Текст книги "Том 6. Письма"
Автор книги: Сергей Есенин
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 53 страниц)
Есениной Е. А., 10 августа 1922
Е. А. ЕСЕНИНОЙ *
10 августа 1922 г. Венеция
10 августа 1922.
Завтра из Венеции еду в Рим, а потом экспрессом в Париж. Послал тебе три письма, и никакого ответа. *
Вот что, Г<оспо>жа хорошая: во-первых, Шура пусть этот год будет дома, а ты поезжай учиться. Я тебе буду высылать пайки, ибо денег послать оч<ень> трудно. Все буду слать на адрес Козьмы Алексеевича. * Сам же я в сентябре заливаюсь в Америку и вернусь через год. *
Слушай, что я тебе говорю: пайки эти исключительно тебе, чтоб ты могла жить. Зря не транжирь.
Относительно денег нажимай всегда на Мариенгофа или Сахарова. О посылках, что я тебе высылаю, не болтай. Они будут думать, что это для тебя достаточно, и потому ты тогда не выжмешь из них ни гроша. Мар<иенгоф> и Сах<аров> люди оч<ень> хорошие, но в такое время им самим тяжело.
Живи и гляди в оба. Все, что бы ты ни сделала плохого, будет исключительно плохо для тебя; если я узнаю, как приеду, что ты пила табачный настой, как однажды, или еще что, то оторву тебе голову или отдам в прачки. Того ты будешь достойна. Ты только должна учиться, учиться и читать. Язык держи за зубами. На все, исключительно на все, когда тебя будут выпытывать, отвечай «не знаю».
Помимо гимназии, ты должна проходить школу жизни и помни, что люди не всегда есть хорошие.
Думаю, что ты не дура и поймешь, о чем я говорю. Обо мне, о семье, о жизни семьи, о всем и о всем, что оч<ень> интересно знать моим врагам, – отмалчивайся, помни, что моя сила и мой вес – благополучие твое и Шуры.
Письма мне пиши на адрес:
Paris, Rue de La Pompe,103.
Пиши заказными. Адрес обязательно по-французски. Где бы я ни был, оттуда мне всегда перешлют, даже и в Америку. Привет всем. Целую, твой Сергей. Венеция – Лидо.
Отцу и матери тысячу приветов и добрых пожеланий. Им я буду высылать тоже посылки через «Ара». Скажи отцу, чтоб он поговорил с своей кассиршей * относ<ительно> тебя. Иногда ты бываешь все-таки дурковата, и за тобой нужно следить.
Ярмолинскому А., 1 ноября 1922
А. ЯРМОЛИНСКОМУ *
1 ноября 1922 г. Нью-Йорк
1 ноябрь 1922.
Уваж<аемый> т. Ярмолинский.
27 окт<ября> в Чикаго я получил Ваше письмо с пометкой 3 окт<ября> и совершенно не получил книги, которую должен был послать мне Ваш издатель. *
Очень хотел бы поговорить с Вами лично. * Если можете, то позвоните. Завтра в 12 часов в отель, ком<ната> № 510.
С почт<ением> к Вам и Вашей жене С. Есенин.
Мариенгофу А. Б., 12 ноября 1922
А. Б. МАРИЕНГОФУ *
12 ноября 1922 г. Нью-Йорк
12 ноября 1922 г.
Милый мой Толя! Как рад я, что ты не со мной здесь в Америке, не в этом отвратительнейшем Нью-Йорке. Было бы так плохо, что хоть повеситься.
Изадора прекраснейшая женщина, но врет не хуже Ваньки. Все ее ба́нки и за́мки, о которых она пела нам в России, – вздор. Сидим без копеечки, ждем, когда соберем на дорогу, и обратно в Москву.
Лучше всего, что я видел в этом мире, это все-таки Москва. В чикагские «сто тысяч улиц» * можно загонять только свиней. На то там, вероятно, и лучшая бойня в мире.
О себе скажу (хотя ты все думаешь, что я говорю для потомства), что я впрямь не знаю, как быть и чем жить теперь.
Раньше подогревало то при всех российских лишениях, что вот, мол, «заграница», а теперь, как увидел, молю Бога не умереть душой и любовью к моему искусству. Никому оно не нужно́, значение его для всех, как значение Изы Кремер, только с тою разницей, что Иза Кремер жить может на свое <пение>, * а тут хоть помирай с голоду.
Я понимаю теперь, очень понимаю кричащих о производственном искусстве. *
В этом есть отход от ненужного. И правда, на кой черт людям нужна эта душа, которую у нас в России на пуды меряют. Совершенно лишняя штука эта душа, всегда в валенках, с грязными волосами и бородой Аксенова. * С грустью, с испугом, но я уже начинаю учиться говорить себе: застегни, Есенин, свою душу, это так же неприятно, как расстегнутые брюки.
Милый Толя. Если б ты знал, как вообще грустно, то не думал бы, что я забыл тебя, и не сомневался, как в письме к Ветлугину, * в моей любви к тебе. Каждый день, каждый час, и ложась спать, и вставая, я говорю: сейчас Мариенгоф в магазине, * сейчас пришел домой, вот приехал Гришка, вот Кроткие, вот Сашка, и т. д. и т. д. В голове у меня одна Москва и Москва. *
Даже стыдно, что так по-чеховски. *
Сегодня в американской газете видел очень большую статью с фотогр<афией> о Камер<ном> театре, * но что там написано, не знаю, зане * никак не желаю говорить на этом проклятом аглицком языке. Кроме русского, никакого другого не признаю и держу себя так, что ежели кому-нибудь любопытно со мной говорить, то пусть учится по-русски.
Конечно, во всех своих движениях столь же смешон для многих, как француз или голландец на нашей территории.
Ты сейчас, вероятно, спишь, когда я пишу это письмо тебе. Потому в России сейчас ночь, а здесь день.
Вижу милую, остывшую твою железную печку, тебя, покрытого шубой, и Мартышан.
Боже мой, лучше было есть глазами дым, плакать от него, но только бы не здесь, не здесь. Все равно при этой культуре «железа и электричества» здесь у каждого полтора фунта грязи в носу.
Поклонись всем, кто был мне дорог и кто хоть немного любил меня. В первую голову Гришке, Сашке, Гале и Яне, Жене и Фриде; во вторую всем, кого знаешь.
Если сестре моей худо живется, то помоги как-нибудь ей. В апреле я обязательно буду на своей земле, * тогда сочтемся.
Если нет своих денег, то сходи (обязательно даже), сходи к представителю Гржебина, узнай, по скольку продают в Германии мой том, * и с общей цены на 5000 экз. получи немецкими марками. Потому рыночная цена марок дороже госуд<арственной>. Государство не дало ведь мне ни гроша, поэтому мне выгодней и не обидней. Если ты продашь их спекулянтам, поделишь между Зинаидой и ею.
Недели 2–3 назад послал тебе телеграфом 5 пайков «Ара». Получил ли ты? Если нет, то справься. Ту же цифру послал Ек<атерине> и Зинаиде. Зинаиде послал на Орел, Кромская, 57, Н. Райх. Другого адреса я не знал.
Здесь имеются переводы тебя и меня в изд<ании> «Modern Russian Poetry», но все это убого очень. Знают больше по имени, и то не америк<анцы>, а приех<авшие> в Амер<ику> евреи. По-види<мо>му, евреи самые лучшие цен<ители> искусства, потому ведь и в Росс<ии>, кроме еврейских дев, никто нас не читал.
Ну, прощай пока. Целую тебя и твою Мартышку. Изадора кланяется.
Твой Сергей.
Жоржу, Клычкову, Устинову, Орешину поклонись тоже в первую голову.
Дункан А., 1923
А. ДУНКАН *
1923 г. Нью-Йорк (?) или Париж (?)
Milaya Isadora Ia ne mogu bolshe hochu domoi Sergei.
Брагинскому М. Л., январь 1923
М. Л. БРАГИНСКОМУ *
Конец января 1923 г. Нью-Йорк
Милый, милый Монилейб * !
Вчера днем Вы заходили ко мне в отель, мы говорили о чем-то, но о чем, я забыл, потому что к вечеру со мной повторился припадок. * Сегодня лежу разбитый морально и физически. Целую ночь около меня дежурила сест<ра> милосердия. Был врач и вспрыснул морфий.
Дорогой мой Монилейб! Ради Бога, простите меня и не думайте обо мне, что я хотел что-нибудь сделать плохое или оскорбить кого-нибудь.
Поговорите с Ветлугиным, он Вам больше расскажет. Это у меня та самая болезнь, которая была у Эдгара По, у Мюссе. * Эдгар По в припадках разб<ивал> целые дома. *
Что я могу сделать, мой милый Монилейб, дорогой мой Монилейб! Душа моя в этом невинна, а пробудившийся сегодня разум повергает меня в горькие слезы, хороший мой Монилейб! Уговорите свою жену, чтоб она не злилась на меня. Пусть постарается понять и простить. Я прошу у Вас хоть немного ко мне жалости.
Любящий вас всех
Ваш С. Есенин.
Передайте Гребневу все лучшие чувства к нему. Все ведь мы поэты-братья. Душа у нас одна, но по-разному она бывает больна у каждого из нас. Не думайте, что я такой маленький, чтобы мог кого-нибудь оскорбить. Как получите письмо, передайте всем мою просьбу простить меня.
Кусикову А. Б., 7 февраля 1923
А. Б. КУСИКОВУ *
7 февраля 1923 г. Атлантический океан
Милый Сандро! * Пишу тебе с парохода, на котором возвращаюсь в Париж. Едем вдвоем с Изадорой. * Ветлугин остался в Америке. * Хочет пытать судьбу по своим «Запискам», подражая человеку с коронковыми зубами. *
Об Америке расскажу после. Дрянь ужаснейшая, внешне типом сплошное Баку, * внутри Захер-Менский, * если повенчать его на Серпинской. *
Вот что, душа моя! Слышал я, что ты был в Москве. * Мне оч<ень> бы хотелось знать кой-что о моих делах. Толя мне писал, * что Кожеб<аткин> и Айзенш<тат> из магазина выбыли. * Мне интересно, на каком полозу теперь в нем я, ибо об этом в письме он по рассеянности забыл сообщить.
Сандро, Сандро! Тоска смертная, невыносимая, чую себя здесь чужим и ненужным, а как вспомню про Россию, вспомню, что там ждет меня, так и возвращаться не хочется. Если б я был один, если б не было сестер, то плюнул бы на все и уехал бы в Африку * или еще куда-нибудь. Тошно мне, законномусыну российскому, в своем государстве пасынком быть. * Надоело мне это блядское снисходительное отношение власть имущих, а еще тошней переносить подхалимство своей же братии к ним. Не могу! Ей-Богу, не могу. Хоть караул кричи или бери нож да становись на большую дорогу.
Теперь, когда от революции остались только хуй да трубка, * теперь, когда там жмут руки тем и лижут жопы, * кого раньше расстреливали, * теперь стало очевидно, что мы и были * и будем той сволочью, на которой можно всех собак вешать.
Слушай, душа моя! Ведь и раньше еще, там в Москве, когда мы к ним приходили, они даже стула не предлагали нам присесть. А теперь – теперь злое уныние находит на меня. Я перестаю понимать, к какой революции я принадлежал. Вижу только одно, что ни к февральской, ни к октябрьской, по-видимому, в нас скрывался * и скрывается какой-нибудь ноябрь. * Ну да ладно, оставим этот разговор про ТЁтку. * Пришли мне, душа моя, лучше, что привез из Москвы нового… И в письме опиши все. Только гадостей, которые говорят обо мне, не пиши. Запиши их лучше у себя «на стенке над кроватью». * Напиши мне что-нибудь хорошее, теплое и веселое, как друг. Сам видишь, как я матерюсь. Значит, больно и тошно.
Твой Сергей.
Paris Rue de La Pompe103 (сто три) Атлантический океан. 7 февраля 1923.
Дункан А., февраль-апрель 1923
А. ДУНКАН *
Вторая половина февраля – первая декада апреля 1923 г. Берлин
Isadora browning darling Sergei lubich moja darling scurry scurry.
Есениной Е. А., 22 апреля 1923
Е. А. ЕСЕНИНОЙ *
22 апреля 1923 г. Париж
Совершенно невозможная вещь, чтобы я писал тебе тысячу раз и ты, дура, не отвечала.
Добро́ бы ты не знала адреса, Мариенгоф пишет же мне. Я получал его письма в Америке, в Париже и вообще везде по тому адресу, кот<орый> ему указывал. Не знаю, почему у тебя нет смекалки отправить мне хоть одно письмо через него или через Ваню * и написать, как вы живете.
Адрес парижский. Попроси Толю, чтоб он тебе помог с деньгами. В июне я приеду в Москву. *
Когда дам тебе из Ревеля * телеграмму, приезжай встречать. Напиши, что тебе нужно купить. Пиши сжато и разумней, потому что письма мои читаются. Жив ли отец? Жива ли мать? Как Шура?
Всех вас целую.
Сергей.
Paris, Rue de La Pompe
103. С. Е.
На конверте: Expres
Russia. Moskou.
Bolschaia Nikitskaia
d. 15
Магазин художников слова
Александру Сахарову для
передачи Екат. Есениной.
(лицевая сторона). R 2–3. S. Essenine
(оборотная сторона).
Мариенгофу А. Б., апрель 1923
А. Б. МАРИЕНГОФУ *
Вторая половина апреля 1923 г. Париж
Милый Рыжий! В июне буду в Москве * и прошу тебя пожаться еще на «счет» сестры. После сочтемся.
Напиши, что тебе купить.
Стихи берегу только для твоей «Гостиницы». * Есть чудесные.
Сейчас немного начинаю собираться уже в дорогу. После скандалов (я бил Европу и Америку, * как Гришкин вагон * ) хочется опять к тишине с какой-нибудь Эмилией и Ирмой и нашими Гусаками. *
Привет Мартыну, Клопикову, Ваньке, Сашке и Гришкиной милашке.
Скучаю смертно. Есть изумит<ельные> рассказы, специально выносимые за нашим столом (конечно, устные).
Эмилям Кротким тоже передай привет. Извини, голубчик, это вся моя Москва. Включая Жоржа и его рыжую, которым шлю горячий поцелуй. Больше и кланяться некому, а если бы и было, то все равно шляпы не сниму.
Боже! какой оказался маленький Казин. Читал «Май» и поставил 2. * При таких обещаниях так не делают. Даже Тихонов, * совсем неизв<естный> до него, и тот насовал ему в зубы. В общем, разносить будем, когда приеду. «Мы! мы! мы всюду у самой рампы на авансцене». *
Господи! даже повеситься можно от такого одиночества. Ах, какое поганое время, когда Кусиков и тот стал грозить мне, что меня не впустят в Россию. *
Это, знаете ли, «не хотите ль» кое-что из «Сорокоуста». *
До свиданья, милый. Целую и жду встречи,
твой Сергей.
Гринбергу З. Г., июль 1923
З. Г. ГРИНБЕРГУ *
Июль 1923 г. Берлин
Июль 1923.
Дорогой Захар Григорьевич, очень грустно, что Вы не позвонили.
Если не будет времени (случайно) увидеться, * оставляем * Вам как знак нашей любви к Вам свои фотографии. *
Привет Бетте Наумовне и Сильвочке. * С. Есенин and Isadora.
Мариенгофу А. Б., после 3 августа 1923
А. Б. МАРИЕНГОФУ *
После 3 августа 1923 г. Москва
Приехал приезжай * – Есенин.
Дункан А., 29 августа 1923
А. ДУНКАН *
29 августа 1923 г. Москва
Дорогая Изадора! Я очень занят книжными делами, * приехать не могу. *
Часто вспоминаю тебя со всей моей благодарностью тебе. С Пречистенки я съехал сперва к Колобову, сейчас переезжаю на другую квартиру, которую покупаем вместе с Мариенгофом. * Дела мои блестящи.
Очень многого не ожидал.
Был у Троцкого. Он отнесся ко мне изумительно. Благодаря его помощи мне дают сейчас большие средства на издательство. * Желаю успеха и здоровья и поменьше пить.
Привет Ирме и Илье Ильичу. Любящий С. Есенин. 29/VIII 23 Москва
Зайцеву П. Н., август – сентябрь 1923
П. Н. ЗАЙЦЕВУ *
Август – сентябрь 1923 г. Москва
Заходил. Хочу говорить о стихах для «Недр».
Бениславской Г. А., 8 сентября 1923
Г. А. БЕНИСЛАВСКОЙ *
8 сентября 1923 г. Москва
Галя милая, простите за все неуклюжества.
С. Е.
8/IX-23 г.
Дункан А., после 15 сентября 1923
А. ДУНКАН *
После 15 (?) сентября 1923 г. Москва
Milaia Isadora! Ia ne mog priehat * potomuchto ochen saniat. Priedu v Ialtu. * Liubliu tebia beskonechno tvoi Sergei. Irme * privet. Isadora!!!
Бениславской Г. А., сентябрь 1923 («Галя милая! Заходил…»)
Г. А. БЕНИСЛАВСКОЙ *
Сентябрь 1923 г. Москва
Галя милая! Заходил. К сожалению, не мог ждать.
За вчерашнее обещание извиняюсь.
Дулся в карты. Домой пришел утром. Разыграл Мариенгофа и Приблудного.
В общем, скучно. Иду на совещание относительно Клюева с паспортной братией. *
С. Есенин.
Приду завтра.
Бениславской Г. А., сентябрь 1923 («Галя милая! простите, что обманул…»)"
Г. А. БЕНИСЛАВСКОЙ *
Сентябрь 1923 г. Москва
Галя милая! простите, что обманул.
Дня еще не видел, какой он – есть.
Думаю, что не смогу поехать с Вами. * Немного разбит настроением физически. * Есенин.
Мариенгофу А. Б., сентябрь 1923
А. Б. МАРИЕНГОФУ *
Сентябрь 1923 г. Москва
Дорогой Анатолий, мы с Вами говорили. Галя моя жена. * С. Есенин.
Дункан А., до 9 (или 13) октября 1923
А. ДУНКАН *
До 9 (или 13) октября 1923 г. Москва
Я люблю другую женат и счастлив. ЕСЕНИН.
Миклашевской А. Л., 27 октября 1923
А. Л. МИКЛАШЕВСКОЙ *
27 октября 1923 г. Москва.
Приветствую и желаю успеха. С. Есенин.
27. X. 23 г.
Якулову Г. Б., 1923-1925
Г. Б. ЯКУЛОВУ *
Октябрь 1923 г. – 1925 г. Москва
Жорж! Я подошел к поезду, * смотрю, в купе сидят Маяковский, Асеев, Безымянский * и прочая, прочая, прочая. Но я ведь тоже не безбилетный, * но ушел мой поезд. Сережа.
Вольпину В. И., 19 декабря 1923
В. И. ВОЛЬПИНУ *
19 декабря 1923 г. Москва
Дорогой Вал<ентин> Иванович! Будьте добры выписать деньги на имя Галины Бениславской. *
Договор подпишу, как выйду из санатории. * Жму Вашу руку.
С приветом
С. Есенин.
На конверте: Валентину
Ивановичу Вольпину
от С. Есенина
Райх З. Н., 1923-1924
З. Н. РАЙХ *
Конец 1923 г. – 1924 г. Москва
Зинаида Николаевна, мне очень неудобно писать Вам, но я должен.
Дело в том, что мне были переданы Ваши слова о том, что я компрометирую своей фамилией Ваших детей * и что вы намерены переменить ее.
Фамилия моя принадлежит не мне одному. Есть люди, которых Ваши заявления немного беспокоят и шокируют, поэтому я прошу Вас снять фамилию с Тани, если это ей так удобней, и никогда вообще не касаться моего имени в Ваших соображениях и суждениях.
Пишу я Вам это, потому что увидел: правда, у нас есть какое-то застрявшее звено, которое заставляет нас иногда сталкиваться. Это и есть фамилия.
Совершенно не думая изменять линии своего поведения, которая компрометирует Ваших детей, я прошу Вас переменить мое имя на более удобное для Вас, ибо повторяю, что у меня есть сёстры и братья, которые носят фамилию, одинаковую со мной, * и всякие Ваши заявления, подобные тому, которое Вы сделали Сахарову, * в семье вызывают недовольство на меня и обиду в том, что я доставляю им огорчение тем, что даю их имя оскорблять такими заявлениями, как Ваше. Прошу Вас, чтоб между нами не было никакого звена, которое бы давало Вам повод судить меня, а мне обижаться на Вас: перемените фамилию Тани * без всяких реплик в мой адрес, тем более потому, что я не намерен на Вас возмущаться и говорить о Вас что-нибудь неприятное Вам. С. Есенин
На конверте: З. Н. Райх-Мейерхольд
Вольпину В. И., 1 января 1924
В. И. ВОЛЬПИНУ *
1 января 1924 г. Москва
Дорогой Валентин Иванович!
Очень благодарен Вам за устройство с книгой. * Посылаю Вам доверенность * и прошу отпустить из Вашего склада * за деньги 2 книги моей сестре – Когана и Устинова о новой литературе. * Буду весьма признателен. Привет Вашей супруге и Светлым. * Надеюсь, что скоро свидимся. Оч<ень> хорошо было бы, если б издатель сделал один оттиск книги на́скоро. *
Это нужно Воронскому. Он в «Красной нови» пускает обо мне большую статью с большим вниманием к «Москве кабацкой». *
Привет и уважение.
С. Есенин.
1 январь 1924.
Алексееву А. М., 14 января 1924
А. М. АЛЕКСЕЕВУ *
14 января 1924 г. Москва
Тов. Алексеев.
Самостоятельный вечер я готов устроить. Но вдвоем с кем-либо считаю неудобным по направлению. Приветствую и жму руку. С. Есенин. 14 янв<аря> 1924.
А если групповой, то было бы лучше. С. Е.
Савкину Н. П., 14 января 1924
Н. П. САВКИНУ *
14 января 1924 г. Москва
Дорогой Коля.
Благодарю тебя за все теплое отношение ко мне.
Приветствую жену твою. *
Был бы рад, если заглянул когда.
С любовью жму руку. Сергей Есенин. 14.1.24.
Иоффе Е. Д., 30 марта 1924
Е. Д. ИОФФЕ *
30 марта 1924 г. Москва
Уважаемый Евсей Давыдович!
Посылаю Вам незначительную часть вырезок и краткие тезисы слова. *
Думаю, что много и пространно писать не стоит. Этого будет достаточно, тем более что я задеваю чисто формальную сторону в искусстве. Жму Вашу руку. С. Есенин. 30/III. 24.
Тезисы пусть будут зарегистрированы. Но на афишу их не надо.
Берзинь А. А., 4 апреля 1924
А. А. БЕРЗИНЬ *
4 апреля 1924 г. Москва
Рукой С. А. Есенина:
Милая Анна Абрамовна!
Ваше вчерашнее внезапное исчезновение и то, что Вас сегодня нет на службе, * немного беспокоит меня.
Что с Вами?
Черкните пару слов с Приблудным. * Мы остались одни. Жена Вардина уехала. *
Сегодняшний вечер у нас свободен, был бы страшно рад видеть Вас.
Позвоните, если можете, по телефону. К Вам ведь не дозвонишься.
Целую Вашу руку.
Любящий С. Есенин. 4/IV. 24.
Рукой И. Приблудного:
Хорошая Анна Абрамовна! Когда освободитесь – приходите к Вардину. Сергея мы сегодня никуда не пускаем. Вечером будут Галя, Катя, Рита и другие. Будем петь, а Вы будете смеяться над заявлением Сергея о выезде за пределы СССР. * Приходите и проч. Ваш Иван Приблудный.
Шершеневичу В. Г., 11 апреля 1924
В. Г. ШЕРШЕНЕВИЧУ *
11 апреля 1924 г. Москва
Милый Вадим! Дай, пожалуйста, статью о совр<еменном> стих<отворном> искус<стве> и стихи для журнала «Вольнодумец». *
Любящий тебя Сергей. 11. IV – 24.
Устроителям вечера поэзии в зале Лассаля, 14 апреля 1924
УСТРОИТЕЛЯМ ВЕЧЕРА ПОЭЗИИ В ЗАЛЕ ЛАССАЛЯ *
14 апреля 1924 г. Ленинград
Я ждал. Ходил 2 раза.
Вас и не бывало. Право, если я не очень нужен на вечере, то я на Николаевской, кабачок слева внизу.
Бениславской Г. А., 15 апреля 1924
Г. А. БЕНИСЛАВСКОЙ *
15 апреля 1924 г. Ленинград
Галя милая! Простите, что пишу на такой бумаге. Нет лучше. *
Я очень и очень извиняюсь, что уехал, не простясь с Вами. Уехал же я потому, что боялся – как бы Петербург не остался для меня дальше Крыма.
Галя милая! Я очень люблю Вас и очень дорожу Вами. Дорожу Вами очень,поэтому не поймите отъезд мой как что-нибудь направленное в сторону друзей от безразличия. Галя милая! Повторяю Вам, что Вы очень и очень мне дороги. Да и сами Вы знаете, что без Вашего участия в моей судьбе было бы очень много плачевного. Сейчас я решил остаться жить в Питере.
Никакой Крым и знать не желаю. *
Дорогая, уговорите Вардина и Берзину так, чтоб они не думали, что я отнесся к их вниманию по-растоплюевски. *
Все мне было очень и очень приятно в их заботах обо мне, но я совершенно не нуждаюсь ни в каком лечении.
Если у Вас будет время, то приезжайте и привезите * мне большой чемодан или пошлите с ним Приблудного или Риту. *
Привет Вам и любовь моя!
Правда, это гораздо лучше и больше, чем чувствую к женщинам.
Вы мне в жизни без этого настолько близки, что и выразить нельзя.
Жду от Вас письма, приезда и всего прочего.
Деньги из Госиздата спрячьте под спуд.
Любящий Вас
Сергей Есенин.
Вечер прошел изумительно. Меня чуть не разорвали. *
