Текст книги "Том 6. Письма"
Автор книги: Сергей Есенин
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 53 страниц)
Бальзамовой М. П., 10 декабря 1913
М. П. БАЛЬЗАМОВОЙ *
10 декабря 1913 г. Москва
Маня!
Забывая все прежние отношения между нами, я обращаюсь к тебе, как к человеку, можешь ли ты мне ответить. Ради прежней Святой любви, я прошу тебя не отмалчиваться. Если ты уже любишь другого, я не буду тебе мешать, но я глубоко счастлив за тебя. Дозволь тогда мне быть хоть твоим другом. Я всегда могу дать тебе радушные советы. Сейчас я не знаю, куда преклонить головы; Панфилов, светоч моей жизни, умирает от чахотки. *
Жду ответа, хотя бы отрицательного, иначе с твоей стороны неблагородно.
Москва, Пятницкая ул.
Типо-литография Сытина.
Корректорская.
С. А. Есенин.
Жду до 16. *
На конверте: Рязань.
Хлебная ул. д. И. Ф. Фролова
В село Калитинку.
Учительнице
Марии Парьменовной
Бальзамовой
Панфилову Г. А., январь 1914 («Мне не спится в тоске по ночам…»)
Г. А. ПАНФИЛОВУ *
Январь 1914 г. Москва
Мне не спится в тоске по ночам,
Думы грустные сон отгоняют! *
Отгоняют! Дорогой Гриша, ты подумаешь, что я совсем забыл тебя, но напрасно. Ты не можешь себе представить, до чего сейчас возбуждена моя душа. С одной стороны, ты в опасном положении, а с другой – проворовался Шитов. * Он в Москве, и больше я тебе ничего не скажу, не хочу травить тебя и себя. Гриша! Ради Бога, ты меньше раздражайся, а то это все <не> пройдет. * Лечись, как не можно лечись. Напиши мне, какое тебе нужно лекарство, я пришлю. Читай меньше. Тебе сейчас это очень вредно. Если уж хочешь, то самые легкие по мысли книги. Желаешь, я тебе пришлю уголовные романы лубочных изданий. Серии я не нашел, * а эти купил, но не знаю, годятся ли тебе эти: «Графиня нищая», «Ванька Каин». * Писать мне не трудись, а если что нужно, то попроси своего папа́, * он, кажется, у тебя добрый. Извини, что мало письмо. Через 3 дня или 2 еще пришлю.
Любящий тебя
Сережа.
Панфилову Г. А., январь 1914 («Дорогой Гриша!..»)
Г. А. ПАНФИЛОВУ *
Январь 1914 г. Москва
Дорогой Гриша! Изнуренный сажусь за письмо. Последнее время я тоже свалился с ног. У меня сильно кровь шла носом. Ничто не помогало остановить. Не ходил долго на службу, и результат – острое малокровие. Ты просил меня относительно книг, я искал, искал и не нашел. Вообще-то в Москве во всех киосках и рынках не найти старых книг этого издательства. * Ведь главное-то, они захватили провинциализм, * а потому там и остались. Вообще каких-нибудь я могу прислать.
Не писал я тебе главным образом потому, что очень расстроился. А почему, сейчас расскажу.
Сижу я вечером, пишу по обыкновению и курю, вдруг звонок. Ба! Шитов! Ты откуда? – От хозяина. – Почему так? – Тебя захотел повидать. – Ну, садись и рассказывай. Весь вечер болтали с ним, вспоминали тебя и, конечно, распили вишневки. На другой день вызывают меня к телефону. Извините, сударь, у Вас был Андрюша? – Был. А что? – Да * он тут стащил деньжонки и скрылся. – Ага. К вечеру является Шитьё. Я ему начинаю выговаривать и сказал, что, если он не возворотит их обратно, я ему не товарищ, и не подал ему руки. * Он уехал и клялся, что больше этого не сделает, и писал, чтоб я не говорил тебе, но подлость не скрывают, и я пишу. *
Никаких объяснений не принимаю, не хочу соглашаться с условиями, во всем воля человека, и он больше не показывайся на мои глаза. Он, оказывается, готов на все сделки. Я таких друзей не имею.
Посылаю тебе на этой неделе детский журнал, там мои стихи. *
Что-то грустно, Гриша. Тяжело. Один я, один кругом, один, и некому мне открыть свою душу, а люди так мелки и дики. Ты от меня далеко, а в письме всего не выразишь, ох, как хотелось бы мне с тобой повидаться.
О болезни твоей глубоко скорблю и не хотел бы тебе напоминать об этом, слишком больно травить свою душу.
Любящий тебя
С. Е.
Панфилову Г. А., февраль 1914
Г. А. ПАНФИЛОВУ *
Февраль 1914 г. Москва
<Гриш>а! Небось ты меня скипидаришь вовсю. Голубчик мой, <пого>ди немного. Ей-Богу, ни минуты свободной. Так писать, <что> вздумается, неинтересно. Благодарю глубоко <за> приглашение, но приехать не могу, есть дела <важ>ные дома. * Вот летом, тогда с великим <вост>оргом. Распечатался я во всю ивановскую. <Ред>актора принимают без просмотра и <псев>доним мой «Аристон» сняли. * Пиши, г<ово>рят, <под> своей фамилией. Получаю 15 к. за строчку. <Прис>ылаю одно из детских стихотворений.
Глубоко любящий тебя Сережа.
(Какова моя персона?) *
Я очень изменился. *
Бальзамовой М. П., февраль 1914
М. П. БАЛЬЗАМОВОЙ *
Февраль 1914 г. Москва
Маня! Я не понимаю тебя. Или ты хочешь порвать между нами все, что до сих пор было свято сохраняемо на груди моей? Я писал тебе и добрые и, наконец, злые письма, * но ответа все нет как нет. Но неужели ты мне так и не скажешь; или, может быть, тебе неинтересно продолжать что-либо со мной, тогда я перестану писать тебе что-либо. Так как я тебя сейчас смутно представляю, то я прошу у тебя твою фотографию. * Я тебе ее пришлю обратно, если она нужна. Если ты не считаешь нужным присылать мне, то перешли мне мои письма и карточки по почте * налож<енным> плат<ежом>. Я здесь заплачу за пересылку. В ожидании того
или другого ответа С. Есенин.
С Анютой я больше незнаком, я послал ей ругательное и едкое письмо, в котором поставил крест всему. *
Если мы больше с тобой не сойдемся, то я тебе открою: я печатаюсь под псевдонимом «Метеор», * хотя в журнале «Мирок» стоит « Есенин». *
Бальзамовой М. П., 29 октября 1914
М. П. БАЛЬЗАМОВОЙ *
29 октября 1914 г. Москва
Милостивая Государыня! Мария Парьменовна. Когда-то, на заре моих глупых дней, были написаны мною к Вам письма маленького пажа или влюбленного мальчика.
Теперь иронически скажу, что я уже не мальчик, и условия, любовные и будничные, у меня другие. В силу этого я прошу Вас или даже требую (так как я логически прав) прислать мне мои письма обратно. * Если Вы заглядываете часто в свое будущее, то понимаете, что это необходимо.
Вы знаете, что между нами ничего нет и не было, то глупо и хранить глупые письма. Да при этом я могу искренно добавить, что хранить письма такого человека, как я, недостойно уважения. Мое я – это позор личности. Я выдохся, изолгался и, можно даже с успехом говорить, похоронил или продал свою душу черту, и всё за талант. Если я поймаю и буду обладать намеченным мною талантом, то он будет у самого подлого и ничтожного человека – у меня. Смейтесь, но для Вас (вообще для людей) – это тяжелая драма.
Я разоблачил человека и показываю независимость творения.
Если я буду гений, то вместе с этим буду поганый человек. Это еще не эпитафия.
1. Таланта у меня нет, я только бегал за ним.
2. Сейчас я вижу, что до высоты мне трудно добраться, подлостей у меня не хватает, хотя я в выборе их не стесняюсь. Значит, я еще больше мерзкий человек. Вот когда я открыл Вам глаза. Вы меня еще не знали, теперь смотрите! И если Вы скажете: «Подлец» – для меня это лучшая награда. Вы скажете истину.
Да! Вот каков я хлюст. Но ведь много и не досказано, но пока оставим.
Без досказа…
Прохвост Сергей Есенин. Хулу над миром я поставлю И соблазняя – соблазню. *
Эта сологубовщина – мой девиз. *
Вот, Мария Парьменовна, какой я человек. Не храните мои письма, а топчите. Я говорю истинно. Но так как есть литературные права собственности, я прошу их у Вас обратно. Требую! А то ведь я, гадкий человек, могу и Вам сделать пакость. Но пока, чтобы Вы не пострадали, верните мне немедленно. Но не врите что-нибудь. Будьте истинными, как я в подлости. Чтоб такой гадкий человек в рассказах или сказках, как я, не обратился в пугало, – да будет имя мое для Вас
Забыто!!!
Адрес для посылки: Москва. Миусы.
Университет Шанявского, *
студ<енту> 2 курса Есени<ну>. *
На конверте: Ст. Рыбное
Московск. Казанск. ж. д.
Село Мащены
Е. В. Б.
Учительнице Марии Парьменовне *
Бальзаминовой. *
Ширяевцу А. В., 21 января 1915
А. В. ШИРЯЕВЦУ *
21 января 1915 г. Москва
Москва, 21 января 1915 г.
Александр Васильевич! Приветствую Вас за стихи Ширяевца. Я рад, что мое стихотворение помещено вместе с Вашим. * Я давно знаю Вас из ежемесячника * и по 2 номеру «Весь мир». * Стихи Ваши стоят на одинаковом достоинстве стихов Сергея Клычкова, Алексея Липецкого и Рославлева. * Хотя Ваша стадия от них далека. Есть у них красивые подделки под подобные тона, но это все не то. Извините за откровенность, но я Вас полюбил с первого же мной прочитанного стихотворения. Моих стихов в Чарджуе * Вы не могли встречать, да потом я только вот в это время еще выступаю. Московские редакции обойдены мной успешно. * В ежемесячнике я тоже скоро наверное появлюсь. *
Есть здесь у нас еще кружок журнала «Млечный Путь». Я там много говорил о Вас, и меня просили пригласить Вас. *
Подбор сотрудников хороший. * Не обойден и Игорь Северянин. * Присылайте, ежели не жаль, стихов, * только без гонорара. Раскаиваться не будете. Журнал выходит один раз в месяц, но довольно изрядно.
Кстати, у меня есть еще Ваше стих<отворение> «Городское». * Поправьте, пожалуйста, последнюю строчку. *
«Не встречу ль я любезного на улице в саду» – переправьте как-нибудь на любовную беду. * А то уж очень здесь шаблонно.
Строчки «что сделаю-поделаю я с девичьей тоской» * – краса всего стихотв<орения>. * Оно пойдет во 2 номере «Друг народа». * Если можно, я попросил бы карточку Вашей с<обственной> персоны. Ведь книги стихов у Вас нет. *
Очень рад за Вас, что Вашу душу девушка-царевна вывела из плена городского. * Вы там вдалеке так сказочны и прекрасны.
Жму руку Вашу. Со стихами моими Вы еще познакомитесь. Они тоже близки Вашего духа и Клычкова.
Ответьте, пожалуйста. *
Уважающий Вас
Сергей Александрович Есенин.
Москва, 2-й Павловский пер. *
д. 3, кв. 12.
Дееву-Хомяковскому Г. Д., 9 или 10 февраля 1915
Г. Д. ДЕЕВУ-ХОМЯКОВСКОМУ *
9 или 10 февраля 1915 г. Москва
Уважаемый Григорий Дмитриевич! Сегодня получил я послание Ваше.
«Паки паки миром Господу помолимся». * О долге прошу не беспокоиться. Как-нибудь я приеду и поговорю обо всем лично. Для «Доброго Утра» у меня есть еще несколько вещей. * Номер с моим стихотв<орением> или рассказом перешлите * по адресу:
Пречистенка. Бол<ьшой> Афанасьевский пер., д. 10, кв. 4.
Примите и проч…
Сергей Есенин. Желаю ото всего сердца С<уриковскому> л<итературно-> м<узыкальному> к<ружку> поменьше * разноголосицы. Вечер повлиял на мои нервы убийственно. Оскорбления г. Кошкарова (при выходе из дверей) по адресу г. Фомина возмутительны. * Это похоже на то, что «мы хозяева».
Рад поговорить по этому поводу. Но ведь Вы, кажется, тоже стоите за то, чтоб «материал не проверяли».
До свиданья.
С. Е.
В редакцию журнала «Красный смех», до 8 марта 1915
В РЕДАКЦИЮ ЖУРНАЛА «КРАСНЫЙ СМЕХ» *
Февраль – до 8 марта 1915 г. Москва
«Красный смех»
УДАЛЕЦ
Ой, мне дома не сидится,
Размахнуться б на войне.
Полечу я быстрой птицей
На саврасом скакуне.
Не ревите, мать и тетка,
Слезы сушат удальца.
Подарила мне красотка
Два серебряных кольца.
Эх, достану я ей пикой
Душегрейку на меху.
Пусть от радости великой
Ходит ночью к жениху.
Ты гори, моя зарница,
Не страшён мне вражий стан.
Зацелует баловница,
Как куплю ей сарафан.
Отчего вам хныкать, бабы,
Домекнуться не могу.
Али руки эти слабы,
Что пешню согнут в дугу.
Буду весел я до гроба,
Удалая голова.
Провожай меня, зазноба,
Да держи свои слова.
Сергей Есенин.
Если в двух последних номерах не появится, то будет напечатано в другом журнале.
С почт<ением> С. Есенин.
О почтовом ящике я говорил лично. *
Блоку А. А., 9 марта 1915
А. А. БЛОКУ *
9 марта 1915 г. Петроград
Александр Александрович! Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. * Хотел бы зайти часа в 4. *
С почтением
С. Есенин.
Бальзамовой М. П., 15 или 16 марта 1915
М. П. БАЛЬЗАМОВОЙ *
15 или 16 марта 1915 г. Петроград
Мария Парьменовна! Извините, что я обращаюсь к Вам с странной просьбой. Голубушка, будьте добры написать мне побольше частушек. Только самых новых. * Пожалуйста. Сообщите, можете ли Вы это сделать. Поскорей только.
Адрес: Петроград.
Преображенская ул.
д. 42 а, кв.12
Сергею Есенину.
На конверте: Рязань.
Троицкая слобода.
Диакону Бальзамову.
Для г-жи
М. П. Бальзамовой.
Бальзамовой М. П., 24 апреля 1915
М. П. БАЛЬЗАМОВОЙ *
24 апреля 1915 г. Петроград
Мария Парьменовна!
В Рязани я буду числа 14 мая. Мне нужно на призыв. *
Напишите мне лучше к 7 мая относительно сказанного. *
Я не знаю ни расписаний поезд<ов>, ни самого вокзала. * Был и не припомню. Сегодня я уезжаю в Москву. * К 1-му буду дома. В Константинове. * Итак, сообщите.
Уважающий Вас
Е.
На обороте: Рязань.
Троицкая слобода. Квартира диакона
Бальзамова.
Марии Парьменовне
Бальзамовой.
Клюеву Н. А., 24 апреля 1915
Н. А. КЛЮЕВУ *
24 апреля 1915 г. Петроград
Дорогой Николай Алексеевич! Читал я Ваши стихи, * много говорил о Вас с Городецким * и не могу не писать Вам. * Тем более тогда, когда у нас есть с Вами много общего. Я тоже крестьянин и пишу так же, как Вы, но только на своем рязанском языке. * Стихи у меня в Питере прошли успешно. Из 60 принято 51. * Взяли «Сев<ерные> зап<иски>», * «Рус<ская> мыс<ль>», * «Ежемес<ячный> жур<нал>» * и др. А в «Голосе жизни» есть обо мне статья Гиппиус под псевдонимом Роман Аренский, где упоминаетесь и Вы. * Я хотел бы с Вами побеседовать о многом, но ведь «через быстру реченьку, через темненький лесок не доходит голосок». * Если Вы прочитаете мои стихи, черканите мне о них. * Осенью Городецкий выпускает мою книгу «Радуница». * В «Красе» я тоже буду. * Мне очень жаль, что я на этой открытке ничего не могу еще сказать. Жму крепко Вашу руку. Рязанская губ., Рязан. у., Кузьминское почт. отд., село Константиново, Есенину Сергею Александровичу.
На обороте: Мариинское почт. отд.
Олонецкой губ. Вытегорского уезда
Николаю Алексеевичу
Клюеву
Ремизову А. М. и др., 24 апреля 1915
А. М. РЕМИЗОВУ и С. П. РЕМИЗОВОЙ-ДОВГЕЛЛО *
24 апреля 1915 г. Петроград
Дорогой Алексей Михайлович и Серафима Павловна!
Кланяюсь всем вам вместе троим с Федором Ивановичем. * Очень жалко, что я не мог прийти к Вам. * Подцепил где-то лихорадку. Все губы раздуло. Обметало с простуды. Провалялся 2 дня. Сегодня в три часа уезжаю. *
Большое Вам спасибо, Алексей Михайлович, за книги. *
Читал «Весеннее порошье» и от первых рассказов все время готов был захныкать. * Земляк мой * тоже велел передать спасибо. Очень уж ему понравилась «Яблонька». Федору Ивановичу бью челом доземи. О Добронравове я уношу тоже хорошие воспоминания. * Привет вам всем. Любящий вас Сергей Есенин.
На обороте: Здесь.
Таврическая, 7.
Алексею Михайловичу
Ремизову.
Коробову И. К., 4 мая 1915
И. К. КОРОБОВУ *
4 мая 1915 г. Москва
Дорогой Иван Константинович! Как видите, был у Вас, но, к сожалению, свидеться не пришлось. *
Иван Константинович! Я писал Алексею Михайловичу письмо, * где извинялся, что напечатал в «Журнале для всех» свою «Кручину». * Думаю, что Вы вообще поняли меня и не осудили. Но всё-таки как ни прискорбно, а нашелся такой дрянной человек, как Ливкин, и сумел сделать мне зло. Хотя незначительное, но всё же. Он вырезал из «Мл<ечного> Пути» несколько своих стихов и еще чужих и прислал их туда с таким заявлением: «Если вы напечатали стих<отворения> Есенина, то, думаю, не откажетесь и наши». * Это подлость, Иван Константинович! с которой в литературе считаются. Зачем и какое он имел право распоряжаться чужими именами. Я не хочу никому из вас делать больно, но письмо прямо стыдно было читать. Такое попрошайничанье «напечатать» свойственно бездарностям. А ведь он опозорил много имен. Мне обидно это. Я возмущен до глубины души. Если б я его увидел, то избил бы как собаку. Скажите Алексею Михайловичу, что если Ливкин будет в «Мл<ечном> Пути», то пусть мое имя будет вычеркнуто из списка сотрудников. * Я не хочу знать такую сволочь, как Ливкин, и не хочу пятнать об него свое имя.
Жаль, Иван Константинович, что я не могу свидеться с ним лично. Ох, уж показал бы я ему. Жалко мне очень уж Колоколова. Мария Попер, я думаю, сама влезла. *
Но берегись он теперь меня. Всё равно он теперь опакостил в литературе дорогу себе.
Кой-что я постарался выяснить из письма. Кой-что оправдано.
О Вас там будет отзыв моего товарища, которому стихи Ваши понравились. Особенно «В дыму шрапнели»: «К тебе, о правда, не воззову ль». *
Вы не говорите ни Колоколову, ни Попер. Это им будет очень больно. Я постарался всё затушевать. С ним я попросил бы Вас поговорить. Ведь я не слышал, а сам видел всё. Дурак он эдакий, разве может это когда скрыться. Подлец он.
Всего Вам хорошего, Иван Константин<ович>. Адрес мой: Кузьминское п. от., село Константиново, Рязанск. губ. и уез.
Сегодня я уезжаю. * Пишите. Ваш Есенин.
Добровольскому А. А., 11 мая 1915
А. А. ДОБРОВОЛЬСКОМУ *
11 мая 1915 г. Константиново
Дорогой Сашка. Оттрепал бы я тебя за вихры, да не достанешь. Что ж ты, обещался прописать письмо, а сам притулился.
Нехорошо так, брат.
Каждый день хожу в луга и в яр и играю в ливенку. На днях меня побили здорово. Голову чуть не прошибли. Сложил я, знаешь, на старосту прибаску охальную, да один ночью шел и гузынил ее. Сгребли меня сотские и ну волочить. Всё равно и я их всех поймаю. Ливенку мою расшибли. Ну, теперь держись. Рекрута все за меня, * а мужики нас боятся.
Милый Сашка, пиши скорее да кланяйся Анне Карловне. * Помири моих хулителей. За всех нас дадут по полушке, только б не ходили и не дрались, как телушки.
На обороте: Петроград
Эртелев пер., 3.
Журнал для всех *
Добровольскому
Сашке
Берману Л. В., 2 июня 1915
Л. В. БЕРМАНУ *
2 июня 1915 г. Константиново
Дорогой Лазарь Васильевич! Посылал я вам письмо, а вы мне не ответили. * За что вы на меня серчаете? Меня забрили в солдаты, * но, думаю, воротят, я ведь поника. * Далёко не вижу. На комиссию отправ<или>. * Пришлите журнал-то. * Да пропишите про Димитрия Владимирови * <ча>. Как он-то живет. *
Ваш Есенин.
Кузьминское п. от., село Константиново. Рязан. г. и уез.
На обороте: Петроград
Лиговская, д. 114
Редакция «Голос жизни».
Секретарю Лазарю
Васильевичу Берману
Чернявскому В. С., после 12 или 13 июня 1915
В. С. ЧЕРНЯВСКОМУ *
После 12 или 13 июня 1915 г. Константиново
Дорогой Володя! * Радехонек за письмо твое. * Жалко, что оно меня не застало по приходе. Поздно уже я его распечатал. Приезжал тогда ко мне Каннегисер. Я с ним пешком ходил в Рязань, и в монастыре были, который далеко от Рязани. * Ему у нас очень понравилось. Все время ходили по лугам, на буграх костры жгли и тальянку слушали. Водил я его и на улицу. Девки ему очень по душе. Полюбилось так, что еще хотел приехать. * Мне он понравился еще больше, чем в Питере. Сейчас я думаю уйти куда-нибудь. От военной службы меня до осени освободили. По глазам оставили. Сперва было совсем взяли. *
Стихов я написал много. Принимаюсь за рассказы. 2 уже готовы. * Каннегисер говорит, что они ему многое открыли во мне. Кажется, понравились больше, чем надо. * Стихов ему много не понравилось, но больше восхитило. Он мне объяснял о моем пантеизмеи собирался статью писать. *
Интересно, черт возьми, в разногласии мнений. Это меня не волнует, но хочется знать, на какой стороне Философов и Гиппиус. Ты узнай, Володя. * Меня беспокоит то, что я отослал им стихи, а ответа нет. *
Черновиков у меня, видно, никогда не сохранится. Потому что интересней ловить рыбу и стрелять, чем переписывать.
За июнь посмотри «Сев<ерные> зап<иски>». Там я уже напечатан, как говорит Каннегисер. * Жду только «Русскую мысль». * Читал в «Голосе жизни» * Струве. Оба стиха понравились. * Есть в них, как и в твоих, «холодок скептической печали». *
Стихов я тебе скоро пришлю почитать. Только ты поторопись ответом.
Самдели уйду куда-нибудь.
Милый Рюрик! Один он там остался! *
Городецкий мне всё собирается писать, но пока не писал. * Писал Клюев, но я ему всё отвечать собираюсь. * Рюрику я пишу, * а на Костю осердился. Он не понял как следует. Коровы хворают, люди не колеют. *
Вот стишок тебе один. Я странник улогой * В кубетке сырой. Пою я про Бога, Как сыч за горой. На шелковом блюде Опада осин. Послухайте, люди, Ухлюпы трясин. Ширком в луговины Целуя сосну, Поют быстровины Про рай и весну. Я странник улогой Лишь в песнях живу, Зеленой дорогой Ложуся в траву. Покоюся сладко Меж росновых бус. На сердце лампадка, А в сердце Исус.
Извести меня, каковы стихи, и я пойму о других. Перо плохое. Чернила высохли. Пишешь, только болото разводишь. Пока прости.
Любящий тебя Сережа.
