Текст книги "В Школе Магии Зарежья"
Автор книги: Сенкия Сияда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
– Да! – мечтательно выдохнула я, глядя куда-то вдаль. – Безо всяких магических указов и уложений-то вот бы я разгулялась!
Парень опять захохотал, раскачиваясь на своей дурацкой табуретке так, что чуть не падал. У него явно вертелась на языке какая-то очередная гадость, но, посмотрев на мои сведенные брови, он трусливо сдержался.
– А ты-то откуда это знаешь? – спросила я. – Даже нам, ученикам, ничего такого не говорили, просто, мол, сразу основалась школа и все. И вообще, – я страшно прищурила глаз, чего бессознательно нахваталась у Труля Шлисовича, – Кто ты вообще такой? А?
Парень лишь загадочно сработал бровками. А я все поняла и округлила глаза:
– Неужели тот самый, первый институт артефактов все еще работает?!
– Ну, не совсем так, – парень встал и стал ходить, заложив руки за спину. – Он уже давно стал обычной магической школой, а тот артефактный комитет развалился еще шестьсот лет назад, знания по созданию артефактов погибли вместе с их создателями, остались только жалкие крохи, которые, можно так сказать, работают на добровольных началах, – он покачался на носках, задрав вверх подбородок и скосив на меня плутоватый голубой глаз.
– Это ты что ль те самые крохи? – недоверчиво переспросила я, а потом глаза мои и вовсе стали как свиные пятаки: – И Труль Шлисович?! – молодой человек загадочно молчал, подтверждая мои догадки, а я затрещала, как сорока: – Так значит ты его как бы тайный ученик? А директор знает? А кто обучал Труля Шлисовича? И зачем тогда он еще и завхозом работает? А все-таки откуда у него третья рука? Это правда, что он ее в цветочном горшке вырастил, поливал кровью учеников, а потом пришил себе?
Парень смотрел с все более умиляющимся лицом, наконец, фонтан моих вопросов иссяк, а точнее, воздух в легких закончился, и он ответил:
– Я не ученик, мы коллеги. Директор не вводится в курс дел, но о нашем существовании знает. Мы, так сказать, мирно сосуществуем. Третья рука Шлисовича возникла как побочный эффект при создании одного невероятно мощного артефакта, который сейчас где-то, – парень закатил глаза, – за Пычьими горами, по-моему. Хотя версия с горшком тоже очень достойная, а главное, правдоподобная. Завхоз – отличное прикрытие и к тому же свободный доступ к старым лабораториям. И... Труля Шлисовича никто не учил, – и он совсем тихо пробурчал, – ну, по крайней мере, в не столь отдаленном прошлом, но он-то точно не самоучка.
Я посидела с головой, в которую спутанной проволокой засыпали информацию. Мысленно разложила все по полочкам и тут захлопала глазами, по-рыбьи разевая рот:
– Но это же!... Как же... Вы что ли взломали какой-то архив с секретными данными?!... Потому что если нет... И если вас никто не учил... И если Труль Шлисович не твой учитель... – парень с удовольствием следил за усиленной мозговой деятельностью, отражающейся на моем лице, и, наконец, я потрясенно выдохнула, – Но это же невозможно! Нет, то есть про Труля Шлисыча я ничего определенного сказать не могу, он очень даже походит на ходячий труп, но ты...
Тут я резво вскочила, убежала в дальний угол комнаты и выставила перед собой пустой бронзовый подсвечник.
– Ты чего? – парень удивленно двинулся следом.
– Не подходи!!! – истерично завизжала я, недвусмысленно тыча в воздух подсвечником, – Я все поняла, ты зомби, который ест человеческое мясо, и только за счет этого еще не разложился!!!
– Дура!!! – все-таки не выдержал и расхохотался парень, сгибаясь от смеха и пропуская над головой подсвечник. – Ты зомби-то хоть раз видела?
– Нет, – хмуро поведала я, кидаться поблизости больше было нечем и я покрепче сжала палочку, – Это на боевом подробно такое изучают, а у нас на последних курсах один предмет ознакомительный и все. Но зато нам старшекурсники много всего рассказывают! – возмутилась я и попробовала хоть как-то оправдаться.
– Ага, я уже понял, – успокоившись, ответил парень, – например, про горшки с руками. Ну да, мы стояли у истоков.
– А чего ж вы еще не умерли-то? – выдохнула я.
– Артефакт Лерина, – как-то легкомысленно пожал плечами парень. – Самого Лерина съела болотная гидра еще, – он задумался, – двести тридцать два года назад. А мы с тех пор пользуемся его плодами. Точнее, Труль пользуется, – в продолжение сказал он, осекся и поморщился.
– А ты? – настороженно спросила я, готовясь защищаться, если все-таки моя версия с мясом подтвердится.
– А я в свое время был в группе по созданию артефакта против вампиров. Слыхала про таких? – заинтересованно спросил он. Я помотала головой, и, успокоившись, убрала палочку, поняв, что все объясняется простым действием артефактов. – Это такие твари, они как люди, только чрезвычайно сильные, ловкие, быстрые и все такое, и пьют человеческую кровь. Вампиров-то мы тогда всех истребили. А я попал под раздачу во время испытания артефакта..., – тут я заподозрила кое-что неладное, вспомнила перечисленные им приметы, добавила ненормально, по-хищному длинные белые клыки в его рту, и, опять хватнув палочку и направив ее парню в живот, заверещала:
– А-а! Отойди! Я опять все поняла!!
Парень, глядя на меня с каким-то сочувствием как на неизлечимого больного, ничуть не испугался и с места не сдвинулся, а договорил:
– И с тех пор обладаю кое-каким их способностями, в том числе и чрезвычайным долголетием.
– А кровь? – настороженно переспросила я, потыкав его палочкой, он стоял как раз на расстоянии трусливого фехтовального выпада.
– А кровь я пью, – он тут же обезоружено поднял руки, – говяжью, и то только когда слишком часто использую вампирьи силы.
– Уф, – я опустила палочку. Мне настолько уже надоело сегодня переживать, что я предпочла поверить, – А зовут-то тебя как, старый хрыч?
– Ладмир, – улыбнулся парень клыкастой улыбкой.
– Варя, – представилась я.
– Очень приятно, – улыбнулся Ладмир и галантно поцеловал мою протянутую ручку.
– А таки как же вы меня нашли? – спросила я, когда мы прошли обратно к столу и табуретке.
– Ну, мы вообще-то не лыком шиты, – улыбнулся Ладмир, – Артефакты – наша специализация. У нас есть специальный поисковик, а от тебя фонило, как от магического обелиска. Я бы даже сказал фоняло.
– Что-о? – возмутилась я. Слово «фоняло» мне совсем не понравилось.
– Это такой специальный профессиональный термин, – как ни в чем не бывало пояснил парень.
– Ладно, – смирилась я, но неприятное ощущение, что меня дурят, все же осталось, – Значит, вы все еще создаете артефакты?
– Нет, мы, скорее следим за существующими. Уже давно никто и ничего не создает. Острая необходимость в них отпала, знания утеряны, а у нас и без этого работы хватает.
– Но ты же упоминал что-то о лабораториях, – недоуменно нахмурилась я. – Я так поняла, что они где-то в подвале.
– Ну да, основные лаборатории на третьем и четвертом этажах.
Я перебила, выпучив глаза:
– Школы? – и представила, как в шкафах у Лорга и его команды, и прочих старшекурсников тайно от них самих спрятаны столы с пробирками и прочая атрибутика как в Лаборатории трав.
– Почему школы? – Ладмир усмехнулся. – Подвала, конечно! – и, не замечая, как у меня вытягивается лицо, сам с собой заговорил: – Правда, четвертый этаж затоплен, архив погиб, на третьем этаже большинство инструментов порушено, комнаты отдела стихий и вовсе выгорели, – и тут он поинтересовался, – А что?
– И много там еще этажей? – спросила я, наконец.
– Ну, – Ладмир задумался, – есть еще половина пятого, но его так и не достроили.
А я подумала, сколько же здесь катакомб.
– И как школа еще не рухнула внутрь? – Сам собой произнес мой язык, и я понимала, что больше не смогу без страха находиться в помещениях школы, землю под которыми пронизывают ходы. Да и есть ли вообще земля там, где тоннель на тоннеле сидит и тоннелем погоняет? – Под ней же все будто припадочным червяком прогрызено!
И тут я побледнела и вскочила, поняв, что вот сейчас все рухнет и прямо на меня, потому как я-то в подвале!
– Успокойся, – мягко проговорил Ладмир и надавил на плечи, не без усилий усаживая меня на место. – Тыщу лет уже стоит и еще столько же простоит, – а я еще больше побледнела, если вообще не позеленела, своим бледно-розовым лицом, поняв, что такая древность точно не сейчас, так через минуту обвалится. – Здесь же гномы все строили, – выдал последний аргумент вампир.
И, как ни странно, это меня успокоило. Факт: гномьи постройки крепче даже, чем самогон «Огненная саламандра», который мне однажды довелось попробовать (я потом долго не могла заставить глаза впучиться обратно, так и ходила два дня, дыша через рот), и каждому малышу известно, что выдержат не то что тысячу, а и сто тысяч лет. Иначе бы гномы сами ни за что не жили в своих скальных дворцах.
– Еще вопросы? – Ладмир вопросительно вскинул бровь.
– Да, – встрепенулась я. – А как ты так ловко по стенам бегаешь? – а сама втайне думала, что это действие какого-то артефакта и надеялась его по-тихому выкрасть, чтобы попугать Тамарку и парней. Но мечты разрушились о слова Ладмира:
– Биомагия, – парень легко вспрыгнул на стол, – Вампиры ею обладают, – он поправился, – обладали, а мне, как я уже говорил, частично передались их силы.
– Ясно, – грустно вздохнула я, а потом смущенно поводила пальцем по столешнице: – А ты случайно не лазил ночью к нам в комнату? А то я, кажется...
Я хотела рассказать про свой вроде бы сон (а вдруг правда?), но Ладмир перебил меня кивком:
– Лазил, – а на мой возмущенный взгляд лишь развел руками: – Я надеялся по-тихому изъять у тебя артефакт для укреня, кто ж знал, что ты его носишь не снимая?
И только тут вспомнила я то, с чего и надо было начинать:
– А что это за чудовища тут меня чуть не съели? – и подскочила: – Только не говори, что это тоже твои коллеги, которым слегка не повезло во время испытания артефактов!
Но вампир лишь закатил глаза и зачитал строки из Летописи Второго пришествия:
– Люд гибнет в сече,
Рвет сердце демона магический огонь.
Позвали их, боязнь чтоб крепла,
И лишь пожар, покрытый пеплом,
Мелькнет стрелой передо мной!
То не стихия, то...
– Кридой... – потрясенно закончила я за него. И неверяще вскричала: – Но это же всего лишь легенда! Миф! Их не существует!
– Да? – удивился парень. – А я думал, ты их близко рассмотрела. – И пожал плечами, кивнув на дверь: – Ну хочешь, пойди проверь.
А меня от такого предложения замутило, и ножки затряслись, я часто замахала на себя ладонью, стараясь унять дурноту.
– Нет, спасибо, – выдавила я, наконец. – А ведь нам еще и выбираться как-то надо, и это только со второго этажа, а потом еще и с первого, – я чуть не зарыдала.
Ладмир спрыгнул и ласково сказал:
– До тебя что ли еще не дошло? Я здесь все повороты нужные знаю. А кридоев я уже загнал обратно.
Я медленно подняла голову:
– Так они что у тебя, ручные? Ну ты и извращенец!!!
– Сама ты извращенка, – мягко сказал Ладмир, а потом не сдержался и фыркнул, – приручить кридоя! Хотел бы я посмотреть на идиота, который попытается это сделать! Точнее на то, что от него останется. – А потом объяснил уже нормальным голосом: – Они здесь еще со времен основания ученой группы. Здесь все было жутко секретно, и второй этаж был как бы пропускной зоной, чужой бы ее не прошел. Даже маг. Кридои – особые полудемоны и к магии слабочувствительны.
– Это я заметила, – промямлила я, вспоминая заново свой ужас.
– Вообще-то раньше их было четыре, – Ладмир сосредоточенно почесал нос, – но одного все ж таки как-то умудрились убить. Не знаю как, я тогда в отъезде был на задании, но говорили, вроде зарубили или закололи... А может быть повесили?.. Нет, не кридоя, приманку, разумеется! Как-то обхитрили, обвели вокруг пальца, накололи, – уже сам с собой принялся воображать собеседник. – Хотя для этого много ума и не надо. Топорно давим на инстинкты, если, разумеется, успеваем, и... Ах да, о чем это я?
– А, так я с еще одним не успела познакомиться? – обессиленно простонала я, и тут до меня дошло: – Так это что, одни и те же – первые? Или уже их потомки?
– Конечно, первые! – как-то оскорбленно возмутился Ладмир, мол, мы подделками не торгуем. – У них слишком специфичные условия для размножения. Я же говорю, это – полудемоны, – по слогам как дуре проговорил Ладмир. А я поняла, что по сравнению со всеми жителями подвала еще молода, как незачатый эмбрион.
– А к...чем вы их кормите? – спросила я, и потом сглотнула комок, встрявший в горле: в мозгу сразу всплыли истории о пропадавших в разное время в школе учениках.
– Ну, нахождение в нашем мире для них словно бы неполноценное, им нужно время от времени прикасаться к Источнику... Ты знаешь, что такое Источник?
Я неуверенно кивнула и выскребла из головы все, что имела в памяти на этот счет:
– Темная энергия земли вырывается на поверхность в виде жил.., то есть в виде фонтанов или нитей. Служит открытыми каналами для переброски демонов в наш мир, также необходим для подпитки демонской сути во время долгого их пребывания на земле. Теоретически Источник им не важен, но ввиду постоянного перемещения и смешения магического поля, которое, как известно, формируется из пыли Света и Тьмы, возникает нестабильность их соотношения. И в местах с большим преобладанием Света демонам некомфортно и требуется стабильность частиц Тьмы, которую им и дает Темный источник, в абсолюте несущий материю Темного мира демонов. После Второго Пришествия демонов каждый стационарный Источник взят магами под замеры, ясновидческое и приборозависимое наблюдение на предмет прогнозов нового выброса темной материи, достаточного для нового самостоятельного прорыва демонов из их мира в наш. Нестационарные источники не обладают необходимой расчетной мощью для этого, поэтому под надзор не берутся, и являются лишь небольшого рода струйками частиц, достаточными лишь для подпитки, тогда как для прорыва хорошей демонской армии, аналогичной той, что были в первых двух Пришествиях, требуются многоверстовые по ширине реки.
Ладмир морща лоб и, скептически вытянув губы трубочкой, кивнул:
– Ну-у-у, типа того... Поэтому большинство времени кридои здесь проводят в полудреме. В таком состоянии они от голода пробуждаются раз в полгода, или же их будит сработавшая сигнализация, и тогда их нужно кормить каждый день, пока снова не заснут. Правда, в прежние времена, когда включалась сигнализация, – Ладмир усмехнулся, – задавать корм им не было необходимости. А сейчас школа каждый день закупает на рынке.., – Ладмир призадумался, – или не на рынке, а на скотобойне?... в общем, неважно, главное, что не на кладбище! – оптимистично вывел он, – ...мясо. Просто Труль иногда отправляет заказ немного большим, чем нужно, – так обыденно Ладмир рассказывал про кормежку демонов, о реальном существовании которых я еще вчера и не догадывалась.
– Я-асно, – протянула я, но поверила не до конца, все-таки рассказы старшеклассников такие реалистичные, собаки! – А вы не боитесь, что они вырвутся наверх и съедят всех за милую душу?
– Нет, здесь древняя система охраны, налаженная и проверенная, вот уже более шестисот лет, – вампир уже откровенно зевал, отвечать на мои вопросы ему давно надоело.
– А почему они не сожрали нас там, тогда?
– Из-за меня, – лаконично ответил Ладмир.
– Что, такой невкусный? – ехидно оскалилась я. – Охотно верю.
– Я же свой, – опять слапидарничал Ладмир.
– В смысле свой? – я напряглась и отодвинулась, представив, что вот сейчас развеется какая-то хитрая сильно уменьшающая габариты имитация, совмещенная с заклинанием частичной невидимости, и передо мной предстанет говорящий и ходящий на задних лапах кридой, тот самый, третий. Вот так они себе и находят пропитание – обманывают доверие невинных студентов!
– Я же входил в состав группы, у нас всех было это, – он вынул из горловины кулон из голубого металла и затолкал его обратно, – становишься невидим и неощутим для кридоев, пустое место, так сказать.
«Уф!» – облегченно пронеслось в моих мыслях.
– А..., – начала было я, но Ладмир посмотрел так, словно раздумывал, а не проще ли меня убить, благо трупы здесь есть кому скармливать, чем отвечать на бесконечные вопросы. Я поняла, что расслабляться рано. Проглотила вертевшийся на языке вопрос и бодро хлопнула себя по коленке: – Так если зверюги заперты, что же мы тогда здесь сидим-то! – якобы опомнилась я. – Выводи меня скорее!
– Сама сидишь, да еще и дверь закрыла, – ворчливо отозвался Ладмир и пошел отодвигать засов.
Парень задул свечи и заставил меня убрать огненный шар, сказав, что отлично видит в темноте, после чего покровительственно заметил:
– Да, кстати, подучи теорию происхождения магического поля. Такого языческого бреда насчет Света и Тьмы, я, признаться, давненько не слышал.
– А остальное – правильно?
– А остальное – я прослушал, потому что уши не казенные. И чему вас только в Школе учат?
– Сам-то больно умный, что ли... – оскорбилась я себе под нос.
– Да умный, и этим горжусь, – хвастливо просюсюкал вампир.
После чего схватил за руку и долго вел по темным коридорам, почти всегда предупреждая о поворотах и ступеньках. Объяснял это необходимостью, связанной с особенностью выхода с этажа, а когда мы дошли до лестницы (все-таки она есть!), ведущей наверх, то он и вовсе шел, обняв меня руками, как любимый свиной окорок. Далее мы долго петляли по лабиринту первого этажа. А я подозревала, что он просто водит меня кругами, чтобы я сбилась с толку и не запомнила дороги. Только это он зря старался, с ориентированием в пространстве у меня с самого вечера не заладилось. Наконец мы из какого-то непонятного закоулка вывернули в коридор, в котором, как мне показалось, было светло, как на солнце, хотя вдалеке чадил всего один тусклый факел. Я потерянно оглянулась и радостно увидела буквально в двадцати шагах лестницу, ведущую к двери на улицу.
Снаружи была ясная морозная ночь, хотя небо уже немного начинало светлеть и гасли первые звездочки. Мы с Ладмиром вышли на мороз, и я, ежась плечами, понадеялась, что мою верхнюю одежду Тамарка не забыла и унесла в нашу комнату.
– Ну, а ты сейчас куда? – спросила я Ладмира. Тот, пока мы шли по первому этажу, успел шмыгнуть в один из проемов и выйти в черной куртке.
– Пойду, попью чей-нибудь кровушки, – пожал плечами Ладмир и рассмеялся: – Шучу! Пойду спертый тобой артефакт на место возвращать... А уже потом пить кровушку.
Я опять напряглась, Ладмир засмеялся.
– Ты его хоть замаскируй или в землю закопай. А то положат на самое видное место, а потом еще и жалуются! – буркнула я, клацая зубами и ныряя в гостеприимно распахнутую куртку.
– Это чердак обгорелого дома в заброшенном районе – самое видное место? – удивился Ладмир. – А в землю закопать нельзя, его надо повыше от земли класть, чтобы охват был больше.
– Тогда хоть головешками сверху присыпь, а то блестит же! – оправдывалась я.
– Ага, еще собачку с собой захвачу, чтобы она сверху покакала. Тогда уж точно никто не полезет, – серьезно проговорил Ладмир, а потом опустил подбородок, скептически меня рассматривая: – Хотя, наверное, тебя наоборот бы такое и привлекло.
– Ах, ты! – взвилась я, выпрыгивая из под куртки: – А зачем тебе собачка, ты и сам справишься! Вот тогда я точно никуда не полезу! – крикнула, показала парню язык и припустила к школе.
Тамарка спала одетая на застеленной кровати. Я последовала ее примеру и, только коснувшись головой покрывала, сразу провалилась в сон.
Через секунду меня уже кто-то тормошил за плечо, но я не обращала внимания на такие мелочи и, недовольно шевельнув локтем, перевернулась на другой бок, вяло пробормотав «кому тут жить надоело» одним невразумительным словом.
Через минуту меня уже не то что тормошили, а звали и трясли, как деревянного болванчика. Мне снился сон, что я – дверной колокольчик, и просыпаться не хотелось. Я буркнула навязчивым посетителям:
– Оставьте меня, демоны! Дома никого нет, – но меня снова потрясли. Я, наконец, продрала глаза:
– А? Что?
– У-у-у! С ней все ясно! Доходилась, доходяга.
В окне стоял день. Вокруг стояла тьма народу. Тряс меня, судя по всему, Сапень, потому что он сидел рядом и все еще держал меня за плечи. Также были Тамарка, Лорг, Маркус, Эллириана, парочка учителей, а в дверной проем заглядывали любопытные, как сытые белки, ученики.
– Что случилось? – сонно спросила я, не понимая причину ажиотажа вокруг моей скромной персоны.
– Как ты выбралась? Из подвала, – спросила Тамарка и сделала страшные глаза: – На твои поиски кучу народа отправили. А утром я тебя уже здесь обнаружила.
– Ну, – я сонно повращала глазами, – я ходила, ходила и ходила, и в итоге мне повезло, я как-то вышла к двери.
Ладмир напоследок еще раз напомнил про мою клятву ни о чем не рассказывать, и намекнул, что ему недолго отвести меня знакомиться с третьим кридоем. Ходить куда-то мне было лень, поэтому я предпочла лгать собравшимся.
Меня сразу засыпали какими-то вопросами, но я только сказала Эллириане, что вышла под утро, как она сразу вытолкала столпившихся, сказав, что ребенку нужно поспать и велела мне прийти после в знахцентр попить травяных настоев и вылечить шишку на лбу.
Проснулась я только под вечер, вялая и разбитая. Но после похода к Эллириане и посещения школьной бани настроение мое резко повысилось, и я ощутила прилив сил.
– А что и правда кучу народа согнали? – спросила я у Тамарки, вырисовывая очередную снежинку и от усердия высунув кончик языка.
– Ну, вообще-то вначале Труль Шлисыч пришел, – рассказывала Томка, рисуя рядом какой-то свой шедевр. – Ты, когда факел уронила – он погас, но одна куча почему-то все равно стала тлеть, он запах дыма узнал, мы с ним вместе все затушили. Он потом меня вывел и сразу пошел тебя разыскивать, а я на Фипса Бригсовича нарвалась, ну со страху ему все и рассказала, он еще двух учителей физкультуры взял, и они тоже в подвал пошли, я с ними. Только нас Труль Шлисович выловил и сказал сидеть ждать в нашей рабочей комнате, мол, не хватало ему потом еще и нас разыскивать, на случай, если ты вернешься. Ты не представляешь, как мы напугались, когда он на нас неожиданно из-за угла в коридоре вывернул! Ладно я, но даже преподаватели завопили!.. Мы так до ночи прождали, потом меня отослали спать, а остальные остались тебя ждать. Вот. Я все ждала-ждала, что ты придешь, а потом сама не заметила, как заснула. Про тебя уже к утру вся школа, между прочим, проведала. Старшекурсники, – Томка хихикнула, – целых три страшных истории успели про тебя придумать, так что ты теперь вошла в школьные легенды.
– Что за легенды? – заинтересовалась я.
– Ну, первая не очень страшная, про то, что у тебя с Труль Шлисычем любовь, и ты решила отречься от мирского, чтобы жить с ним в подвале, – Тамарка перечисляла, не глядя на меня, поэтому не видела моего обалдевшего лица.
– И это не очень страшная? Какой маньяк это придумал? Чтоб ему самому влюбиться в Шлисыча, – ошарашенно пробормотала я себе под нос.
– ...Потом вторая, что тебя кто-то укусил, ты стала превращаться в нечисть и решила, пока тебя не изловил МагГистрат, затеряться в подвале, чтобы по ночам вылазить и есть учеников. Ну а третья ни о чем, что завхоз тебя съел, а сам наврал, будто ты потерялась в коридорах, это вечерняя версия, самая первая, поэтому скучная.
– Теперь я поняла, почему меня в бане так пристально обсматривали, – с круглыми глазами ответила я.
– Интересно все-таки, а что это было за существо? Я у парней спросила, они не знают. Говорят, похоже на штирошей, но те не похожи на людей, у них шесть ног.
Я пожала плечами. Ладмира и без меня посчитали разновидностью какой-то подвальной нечисти, а я обрадовалась – даже врать ничего не пришлось.
И тут по коридору пошел тарарам и грохот вперемешку с развесистым матом. Мы с Томкой бросили кисти, краски и выбежали в коридор. Из комнат высыпали все ученики на этаже, даже сверху уже кто-то спускался. Оказалось, что красный от натуги плотник почти дотащив до второго этажа, случайно выпустил то, что волок, из рук. И именно оно, набрав приличную пушечную скорость, понеслось вниз, издавая тарарам и грохот, подгоняемое ругательствами плотника. Когда парни, отойдя от первого шока, помогли затащить это к нам на этаж, то мы с Томкой только начали кое о чем догадываться, но вот когда они с этим остановились возле нашей комнаты, мы взвыли:
– И вы это хотите нам установить?! За что?! Чем мы так провинились?
Но парни лишь, безмолвно улыбаясь, прислонили конструкцию к стене и посторонились, давая плотнику место для творчества. Дверь оказалась ужасной. Массивной, деревянной, окованной огромными ржавыми железными полосами, она казалась нагло уворованной из первобытной пещеры, словно некая постыдная часть истории и древнего зодчества.
– Почему у всех нормальные красивые двери? А у нас как будто из склепа украденная? – стонали мы.
– А ну сть, разорщицы! – с какой-то неизъяснимой горечью отмахнулся от нас ломиком плотник, и занялся выкорчевкой старых косяков.
Мы послушно замолчали и стали кусать губы и заламывать руки. Но когда я разглядела на двери со стороны стены огромные пазы для засова и рассмотрела некоторые неточности в действиях плотника, я смолчать не смогла и взвыла:
– А-а! Родненький наш, не погубите! Не делайте, пожалуйста, засовом наружу! Нас же закроют, как пить дать, как мы учиться-то буде-эм?
Плотник досадливо крякнул, отрываясь от работы с видом мучимого зубной болью, потом поглядел на дверь, на косяк, потом опять на дверь, почесал затылок, но петли в итоге перебил. В толпе разочарованно вздохнули. Наконец монстр был установлен и нам торжественно вручили три ключа на огромном, как у тюремного привратника, кольце. А у меня зародились некоторые подозрения относительно прежнего места жительства двери. Плотник, отойдя на пару шагов, полюбовался проделанной работой, повеселел и удовлетворенно кивнул:
– Такую не выжечь и не выломать! – подхватил инструменты и, попросив ребят унести старую дверь, насвистывая, ушел куда-то по своим плотницким делам.
– Такая сама кого хочешь выжгет и выломает, – медленно проговорила я, внимая тому, как теперь будет выглядеть комната из коридора.
– Теперь все будут говорить, что эта комната для особо злобных и буйных, – проворчала Тамарка.
– Да уж, я бы сказала, что за такой дверью можно удержать само Зло, оно попросту побоится к ней подойти. Чувствую, сегодня или завтра появится еще одна страшилка на ночь, – сказала я, притворяя за собой дверь. Изнутри она выглядела особенно удручающе.
– Надо будет хоть покрасить ее что ли, – вздохнула Тамарка, снова усаживаясь рисовать плакат.
Весь оставшийся вечер из-за двери слышались приглушенные голоса. Создавалась ощущение, будто к ней водили экскурсии. Ее то и дело дергали, и она мелко тряслась как в лихорадке и побрякивала своим железом. Пару раз дверь пытались проверить на прочность. Один раз в нее запустили чем-то тяжелым, а во второй попытались выбить плечом. Мы с Томкой, заинтересованные криками боли, вышли в коридор. Бедолагу со сломанной рукой уже уводили в знахцентр, а мы сорвали повешенное кем-то на дверь объявление: «Шоу живых упырей. Вход – одна серебрушка. Выход – десять». Рядом был схематично изображен довольно грустный упырь, только почему-то один.
– А неплохая идея кстати, – поцокала языком Тамарка.
Наконец мы домалевали рисунки. Вышло штук десять плакатов с персонифицированной Зимушкой-зимой, снеговиками, кострами, снопами хлеба, караваями и прочей атрибутикой надвигающегося праздника. Во вторник с утра их предстояло увеличивать и растягивать на стенах зала, один – на занавес, а еще часть вывесить в коридорах.
Воскресенье тем и хорошо, что нет никаких занятий и спать можно хоть до обеда. А у некоторых счастливчиков и в субботу занятий не бывает. Но, приученные к режиму в будни, ученики просто физически не успевают войти в нормальную сондообеденную колею. И поэтому, кряхтя, встают к завтраку, понимая, что звонком на подъем к приему пищи хрупкий хребет сладкого сна уже все равно перебит. Хотя в понедельник в разговорах меж собой все всё равно с мечтательными улыбками вспоминают:
– М-м-м! Скорее бы воскресенье! Можно спать сколько влезет!...
Я привычно села, открыла глаза и вздрогнула, хватаясь рукой за сердце:
– Тьфу, ты, жуть какая! Совсем забыла про новую дверь. Никак не привыкну, – пробормотала я и попила водички.
– Эй, Тамарка! Э-ау-а! – я зевнула и потянулась, – Вставай, а то завтрак пропустишь!
Подруга промычала что-то нечленораздельное и залезла головой под подушку. Я метнула в нее свою и полезла за одеждой.
Когда мы спустились вниз, холл просто бурлил.
– Чего это они? Завтрак что ли отменили? Бастуют?
– Непонятно, – нахмурилась я. – Пойдем ближе.
Но ближе идти не пришлось. То, что так заинтересовало и взволновало всех, было просто огромных, от пола и почти до потолка, размеров. На том месте, где в холле раньше была просто синяя стена, сейчас висела одна очень занимательная картина, я бы даже сказала картинка. Люди, которые замечали нас, замолкали и пихали в бок своих соседей, кивая на нас. Цепная реакция пиханий и кивков постепенно охватила всех и через минуту все затихли и перед нами расступились, позволяя лицезреть творение во всей красе. Тамарка рядом со мной покраснела до пальцев на ногах, а я просто стояла, сжимая зубы, кулаки и суровея ликом.
– Та-а-ак, – нехорошо протянула я, наконец, таким голосом, что кто-то из сильно рядом стоящих девушек упал в обморок.
– Только вот Лорга с командой они зря сюда пририсовали. Боюсь, им это не очень понравится, – неуверенно высказала свое мнение Тамарка.
– И долго вы позировали? – брякнул вдруг кто-то в тишине. И толпа, конечно, не выдержала. Заржала так, что стены дрогнули.
Я быстро подошла вплотную к стене, надеясь сорвать творчество, но куда там! Пальцы безрезультатно пошкрябали по краешку. Мерзкая похабщина как будто вросла в стену!
Я погрозила ей кулаком, мол, это мы еще посмотрим, кто кого, схватила Томку за руку и потащила обратно в комнату. Есть уже все равно не хотелось, жажда мести перебила аппетит. Но мы даже не успели сбросить первый пыл (Тамарка пламенела вся, будто ее на сковороде пожарили, а я же обошлась горящими сухим жаром щеками и злобным огнем глазами) и перестать ходить взад вперед по комнате (ну, это уже я одна), как в дверь затарабанили.
– Кто? – рявкнула я, хотя мне было все равно, кто бы ни был – убью, чтобы расслабиться.
– Любовнички! – тоненькими голосками раздалось из-за двери. Я порывисто провернула ключ и отошла вглубь комнаты.
Парни, заметив нашу обновку, видимо, вначале остолбенели, потому что, войдя, даже сперва забыли о цели визита:
– Ну у вас и дверь! Меня чуть кондратий не хватил! – сказал Никас, настороженно косясь на монстра.
