Текст книги "В Школе Магии Зарежья"
Автор книги: Сенкия Сияда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
Я облизнула пересохшие губы и, слыша за спиной бормотание Ладмира, мародерствующего в вещах Мазвия, прицелилась, привычным образом сплела и направила колдовство на объект. Но, пролетая над серединой пещеры, заклинание будто натолкнулось на преграду. Полыхнуло черным. Вспыхнули искры, в палочку срикошетила черно-зеленая молния. Меня мощной волной отбросило назад, прямо на Ладмира. Я, раскрыв глаза, сидела на полу и взирала, как клубится над засветившейся белым пентаграммой черно-серый непрозрачный туман. Палочка, будто голодная пиявка, прилипла к пальцам и без моей на то санкции бессердечно перекачивала силу из меня напрямую в пентаграмму. Я и не думала, что может так выволакивать – сил пошевелиться не было, тело словно не принадлежало мне в этот момент.
Ладмир выбрался из-под меня и поставил на ноги, но они не держали, поэтому он фактически держал меня на весу.
– Что происходит? – проорал он, пытаясь перекричать гулкий ветер, завывающий и накручивающий круги по кабинету. Все колбы попадали на пол и разбились, одна шаткая тренога с огнем даже опрокинулась и погасла. Я же не могла оторвать взгляда от темного тумана. И в этот момент в непроницаемой клочковатой мгле, медленно клубящейся над пентаграммой, вспыхнули два горящих угля глаз.
В ту же секунду ветер стих. А я почувствовала, что снова владею своим телом, которое сильно ослабло после такого, по-другому и не назовешь, магического изнасилования. В оглушающей тишине, на фоне капающей на пол жидкости, разлившейся по поверхности стола, раздалось чье-то негромкое хриплое рычание. У меня по спине забегали мурашки, но я все не могла отвести взгляда от того, кто находился сейчас внутри туманной мглы. Ладмир буквально остолбенел где-то сзади. Внутри тумана что-то шевельнулось, я разглядела кончики когтей, на секунду выглянувшие вместе с пятипалой черной мощной, как бревно, рукой. Потом заходила ходуном верхняя часть туманного столба, а еще через мгновение ОНО шагнуло вперед, выйдя за пределы столба и линий пентаграммы.
Голову существа венчали два огромных, как у горного барана, лилово-черных рога, характерными спиральками закручивающихся назад, отчего она казалась треугольной. Губ не было. Вместо рта были острые криво растущие во всех направлениях огромные клыки красного цвета, отчего возникало ощущение, что монстр только что кем-то позавтракал, причем весьма удачно, оттого и улыбается широко. Глаза меня ужаснули больше всего, если такое вообще возможно. В середине они горели, словно пламя, и постоянно меняли цвет с темно-красного на оранжевый, а вокруг к ним прямо по лицу радиально сходились каналы с густой, похожей на венозную кровь, субстанцией, которая копошилась, и, будто даже клубясь, вопреки логике вязко текла откуда-то изнутри кожи к глазам прямо по поверхности. Это напоминало две красные шевелящиеся звезды, и я не могла для себя решить – страшно мне или все-таки сперва противно. Вместо носа была двигающаяся выпуклость, такая, что казалось, будто в одном месте под кожей замуровали какого-то маленького зверька типа крота, и он слепо тычется мордой во все стороны, ища выход. Сильное тело с черной и чуть глянцевой, словно панцирь, шкурой, напоминало помесь богатыря со зверем. Огромные руки, шея толщиной с взрослое деревцо. Длинные мощные лапы-ноги, изогнутые как у животного и увенчанные темно-лиловыми когтями, царапающими пол, точно граблями – мерзлую землю. За спиной на уровне бедер покачивался плоский хвост, больше похожий на бобровый, усаженный с внешней стороны крепкими блестящими наростами шипов. На причинном месте очень густо росла черная длинная шерсть, переходящая на ноги, и там ничего страшного рассмотреть мне не удалось. Я подумала, что по сравнению с ним кридои выглядят милыми и безобидными, и, припомнив рассказ Мазвия, сразу догадалась, кто передо мной. Демон.
– Ой-ё-ё, – сипло прошептала я, глядя во все глаза на медленно приближающийся кошмар и отталкиваясь ногами, будто на лодке от берега, спиной вперед подальше от ужасного монстра.
Ладмир, которого я побеспокоила своими активными телодвижениями, пришел в себя. Он явно больше моего был привычен действовать в подобных ситуациях. Вампир схватил меня за руку, и мы без слов рванули в темный провал тоннеля. Оставалось надеяться, что полуторасаженный рост демона не позволит ему вести достойное преследование в низком для него тоннеле, но когда я успела напоследок дернуть головой, то заметила, что чересчур длинные руки и изогнутые по-звериному ноги имеют свое назначение. Чудовище бухнулось на четыре конечности и, со скрежетом оттолкнувшись от пола, поскакло за нами.
Я практически увидела, как на полу от его когтей остались глубокие борозды. Шпильки на ногах (моих, не демона) скорости не добавляли. К тому же в темноте я не видела, куда ставлю ноги, постоянно боялась обо что-нибудь запнуться и упасть, и вскоре оббила себе открытые пальцы об мелкие камушки. Грудь ходила ходуном, толкая воздух туда-обратно, словно сапог при растопке самовара. Ноги от невозможности сопоставлять движение с картинкой постоянно норовили замедлить ход, но голова понимала – остановишься, сожрут и не подавятся. Разумнее было довериться вампиру, отключив из инстинктов сейчас менее нужный, я и доверилась. Непонятно, как можно было спастись от того, кто упорно мчался за нами следом. Чьим-то благословением мы пока умудрялись сохранять хоть какую-то дистанцию от преследователя, еще более невероятным образом не заблудились и вылетели обратно к лестнице. Я почувствовала, что магический фон тела почти восстановился, и наугад метнула заклинание обездвиживания. Коленки на секунду опять подсогнулись. Непривычно много за один раз преобразовывала взрослая палочка, впрочем, я быстро приспосабливалась, в Ступени нас заочно учили работать с большими объемами энергий, просто требовалось время, чтобы вспомнить прежние навыки, или научиться использовать палочку не на всю мощь. Вот только времени-то и не было. Но то ли я не попала, то ли оно не подействовало, цокот рук и ног по ступеням не прервался и, надо признать, хорошо бодрил. Я с утроенной скоростью заработала каблуками.
Повороты, развилки, ощущаемые по своеобразным всплескам воздуха по лицу, стены коридоров проносились мимо с невероятной скоростью. Я слышала свое быстрое неровное дыхание и чувствовала на запястье сильную руку Ладмира, немилосердно тащившую меня вперед. Стук каблуков, стук сердца, перебор когтей за спиной слились в один аккомпанемент и казались чем-то вечным, словно я родилась и выросла вот так в беготне от демона, не имеющей ни начала, ни конца, по каким-то коридорам. И тут меня осенило. В голове всплыл вечно стоящий перед всяким сдающим экзамен студентом вопрос: Я – маг или так?
– Хмурио зит-та! – задыхаясь, выкрикнула я и одновременно, не оборачиваясь и чуть не вывернув себе руку, послала назад палочкой энергетический конус, расщепленный на конце. Полыхнуло нестерпимо ярким, особенно после кромешной темноты, белым светом. Ладмир по соседству резко зажмурился, хотя и находился спиной к источнику света. Сзади раздался низкий рев, скрежет камня и отрывистые звуки падения. На это я и надеялась. Для тварей, видящих в темноте, коей без сомнений являлся и демон, столь резкий переход от мглы к нестерпимо яркому свету был как скачок от сильного минуса в самый сильный плюс, что гарантировало временное ослепление и сбой ориентации в пространстве. Мы пробежали еще несколько шагов, а затем, медлить было нельзя, я с непонятно откуда взявшейся силой вырвала свою руку у промешкавшего Ладмира и резко, так, что юбки спиралью обернулись вокруг ног и волосы хлестнули по лицу, развернулась лицом к демону. Он, видимо, зацепил одним из рогов стену и на огромной скорости влетел в камень мордой, после чего еще кувыркнулся и рухнул всей тушей на пол. Надеясь, что неправильно быстрое чтение заклинания не скажется на результате, я оттараторила вербалику и недрогнувшей рукой разграничила проход между нами и вновь вскочившим демоном пространственной воздушной сеткой.
Я, замерев столбом, договаривала последнее слово и смотрела, как он в сильном прыжке направил на меня мощные когти рук. Если заклинание не сработает, то я умру прямо сейчас. За те мгновения, что происходили эти события, свет померк. Сзади больно рванули за волосы, потом поддернули за талию, я, отлетая, успела кожей ощутить шевеление воздуха: на месте, где секунду назад было мое лицо, сщелкнулись друг о друга когти. Сетка на то и сетка, что с дырами. Чудовище зашкрябало лапой, отпрянуло обратно и в бессильной злобе стало вновь пытаться добраться до такой близкой, но недосягаемой добычи. Я натужно зажгла маленький светлячок, так как на большой у меня сейчас сил все равно не было, посмотрела, как демон вновь налетел на гибкую сетку, и, смаргивая навернувшиеся слезы, хрипя, потыкала оттопыренным большим пальцем себе за спину.
– Чего? – не понял вампир.
– Корсет мне развяжи! – ненасытно дыша, выдохнула я. Ладмир немного отпрянул, будто ошарашено, и до того пораженно спросил:
– Что, прямо сейчас?! – что я даже нашла в себе силы досадливо прокашлять-простонать:
– Идиот! Дышать мне нечем! Ай, ну! – и увернулась от запоздало протянутой руки. К этому моменту я уже отдышалась, да и шнуровка от постоянного налегания на нее вроде бы несколько растянулась – сойдет и так. После чего по-деловому подняла взгляд на Ладмира:
– Надо уходить, долго сетка не продержится, он ее прорвет. Я бы его обездвижила, но боюсь, что сетка немедля порвется от заклинания, а подействует ли оно на этого демона – еще большой вопрос.
Ладмир, все-таки протянув настырную ладошку, убрал мне прядь волос с лица (в то же время якобы невзначай откидывая за спину и отшаркивая клок чего-то темно-русого и до боли – в прямом смысле этого слова – знакомого), кивнул и помог подняться. Нас преследовало невнятное рычание, и меня посетило такое ощущение, что оно носило осмысленный характер, словно слова неведомого языка. Демонического. А ведь в старых летописях что-то такое говорилось...
Еще через какое-то время послышался приглушенный цокот когтей об каменный пол. Я, не веря самой себе, остановилась, мне показалось, что звук стал затихать, будто стремительно удалялся, гораздо стремительнее, чем мы от его источника. Вернулась чуть назад, где из-за изгиба коридора должен был показаться покинутый нами демон, увеличила мощность светляка, и глаза у меня стали как у совы. Демон резво делал ноги обратно вглубь тоннеля. Я переглянулась с соседствовавшим Ладмиром.
– Зачем? – удивленно спросила я. Весь мой гениальный в своей простоте план – время от времени воздвигать позади себя сетки и препятствовать, таким образом, продвижению демона вслед за нами, в случае такового его нелогичного поведения летел к чертям.
– У меня две плохие версии: либо к нам идет еще какая-то напасть, которой испугался, – Ладмир ткнул большим пальцем в сторону невидимой сетки, – даже он. И я даже вообразить боюсь, что могло напугать демона, чтобы он удрал, а не попытался это неведомое нечто разорвать и съесть; и что таинственное «оно» непременно захочет сделать с нами. И вторая, не менее плохая – демон то ли знает какой-то обход по коридорам, то ли решил его во что бы то ни стало отыскать.
Я похолодела – из-за каждого угла ожидать неожиданного выпрыгивания демона с игривым криком «А вот и я!», это гораздо хуже, чем четкое знание его местонахождения, пусть даже за собственной спиной. Бесконтрольное шастанье демонов по тоннелям еще никого из их жертв до добра не доводило. И сетки, прикрывающие тылы, ставить нельзя – а ну как придется по этим самым тылам отступать, а мы запутаемся как мухи в паутине? Нам тогда останется только салфетки и столовые приборы поблизости положить, хотя такому едоку разве что вилы и лопату вместо ложки и вилки. Воображать же что-то более страховитое, чем демон, я не дерзнула.
– И одна хорошая, но малодушная версия – его что-то отвлекло. Или кто-то, – Ладмир многоговоряще замолчал.
– Ага. И навряд ли демон будет так щедр, что после того как закусит нашим невольным спасителем, забудет о нас. В общем, я делаю вывод – отсюда надо бежать и как можно скорее.
– Откуда именно? – Ладмир полез в карман. Я покачала головой: наивный, как дитя малое, чесслово.
– Да для начала хотя бы просто, – я направила два указательных пальца в пол, – отсюда.
Мы двинулись в прежнем направлении. Бежать пришлось медленнее, перед каждым поворотом сердце замирало, но напрасно оно это делало – никто, даже Мазвий, нам пока так и не встретился. Может быть, Мазвий и демон сейчас заняты друг другом (байки, там, травят, братски обнявшись)?
– Откуда он вообще взялся? – удивленно распалялся Ладмир, пока мы трусцой, схватившись за руки, мчались по коридорам. Я, словно воздушного змея на жесткой сцепке, буксировала перед собой светляка.
– Это все Мазвий твой безалаберный виноват, – пропыхтела я. – Не закрыл до конца пентаграмму. Являясь статичной и, следовательно, магически более сильной структурой, она перенаправила магию левитационного заклинания на полную активацию себя любимой, аки тривиальный паразит.
– А заклинание на левитацию кто вызвал? – масленым голоском, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался Ладмир. Я промолчала, но мы оба все поняли. – Выпороть бы тебя как следует, – Ладмир показал мне сложенный кулак.
– Должна же я была испробовать новую палочку! Я вообще не думала, что такой захват магии возможен! Откуда я могла знать, что это пентаграмма для вызова демонов? Мы такого и не проходили вовсе, – пробухтела я спустя какое-то время, – по крайней мере, пока что.
– И слава богам. Боюсь даже представить последствия.., – Ладмир неожиданно остановился, я с запозданием тоже – иначе пришлось бы пожертвовать рукой с пилиритовым браслетом.
– Слышишь? – шепнул вампир и с отсутствующим взглядом подался вперед. С тех пор, как мы тут находились, его глаза все время были нечеловечески красными. Я вслушалась, заранее покрываясь жабьими пупырышками – ничего хорошего в логове неприятеля ждать не приходилось. Различила слабые воеобразные песнопения, на которые даже не обратила бы внимания без Ладмира, до того невнятными они были, как отдаленное гудение насекомого.
– Что это?
– Я ошибся насчет времени. Нам надо спешить, – на последних словах он опять потянул меня за собой со стремительностью пленника, сбежавшего из-под стражи, я засеменила следом, опасаясь за целостность своей конечности, зажатой железной хваткой вампира.
Мы, как-то совершенно неожиданно из-за закрывших дальний обзор каменных выступов-ширм, вбежали в огромный зал, и я разом забыла о цели нашего визита – зрелище завораживало. Это была огромная, таких мы здесь еще не видели, куполообразная пещера, сводчатые стены которой были неестественно гладкими и испещрены непонятными письменами и рисунками. Лунный свет серебристой вуалью проникал сквозь пятиугольное отверстие в далекой вершине, рассеивался, множился в блестящем гладком, словно жидкий металл, полу, отражался в письменах, которые, казалось, светились сами по себе. Вдоль периметра стен стояло около десятка белокаменных идолов довольно отталкивающей наружности, отдаленно похожих на уродливых больших птиц. Хоть в пещере и пахло магическими обрядовыми воскурениями, но воздух был свеж и разряжен, как после грозы.
Радиальными лучами сходились к центральному помосту два алтаря, на месте третьего к полу цепями был прикован кридой, правда какой-то неподвижный и остекленевший. На одном алтаре, будто спящая краля, возлежал Акимарх, его грудь медленно, но равномерно вздымалась. А над вторым на двухсаженной высоте горизонтально парил второй человек, длинные белые волосы его сияли сказочным льдисто-серебряным светом и словно пытались дотянуться до пола. Руки и ноги расслабленно полусогнутые, безжизненно свешивались вниз, как вьюнки, потерявшие опору. На центральном высоком помосте в ярком бежевом мареве пылал огромный камень, величиной с троллий кулак. Широкий луч, выходящий из камня, потягивал дорожку, похожую на натянутые на непрактично узком ткацком станке нити, к зависшему в воздухе телу. А внизу, около камня, раскинув руки в стороны, стоял спиной к нам и хорошо поставленным голосом зачитывал заклинания Мазвий, разодетый в грязно-рыжий балахон.
Ладмир споро задвинул меня между стеной и ближайшим каменным изваянием, точно кучу разбросанных портянок под кровать перед приходом гостей, и рванулся к всецело поглощенному своим занятием Мазвию, но мигнул белым защитный тын, и его по живописной дуге отбросило на добрых две сажени. А я только сейчас поняла, что не имею представления, как остановить Мазвия. Из-за отсутствия кое-чьей предосторожности ввиду внезапной спешки планы наших совместных действий умерли, не родившись. Было дернулась к Ладмиру, но он сразу же вскочил на ноги, и я решила пока затаиться чтобы, если волею судьбы представится случай, обездвижить или как-нибудь иначе подло напакостить злодею исподтишка, по крайней мере, пока не придумаю ничего лучше. Я нацелила взгляд на неявную колдовскую конструкцию, пытаясь сообразить, как можно ее разобрать и что мне за это будет.
Мазвий, заметив сработавший охранный контур, не спеша дочитал главу заклинаний и только тогда обернулся к Ладмиру, который в свою очередь плотоядно кружил вокруг недосягаемых алтарей, как драчливый петух против конкурента по утоптанной для боя землице.
– А-а, древний вомпер, – нисколько не удивленно отозвался Мазвий. – Я уж даже заждался. Ты как по расписанию.
Ладмир, сбитый с толку, приостановился.
Я, закусив губу, разглядывала пространство невидимого контура и пыталась понять, что это за тип плетения. Теоретически в каждом даже самом сильном щите существовала точка схода, являющаяся по сути саморазвязывающимся узелком, потянув за который, можно распустить плетение магических нитей. Другое дело, что отрабатывали эту теорию в школе слабовато, потому что в боевом поединке все достаточно топорно и, как правило, некогда изыскивать все подозрительные узелки, так же как участвующему гонках в распряженных телегах с крутой горы – природой любоваться, там в ход идут банальные таранные технологии и багаж вплетенной силы, а бытовикам и подавно сию науку применять некуда. Опять таки от Мазвия можно ожидать чего угодно – даже щита без точки схода или с такой сильно затянутой, что у моих скудных магических сил развяжется пупок.
– Ты ждал меня? – переспросил Ладмир, пока я совершала свои мысленные потуги из тайного укрытия. – Почему?
– Да знаешь, я не рассказывал тебе, но одна старая вещунья предсказывала мне о тебе. Там было много чего заумного в ее словах, о карме, нечеловеческом возмездии, перевязанных судьбах, но я уяснил только одно – что ты, заноза в седалище моих планов – всегда будешь появляться невовремя. Так что я, как видишь, подготовился, – он обвел рукой вокруг себя. Аэссиниэль, а это был он, потому как больше некому, продолжал безмолвно парить, словно вздремнувшее приведение, над алтарем, с прикованным к нему мерцающим плоским лучом. – Как я и предупреждал, ты станешь свидетелем становления новой эпохи – моей эпохи. Где девчонку потерял? – Мазвий позволил себе короткий зевок. – Не притащил ее сюда, господин благородство? Или она тебе так приглянулась, так приглянулась и ты ею подзакусил, когда, бедняжечка, ломая крестовик, растратил силушку свою вампирскую-богатырскую? А? – И в конце речи рассмеялся, как человек, который пребывает прямо в диком восторге от своей прозорливости. – Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
У Ладмира в мою сторону не дрогнул ни один мускул. Я возликовала – таки Мазвий не успел засечь момента впихивания меня в укрытие. Ладмир с силой сжал кулаки и сквозь зубы процедил:
– Удоробок.
– Вот же скотина! – изумленно добавила я от себя, когда до меня дошел-таки смысл всего выше сказанного. Приготовил меня на закуску вампиру! А я еще закраиной головы тогда думала – чего он нас вместе-то запер?
– Да-да, я знаю, чем тебя пронять! – убежденно согласился Мазвий и удовлетворенно кивнул, будто сам себе. – Все-таки сожрал.
– Ты неосмотрителен, она хоть и мала, но из магической школы, – Ладмир, неожиданно взяв себя в руки, заговорил размеренно. – Неужели не боялся, когда оставлял ее в одной камере со мной, что я приведу ее сюда, а она порушит твою магию?
Ага! Тянет время, чтобы отыскать лазейку и нарушить ход заклинаний, пока артефакт незавершен, – догадалась я.
Мазвий потрясся всем телом в беззвучном смехе.
– Не думал... после стольких лет нашего знакомства... ты очень сильно недооцениваешь меня, если думаешь, что плюгавой ученице под силу меня одолеть. И тем более, что я позволил бы ей попытаться. Рассчитывать варианты – мое умение! Во-первых, я отобрал ее, – Мазвий презрительно поджал губы, и вот тут я с ним была абсолютно солидарна, – волшебную палочку, а во-вторых, лишил ее способности пользоваться магией еще по меньшей мере с двое суток. А столько она не пожила бы, впрочем, ты тоже не проживешь.
У меня отвалилась челюсть. Ладмир потрясенно молчал. Мазвий принял это на свой счет и самодовольно ответил на незаданный вопрос:
– Я же обещал, что не оставлю тебя в живых, ты уж не обессудь. Так надо, хоть ты и неплохой парень. Помню, мы даже одно время дружили...
Он говорил что-то еще, а я, хоть и не зрела лица Ладмира, могла его себе представить: мы оба видели, как я распрекрасно колдовала сегодня и даже демона умудрилась вызвать. Рассчитывать на то, что предусмотрительный и, ладно, чего уж там, гениальный Мазвий напутал с заклинанием, не приходилось. Но как тогда вышло, что я сейчас оперирую магией, как если бы умертвие изъявляло желание иметь новое платье? Мистика.
Хотя, если присоединить к куче сведений мои недавно оглашенные вампирякой способности, я теоретически могла создать ускоренный временной канал, чтобы восстановиться. Но когда? Ведь практически все время в камере я общалась с Ладмиром на расстоянии, так что он должен был казаться мне медлительнее обычного, а если учитывать, что на восстановление способностей уходит до двух суток, то о-очень мешкотным. Ничего такого я за ним не замечала. Ехидный, противный – да, но не медленный. Для того чтобы оказаться в одном канале мы сидели чересчур далеко друг от друга. Да и не умею я вызывать такие свои способности, во всяком случае, в осмысленном спокойствии. Ха! Только если... Наверное, во время сна организм сам запустил восполнение недостающих способностей. Хм, а кажется сила артефакта Сифовского – не такая уж и плохая штука.
Что же это за ограда? Щит-колпак? Нет, скорее всего, та дырка в потолке имеет свое ритуальное значение и преграды на ее пути к алтарям ни к чему. Предположим, кружной щит. Но какой? Двойной? Совмещенный? Зигзаго-накладочный? Сколько их там вообще видов? Кридой ногу сломит. Свет-отражатель белый, значит это не второй и не третий уровень силы, иначе был бы сиреневый или голубой. Принимая в расчет мнительность Мазвия и степень ответственности момента, надо полагать, он перестраховался и поставил четвертый. Если степень четвертая, то, стало быть, Мазвиева мнительность не знает границ, а если так, то щит должен предохранять не только от физического проникновения внутрь контура, но и от магической атаки, что бы он там ни вещал о мерах предосторожности насчет меня и отбирания амулетов Ладмира. Под такую характеристику подойдет двойной спирально-свитый и универсальный мелкоячеистый щиты. И который из них? Еще бы вспомнить, где у них точки сходки. И-эх. Если выберу не тот тип, то только выдам себя Мазвию, и для него не будут внезапностью мои выжившие (из ума, ха-ха!) магические способности. Хотя с любой стороны, чтобы изловить и обезвредить вредную меня ему придется самому снять защиту, а Ладмиру только этого и нужно (не знаю, чего уж он там задумал). Ладно, была – не была. Стоп. А чего я мучаюсь-то? Это с ученической палкой у меня была только одна попытка. И хоть четвертый уровень – это вам не мух на веревочку сажать, да и опыта обращения с такими объемами маловато, но авось сдюжу. Сделаю два крючка сразу и потяну – какой бы ни был щит, точка будет развязана!
Я по-партизански высунула кончик палочки сбоку от статуи и от усердия кончик языка между губ и запустила два длинных змеящихся прозрачных щупа в свободное ползанье.
Вывертело просто дико. Казалось, мою внутреннюю структуру выжимают и с бешеной скоростью выкручивают изнутри по нитке. Палочка, конечно, в своем роде и отсекатель внутренней структуры мага от внешнего магполя, и предохранитель, но иногда такие заклинания – плетения случаются... вот даже по ощущениям – вязкие, что, не прервать процесс, даже если не по силам его до конца вытянуть. До летальных исходов подобные эксцессы не доводят... почти никогда. Так как расхождения по преобразующей мощи палочки и применяемого заклинания обыкновенно небольшие. В общем, если что, сама виновата. Резерв преобразовательный по мощностям надо соотносить. А это заклинание оказалось чересчур даже для моей нынешней взрослой палочки. У нормальных магов все приходит с опытом, да где ж его сейчас взять? В общем, поболтало меня по какому-то непостижимому краю. Но зато был и результат: вдруг внутри у меня что-то резко отпустило, как топором обрезало; щит вспыхнул белым и стал медленно гаснуть, истаивая, как густота теней по наливающемуся смаком утру. Мазвий остановился на полуслове и издал негодующий вскрик. Ладмир, сгруппировавшись, вовремя откатился в сторону. Молния, сорвавшаяся с палочки Мазвия со стремительностью кошки, рвущейся к оставленной без присмотра рыбке, отколола от полированного пола кучу крошева. В свою очередь я выскочила из укрытия и попыталась обездвижить Мазвия. Но он умудрялся отслеживать все покушения на свою персону и на секунду создал точный выпуклый щиток-отражатель. Этого времени хватило, чтобы развернуть заклинание вспять. И я с возмущенным писком хозяйки, на которую вдруг поднял тапок таракан, поспешно занырнула за ближайшую горгулью. Вслед моему срикошетившему отправилось еще одно заклинание, но и оно достигло цели, а лишь отбило голову статуе, за которой я пряталась.
В это же время Ладмир, вымахнув откуда-то позади алтарей, в прыжке попытался перехватить магический луч камня своим карминным амулетом, но Мазвий зеленым разрядом отбил вампира по касательной. Ладмир рухнул боком на пустынный алтарь, часть заклинания Мазвия с каким-то всхлипом втянулась в Ладмиров артефакт, отчего тот сразу запылал, как закатный луч, а его хозяин мгновенно колбаской скатился с постамента и невероятным кульбитом отпрыгнул сначала вбок, а потом куда-то за кридоя. Краем глаза мне показалось, что соседнее изваяние, похожее на клювастую горгулью, скосило на меня глаз. Я нервно встрепенулась, как молодка, вместо жениха узревшая в гадальном зеркале сивого мерина, но потом выдохнула – показалось: белый продавленный тор глаза по-прежнему смотрел в центр.
Я вступила на опустевшие подмостки и попыталась с наскоку подсечь Мазвия под коленки невидимым арканом. Мазвий гневно обернулся, при этом на лице его было выражение как у человека, которому докучает назойливая мошкара, с размаху уселся на пол, но успел, взмахнув палочкой, отправить меня в нокаут мощным ударом об вроде бы относительно далекую стену...
Когда я пришла в себя, то Мазвий и Ладмир, пыхтя, катались по полу, занимаясь членовредительством. Мазвий по-бабьи пинал Ладмира в коленку, то попадая, то не попадая, и пытался задушить то одной, то другой рукой. Ладмир в свою очередь изворачивался, одной рукой удерживая извивающегося Мазвия, другой пытаясь отлепить от своей шеи его руку и заломить ее назад, но Мазвий тут же пускал в ход другую длань и весь этот удивительный процесс грозил затянуться надолго. Удивительный – потому что я вообще не могла представить, чтобы кто-нибудь из людей мог бы на равных сопротивляться Ладмиру в силе, хотя для стороннего наблюдателя стройный Ладмир сравнительно крепкого укутанного балахоном знакомого смотрелся как блоха, пытающаяся поработить собаку. Потом подумала, что и для такой паритетности Мазвий, наверное, успел применить какое-нибудь хитрое заклинание. За это похищение я повидала столько развенчанных стереотипов о магии, что не удивилась бы ничему. Тем более что следы магической борьбы были налицо, точнее – на пещеру. Три очередные горгульи в середине между двумя полярными входами в зал были до верхней половины раскрошены (видать, сильно Ладмир и Мазвий в мое отсутствие подебоширили). А неподалеку от дерущихся поблескивали алые осколки Ладмирового амулета. Опустевшая цепочка от него сиротливой змейкой лежала посреди минеральных крошек, словно это были капли ее крови. Палочку Мазвия я приметила неподалеку от сцепившихся мужчин по направлению к алтарям.
Я потрясла гудящей головой, и, покачиваясь на четвереньках, попыталась прицелиться в Мазвия. Выходило неважно, глаза смотрели в кучу, а Ладмир и Мазвий тесно обнимались и катались, как влюбленная парочка в кустах. Вдобавок кто-то из них рычал.
– Врежь ему! – заорала я, осмыслив, что не могу стрелять заклинанием из-за опасения задеть Ладмира. Мазвий прилежно принял мой совет к сведению и, резко оттолкнув вампира, кулачищем смачно врезал ему по скуле.
– Уй, – я поморщилась. Потом быстро глянула на одну из уцелевших статуй по соседству, поморгала и покачала головой – видать сильно Мазвий меня об стену приложил – мне мельком померещилось ее движение. С дальнейшими рекомендациями решила повременить и поползла мимо битвы к алтарям, чтобы освободить таура и принца. Протянула руку, чтобы прихватить палочку Мазвия, но меня сзади цепко одернули за лодыжку.
– Нет! – распростертый на полу Мазвий каким-то чудом умудрялся удерживать меня и давать отпор Ладмиру. Я дрыгнула ногой, но бесполезно – мои пальцы не дотягивались до добычи с четь аршина. Цепкий, как заячий силок, гад тащил так, что я с коленки оскальзывалась!
– Ладмир, в сторону! Щас я его подпалю! – взрычала я, на моей палочке уже трепыхалось пойманной лягушкой готовое заклинание. Вампир, кинув на меня быстрый оценивающий взгляд, откатился от Мазвия, я спустила магическое плетение, и балахон Мазвия вспыхнул пламенем на животе и на боку. Тот завопил, но ориентации в пространстве не потерял и, когда я уже собралась его как следует оглушить, ринулся в мою сторону, толкнул руку и заклинание сорвалось куда-то вбок, отбив голову еще одной горгулье. Подвывающий Мазвий, пользуясь моей секундной заминкой, принялся, катаясь по полу, сдергивать с себя балахон, под которым мелькали черные штаны и нехитрая рубаха. Полыхающая тряпка полетела в угол. К этому моменту мы с Ладмиром уже были на ногах. Снова вампир устремился к противнику, а я обернулась, было, к алтарям, да так и замерла, забыв и про палочку Мазвия, и про Акимарха с эльфом. Кридой больше не был остекленевшим. Более того, он, буравя меня взглядом, целеустремленно норовил куда-то сходить и, ломясь широкой, с паузковую корму, грудью, как цепной пес при виде мазурика, усиленно рвал удерживающие его на месте цепи ошейника. Две из трех уже демонстративно валялись на полу. Пара колечек, оставшихся от уз на ошейнике, чуть позвякивала. А я поняла, кто на самом деле рычал все это время.
