Текст книги "В Школе Магии Зарежья"
Автор книги: Сенкия Сияда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
Часть 2. Любопытной Варваре...
Кто сует повсюду нос,
Бывает часто бит, как пес.
Некто С. Брант
Незаслуженно обидели – заслужи.
Народная мудрость
В пятницу днем нас выловила Линель Ивановна:
– Девочки, когда вы уже принесете мне эскизы рисунков? Во вторник уже концерт! Еще нужно успеть перенести их увеличенными на стены, да и на занавес сцены нанести.
Мы с Тамаркой с круглыми глазами переглянулись. В царящей вокруг суматохе мы совсем забыли о том, что еще и художниками назначены.
– Мы их доработаем за выходные, в понедельник с утра вам принесем, а во вторник утром развесим! – оттараторили мы.
– Но мне же еще нужно просмотреть их. Одобрить какие-то и отсеять неподходящие! – растерянно возмутилась Линель Ивановна.
– Наше назначение – это личное распоряжение директора! Неужели вы не доверяете его тонкому вкусу?! – патетично заявили мы и, гордо подняв подбородки, ушли, оставив обалдевшую от нашей наглости учительницу хлопать глазами.
После обеда мы привычным маршрутом направились в подвальную комнату, ведомые сутулым Трулем Шлисовичем. Запомнить дорогу самостоятельно нам пока не удавалось, школьный подвал напоминал огромный лабиринт. На обратном пути я всегда пыталась предугадывать направление и, сворачивая в совершенно противоположные выбранным мной проходам, с грустью понимала, что если бы не завхоз, то бродить мне здесь пессимистично стенающим привидением после окончания моих быстро бы закончившихся дней.
К пятнице мы разобрали уже больше половины комнаты. Мусор, сгребаемый в кучу за одну отработку, на следующий день куда-то исчезал. И мы складировали на его место новую рухлядь. То, что было в приличном состоянии, мы систематизировали по принципу «мухи – отдельно, крылья – отдельно» и раскладывали по сундукам или аккуратно складывали отдельными штабелями лампы, книги, вазы, тряпки, нашлась даже парочка ужасно рваных и дырявых, но ковров, отдельно сваливали странные штуковины непонятного назначения и так далее. Но все занимательное нами было уже давно раскопано, первый интерес угас, и через час методичной возни, поняв, что мне все надоело и я сейчас завою волком, я повернулась к Томке:
– Не могу больше!
– Ну давай отдохнем, – согласно предложила Томка и уселась на сундук.
– Да нет, я про другое. Слушай, а, может, сходим до той, следующей комнаты, в которой надо будет навести порядок?
Тамарка засомневалась и поерзала на своем сундуке:
– Я боюсь без Труль Шлисыча здесь ходить.
– Да ладно, тут и надо-то только пройти вдоль коридора! А потом обратно! Небось, не дуры, не заблудимся!
Томка, видимо в каких-то из моих аргументов сомневалась, но, в конце концов, любопытство перевесило.
– Пойдем! – сверкнула глазами Тома.
Мы, встав на цыпочки, потянулись за факелами, но нашего роста не хватало, пришлось пододвинуть сундуки.
И вот мы настороженно двинулись по коридору. Шарканье ног об пол в тишине казалось оглушительным, факелы отбрасывали на стены пляшущие тени. Идти пришлось прилично, так как подвальные помещения на размеры не жаловались. И вот, наконец, мы дошли до следующего проема и с осторожностью грызунов сунули внутрь свои носы.
– Ах! – потрясенно выдала Тамарка. Я с ней была абсолютно солидарна. Здесь тоже все было ужасно захламлено, но по сравнению с той комнатой, эта казалась просто сокровищницей. То тут, то там высились резные деревянные и металлические статуи, матово в свете факелов поблескивали полузарытые в тряпье доспехи и насквозь потраченное ржавчиной оружие, валялась в разбитых резных рамах парочка полотен, настолько потемневших, что невозможно было разобрать нарисованное. В общем, куча всего интересного и занимательного. Мы пошли меж рядами хлама, водя факелами по сторонам, приседая и наклоняясь, чтобы вытащить и рассмотреть очередную диковинку. То и дело слышались восторженное Тамаркино «вот это да!» и уважительно-восхищенное «ничего себе!» и мои восклики «ого» и «ух ты, вот это штуковина!». Я как раз выдергивала из кучи какой-то ржавый тонкий меч, отчего вся гора с грохотом и дребезгом поехала в разные стороны, когда Тамарка откуда-то из другого конца огромной комнаты крикнула, пустив эхо:
– Варька, иди сюда!
Я, швырнув клинок поверх кучи, с готовностью порысила к ней. Томка с горящим взором сидела возле какого-то огромного темного сундука с кругловерхой крышкой. На сундуке довольно категорично висел большой черный от времени замок.
Мы без слов переглянулись, восторженно раскрыв глаза и рты и с вожделением думая: «Сокровища!!!!!». Я воткнула факел вертикально в ближайшую кучу и заметалась в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы сбить замок. Томка понимающе отодвинулась. Первой под руку попала толстенная трухлявая книга в тяжеленном металлическом переплете. Еле подняв эту гирю над головой, я от всего сердца запустила ее в замок. Грохнуло. Замок скрипнул, но сдюжил, зато книга нет, с намеком, мол, дальше вы уж как-нибудь без меня, развалившись на две части. Я в нетерпении подскочила и, увидев вдалеке чей-то шлем, с радостным кличем кинулась набивать его самым тяжелым, что только найду. В итоге шлем стал напоминать полулысого ежа с необычайно огромными иглами, и топорщился тупыми лезвиями, рукоятями сабель, мечей и клинков. Кое-как подтащив странную конструкцию к сундуку, мы с Томкой еле подняли и на счет три метнули ее в замок. На этот раз грохотало долго, потому что шлем после столкновения с замком упал на пол, треснул надвое по ржавой полосе, и его содержимое рассыпалось, издав многотональный железный грохот. Но самое главное, что мы своего таки добились. Замок так и продолжал висеть на сундуке, но зато не выдержали заклепки на металлической дужке крышки, удерживающей его. Я и Тамара с ожиданием чуда на лицах уселись перед сундуком и откинули верх.
Каменья и злато при свете факелов не заиграли. Сундук был забит чем-то мягким и резко пахнущим. Поверх всего лежало темно-зеленое сукно. Мы приуныли, но зато, когда убрали эту первую тряпку, оказавшуюся старомодным платьем, то ахнули. Внутри находились наряды, достойные городской знати. И серебряная парча, и тончайшие шифоны, кринолины на китовом усе, атлас, широко отороченный скарлатом, воздушные шелка и тафта, шитые узорочьем и цветами платья, юбки, сохранившиеся каким-то непостижимым образом. Правда, все было старомодным, как на картинах в Императорском музее, но размах впечатлял.
– А я, кажется, догадываюсь, чье барахло мы здесь разбираем, – медленно произнесла я, не в силах оторвать взгляд от поблескивающих серебром нитей на вышивке. Тамарка заворожено водила по ним пальцем. – Помнишь, говорили, что этот дворец раньше какому-то князю принадлежал?
– Но это же было, – Томка удивленно задумалась и выдохнула, – хвос знает сколько времени назад!
– Ну дак и здесь все не шибко-то новое, – ворчливо сказала я и ткнула пальцем в тряпку из ближайшей кучи. Гнилые волокна с готовностью расползлись, обнажая дырку.
– Да, – согласилась Тамара, – Этим платьям просто чудесно повезло!
– Нет, это не платьям повезло, – сказала я, мои губы расползались в улыбке. Тома непонимающе взглянула на меня. – Это нам с тобой повезло!
Какое-то время мы самозабвенно переругивались. Тамарка выступала на стороне нашей совести и взывала, что чужое брать нехорошо, а я была демоном-искусителем, намекала, что старомодную одежду можно перешить, и напоминала о нашем крайне оскудевшем за последнее время гардеробе. В итоге она, выдвигая очередной аргумент, спросила, как мы пронесем награбленное мимо Труля Шлисовича, и я поняла, что подруга сломалась.
– Это дело десятое, главное – что мы решились! – сказала я. И Тамарка не нашлась, что возразить. В конце концов, мы решили на данный момент оставить все как есть, тем более, пока нам было особо некуда наряжаться, и в течение оставшейся отработки разработать план-перенос одежи.
Мы с мечтами, гуляющими в голове, подхватили факелы и вышли в коридор, чтобы вернуться в свою комнату, как вдруг у меня мелькнула мысль о том, что, возможно, и в следующих по коридору комнатах может сыскаться что-либо интересненькое. Чем больше я об этом думала, тем несоразмерно любопытнее становилось, и вот мне уже грезились золотые холмы, а где холмы – там и горы, и на вершинах этих гор блаженно отключались доводы разума (сиречь мозги), например о том, что лучше бы не уходить от нашей комнаты далеко. Доведя себя до состояния нервного перевозбуждения, я, забыв обо всем, развернулась и понеслась по коридору в поисках следующего темного проема. В спину мне понеслись сперва изумленные Тамаркины «Эй!», «Варька, ты куда?», а затем и более грозное «Остановись, убью!», но потом подруга подхватилась и понеслась за мной, разумно решив, что в таком страшном месте, как подвал, лучше не разделяться. Как ни странно, следующий проем оказался на противоположной стороне коридора. Комната была просторной, но все равно раза в три меньше прежних двух. Рядами валялись кучи хлама и тряпья. Даже в нашей первой комнате и то содержимое было интереснее. И кому надо хранить здесь все это? Я побрела по комнате, осматриваясь. Тамарка прибежала следом и, даже не ругаясь на меня (мы обе знаем, что это дело бесполезное), с любопытством огляделась. Потом схватила какой-то длинный деревянный обломок и стала ворошить и тыкать им, будто медведя из берлоги выколупывала, кучу скарба. Я как раз добралась до противоположной стены комнаты, и совсем было намерилась развернуться и идти назад, как мое внимание привлекла куча тряпья поразительно странных размеров. «За все время уборки мне еще ни разу не встречалось такой маленькой кучи», – с интересом думала я, а рука уже сама тянулась ткнуть и потрогать.
Под серой тряпкой, лежащей поверх несколько продолговатого вороха, прощупывалось что-то твердое и выпирающее. Я сжала пальцами ткань, намереваясь сдернуть и посмотреть, что под ней, как неожиданно объект моего интереса зашевелился. Так же, как и мои волосы. Он медленно начал поворачиваться, и только тогда я различила контуры человеческой фигуры и осмыслила, что мгновение назад бесцеремонно ощупывала чье-то (слава богам) плечо. От страха у меня что-то переклинило, и я так и сидела на корточках, заворожено наблюдая за происходящим. Покрывало заелозило, сползло, я уже разглядела черную встрепанную шевелюру, а после дальнейшего поползновения тряпки на меня недоуменно уставились два голубых глаза, обитающие на бледном молодом лице.
Мы потрясенно уставились друг на друга. Спустя секунду с ликом молодого человека произошли некоторые изменения. Радужки его глаз будто заволокло красным туманом, они полностью сменили цвет. И, зашипев и оскалив неприлично длинные клыки, парнище неуловимым взгляду движением прямо с места прыгнул вверх и зафиксировался на стене. Я, икнув, отшатнулась и села на зад. В мозгу зашевелилось какое-то смутное воспоминание и ощущение дежавю. Впрочем, поняв, что пахнет жареным, я тут же вскочила и бросилась бежать. Но черная фигура, по-паучьи перебравшись на потолок, стекла размытой каплей и выросла прямо передо мной. Я резко остановилась. Тамарка лишь сейчас заметила происходящее и, пока не зная, что делать, стояла, открыв рот. Обойти фигуру можно было, только перебравшись на другой ряд по кучам, но я оценила умение незнакомца быстро бегать где попало, и сильно сомневалась в успехе этого предприятия. Парень, пронзительно глядя, начал тянуть руку к моей шее. Моя шея в последнее время стала пользоваться просто какой-то бешеной популярностью. «Ну все, сейчас убьет», – пронеслось в моей голове.
Тело сработало быстрее. Я, выпустив из рук факел, резко и яростно дернула за загребущую длань и, подпрыгнув, ловко подставила колено под стремительно опускающееся удивленное лицо. И тюкнула сцепленными в замок руками по злодейскому затылку. Душитель, видимо, не ожидал от меня какого-либо сопротивления, потому что это сработало. Я пуганой козой перескочила через поверженного, только тогда издала оглушительную звуковую волну, с большими глазами пробежала мимо остолбеневшей Тамарки и рванула в темный коридор, не разбирая дороги.
Бежала я пока нестерпимо не закололо в боку, впрочем, до этого один раз все-таки останавливалась... стеной, на полной скорости впечатавшись в оную. Полюбовалась белыми звездочками перед глазами и на автомате создала огненный шарик хоть для какого-то освещения. И только когда отступил первый панический страх, я осознала, что же я наделала. Во-первых, я совершенно точно не понимала, где нахожусь и в какой стороне выход, а во-вторых, мне было чертовски стыдно, что я позорно бежала, бросив подругу.
– Тамарка! – несмело крикнула я. Стены отразили голос, но, как и следовало ожидать, мне никто не ответил. Я набрала воздуха в грудь, чтобы закричать в полную силу и осеклась, вспомнив про маньяка и поняв, что вместо Тамарки на мой зов с радостью может примчаться он. Хотелось разрыдаться от безысходности, но я переборола себя и смело решила двигаться хоть куда-нибудь, авось повезет. И несмело пошла вперед.
Сколько я уже бродила в переходах, точно сказать не могла, передвигая ноги с упорством зомби. Мыслей в голове не было, все рациональные идеи сбежали, напуганные возникавшими ужасами, а про жуть думать мне уже надоело. Впереди мелькнули ступени лестницы. Я послушно спустилась, как в один из подземных переходов между корпусами школы, прошла шагов двадцать по коридору... и только тогда вспомнила, что бродила-то по подвалу! Усталости как не бывало. В голове вспугнутыми прузиками заскакали мысли. Лестница?! В подвале?! Куда она может вести? В преисподнюю, к демонам? Неужели у школы двухэтажный подвал? Может ли выход на поверхность быть с этого этажа? Может, мне примерещилось? А если нет? А вдруг здесь тоже лабиринт?
Меня словно окатили ледяной водой. Наверху (ха-ха), то есть на первом этаже подвала, еще был какой-то шанс, что меня смогут найти, но вот если я потеряюсь здесь!...
Я подскочила и, поеживаясь от мурашек, устроивших марафонский забег по моему телу, развернулась, быстро пошла назад. И остановилась, неверяще глядя перед собой. Лестницы не было, тоннель кончался тупиком. Я подошла и потрогала каменную холодную стену. Ничего не понимаю! Была же лестница! Или нет? Как тогда она исчезла? Воображение нарисовало каменщика с мастерком, который, злорадно хохоча, пока я думала думы, замуровывал проход. Бред какой-то. Я развернулась и села на пол, прижавшись спиной к стене. Фуфайки и платки мы с Тамаркой сняли, приступив к работе, да и бродить по каменным кишкам было прохладно, так что, посидев на полу, я продрогла окончательно. Я вслух убедила себя, что еще не сошла с ума, и что лестница мне просто примерещилась, встала и, клацая зубами и трясясь как осиновый лист то ли от холода, то ли от страха, поковыляла вперед.
Долго бродить мне не пришлось. Минут через десять я вдруг поняла, что слышу еще какие-то звуки, помимо своих собственных. Я так им обрадовалась, что согласна была даже, чтобы это оказался красноглазый душитель, лишь бы увидеть хоть чье-то лицо. Настороженно вслушиваясь, я пошла на еле различимые шорохи. И с удивлением остановилась, глядя на первую увиденную в подвале дверь. Другие виденные мной до этого помещения имели лишь квадратные, а некоторые арочные, проемы. Я приложила ухо к мощной деревянной, оклепанной темным железом, двери. Сомнений не было: шорохи доносились именно из-за нее. Я пожала плечами, решив, что, может быть, это личные апартаменты Труля Шлисовича. Отодвинула толстый засов и потянула дверь. Она со слабым скрипом приоткрылась, и тут мой огненный шарик, слегка мигавший до этого, взял и потух. Я, чертыхнувшись, наколдовала новый. Шорохов больше не было, зато появился какой-то другой звук, как если бы деревенский шалопай на ходу проводил палкой по досочкам забора. Вот только вряд ли при этом получился бы такой низкий и грудной звук, скорее это похоже на чье-то...
Вспыхнул огонек, я автоматически подалась вперед, намереваясь заглянуть в комнату, и чуть не уперлась в нос тому, что встало на пороге. Огромная, размером с быка скотина с серой плешивой шкурой, сквозь которую глянцевито блестела красная, как вареная рачья клешня, тугая кожа, перекатывающаяся плотными комьями мышц. Острые уши удивленно топорщились на лобастой башке, которая была размером с меня, свернутую в калачик. Пасть с двумя рядами огромных зубов недвусмысленно улыбалась от уха до уха, в горле клокотало рычание. В темных провалах глаз адским пламенем горело отражение моего огненного шарика. А я поняла, что не совсем и ошибалась, когда думала, что лестница-то вела прямиком в преисподнюю.
Мне показалось, что мы целую вечность смотрели друг на друга. Потом я насмотрелась, животина, судя по приседающим лапам, тоже. И я что было сил запустила пляшущий около меня огонек прямиком в глаз противнику. Пока неприятель мотал башкой, приходя в себя, я отбежала вперед, метнув за спину (благодарствие Фипсу Бригсовичу) обездвиживающее заклинание. За долю секунды создала новый осветительный прибор, не желая глупо погибнуть из-за того, что врежусь в стену, и мне не хватит времени подняться или я банально лишусь чувств. Желаю быть в сознании и смотреть врагу в глаза, когда... когда мной будут забивать желудок.
И открыла рот, не поверив своим глазам. Серая скотина, вместо того, чтобы нормально обездвижиться, замерла всего на секунду и медленно начала двигаться, постепенно убыстряясь и как бы пронизывая насквозь мое заклинание.
– Ага, – негромко констатировала я, звучно продавила вниз невольный узел, завязавшийся в горле, развернулась и бросилась бежать. Успела свернуть в пару коридоров, когда услышала перестук когтей об пол, к тому же вражина, судя по всему, отлично видел в темноте, потому что ни во что не врезался и целенаправленно поворачивал. А я быстро, как никогда, неслась вперед и толкала перед собой огненный шарик так, словно это его, а не меня намеревалась сгрызть скачущая по пятам тварь.
И вот, когда я почти добежала до конца одного коридора, зубастый неприятель выпрыгнул в его начале. Коридор был достаточно длинным, но меня это не радовало, а вот мерзкий антагонист, по-моему, воспрял духом и поскакал еще быстрее. Еще больше жути (хотя куда уж больше!!) наводило то, что гнал он меня в абсолютном молчании, обнаруживая себя лишь деловитым перестуком мощных когтей об каменный пол.
– А-а-ай! – тоненько привзвизгнув, я свернула в ответвление, не добежав до конца коридора, и единым махом окатила пол позади подмораживающим заклинанием. Влажность в подвале была довольно высокая, поэтому все сработало как надо, и я с удовольствием послушала звуки экстренного торможения, скрип когтей об лед, перебор лапами, а потом сочный шмяк. Но торжествовать было некогда, я бежала сломя голову и судорожно думала, как мне можно спастись и можно ли. В голову приходила только одна мысль – запереться в той самой комнате с дверью, за которой скрывалась тварь. Но тут вставало четыре вопроса: Долго ли выдержит дверь? Долго ли выдержу я (без воды и пищи)? Есть ли смысл запирать себя в тупик? И... ГДЕ ВООБЩЕ ЭТА ДВЕРЬ НАХОДИТСЯ???
Я еще раз исполнила фокус со льдом, но тварь быстро приспосабливалась и в этот раз смогла удержаться на лапах, правда и проскрежетала по льду мимо проема, и тут, как по заказу, появилась дверь. В голове мелькнула одна мысль, я, толком не успев ее додумать, решила попробовать, решив, если не сработает, то попытаюсь сделать круг по тоннелям и тогда запереться за ней.
Отодвинула засов, не успев задуматься, почему это он вдруг оказался закрытым, открыла дверь, и в тоннель как раз выскочил зубастый ворог. Чуть не описавшись от страха, я дождалась нужного момента, стоя возле двери, слушая стук когтей и, как в замедленном времени лицезря, как оно (чудовище) вбегает в освещенный участок со свисающим из пасти языком... Мама моя! И хорошо, что я его во время гонки не видела, а только слышала!
И запустила в комнату свой огонек, с удивлением глядя на еще одну точно такую же зубастую морду. Да что здесь?! Питомник?! Эх, где то там мои двухаршинные бицепсы? Все происходило так быстро... и в то же время медленно. Мой план закрыть дверь за обманом заманенной в комнату тварью летел к чертям. Наверное, если бы это был не подвал, то я и не посмотрела, что стены каменные, а со страху прямо сейчас прогрызла бы себе путь на свободу... Я, стартуя, взвилась едва ли не на добрых полсажени вверх и, пока товарищи знакомились и объединяли усилия... А я-то, наивная, думала, что еще быстрее бегать невозможно! Я так неслась по коридорам, что на поворотах забегала на стены, и ветер в ушах свистел. И, только увидев перед собой скачущий зад, хвост и подгребающие лапы, с леденящим ужасом поняла, что сделала-таки вожделенный круг и нагнала собственную смерть. Я с перекореженной физией затормозила, цепляясь за стены. Мерзкий супостат тоже заскреб когтями по полу, заподозрив неладное за своей спиной. Одновременно где-то вдалеке за спиной послышался звук когтей еще одной зверюги. С содроганием я понимала, что не успеваю ничего достойного предпринять, поэтому просто и без затей сделала неприличный жест и мстительно пожелала иродам, чтобы они мной подавились... И тут со спины меня обхватили и, зажав рот рукой (!), затащили в темневший сбоку провал. Я успела краем глаза заметить, что комната огромная, но абсолютно пустая. Мой огонек, статично зависший в коридоре, мигнул и потух. Навалилась кромешная тьма.
Сначала я ничего, кроме стука своего сердца не слышала. А потом различила настороженный, медленный перебор когтистых лап. Твари брели по комнате и водили носами, а я не могла взять в толк, чего ж они не нападают, если, судя по всему, отлично видят в темноте, да и на обоняние не жалуются. Я почувствовала, что одна из них где-то совсем рядом, и услышала перед собой цокот ее когтей, который внезапно стих. Вот тут мои заплетенные в косу волосы впервые встали дыбом на всю свою немаленькую длину. Тварь застыла в ногте от моего лица и сосредоточенно нюхала перед собой. Что я чувствовала, застыв и ощущая на лице смрадное дыхание, словами не передать, по мне прокатывались просто волны ужаса! Наконец, особенно сильно напоследок выдохнув носом, животное убрело куда-то еще, а вскоре они оба ушли куда-то в коридор, время от времени толкаясь и порыкивая друг на друга. А меня вдруг атаковала запоздалая икота. Чужая ладонь еще сильнее прижалась к моему рту, а я только сейчас осознала, что вот и еще какая-то неизвестная напасть на мою голову. Животные в коридоре замерли, видимо, напряженно прислушиваясь. Я уже и сама себе была не рада и, с горем пополам освободив обхваченную руку, еще и поверх чужой ладони зажала свой рот. Кое-как вдохнула носом и сумела успокоиться, монстры расслабились и пошли дальше. А незнакомый голос еле слышно шепнул мне в самое ухо:
– Пойдем, только тихо.
Я припадочно закивала. Ладонь с моего рта убралась, и я тут же водрузила на ее место свою, опасаясь, что приступ предательски возобновится.
Мы долго крались в обнимку на цыпочках как влюбленные ночные тати, пока, наконец, не добрались до какой-то комнаты. Там неизвестный, наконец, выпустил меня из своих рук. Под колени мне ткнулось что-то явно деревянное, похожее на то, на чем можно сидеть.
– Жди меня здесь, – чуть слышным шепотом сообщил незнакомец. Я послушно села, глядя в кромешную мглу перед собой и не решаясь зажечь огонек, да что там, я даже дышать старалась потише.
Спустя довольно продолжительное время, когда я уже успокоилась, я буквально на грани слуха различила где-то поблизости еле слышный шорох. И зажгла огонек. Чего уж там?
Резерв ужаса и страха к этому моменту был полностью израсходован. И я с отстраненным безразличием презревшего жизнь вояки увидела перед собой два голубых глаза и черную встрепанную шевелюру.
Молодой человек посмотрел на меня и привычным уже движением потянулся к моей шее. Я со злостью тяпнула его за палец, а потом по траектории змеиного плевка прямо с табуретки скакнула на душегубца, вцепляясь в него сразу ногами и руками и по-поросячьи визжа:
– Что ты сделал с моей подругой?! Отвечай, гад!!
Мы свалились на пол, парень подо мной живо заизвивался, силясь выбраться, но я схватила его за грудки и, что было сил, приложила к полу.
– Идиотка! Долдониха лободырая! – зашипел незнакомец, глаза его снова начал заволакивать красный туман (а может это мой огонек ярче разгорелся?)
– Приятно познакомиться!! – взвизгнула я, и продолжила убиение хама. Но закончить мне не дали. Незнакомец неожиданно сильным движением вскочил на ноги, схватил меня за шкирку как нашкодившего щенка и встряхнул так, что зубы клацнули и глаза хлопнули. Я скрепя сердце признала за ним силу и затихла. А он все-таки дотянулся до шеи, залез прохладными пальцами под ворот платья и снял у меня через голову амулет с красным камнем и желтыми змейками. Тот до сих пор был несколько розоватым после последнего окрашивания, также как и мое бледно-розовое лицо. Парень выпустил меня, я рухнула на табуретку, и тут до меня дошло, что где-то по коридору уже мчатся на наши крики (ладно, на мои!) две зубастые страховидлы. Я округлила глаза, сглотнула и, увидев у этой комнаты открытую нараспашку дверь, бросилась ее закрывать. Дверью, видимо, очень давно не пользовались, она успела врасти в пол, и мне пришлось попыхтеть, чтобы расшатать ее и сдвинуть. Наконец я задвинула изнутри засов, который, хвала богам, все-таки был, и облегченно привалилась спиной к двери. Незнакомец с видимым интересом наблюдал за мной.
– А не боишься оставаться со мной наедине? – наконец с усмешкой спросил он.
– Ой, а до этого здесь были прямо толпы народу, – ехидно фыркнула я, а потом добавила. – Вы, фетишисты, народ неопасный. Лучше с тобой, чем с ними, – я кивнула на дверь. Парень открыл рот:
– По-твоему я – кто?
– Ой, а кто же ты иначе, – я пожала плечами и пошла зажигать большие полупрогоревшие свечи, которые разглядела на одном из массивных длинных столов, заполняющих комнату, – если тебе вдруг понадобился от меня только кулон?
Молодой человек пооткрывал рот, а потом возмущенно выпалил:
– А какого черта ты вообще поперлась в Холий укрень?
Тут уже я заинтересованно остановилась и подошла ближе, скрестив руки на груди.
– А при чем здесь Холий укрень? С чего ты взял, что я там была? И что вообще, хвос подуй, происходит?!
Парень посмотрел задумчиво, а я взбесилась:
– Только не надо врать! – и уже мягче добавила, хотя подозревала, что сложившееся у него обо мне впечатление это уже навряд ли исправит, – Пожалуйста!
– Ты хоть знаешь, что утащила не просто безделушку? – спросил он спустя только полминуты. Я нетерпеливо кивнула, хотя узнала об этом только что от него.
– Это специальный артефакт, который отгоняет..., – он запнулся, – кое-кого.
– Ну, рассказывай нормально, – взмолилась я и мельком посмотрела на дверь, – нам все равно отсюда не выбраться, – я еще раз глянула на дверь и уточнила: – пока что.
– Хорошо, – вздохнул парень и уселся на табуретку, – но ты должна пообещать, что об этом никто не узнает.
– Клянусь, – сказала я, усаживаясь напротив него на стол, а потом ошеломленно уточнила: – Даже Тамарке не говорить?
– Даже Тамарке, – серьезно кивнул парень. – Кстати, за подругу не трясись, когда я уходил из комнаты, она все еще была целая и невредимая, – и себе под нос добавил, – правда, по-моему, слегка в обмороке.
Я смерила его настороженным взглядом, но потом выдохнула и поерзала по столешнице, устраиваясь поудобнее:
– Клянусь, что вообще никому не скажу, – и приготовилась внимать.
– Этот амулет защищает от стреков, или, как их еще называют, стереков. Ну, на самом деле и еще от некоторых видов нечисти, любящей селиться на пустынных пожарищах, но с тех пор, как ты выкрала амулет, в Хольем укрене пока успели объявиться только они. Уже трое человек, решивших в ночное время срезать путь от Квасного до Серого, найдены мертвыми.
Я слушала, раскрыв от ужаса глаза: что же я наделала, по моей вине погибли люди!
– А что они делают? – пересохшим горлом спросила я. – Стреки.
– Ну, в дневное время они неопасны, – пожал плечами парень, – и растворены в тенях, а в ночное время похожи на огромных черных толстых и коротких змей, которые убивают, чтобы выпить душу. Чаще человека просто душат, иногда ломают шеи.
Я сидела, глядя куда-то сквозь рассказчика, а потом встрепенулась:
– Так, а дальше? – моральные терзания стремительно и безнравственно уступали место любопытству.
– А что дальше? – насторожился юноша. – Тебе все подробности их физиологии рассказывать? Извини, попроси кого-нибудь другого, я не хочу.
– Нет. Зачем это надо тебе? – я засопела, и у меня появилось желание что-нибудь в кого-нибудь метнуть.
– Я состою в специальном закрытом отделе по предотвращению подобных случаев, – туманно ответил парень.
– Маловато же тебе там платят, если приходится тишком жить в школьном подвале, – фыркнула я и осеклась, сделав круглые глаза: – Труль Шлисович!
– Что? – заинтересовался мой собеседник.
– Сначала он расспрашивал меня про укрень, затем твое проживание в подвале. Да и вообще он личность крайне подозрительная. Я все поняла! – выдала я. – Он тайно шпионит против школы!!
Парень настороженно слушал мои логические выкладки, а потом расхохотался:
– Дура!
Тут уж я не выдержала, схватила и запустила ему в лоб свечной огарок. Он сделал неуловимое движение рукой, и огарок прилетел в лоб мне. Я взвыла и собралась броситься на обидчика, но он отъехал назад на своей табуретке, предусмотрительно выставив вперед руку:
– Тихо! Спокойно!
Я замерла и, поболтав ногами, снова залезла на стол:
– Тогда не обзывайся! А то я тебе сейчас рот с мылом вымою! – и под нос буркнула, – Фетишист!
Молодой человек дернулся, но вовремя разгадал, что это провокация, и сел на зад:
– Ты хоть знаешь, как образовывалась школа? – я помотала головой. Парень по-барски закинул ногу на колено и, вперив взгляд куда-то сквозь меня, стал вещать: – Во времена Императора Квентина Пятого еще не существовало никаких магических законов и уложений. Куча народу ежедневно гибла от рук нечистоплотных магов в результате их опытов, многие просто оказывались невовремя рядом с выясняющими отношения магами и так далее. Но ничего никому вменить было нельзя. Со многими магами просто расправлялись подло и по-тихому. То ли это делали сами люди, то ли правительство, неизвестно. И отнюдь не все эти маги были отборными злодеями, просто общество уже боялось их всех и перестраховывалось. И тогда, в целях предотвращения царящего кругом хаоса, специальным секретным Императорским указом за номером шесть основали тайную ученую магическую группу для создания артефактов, способных наводить порядок в магической сфере. Им выделили дворец неугодного Императору князя Ширмея, которого, по-моему, казнили по сфабрикованному делу, а его семью сослали куда-то на север, и спустя какое-то время чародейские беспорядки действительно удалось утихомирить. К этому моменту магическая группа уже разрослась в целый институт. В нем было несколько групп по созданию артефактов самых разных свойств и направлений. Но в учреждении была очень большая текучка кадров, ввиду... ну, частой гибели тех, кто отправлялся на задания, и было решено организовать что-то вроде небольшой школы, которая бы подготавливала кадры перед тем, как принять их на государственную службу. Вот как-то так, – развел ладони парень, и помахал у меня перед носом: – Эй!
