Текст книги "Черная татуировка"

Автор книги: Сэм Энтховен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Эсме обернулась и увидела Номера Третьего – мужчину с французским акцентом. Как и все остальные члены группы, он был в бронежилете, но тем не менее Эсме была почти уверена в том, что пару ребер она ему сломала. Он даже сидел на полу с трудом. Странно, но это никак не сказалось на его изысканной вежливости.

– Нам сказали, – продолжал Номер Третий, – тут существует древнее зло и тайное братство, созданное для того, чтобы не дать этому злу ускользнуть. Похоже, сведения были верные.

Он помедлил. Эсме услышала стук подошв тяжелых ботинок на лестнице, у самой двери. Подкрепление прибыло.

– Когда придут другие, не деритесь с ними, – посоветовал Номер Третий. – Если будете драться, они вас пристрелят. Сопротивление бесполезно. Мы здесь, чтобы вам помочь! – с отчаянием добавил он. – Я прошу вас, доверяйте мне!

– Почему? – спросила Эсме.

Номер Третий стянул с лица маску. Его черные как вороново крыло волосы были коротко подстрижены, от правой брови до середины щеки тянулся длинный красный шрам. Правый глаз был бледным, серо-голубым, а левый – глубокого и теплого коричневого цвета с золотыми искорками. Он смотрел на Эсме и – как ни странно – улыбался.

– Джессика послала за нами, – сказал он.

Эсме непонимающе уставилась на него. Но тут распахнулись двери, и в комнату ввалился еще один отряд боевиков.

– Одиночный огонь! – взвизгнул Номер Второй.

– Не надо! – крикнул Номер Третий.

Но боевики уже подняли пистолеты, и их пальцы легли на спусковые крючки.

А в следующее мгновение они открыли огонь по Эсме.

Время замедлилось.

Эсме, затаив дыхание, со странной сосредоточенностью смотрела на дула пистолетов, на вспышки огня. Треск выстрелов был похож на звук, который издают лопающиеся воздушные шары, а для Эсме пальба слилась в приглушенное ритмичное постукивание. Она видела, как рассекает воздух черный поток пуль, она видела даже следы пуль в воздухе, и эти следы, казалось, могли вот-вот развернуться и превратиться в транспарант, на котором крупными буквами будет написано: «Ба-бах!» Эсме поймала на себе пристальный взгляд всех, кто в нее стрелял, и вдруг в ее голове эхом прозвучали две фразы: «В тебе есть что-то особенное». И: «Для нее всегда было слишком поздно».

Она бросила меч и в мгновение ока, но с легким изяществом, которое для нее было так естественно, подпрыгнула.

И к тому моменту, когда первые пули оказались на том месте, где она только что стояла…

Эсме там уже не было.

Поднявшись в воздух и опустив руки вдоль тела, Эсме резко подняла ноги и сделала сальто назад. Достигнув высоты большого круглого окна, она обрела нужную позицию и стукнула голыми пятками в самый центр круга.

А потом мир вернулся к обычной скорости.

Металлические прутья решетки выгнулись и лопнули. Во все стороны полетели осколки стекла. Прохладный воздух нахлынул, будто ударная волна. Не обращая внимания на жужжащие вокруг нее пули, Эсме завершила кувырок в воздухе и выпрямилась, но она уже находилась снаружи, высоко над Кембридж-серкус. Теперь она думала только об одном-единственном месте в Лондоне, куда ей осталось отправиться.

Она повернула к Темзе, собралась с силами и устремилась вперед.

ЗРИТЕЛИ

Чарли и Скордж стояли у подножия небольшой горы, сложенной из красных подушек. На вершине этой горы возлежал краснокожий человек в белом костюме – с таким видом, будто это место принадлежало ему. И оказалось, так оно и было.

– Бог правителей, бог мертвых, глас пространства… – произносил демон, стоявший рядом с ними.

По крайней мере, Чарли думал, что говорил именно этот демон: всегда трудно иметь дело с тем, кто говорит, не раскрывая рта. Демон был двухметрового роста, в длинных одеждах, он стоял в воздухе, оторвавшись от земли сантиметров на тридцать. Голова у него была приплюснутая и тяжелая, под кожей выступали толстые кости. Такая голова казалась слишком большой для столь хрупкого тела. И еще у демона был по-настоящему отвратительный, прямо-таки чудовищный рот. Едва появились Чарли и Скордж, демон обнажил четыре желтых клыка длиной около пяти сантиметров. За клыками находилась омерзительная розовая яма – глотка. Чарли решил, что внешность этого демона на редкость отталкивающая. Он немного подумал и вспомнил: ведь примерно такими он и представлял себе демонов.

– Его имя Гукумат, – пробормотал Скордж. – Он умеет создавать собственные копии, и у него коллективное сознание: каждая из его копий связана с другими. В данный момент сотни, а может быть, и тысячи его дублей заняты управлением во всех частях ада и его владениях. Обер-министр Гукумат – очень могущественный союзник. И полезный друг.

– Повелитель врат, – напыщенно продолжал Гукумат, перечисляя титулы императора своим странным голосом, в котором звучало множество голосов разных людей, и слова будто сами возникали в голове Чарли. – Царь всех слез и абсолютный владыка обителей ада.

Император небрежно взмахнул рукой с копытцами вместо пальцев.

– Сир, – сказал Гукумат, медленно повернувшись к нему, – позвольте представить вам Кхентименту Скорджа.

Скордж отвесил императору низкий поклон. Последовав его примеру, Чарли также поклонился, хотя его пока не представили.

После длительного молчания император сказал:

– Любопытно узнать, Кхентименту, разве это нормально – вот так разгуливать?

– Как именно, мой повелитель?

– Вне своего вместилища, – сказал император, с явным неудовольствием указав на Чарли. – Я хочу сказать, это выглядит так, словно ты не совсем одет.

– Меня зовут Чарли, – жизнерадостно сообщил Чарли, делая шаг вперед.

– Но, – продолжал император, глядя на Скорджа и не обращая совершенно никакого внимания на Чарли, – твои привычки – это исключительно твое личное дело.

Чарли обескураженно заморгал.

– Гукумат! – вдруг рявкнул император.

– Да, ваше превосходство?

– Что ты можешь предложить мне и моим гостям?

– Джокаста сражается с сестрами Огдру на арене, – последовал ответ обер-министра.

Император широко улыбнулся.

– Гукумат, – сказал он, – ты знаешь, что я люблю.

Послышалось басовитое скрежетание отодвигаемого камня, и затемненную комнату пересекла полоса слепящего белого света. Не успев окончательно избавиться от ощущения, будто император оскорбил его, Чарли обернулся в тот самый момент, когда вся стена позади него отделилась от потолка и скользнула вниз. Воздух почти сразу наполнился звуком, подобного которому Чарли не слышал никогда в жизни. Сначала звук был тихим, как отдаленное шипение газовой горелки, но по мере того, как стена опускалась все ниже, шум стал громче и постепенно превратился в ужасную смесь разных звуков – тявканья, лая, воя, визга, рева, треска и крика. Чарли не мигая смотрел на громадную дыру, возникшую на месте стены, и на то, что открывалось за ней. От изумления он широко раскрыл рот.

– Добро пожаловать в императорскую ложу, – сказал император.

Снаружи раскинулся широкий, усыпанный ослепительно белым песком круг арены. Чарли понял, что доносившиеся до него звуки были шумом толпы и издавала их невероятная масса зрителей, занимавших высоченные, сложенные из черного камня ступени трибун, расположенных вокруг арены. Тут собрались сотни тысяч демонов, и, похоже, все они были разные. Таких существ Чарли не мог себе представить и, даже видя их, не сумел бы описать. Но сейчас, как ни странно, Чарли не особенно разглядывал зрителей. Его внимание, как и внимание всех остальных, было целиком и полностью приковано к тому, что происходило на арене.

По краю арены ровным кругом стояло около дюжины существ, которых Чарли про себя сразу назвал велоцирапторами. По крайней мере, эти твари очень сильно напоминали этих динозавров: у них были точно такие же удлиненные, мускулистые тела, такие же дерганые, резкие движения, те же красиво уравновешенные пропорции наклоненного вперед туловища и изящно извивающегося хвоста. Зоркие глаза, острые зубы. У них было лишь одно отличие – похожие на серпы когти, торчащие из задних лап. По всей видимости, изготовленные из какого-то металла, эти когти ярко блестели, и отражавшиеся от них блики плясали на гладком черном камне, из которого были сложены трибуны.

Противником «велоцирапторов» выступало существо, какого Чарли прежде никогда не доводилось видеть. Оно было похоже на носорога. Такое же мощное туловище, жесткая шкура, но ног не четыре, а шесть. Голова у зверя была широкая и приплюснутая. Лоб и верхнюю часть морды прикрывала толстая треугольная костяная пластина. Кожа на морде была красно-розовая, вся в рытвинах и морщинках. К тому же зверь был очень большой, просто громадный. Длина его туловища равнялась почти трети диаметра арены, а костистые зубцы на его спине поднимались выше самых верхних рядов. Чудище тряхнуло тяжелой головой и, зарычав на ближайшего к нему раптора, продемонстрировало весьма внушительного размера зубы. Рапторы предусмотрительно отступили.

Огромный зверь тяжело дышал. Толстая серая шкура у него на боках поднималась и опускалась, натягивалась и обвисала. Чарли заметил четыре широких пореза на шкуре исполина сразу за передней левой ногой. Раны были красные, глубокие, блестящие. Шум толпы вдруг сменился приглушенным выжидательным гулом. Один из рапторов раскрыл широченную пасть и что-то выкрикнул. Остальные ответили хохотом, похожим на кашель, и запрыгали на задних лапах, снабженных устрашающими когтями.

– Джокаста ранен, – сказал Гукумат, – но силы соперников равны. На стороне сестер Огдру – командная тактика и молодость, но Джокаста наделен силой, опытом и… – Высокорослый демон вытянул руку в просторном, длинном рукаве и указал на арену. – Смотрите сами.

Зрители радостно взревели, когда шестеро рапторов неожиданно одновременно бросились в атаку.

В то же самое мгновение существо, которое Гукумат назвал Джокастой, взмыло в воздух и со скоростью и точностью, которой Чарли никак не ожидал от такой громадины, схватило двух рапторов когтями. В следующую секунду огромный зверь грузно приземлился и всем своим весом прижал рапторов к земле. Остальные четверо попытались вцепиться в бронированные бока Джокасты, но, ничего не добившись, вынуждены были отступить. Тех двоих, которым не повезло, Джокаста отпустил. Они немного подергались и затихли. Оставшиеся рапторы сразу отказались от попытки зайти с флангов и отступили в тень на краю арены, чтобы подумать о новой тактике. Джокаста одарил их презрительным ревом.

– А в вашем мире чем занимаются ради развлечения? – вдруг поинтересовался император.

– Прошу прощения? – переспросил Чарли.

Неожиданность вопроса сбила его с толку, но император повторяться не стал. Он не спускал с Чарли взгляда своих странных золотых глаз.

– О, – растерянно сказал Чарли. – Ну, у нас есть фильмы. То есть истории. Игры. Музыка. Всякое такое.

– Я не о подобных развлечениях говорю, – сказал император, сдвинув брови и небрежным жестом отмахнувшись от всей человеческой культуры. – Разве у вас нет никаких физических игр? Чего-нибудь…

Он указал на арену, где как раз в этот самый момент один из рапторов взлетел в воздух, сверкая покрытыми сталью когтями, но Джокаста махнул хвостом, заканчивающимся двумя костистыми остриями, и эти острия угодили прямо в грудь раптора. Лишившись чувств, он налетел на стенку, ограждавшую арену, и мокрой от крови грудой рухнул на землю. Толпа зрителей просто обезумела от восторга.

– Чего-нибудь вроде этого? – с улыбкой закончил свой вопрос император.

– Не совсем такое, – изо всех сил стараясь угодить императору, произнес Чарли. – Но у нас есть спорт. Мы соревнуемся между собой в беге, в плавании или играем в футбол.

– В футбол? – переспросил император.

На арене в это время Джокаста поймал еще двух рапторов и, держа их в передних лапах, бил друг о друга. Еще раз. И еще.

– Да, – смущенно подтвердил Чарли. – В общем… Ну, по одиннадцать человек в каждой команде, и они собираются на таком большом поле и играют в мяч. Но до мяча можно дотрагиваться только ногами. Понимаете? И еще по краям поля стоят такие сетки. Это ворота. Если кто-то попадает мячом в эту сетку, то его команда получает очко, и та команда, которая наберет больше очков, побеждает.

Тут Чарли заметил, что император его не слушает, и повернул голову к арене. Двум рапторам наконец удалось вцепиться в шкуру Джокасты, и они запустили свои стальные когти в его бока. Огромный зверь от боли раскрыл пасть и страшно взвыл.

– Ну а жестокость в этом вашем футболе есть? – спросил император. – Там кого-нибудь ранят? Убивают?

– Нет, – ответил Чарли не слишком уверенно.

– Тогда какой в нем смысл?

Император изобразил в воздухе копытцами маленькие вопросительные знаки.

– Что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, – сказал император, сделав большие глаза, – что эта игра, которую ты описываешь, является состязанием в силе. Лучшая команда побеждает, да?

– Ну да.

– Но разве может быть лучшее состязание в силе, чем бой?

Чарли вытаращил глаза.

– Но…

– Никакое физическое соревнование не может сравниться по напряжению с боем не на жизнь, а на смерть. Никакое. Поэтому все другие физические соревнования такому бою уступают. Верно?

Чарли раскрыл рот от изумления.

– Поэтому если никто никого не ранит, если никому не больно, – произнес император медленно и внятно, будто говорил с недоумком, – какой смысл в соревновании?

Бой на арене приближался к развязке. Джокаста, морда которого превратилась в маску боли и ярости, изо всех сил размахивал своим исполинским туловищем, пытаясь стряхнуть рапторов. Но они отцепляться не собирались. Увидев свой шанс, остальные хищники бросились в атаку. Еще один пал жертвой Джокасты от удара хвостом, но остальные запрыгивали на него со всех сторон, вонзали в его шкуру свои крепкие стальные когти, рвали и царапали, оставляя на теле зверя алые кровоточащие раны. Толпа одобрительно ревела.

– Но смотреть, как кто-то кого-то убивает, это же неправильно! – воскликнул Чарли.

Джокаста со стоном перевернулся на спину и при этом мог бы раздавить четверых рапторов, но те успели вовремя отцепиться и отскочить в сторону. Но едва он снова встал на ноги, рапторы вернулись и вцепились в него с новой силой и со злостью принялись терзать гигантского зверя. Джокаста начал терять силы. Император зевнул.

– Им же больно! – сказал Чарли тонким, писклявым голоском, и из-за этого его возмущение только выросло.

Он почувствовал, как Скордж прикоснулся к его руке – видимо, это был знак, мол, не надо так распаляться, но он вырвал руку и указал на арену.

– Они умирают! – воскликнул он. – А для вас это развлечение?

Император медленно повернулся к Чарли и поднял брови.

– Ну, – сказал он, – во-первых, меня это не развлекает. Совсем наоборот. Обычно, честно говоря, все это выглядит довольно скучно. Видишь ли, это всегда происходило так, со времен пращуров.

Он улыбнулся и перевел взгляд на Скорджа, затем – на Гукумата.

– Вероятно, эти двое ветеранов будут шокированы, услышав это, – сказал он, – но я полагаю, древние были мудрее, чем казались. Нас, демонов, несоизмеримо больше, и мы склонны к жестокости, поэтому мысль о том, чтобы сделать жестокость частью нашей культуры – официально, – несомненно, была очень мудрой. Вот почему я позволил устраивать такие зрелища даже после того, как мы покорили всю Вселенную – за исключением, пока, вашего мира. Во-вторых, – продолжал император, – победители получают от меня дар. Кстати, Гукумат, что заработали сестры Огдру?

Чарли повернулся лицом к арене и вытаращил глаза. Бой был окончен. Джокаста лежал на боку в луже крови, вытекшей из страшных ран, нанесенных ему рапторами. Глаза огромного зверя были раскрыты, но уже безжизненны. Трое уцелевших рапторов стояли в ряд, повернувшись к королевской ложе и сцепив передние лапы. Казалось, они о чем-то просили.

– Ничего интересного, мой повелитель, – ответил высокорослый демон. – Я собирался удовлетворить их просьбу, не тревожа вас подробностями.

– Пожалуйста, обер-министр, ради наших гостей: скажи нам все как есть.

– Что ж, сир, – уступил его просьбе Гукумат. – Это и в самом деле, пожалуй, довольно забавно. Они желают открыть небольшое дело.

– Дело? Что за дело?

– Есть одно поселение вблизи границ Огненных равнин, именуемое Геенной. Там нет ничего особенного, никаких удобств, но Огдру считают, будто у этого места есть определенный потенциал для туризма.

– Правда? – Император поморщился. – Но как же запах серы и все прочее? Немного ядовито, на мой взгляд. А ты как считаешь?

– Совершенно с вами согласен, сир. Но как известно моему повелителю, когда речь идет о демонах из Верхних пределов, ни о чем нельзя судить заранее. Огдру предполагают устроить там нечто вроде оздоровительного курорта.

– Оздоровительного курорта? – с явным неудовольствием переспросил император. – Гукумат, ты меня изумляешь.

– Должен ли я удовлетворить их просьбу?

– Удовлетвори, – сказал император и сразу потерял интерес к этому делу.

Он повернулся к Чарли.

– Вот видишь? Победитель получил от меня дар. – Он наклонился, сидя на горе подушек. – Вот как все происходит здесь, в аду. Если чего-то хочешь, ты должен за это сразиться. Убить или стать убитым. – Он снова зевнул. – Тебе понятно?

Чарли тупо кивнул, хотя это ему вовсе не было понятно.

– Можно очистить арену, Гукумат.

– Как прикажете, сир.

Гукумат поклонился.

Усыпанная песком арена вдруг подернулась рябью, и оставшиеся рапторы вместе с трупом поверженного ими противника неожиданно исчезли. В следующее мгновение пропали все следы боя, словно тут ничего не происходило.

– Ну вот, – сказал император, усевшись поудобнее. – А теперь у нас на очереди, кажется, что-то особенное, Гукумат?

– Сир?

– Не пора ли?

– Пора для чего, сир?

– Мальчишка, – раздраженно объяснил император. – Он на месте?

– Да, мой повелитель.

– Великолепно. – Император сверху вниз взглянул на Чарли и улыбнулся. – Сейчас будет то, что наверняка покажется тебе интересным. – Он лениво указал на следующего гладиатора, неуверенно вышедшего на середину арены. – Этот малыш явился сразу следом за тобой. Говорит, будто он твой друг. Забыл, как его зовут.

Он вперил взгляд в потолок, словно пытался вспомнить.

– О боже, – прошептал Чарли. – Джек!

– Ах да, – сказал император. – Именно так. Джек. Гукумат! – рявкнул он. – Открой другие ворота. Поглядим, из чего он сделан, этот малыш. – Его усмешка стала шире. – Причем, как я полагаю, в буквальном смысле, – добавил он.

ГЛАДИАТОР ДЖЕК

Джек сидел в камере, когда, откуда ни возьмись, снова появилось клейкое желе, облепило его и переместило в другое место. На этот раз в какой-то короткий коридор.

Он оказался перед пустой стеной из холодного серого камня. Коридор был пуст, ничего не было слышно, кроме дыхания Джека. Он стоял, сжимая в руке нож.

Лезвие ножа было очень коротким и представляло собой удлиненный овал из тускло поблескивавшего серо-голубого металла. Рукоятка ножа была изготовлена из черного гладкого материала, на ощупь слегка напоминавшего резину. На черном фоне побелевшие от напряжения костяшки пальцев Джека казались еще бледнее. Только глянув на них, он понял, с какой силой сжимает рукоятку.

То, что Джека снабдили ножом, показалось ему не самым хорошим знаком. Он запомнил слова императора насчет гладиаторских ям. Нож в руке означал, что Джеку предстоит драться им, а он, между прочим, раньше никогда ножом не дрался. Заставив себя расслабить руки, Джек на пробу сделал несколько колющих и режущих движений и добился только того, что почувствовал себя жутко глупо. «Нет, – решил он, – ничего хорошего ждать не приходится. Все становится только хуже и хуже».

Именно в этот момент стена, перед которой он стоял, поднялась вверх.

– Гладиатор Джек, пожалуйста, выходи на арену, – сказал голос в голове у Джека.

Голос звучал уныло и недружелюбно, но Джек внезапно понял, что на самом деле не слышит этого голоса.

– Выходи, гладиатор. Согласно правилам, если ты не выйдешь на арену, тебе выпустят кишки, медленно и старательно. У тебя есть три секунды для того, чтобы выполнить команду. Три. Две. Одна.

Джек в отчаянии сделал шаг вперед.

– Благодарю тебя. Пожалуйста, выйди на середину арены и ожидай начала боя.

Ноги у Джека стали как ватные. Еле передвигая ими, он, как ему было велено, вышел на середину арены, представлявшей собой широкий плоский круг, усыпанный ослепительно белым песком. По площади она равнялась футбольному полю и даже, пожалуй, была больше его. Со всех сторон арену окружал высоченный забор из черных каменных плит. Единственный выход с поля был тот, из которого на арену вышел Джек. Выше ограждения находились трибуны для зрителей – очень крутые и высокие ступени, занятые тысячами, сотнями тысяч монстров. Все они смотрели на Джека. Все вопили, выли и визгливо хохотали над ним. Один этот шум чего стоил, а что еще ожидало Джека впереди?

– Соперником гладиатора Джека в этом поединке, – произнес голос в голове у Джека (тут толпа зрителей немного притихла, и Джек догадался, что голос обращается не только к нему одному), – станет бесспорный мастер, самый отважный боец нашего времени. За пятнадцать лет своей бойцовской карьеры он ни разу не запросил пощады.

«Жуть, – в отчаянии думал Джек. – Просто жуть».

– Его скорость несравненна, – продолжал вещать голос. – Его жестокость неподражаема. От одного его имени у тех, кто его слышит, холодеет кровь. Любители боев, мы представляем вам самого Черного Принца: Лео Неописуемый!

«Ну, – подумал Джек, – слыхал я имена и пострашнее. Может, он «неописуемый» просто потому, что от него очень дурно пахнет или…»

Но вот начала подниматься вверх черная плита на противоположном краю арены.

Сначала на свету появились две длинные лапы – или это были усики? Загадочное существо, казалось, ощупывает поле, разминается. Но вот оно сделало шаг вперед и стало видно целиком.

Это был гигантский паук. Более страшной и злобной на вид твари Джек никогда в жизни не видел. Его раздутое тело, подвешенное между суставчатыми, неестественно тонкими лапами, было длиной не меньше семи метров и утыкано множеством шипов, похожих на здоровенные отвертки. Клыки в страшной пасти были покрыты блестящей слизью. Несколько рядов глаз паука алчно уставились на Джека.

– Начинайте! – гаркнул голос.

Джек не спускал глаз с паука. Тот разок подпрыгнул на месте для разминки и направился к нему, бодро передвигая лапы по белому песку. Джек окаменел от страха. Паук прыгнул на него и повалил на спину.

Джек лежал на песке, а паук стоял над ним! Он наклонил голову, заслонил собой небо. Далекий рев толпы зрителей становился все более и более яростным. В ноздри Джека ударил сырой, затхлый запах, исходивший от паука. Словно жуткий цветок, перед ним раскрылась пасть, полная влажных клыков. Больше ничего не осталось в мире – ничего, кроме темной пасти и клыков, с которых капала мерзкая слизь. А потом…

– Уколи меня, – послышался голос.

Джек вскрикнул и затих. Еще раз вскрикнул, но на этот раз неуверенно.

– Уколи меня, – повторил голос.

Джек вытаращил глаза. Жуткая пасть никуда не делась, но и не опустилась ниже.

– Ты меня слышишь? – осведомился голос.

Слова возникали в голове у Джека. Это происходило с ним не впервые, но сейчас эти слова звучали до странности успокаивающе, убаюкивающе. Казалось, к его разуму прикасаются мягкие, прохладные пальцы.

– Ты меня слышишь? – повторил голос.

– Д-да, – выдохнул Джек.

– Хорошо, – сказал голос. – У нас не так много времени. Слушай внимательно.

Джека не надо было уговаривать. Еще никогда в жизни он никого так внимательно не слушал.

– Кончик лезвия твоего ножа, – продолжал голос, – совсем близко от моего брюха. Если ты сейчас поднимешь руку, ты меня уколешь.

Джек не пошевелился. Он раскрыл рот от изумления.

– Что-то не так? – поинтересовался голос. – Двигаться можешь?

– А-а-а… Да, – оторопело ответил Джек. – Просто… Ты хочешь, чтобы я тебя уколол?

– Конечно нет. Но для тебя будет лучше, если зрители увидят, что ты хотя бы немного сопротивляешься. Поэтому сделай это. Да поскорее.

Джек собрался с силами, сжал нож и ткнул им вверх. Паук сильно прижал его к земле, и он не мог увидеть, чего добился своим ударом, но почувствовал, как на его руку капнуло что-то липкое и теплое.

– Вот… вот так? – растерянно спросил он.

– Это лучшее, на что ты способен? – спросил голос.

– Да, – ответил Джек.

– Ладно, сойдет. Йи-и-и-и-и-и-и-и-и-и!

Со звуком, похожим на усиленный во много раз скрип мела, которым ведут по школьной доске, паук встал на дыбы. Джек в страхе смотрел на массивное черное брюхо паука, а тот принялся дергать и трясти ногами, будто в жуткой агонии. Джек слышал, как ревет, воет и визжит толпа зрителей. На миг он ощутил странное чувство радости.

А потом паук опустил голову. И его челюсти сомкнулись на шее Джека.

И паук укусил его.

Джек почувствовал укол зубов паука. Шея стала мокрой, места укусов защипало, из ранок потекла кровь. Но это ощущение длилось всего секунду, не дольше. Джеку хотелось закричать – почему бы нет? Он имел полное право закричать, но обнаружил, что не в силах разжать губы. Кровь словно застыла у него в жилах, дыхание перехватило, перед глазами поплыли лиловые пятна.

– Ну вот, – сказал паук. – Прежде чем ты потеряешь сознание, я хочу, чтобы ты понял… В общем, ничего личного. Я тебя не знаю, я тебя раньше в глаза не видел, и вполне возможно, что при других обстоятельствах мы могли бы подружиться. Я просто хочу, чтобы ты понял, – повторил паук, – это меня очень огорчает.

«Просто блеск, – мелькнула вялая мысль у Джека. – Спасибочки».

– Прощай, Джек, – прозвучал голос паука. – Да пребудет с тобой мое благословение.

Лиловые пятна так расплылись, что заслонили собой все.

«Ну, – подумал Джек, – больше я никогда никого не буду пытаться спасать. Как это типично, – успел добавить он. – Все это. Как это чертовски типич…»

И его окутал непроницаемый мрак.

– Да уж, – сказал император, сверху вниз взглянув на Чарли. – Не слишком впечатляюще, не правда ли? Неужели, – добавил он, – это лучшее, на что вы, люди, способны?

Чарли молчал.

– Я хочу сказать, – продолжал император, указав на арену, – случались и более короткие поединки, конечно. Но все они были поинтереснее этого.

Император внимательно смотрел на Чарли, изучая его реакцию. На его губах играла едва заметная улыбка.

Чарли не шевелился.

– Подожди, Чарли, – твердо сказал ему Скордж, и его слова проникли прямо в сознание Чарли, чтобы их не услышал император. – Наше время настанет, но только если ты будешь ждать.

– Ты можешь покинуть нас, Кхенименту, – сказал император, продолжая улыбаться. – Сейчас же.

– Благодарю вас, сир, – ответил Скордж. – Пойдем, Чарли.

Они исчезли.

Как только это случилось, император разлегся на горе подушек и стал задумчиво жевать сласти.

Гукумат, стоявший рядом с императором, отвесил ему поклон.

– Избавиться от этого маленького человечка обычным способом?

– Нет! – воскликнул император. – Нет! Какой нам может быть толк от этого жалкого мешочка с кровью? Ты же знаешь, я не стану понапрасну тратить на него свои силы.

– Безусловно, сир, – ответил обер-министр. – Как глупо было с моей стороны предположить такое!

– Тем не менее, – медленно протянул император.

– Сир?

– Отправь его к Годфри.[6]6
  В имени Годфри (Godfrey) заключено слою «God» – «Бог».


[Закрыть]

– Как пожелаете, мой повелитель.

Как только приказ был получен, он сразу же был исполнен.

Император откинулся на подушки. На арену уже выходили следующие соперники. Они интересовали его куда больше.

– Он убил его, – сказал Чарли. Бледный и дрожащий, он стоял, глядя в никуда. – Он убил Джека!

Они со Скорджем снова находились на «Игле» – самой высокой точке ада.

– Чарли…

– Джек мертв! – воскликнул Чарли. – Джек пошел за мной сюда, а теперь он…

– Чарли, послушай меня, – заботливо сказал Скордж. – Что ты хочешь сделать?

Чарли непонимающе глянул на Скорджа и задумался.

Он вспомнил о том, как они с Джеком, бывало, до четырех часов утра смотрели фильмы про зомби, когда на самом деле должны были спать.

Он вспомнил о встрече с отцом в китайском ресторане. О том, как ни на минуту не сомневался, что Джек пойдет туда с ним, поддержит его. Можно было даже не спрашивать, пойдет он или нет. Джек всегда всюду с ним ходил, сколько Чарли себя помнил. Он даже сюда за ним пошел – в ад.

В музыке Джек разбирался кое-как. Одежду ему всегда покупала мама. Но Джек был другом Чарли. И теперь его не стало. А император улыбался.

Чарли утер слезы и сопли, вытер руку о штанину и часто заморгал.

– Император, – медленно сказал он, собираясь с мыслями. – Я хочу убить императора.

– Я тоже, – сказал Скордж.

Они посмотрели друг на друга.

– Убить его, – сказал Чарли. – Так ты этого хоч…

– Если мы убьем императора, – сказал Скордж, – мы сможем занять его место на престоле. И тогда вся его власть и весь ад станут нашими, и мы сможем делать все, что только пожелаем.

– А мы это сможем сделать? – спросил Чарли. – Ты думаешь, это возможно?

– Это будет непросто, – сказал Скордж. – Но если мы будем действовать сообща, наши шансы значительно вырастут.

Чарли шмыгнул носом и отвел взгляд от демона. Вокруг, будто капельки росы на паучьей сети, поблескивали огни ада. Теплый ветер уже почти высушил слезы Чарли.

– Ладно, – сказал он. – Давай сделаем это.

– Хорошо, – отозвался Скордж. – Очень хорошо.

«Люди, – подумал он. – Как же они восхитительно предсказуемы!»