Текст книги "Черная татуировка"

Автор книги: Сэм Энтховен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

В последнее мгновение некоторые из предметов, похожих на яйца, вдруг зашевелились.

Послышался негромкий хлопок, за ним – другой. Еще два фальшфейера озарили зал, и Джек убедился, что первое впечатление его не обмануло. Странные предметы под потолком действительно двигались, и вскоре по потолку словно пробежала волна.

– Что это еще за… – сказал Номер Второй.

Воздух в зале заполнился негромким, но пронзительным писком.

– Погасите огонь! – велел Джек и, поняв, что говорит шепотом, повторил громче: – Погасите огонь!

Двое мужчин, державших фальшфейеры, непонимающе взглянули на него.

А потом потолок словно рухнул вниз.

– Уберите их! Пошли прочь! А-а-а-а-а-а! – закричал кто-то.

Все вокруг исчезло в смерче крыльев и клыков. Длинные ловкие пальчики впились в шею Джека и принялись лихорадочно сновать из стороны в сторону. Что бы они ни пытались отыскать, это явно произошло, ибо Джек вдруг ощутил странное давление. Все его тело как бы сжалось, стало вялым и легким. Когда Джек рухнул на пол, в последнюю, жуткую секунду перед тем, как он потерял сознание, он успел увидеть «камень», который он подобрал раньше. Странные отверстия глянули на него. И Джек понял, что это череп.

У него потемнело в глазах. Перед ним будто открылся новый туннель, и он полетел по нему – так же беспомощно, как раньше.

Но на этот раз туннель был бездонным.

ЖЕЗЛ

– Так… – сказал Бог.

Он стащил с рук перчатки и бросил их на стол, рядом с медной лампой с зеленым стеклянным абажуром. Потом вытянул руки перед собой и зажмурился.

Воздух над ладонями Бога начал колебаться и дрожать. Получилось что-то вроде жаркого марева, но это длилось всего несколько мгновений, а потом в воздухе возник туманный силуэт, который сразу же начал уплотняться и вытягиваться, превращаясь в нечто продолговатое и серебристое.

Эсме не отрывала глаз от волшебного посоха, возникшего на ладонях Бога. У нее вдруг пересохло в горле.

Бог приоткрыл один глаз.

– Ты уже видела такой.

– Да, – отозвалась Эсме. Ей показалось, будто «испытание», устроенное Ником, произошло очень давно. – Но…

– Здесь кроется ответ, который ты ищешь, – сказал ей Бог и снова закрыл глаза. – Каким бы он ни был.

Эсме тяжело вздохнула.

– Ладно. Я готова.

– Посмотрим, – сказал Бог.

Эсме протянула руки. Ее пальцы легли на волшебный жезл и немного сжались. Медленно, осторожно она согнула пальцы сильнее, еще сильнее, пока не ощутила прикосновение прохладного металла. Потом она сжала кулаки.

Ее словно окатило холодной водой. Шок от первых видений был настолько силен, что у нее чуть не перестало биться сердце.

Смерть.

Видения мелькали и вертелись.

Смерть.

Видения появлялись одно за другим.

Смерть.

И прежде чем Эсме успела понять, что делает, она ахнула и отпустила жезл.

– Боже, – вырвалось у нее. – Это была…

– Да, – подтвердил Бог. – Это была твоя мать.

– Я не… – начала Эсме, тяжело дыша. – Почему ты показываешь мне это?

– Потому что, хотя она и потерпела поражение, это был последний раз, когда Скордж находился на волосок от гибели, – сказал ей Бог. – Для тебя настала пора узнать правду, а правда, боюсь, всегда больно ранит. Ну, ты увидела достаточно? Ты поняла, что должна сделать?

Эсме недоуменно уставилась на него. Мысли метались в ее голове, мелькали видения. Но она сделала еще один глубокий вдох и заставила себя сосредоточиться.

– Покажи мне остальное, – сказала она.

Бог посмотрел на нее, моргнул и прикусил губу.

– Если честно, – сказал он, – я бы предпочел этого не делать.

– Почему?

Бог вытянул губы трубочкой. Эсме заметила, как странно заблестели его глаза.

– Да будет тебе известно, – сказал Бог, – меня это ужасно огорчает. Это огорчает меня лично. Понятно? И если тебе все равно, думаю, я бы предпочел…

– Покажи мне, – тихо сказала Эсме. – Скорее.

– О, ладно, ладно, – отозвался Бог и шумно втянул воздух через нос. – Тогда держись крепче.

Эсме так и сделала. Она зажмурилась, сжала в руках волшебный жезл, и видения волной нахлынули на нее. Но она крепко держала жезл.

И на этот раз она увидела все.

На бетонном полу лежала молодая женщина.

Ее кожа была очень темной, оранжевое платье – очень ярким, крепкие смуглые ноги были обуты в поношенные старые сандалии. Растрепанные волосы обрамляли лицо черным ореолом. Ее янтарные глаза потускнели от боли. Из ноздрей и рта струилась кровь. Молодой человек, стоявший рядом с ней на коленях, без толку утирал кровь рукавом рубашки.

– У нее внутреннее кровотечение! – в страхе воскликнул он, – Я не могу его остановить.

– Белинда, – сказал Ник, стоявший около женщины и одетый, по обыкновению, во все черное, – я…

Женщина поморщилась и отвела взгляд от Ника. Она смотрела на мужчину, стоявшего рядом с ней на коленях. Она подняла руку и, схватив мужчину за рубашку, притянула к себе с яростной, лихорадочной силой, удивившей его.

– Реймонд, – прошептала она.

– Я здесь, лепесточек, – выдохнул мужчина.

– Ты, – с трудом сказала женщина. – Не Джессика. Не Ник. Ты. – Она вздохнула. – Обучи ее, – сказала она. – Заботься… – Она захрипела, не договорила, начала снова: – Заботься о ней. – Она дышала с трудом и почти не могла говорить. – Скажи ей, что я… – Она попыталась выговорить еще раз: – Скажи ей, что я…

Не получилось.

– Я скажу ей, любовь моя, клянусь тебе! – воскликнул Реймонд. – Я каждый день буду говорить ей об этом!

Услышав эти слова, женщина улыбнулась. Она медленно провела рукой по мокрой от слез щеке мужчины и перестала дышать.

В следующее мгновение она была мертва.

– Ну вот, – сказал Бог, когда магический жезл постепенно растворился в воздухе и исчез без следа.

По морщинистым щекам старика ручьями текли слезы.

– Теперь ты довольна?

Эсме молча посмотрела на него. У нее похолодело в груди. Она словно окаменела. Но все же у нее хватило сил, чтобы задать первый вопрос.

– Откуда тебе известно об этом? – спросила она.

– Ха, – фыркнул Бог. – Уж не думаешь ли ты, будто я все это выдумал?

– Чем ты можешь мне доказать, что так все и было на самом деле? – спросила Эсме с невероятным терпением.

Секунду Бог смотрел на нее так, словно его оглушило ударом грома.

– Проклятье! – крикнул он чуть погодя, топнул ногой и показал на свое лицо. – Да ты погляди, что со мной творится! Разве ты каменная?

Но Эсме продолжала молча смотреть на него и ждать ответа. Ее слезы уже давно высохли. К горлу подкатил ком, стало тяжело дышать, но ее лицо оставалось бесстрастным. Она встретилась взглядом с Богом и смотрела на него не отрываясь. В конце концов Бог не выдержал и отвел глаза.

Он вздохнул.

– Послушай, я ведь говорил тебе, – сказал он. – В аду я служу архивариусом. Я – твой Бог. Мне известно все, поэтому я получил эту работу.

Эсме не сводила с него глаз. Она продолжала ждать.

– Хорошо! – воскликнул Бог, в отчаянии подняв руки. – Нет у меня никаких доказательств!

Но тут ему в голову пришла какая-то мысль. Он едва заметно улыбнулся и добавил:

– Тебе придется просто принять все это на веру.

Последовала долгая пауза.

– Ладно, – кивнула Эсме. – Тогда у меня еще несколько вопросов.

– Валяй, – сказал Бог.

Эсме глубоко вдохнула, ибо ей показалось, будто сейчас у нее снова потекут слезы. И она спросила:

– У них не было ни малейшего шанса, да?

– У кого? У Братства?

– У всех, – сказала Эсме. – Если бы Скорджа не выпустил Феликс, это сделал бы кто-то другой?

– Да, – кивнул Бог. – Боюсь, именно так.

– Так почему же тогда Скордж был пленен на Земле? – спросила Эсме. – Зачем нужно было оставлять его среди людей, когда было ясно, что настанет день и кто-то из них позволит ему сбежать?

Бог вздохнул.

– Никому не было никакого дела до моей маленькой планеты. – Он пожал плечами. – Земля показалась самым безопасным местом. Но на самом деле, где бы ни был заточен Кхентименту, через какое-то время он бы все равно непременно обрел свободу. – Он невесело усмехнулся. – Эта проблема всегда возникает с теми, кого невозможно убить.

– Но зачем понадобилось поселить его среди людей? – повторила свой вопрос Эсме. – Как вы могли сделать с ними такое?

– Это было не мое решение! – Бог прикусил губу. – Кроме того, – приглушенно пробормотал он, – ведь теперь я помог тебе. Помог?

Эсме вздохнула.

– Ну хорошо, – медленно сказала она. – А как же все-таки одолеть Скорджа?

Бог недоуменно уставился на нее.

– Я думал, это очевидно, – сказал он. – Ты не поняла? Видения я тебе уж точно не стану показывать еще раз.

– Я не этого хочу, – сказала Эсме, начиная терять терпение. – Я просто прошу тебя сказать мне, чем я могу для этого воспользоваться, ведь ты обещал.

– Но я же все показал тебе! – в отчаянии воскликнул Бог.

– Что ты мне показал? – едва не переходя на крик, спросила Эсме.

– Ответ!

– Какой ответ? Почему ты просто не скажешь мне?

– Уфффф! – выдохнул Бог. – Да что с вами, с людьми, происходит? Вы все отупели с тех пор, как я вас сотворил? Единственный способ победить Скорджа – единственный способ для создания настолько сильной магии, что с ее помощью можно будет заточить Кхентименту внутрь жезла, – сделать это путем…

– Ну? – с трудом сдерживаясь, выдохнула Эсме.

– Путем… Ммм…

Бог не смог договорить.

– Ну! – воскликнула Эсме.

– Путем самопожертвования, – вздохнул Бог.

Повисло молчание.

– Что? – переспросила Эсме.

– Полагаю, кто-то должен умереть, – сказал Бог, посмотрел девушке в глаза и, увидев выражение ее лица, добавил: – Мне очень жаль, но все обстоит именно так.

С этими словами он опустил глаза.

Эсме задумалась.

«А ведь я знала это, – думала она. – Я всегда должна была знать и помнить об этом».

Но что ей было делать? Она не была ни демоном, ни человеком, она не принадлежала ни к одному миру, ни к другому.

Это была ее работа. Та работа, ради которой она всю жизнь обучалась и тренировалась, – ради единственной возможности отомстить.

Бум!

Кабинет сотрясся от взрыва, зазвенели на полках миллионы стеклянных бутылочек.

– У тебя… – Бог снова смущенно потупился. – У тебя не так много времени.

Эсме расправила плечи.

– Ладно, – решительно сказала она. – Я сделаю это.

НАВСТРЕЧУ СМЕРТИ

– Ну, – сказал Скордж, обернувшись к ближайшему Гукумату. – Думаю, мы готовы и можем приступать. Все готово?

Обер-министр поклонился ему.

– Да, сир. Просто…

– В чем дело?

Скордж вдруг поймал на себе взгляд всех до одного Гукуматов.

Гукумат снова поклонился и сложил руки с длинными пальцами перед грудью с видом полнейшей покорности.

– Мне ненавистна сама мысль о том, чтобы отвлекать вашу милость в такое время, – сказал он, – но при сложившихся обстоятельствах нельзя не проявить некоторую озабоченность.

– Говори, что думаешь, Гукумат, – недовольно сказал Скордж, начиная догадываться, почему Хача'Фраваши так недолюбливал обер-министра.

– Очень хорошо, сир. Дело в мальчике. – Гукумат указал на Чарли, который по-прежнему сидел, расправив плечи, с блаженной улыбкой на губах. – Вы уверены, что он в порядке?

– Мальчишка в моей власти, – произнес Скордж спокойно. – Уверяю тебя, он в полном, как ты выразился, «порядке».

– Слова вашей милости всемерно успокаивают, – сказал обер-министр. – Однако факт остается фактом: когда он узнает, что с ним станет, он…

– Чарли – не твоя забота, Гукумат, – резко оборвал его Скордж. – Пожалуйста, оставь его мне. Скажи, все ли готово к следующему этапу?

Гукумат задумался почти на три сотые доли секунды.

В этот момент обер-министр одновременно занимался несколькими делами. Карнотавр, один из самых опасных гладиаторов, утратил даже ту малую толику терпения, на которую был способен его мозг размером с горошину, и всеми силами пытался вырваться из магического плена. Отряд из двенадцати клонов Гукумата обстреливал карнотавра огненными копьями, а еще пятнадцать клонов старались сохранить целостность магического пузыря, в котором находился разбушевавшийся гладиатор. В это же самое время около семи тысяч дублей Гукумата занимались усмирением демонов, собранных в сердце Дракона, а демоны с каждой минутой становились все более неуправляемыми. Демоны вообще были нетерпеливы, их нельзя было долго держать на одном месте и заставлять ждать. Некоторые из них уже пострадали из-за того, что другие распсиховались. Однако пока все было более или менее сносно. На взгляд обер-министра, все шло намного проще и легче, чем он предполагал, – в определенных пределах, конечно.

– Готово, сир, – ответил он.

– Великолепно, – кивнул Скордж. – Тогда…

Сырой воздух дрогнул. От легкого всплеска магической энергии зашуршали шелковые одежды Гукуматов, окружавших Скорджа. Скордж недовольно поморщился. Примерно в шести метрах от того места, где он стоял, влажный розовый пол вдруг вздыбился. Выпуклость начала принимать очертания человеческого тела…

…и появилась Эсме.

Она стояла, опустив руки. Над ее плечом возвышалась рукоятка голубиного меча. Ближайшие Гукуматы раскрыли свои зубастые рты и зашипели на девушку, но зря. Она их не видела. Она стояла с закрытыми глазами, но, как только успокоились потревоженные ею молекулы воздуха, она открыла глаза и в упор посмотрела на Скорджа.

Скордж сложил на груди свои блестящие черные руки. Мысленно он улыбнулся.

– Так-так, – сказал он. – Ты сделала первый шаг. Ты начинаешь понимать, кем ты можешь стать. Прими мои поздравления. Ты действительно способная ученица.

Эсме молчала.

– Должен ли я это понимать так, что ты решила принять мое предложение?

Эсме медленно огляделась по сторонам. Посмотрела на гладиаторов, томившихся внутри магических пузырей под потолком зала. Посмотрела на Чарли, восседавшего с остекленевшими глазами на мясистом троне. Посмотрела на войско Гукуматов, на гомонящую далеко внизу орду демонов.

– Вы зря времени не теряли, – сказала она.

– Это верно, – согласился Скордж и показал на Чарли длинными черными пальцами. – Мальчишка вот-вот совершит ритуал. Ты как раз вовремя.

– А как это происходит? – спросила Эсме. – Если, конечно, ты можешь ответить на этот вопрос.

– Конечно могу! – обрадовался Скордж. – Все выглядит так: до того как Дракон полностью проснется, его следует убедить в том, что Вселенная готова к истреблению. Ты меня понимаешь?

Эсме поморщилась, но кивнула.

– Ну так вот, – продолжал Скордж. – Чарли мне нужен для того, чтобы сыграть роль представителя Вселенной.

Эсме нахмурилась.

– Буквально через несколько мгновений Чарли будет предложено сделать выбор. Ему будет позволено увидеть все сущее, и Дракон спросит Чарли, говорящего от имени Вселенной, каково его желание – что со всем этим нужно сделать. В этот миг судьба всех нас будет в руках Чарли.

– И?

– Чарли, естественно, будет во власти своих жалких мечтаний, и у него не хватит ума понять, что именно ему предлагается. Я слегка подтолкну его к нужному решению, и он ответит на вопрос Дракона именно так, как я хочу. И потом уже ничто не сможет помешать пробуждению Дракона.

– По ошибке? – не веря собственным ушам, спросила Эсме. – Ты говоришь, что Чарли вызовет уничтожение Вселенной по ошибке?

– С его стороны это, пожалуй, можно назвать ошибкой, – объяснил Скордж. – Но с моей стороны – это я тебе обещаю – ошибки не произойдет. Ну, – произнес он, немного помолчав, – что ты скажешь?

– Давай проясним все до конца, – заговорила Эсме чуть погодя. – Если я соглашусь на твое предложение, ты все это прекратишь?

Все до одного клоны Гукумата словно окаменели.

– Ты откажешься от мысли будить Дракона, – продолжала Эсме, – и больше никогда не станешь даже думать об уничтожении Вселенной. Никогда. Так?

– Таково было мое предложение, – ответил Скордж.

Войско, состоящее из клонов Гукумата, разволновалось.

– Мой повелитель! – начал обер-министр. – Я…

– Я тебе не верю, – сказала Эсме.

– Почему? – изумленно спросил Скордж.

– Все очень просто. Если бы я поверила, будто, приняв твое предложение и начав вести себя как твоя дочь, я и правда остановлю тебя, помешаю тебе сделать то, что ты задумал, я бы мгновенно, без всяких раздумий согласилась. – Она зловеще усмехнулась. – Я не стану тебе лгать. Мне бы это не понравилось. Мысль называть тебя папочкой мне отвратительна. Но если бы действительно существовал выбор: сделать это или позволить тебе убить всех и всё, то, как бы мне ни было противно, я бы не стала долго размышлять. Однако… – сказала Эсме, не спуская глаз со Скорджа и пытаясь понять, какое впечатление на него производят ее слова.

Но его черная физиономия, как обычно, осталась непроницаемой.

– …на самом деле все не совсем так, верно?

Ответа не последовало.

– Знаешь, – сказала Эсме, стараясь потянуть время, – есть во всем этом одно, что меня ужасно злит.

Гукумат и Скордж продолжали молчать.

– Дело не в обмане, не в шантаже, не в чем-то вроде «люби меня, или я не знаю, что сделаю!», хотя и это, по правде говоря, меня ужасно раздражает. Дело даже не в том, – добавила она, – что ты убил всю мою семью и изуродовал мою жизнь. Дело в том, – продолжала она, чувствуя, как к горлу подступает тяжелый, давящий ком, – что ты попросил меня верить тебе после всего этого.

Она смотрела на демона, яростно сверкая глазами.

– Неужели ты действительно ждешь, будто я поверю хоть одному твоему слову после всего, что ты натворил? – спросила она. – Поверю, что ты способен сдержать обещание – после того, сколько раз ты солгал, сколько жизней ты разрушил?

– Я дал тебе слово… – начал Скордж.

– Ну да, может, ты даже сам поверил в свое слово, – с усмешкой сказала Эсме. – Но главное – я тебе не поверила. И если ты решил, будто я тебе поверю, то ты еще глупее, чем я считала.

– Значит, ты отвергаешь мое предложение? – спросил Скордж.

– Ты чертовски прав. Я отвергаю твое предложение.

Эсме едва заметно приподняла смуглые руки. Ее янтарные глаза засияли. Она пристально следила за своим злейшим врагом. Все окружавшие ее клоны Гукумата в страхе попятились подальше от девушки и от ее страшной улыбки.

– Хватит обмана, – сказала Эсме – Хватит лжи. Мы с тобой сразимся и будем биться до конца. Прямо сейчас.

ВЕЛИКАЯ КАББАЛА

Джек очнулся (или ему только так показалось, ибо было ужасно темно) от звука голосов.

– Даже стрельнуть не удалось, – произнес чей-то голос.

– Двенадцатый, уймись, – устало сказал Номер Третий.

– Просто хочется кого-нибудь подстрелить, – объяснил Номер Двенадцатый. – Честное слово, неужели я многого прошу?

– Привет… – прохрипел Джек.

– Джек! – обрадовался Номер Третий. – Ты в порядке?

– Гм… да. Наверное.

На самом деле Джек не был в этом так уж уверен. Руки, ноги, все его тело… В общем, он чувствовал себя довольно странно. Он мог шевелить пальцами рук и ног, но все остальное словно бы в чем-то увязло. Даже голову повернуть было невозможно. Как он ни старался, добился только того, что услышал негромкое поскрипывание того вещества, которое его держало и с силой давило на него.

– Ну? Что это еще за местечко, малявка? – к большому огорчению Джека, объявился Номер Второй. – Где мы, черт побери, хотел бы я знать?

– А вы, черт побери, как думаете? – мрачно отозвался Джек. – В аду.

– Но что с нами будет? Почему тут такая темнотища?

– Потому что в аду, – пробормотал Джек, – как бы тебе ни было фигово, ты знаешь, что всегда может стать еще хуже.

– Слушайте мельчайшего из вас! – послышался вдруг незнакомый голос. – Он говорит мудро! Жаль, что прежде он не высказал подобной мудрости – до того, как вы совершили преступления, за которые будете наказаны смертью!

Тут со всех сторон раздался радостный писк. Джек догадался, что это смех.

– Зажгите огонь для супососов! – распорядился голос. – Пора им увидеть, кого они оскорбили!

Послышался негромкий шелест, и зажегся тусклый, приглушенный свет. Наконец Джеку стало ясно, почему он всем телом ощущает странное давление. Он сразу перестал вырываться, и ему стало не по себе.

Очень даже не по себе.

Пещера, в которой они находились, по меркам ада была не так уж велика. Ее высота составляла метров пятнадцать – двадцать. Но при этом Джек и «Сыновья» были приклеены к потолку. Прямо под ними лежало еще одно озеро, наполненное загадочной беловатой жидкостью, похожей на простоквашу. Вокруг озера, на полу и стенах пещеры, сверкая миллионами огромных лемурьих глаз, разместилось такое огромное количество чинджей, какого Джек даже представить себе не мог. Во все стороны, насколько хватал глаз, он видел их тельца, снабженные кожистыми крылышками.

– Обжоры! – произнес скрипучий голос. – Супохлёбы! Варвары! Смотрите, какая страшная судьба ожидает вас – вас и всякого, кто осмелится ступить на священные пути чинджей!

Джек посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос. Отыскать взглядом того, кому он принадлежал, оказалось довольно просто. На дальнем берегу простоквашного озера в каменной стене были вырублены три длинные ступени. Посередине верхней ступени, в окружении отряда явно свирепых, но с виду на удивление хрупких существ, похожих на летучих мышей, покрытых шерстью с проседью, стояла одинокая бледная фигурка.

Старший чиндж был так стар, что его шкурка совсем поседела, стала почти белой. Его крылья были потертыми и дырявыми. Кое-где на его шерстке виднелись залысины, покрытые дряблой, морщинистой кожей. А вот уши старейшины, напротив, поросли роскошной, пышной, белоснежной шерстью. На одном глазу старого чинджа было бельмо, но второй глаз смотрел на людей с ужасной ненавистью.

– Вы, которые пировали, пожирая дело наших священных трудов! – взвизгнул чиндж. – Вы, которые разжирели на приготовленных нами ценой непосильных мучений яствах, а потом предательски нарушили наше доверие!

Эта тирада вызвала хор гневных выкриков со стороны остальных членов стаи.

– Кашежеватели! – взвыл чиндж-старейшина. – Бульонозаглатыватели! Пусть начнутся, – крикнул он еще громче, – ваши мучения!

Именно в этот момент, к несчастью, Номер Второй расхохотался. Эхо многократно умножило его истерический хохот, и для чинджей он был оскорбителен.

К изумлению Джека, чиндж-старейшина молча дождался, когда хохот стихнет.

– Ты находишь это смешным? – спокойно осведомился он.

Номер Второй громко шмыгнул носом.

– Что это такое, а? – сдавленно спросил он.

Чиндж-старейшина, не дрогнув, смотрел на человека.

– Я совершенно уверен, что не должен ничего вам напоминать, – сказал он. – Но для протокола скажу, в чем состоит ваше преступление. Вы были пойманы во время незаконного вторжения в детскую пещеру, куда вход запрещен всем, кроме чинджей.

– И что это значит, хотелось бы знать? – хмыкнул Номер Второй.

– За это преступление существует только одно наказание, – ответил чиндж-старейшина, вытянувшись во весь свой, прямо скажем, не очень большой рост. – Смерть, – сообщил он.

Последнее слово эхом разлетелось по пещере, его подхватили миллионы крохотных глоток.

– Смерть! – начала скандировать огромная стая. – Смерть! Смерть!

Тут уж Номеру Второму пришлось ждать, пока не стихнет шум.

– Отцепитесь от нас, коротышки, – сказал Номер Второй. – Лучше не связывайтесь с нами. А то как бы мы вас не растоптали.

Номер Двенадцатый, приклеенный к потолку пещеры рядом с ним, громко заржал. Джек скрипнул зубами.

– О да, – гордо произнес чиндж-старейшина. – Я от вас отцеплюсь. Но думаю, настала пора показать, кто именно с кем связался. – Он обратился к чинджам, которые плотной шеренгой стояли на ступень ниже его. – Начните с того, который сейчас смеялся, – распорядился он и указал тонкой лапкой на Номера Двенадцатого.

Эскадрилья чинджей мгновенно взмыла в воздух. За несколько секунд крошечные летучие создания облепили Номера Двенадцатого, и казалось, «Сын» просто исчез под их массой. Но в следующее мгновение чинджи одновременно отцепились и, хлопая крылышками, вернулись на свое место на каменной ступени. В пещере воцарилась напряженная тишина.

Джек ждал, затаив дыхание.

– Готов, супохлёб? – тихо спросил чиндж-старейшина. – Ты готов к смерти?

– Знаешь, – крикнул в ответ Номер Двенадцатый, бросив наглый взгляд на своих товарищей, – надоело мне это. Почему бы вам просто не отцепить меня и…

Послышался негромкий треск, и, прежде чем Джек успел понять, что происходит, Номер Двенадцатый упал в озеро.

Через пару секунд незадачливый «Сын» вынырнул на поверхность, кашляя и отплевываясь. Что бы ни представляла собой белая масса, он был облеплен ее густыми комками с головы до ног. Его словно облили молоком с творогом.

Чинджи снова начали скандировать – поначалу тихо, потом все громче и громче.

– Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! – произносили они.

Номер Двенадцатый уставился на свои руки и нахмурился. Белесое вещество, покрывавшее его с головы до ног, вдруг начало розоветь, а потом стало красным.

Джек вытаращил глаза.

«Нет», – подумал он.

О господи! Да! Все так и было!

Неожиданно Номер Двенадцатый вдруг начал растворяться.

Его руки, казалось, таяли на глазах – они сморщились и тут же превратились в дождь красных капель, упавших на поверхность густой белой жидкости, заполнявшей озеро. Все его тело начало быстро исчезать. Растаяла кожа на голове, обнажился череп. Джек смотрел вниз, не в силах отвести глаза от жуткого зрелища. Номер Двенадцатый беспомощно смотрел на Номера Второго.

Его безгубый рот раскрылся, но крикнуть он не успел – растворился.

Скандирование хора чинджей сменилось лихорадочным кашлем и радостным визгом. От Номера Двенадцатого осталось только расплывающееся по поверхности озера розоватое пятно. В следующее мгновение пропало и оно. Чиндж-старейшина поднял лапку, прося тишины.

Джек охнул.

– Видишь? – обратился чиндж к Номеру Второму. – Видишь, кого ты оскорбил?

– Что ты сделал с моим парнем? – пролепетал Номер Второй.

– Вы угодили в утробу зверя, – сказал верховный чиндж. – Впервые в своей жалкой, мерзкой жизни вы принесете пользу. Вы будете уничтожены! – объявил он, возбужденно переступая с одной трехпалой лапки на другую. – Вы будете растворены в священных соках Дракона! Ваши тела будут одними из первых, которые станут топливом для пробуждения. И хочу добавить: это безмерная честь для таких, как вы! Итак… приготовься, супосос! – закончил свою гневную речь чиндж-старейшина, обнажив беззубые челюсти. – Ты следующий!

Эскадрилья чинджей уже облепила Номера Второго. Он почти исчез под ковром кожистых черных крыльев, но его крик прозвучал вполне отчетливо.

– Подождите! – взвизгнул Номер Второй. – Господи! Нет! Ради Христа, пожалуйста, подождите!

Скалясь во весь свой беззубый рот, старый чиндж небрежно махнул морщинистой лапкой. Стая мгновенно взлетела.

– Это не… – начал Номер Второй и запнулся. – Это несправедливо!

По пещере пронеслась волна серебристого, но, несомненно, злобного смеха.

– «Несправедливо»? – переспросил чиндж-старейшина, вытаращив глаза, словно он не поверил услышанному. – Это вы пробрались в наши священные покои или нет?

– Но мы ничего не знали ни про какие священные покои! – взвыл Номер Второй. – Мы не сами решили прийти сюда! Не мы это придумали!

«О, заткнись!» – в отчаянии подумал Джек.

– Вот как? – хмыкнул чиндж-старейшина. – А кто же, да позволено мне будет осведомиться?

– Номер Второй, – прошипел Джек, – замолчите!

– Нас сюда привели! – крикнул Номер Второй в полном отчаянии. – Нас сюда привел чиндж!

Последнее слово эхом облетело пещеру. Существа, похожие на маленьких летучих мышей, ошеломленно переглядывались друг с другом. Ошеломление сменилось возмущением. В следующее мгновение миллион крошечных глоток издал дружный вопль.

– Кто? – наконец хрипло крикнул чиндж-старейшина, у которого от праведного гнева затряслись лапки. – Кто это сделал?

– Я, – отозвался голос из глубины пещеры. – Я сделал это, – сказал чиндж Джека.

Вдруг стало очень тихо.

Чиндж-старейшина обернулся. Взгляд его зрячего глаза стал острым и пронзительным – ни дать ни взять, луч лазера, готовый расплавить даже рослого демона. Однако чиндж Джека не дрогнул и встретил взгляд своего повелителя смело и почтительно одновременно.

– Куда ты приписан, юный чиндж?

Чиндж Джека вытянулся по стойке «смирно».

– Вторая дивизия, третий полк, рядовой Б тридцать семь дробь шесть! Сэр! – выкрикнул чиндж и низко поклонился.

– Чиндж Б тридцать семь дробь шесть, – сказал чиндж-старейшина, ответив на поклон отрывистым кивком, – ты обвиняешься в том, что привел этих существ в наши священные покои. Это является государственной изменой – самым страшным и подлым из тех преступлений, которые только могут совершить представители нашего народа. Я спрошу тебя еще раз и хочу, чтобы ты хорошенько подумал, прежде чем ответить. Это ты привел их сюда?

Тишина и напряжение достигли такой силы, что ощущались почти физически: ими наполнился воздух, а может, это просто был запах, оставшийся от Номера Двенадцатого. Джеку не хотелось гадать, из-за чего он так чувствовал себя.

– Это правда, – ответил его чиндж. – Это я привел их сюда.

Вся стая дружно ахнула.

– Я хочу сказать вам почему, – добавил чиндж.

Чиндж-старейшина обвел взглядом пещеру. Аханье сменилось бормотанием и перешло в сдавленный шепот.

– Продолжай, – распорядился верховный чиндж.

– Я сделал это, – сказал чиндж Джека. – Я нарушил самый главный закон нашего народа, ибо решил, что так будет правильно. – Он немного помолчал. – Каждый присутствующий здесь чиндж знает, о чем я говорю. Вы, все до одного, давным-давно знаете это.

– Ближе к делу, юный чиндж, – предупредил его старейшина. – Наше терпение вот-вот иссякнет.

– Очень скоро Дракон проснется, – сказал чиндж Джека.

Стая снова негромко забормотала, но Джеку в этот момент трудно было судить, какие чувства вызвали эти слова.

– Как ты сам сказал, – осторожно произнес старейшина, – нам это известно. К чему ты клонишь?

– Я клоню к тому, сир, – пояснил чиндж Джека, – что этого нельзя допустить.

Ропот сменился осуждающим гомоном. Чинджу Джека пришлось повысить голос, чтобы его услышали.

– Я привел этих людей сюда, ибо считаю, что они могут помешать пробуждению! Мы должны помочь им, а не убивать их!

Его последние слова потонули в визге и хлопанье крыльев.

– Тишина! – крикнул верховный чиндж. – Я требую тишины!

Он принялся стучать тростью по камню и стучал до тех пор, пока шум немного не утих.

– Ты поражаешь меня, юный чиндж, – сказал старейшина. – Похоже, ты забываешь: мы – это Дракон. Он живет благодаря нам. Его пробуждение и окончательный триумф должны быть нашей конечной целью! Я хочу сказать… – старейшина обвел стаю недоверчивым взглядом, – разве все вы не хотите, чтобы Дракон проснулся?

И тут Джек вдруг начал догадываться, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор. Некоторые чинджи явно поддерживали своего старейшину, но примерно столько же было тех, кто сомневался. По всей пещере тут и там вспыхнули споры, воздух наполнился взволнованным писком.

– Послушайте меня! – крикнул чиндж Джека. – Если Дракон проснется, это будет означать конец всему. Конец демонов! Конец Вселенной. Конец для нас!