Текст книги "Черная татуировка"

Автор книги: Сэм Энтховен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

КРОВЬ

– Я рад, что ты решила вернуться, – сказал Скордж.

– Ты не оставил мне выбора, – ответила Эсме.

– Пожалуй, так. Но до того, как Феликс передал тебе мое послание, ты сделала другой выбор, верно?

Эсме чувствовала, как теплый воздух прикасается к коже ее лица. Хотя их окружала непроницаемая тьма, она знала: они с огромной скоростью летят вниз. Рука Скорджа по-прежнему сжимала ее руку. Она была прохладной и гладкой, совсем не похожей на человеческую.

– О чем ты говоришь?

– Когда мы с тобой в последний раз сражались и я показал тебе, что ты собой представляешь, ты повела себя странно. Какое-то время я даже боялся, что ты не поправишься. Твоя попытка отрицать правду о себе могла полностью разрушить тебя. Но ты очнулась – и это в своем роде выбор. Вопрос: почему?

– А ты как думаешь?

– Я надеялся, – сказал Скордж, – что ты смирилась с положением дел, поняла наконец, кто ты такая, и осознала: сопротивляться мне бесполезно.

– Попробуй еще погадать.

– Но похоже, – устало продолжал Скордж, – ты вернулась лишь потому, что думаешь, будто можешь победить меня.

– В яблочко, – ответила Эсме.

– Ох, – вздохнул Скордж. – Как же по-человечески ты себя ведешь! Ладно, увидим.

Далеко внизу под ними появился мерцающий свет, и довольно скоро он превратился в холодное белое сияние. Стремительное падение продолжалось. Теперь Эсме увидела, что они с головокружительной скоростью несутся по туннелю с кроваво-красными стенками. Туннель становился все уже и уже, и наконец настал такой момент, когда продвигаться дальше, не прикасаясь к его влажным на вид стенкам, стало невозможно. Но вот туннель закончился, и открылось такое обширное пространство, что у Эсме захватило дух.

Под ногами у девушки клубился розовый туман. Далеко ли до пола – было трудно понять, то же самое можно было сказать и о стенах. Виден был только потолок, и он простирался во все стороны. Он состоял из такого же мясистого, влажного, красного вещества, как и туннель. По всему потолку шли выпуклые полосы, похожие на гигантские синие трубы. Пока Эсме не понимала, что перед ней. Они с демоном продолжали спускаться все ниже и ниже, и она терпеливо ждала, что же он ей покажет. Но когда наконец в поле зрения Эсме появился пол огромного зала, Эсме от изумления вытаращила глаза.

Отсюда – с той высоты, на которой она находилась теперь, – синеватые трубы больше походили на кровеносные сосуды. «Это вены», – догадалась Эсме. Как ни громаден был этот зал, он казался живым. Более колоссального помещения Эсме себе даже представить не могла.

– Сердце Дракона, – сказал Скордж.

За последние несколько минут у Эсме появилось странное ощущение. Это было нечто вроде ускорения всех процессов в теле, озноб и покалывание. На руках и шее появилась гусиная кожа. Это был не страх – со страхом Эсме справляться умела. Это было другое. Что-то…

– Да! – восторженно воскликнул Скордж. – Ты чувствуешь это. Я знал, ты почувствуешь.

– Чувствую что? – спросила Эсме и выругала себя за упрямство, заставляющее ее так жалко лгать.

– Ты не знаешь, что это за ощущение?

– Нет.

– Я скажу тебе. Это демон в тебе.

– А, понятно.

– Это, – сказал Скордж, торжественно взмахнув рукой, – то место, откуда происходит наша сила. Отсюда пошел наш род – самый первый народ, правители Творения, и те, кто положит Творению конец. Все, что в тебе есть сильного и хорошего, – это и есть демон в тебе, и это взялось отсюда. Вот почему ты сейчас так себя чувствуешь.

– Может, перестанешь болтать о разной чепухе, – проворчала Эсме, – и покажешь мне, что хотел?

– Всему свое время, – ответил Скордж.

Далеко внизу, на дне гигантского сердца Дракона, тоже находились выпуклые, переплетающиеся друг с другом вены. Довольно скоро Эсме увидела, куда они со Скорджем направляются. Это было нечто вроде плоскогорья, торчавшего над окружающей его рыхлой красной плотью. По мере приближения Эсме смогла разглядеть больше деталей.

Казалось, каждый миллиметр поверхности плоскогорья был покрыт тысячами высоких и с виду совершенно одинаковых фигур в просторных, развевающихся одеждах. Все они парили над поверхностью, и каждая держала в руках магический светящийся шар.

Гукумат. Вся эта армия странных парящих фигур была Гукуматом. Когда Эсме и Скордж были уже совсем недалеко от поверхности плоскогорья, зашелестел шелк одежд и многочисленные фигуры обер-министра одновременно расступились и освободили место для Эсме и Скорджа. Всеми силами стараясь не слишком таращить глаза, Эсме опустилась совсем рядом с мальчиком, к которому ее привел Скордж.

– Чарли, – сказал Скордж, – как поживаешь?

– О, привет, – вяло откликнулся Чарли. – У меня все хорошо. А ты как?

Чарли стоял перед странным холмом – мышечным выростом на поверхности плато, похожим на цилиндр размером с бензиновую бочку. Вырост был корявым и искривленным за счет костей и кровеносных сосудов, находившихся под его поверхностью. Как само плоскогорье и все прочее, что увидела Эсме после туннеля, этот холм казался не построенным, а выросшим.

Странно, но Чарли словно не узнавал Эсме. Он даже не замечал ее. После того как он ответил Скорджу, его взгляд стал рассеянным, отстраненным. Он просто стоял – неподвижный, как манекен на витрине, который должны переставить на другое место. Под его кожей беззвучно переливались линии черной татуировки. Эсме нахмурилась.

– Теперь я целиком и полностью управляю его сознанием, – объяснил Скордж. – Он будет отвечать только на те сигналы, которые я для него изберу. Он не может слышать и видеть ничего, кроме того, что я ему позволяю. Включая, естественно, и тебя.

– Мило, – хмыкнула Эсме. – И как тебе это удалось?

– Он хочет стать императором ада, – насмешливо сказал Скордж. – Этот болван хочет этого очень сильно, он даже отказался от всего, что у него было в жизни, и целиком отдал себя в мои руки. Короче говоря, – добавил он, – он мне доверяет.

Эсме посмотрела на Чарли, помахала рукой перед его глазами, но добилась только одного: почувствовала себя очень глупо.

– Ладно, – сказала она. – И что ты намерен сделать?

– Мы разбудим Дракона, – сообщил Скордж. – Когда Дракон проснется, его сердце на миг наполнится кровью. В это мгновение Дракон уничтожит все, что сотворил, и чистота пустоты снова станет полной и совершенной.

Эсме иронически улыбнулась.

– Чертовски интересная история.

– Именно так, – ответил Скордж. – Тем не менее это правда.

Эсме на миг задумалась. Воздух внутри сердца Дракона был влажный и затхлый. Она понимала, какое гигантское пространство ее окружает, она помнила о том, сколькими глазами на нее смотрит Гукумат.

– Допустим, я тебе верю, – сказала Эсме.

– Уверяю тебя, – откликнулся Скордж, – если ты мне не поверишь, то к тому времени, когда ты поймешь свою ошибку, будет уже слишком поздно.

– Конечно. Ну а как насчет «пробуждения Дракона»? – медленно произнесла Эсме. – Это может сделать любой или только ты?

– Только я наделен силой, позволяющей разбудить Дракона, – ответил Скордж негромко, но гордо. – Это мой самый большой дар, цель всей моей жизни и причина того, почему я столько лет провел в изгнании.

– Но ты не можешь сделать это сам, – заметила Эсме. – Ведь не можешь? Тебе нужна для этого марионетка – какой-то глупый сосунок, попавший к тебе в руки. Он и должен сделать за тебя грязную работу. Я права?

– Я не могу совершить это без добровольного носителя, – ответил Скордж. – Это верно.

Эсме ненадолго задумалась.

– Ладно, – сказала она и обнажила клинок.

Лезвие голубиного меча со свистом рассекло воздух и замерло в нескольких миллиметрах от шеи Чарли.

– А если я просто убью его? – спросила Эсме.

Скордж не ответил. Ни он, ни многочисленные фигуры Гукумата не сдвинулись с места, чтобы помешать Эсме. А Чарли даже не заметил, насколько он близок к гибели. Эсме не отрывала глаз от его шеи. Ее взгляд был прикован к ритмично бьющейся под кожей артерии. Она могла в мгновение ока прикончить его. Но она не делала этого.

– Ты не можешь, – негромко сказал Скордж. – Не можешь, верно?

Кончик лезвия едва заметно дрогнул. На мгновение Эсме попыталась крепче сжать рукоять, а потом медленно отвела меч от шеи Чарли.

– Теперь ты видишь, как ослабило тебя то, что в тебе есть от человека, – сказал Скордж и обернулся к ближайшей фигуре обер-министра. – Начнем.

В следующий момент голоса Гукумата зазвучали в унисон:

– Кровь решит это. Кровь начнет это. Скрепите ваши намерения кровью.

Чарли заморгал. Его взгляд изменился, стал более осмысленным. Он не спускал глаз со Скорджа.

– Что теперь произойдет? – прошептал он.

Эсме покачала головой. Как же жалко все это выглядело!

– Ты должен порезаться, Чарли, – объяснил Скордж.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Порезался. Пусть несколько капель твоей крови упадет на алтарь. Это послужит, – он немного помедлил, – подтверждением того, что ты желаешь стать правителем. Вполне подойдет большой палец левой руки.

Скордж едва заметно пошевелил рукой, и на правом плече Чарли возникла черная фигурка. Эшмон проворно сбежал вниз по руке мальчика и превратился в острый, будто скальпель, нож. Чарли удивленно поглядел на нож и перевел взгляд на Скорджа.

– Ты… а-а-а… – растерянно пробормотал Чарли. – Ты действительно хочешь, чтобы я…

– Доверься мне, – сказал Скордж.

– Ну ладно, – неуверенно пробормотал Чарли.

Он вытер большой палец левой руки о штанину черных джинсов и поднес его к лезвию ножа. Короткое сверкающее лезвие находилось всего в паре миллиметров от его кожи.

Неожиданно Чарли поймал себя на странной мысли. Он вдруг вспомнил о своем теле – о том, как оно падает в реку, как бесконечно долго тонет в холодной, мокрой и темной глубине. Потом Чарли вспомнил свою мать, до сих пор ждущую его дома. У него возникло странное ощущение – в желудке стало горячо, и он понял, что большая часть его на самом деле не хочет это делать. Поэтому, пока не передумал…

…он сделал это.

Нож оказался таким острым, что сначала Чарли даже не почувствовал боли. Боль возникла, когда он отнял лезвие от раны. Чарли прикусил губу и протянул руку к мясистому холму. Со стуком, прозвучавшим в тишине удивительно громко, крупные капли крови упали на поверхность холма и начали собираться в лужицу.

А потом все началось.

Послышалось неожиданное бульканье, и лужица крови мгновенно исчезла, всосалась в мясистую плоть холма. Чарли изумленно отшатнулся – точнее говоря, он попытался сделать шаг назад, но у него не получилось. Казалось, его ступни увязли в поверхности плоскогорья.

Раздались странные звуки – шелест, шепот, потрескивание. Вокруг начали разрастаться волокна мышц и сухожилий. Что-то огромное начало возникать из поверхности плоскогорья под ногами у Чарли – нечто вроде тени, составленной из плоти. Эта тень стала охватывать тело Чарли. Когда странное вещество поднялось вверх до локтей мальчика, ласково поглаживая его, он вздрогнул. Но затем что-то бережно, но решительно потянуло его назад и усадило на трон из крови и костей, приготовленный для него. Чарли неуверенно улыбнулся. Усевшись, он положил руки на подлокотники из липких мышц и поднялся на троне вверх, по-идиотски улыбаясь. А Эсме ничего не могла поделать – она только смотрела на него.

– Чарли! – крикнула она. – Чарли!

Но Чарли, конечно же, не отозвался. Скордж взял Эсме за руку, и ее словно окутали огромные черные крылья.

Потом Эсме открыла глаза. Она уже находилась совсем в другом месте.

Она сидела на краешке кровати. Это была самая обычная односпальная кровать, но в тот момент она показалась ей довольно странной, ибо, кроме нее, в комнате ничего не было, лишь белизна – пустая, яркая, всепоглощающая – и Скордж, стоявший перед Эсме.

– Ну вот, – сказал он. – Теперь я, пожалуй, впервые понимаю, почему живые существа так странно привязаны к своей короткой и бессмысленной маленькой жизни.

Эсме посмотрела на Скорджа.

– Прошу прощения? – спросила она.

– Я ожидал этого момента дольше, чем ты можешь себе представить, – медленно произнес Скордж. – Это было единственной целью моей жизни, а моя жизнь была во много тысяч раз длиннее жизни любого из людей-долгожителей.

– Да? – хмыкнула Эсме. – И что?

– Долгие годы ссылки и плена я ждал возможности исполнить свой долг. И вот теперь, когда конец так близок, я, к собственному изумлению, ловлю себя на мысли о том, чтобы все начать сначала. Ты меня понимаешь?

– Не очень, – призналась Эсме. – Нет.

– Конечно не понимаешь. – Скордж покачал головой. – Да и как ты можешь понять? Как ты можешь осознать величие того, что…

– Ладно, послушай, – прервала его Эсме и показала на свое лицо. – Видишь? Мне жутко скучно. Почему бы нам не сразиться и не покончить с этим?

– Потому что… – сказал Скордж. – Я думаю… – он запнулся, – что я люблю тебя.

Эсме уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Что?

– Ты слышала.

– Да, слышала, – процедила сквозь зубы Эсме, – но не могу понять, что ты этим, черт бы тебя побрал, хочешь сказать. О чем ты говоришь, а?

– Ты – мое дитя! – с внезапным пылом воскликнул Скордж. – Изуродованное, искалеченное, измученное человечностью, но ты мое дитя. Несмотря ни на что, ты мое чадо!

Он подошел ближе и склонился к Эсме.

– Я могу помочь тебе, – прошептал он. – Я могу помочь тебе стать такой, какой ты должна была быть. От начала времен не было никого, равного тебе. И, встав на мою сторону, ты сможешь…

– Ладно, хватит, – буркнула Эсме и поежилась.

Скордж сделал шаг назад.

– Я сказал Феликсу, будто ты можешь помешать мне, – произнес он.

Эсме заметила: он явно обиделся.

– Я не солгал. Вот мои условия. Если ты согласишься остаться со мной здесь, в аду, я прекращу ритуал. Я отпущу мальчишку. Я откажусь от самой цели моего существования, и сон Дракона не будет потревожен.

Эсме молча смотрела на Скорджа.

– Ты моя дочь, – сказал ей демон. – Мы принадлежим друг другу. Если ты согласишься с этим, я пощажу Вселенную. Если нет, тогда… – Скордж пожал плечами. – Подумай о том, что я сказал. Но решай поскорее.

Он исчез. Эсме осталась одна-одинешенька в леденящей белизне.

СБОР

«Как это нелепо», – подумал Джек и в отчаянии улегся на песчаный пол.

Проклятье, как же он мог спасти Чарли, если его заперли в камере?

Как Джек мог разыскать Чарли, даже если бы сумел вырваться отсюда? Из-за телепортирующих свойств колдовского желе Джек почти ничего не знал о географии ада. Он не знал даже, откуда начать поиски.

«Надо понимать, – думал он, – если бы спасти Вселенную мог такой человек, как я, тогда все бы кинулись делать это». Так все было бы просто и типично.

В это мгновение он услышал негромкий скрежет и скрип. Большая каменная плита, служившая дверью камеры, поползла вверх.

Джек сел. Все, что находилось за пределами его камеры, заполняла тень. Он ничего не видел за стеной, кроме непроницаемого мрака. Он встал, подошел к образовавшемуся проему и с любопытством заглянул за его край.

Тут-то его и сцапал Шаргл.

Толстые кольца крепких мышц обернулись вокруг него и сжались. Джек пытался вырваться, но не мог пошевелиться: его руки были прижаты к ребрам. Одна из мерзких голов Шаргла нависла над ним. В темноте блестели серо-голубые глаза огромного червя.

– Приветик, сссвежжжее мясссо, – довольно скалясь, сказал червь. – Помнишшшь меня?

– Конечно, я помню тебя, Шаргл, – с усилием сказал Джек. – Но какого черта тебе нужно?

– Я ссскажжжу тебе, что мне нужжжно, – ответил Шаргл, наклонившись ближе. – Хочу увидеть твои кишшшки! Да! Твои гадкие маленькие кишшшочки, которые я иззз тебя вытащщщу! Сссвежжжее мяссо, ты ззадолжжжал мне ссвою жжизззнь.

– Что ты несешь? О чем ты?

– Ты был обещщщан нам! – провыла другая голова Шаргла, вынырнув из темноты слева от Джека. – Ты нашшш! Так было сссказззано на монете!

– И?

– Вссе всссегда так нагло обижжжают Ш ш шаргла, – капризно сказала первая голова.

– Обзззываютссся! – добавила вторая.

– Бьют!

– Сссвязззывают нассс друг с дружжжкой! – Головы переглянулись, сочувственно поежились и осклабились. – Но теперь, – сказали они одновременно, – теперь наконец Шшшаргл можжжет обидеть тебя. Очччень сссильно обидеть!

«Господи!» – подумал Джек.

– Шаргл, – сказал он, – сейчас не лучшее время для…

– Для нассс, – объявила первая голова Шаргла, – всссякое время лучшшшее.

– Но Вселенной может прийти конец! – выдохнул Джек. – Дракон вот-вот проснется!

На миг все четыре глаза Шаргла удивленно вытаращились, но червь тут же ухмыльнулся.

– «Дракон»… – презрительно фыркнула одна голова. – Ссстарая песссня!

– Большшше никто не верит в Дракона! – добавила вторая голова.

– Теперь моли нассс о пощщщаде!

– Ага, моли.

Червь сильнее сжал кольца.

– Кричи! Корчись! Стони!

Джек почувствовал, как трутся друг о друга его кости. Перед глазами у него заплясали голубые искры, голову сдавило, будто тюбик с пастой, с которого забыли отвернуть колпачок. Он попытался сделать вдох, но ощутил тошнотворную вонь, исходившую от червя. Головы Шаргла наклонялись все ближе, отвратительные коричневые пасти открывались все шире. У Джека потемнело в глазах, но тут…

Внезапно вспыхнул свет, и громоподобный, гулкий голос произнес:

– ГРАЖДАНЕ АДА, ПРОШУ ВАШЕГО ВНИМАНИЯ! ГОВОРИТ ОБЕР-МИНИСТР ГУКУМАТ. ВЫ, ВСЕ ДО ОДНОГО, ПРИЗЫВАЕТЕСЬ НА ДРЕВНЮЮ ЦЕРЕМОНИЮ. ВСЕ И КАЖДЫЙ, ПРИГОТОВЬТЕСЬ К ПЕРЕМЕЩЕНИЮ НА СЧЕТ «ТРИ». ОДИН…

Воздух наполнился гулом, вокруг возникло клейкое желе и мгновенно начало растекаться.

– ДВА… – прогремел голос Гукумата.

– И-и-и-и-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – взвизгнул Шаргл, но его вопль сразу же утих.

Блестящая слизь поглотила его.

– ТРИ!

Желе стало более плотным.

На миг Джека и червя окутал мрак.

Шаргл и Джек были перемещены вместе: Джек был окутан кольцами, которыми его сжимал червь. Правда, хватка Шаргла немного ослабела, но Джек не чувствовал под ногами земли, и это было очень странное и дикое ощущение. Он словно парил в воздухе.

– Где мы? – выдавил Джек. – Что случилось?

– Джек? – прозвучал знакомый голос с французским акцентом. – Джек, это ты?

– Номер Третий! – воскликнул Джек. – Где вы? Ох, Шаргл, – добавил он, пытаясь вырваться, – ради бога, почему бы тебе просто не отпустить меня?

– Нет! – нервно взвизгнул Шаргл. – Ни за чччто! Нет! Нельзззя просссто так отпуссстить сссвежжжее мясссо!

– ВНИМАНИЕ! ОТРЕБЬЕ ИЗ ГЛАДИАТОРСКИХ ЯМ!

Все умолкли.

– Вы находитесь здесь, – произнес голос, – не потому, что мы этого хотим, но потому, что все демоны ада обязаны засвидетельствовать пробуждение Дракона. Это огромная честь для вас, и вы должны вести себя соответственно.

– Вот задница, – буркнул кто-то знакомым голосом.

– Вы стоите перед священным и всемогущим Драконом – продолжал Гукумат. – Перед пожирателем миров, альфой и омегой, творцом и уничтожителем всего сущего. Взирайте на ваше божество, жалкие просители. Взирайте на ваше божество и трепещите!

– Ах! – выдохнул Джек и все остальные, когда тьма вдруг озарилась сиянием. Глаза Джека не сразу привыкли к такому яркому свету, но в следующий момент у него вырвалось: – Ой!

Но никакими словами нельзя было выразить и описать то, что он увидел. Поэтому какое-то время Джек просто молча таращил глаза.

Джек и Шаргл находились в похожем на пузырь поле – скорее всего, это поле было создано магически. Пузырь был такого размера, что в нем помещались не только Джек и Шаргл, но и все четверо «Сыновей Бича Скорпиона», а кроме них еще и большой пульсирующий комок вещества, похожего на бланманже, в котором Джек, к собственному изумлению, признал Джагмата, своего знакомца из гладиаторской тюрьмы, умеющего менять обличье. Джагмат, Джек, Шаргл, Номер Третий, Номер Второй, Номер Девятый и Номер Двенадцатый плавали внутри пузыря, будто снежинки внутри новогоднего шара, который встряхнули. У «Сыновей» вид был напуганный, и они имели на это полное право. Но Джек на своих товарищей по несчастью внимания не обращал. Поверхность магического пузыря была прозрачной, и Джек мог видеть, что происходило за его стенкой.

От изумления он раскрыл рот.

Пузырь был подвешен к потолку гигантского красного зала – такого огромного, что Джек даже не был уверен в том, одно ли это единственное помещение. К потолку были также подвешены и другие пузыри, внутри которых находилось различное количество несчастных гладиаторов. Пузыри располагались широким кругом, на манер гирлянды.

Внизу, на полу гигантского зала, в ожидании выстроились огромным, темным и мрачным кольцом все демоны ада. Среди них попадались существа, не поддающиеся никакому описанию. Но и на них Джек не стал смотреть.

В центре зала было громадное плоское возвышение, сложенное из того же самого бугристого и мясистого красного вещества, которое покрывало пол и потолок. По всей поверхности этого плато стояли одинаковые фигуры в белых одеяниях. А в самой середине – в центре всего – находились двое, кого Джек знал очень хорошо: Чарли, сидевший на троне из плоти, и Скордж, стоявший позади него.

– Демоны ада! – прозвучало множество голосов Гукумата. – Это день, который должен был наступить очень давно. Только однажды с начала творения – только единожды с тех пор, когда священнейший Дракон впервые погрузился в свой древний сон, – весь наш народ собирался вместе, как мы сейчас. И ЧТО ЗА ЗРЕЛИЩЕ МЫ СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЕМ!

После этих слов пузыри, внутри которых находились гладиаторы, задрожали. Воздух в гигантском зале наполнился одобрительным ревом демонов, собравшихся внизу.

– С НАЧАЛА ВРЕМЕН ИМЕННО МЫ ВЛАСТВОВАЛИ НАД ВСЕЛЕННОЙ!

Толпа пришла в экстаз.

– ЭТО ПЕРЕД НАМИ ТРЕПЕЩУТ ПЛАНЕТЫ НА СВОИХ ОРБИТАХ!

Неистовый восторг.

– ЭТО МЫ, – продолжал Гукумат, – ПО БОЖЕСТВЕННОМУ ПРАВУ ПОЛОЖИМ КОНЕЦ ВСЕМУ СУЩЕМУ!

Странно, но на этот раз рев и аплодисменты толпы демонов прозвучали тише и глуше.

– Джек? – неожиданно окликнул мальчика Номер Второй.

Он был бледен, его глаза сверкали, голос звучал чуть пискляво и напряженно.

– Ты не мог бы объяснить нам, что тут происходит?

– Тише, – посоветовал ему Джек.

Гукумат тем временем продолжал:

– Слишком долго Вселенной было позволено существовать, заполняя великую тьму своим шумом и болтовней. Слишком долго мы, истинные стражи творения, позволяли Вселенной осуществлять ее банальные и бессмысленные стремления. Братья мои, – прогремел хор голосов обер-министра, – пора положить конец истории. Пора пробудить великого поглотителя и дать тьме восторжествовать вновь! Настала пора, – возвысив голос, изрек Гукумат, – ВЕРНУТЬСЯ К ЧИСТОТЕ ПУСТОТЫ!

Произнеся эти слова, все воплощения Гукумата подняли вверх свои тоненькие, как тростинки, руки. Обер-министр ожидал одобрения и ликования.

Он не получил их. Гигантская толпа в смятении зароптала.

Тысячи рук Гукумата опустились. Тысячи его сверкающих одежд взметнулись, когда его воплощения повернулись к толпе спиной и склонились в низком поклоне.

– Мои собратья демоны, – сказал Гукумат, – здесь присутствует тот, кто гораздо лучше меня объяснит вам, свидетелями чего вы вот-вот станете. Для меня огромная честь представить вам единственного истинного императора, глас пустоты, чье дыхание – ветер и от чьей ярости трепещут миры, повелителя врат, царя всех слез и абсолютного правителя обителей ада. Демоны, представляю вам…

– Давай уже, не тяни! – булькнул Джагмат.

– КХЕНТИМЕНТУ СКОРДЖА!

Толпа вокруг плоскогорья начала волноваться не на шутку. Все пытались прорваться поближе, чтобы лучше увидеть, что происходит.

Джек только беспомощно смотрел на это.

– А как же я? – вдруг капризно сказал Чарли.

Скордж как раз в этот момент собрался начать свою речь. Вопрос Чарли отвлек его. Он обернулся и посмотрел на мальчика, сидевшего на красном троне. Чарли хмурился и вяло, но упрямо тянул демона за черную, как тушь, руку.

– Эй! – воскликнул Чарли. – Ты не слушаешь меня? Как же я? В смысле… Это же я буду императором, да? А не ты.

– Мы доберемся до тебя, Чарли, – ласково произнес Скордж. – Я как раз собирался упомянуть о тебе.

– Без обмана, – сказал Чарли. – Я буду императором. Я! Так? Ты обещал!

– Конечно обещал, Чарли, – сказал Скордж, прикоснувшись прохладной жидкой ладонью к щеке мальчика. – Конечно обещал.

Чарли ощутил мягкое прикосновение к своему мозгу. Толчок был настолько мимолетен, что он почти не заметил его.

И в его уши сразу хлынул громоподобный рев.

Это был гомон толпы!

И эта толпа что-то произносила нараспев! Два слога – два ритмичных слога звучали вновь и вновь, и гигантский зал вибрировал от раскатов эха. Что же такое распевала толпа? Трудно было разобрать. Не может быть! Неужели? Да!

«Чар-ли! – ревела толпа. – Чар-ли! Чар-ли! Чар-ли!»

«Ваш истинный император, который поведет весь ад в новую эру мира и процветания! – выкрикнул Скордж, и речитатив сменился обезумевшим воплем толпы. – Чарли Фарнсворт!»

Толпа пришла в экстаз!

Чарли улыбнулся, его глаза наполнились слезами, они потекли по щекам. Он поднял руку в ответ на поклонение толпы. Ее восторг и любовь к нему накатились волной, которая вот-вот могла поднять его и унести на гребне невыразимого счастья. Они любили его! Они его действительно любили! Но что было лучше всего – они всегда будут любить его! Всегда, вечно! В отличие, например, от его отца (он брезгливо поморщился), демоны никогда не бросят его, не предпочтут ему никого другого. Они никогда не будут усталыми, грустными, скучными, они никогда не будут меняться ни в чем. Они всегда будут любить его во что бы то ни стало. И Чарли будет всегда счастлив с демонами! Он будет с ними в безопасности, он будет радоваться до скончания времен! Он будет в безопасности, он будет счастлив и…

Скордж посмотрел на сидевшего на троне мальчика. Глаза Чарли были открыты, но они остекленели, они смотрели внутрь. Чарли был окутан облаком самой тривиальной лжи, самой банальной иллюзии, которую Скордж (поскольку сейчас это было ему нужно) вселил в его примитивное сознание всего за две секунды.

«Ты не заслуживаешь Вселенной, – с отвращением подумал Скордж. – Никто из вас ее не заслуживает».

Он повернулся лицом к толпе.

– Мои собратья демоны, – сказал он. – Час пробил.

– Шаргл, отцепись от меня! – крикнул Джек, наверное, в миллионный раз, пытаясь вырваться из дрожащих колец, которыми его опутал червь.

– Дракон! – взвизгнула одна голова.

– Все взаправду! – пискнула вторая. – Скордж разбудит его! Мы пропали!

– Шаргл, заткнись, ладно? – булькнул Джагмат.

Шевеля бахромой по бокам своего студенистого тела, он подплыл поближе к Джеку.

– А ну-ка…

Джагмат нанес сокрушительный удар по плечу Джека. Джек завертелся, и кольца, опутывавшие его, начали ослабевать и разматываться. Затем Джек по инерции отлетел к стенке магического пузыря. Стенка выгнулась, но уцелела. Правда, сам пузырь начал со страшной скоростью падать.

– Джагмат, – выдохнул Джек. – Привет.

– А там внизу не твой ли дружок? – спросил Джагмат, указав тут же выращенным щупальцем на далекую фигурку Чарли.

– Да, – кивнул Джек. – Боюсь, это он.

– Уж не собрались ли они со Скорджем вытворить то, о чем я думаю, а? – спросил Джагмат.

Вопрос был задан весело, легкомысленно, но Джек догадался, что Джагмат вполне серьезен.

– Да, – ответил он. – Я думаю, собрались.

– Ох, ни фига себе! – булькнул Джагмат, надулся и побледнел. – Похоже, нам крышка, братцы!

Но Джек ему не ответил. Он отвлекся. На верхушке пузыря происходило нечто весьма странное. В воздухе возникло загадочное черное пятнышко. В первое мгновение Джек подумал, мол, это ему только кажется, но пятнышко начало увеличиваться в размерах, и вдруг перед изумленным взором Джека возникла крохотная мордочка.

Это был чиндж.

– Вот вы где, сэр! – воскликнул маленький зверек и радостно, блаженно улыбнулся. – Ну, я от вас никуда.

Необычайное зрелище за пределами стенки пузыря было мгновенно забыто. Джек, Шаргл, Джагмат, Номер Третий и все остальные «Сыновья» изумленно уставились на странное отверстие в воздухе, быстро превратившееся в нечто вроде двери.

За дверью лежала тьма. Она явно вела куда-то. И ее размеров вполне хватало для того, чтобы любой из пленников пузыря мог пройти в нее.

Всплеснув широкими кожистыми крылышками, чиндж появился внутри пузыря.

– Что такое? – изумленно воскликнул Джек.

У него вдруг заболела голова.

– Как ты…

– Боюсь, с объяснениями придется подождать, сэр, – решительно заявил чиндж. – Скажу только, мне была оказана помощь. А теперь… – он показал назад, – через этот мини-Разлом мы попадем в безопасное место в лимфатической системе Дракона.

– Куда-куда? – изумился Джек.

– Мы должны уйти как можно дальше, чтобы Гукумат не смог разыскать нас. Однако, – невесело добавил чиндж, – боюсь, этот Разлом открыт на самое короткое время. Если вы желаете бежать из заключения, вы должны отправиться со мной. Немедленно.

– Куда это вы собралисссь? – прошипела, к удивлению Джека, одна из голов Шаргла.

Чиндж нахмурился.

– Это вас не касается, гладиатор, – строго сказал он. – Но мы с Джеком направляемся в парламент.

– В парламент? – ошарашенно переспросил Джек.

– Это наша единственная надежда, – сказал чиндж. – Мы должны обратиться к Великой каббале.

– Нет! – взвизгнул Шаргл.

Наконец червь окончательно отпустил Джека и метнулся к дальней стенке пузыря.

– Только не каббала! Только не парламент! Только не это!

– Жуть как неохота в этом признаваться, – негромко булькнул Джагмат. – Но червяк в чем-то прав: уж лучше я попытаю счастья с Драконом.

– Нет времени спорить, – сказал чиндж, повернувшись к Джеку. – Сэр, если вы хотите помочь мисс Эсме, если вы желаете вместе со мной рискнуть и помешать Скорджу разбудить Дракона, тогда вы должны сейчас же отправиться со мной. Поверьте мне, – тихо добавил он, заглянув в глаза Джека, – другого пути нет.

– Ладно, – ответил Джек, обернулся и посмотрел на «Сыновей».

Хотя Джек уже кое-что знал об аде, теперешнее положение дел казалось ему очень опасным. Ну а для «Сыновей Бича Скорпиона» ситуация выглядела катастрофической, никак не меньше. Четверо взрослых мужчин беспомощно кувыркались в воздухе. Жалко было смотреть на это сплетение рук, ног, оружия и аппаратуры, на испуганные лица.

– Вперед, – сказал им Джек. – Пошли.

– Я с тобой, – крикнул Номер Третий через секунду, оторвался от товарищей и поплыл по заряженному магической энергией воздуху.

– Ни за что! – воскликнул Номер Второй, глядя ему вслед. – Ни в коем случае! Я не пойду с мальчишкой и… – он не мог подобрать слова, – с какой-то… тварью неизвестно куда только потому, что они так говорят. Мы все останемся здесь для ммм… оценки ситуации. – Он полностью овладел собой и строго сказал: – Это приказ.

– Сэр, – сказал Номер Третий, – со всем моим уважением, но мы сейчас не на нашем свете, а на другом. – Он указал за стенку пузыря, на разворачивающееся внизу действо. – Джек и его приятель, похоже, знают, что делают. Полагаю, нам следует…