Текст книги "Черная татуировка"

Автор книги: Сэм Энтховен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

ВЫЗОВ

– Верноподданные, – сказал обер-министр, как только тело Инанны исчезло с арены вслед за телами остальных погибших гладиаторов, – мне доставляет большое удовольствие объявить, что, хотя Акачаш закончен, мисс Эсме Левертон позволено провести еще один, последний бой.

Эсме, стоявшая посередине ринга, сосредоточилась на подготовке. Убрав в ножны голубиный меч, она подняла руки и проверила, крепко ли держат круглые резинки ее волосы, стянутые на затылке. Она распрямила спину, расправила плечи, немного пробежалась на месте. Конечно, она устала. Но теперь была готова.

– Гладиатор Эсме пришла в ад с единственной целью – отомстить тому, кто вот-вот выйдет на арену.

По трибунам пронесся довольный, одобрительный гомон. В королевской ложе встал Чарли. И Скордж тоже…

…но сразу исчез, превратился в дымку из черного пара, и эта дымка собралась над Чарли, будто его собственная грозовая туча. Скордж сосредоточился на Чарли, обхватил его: крючки и острия черной татуировки начали вскипать и извиваться под кожей мальчика.

– Верноподданные, – произнес Гукумат нараспев, – я представляю вам демона, имя которого вошло в легенду. Всплесните вашими конечностями, собратья мои, встречая князя тьмы, султана печалей! Пробудитель Дракона, наконец вернувшийся к нам, – Кхентименту Скордж!

Чарли подошел к парапету королевской ложи и спрыгнул вниз.

Жидкая тьма раскрылась, будто пара огромных черных крыльев. Толпа одобрительно взревела. Чарли величественно и изящно пронесся по воздуху и приземлился в центре арены. Чернота заклубилась вокруг него головокружительным мятущимся смерчем и исчезла.

– Привет, Эсме, – сказал он.

– Привет, Чарли, – отозвалась Эсме.

– Тебе не стоило приходить.

Эсме надменно усмехнулась.

– Неужто?

Чарли вздохнул.

– Послушай, – сказал он, – ты не понимаешь. Мы со Скорджем теперь партнеры. И у нас тут есть дела, очень важные дела.

Эсме покачала головой.

– Я дам тебе еще один шанс, – сказала она, шагнув к Чарли. – Если у тебя осталась хоть толика уважения к самому себе, хоть остатки храбрости и доброты, ты воспользуешься этим шансом.

– О чем ты?

– Сосредоточься, – посоветовала ему Эсме. – Ты сможешь изгнать демона. Заставь его покинуть тебя. Если хочешь.

Чарли не ответил.

– «Партнеры», – с горечью произнесла Эсме. – Открой глаза, оглядись по сторонам! А как насчет того, как тебя сейчас представили? Что-то я не расслышала твоего имени – а ты-то сам его расслышал? Названо было только имя Скорджа! – Она сделала еще один шаг к Чарли. – Чарли, если ты сейчас не поможешь мне, так будет всегда. Ты – марионетка, – добавила она. – И ничего больше. Разве ты этого хочешь на самом деле?

– Нет, – сдвинув брови, ответил Чарли.

– Ну, тогда…

Эсме протянула руку.

Джек, сидевший посреди толпы зрителей, затаил дыхание.

– Нет, – повторил Чарли и нахмурился сильнее.

Эсме в ожидании смотрела на него.

– Нет, – снова произнес Чарли, и черные линии татуировки забурлили на его теле.

Эсме опустила руку.

– Нет, – сказал Чарли еще раз и покачал головой. – Это слишком важно. То, что у меня со Скорджем, – это не то, о чем ты думаешь.

– Тогда мне очень жаль, – сказала Эсме, – но это делает тебя моим врагом.

Стук. Стук. Стук-стук-стук!

Стук. Стук. Стук-стук-стук!

Толпа возбужденно топала ногами. Джек не отрывал глаз от Чарли и Эсме, пока у него не заслезились глаза и их фигуры не стали расплываться на фоне слепяще-белого песка на арене. Джека снова, будто кокон, окутал шум. Он давил на него, толкал и бил. Демоны, окружавшие мальчика, требовали кровопролития.

Но команда начать бой все не звучала.

– Что это? – повернув голову к Джагмату, спросил Джек, когда шум обескураженных болельщиков стих. – Что происходит?

Джагмат, если можно было так выразиться о куче студня, пожал плечами. Это немного насторожило Джека.

– Это личный поединок, – сказал Джагмат. – Будут какие-то условия.

– Какие?

– Сам смотри, – посоветовал Джагмат и махнул влажным розовым плавником.

Еще секунду Чарли и Эсме смотрели друг на друга.

А потом они одновременно исчезли.

– Этот поединок, – оповестил недовольно взвывших зрителей Гукумат, – пройдет между дуэлянтами позднее, в закрытой обстановке. А теперь… представление окончено!

Судя по всему, так оно и было.

– Что случилось, сэр? – спросил Джека его личный чиндж, когда мальчик рассеянно хлебнул глоток розовой жижи из миски. – Если мне позволено будет заметить, вы о чем-то усиленно раздумываете.

– А он испугался! – радостно взвизгнула одна из голов Шаргла – та, которая победила в споре, кто из них будет ужинать, а на долю какой останутся другие функции. – Что зззавтра-то будет, сссвежжее мясссо? – ехидно осведомился Шаргл. – Можжжет, тебя ожжжидает жжжуткая сссмерть, а? Можжжет, не вернешшшьссся?

Джек не стал слушать червя.

– Это мои друзья, – признался он летучей мыши. – Я боюсь за них.

– Вы говорите об этих двоих просителях? О Чарли и Эсме?

Джек чуть не поперхнулся.

– Да! – ответил он. – Ты что-то знаешь? Что с ними? Здесь никто ничего не знает! – добавил он, кивком указав на орды демонов, окружавших его.

– Ну конечно, они ничего не знают, – рассудительно ответил чиндж. – Они же гладиаторы.

– А ты знаешь?

Маленькое существо заговорщицки улыбнулось.

– Заканчивайте еду, сэр, – распорядился чиндж, – а не то я вам ничего не скажу.

Джек послушно поднес к губам миску с теплой кашицей и сделал еще один глоток. Еда и на этот раз показалась ему очень вкусной, хоть он и не хотел себе в этом признаваться.

– Сегодня ночью! – таинственно прошептал чиндж, – Это произойдет сегодня ночью! Разве это не замечательно?

Джек поставил миску на стол. Чиндж смотрел на него широко открытыми глазами.

– Я хочу сказать: вы можете себе это представить, сэр? Настоящая дуэль чести, за пределами ям и арены! Бой не на жизнь, а на смерть в покоях самого императора, никак не меньше! Я бы все отдал, чтобы побывать там, а вы? Это будет та-ак интересно! – сказал чиндж и мечтательно поежился.

«Значит, это правда», – подумал Джек. Последняя зыбкая надежда, что бой между Чарли и Эсме, может быть, все же не состоится, канула в небытие, угасла, будто тусклая искорка в его душе. Джек пристально уставился на чинджа.

– Мои друзья собираются убить друг друга, – медленно произнес он. – «Интересно» – это не то слово, которым я бы назвал подобное событие.

ИМПЕРАТОР

Чарли поднял руку, и живой мрак разлился по его пальцам. Они исчезли под бархатной темнотой, сомкнулись и вытянулись, и в руках Чарли возникла точная копия голубиного меча. Длинное, чуть изогнутое лезвие сверкнуло на свету, его кончик замер ровно посередине между Чарли и его соперницей.

– Ладно, – сказал он. – Давай сделаем это.

Чарли и Эсме стояли в тронном зале императора, лицом друг к другу на красной ковровой дорожке, расстеленной перед троном, под высоким куполообразным потолком. Повсюду вокруг них ходило мелкой рябью липкое желе, словно маслянистое море. За спиной Эсме восседал на троне усмехающийся император. Чарли быстро взглянул на него.

Эсме заслоняла ему дорогу к трону – в буквальном смысле. Добраться до императора можно было одним-единственным способом – одолев Эсме. Чарли не хотел причинять ей боль. Он не хотел убивать ее. Но Эсме пошла сюда за ним. Она встала на его пути. И теперь у него не было выбора.

Янтарные глаза Эсме неотрывно и безразлично глядели на него. Она сжимала рукоятку голубиного меча, убранного в ножны, в левой руке. Ее правая рука свободно лежала в кармане армейских брюк.

– Ты не достала меч, – заметил Чарли.

– Пятерку тебе за наблюдательность, – съязвила Эсме.

Чарли вздохнул.

– Слушай, – сказал он, вдруг здорово разозлившись на Эсме. – Ты хочешь это сделать или нет?

Вместо ответа Эсме указала на него рукоятью своего меча.

– Эта штука, которую ты держишь в руках, – ты хоть раз ею пользовался?

– Эсме, – устало произнес Чарли. – Просто обнажи свой меч.

– Или что? – спросила Эсме. – Что ты тогда сделаешь?

– Хорошо, – сказал Чарли и сердито пригладил волосы свободной рукой. – Хорошо. – Он немного расставил ноги, чтобы добиться лучшего равновесия. – Готова ты или нет, я начинаю.

Он сжал меч обеими руками, подпрыгнул и полетел к Эсме.

Шиннг! Ву-у-уд!

Закрываясь от меча Чарли своим, который она пока так и не вынула из ножен, Эсме шагнула ему навстречу. Поэтому весь вес ее тела сосредоточился в основании ее правой ладони, и к этому добавилась инерция встречного движения Чарли. Эсме с силой ударила его ладонью по подбородку. Она уже била его так, по этому же самому месту, во время одной из их первых тренировок.

Голова Чарли запрокинулась назад. Удар был такой силы, что он не удержался на ногах. Он пролетел по воздуху добрых десять метров и, вытаращив глаза от боли и удивления, рухнул на спину.

– Ты тупица, Чарли, – сказала ему Эсме.

По-прежнему не обнажая меч, Эсме шагнула к Чарли. Ее янтарные глаза свирепо сверкали.

Чарли приподнялся, встал на колени, потом выпрямился в полный рост, выставил перед собой меч. Он неуверенно смотрел на приближающуюся Эсме.

– Я дала тебе шанс раскаяться в том, что ты натворил, – сказала Эсме. – Ты отказался. Если бы не отказался, мне бы теперь было тебя почти жалко. А сейчас ты мне просто противен. Ты дилетант, – презрительно процедила она сквозь зубы и чуть не выбила из руки Чарли меч своим клинком, который так и не вынула из ножен. – Ты – случайность, – добавила она, нанеся еще один сильнейший удар по мечу Чарли. – И эта история…

Шшанг!

– …слишком сильно…

Шшиннг!

– …затянулась.

Чарли держал меч высоко, закрывая им грудь в ожидании очередного удара. Он был совершенно не способен защитить себя. Эсме сжала в руках ножны и изо всех сил ткнула ими в живот Чарли. Обитый сталью кончик ножен врезался Чарли прямо под ложечку. Согнувшись пополам и охнув от боли, он снова отлетел назад. С искаженным от ярости лицом он посмотрел на Эсме.

Черная татуировка – все ее извилины, крючки и острия – начала распространяться под его кожей, она разливалась по его рукам, будто растекшаяся нефть, она стала подниматься все выше и выше, вползла на лицо Чарли.

– Когда будешь готов, – сказала ему Эсме.

Вне себя от злости, Чарли вскочил и бросился к ней.

Эсме рассуждала приблизительно так:

«Мне нужно только, чтобы он раскрылся. Мне нужно нанести Чарли сокрушительный удар до того, как Скордж овладеет им в полную силу и защитит его».

Для этого ей нужно было раздразнить Чарли, играя на его непомерно раздутой гордыне, и тем самым заставить его совершить достаточно серьезную ошибку. Эта ошибка – вот все, что было нужно Эсме. Тогда она не упустит своего шанса и…

И что? Она убьет его?

Эсме нахмурилась. Не сходя с места, она пристально следила за надвигающимся Чарли.

«Добраться до Скорджа, – говорила она себе, – единственный шанс сделать то, чему я посвятила всю свою жизнь, – я могу только через этого мальчишку». Это Эсме хорошо понимала. А мальчишка оказался законченным тупицей. Глупым, самовлюбленным и, похоже, абсолютно не умеющим владеть собой.

Но – и она вдруг поняла, что именно это останавливало ее, – быть самовлюбленным тупицей еще не означало, что такой человек заслуживает смерти.

Вдруг, еще не добравшись до той черты, где можно было начинать нормальный бой, Чарли ловко крутанул запястьем правой руки и чем-то замахнулся на Эсме.

Это был не меч – по крайней мере, это оружие уже не было мечом. За долю секунды, которая потребовалась Чарли, чтобы сократить расстояние между ним и Эсме, оружие в его руке каким-то образом утратило первоначальную форму, сверкающая сталь исчезла, потом возникло нечто иное, начало растягиваться, становиться жидким. Что бы это ни было, это было что-то длинное и черное, и, рассекая воздух, оно шипело, и в этом шипении было нечто сродни алчному голоду. Эсме плавно отступила в сторону, ожидая, что Чарли промахнется, но оружие повернуло вслед за ней…

…и схватило ее за шею! Черная лента обернулась вокруг горла девушки и начала сдавливать ее шею так, как удав душит свою жертву. Страшная боль пронзила все ее тело с силой электрического разряда в тысячу вольт. Эсме все же успела выхватить из ножен голубиный меч и перерубила черную ленту в считанных сантиметрах от своего подбородка. Бросив ножны, она резко подняла левую руку, схватила извивающееся черное щупальце, сдавившее ее шею, и отшвырнула его. Раскинув руки в стороны, Эсме отскочила назад, подальше от Чарли.

Но с ее кожей в тех местах, где к ней прикоснулось колдовское оружие Чарли, случилось что-то очень нехорошее. Эсме прикоснулась к шее. Кожа словно омертвела, потеряла чувствительность, как бывает после ожога, как раз перед тем, как появляется волдырь. А ее пальцы, касающиеся шеи, сразу немели, будто обмороженные. Держа перед собой голубиный меч, Эсме отступила – впервые она отступила перед Чарли – и широко раскрыла глаза.

Не оставляя следа, черная, как тушь, отрубленная часть колдовского оружия собралась в кляксу и поползла по ковру. Совсем рядом с Чарли клякса вдруг превратилась в странное создание, похожее на хорька. Хорек взобрался вверх по ноге Чарли и исчез в черноте, которая теперь бурлила под кожей мальчика по всему его телу.

Чарли улыбнулся.

– Хитро, – процедила сквозь зубы Эсме. – Очень хитро.

Продолжая улыбаться, Чарли снова пошел в атаку на Эсме. Его улыбка в сочетании с бушующей на его лице черной татуировкой выглядела просто ужасно.

– Обзавелся игрушкой? – презрительно сказала Эсме. – Небось, Скордж подарил? Похоже, он знал, что с настоящим мечом тебе меня не одолеть!

Чарли помотал головой и сделал еще пару шагов.

Эсме больше не могла так рисковать. «Ну все, – решила она. – Больше ему не будет пощады. Игры закончились».

И она без предупреждения бросилась в атаку.

Раздался гулкий звон, и Чарли в последний момент закрылся от сокрушительного удара. Если бы он в это мгновение раздумывал, что делать дальше, а не поднял инстинктивно руку, наделенную силой демона, их поединок с Эсме уже закончился бы.

Эсме наносила один молниеносный удар за другим, но укрепленные демоном руки Чарли все эти удары парировали, двигаясь словно сами по себе.

Эсме сделала обманный финт и крутанулась в воздухе, делая вид, будто собирается ударить Чарли мечом на уровне пояса, но неожиданно изменила тактику и нанесла ему сильнейший удар под ребра. Чарли отшатнулся и отступил, но не так далеко, как надеялась Эсме. Он был защищен, его оберегала какая-то броня, состоящая из такой же колдовской жидкости, как его оружие.

Эсме решила снова действовать обманным путем.

Финт она начала, как по книжке. Подпрыгнув на левой ноге, она повернулась в воздухе на сто восемьдесят градусов, готовясь нанести Чарли удар в живот ступней правой ноги. Как и следовало ожидать, Чарли опустил руки, чтобы защититься, но в этот момент Эсме поджала правую ногу, развернулась еще на сто восемьдесят градусов и ударила Чарли ступней левой ноги по лицу.

Вот так. Чарли отлетел назад метра на три…

…нет, на шесть…

…и стукнулся спиной о стену. Сидя на корточках, он опустил голову. После такого удара голова у него явно должна была закружиться. Отлично. А теперь нужно было срочно использовать достигнутое преимущество.

Эсме подпрыгнула и понеслась по воздуху к своему врагу. Она испустила боевой клич, занесла над головой сжатый в обеих руках меч. Красная, как кровь, полоса ковровой дорожки стремительно понеслась под ней. Эсме выставила меч перед собой и сосредоточила всю свою скорость и силу в семидесяти сантиметрах стали, со свистом рассекающей воздух, и на враге, которого должен был пронзить ее клинок.

Линии черной татуировки на лице Чарли замерли. Его глаза закатились, так что были видны только белки. Руки Чарли поднялись. Он хлопнул в ладоши.

И остановил удар – всего в пяти сантиметрах от своего лица.

Он поймал лезвие меча Эсме руками.

– Так-то, – сказал Скордж губами Чарли. Глаза, налитые тьмой, уставились на Эсме. – Хватит, пожалуй.

Тело Чарли резко распрямилось. Лезвие меча он сжимал мертвой хваткой. Кончик голубиного клинка находился всего в двух сантиметрах от правого глаза Чарли, но Эсме была вынуждена отступить, иначе ей пришлось бы выпустить из рук меч.

– Опять дошло до этого, – сказал демон, вселившийся в мальчика.

Эсме попыталась повернуть меч. Лезвие было сжато в руках Чарли с нечеловеческой силой. Эсме удавалось лишь немного наклонять лезвие в ту и другую стороны, но не более того. Как ни пыталась она тянуть и дергать к себе меч, он словно увяз в камне.

– Отдай мне оружие, – велел ей Скордж.

– Нет!

– Отдай его мне, – тихо сказал демон. – Быстро!

– Никогда!

Воздух в пространстве между Эсме и Чарли начал вспыхивать и дымиться. Колдовская сила демона окружала девушку трескучим, наэлектризованным облаком. Ее руки по-прежнему отчаянно сжимали рукоять голубиного меча, она судорожно пыталась удержать последний подарок отца, но воздух вокруг Эсме продолжал сгущаться и сжимать ее. Вдруг она почувствовала, как ее ноги отрываются от пола, хватка слабеет. И в следующее мгновение все было кончено. Ее пальцы разжались и выпустили рукоять меча. Она полетела по воздуху, отброшенная силой Скорджа к противоположной стене тронного зала. Мгновение, пока она летела, показалось Эсме целой вечностью, и перед тем, как удариться о стену, она успела понять, кто одолел ее.

Она сама.

Удар о стену был такой силы, что у Эсме потемнело в глазах. Она сползла на пол, у нее подкосились ноги.

Она услышала шум, похожий на плеск волн. Целую секунду ей казалось, будто эти волны куда-то уносят ее. Но она изо всех сил тряхнула головой. Почувствовав во рту медный привкус крови, она открыла глаза и подняла голову.

– Ты побеждена, – сказал Скордж губами Чарли.

Демон стоял перед Эсме, приставив кончик лезвия голубиного меча к ее горлу.

– И ты знаешь, как это получилось. Ты понимаешь, почему всякий раз, когда ты соберешься драться со мной, ты будешь проигрывать. Посмотри, – сказал он, едва заметно махнув свободной рукой. – Посмотри на себя.

Эсме не хотела этого делать. Она знала, что увидит. Но она посмотрела. И увидела.

Под кожей с тыльной стороны ее ладоней разлилась чернота. В следующую секунду чернота зашевелилась и начала распространяться, образуя длинные извилистые линии и тонкие, как скальпели, острия.

– Ты помечена, Эсме, – сказал Скордж. – Ты всегда была меченой. Просто раньше ты не знала себя.

Линии черной татуировки взбегали все выше и выше по рукам Эсме. Она ощущала разливающуюся под ее кожей тьму всем телом. Эта тьма словно ждала этого мгновения всю ее жизнь.

«В тебе есть что-то особенное», – эхом прозвучали в голове Эсме слова Реймонда.

«Ты не человек!» – услышала она слова другого человека.

«Для нее уже слишком поздно, – раздался голос Скорджа. – Для нее всегда было слишком поздно. Просто спроси у Феликса».

Феликс. Он пытался сказать ей. Она не пожелала его слушать.

– Нет, – прошептала Эсме. – О нет.

– Ну вот, – сказал Скордж, пристально наблюдая за ней. – Похоже, ты начала понимать.

Эсме беспомощно смотрела на тварь, вселившуюся в Чарли.

– Все твои таланты, – продолжал Скордж, – твоя быстрота, твое умение летать, твоя сила – все это досталось тебе от меня.

Демон не спускал глаз с Эсме.

– Ты сражаешься сама с собой. Как ты можешь надеяться победить, – спросил он со странной ноткой доброты, – если дерешься сама с собой?

Эсме лежала на полу в тени, отбрасываемой Чарли. Ее сознание наполнялось тьмой, тьма уже начала душить ее. Она ощущала внутри себя силу и власть демона. Возможно, впервые в жизни ей стало по-настоящему страшно.

– В ту ночь, когда ты была зачата, я мог бы совершить побег, – сказал Скордж.

Он стоял в обличье Чарли рядом с лежащей на полу Эсме, опираясь на рукоять голубиного меча. Демон говорил медленно, не торопясь.

– Феликс освободил меня, а я в благодарность за это подарил ему одну ночь с твоей матерью. Наконец, впервые за бесконечно долгое время, я мог сделать то, чего так давно жаждал. Но вместо этого… – Он помедлил. – Я остался.

Эсме, лишившись дара речи, смотрела на него.

– Девять месяцев я ждал. И даже после того, как ты родилась, я остался. Я смотрел на тебя его глазами. Я видел, как ты подрастаешь. Я гадал, какой ты станешь. Как ты думаешь, почему? Я скажу тебе.

Демон наклонился к Эсме.

– Я остался, ибо ничего не мог поделать с собой. – Он посмотрел прямо в глаза Эсме. – Мое дитя, – прошептал он.

От последних слов тьма внутри Эсме потекла быстрее. Девушка содрогнулась.

– Ты разрушил мою жизнь, – тихо сказала она, не веря самой себе. – Я еще не родилась, а ты уже разрушил мою жизнь.

Мальчик с демоном внутри и высоченный купол тронного зала – все плыло перед глазами Эсме, все заволакивала тьма.

«Вспомни свою мать…»

– Но я клянусь, – сказала она, – я заставлю тебя заплатить за все, что ты сотворил.

Она уставилась на демона. Сверкнули ее янтарные глаза.

– Я отомщу, – прошипела она. – Я непременно отомщу. Я клянусь.

У нее перехватило дыхание.

Она откинулась на спину.

Тьма поглотила ее.

– Браво! – прозвучал голос, а потом послышались медленные, насмешливые аплодисменты. – Браво! – повторил император и с царственной неторопливостью поднялся с трона. – Все прошло еще лучше, чем я надеялся! – сказал он. – Поединок. Великое откровение. Правда, все это было весьма впечатляюще. Но полагаю, теперь настала пора приступить к более важным делам. – Он махнул краснокожей рукой, заканчивающейся копытцем, и рядом с ним появился дотоле невидимый обер-министр. – Гукумат!

– Сир?

– Приведи мальчишку. Того, другого. Давай соберем всех этих надоедливых земляшек в одном месте. Пора покончить с этим.

– Слушаю и повинуюсь, сир.

Воздух перед троном на мгновение как бы разбух – и появился Джек.

В первую секунду, пока липкое желе сползало с его тела и одежды и утекало в скользкое море по краям от ковровой дорожки, Джек только оторопело смотрел на Эсме. А потом подбежал к девушке и опустился на колени рядом с ней.

– Ты убил ее, – сказал он, бросив взгляд на Чарли.

Скордж заставил Чарли повернуть голову к Джеку.

– Нет, – сказал Скордж губами Чарли. – Не убил. И то состояние, в котором она сейчас находится, не моя вина. Поверь мне, – добавил он, – я не желаю ей зла.

– Кхентименту, – прервал его император, – давай начнем с тебя.

Чарли повернул голову к трону.

– Слишком долго я позволял тебе забавляться, – заявил император. – Пора добавить силу этой девчонки – и твою тоже – к моей. Гукумат, возьми мисс Левертон и опусти ее в озеро.

Последовало молчание.

– Что? – пробормотал Джек помертвевшими губами.

– Я не могу позволить тебе сделать это, – ответил императору Скордж.

– Ну, будет, будет тебе, Кхентименту, – сказал император с усмешкой. – Не можешь же ты всерьез думать, будто я позволю тебе разгуливать на воле по аду и строить козни за моей спиной, верно? – Он указал на Эсме. – Ты и эта девчонка соединены между собой особой связью, как ты сам только что доказал. Добавив ее сущность к моей коллекции, – продолжал он, указав на медленные волны озера из липкой слизи, – я заберу ее силу и добавлю к своей. Так я поступаю со всеми демонами, которые представляют для меня угрозу, и с любым многообещающим гладиатором. – Он улыбнулся.

– Подождите! – встрепенулся Джек. – Вы хотите сказать, будто эта липкая гадость состоит из… – он брезгливо поморщился, глядя на маслянистую жидкость, – из мертвых демонов?

– Даже своей гибелью мои подданные продолжают служить мне, – сказал император, сверкнув золотыми глазами. – О. – Он нахмурился и указал на Джека. – Кроме тебя, конечно. От тебя, откровенно говоря, никому нет никакой пользы, ни от живого, ни от мертвого.

Джек ошеломленно молчал.

– Твоя сила и власть мнимы, Хача'Фраваши, – произнес Скордж устами Чарли, заставив мальчика горделиво расправить плечи. – Ты слаб и изнежен, у тебя недостанет могущества, чтобы помешать мне осуществить то, что продиктовано судьбой.

– Неужто? И что же продиктовано? – осведомился император, подняв брови. – Напомни, не сочти за труд.

– Я разбужу Дракона, – сказал Скордж. – Его дыхание будет разрушительным. Его ярость уничтожит твердь. Его разверстая пасть поглотит нас всех до единого, и все сотворенное будет…

– Ах да, да, – кивнул император и притворно зевнул. – Скука смертная.

А потом он нанес удар.

Его лицо исказила злобная гримаса, он резко взмахнул правой рукой. В то же мгновение в липком озере, служившем полом тронному залу, словно произошел подводный взрыв, и между императором и его жертвами будто прокатилась волна воздуха. Несмотря на то, что их разделяло шесть метров, Чарли вдруг согнулся пополам, будто в живот ему угодило что-то большое и тяжелое. Он пролетел через тронный зал и снова стукнулся о стену, но на этот раз – в добрых десяти метрах от пола.

Джек от ужаса и изумления раскрыл рот.

На том месте, где только что стоял Чарли, образовался сгусток черноты в форме фигуры человека. Скордж опустился на ковер, содрогаясь от боли. Опустив голову, он смотрел на себя так, словно не мог поверить в случившееся.

Одним-единственным ударом император сумел полностью отделить Скорджа от тела Чарли – его носителя.

– Так-то, – сказал император, поднимаясь в воздух. Плавно проплыв несколько метров, он опустился на ковер перед Скорджем. – Возможно, теперь ты поймешь, что тебе на самом деле грозит. – Он презрительно глянул на демона, стоявшего перед ним на коленях. – Ну, каково это, – осведомился император, – когда тебя изгоняют из твоего сосуда? Наверное, ты чувствуешь себя немного неловко. Пожалуй, ты даже ощущаешь себя беззащитным.

Произнеся слово «беззащитным», император наклонился к Скорджу и не по-человечески пристально уставился на демона своими золотыми глазами. Клейкое озеро по обе стороны от дорожки снова загорелось изнутри, и вдруг Скордж забился в беззвучных конвульсиях. Он утратил человеческий силуэт, превратился в черную кляксу, дергающуюся и мечущуюся на ковре возле безукоризненно белых туфель императора. Император резко выпрямился.

– Гукумат, ты меня слышал или нет? – рявкнул он. – Опусти девчонку в озеро!

Гукумат послушно подплыл по воздуху к Эсме и протянул к ней руки с длинными изящными пальцами.

– Нет! – хотел крикнуть Джек, но с его губ сорвался жалкий писк. – То есть… не трогайте ее! – добавил он так сурово, как только мог.

Все, кто находился в тронном зале, устремили взгляды на него.

– Ах да, – сказал император с явным неудовольствием, – надо ведь и с тобой что-то сделать. Лорд Слинт! – окликнул он и оглянулся. – А он где пропадает? А, вот и ты. Не будешь ли так добр… – И он указал копытцем на Джека.

Джек обернулся в тот самый момент, когда в широкие двери тронного зала вплыла гигантская летучая акула. Ее розовая пасть была чуть приоткрыта.

– О черт… – только и успел выговорить Джек, и его оторвало от ковра.

Лорд Слинт величаво махнул огромным хвостом и поднялся по воздуху к сводам высокого потолка, где он мог спокойно насладиться свежим угощением. У Джека даже не было времени вскрикнуть.

В тени у стены пошевелился Чарли. Император и Скордж смотрели друг на друга.

– А теперь, – сказал император, – пора повеселиться по-настоящему.

И он нанес Скорджу новый удар.

Мир вокруг завертелся. Стены тронного зала проносились мимо со страшной скоростью, но при этом Джек мыслил совершенно ясно.

Акула еще не успела его серьезно укусить. Пока она только несла его, но на самом деле Джек об этом не думал. В промежутках между мыслями вроде: «А-А-А-А-А!» и «АКУЛА!» мелькали такие: «Ну почему у меня нет никакой суперсилы, чтобы я мог делать разные крутые штуки?», «Почему я не могу сражаться с врагами на равных?», «Почему я ничего не соображаю в кунг-фу и фехтовании?»

«И в этом тоже!» – возмущенно подсказывало сознание. «Погляди, что творится!» Он знал, из путешествия в ад ничего хорошего не получится. Его укусил гигантский паук, и тогда ему показалось, будто хуже и быть не может. Но нет, нет, с его везением непременно должно было случиться что-нибудь похуже.

Всю жизнь, сколько себя помнил Джек, почти все, что с ним происходило, было возмутительно, отчаянно НЕСПРАВЕДЛИВО.

Понимание пришло к Джеку с той же силой, с какой его держала в своих могучих челюстях акула: на самом деле все происходящее было на редкость типично!

Вспышка озарения пришла со слепящей яркостью.

И вдруг он разозлился. Жутко разозлился.

С изумлением он обнаружил, что сжимает в руке нож. Наверное, он выхватил его до того, как его сцапала акула. Рука с ножом была свободна, она находилась прямо под нижней челюстью гигантского летучего монстра. Джек сжал нож крепче и нанес удар.

Но лезвие ножа отскочило от жесткой шкуры лорда Слинта, и Джек чуть было не выпустил рукоятку. Он сжал ее крепче.

– Нет! – крикнул он и снова ударил акулу ножом. – Нет, нет, нет! – продолжал кричать он, на каждом слова тыча ножом в шкуру лорда Слинта и слыша глухой звук. – Я не позволю снова убить меня!

При последнем ударе Джек услышал другой звук – негромкое противное чавканье. А потом произошло сразу несколько удивительных вещей.

Нижняя челюсть лорда Слинта отвисла. Он остановился в воздухе. Его глаза, похожие на мраморные шарики, закатились.

Медленно, постепенно набирая скорость, Джек и демоническая акула-гигант начали падать из-под потолка.

– О нет, – вырвалось у Джека, когда он почувствовал нарастание силы притяжения. – О нет! – повторил он, пытаясь вытащить руку из пасти акулы.

А потом они вдруг приземлились.

– Это ты слаб, – произнес император. – Это ты слишком уверен в себе.

Каждый раз, говоря слово «ты», он наносил очередной удар, заставляя Скорджа беспомощно корчиться на ковре.

– А теперь… – Он немного помедлил и поднял руки для последнего удара. – Теперь игра окончена.

С этими словами он замер.

Бах!

С неожиданной и страшной силой Джек упал на мягкий ковер – в считанных сантиметрах от границы студенистого озера.

Шшлеп!

Лорду Слинту не так повезло.

Трудно было сказать, была гигантская акула жива или мертва, когда рухнула в студенистую пучину. У лорда Слинта не было времени на сопротивление. Липкое желе мгновенно охватило его. В следующую секунду исчез даже его скелет, и на поверхности озера осталось только дымящееся, быстро испаряющееся пятно. Но Джек уже не смотрел в ту сторону.

– Хм! – воскликнул император и застыл, от изумления вытаращив свои золотые глаза.

В тронном зале надолго воцарилась тишина.

Император был готов уничтожить Скорджа – покончить с этим легендарным созданием и забрать себе его магическую силу, – но совершенно случайно его отвлекли. В то мгновение, когда маленький гладиатор – этот Джек – упал из-под потолка, а за ним следом – лорд Слинт, император на секунду отвел взгляд от Скорджа. И в этот момент произошло нечто неожиданное.