Текст книги "Мечты камня (ЛП)"
Автор книги: Селене Паскуаль
Соавторы: Ирия Паренте
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
– Я пойду с тобой.
– А? Ты это серьёзно сейчас?! – мой необычный спутник от восторга аж подпрыгивает на моей руке. Не могу сдержать улыбки. – Н-но… Мне нечего тебе предложить… У тебя, наверное, были свои какие-то дела…
Пожимаю плечами.
– Тебе повезло: я ещё не решила, куда собираюсь пойти. А Верва – такая же хорошая страна, куда можно отправиться, как и любая другая.
На этот раз лягушонок квакает радостно, чуть ли не поёт, и всё прыгает и прыгает.
– Спасибо, спасибо! Я тебе вечно буду…
Но его счастливые возгласы заглушает другой звук: грохот падающих камней и ругательства. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что происходит.
Принц Сильфоса выходит из пещеры, проделав дыру побольше, чем нужно было мне, чтобы выбраться наружу.
– Камни. Ну конечно. Город, несомненно, в безопасности с такими тайными проходами. Его никогда не захватят.
Поднимаю брови, не веря своим глазам, пока парень отряхивает свою одежду. Он поднимает глаза, и когда наши взгляды встречаются, уверена, мы оба одинаково недовольно кривим лица.
– Ещё не сдался? – усмехаюсь я.
– Разумеется, нет, – заявляет он, кладя ладонь на рукоятку меча в позе, в которой он якобы должен выглядеть величественно и гордо. – И не собираюсь. Рыцари никогда не сдаются.
Я собираюсь ответить ему, но меня опережает мой новый спутник.
– Вы знакомы? Путешествуете вместе?
Поворачиваю голову к лягушонку и кривлюсь от отвращения:
– Путешествовать с этим? Да ни в жизнь.
– Что это? – вскрикивает принц сдавленным голосом.
Фыркаю. Очень храбрый принц, да.
– Я человек, а не вещь. Маг, к твоему сведению.
Парень приближается к нам за пару широких шагов и критически осматривает существо у меня в руках.
– Неужели они там настолько отчаялись, что уже принимают в школы животных?
Бросаю хмурый взгляд на принца. Бедный волшебник всё-таки вызывает у меня больше симпатии.
– Если свиньям разрешают жить во дворцах, как в твоём случае…
Недоделанный герой смотрит на меня с сузившимися глазами, а я вскидываю брови, как бы бросая вызов. Он открывает рот, собираясь что-то ответить, но мой новый товарищ снова всех опережает:
– Дворец? Ты что… принц?
– Конечно же, я принц. Разве не видно?
– Если принцев отличает раздутое эго, то да, видно издалека, – перебиваю я.
Он пропускает мою реплику мимо ушей. Точнее делает вид, но его выдаёт злое пыхтение.
– Я Артмаэль Сильфосский, – представляется он с такой гордостью в голосе, что удивительно, как ещё не лопнул от самомнения. Я закатываю глаза, сытая по горло его поведением. Сомневаюсь, что во всём этом лесу хватит места, чтобы вместить его любовь к себе. – Сильный и добрый защитник…
– Наследник? – перебивает лягушонок.
Почему-то этот вопрос застаёт парня врасплох, он замолкает на мгновение, но уже через секунду вновь встаёт в свою позу победителя.
– Само собой. Престолонаследник. Единственный кронпринц Сильфоса.
Да все это знают. К несчастью для Сильфоса, Бридон ничего не дал своей стране, кроме глупого сынка.
– Тот, о котором говорят, что он ничего не делает для своего народа? – продолжает лягушонок.
Меня едва не разрывает от смеха, как от непосредственности юного мага, так и от реакции принца на это обвинение.
– Ладно, а ты что сделал хорошего для других за последнее время? В чужом глазу соломинку…
– Чтоб ты знал, я вообще-то на очень важной спасательной миссии!
Ответ оказался таким неожиданным, что я опускаю взгляд на свою руку, где лягушонок снова подпрыгивает – на этот раз, чтобы слова звучали внушительнее.
– Спасательной миссии? – переспрашиваем я и принц одновременно. Я с удивлением, а он с интересом.
Маг смотрит на меня, когда отвечает:
– Я должен спасти свою сестру. Она больна, и ей срочно нужно лекарство. Поэтому я и искал магистра: надеюсь, что великий магистр магии сможет ей помочь.
Интересно, как он собрался спасать кого-то, если не может помочь самому себе снять чары. Но не говорю этого вслух. Не хочу ранить его чувства. Признаться, маг кажется мне милым мальчиком, даже очаровательным.
– Сильно больна? – уточняет принц, встревая в разговор. Он вроде даже немного наклоняется, чтобы лучше разглядеть моего нового спутника. Сдвигаю брови. Мне не нравятся эти нотки в его голосе, слишком уж заинтересованные. Но ничуть не обеспокоенные. – Может, у неё чума? Что-то очень заразное? Она при смерти?
Отступаю на шаг от него, прищуривая глаза.
– А тебе-то какое дело?
– Я не к тебе обращаюсь, плебейка, – я хмурюсь, а он продолжает задавать вопросы, глядя на мага: – А твоя сестра, она… красивая?
– Что? Не знаю… Она же моя сестра.
– И добрая, наверное? Всеми любимая, уважаемая?
– Она волшебница… как и я.
Принц задумчиво потирает подбородок.
– Это считается за другую расу? Предположим, что да. Помочь кому-то, независимо от его происхождения или расы, это очень благородно в глазах всех остальных. Идеально! Так, мы с тобой не встречались, ладно? Если кто-то спросит, ты мне об этом не говорил. Я не знал, что она красавица и всеобщая любимица… Я просто выполнял свой долг.
– Что за чушь он несёт? – спрашивает меня лягушонок.
А я, кажется, понимаю, в чём тут дело. Это продолжение той темы, которую он поднял ещё в Дуане. Героические поступки, забота о других…
– Что ты задумал? – резко спрашиваю я принца.
– Очевидно же: я вам помогу. Лягушонок и одинокая девушка… Сами вы далеко не уйдёте. Я предлагаю вам свой меч и доброе сердце. Не могу бросить своих подданных…
– Мы с сестрой не из Сильфоса…
– Так даже лучше! Не могу бросить в беде никого в этом мире! Это, конечно же, мой священный долг, как принца…
Священный долг принца? Он принимает меня за идиотку? Видно же, что на самом деле ему плевать на мага-лягушонка и его сестру. Он хочет воспользоваться ситуацией и раздуть своё эго ещё больше, если это, конечно, возможно (в чём я сильно сомневаюсь).
– Я на это не поведусь, принц, – осаждаю его. Он переводит на меня удивлённый взгляд, как будто не ожидал, что я вообще могу что-то сказать по этому поводу. – Очевидно, что ты просто хочешь поправить репутацию. Из тебя же альтруист такой же настоящий, как лягушонок из этого мага. Так что если ты думаешь, что можешь просто взять и воспользоваться несчастьем людей, чтобы создать себе репутацию неравнодушного героя-спасителя, то лучше отправляйся куда-нибудь в другое место. С нами ты не пойдёшь.
– Так говоришь, будто я хочу пойти с тобой. Как же, – фыркает. – Нашей встречи мне хватило до конца жизни. Я бы предпочёл никогда больше с тобой не пересекаться. Так что отдай мне лягушонка.
– Что, прости?
– Отдай мне лягушонка, – повторяет он, хотя я и с первого раза прекрасно его расслышала. Делаю ещё один шаг назад, закрывая собой лягушонка. Он правда хочет так нагло использовать его? Откуда только взялся этот эгоистичный осёл? – А сама можешь идти жить в лес со спокойной совестью или искать себе мужа, или что ты там ещё можешь сделать со своей заурядной жизнью. Это задача для настоящих героев, а не для… – он окидывает меня взглядом с макушки до пят, – таких, как ты.
Сужаю глаза. По какой щеке я ударила его в первый раз? По левой или правой? Потому что надо уравнять. Или можно сразу по обеим.
Пытаюсь успокоиться, вернуть себе терпение и способность мыслить логически. Меня столько раз били без веской причины, как я могу теперь так легко разбрасываться кулаками? В конце концов, раньше я могла вытерпеть всё. Надо дышать глубже, как бы сильно ни хотелось врезать ему снова по этой высокомерной роже.
– Ребят?
Мы двое опускаем взгляд на лягушонка, всё ещё сидящего на моей руке.
– Что? – спрашиваем в унисон.
Маг словно стал ещё меньше, съёжившись.
– Почему бы нам просто не пойти всем вместе? Не надо ссориться, мы можем решить этот вопрос, как цивилизованные люди… Чем больше народу, тем веселее!
Никак не могу избавиться от мысли, что голос у лягушонка совсем детский, но признаю, что он просто прелесть. Такой милый, в отличие от этого невыносимого принца. Кошусь на парня и перевожу взгляд обратно на лягушонка.
– Ты точно хочешь, чтобы он пошёл с нами? Он же эгоист с манией величия. Серьёзно, мы же долго не протерпим.
– Я всё слышу, плебейка.
– Вот видишь?
– Да, он не вызывает особого доверия… – признаёт волшебник, квакая в подтверждение. В этом мы единодушны. – Он кажется немного диким.
– Вас двоих никогда не учили уважать членов королевской семьи?
Довольная улыбка расплывается у меня на лице. Пересаживаю лягушонка себе на плечо, где он удобно устраивается.
– Тогда решено: дикарь идёт своей дорогой, а мы с тобой своей. Счастливого пути, принц.
Разворачиваюсь и иду, думая, что на этом всё, конец. Больше мы не увидимся, мне не придётся слушать его раздражающий голос и нелепые речи, словно мы персонажи героического эпоса, о котором знает только он.
Но он же у нас из знати. Высокомерный, эгоистичный, привыкший получать желаемое дворянин.
Поэтому он крадёт у меня спутника.
Принц делает это так быстро, что я даже не успеваю заметить его приближение. Догоняет, протягивает руку, хватает лягушонка… И бежит вперёд сломя голову. Я замираю неподвижно, пытаясь осознать, что только что произошло у меня на глазах.
Моргаю. Нет. Это слишком нелепо. Этого не может быть.
– Меня похитили! – разносится крик мальчика, заточённого в теле амфибии.
Пытаюсь уложить в своей голове. Это реально происходит. Принц убегает с лягушкой. С волшебником. Он похитил человека! Разве можно быть таким придурком?
– А ну вернись сюда, кретин!
Срываюсь на быстрый бег, задирая юбки до бёдер, чтобы догнать этого идиота. Он оглядывается назад, замечает, что я преследую его, и ускоряется. Это что, всё реально? Я взаправду бегу следом за принцем с лягушонком, который на самом деле никакой не лягушонок?
– И не мечтай!!! Моя лягушка!
Когда я была проституткой, мне всё время говорили, что мир снаружи опасен. Но никто не предупреждал меня, что всё может быть до такой степени нелепым. Уж точно не настолько абсурдным.
– Это же человек! Ты не смеешь!..
А затем вспыхивает свет.
Он окружает фигуру принца, ослепляя. Мне приходится остановиться и закрыть глаза рукой. Когда свет гаснет, принц больше не бежит: он упал на землю. И не один. На нём лежит кто-то ещё. Я спешу подойти ближе, пробегая оставшиеся несколько метров до него.
Сверху на принце лежит ребёнок, точнее мальчик. Хотя в темноте сложно что-либо разглядеть, но я различаю округлые детские черты. Он невысокого роста. С короткими волосами, вроде как тёмными. Одет в рубашку. Кажется, он стонет от боли, пытаясь подняться.
– Ты в порядке? – спрашиваю его, протягивая руку, чтобы помочь встать. Стоит ли говорить, что мы мешаем подняться принцу, от которого доносится бормотание: «Сколько ещё людей упадёт на меня сегодня до рассвета?»
Мальчик уже собирается взять меня за руку, как вдруг задерживает взгляд на своей собственной ладони. Его глаза сиют от счастья.
– Я снова стал собой! – радостно кричит мальчик. Он ощупывает своё тело, проверяя всё ли на своём месте, и поднимается сам. – Чары рассеялись!
С недоумением наблюдаю за ним.
– Будем считать, это значит «да».
Мальчик разворачивается ко мне с выражением восторга на детском лице. Сколько ему? Тринадцать? Вряд ли больше. Он радостно протягивает мне руку.
– Я Хасан, – представляется весёлым голосом.
Я с некоторым недоверием смотрю на его руку, а затем на него самого. Когда я в последний раз кому-то представлялась? Клиентам знать моё имя было не обязательно, и хотя многие всё-таки узнавали, но обычно не от меня. Я уже очень давно не знакомилась по всем правилам с рукопожатиями и так далее. Колеблюсь, но соглашаюсь и беру его за руку. Наверное, это нормально, и всё же я чувствую себя довольно неловко.
– Линн.
– Какое красивое имя!
– Плебейское имя, – ворчит принц, садясь на земле и глядя на нас снизу вверх. – А ты всего лишь ребёнок. Ты меня обманул! Ты не можешь быть волшебником.
Вскинув брови, я встаю между ним и мальчиком с каким-то инстинктивным желанием защитить. Хасан же совсем ребёнок. Я не отдам его на растерзание. К тому же, признаюсь, я чувствую себя заинтригованной. Если кто-то решается похитить другого человека, чтобы стать героем (как бы парадоксально это ни звучало), то он явно является одним из двух: либо сумасшедшим, либо отчаянным. Я склоняюсь к тому, что наследник Сильфоса относится к первой категории, но он заслуживает того, чтобы хотя бы усомниться между вариантами.
Ладно, нет. Ничего он не заслуживает, но я сегодня добрая.
– Давай начистоту. С чего вдруг принц Сильфоса, которого до сегодняшнего дня не волновало ничего, кроме самого себя, внезапно заинтересовался миром вокруг и помощью людям?
Парень прочищает горло, вновь принимая горделивую позу, и торжественно отвечает:
– Потому что я понял, что это мой долг. Защищать свой народ, искать любовь и… всё такое.
Я бы не поверила, даже если бы звёзды на небе повторили за ним.
– Правду, принц.
– Почему я должен говорить правду какой-то плебейке?
Закатываю глаза и обращаюсь к Хасану:
– Он явно не хочет идти вместе с нами. Пошли.
Я обхожу принца, мальчик следует за мной, бросив последний взгляд на незадачливого героя, который всё ещё сидит на земле. Нам вслед доносится голос:
– Больно надо! Сам найду несчастных, это не так уж сложно! Покинул замок несколько часов назад, а уже встретил вас двоих…
Ничего не отвечаю и жестом показываю Хасану, чтобы тоже не реагировал. Юный маг улыбается, закрывая рот рукой, чтобы принц не увидел.
Делаем ещё несколько шагов, и тут его высочество вскрикивает:
– Ладно, скажу!
Сдерживаю улыбку и разворачиваюсь на каблуках, скрещивая руки на груди. Может быть, это не стоит моего внимания и лучше продолжить свой путь, но признаюсь, меня гложет любопытство: что могло заставить принца отказаться от своей привычной жизни во дворце?
Парень поднимается с земли и фыркает.
– Мой отец… хочет, чтобы я проявил себя, – скептицизм, видимо, отражается у меня на лице, потому что псевдогерой откашливается. – Говорит, что принц должен быть любим своим народом или… в противном случае он не заслуживает стать королём. Поэтому я и ввязался в это… гм… путешествие самопознания, чтобы помочь своим подданным и заодно доказать своё право на корону… Но, разумеется, благие поступки на первом месте!
Прищуриваю глаза с подозрением. Что-то с этой историей не так. Что-то неубедительное. Совсем не похоже на правду, хотя звучит вполне складно. Ладно, пока что и так сойдёт. Стараюсь смотреть на ситуацию позитивно. Он же принц, так? Значит, у него есть деньги. Может быть, если он пойдёт с нами сам, нам не придётся грабить его, чтобы заполучить его средства в своё распоряжение. Задумчиво постукиваю по губе.
– А вдруг звёзды хотели, чтобы наши пути пересеклись? – шепчет мне Хасан. Само собой, маги верят во все эти штуки. Что есть светящиеся существа, наблюдающие за нами с небес, а не просто какие-то далёкие огоньки, которые горят только ночью, чтобы не было так темно. Лично я считаю бредом, что какие-то существа смотрят на нас, только когда скрывается солнце. Мне больше по душе Стихии, если уж нужно верить во что-то. Гораздо приятнее считать, что повсюду есть духи, следящие за порядком в мире. Хотя в конечном счёте есть только мы, и реально только то, что мы сами делаем со своей жизнью. – Если так, то он наверняка сможет помочь моей миссии.
– Хорошо, – объявляю после паузы. Принц внимательно смотрит на нас. – Можешь пойти с нами, но с несколькими условиями.
– Ты смеешь ставить условия принцу, несносная девчонка?
– Я ставлю условия путешественнику, потому что именно им ты и будешь с настоящего момента. И только если будешь их выполнять.
Он не выглядит довольным, но меня не волнует, что ему нравится, а что нет. Он хмыкает, хотя жестом предлагает продолжить.
– Первое и самое главное, – я поднимаю указательный палец, – ни слова о бесполезности женщин, или я лично позабочусь о том, чтобы ты стал бесполезен для женщин.
Одного взгляда на его пах достаточно, чтобы он напрягся и прикрыл уязвимое место руками.
– Живодёрка.
Даже не стану спорить.
– Второе, – показываю два пальца, – ты оплачиваешь всё путешествие. Еду, жильё, всё необходимое.
Принц рассеянно кивает, пока до него не доходит полный смысл моих слов.
– Погоди, что?
– Поддерживаю! – восклицает Хасан, вскидывая руку к небу.
– Это несправедливо. Почему я должен платить за вас? Губа не треснет?
Расплываюсь в улыбке, отчасти насмешливой, отчасти довольной. Меня радует сложившаяся ситуация.
– Ах, разве не ты хотел быть добрым принцем? Мы бедные, а ты богатый. Хороший принц, заботящийся о своих подданных, должен делиться своими богатствами с нуждающимися…
Престолонаследник сужает глаза, готовый взглядом испепелить меня. Само собой, это только ещё больше меня веселит.
– О, я готов разделить всё. Даже постель, согласна?
– Даже за всё золото Маравильи, нет, – поднимаю три пальца. – Как только мы найдём способ вылечить сестру Хасана, ты исчезнешь из моей жизни. Как будто мы никогда не встречались. По возвращении в Сильфос ты не станешь упоминать обо мне своему отцу или ещё кому-либо. Ты никогда обо мне не слышал, понятно?
– Без проблем, тебя будет несложно забыть, – принц переводит взгляд на Хасана, наблюдающего за нашей словесной перепалкой, как за полётом бабочки. – Взамен ты и твоя сестра расскажете всему миру, как я нашёл лекарство и спас её от жуткой, мучительной смерти.
Я смотрю на Хасана, потому что в этом вопросе мне сказать нечего. Это зависит от него. Мальчик кивает и наклоняет голову вбок.
– По-моему, звучит справедливо.
– Но если мы найдём какое-нибудь сокровище, оно будет моим, – алчно добавляет принц. – Раз уж я плачу за еду.
Хмурюсь. Он пытается нас ограбить? Но у него же целый замок, набитый золотом и всякой роскошью. Если он держит нас за дураков, то он сильно заблуждается.
– Э, нет. Правильно будет разделить всю добычу поровну, включая возмещение твоих расходов.
Принц снова смеряет меня взглядом.
– Мне половину, а остальное разделите между собой, – выдвигает он встречное предложение.
Поднимаю брови и повторяю, чётко выговаривая каждое слово:
– Всё делится на равные части. И это не обсуждается.
Недовольно фыркает.
– С тобой не поторгуешься… Хорошо, что ты не купчиха. Ладно, твоя взяла.
Хотя он не подразумевал это как комплимент, я всё же не могу сдержать волну гордости, захлестнувшую меня от его слов. Может, в конце концов, именно этому мне стоить посвятить свою жизнь. Вдруг у меня получится стать успешным купцом, каким был мой отец.
Отворачиваюсь, не позволяя ему заметить мой внезапный прилив радости, и продолжаю путь. Наверняка рядом найдётся какое-нибудь поселение, где можно будет остановиться на ночь, чтобы не спать под открытым небом. К тому же мне хочется уйти как можно дальше от тайного прохода. И вообще покинуть Сильфос.
– Идём.
Я слышу лёгкий смешок Хасана и его быстрые шаги, пока он догоняет меня. Юный маг кажется послушным мальчиком и, похоже, рад своим новым спутникам, хотя я уже знаю наперёд, что он ещё взвоет от наших перебранок.
Более тяжёлые шаги престолонаследника раздаются следом.
– Давай проясним сразу, – торопливо произносит он, – ты здесь не командуешь.
Не могу сдержать самодовольной ухмылки, хотя даже не оборачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Просто повышаю голос:
– Давай проясним сразу: здесь командуем Хасан и я. А ты просто следуешь указаниям.
Он передразнивает меня, повторяя слова визгливым голосом, но меня это ни капельки не напрягает.
Кажется, это начало большого приключения.
АРТМАЭЛЬ
– Мне не хотелось бы думать, что ты потерялся в собственном королевстве, но… Ты уверен, что это кратчайший путь?
Стихии создали таких женщин, как она, потому что в мире должно быть всё. Даже раздражающие и бесполезные создания. Даже с противным голосом, от которого хочется заткнуть уши. Однако подлинным доказательством существования высших сил будет то, что и для такой, как она, найдётся пара. Какой-нибудь безмозглый оборванец, не знающий о существовании кляпа. Или у которого нет куска тряпки, как у меня, или верёвки, которой можно было бы привязать её к дереву и убежать в противоположном направлении.
– Это и есть кратчайший путь, – уверяю я, уверенный, что так оно и есть.
Или было.
Для кого-то. Когда-то.
– Если бы мы пошли тем путём, о котором говорила я… – продолжает гнуть свою линию.
Оглядываюсь по сторонам. Вокруг сплошные деревья, но даже их силуэты сложно различить, поскольку густые кроны заслоняют небо, как крыша из переплетённых ветвей. Должно быть, сейчас ещё стоит глубокая ночь, хотя мне кажется, до рассвета осталось недолго. Мы так идём уже несколько часов. Надеюсь, что не кругами, но не могу сказать точно. Честно, я уже подумываю признаться, что никогда прежде не бывал за пределами города, просто чтобы увидеть её реакцию на это. Я даже не уверен, в каком направлении мы идём. Возможно, мы движемся в сторону побережья.
– Если бы мы пошли тем путём, о котором говорила ты, то добрались бы до границы спустя несколько лет. Ты ничего не понимаешь в ориентировании на местности.
Да она вообще, наверное, ничего не умеет, кроме как выводить меня из себя за считанные минуты. О, в этом она эксперт!
– Может, нам стоило просто пойти по главной дороге… – вмешивается мальчик, подходя ближе к девушке, к которой, видимо, привязался с первой же встречи. Она же, в свою очередь, подобрала его, как щенка, нуждающегося в любящем хозяине. Как по мне, пусть хоть отдаёт косточки со своей тарелки ему под стол, лишь бы мне не доставляли хлопот.
Впрочем, беда, постигшая его и сестру, принесёт мне славу.
– Главная дорога – это более длинный и менее живописный путь до места. К тому же там мы вряд ли встретим людей, которым нужна помощь, разве что у телеги сломается колесо. Умные люди, – постукиваю пальцем по виску, – знают, что настоящие приключения ждут в лесах, непокорённых цивилизованными людьми, то есть разумными мужчинами, – добавляю последние слова, выделяя интонацией, чтобы было понятно, что наша спутница к цивилизованным людям не относится. Она рычит в ответ. – В диких лесах всё ещё живут чудища и ждут, когда их одолеют рыцари вроде меня.
Заканчивая речь, киваю в подтверждение. По-хорошему, со мной должен ходить писарь, которому я мог бы продиктовать эти мудрые слова. Их обязательно нужно где-нибудь записать. Может, удастся найти кого-нибудь в ближайшей деревне.
– Как же весело будет, если людьми, которым нужна помощь, окажемся мы, – откликается юноша.
Мне не нравится его тон.
– Проявляй больше уважения, когда разговариваешь со мной, малец.
Внезапный удар по затылку заставляет меня споткнуться. Смачный хлопок ладони по моей голове, кажется, эхом разносится вокруг.
– Это тебе лучше обращаться к нам с уважением, для твоего же блага, – отчитывает девчонка, скрещивая руки. Хотел бы я отрубить ей руки за то, что она только что сделала. И за ту пощёчину в проходе. Щека до сих пор побаливает. Интересно, если вдруг мы будем проходить вдоль обрыва и я столкну её, это сойдёт за несчастный случай? Всё равно у неё даже семьи нет. Никто не узнает… – Если бы мы пошли тем путём, о котором говорила я, мы бы уже спали на мягких кроватях, а завтра бы отправились в дорогу, полные сил и энергии.
Конечно, после того, как поели бы и поспали за мой счёт.
Останавливаюсь на месте.
– Хорошо, тогда ложись прямо здесь и спи, – разворачиваюсь к ней. Она смотрит на меня свысока. – Вы, простолюдины, привыкли к жёстким кроватям, так что ночёвка на земле будет вам в самый раз. А пока ты спишь, я хотя бы перестану слышать этот мерзкий шум… Ой, то есть твой голос.
Она закатывает глаза.
– Если честно, я хочу закрыть глаза, лишь бы не видеть твоё лицо.
И садится под деревом, прямо на землю, прислоняясь спиной к стволу, а затем похлопывает рядом с собой.
– Иди сюда, Хасан. Нам не помешает немного отдыха.
Он, как послушный щенок, виляет хвостом и подбегает к своей хозяйке. Кроткий, как ягнёнок, и настолько же доверчивый. Но это уже его проблемы. Если он проснётся с ножом у горла, потому что у неё вновь что-то щёлкнет в голове, то это уже не моё дело. Я смотрю, как он прижимается щекой к её руке и закрывает глаза, как будто сильно устал.
– А кто будет стоять на страже? – спрашивает он.
Разумеется, всем известно, что лесные чудища прячутся в темноте, выжидая, пока наивные путники не заснут, чтобы устроить пир из их плоти, крови и кишок. И обязательно с воплями. Громкими такими воплями. Иногда с погоней, в которой выживает пара человек. Похоже, подобная разминка разжигает аппетит ночных тварей, как хорошая тренировка вызывает голод у людей.
– Принц, который весь из себя такой защитник и отважный герой, явно волнующийся за своих спутников, непременно постоит на страже.
Я открываю рот, чтобы ответить. Она прикрывает глаза, или мне так кажется, потому что она откидывает голову к стволу. Но я готов поклясться, что мальчик-маг смотрит на меня.
– Остерегайся лесных духов, принц, – зевает. – Рассердишь их – и они придут за тобой.
Я привык прислушиваться к волшебникам, даже если они обычно действуют мне на нервы. Магия – штука опасная, далеко не многие могут с ней играть. И желательно подальше от городов, чтобы случайно их не разрушить. И, конечно, подальше от меня. У всех, кого я встречал, был этот жуткий, пронизывающий взгляд, словно они видят тебя насквозь, знают все твои секреты. Саму твою сущность.
Само собой, сейчас со мной этого не происходит. Он же просто… ребёнок. Да он же без посторонней помощи даже рубашку не наденет!
Но… есть в его словах пугающие нотки. Проходит несколько минут, и они, похоже, крепко засыпают. А я как будто весь на иголках. Кажется, листья странно зашелестели.
У тебя разыгралась фантазия, Артмаэль Трусливый. Даже лес и его духи должны уважать законного наследника земель, на которых они находятся. Даже если он пока не наследник. И, возможно, никогда им не станет вновь, если будет вздрагивать от качания веток на ветру.
Закутываюсь в плащ, внезапно замёрзнув, и оглядываюсь вокруг. Ничего подозрительного. И никого. Даже звери спят. Я сам себе всё это внушил. Решаю закрыть глаза, хоть мы и рискуем проспать нападение. Я слишком устал. Голова всё ещё немного болит. В любом случае я не обязан всю ночь стоять на ногах, это контрпродуктивно, если нам завтра предстоит весь день идти пешком. Я проснусь раньше этих двоих и приму невозмутимый вид, словно у меня нет таких же потребностей, как у простых смертных.
Новый шелест листьев. Хруст. Хруст? Выпрямляюсь, весь во внимании, берусь за рукоять меча. Там, среди деревьев, вроде бы горит огонёк вдалеке. Ещё какой-нибудь путешественник? Дровосек или охотник? Бесшумно поднимаюсь и оставляю своих спутников позади. По мере того, как я всё дальше отхожу от них, во мне возрастает уверенность, что этот самый огонёк не что иное, как свет факела. Я мог бы спросить у путника дорогу, а затем, когда маг и девчонка проснутся, я буду готов вести их дальше, заставив её хоть раз прикусить язык и признать свою неправоту. Путник, кажется, ускоряется. Я бросаюсь за ним.
– Стой! – кричу ему.
Мы бежим целую вечность. Усталость притупляет мои органы чувств. Все следы выглядят одинаково. Кусты мешаются по пути. Плащ цепляется за низкие ветки, отвлекая. Холод превращает моё дыхание в пар. Останавливаюсь. Впереди, всё также далеко от меня, застывает на месте и огонёк.
Не понял.
Среди шелеста слышится смех. Однако, подняв глаза вверх, я не вижу, чтобы ветки качались. Разворачиваюсь. Кругом сплошной лес. Всё одинаковое. Свет погас. Сумрак. Голова кружится. Обнажаю меч. Внезапно осознаю, что слышу смех своего братца-бастарда.
Что происходит? Он преследовал меня всё это время?
– Кто здесь? Покажись!
Мой приказ остаётся без внимания. Деревья как будто ещё ниже склоняются надо мной. Я сгибаюсь. Задыхаюсь. Холодно. Мне не по себе. Неприятное ощущение в животе не имеет ничего общего с голодом, а действие алкоголя выветрилось ещё в пути. Остался только жуткий страх и чувство, что я со всех сторон окружён врагами.
И все они смеются надо мной.
Внезапно лучшим местом в мире кажется то, где остались мои спутники. Я бы вернулся к ним, без колебаний, но тут же осознаю, что окончательно и бесповоротно потерялся в этом лесу.
ЛИНН
Кенан снова прижимает меня к кровати. Ловит мой подбородок. Его рот искривляется в омерзительной ухмылочке, язык облизывает губы.
Он всё ближе. Я сжимаюсь. Плачу.
А затем он начинает истекать кровью. Она льётся прямо из его рта, но он продолжает улыбаться. Продолжает смеяться. Его ухмылка хуже любых его слов. Его руки касаются меня везде. Его голос слышится отовсюду.
– Ты убийца, Линн. Убийца.
По бокам от него стоят принц и волшебник. Они с ужасом смотрят на меня и испуганно отшатываются. На их лицах написано отвращение.
Тело Кенана падает на меня. Всё такое же смеющееся.
– Убийца и шлюха. Никем больше ты уже не станешь.
У меня в руке оказывается кинжал. Я вновь вонзаю его в грудь этого урода, будь он проклят.
А затем в Хасана.
И в принца.
И только потом просыпаюсь.
Распахиваю глаза и жадно глотаю ртом воздух, доступ к которому перекрыл мой ночной кошмар. Сердце яростно колотится в груди. Я чувствую его пульсацию даже в висках. На мгновение мне кажется, что этот стук сливается со звуками леса, словно будучи частью его. А может быть, это просто уханье совы, смеющейся надо мной. Накрываю ладонями лицо. Это всего лишь сон. Я покинула Сильфос, бросила Кенана. Бросила всё. И никакая я не убийца. Не хладнокровная, по крайней мере. Да, может, я и убила этого человека, но он это заслужил. У меня не было иного выбора. Это было самозащитой. Никак иначе я бы сбежать не смогла. Я должна была это сделать. И не жалею об этом.
Но это вовсе не значит, что я продолжу убивать людей. Особенно тех, кто не сделал мне ничего плохого.
Я смотрю на Хасана, лежащего рядом. Мальчик крепко спит, никак не реагируя на мои резкие движения. Его окружает аура невинности. Он всего лишь ребёнок, отважный ребёнок. Он сказал нам, что был в Дионе, но в какой-то момент потерялся и оказался в Сильфосе после нескольких дней пути. Кто мог отпустить его в это путешествие одного, такого юного и беззащитного? Если бы он хотя бы был умелым магом… Но, как мы заметили, он по собственной же ошибке превратился в лягушку, что говорит не в его пользу. А кто мог бы пойти с ним? Похоже, у него нет никого, кроме сестры, и именно это вынудило его отправиться на поиски лекарства самому, несмотря ни на что. Принцу плевать на трагедию мальчика, он даже посмеялся над этим, сказав, что Стихии благоволят юному магу, раз их пути пересеклись, потому что детишкам не по плечу миссии для взрослых героев – таких, как он. Как будто его можно хотя бы с натяжечкой назвать кем-то вроде «героя». Придурок.
