Текст книги "Венец из окровавленных костей (СИ)"

Автор книги: Сэд Сторибрук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 16

Глава 16.

В стене щитов.

Тан Дунланг не снискал бы такую славу, если бы не оставлял послания своим врагам. Не обошел он и поверженных горцев, хоть большая часть конных сумела улизнуть, и северянам еще предстояло выследить их и дать бой. Железноногий оставил знак севера в честь этой, хоть и малой победе: девять отрезанных голов на кольях вокруг места резни. Тан пытался найти самые грозные вражеские лица, самые крепкие головы.

В этой картине Дунланг видел особую красоту. Перед отъездом он еще несколько минут взирал на место стычки и свое творение с холма.

– Твой отец делал подобное, и боги были к нему благосклонны. – Обратился он к Хагу. – Помни это. В этом наша сила.

– Если это была лишь малая часть горцев, представляю, что сейчас у Железнобокого. – Хаг попытался перевести разговор, слишком часто Дунланг припоминал ему деяния отца, правда, в отличии, от его земляков, делал он это с неким восхищением.

– Думаю, твоему дяде намного проще. – Дунланг усмехнулся и загадочно провел глазами по полю. – Горцы нас обхитрили. Видал всадника с железной мордой? Это их вождь – Ллейд, хитрый сраный ублюдок. Когда то мы были с ним одной крови и вместе стояли в клине, но теперь… – тан выдохнул. – Но теперь этот ублюдок вождь вороних сукиных детей. – Он сплюнул.

– Вороньи дети?

– Ага…Тебе дядя не рассказывал? Самые мерзкие из всего их каменного народа. Своими случками с Даннан они и забыли, что они нашего племени. Убрали всех наших общих богов и возвели вороний престол, и теперь молятся пернатой суке – Матери ворон, имел ее я во все щели.

Хаг порылся в закромах памяти, вспоминая знакомое имя.

– Матерь ворон – пробубнил он под нос.

«Ах да, хромая дочь Лунга, что обозлившись на величие и красоту собственных братьев и сестер, нашла утешение среди чумных племен в северных пещерах». Уроки отца и дяди не прошли даром.

Дунланг послал вперед, по следам горцев своих разведчиков. Оставшимся воинам, дав несколько часов передышки после боя, чтобы легко раненных могли залатать, а воины могли бы перевести дух. Самому тану это, как будто бы и не требовалось, он подбадривал всех воинов, одним лишь своим внешним видом: невозмутимым, стальным медведем проходил он сквозь ряды своих бойцов. Над его похотливыми шутками смеялись даже раненные. В такие моменты Хаг видел в их глазах радость сквозь боль, они радовались тому, что выжили, радовались тому, что среди них есть такой как Дунланг, и что он их тан.

А вот сыновьям Железнобокого передышка явно бы не помешала. Вейл и его друг-рыцарь сразу же принялись запивать кровь вином, а вот Хагу и Вогану даже кусок в горло не лез. Младший и вовсе побледнел от вида сотни мертвых тел, с разбитыми головами, рваными и колотыми ранами, лежащих на подушке из собственной крови. Весь его азарт, что излучался перед боем испарился, но лишь внешне. Вид поверженных его стрелами врагов, породил внутри новый азарт, новые чувства. Он не обратил внимание на то, что выискивание на месте бойни убитых лично им воинов, превратилось в короткую незамысловатую, жестокую игру.

«Вот тот, со сбитым шлемом, попал прямо в переносицу, а вон тот рыжий, и наконечник моей стрелы торчит из его окровавленной макушки. А вот этого я пристрелил на скаку, прям в прыжке, вон моя стрела из его груди торчит. А вот этот ублюдок чуть не уложил Хага, но уложил его я» – пролетало в голове у Вогана, когда он проходил между трупами.

– Скольких ты уложил? – Он подсел к отдыхающему брату.

– Некогда было считать. – Хаг почти уснул.

– А я вот восьмерых. Правда, с десяток ушли от стрел, но ничего…Еще достану.

– Экий ты кровожадный – Хаг лениво перевернулся на бок.

– Ты видел как я того срубил, прям на бегу. А ведь он бы тебя на кусочки порубил и плакали твои поиски. – Воган явно был перевозбужден, – стрела прямо в шею! И я даже не целился. Просто подскочил и выстрелил, меньше секунды, меньше секунды, а какой результат!

– О боги, ты можешь перестать, я хочу вздремнуть. Нам скоро опять идти.

– Ладно, ладно. Как ты думаешь у отца сейчас так же?

– Думаю нет, Дунланг сказал, что это были главные силы горцев.

– То есть, они нас обманули?

– Видимо да.

– Так надо послать к отцу! – Воган всколыхнулся. – Если это так, то отец гоняется с полтора сотнями за тенью!

– Ему же лучше. Дай вздремнуть а…

– Пойду к Вейлу. – Обиженно пробубнил Воган.

Внутри него кипели страсти. Он поучаствовал в первой в своей жизни битвы! Страх уже ушел, но азарт не унимался, он был готов перестрелять еще с сотню горцев, он чувствовал себя непобедимым пока в его руках лук, а на поясе отцовский клинок. Правда, отцовский меч в дело он так пустить и не успел. Всех врагов на подлете успешно срубал оберегавший его Вейл. Брат в своем рыцарском облачении и длинным мечом казался ему действительно непобедимым. Под его ударами пало не менее десятка воинов, так показалось Вогану. Когда он подошел к брату, тот уже во всю распивал и объедался засоленным мясом со своим товарищем и несколькими воинами Хрорека.

– А вот и он! – Усмехнулся Вейл, протягивая брату бурдюк с вином. – Как тебе первая кровь?

– Я думал, будет сложнее.

– Нет, ну вы его слышали!

Компания одобрительно засмеялась.

– Присядь с нами.

Воган отпил вина, присел рядом с братом. Компания занималась очисткой оружия после боя. Сэр Дунхолм Строн вычищал из своей возлюбленной Барреты остатки чьих-то мозгов. Вычистив узким клинком заковыристые части головки палицы, но нежно прошелся по ней чистой тряпочкой. Он уделил внимание своему оружию не менее десяти минут, больше, чем кто-либо вокруг Вейла.

– Ну и как вам убивать горцев? – Он отвлек сэра Дунхолма от ласк со своей возлюбленной.

– Это оказалось довольно весело. Эти ублюдки не так глупы, заманили нас, разделили. Но мы справились. Хе…хе. – Он отложил оружие в сторону. – Я почти достал их вождя, того, в железной маске.

– Да хватит тебе! – Засмеялся Вейлин. – Он тебе сейчас расскажет, что одним взмахом пятерых из седла выбил.

– Нет, ну это невозможно, а вот двоих…

– Да хватит заливать! – Смех подхватила вся нетрезвая компания.

– …я вам клянусь. – Продолжал рыцарь-медведь. – Вот, – он указал на панцирь у левого плеча. – Вот видите, – он постучал кулаком по нагруднику – вот прям сюда его копье шандарахнуло, но соскользнуло. И я как размахнулся, – рыцарь широким жестом завел руку за спину – а он испугался и утек. Его конь мчался от меня быстрее ветра, честно вам скажу. Наверняка он даже рыдал от страха. А кстати, зачем ему эта маска?

– У тана Дунланга надо спросить, они вроде знакомы. – Сказал один из воинов тана Хрорека.

– Вот как? – Удивился рыцарь.

– Ллейд его зовут, того, железномордого. – Позади появился один из щитоносцев Железнобокого. – Он нашего племени, сражался бок о бок с твоим отцом с муровингами, с рейнцами. – Он прокашлялся. – Подай горло смочить, – отпил из поданного ему бурдюка, продолжил: – Славным парнем был, я его помню, до того, как он из ума выжил.

– А что с ним стало?

– Пошел за отцом твоего брата… – рассказчик перевел взгляд на лежащего на земле Хага. – И теперь не снимает маски и режет своих родичей.

– Северяне убивают северян, и так целую вечность. – «И поэтому Рейн нас поглотит» – уже про себя промолвил Вейл, облокотившись о ствол дерева.

Через пару часов воины уже были подготовлены к маршу, но сперва следовало похоронить погибших. Мертвецов водрузили на несколько крупных костров и подожгли. Начавшийся небольшой дождь не унял похоронные огни. Северяне отправились дальше, не устраивая тризны. Лучшим плачем для погибших братьев будет погибель их убийц.

По решению тана Дунланга, который не обращал на протесты Хрорека, к ночи они должны были выйти из леса, а дальше пересечь нагорье и выйти к границам его владений. Такой путь он прочертил для разведчиков. У горцев было три пути – уйти восвояси, отправится на юг, где их ждало многочисленное ополчение во главе с Железнобоким, или попытать счастье на землях внутренних танов, а путь туда был лишь через нагорье. Хотя они могли пересечь лес по другому пути и выйти южнее нагорья, но в таком случае, разведчики уже бы их обнаружили. В своих «гончих» Дунланг не сомневался.

– Отдохнем, когда выйдем к нагорью. – Коротко бросил на все возражения могучий тан.

Идти ночью по лесной дороге, даже на конях было жутко неудобно. Луна убывала, и ее свет очень слабо проникал сквозь черные ветви деревьев, которые, в ночной тени, казались когтями горских чудовищ, что окружали северян. Не смотря на заверения Дунланга о том, что его разведчики оповестят если рядом будет противник, чувство безопасности сохранялось только у него самого.

Хагу самому чудились противники за каждым темным поворотом и за каждым деревом. Шедший рядом Воган практически засыпал на коне, не убирая руки с отцовского меча. Остальные всадники если и чувствовали себя лучше, то явно не намного. Пешие шли позади, в основном ополченцы, Дунланг оставил с ними пару тройку щитоносцев, чтобы те не думали разбежаться.

К рассвету они наконец-то вышли из леса, не смотря на все опасения, в лесу засад не было. После полудня отряд вышел к лесистому нагорью. Пересекая брод, попутно напоили коней, и неровной цепью направились вверх.

– Здесь остановимся – Дунланг указал на каменистую возвышенность, окруженную деревьями с одной стороны и каменными обрывами с другой. Подобраться незаметно было бы очень затруднительно.

Щитоносцы Дунланга, как самые крепкие ребята, первые вступили в дозор. Коней вывели на небольшую полянку между деревьев там и привязали. Вскоре над нагорьем потянулся дым от костров, запахло мясной похлебкой. Хоть мясо в этом вареве из круп и обрезков солонины было и немного, но запах заставлял животы радостно урчать. Многие воины улеглись спать еще до еды. Хагу пришлось будить братьев, чтобы те успели поесть горячего. Сам он почему-то не мог уснуть, ему хватило несколько пересыпов по дороге, как-то сумел уснуть на лошади. Он развалился на попоне и начал наслаждаться тем, как мышцы по всему телу расслабляются. Снять доспехи и сапоги казалось ему самой приятной вещью на свете. Пускай тело и расслабилось, но душа продолжали блуждать. Хаг видел перед глазами железную маску всадника-горца, а в висках стучало предсказание прорицательницы. Судьба привела его сюда, и судьба направляет его на поиски отца, на его главную цель. Это первый знак пути, и он не ожидал, что он прибудет так скоро. Под эти волнительные мысли и легкий шелест ветра Хаг уснул.

Очнулся он от начавшейся суеты: разведчики тана Дунланга прибыли. Пришла половина. Хаг немедля отправился к костру тана, вокруг которого уже столпились приближенные щитоносцы и тан Хрорек.

– ….они ушли на горные тропы вот здесь – разведчик ткнул пальцем в карту. – Для отряда день пути.

– Значит, они уходят? – Радостно вздохнул тан Хрорек.

– Нет, – продолжил разведчик.

– Ты же сказал, что они ушли на горные тропы?

– Там нету выхода, путь только один, пересечь нагорье и выйти с севера к поселениям. По границам земли мора.

– Там рейнские заставы, они их остановят? – не унимался граф Бализ.

– Рейнцы и пальцем не пошевелят, они не покинут заставы. Нам с горцами разбираться. – Констатировал Дунланг. – Они пройдут по реке и выйдут к моим деревням. Этот ублюдок захочет отыграться. Перехватим их, вот здесь – Тан ударил пальцем по карте.

– Пошлем гонца к нашим, дождемся подкрепления и пойдем. – Бализ Хрорек чуть ли не взмолился.

– Некогда ждать. Выступим с утра, наперерез, пускай воины отдохнут хорошенько. Вы – он указал на разведчиков, попоите, покормите коней, выедете к рассвету. Держитесь направления, если горцы не пойдут по нашей дороге, сможете перехватить здесь и здесь. – Тан стукнул дважды по карте.

– Да, тан.

– Отлично, отдыхайте, я приберег для вас горячее и мясо.

– Спасибо тан – разведчики поклонились.

Хаз завороженно наблюдал, как эти воины улыбаясь, и подшучивая буквально бегут за едой. Словно, они не прошли без передышки десяток миль. Словно не прятались под носом смертельного врага. Буд то не было всех этих опасностей. И словно им не придется проделать это снова. Все воины Дунланга., да и не только разведчики, походили на своего тана. И это восхищало Хага, их вождь был для них всех единственным и верным примером. Не правителем, но первым среди сильнейших. Впрочем, его сын Илбрек, ничем не отличался от отца, разве, что размерами. Он быль вдвое меньше отца, однако, его мускулистое лицо, обремененое несколькими ссадинами после боя светилось яростью и силой, которая была и железностопого. Хаг сперва даже и не понял, что это парень являлся сыном тана, спал он и ходил рядом с рядовыми щитоносцами, да и отец, не выделял его среди прочих своих воинов и обращался к нему реже, даже чем к обожженному Овейну, который сейчас без задних ног дрых возле тана. Узнал он лишь это после боя, когда тан впопыхах обнимал молодого щитоносца с подбитым глазом, который и был его сыном. Сейчас Илбрек так же находился рядом с отцом и выслушивал распоряжения.

Хаг медленно подошел костру, приветственно поклонился.

– Проследи, чтоб коней разведчиков напоили и покормили хорошо.

– Да, отец.

– Ты сам отдохнул?

– Да, останется время, еще посплю.

– Иди.

Илбрек, поприветствовал Хага, пошел по лагерю.

– На него хоть все войско оставить можно. Мой второй сынишка, воин, пускай и не медведь как я, в мать пошел. Присаживайся.

– Могу ли я чем помочь? Браться спят, а мне бы чем руки занять.

– Займи этим – Тан налил в кубок меда. – А голову беседой со мной.

Хаг присел напротив Дунланга, отпил. Рядом сопела пара тройка приближенных воинов пришедших с караула. Тан не доверял людям Хрорека и ополченцам, и ставил своих щитоносцев. Они на удивление не противились, видимо, разделяя опасения своего вождя.

– Похоже, наш граф уже задумал улизнуть – Начал тан. – дай ему волю, он бы и в бой не вступил, а пошел бы назад, требуя подмоги и гжгли бы горцы наши деревни, а он, как подобает приличному рейнцу укрылся бы за каменными стенами и носа бы не высовывал.

– Помощи нам бы и правда не помешало. – Мотнув плечами, возразил Хаг.

– Да, но пока у нас есть время, когда сойдем с нагорье на реку, времени у нас уже не будет.

– Почему они ушли на горную дорогу, почему не пересекли нагорье поперек, это заняло меньше времени.

– Потому что им тоже нужна передышка. – Тан полулежа расположился на попоне, подложил под шею седло и плащ. – Они знали, что мы за ними следим и знают, что мы знаем, куда они идут.

– Тогда почему им просто не уйти? Набег не удался…

– С чего ты решил? Мы лишь немножко их потрепали. Их кони целы и я уверен, что и лучшие рубаки остались живы. Они использовали не все силы, лишь проверяли, сколько наших пришло.

– Тогда, мы идем к ним в лапы?

– Ну, или они в наши. – Зевнул тан. – Все зависит от того, кто победит.

– Сколько их?

– Самое большое полторы-две стони.

– Там много?

– Это если я прав, и они ушли на север, чтобы подобрать отряды там и уже вместе направится обратно. Но мы тоже не одни, у устья я поставил небольшой гарнизон – сорок копьеносцев, да с десяток стрелков. Мы соединимся сними, когда сойдем к реке. Я уже отправил посла. Да и мой сосед выставит всадников на границе. Так что, где с сотню у нас будет перевес.

Хаг мысленно подсчитал сколько осталось у них воинов, готовых к битве: из волчьего предела погибло трое щитоносцев и с десяток ополченцев. А значит, как он подсчитал осталось двадцать два щитоносца и девять ближних и самых опытных бойцов его дяди. Как он знал, Дунланг потерял гораздо больше, а Хрорек потерял с два десятка воинов, хоть большинство из его солдат и были конниками. Судя по всему, осталось их шестьдесят-семьдесят человек.

– Прикидываешь силы? – Тан верно подметил его мысли.

– Как вы догадались?

– Глазами водишь туда сюда по небу, явно не ветер ловишь.

– Это да. По моим подсчетам нас осталось человек шестьдесят.

– Правильно.

– Если вашей помощи не будет, то нас будет в два раза меньше будет.

– Неплохой расклад. – Дунланг усмехнулся. – Твой отец никогда не считал. Просто шел и рубил.

– И как он закончил?

– А как? Разве он мертв…

– Я не знаю.

– Он ушел непобежденным, и кто знае, т может еще вернется и тогда Рейн снова погонят с севера.

– Вряд ли – пробубнил Хаг.

– Хорн рассказал мне, что ты уходишь осенью. – Увидев возмущение на лице парня, тан улыбнулся. – Мы разговорились по душам. Как отцы о сыновьях…

– Я ему не сын.

– Ты знаешь, что он так не считает. Я, честно говоря, был рад. Возможно ты вернешь отца назад и тогда…И тогда мои щиты будут прикрывать вас от всего Рейна.

– И от севера?

– Что?

– Если отец вернется, его убью не графы по южной стороне реки, а таны по этой. И дядя будет первым в их числе.

– Нет, Железнобокий может сколько угодно говорить про то, ка кон ненавидит твоего отца, но он не поднимет на него топор. Так уж он устроен. Твой дядя всегда пытается обойтись бескровно, и это спасло весь волчий простол от массовго вторжения рейнской железной коницы. Страшно представить, что было бы, если бы твой дядя и новый пограничный граф, как его там…

– Тирион Таврус.

– Да, Таврус. Твой дядя дал нам десять лет мира и, хоть мы и платим Рейну и под его стопой, он не забирает наших богов и наши имена, пока что. Так что я уважаю твоего дядю, но, как и всякий мир, он не должен идти вечно. Время расти волчатам прошло, теперь время прийти вожаку и напасть на тучного тура.

– И сколько танов встанут под знамя вожака-волка? Я сын тана, Дунланг, и дядя постоянно требовал с нас с братьями, чтобы бы заучивали все северные семьи и графские дома Рейна, и он делал все, чтобы мы были в курсе всех последних политических изменений. Все прибрежные таны скинули свои имена в первые пять лет после восстания. Назвались графами, приняли их веру. Сколько еще перейдет до воззвания нового вожака?

– Немного, склонить всех не получится. Рейну придется применить силу и тогда…Леса взвоют. – Дунланг опрокинул кубок. – Но ты говоришь умно.

– Читал в одной из книжек, что тогда, монах нам таскал. Не помню, как называется, в общем какое-то сказание с юга о невольниках, из тех, что рождаются невольниками.

– в тюрьме?

– Нет, их родители невольники, то есть служат и принадлежат господину и их дети тоже, только не так как рыцари графам, а лесорубы и пахари танам, а как… – Хаг пытался подобрать слова. – В общем. Они служат как псы или лошади. Рабы! Во, как их называют. Вот в этой сказке говорилось о том, как умный господин прервал восстание своих рабов ни пролив ни капли крови. Он заменил им цепи, и вместо стали, одел их в серебряные и золотые цепи. И тогда те рабы, что носили серебряные цепи перебили тех, что носили золотые, и надели их на себя.

– И что дальше?

– Ничего. Они остались рабами, но с золотыми цепями.

– Чушь какая-то. Хотя моим бы охотничьим пса понравились бы золотые цепи.

– Вот и им понравились.

– Вас учил брат Тун, монах-изгнанник?

– Да, слышал о нем?

– Весь север слышал об этом пьянице. Его выгнали из аббатства Милующего меча Всеотца, насколько я помню. Странные у них названия.

– Это да.

– Я его встречал, он учил моих детей читать и писать, на Рейнском и на северном диалекте. Сам я читать не умею, но мой дед умел, а я вот…Но дети умеют, и читать, и писать, и считать. – Тан рассалбился, вспоминая о доме и детях. – Веселый был старикашка, и мечом ловко управлял. А книг при нем было! Целая телега. Вот и зачем он с ними таскался?

– Он однажды задницу надрал двоим парням, которые его пергаменты хотели сжечь. Их раздражало, как его карета скрипит. Они его чуть самого не убили.

– Мудрых не поймешь, поэтому они и мудры.

– Он ставил несколько книг нам, в основном о Рейне и на рейнском. Легенды об Артуре Рейне, несколько об их Всеотце и Матери.

– Ты их читал?

– Только об Артуре Рейне.

– Великий был человек – протянул тан. – Он ведь был нашим общим вождем и моряков с Запада и нас, первобрибывших с севера, и вечных жителей лесов, Дану. Ты встерчал Даннан?

– Да, в окружении отца. И раньше, они на Простор приходили.

– Да, раньше. Раньше мы сними бок о бок жили, и те, кого мы сейчас зовем горцами или гурками были братьями нам. А теперь…А теперь мы все вгрызаемся в глотки друг друга, пока Рейн – Тан сжал кулак, – пока Рейн един и неделим. Рейн-крепкий кулак, но мы выстоим перед этим стальным кулаком, и вырвем вместье с предплечьем. – Дунланг хлебнул.

– Рейн завоюете север не железным кулаком – над костром повис Вейл. – А серебрянной мошной. Или что, тан, скажешь, я не прав. Только потому что встал под железную юбку Ренйа…

Дунланг оскалился:

– Тогда мне лучше погибнуть от мечей горцев.

***

Лагерь собрался быстро. И не успело еще солнце окончательно залить нагорье светом, северяне уже зашагали сквозь лес, на встречу новому сражению. Разведчики ушли ночью, Хаг не без удивления наблюдал за ними, он даже подумывал, чтобы самому сорваться и понестись сквозь ночь с пятеркой храбрецов. Но обязанность перед братьями останавливала его.

Хаг еще не был так далеко от дома. До Волчьего предела дней шесть пути, не меньше, и это если бы дорога шла напрямик, но лесная более-менее проходимая дорога шла в обход, что прибавляло к пути дня 3–4. Видеть горы так близко, что казалось, что их синева прямо перед глазами, ему приходилось впервые. А ведь там, посреди каменных великанов, уходивших далеко к небу и петляющих путников изогнутыми тропами, таились их враги. Возможно, уже сейчас воронье племя спускалась вниз по одной из этих извилистых, непроходимых для лесных лесорубов, дорог.

– Что, пытаешься горцев рассмотреть? – Увидев промедление брата, усмехнулся Воган.

Хаг отмахнулся и еще с минуту простоял, всматриваясь в синеву верхушек гор. Где-то глубоко в душе он надеялся разглядеть маленькие черные точки спускающихся врагов. Не разглядел: только бесконечные камень и зелень. Спускаться на коне было еще той морокой. Лошадь, не привыкшая к каменным спускам, медленно перебирала копытами, а Хаг и без того был паршивым наездником. Пришлось слезть с коня и вести кобылу под узды.

Каменное плато, на котором дружина провела ночь имело редкий лес по своим границам, что предавало дополнительную защиту. При входе вниз, Хаг отметил, какую-то неестественность в переходе от каменного нагорья на практически голый сухой луг, а потом в густой высокий темный лес. Возвышенность выглядела вбитым лишним каменным гвоздем посреди долины.

В лесу горы уже ушли из поля видимости. Хаг оказался в своей привычной атмосфере: деревья, кустарники, земляные тропы. Взгляд охотника определил следы недавно проходивших животных. Хага резко одолела грусть. Ему вдруг захотелось скинуть меч, щит, взять лук и отправится на охоту. Безмятежно лазить по неизвестному лесу, проходить сквозь его темные заросли, и не боясь, что из-за ближайшего дерева в тебя может прилететь вражеская стрела, а опасаться лишь спугнуть притаившуюся добычу и получить за это подзатыльник от Брендана.

Всадники ускорились. Дунланг торопил отряд как только мог. Не смотря на то, что тан был уверен в том, что враги далеко, он отправил вперед четверых разведчиков. Это решение было принято с подачи Хрорека, Его опасливость все таки нашло свой отклик в уверенности Дунланга. А еще Железноногому не нравился туман.

Услышав о приказе выезде разведчиков, Хаг резко вышел из раздумий об охоте и немедленно напросился стать четвертым. Но один из щитоносцев дяди запротестовал и поэтому пришлось ехать пятерым. Хаг был и не против. Главное, это наконец-то вырваться вперед.

– Если напоритесь на горцев. Бегом назад и трубите в рог, что есть мочи! – Наставляли оба тана. Хоть Дунланг и не верил, что кого-то они обнаружат.

Хаг, что есть мочи стеганул коня и помчался вперед. Кажется, остальным воинам, тоже нетерпелось прогуляться, да и коням, казалось, тоже. Лес не менялся, Хаг чувствовал нетронутость, первоначальность. Деревья закрывали небо, казалось. Что даже солнце ни на минуту нес моет пробиться сквозь них. Из-за чего земля оставалась холодной. Глаз охотника даже заметил пробегающих мимо зайцев, прячущихся от стука копыт.

– Эх, сейчас бы лук!

– Некогда нам! – Прокричал в ответ лучник.

Постепенно вытоптанная лесная дорога исчезала, порастая влажной травой. Деревья становились гуще, из за чего коней пришлось приструнить.

– Можем объехать, перейти через овраг. – Прокомментировал их положение обожженный Овейн.

– Ноги не хочу мочить. – Внизу оврага бил ключ. – Нам точно надо напрямик?

– Да, пару часов и мы выйдем к реке, однако, мы надеялись, что дорога не забьется. Придется замедлиться.

Что-то внутри укусило Хага. То, что Брендан называл охотничьей чуйкой. Ему не хотелось идти дальше, будто бы еще пара шагов, и он уткнется ы что-то зловещее.

«Засада» – сразу же промелькнуло в голове.

Он слез с коня и направился на прямик, снв вруку топор.

– Разведчики здесь проходили?

– Возможно, по идее им надо к горам, так что они могли свернуть на развилке раннее, но, возможно прошлись и дальше.

– Здесь много следов – Хаг наклонился. – Земля сырая, копыта, сапоги.

Ветки хрустели под ногами. Хаг вдруг понял, что щебет птиц, который сопровождал их всю дорогу, стал намного тише. Его шаги машинально сделались медленнее и тише. Он наконец то вновь стал охотником. Только теперь он преследовал далеко не зверя.

«Слишком много наследили разведчики, слишком много».

Впереди на земле он уловил примятость, как будто целая толпа стояла под этими деревьями, явно не пятерка разведчиков. Остальные остались позади, за ним отправился только Овейн. Хаг, не поднимая головы прошел еще с два десятка шагов по следам. Трава вокруг поменяла окрас: вся покрылась коричнево-ржавыми пятнами.

«Кровь!»

– Будь я проклят! – Сплюнул обгорелый.

Отзываясь на слова спутника, Хаг поднял взгляд вверх: из густоты высоких ветвей: на него смотрели глаза мертвого разведчика. Его тело было распято на стволе, живот распорот. Он медленно прошелся взглядом по округе. На ближайших деревьев застыли, похожие на бабочек, мертвые фигуры северян.

– Я вырежи сердце каждому горцу за это! – Дунланг склонился над телами разведчиков. – Вы будете отомщены, братья. – Жедезноноги закрыл полные ужаса глаза.

– Так и что будем делать? – Хререк чуть ли не трясся.

– В смысле? – Дунланг обвел взглядом воинов. – Выходим к реке. Объединяемся с заставой и убиваем горцев.

– Ты в своем уме?! Они уже здесь, твоя застава разбита.

– Мы не знаем точно! Мы идем дальше! Я не пропущу этих поганных ублюдков на наши земли.

– На твои земли! – Возразил Хрорек.

– Да, твои то в безопасности, можешь убираться! Мы идем дальше и придерживаемся плана! – Дунланг увидел растерянность и испуг в глазах окруживших воинов. – Если мы отступим, горцы пойдут по реке на юг, и тогда уже наши дома загорятся! Ваши поля затопчут и ваших детей заставят молится вороньей шлюхе у каменного трона! Если вы хотите такой участи для них, убирайтесь!

– Мы не трусы! – Возмутился тан Хрорек. – Но ты не в силах отдавать команды в одиночку. Я и юный Воган имеют права командовать не меньше.

– Ну, за что же вы, уважаемые таны выступаете?

– Пускай молодой тан скажет?

Воган внимательно посмотрел на братьев. Ждал, что они подскажут ему ответ. Но он итак понимал, что каждый из них хочет. Вейл-сохранить жизнь и не рисковать, а Хаг явно стремился вступить в еще один бой. Он стоял рядом с Дунлангом и всем своим видом показывал полное согласие с ним. Он вдруг почувствовал, как все взоры устремлены на него, и ему предстояло решить кто сегодня умрет, а кто останется жить. Хотя, по правде. Это было не совсем так. Но все это сдавливало череп.

«Так вот как это – быть вождем» – промелькнуло в голове. «Что, если, я отступлю, я опозорю отца, опозорю Волчий предел». Воган сжал кулаки:

– Нужно идти дальше. Вот мое слово! – голос сорвался с хрипотцой. – Но не бездумно идти на убой. Если заставы Дунланга еще целы, то мы объединимся с ними и дадим бой. Если нет, отступим на юг, и попытаемся собрать копьеносцев и станем в оборону. К этому времени, я думаю, таны очнутся и пришлют ополчения. Но уходить нельзя.

– Разумно – проговорил Дунланг.

– Я согласен. – Кивнул немного успокоившийся Хрорек.

– Все! – Оскалился Железноногий. – Мы договорились, можем идти, пока горцы все наши земли не пожгли?!.

Весь отряд стал издерганным и сильно замедлился, ибо в каждом шуршании ветки или травы чудились враги. Вскоре они вышли на протоптанную земляную дорогу и впереди за очередным поворотом раздался характерны для коней тпот.

– Горцы! – Вскрикнул Хрорек.

Воины в полной неразберихе начали строиться, снимая щиты, выставляя вперед копья. Почти вся пехота в одночасье оказалась между деревьев, коням развернуться было негде. Всадники Хрорека отошли под защиту копий ополченцев. Дунланг и люди Железнобокого стояли, обножив клинки, готовые беспорядочно кинуться в атаку. Воган наложил стрелу на тетиву. Дунланг поднял руку с мечом вверх.

– Стоять! – Рыкнул тан.

Всадников было маловато для горцев. Всего дюжина, в кольчужной броне и круглыми щитами на спине. Возглавлявший их воин, в круглом, с нащечниками и рогами, напоминающими бараньи, шлеме, вскинул вверх руку в кольчужной перчатке и ускорился.

– Стоять, – Взревел Дунланг – Этот с бараньей башкой мой зять.

– Тан! – Поклонился он перед Дунлангом.

– Йервек! Почему ты здесь?

– Горцы… – он замолчал на минуту, переводя дыхание. – Они напали утром. Всадники тана Лорна Речного разбиты, он отступил вниз по реке.

– А наши ребята?

– Привел сколько смог, полсотни копий! – Мы окопались у леса. Я сразу же пошел вам на встречу, чтобы предупредить– горцы заняли берег и холм.

– А железномордый?

– Он там.

– Сколько их?

– Сотни две, может больше. Конные и пешие. И с ними, друид.

По рядам северян пронесся шепот, пронизывающий все окружение страхом.

– Вперед! – Гаркнул Дунланг. – Встретим их!

Когда лес остался позади, а перед глазами открылась широкое поле, уходящее вниз к реке, Хаг смог разглядеть всю силу горцев. Словно стая волков они выли на возвышенности, приветствуя, словно стервятники, своих жертв.

Чем ближе ни приближались, чет отчетливее он мог разглядеть огромный строй из круглых и прямоугольных щитов, измазанных черным углем и смолой, на рисунках вырисовывалась птица – ворон. Горцы рычали, выли, стучали мечами, топорами по щитам. Их главарь в железной маске гарцевал с копьем наперевес на скакуне впереди стены щитов. Он поднял копье вверх и что-то прокричал, явно что-то адресованное Дунлангу.

– Они заняли выгодную позицию! Их не меньше трех сотен! – Тан Хререк выпучил глаза. – Надо отступать! Дунланг, не веди нас на смерть! Будь благоразумным!

– Ты предлагаешь не благоразумия, трусость! – Возразил тан.