Текст книги "Двор Крыльев и Гибели (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 38 страниц)

– Я... видела вас двоих. Когда вы сражались с Юрианом.

Дрейкон сразу же застыл, а Мириам закрыла глаза, когда я спросила:

– Он... он мертв?

– Нет, – сказал Дрейкон.

– Мор, – вмешалась Мириам, нахмурившись, – в итоге убедила нас не... выяснять отношения.

Но они это сделают. Судя по выражению лица Дрейкона, принц все еще не был убежден. И, судя по призрачному блеску в глазах Мириам, во время этого боя произошло гораздо больше, чем они готовы были признаться. Но я все же спросила:

– Где он?

Дрейкон пожал плечами.

– После того, как мы его не убили, я даже думать не хочу, куда он смылся.

Рис слегка улыбнулся.

– Он с людьми Лорда Грейсена – присматривает за ранеными.

Мириам осторожно поинтересовалась:

– Вы... дружите с Юрианом?

– Нет, – сказала я. – Просто... не думаю, что мы друзья. Но... все, что он сказал, оказалось правдой. И он помог мне. Значительно.

Они только кивнули и обменялись долгими взглядами, невысказанные слова повисли между ними.

Рис спросил:

– Я, кажется, видел Нефелу во время битвы – есть ли шанс того, что я поздороваюсь с ней, или она теперь слишком важна, чтобы беспокоиться обо мне?

Смех – прекрасный смех – танцевал в его глазах.

Я выпрямилась, улыбаясь.

– Она здесь?

Дрейкон выгнул темную бровь.

– Ты знаешь Нефелу?

– Знаю о ней, – сказала я и посмотрела на вход в палатку, будто она вот-вот зайдет в нее. – Я... это долгая история.

– У нас есть время, чтобы выслушать ее, – сказала Мириам, а потом добавила: – Или... думаю, немного времени.

Потому что нам действительно нужно разобраться со многими вещами. Включая –

Я покачала головой.

– Позже, – сказала я Мириам и ее мейту.

Доказательство, что мир может существовать без стены, без Договора.

– Есть что-то... – я послала мысль Рису по связи, получив кивок одобрения от него, прежде чем задать вопрос: – Ваш остров все еще засекречен?

Мириам и Дрейкон обменялись виноватыми взглядами.

– Извиняемся за это, – сказала Мириам. – Кажется, чары сработали слишком хорошо, если не пропустили посланников с хорошими намерениями. – Она покачала головой, ее красивые кудри двигались вслед за ее движениями. – Мы бы прибыли раньше – мы ушли оттуда в тот момент, когда поняли, какая у вас проблема.

– Нет, – сказала я, тряся головой, пытаясь подобрать слова. – Нет – я не виню вас. О Мать, мы должны вам... – я выдохнула. – Мы все у вас в долгу. – Дрейкон и Мириам так не считали, но я продолжила: – Я имею в виду, что... если бы нужно было спрятать предмет, обладающий ужасающей силой... Крит все еще подходит для этого?

Они опять обменялись взглядами, взглядами между мейтами.

– Да, – сказал Дрейкон.

Мириам выдохнула:

– Ты говоришь о Котле.

Я кивнула. Его притащили в наш лагерь, и теперь его охраняли все иллирийцы, которые еще могли стоять. Ни один из Высших Лордов не спросил о нем – пока. Но я знала, какие яростные споры могут возникнуть, какие внутренние войны начнутся за право хранить Котел.

– Ему нужно исчезнуть, – мягко сказала я. – Временно. – Я добавила: – Прежде чем кто-нибудь вспомнит о нем и предъявит на него свои права.

Дрейкон и Мириам задумались, между ними шла внутренняя беседа, возможно даже по связи мейтов.

– Когда мы будем уходить, – наконец сказал Дрейкон, – один из наших кораблей может немного потяжелеть.

Я улыбнулась.

– Спасибо.

– Когда вы собираетесь уходить? – спросил Рис, выгибая бровь.

– Уже выгоняешь нас? – спросил Дрейкон с полуулыбкой.

– Через несколько дней, – не без иронии сказала Мириам. – Как только наши раненые будут готовы отправиться в путь.

– Отлично, – сказала я.

Они все посмотрели на меня. Я сглотнула.

– Я хотела сказать... Не то, чтобы я была рада тому, что вы уходите... – в глазах Мириам вспыхнул интерес, мерцая. Я улыбнулась про себя. – Я хочу, чтобы вы были здесь. Потому что я хочу провести собрание.

Днем позже... Я не знала, как все собрались вместе так быстро. Я просто объяснила, чего хочу, что нам нужно сделать, и... Рис и Дрейкон все организовали.

Здесь не было подходящего места – не тогда, когда в лагерях такой беспорядок. Но было одно местечко – в нескольких милях отсюда.

И когда зашло солнце и полуразрушенное имение моей семьи заполонили Высшие Лорды и принцы, генералы и командиры, люди и Фэ... У меня все еще не было слов, чтобы выразить свои чувства. О том, что мы все собрались в гигантской гостиной, единственным местом в старинном поместье моей семьи, которое еще можно было использовать, и действительно проводим... это собрание.

Я проспала всю ночь, глубоко и безмятежно, и Рис лежал рядом со мной. Я не отпускала его, пока на рассвете солнечный свет не проник в нашу палатку. И затем... военные лагеря переполняли изувеченные, раненые и мертвые воины. На этой встрече будут переговоры между различными армиями, лагерями и народами.

Это заняло весь день, но к вечеру я уже была в разрушенном фойе, Рис и остальные были рядом со мной, позади нас на потрескавшемся мраморном полу валялась разбитая массивная люстра.

Первыми прибыли Высшие Лорды. Начиная с Берона.

Берон, который даже не взглянул на своего сына-который-не-был-его-сыном. Люсьен, стоящий рядом со мной, тоже не признавал присутствия Берона. Как и Эриса, когда тот зашел в комнату вслед за отцом.

Эрис был в ушибах и порезах достаточно серьезных, так что он должен быть в ужасном состоянии после того, как вчера закончилась битва. Об этом говорил и грубый порез от щеки до шеи, который только-только зажил. Мор удовлетворительно проворчала, увидев его – или, возможно, разочарованно, так как рана не была смертельной.

Эрис прошел мимо так, будто не слышал ее, но он и не усмехнулся. Наоборот, он просто кивнул Рису.

Это было молчаливое обещание: скоро. Скоро, возможно, Эрис окончательно получит то, что так желает – и призовет нас к выполнению своей части сделки.

Но мы не кивнули ему в ответ. Ни один из нас.

И уж тем более не Люсьен, который продолжал упорно игнорировать своего старшего брата.

Но по мере того, как Эрис шел по комнате... Я могла бы поклясться, что в его глазах было что-то вроде печали – вроде сожаления, когда он посмотрел на Люсьена.

Тамлин переступил порог мгновением позже.

У него была повязка на шее и на руке. Он пришел один, как и на первую встречу.

Знал ли он, что этот разрушенный дом был приобретен на те деньги, что он дал моему отцу? Из-за доброты, которую он выказал им?

Но внимание Тамлина привлекла не я. Он смотрел на того, кто стоял слева от меня. На Люсьена.

Люсьен вышел вперед с высоко поднятой головой, хотя его металлический глаз и жужжал. Мои сестры уже сидели в гостиной, готовые сопроводить наших гостей на предназначенные им места. Это мы тоже тщательно планировали.

Тамлин остановился на расстоянии нескольких шагов. Никто из нас не проронил ни слова. Не тогда, когда Люсьен открыл рот.

– Тамлин –

Но Тамлин посмотрел на одежду, которую теперь носил Люсьен. Иллирийские кожи.

Он с таким же успехом мог облачиться в черный, цвет Ночного Двора.

Сложно было удержать язык за зубами и не объяснить ему, что у Люсьена не было другой одежды, и что по одежде нельзя судить, кому ты предан –

Тамлин просто покачал головой, отвращение плескалось в его зеленых глазах, и прошел мимо нас. Ничего не сказав.

Я вовремя посмотрела на Люсьена, чтобы увидеть вину и опустошение, мерцающие в его красновато-коричневом глазу. Рис действительно рассказал Люсьену о тайной помощи Тамлина. О его участии в том, чтобы Берон появился здесь. О том, как он спас меня в лагере. Но Люсьен остался рядом с нами, когда Тамлин занял свое место в гостиной справа от нас. И не посмотрел на своего друга даже раз.

Люсьен не настолько глуп, чтобы вымаливать прощение.

Эта беседа, эта конфронтация – все это произойдет в другое время. В другой день, на другой неделе или месяце.

Я потеряла счет тем, кто пришел после. Дрейкон и Мириам, а также толпа их людей. Включая –

Я подскочила, увидев стройную темноволосую женщину, которая шла справа от Мириам, и ее крылья были намного меньше, чем у остальных Серафимов. Я посмотрела на Азриэля, который стоял рядом с Рисом, весь перевязанный и с шинами на крыльях, наложенными после того, как он переусердствовал вчера. Говорящий с тенями кивнул в подтверждение. Нефела.

Я улыбнулась легендарной воительнице-писарю, когда она заметила мой взгляд. В ответ мне она ухмыльнулась.

Вошли Каллиас и Вивиан, сопровождаемые той женщиной, которая на самом деле оказалась ее сестрой. Затем Тарквин и Вариан. Тэсан и его избитый капитан перегринов – крепко взявшись за руки.

Берон разумно решил не приближаться к ним – а Эрис только время от времени посматривал на них. Наблюдая.

Гелион, окруженный несколькими своими капитанами и генералами, прихрамывал, но все же выдавил мрачную улыбку.

– Наслаждайтесь этим, пока есть возможность, – сказал он нам с Рисом. – Сомневаюсь, что мы будем так же едины, когда выйдем отсюда.

– Спасибо за слова поддержки, – строго сказала я, и Гелион рассмеялся, когда растянулся на своем месте.

Все больше и больше людей заполоняли комнату, напряженные беседы прерывались взрывами смеха или приветствиями. Рис, наконец, сказал нашей семье отправиться в комнату – пока мы с ним остались ждать.

Мы все ждали и ждали, на протяжении долгого времени.

Я поняла, что им потребуется больше времени, чтобы добраться сюда. Так как они не могли рассеиваться или с такой же скоростью передвигаться по миру.

Я собиралась развернуться и пойти в комнату, чтобы начать без них, когда две мужские фигуры показались в темном дверном проеме.

Юриан. И Грейсен.

А за ними... небольшая группа других людей.

Я с трудом сглотнула. Теперь начинается самая трудная часть.

Грейсен выглядел так, словно готов был развернуться и уйти, свежий порез рассекал его щеку, и он нахмурился, но Юриан подтолкнул его. Под левым глазом Юриана расцвел темный синяк. Уж не Мириам и Дрейкон поставили его? Но я бы поставила на Мириам.

Грейсен только сдержанно мне кивнул. А Юриан ухмыльнулся.

– Вы будете сидеть на противоположных концах комнаты, – сказала я.

Подальше от Мириам и Дрейкона. И от Элейн.

Никто из них не ответил, гордо и величаво пройдя в комнату, полную Фэ.

Рис поцеловал меня в щеку и пошел за ними. Оставляя –

Как и обещал Люсьен, теперь, когда наступила темнота, Васса нашла меня.

Она прибыла последней – последний участник этой встречи. Она решительно пронеслась через порог, затаив дыхание, и остановилась лишь в футе от меня.

Ее распущенные волосы отливали красноватым золотом, густые темные ресницы и брови обрамляли самые потрясающие голубые глаза, которые мне доводилось видеть. Она была красивой, ее веснушчатая золотисто-коричневая кожа блестела. Она была лишь на пару лет старше меня, но... на вид была моложе. Игривая. Неистовая и неприрученная, несмотря на ее проклятие.

Васса сказала с певучим акцентом:

– Ты Фейра Разрушительница Проклятий?

– Да, – сказала я, ощущая, как Рис прислушивается к нам из другой комнаты, где остальные теперь начали успокаиваться. Ожидая меня.

Полные губы Вассы сжались.

– Сожалею о твоем отце. Он был прекрасным человеком.

Нэста, выходя из гостиной, замерла, услышав ее слова. Осмотрела Вассу с ног до головы. Васса поступила так же.

– Ты Нэста, – объявила она, и я задумалась, какими словами описал ее наш отец, что она ее узнала. – Сожалею и о твоей утрате.

Нэста просто рассматривала ее с холодным безразличием.

– Слышала, что ты убила Короля Хайберна, – сказала Васса, ее темные брови сузились, когда она снова посмотрела на Нэсту, выискивая под ее голубым платьем признаки воина.

Васса только пожала плечами, когда Нэста не ответила ей, и сказала мне:

– Он был для меня лучшим отцом, чем мой собственный. Я многим обязана ему и буду чтить его память всю свою жизнь.

От взгляда, который Нэста бросила на королеву, могла завянуть трава у разрушенной входной двери. И лучше не стало, когда Васса обратилась ко мне:

– Можешь ли ты разрушить мое проклятие, Фейра Арчерон?

– Поэтому ты согласилась прийти так быстро?

Слабая улыбка.

– Отчасти. Люсьен предположил, что у тебя есть дары. Как и других Высших Лордов.

Как и его отец – настоящий отец. Гелион.

Она продолжила, прежде чем я успела ответить.

– У меня осталось не так много времени – прежде чем мне придется вернуться к озеру. К нему.

К лорду смерти, который держал ее на поводке.

– Кто он? – выдохнула я.

Васса только покачала головой, махнув рукой, когда ее глаза потемнели, и повторила:

– Можешь ли ты разрушить мое проклятие?

– Я – я не знаю, как разрушать такие заклинания, – призналась я.

Ее лицо вытянулось. Я добавила:

– Но... мы можем попробовать.

Она задумалась.

– Пока наши армии лечатся, я не смогу уйти еще некоторое время. Возможно, это даст мне... лазейку, как высказался Люсьен, чтобы остаться здесь подольше. – Она еще раз покачала головой. – Обсудим это позже, – объявила она. – Как и угрозу, которую представляют мои подруги королевы.

Мое сердце сбилось с ритма.

Губы Вассы изогнулись в жестокой улыбке.

– Они попытаются вмешаться, – сказала она. – Во все мирные переговоры. Хайберн отослал их еще до битвы, но я не сомневаюсь, что они достаточно умны, чтобы способствовать этому. Не растрачивать здесь своих воинов.

– Но они сделают это где-то еще? – потребовала Нэста.

Васса перекинула гладкие волосы через плечо.

– Посмотрим. А ты подумаешь о том, как мне помочь.

Я подождала, пока она уйдет в гостиную, прежде чем выгнула бровь, удивляясь ее приказу. Она либо не знала, либо не задумывалась о том, что я тоже полноправная королева.

Нэста ухмыльнулась.

– Удачи с этим.

Я нахмурилась, подавляя беспокойство, от которого в моем животе уже скручивался узел, и сказала:

– Куда ты идешь? Начинается встреча.

– Почему я должна быть там?

– Ты почетный гость. Ты убила короля.

Тени замерцали на ее лице.

– Ну и что.

Я моргнула.

– Еще ты наш эмиссар. Поэтому ты должна быть там.

Нэста посмотрела на лестницу, и я заметила что-то, что она сжимала в кулаке.

Маленькая фигурка, вырезанная из дерева. Я не смогла понять, что это за животное, но узнала дерево. Узнала эту работу.

Одна из маленьких фигурок, которую наш отец вырезал за последние годы, пока... пока почти ничего не делал. Я посмотрела на ее лицо, прежде чем она заметила мое внимание.

Нэста сказала:

– Ты думаешь, что это сработает – эта встреча?

С таким количеством ушей Фэ, находящихся рядом, я бы не осмелилась сказать что-то, кроме правды.

– Я не знаю. Но я готова попробовать. – Я протянула руку своей сестре. – Я хочу, чтобы ты была там. Со мной.

Нэста задумалась, смотря на мою протянутую руку. На мгновение мне показалось, что она уйдет.

Но потом она взяла меня за руку, и вместе мы вошли в комнату, набитую людьми и Фэ. Обе части этого мира. Все части этого мира.

Высшие Фэ от каждого двора. Мириам и Дрейкон и их свита. Люди со многих территорий.

Все смотрели на меня и Нэсту, когда мы вошли, когда мы подошли к Рису и остальным, поворачиваясь к собравшимся в комнате. Я старалась не съеживаться при виде разрушенной мебели, которую расставили по всей комнате, чтобы обеспечить как можно больше сидячих мест. От вида порванных обоев, наполовину болтающихся штор. Но это было лучше, чем ничего.

Полагаю, что эти же слова применимы и к нашему миру.

Все притихли. Рис легонько подтолкнул меня вперед, слегка погладив по спине, когда я шагнула вперед. Я подняла подбородок и оглядела комнату. И улыбнулась всем, людям и Фэ – мирно собравшихся здесь.

Мой голос был чистым и непоколебимым.

– Меня зовут Фейра Арчерон. Раньше я была человеком – теперь я Фэ. Оба мира я называю своим домом. И я хочу обсудить пересмотр Договора.

ГЛАВА

80

Разделенный мир не может процветать.

Это первое собрание длилось часами, многие стали вспыльчивыми от изнеможения, но... основа была заложена. Произошел обмен историями. Рассказами с обеих сторон стены.

Я рассказала им свою историю.

Всю.

Я рассказала ее незнакомцам, которые не знали меня, я рассказала ее своим друзьям, и я рассказала ее Тамлину, с каменным лицом стоящим у дальней стены. Я сообщила им о годах нищеты, о испытаниях в Подгорье, о любви, которую я обрела и отпустила, о любви, которая исцелила и спасла меня. Мой голос не дрожал. Мой голос не срывался. Почти все, что я увидела в Уроборосе – я позволила и им увидеть это. Рассказала им об этом.

И когда я закончила, Мириам и Дрейкон шагнули вперед, чтобы рассказать свою собственную историю.

Еще один проблеск надежды, что мы сможем доказать, что люди и Фэ могут не только работать вместе, жить вместе, но и стать друг для друга гораздо большим. Я выслушала все до последнего слова – и не стала стирать слезы, которые время от времени выкатывались из моих глаз. Я только сжимала руку Риса, не выпуская ее.

Были рассказаны и другие истории. Некоторые противоречили нашей. Об отношениях, которые плохо закончились. О совершенных преступлениях. О боли, которую никогда не простят.

Но это было началом.

Нужно проделать еще большую работу, построить доверительные отношения, но в отношении возведения новой стены...

Было решено повременить с решением о том, нужна ли она опять. Многие высказались против этой идеи. Многие люди, и они имели на это полное право, были настроены подозрительно. Все еще существовали другие территории Фэ, с которыми придется бороться – те, которые купились на обещания Хайберна. Соблазнились ими.

Сильнее всего Высшие Лорды ругались из-за возможности появления новой стены. И с каждым произнесенным словом, как и сказал Гелион, временное единство трещало по швам и рассыпалось на кусочки. Границы дворов были пересмотрены.

Но они, по крайней мере, остались до конца – до раннего утра, когда мы, наконец, решили, что остальные вопросы будут отложены до другого дня. И они будут обсуждены в другом месте.

На это потребуется время. Время, исцеление, доверие.

И я задавалась вопросом, будет ли дорога, на которую мы вышли – путь к истинному миру – самой сложной и самой длинной из всех.

Остальные уходили, рассеивались, улетали или растворялись в темноте, направляясь к своим военным отрядам, дворам или народам. Я смотрела на них из открытого дверного проема поместья, пока они не стали лишь тенями в ночи.

Ранее я видела, как Элейн выглядывает из окна – наблюдая, как Грейсен уходит со своими людьми, даже не взглянув на нее. В тот день он осознавал, что говорил. Заметил ли он, что Элейн все еще носит его обручальное кольцо, что Элейн все смотрела и смотрела на него, когда он уходил в ночь... я не знаю. Пусть Люсьен смириться с этим – пока что.

Я вздохнула, прислоняясь головой к растрескавшейся каменной дверной раме. Роскошная деревянная дверь была полностью разрушена, ее обломки все еще были разбросаны по мраморному полу позади меня.

Я узнала его запах еще до того, как услышала его приближающиеся шаги.

– Куда теперь направишься? – спросила я, даже не оглядываясь, когда Юриан остановился за мной и уставился во тьму.

Мириам и Дрейкон быстро ушли, чтобы помочь своим раненым – и похитить Котел, доставив его на один из своих кораблей, прежде чем другие Высшие Лорды вспомнят о его местонахождении.

Юриан прислонился к двери напротив меня.

– Королева Васса предложила мне место в своем дворе.

Действительно, Васса все еще оставалась внутри, оживленно болтая с Люсьеном. Полагаю, что если у нее есть время только до рассвета, прежде чем она опять превратиться в жар-птицу, то у нее каждая минута на счету. Люсьен, как это ни удивительно, хихикал, расслабив плечи и наклонив голову, слушая ее.

– Ты согласился?

Лицо Юриана было мрачным – усталым.

– Какой двор может быть у проклятой королевы? Она связана с тем лордом смерти – в какой-то момент ей нужно вернуться к его озеру на континенте. – Он покачал головой. – Слишком плохо, что король был так эффектно обезглавлен твоей сестрой. Держу пари, что он бы смог найти способ снять с нее проклятие.

– И впрямь, слишком плохо, – пробормотала я.

Юриан удовлетворенно хмыкнул.

– Думаешь, у нас есть шанс? – спросила я, указывая на отдаленные человеческие фигуры, все еще идущие в направлении лагеря. – На мир между всеми нами?

Юриан долго ничего не говорил.

– Да, – мягко сказал он. – Я так думаю.

И я не знаю, почему, но это успокоило меня.

Я все еще размышляла над словами Юриана несколько дней спустя, когда военный лагерь, наконец, свернули. Когда мы окончательно попрощались со всеми, дав обещания – некоторые более искренние, чем другие – встретиться снова.

Когда мой двор, моя семья, рассеялись в Веларис.

Солнечный свет все еще просачивался в окна городского дома. Запах цитрусовых, моря и свежеиспеченного хлеба все еще заполнял каждую комнату.

И вдалеке... Дети все еще смеялись на улицах.

Дом. Дом остался таким же – дом был нетронут.

Я так сильно сжала руку Риса, что подумала, что он пожалуется, но он только стиснул мою ладонь в ответ.

И хотя мы все вымылись, когда теперь мы стояли здесь... на нас все еще была грязь. Как кровь, которая никогда не смоется.

И я поняла, что хотя дом действительно остался таким же, но мы... мы, возможно, нет.

Амрен пробормотала:

– Полагаю, мне теперь придется есть настоящую еду.

– Колоссальная жертва, – усмехнулся Кассиан.

Она показала ему вульгарный жест, но ее глаза сузились при виде его все еще перевязанных крыльев. Ее глаза – нормальные серебряные глаза – скользнули к Нэсте, которая держалась за перила лестницы, как будто она собиралась уйти в свою комнату.

Моя сестра почти не разговаривала, практически ничего не ела за прошедшие дни. Она не посещала Кассиана, пока он был у целителя. И она все еще не поговорила со мной о том, что произошло.

Амрен сказала ей:

– Удивлена, что ты не взяла с собой голову короля, чтобы сделать из нее чучело и повесить на стену.

Нэста стрельнула по ней взглядом.

Мор цокнула языком.

– Некоторые сочтут такую выходку признаком дурного вкуса, Амрен.

– Я спасла ваши задницы. Я имею право говорить то, что хочу.

И на этом Амрен вышла из дома и зашагала по улицам города.

– У новой Амрен причуд больше, чем у старой, – мягко сказала Элейн.

Я рассмеялась. Остальные присоединились ко мне, и даже Элейн широко улыбнулась.

Все, кроме Нэсты, которая уставилась в пустоту.

Когда был разрушен Котел... Я не знала, лишило ли это сил и ее. Разрушило ли это их связь. Или она все еще жила где-то внутри нее.

– Пойдемте, – сказала Мор, закидывая одну руку на плечи Азриэля, а второй осторожно обвивая Кассиана, и повела их в гостиную. – Нам нужно выпить.

– Мы откроем хорошие бутылки, – Кассиан позвал Риса через плечо, все еще прихрамывая на едва вылеченную ногу.

Мой мейт отвесил раболепный поклон.

– Оставьте хотя бы чуть-чуть и мне.

Рис посмотрел на моих сестер, потом подмигнул мне. Тени битвы все еще нависали над нами, но это подмигивание... Я все еще содрогалась от ужаса, что это может быть не по-настоящему. Что все это какой-то лихорадочный сон, который мне показывает Котел.

Это реально, промурлыкал он в моей голове. Я буду доказывать это тебе позже. Часами.

Я фыркнула и принялась наблюдать, как он, использовав поиск еды как предлог, пошел по коридору, засунув руки в карманы.

Оставшись в фойе со своими сестрами, все еще слегка улыбающейся Элейн и Нэстой с каменным лицом, я перевела дыхание.

Люсьен остался, чтобы помочь раненым людям, все еще нуждающимся в исцелении Фэ, но пообещал, что вернется сюда, когда закончит с этим. А что касается Тамлина...

Я с ним не поговорила. Я почти не видела его после того, как он сказал мне быть счастливой и вернул мне моего мейта. Он покинул собрание еще до того, как я успела ему что-нибудь сказать.

Так что я передала Люсьену записку, чтобы он отдал ее ему, если увидит его. Что, как я знала – произойдет. Люсьен сказал, что до того, как прийти сюда, ему нужно будет сделать одну остановку. И я поняла, что он под этим подразумевал.

Моя записка Тамлину была короткой. Она содержала все, что мне нужно было ему сказать.

Спасибо.

Надеюсь, что ты тоже найдешь счастье.

И это было правдой. Не только из-за того, что он сделал для Риса, но... Даже с бессмертием, в жизни не так много времени, чтобы тратить его на ненависть. На том, чтобы чувствовать ее и нести в мир.

Так что я пожелала ему всего хорошего – всей душой, надеясь, что однажды... Что однажды, возможно, он столкнется со скрытыми страхами, разрушительной яростью, выедающей его изнутри.

– Итак, – сказала я своим сестрам. – Что теперь?

Нэста просто развернулась и поднялась по лестнице, каждый шаг был медленным и чопорным. Она закрыла дверь с решительным грохотом, как только добралась до своей спальни.

– После отца, – прошептала Элейн, все еще глядя ей вслед, – не думаю, что Нэста –

– Знаю, – прошептала я. – Думаю, что Нэсте нужно разобраться... во многом.

Слишком многом.

Элейн повернулась ко мне.

– Мы поможем ей?

Я вертела в руках конец косы.

– Да, но не сегодня. И не завтра. – Я выдохнула. – Когда... когда она будет готова.

И мы тоже будем готовы.

Элейн кивнула, улыбаясь мне, и это была неуверенная радость – и жизнь, что сияли в ее глазах. Обещание будущего, сияющего и приятного.

Я повела ее в гостиную, где Кассиан держал в каждой руке по бутылке янтарного ликера, Азриэль уже тер виски, а Мор брала тонкие хрустальные бокалы с полки.

– Что теперь? – задумчиво сказала Элейн, наконец отвечая на мой вопрос, когда ее внимание переместилось на окна, выходящие на солнечную улицу. Ее улыбка выросла, и она была достаточно яркой, чтобы осветить даже тени Азриэля, находящиеся в комнате. – Я хочу разбить сад, – объявила она. – После всего этого... думаю, миру нужно больше садов.

Моя горло сжалось, и я не смогла ей незамедлительно ответить, так что просто поцеловала ее в щеку, а затем произнесла:

– Да – я тоже так думаю.

ГЛАВА

81

Рисанд

Даже находясь на кухне, я слышал их всех. Жадные глотки определенно самого старого имеющегося у меня ликера, потом звон таких же старинных хрустальных бокалов.

Затем смех. Глубокий, раскатистый – это Азриэль. Смеется со слов Мор, от которых она и сама залилась смехом, пьяно хихикая.

А потом другой смех – серебристый и живой. Красивее музыки, которую играют в бесчисленных залах и театрах Велариса.

Я стоял у окна на кухне и смотрел на сад, разросшийся во всем своем летнем величии, не различая растения, за которыми Элейн Арчерон ухаживала все эти недели. Просто смотрел – и слушал этот прекрасный смех. Смех моего мейта.

Я потер грудь рукой от его звучания – от радости в нем.

Их разговор продолжался, возвращаясь к прежнему ритму жизни, и все же... Близко. Мы были очень близки к тому, чтобы не увидеть все это снова. Это место. Друг друга. И я знал, что этот смех... отчасти он звучал и из-за этого. Как вызов и благодарность.

– Ты будешь с нами пить, или собираешься просто смотреть на цветочки весь день? – голос Кассиана прорезал мелодичные звуки.

Я обернулся, обнаруживая, что он и Азриэль стоят в кухонном проеме, держа в руках выпивку. Еще одна была в изуродованной руке Азриэля – он вызвал голубоватый ветер, чтобы поднести мне ее.

Я обхватил холодный, тяжелый хрустальный бокал.

– Опрометчиво подкрадываться к своему Высшему Лорду, – сказал я им, делая глубокий глоток.

Обжигающий ликер потек по моему горлу, согревая желудок.

– Это держит тебя начеку в твоем преклонном возрасте, – сказал Кассиан, делая глоток. Он прислонился к дверям. – Почему ты тут прячешься?

Азриэль стрельнул по нем взглядом, но я фыркнул, делая еще один глоток.

– Ты действительно открыл хорошие бутылки.

Они ждали. Но снова зазвучал смех Фейры, сопровождающийся хохотом Элейн и Мор. И когда я опустил свой взгляд на своих братьев, то увидел понимание на их лицах.

– Это реально, – тихо сказал Азриэль.

Никто не засмеялся и не высказался по поводу жжения в моих глазах. Я сделал еще один глоток, чтобы смыть комок в горле, и подошел к ним.

– Давайте не будем делать этого еще пятьсот лет, – сказал я немного хрипло и чокнулся с ними бокалом.

Азриэль улыбнулся, а Кассиан выгнул бровь.

– И что мы будем делать до тех пор?

Помимо установления мира и покоя, помимо королев, которые определенно станут проблемой, помимо восстановления нашего разрушенного мира...

Мор позвала нас, требуя, чтобы мы принесли им гору еды. Внушительную, добавила она. И много хлеба.

Я улыбнулся. Улыбка стала еще шире, когда снова раздался смех Фейры – и я почувствовал его по связи, сверкающей ярче, чем весь Звездопад.

– До тех пор, – сказал я своим братьям, обнимая их за плечи, и направился с ними в гостиную.

Я посмотрел вперед, в сторону этого смеха, этого света – и того видения будущего, которое показала мне Фейра, прекраснее всего, о чем я только мог мечтать – всего, о чем я мечтал в давние одинокие ночи, когда лишь звезды составляли мне компанию. Все еще несбывшаяся мечта – но это не навсегда.

– До тех пор мы будем наслаждаться каждой секундой этого времени.

ГЛАВА

82

Фейра

Рисанд был на крыше, яркие звезды казались близкими, а плитка под моими голыми стопами все еще хранила тепло после солнечного дня.

Он сидел на одном из маленьких железных стульев, в темноте, без бутылки ликера – просто он, звезды и город.

Я скользнула ему на колени и позволила ему обнять меня.

Мы долго сидели в тишине. После того, как закончилось сражение, мы почти не оставались наедине, и тогда он был слишком уставшим, так что мог только спать. Но сегодня... Его рука пробежалась по моему бедру, голому в тех местах, где подвернулась моя ночная рубашка.

Он выглядел пораженным, когда действительно посмотрел на меня, а потом рассмеялся мне в плечо.

– Я должен был знать.

– Продавщицы дали мне ее бесплатно. В благодарность за спасение от Хайберна. Возможно, мне следует делать это чаще, если таким способом я получаю бесплатное нижнее белье.

Потому что на мне было красное кружевное нижнее белье – под соответствующей красной ночной рубашки, которая была до неприличия прозрачной, показывая то, что скрыто под ней.

– Разве тебе никто не говорил? Ты отвратительно богата.

– Просто потому, что у меня есть деньги, это не значит, что я должна тратить их.

Он сжал мое колено.

– Хорошо. Нам тут нужен кто-то, кто грамотно распоряжается деньгами. Я тратил золото налево и направо благодаря нашему Двору Грез, который пользовался моей неслыханной щедростью.

Из меня вырвался гортанный смех, когда я положила голову на его плечо.

– Амрен все еще твоя Вторая?

– Наша Вторая.

– Пустые слова.

Рис лениво выводил круги на моей обнаженной коже вдоль моего колена и нижней части бедра.

– Если она этого хочет, то все так и останется.

– Даже если теперь у нее нет больше ее сил?

– Теперь она Высшая Фэ. Уверен, что она выявит у себя скрытые таланты, которыми будет вселять в нас ужас.