Текст книги "Двор Крыльев и Гибели (ЛП)"
Автор книги: Сара Маас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)
– Сегодняшний день был... неожиданным.
– Это куда сложнее, – сказала она со стоном, накрывая меня всем одеялом и поднимаясь на ноги. – Когда враги становятся друзьями. И, полагаю, что наоборот тоже. Что я не увидела? Что я упустила или недосмотрела? Это заставляет меня покопаться в себе больше, чем в них.
– Еще один подарок войны?
Она фыркнула, направляясь к выходу из палатки.
– Нет – жизни.
Этой ночью я почти не спала.
Рис не пришел в палатку – он даже ни разу не зашел.
Когда темнота только начала рассеиваться, я выскользнула из нашей кровати, следуя за зовом связи мейтов, как делала это в тот день в Подгорье.
Он стоял на скалистом выступе, местами покрытом льдом, наблюдая, как звезды одна за одной исчезают над все еще дремлющем лагере.
Я молча обняла его талию, и он переместил свои крылья, чтобы притянуть меня к своему боку.
– Сегодня умрет много воинов, – тихо сказал он.
– Я знаю.
– Никогда не становится легче, – прошептал он.
Он смотрел на звезды с напряженным лицом, и серебро мерцало в его глазах. Только здесь, только сейчас, он показывает эту печаль – это беспокойство и боль. Но он никогда не сделает этого перед своими воинами; никогда перед своими врагами.
Он глубоко вздохнул.
– Ты готова?
Я буду в задних линиях вместе с Мор, чтобы почувствовать битву. К движению, ужасу и построению. Мои сестры останутся здесь, пока там не будет достаточно безопасно, чтобы рассеять их туда. Если сначала все не покатится к чертям.
– Нет, – призналась я. – Но у меня нет другого выбора, кроме как быть готовой.
Рис поцеловал меня в макушку, и мы молча смотрели на исчезающие звезды.
– Я благодарен, – сказал он через некоторое время, когда под нами зашевелился лагерь. – Что ты рядом со мной. Я не знаю, говорил ли тебе это – как я благодарен, что ты со мной.
Я сморгнула слезы и взяла его за руку. И положила ее на свое сердце, позволяя ему почувствовать его биение, пока еще раз напоследок поцеловала его, пока последняя звезда исчезала, пока воины под нами окончательно проснулись, готовые к битве.
ГЛАВА
56
Юриан был прав.
Мы были в его голове, но все еще сомневались. Все еще задавались вопросом, не изменит ли Хайберн своего местоположения или не нападет ли в другом месте.
Но полчища армии Хайберна были именно там, куда указал Юриан.
И когда иллирийцы искали их, пока они переходили из Весеннего Двора в Летний... воины Хайберна определенно были шокированы.
Рис скрыл нашу армию – всех их. Капли пота стекали по его вискам от напряжения, от удерживания такого огромного количества воинов спрятанными, что, пока мы летели милю за милей, нас нельзя было увидеть, услышать или почуять. Мои крылья были недостаточно сильны – так что Мор рассеивала нас по небу, не отставая от остальных.
Но прибыли мы все вместе. И когда Рис убрал щит, показывая иллирийцев, истосковавшихся по битве, выстроенных в небе в аккуратные, четкие ряды... Когда он открыл легион Несущих Тьму Кейра, выстроенных на земле в ночной пелене и доспехах из стали, яркой как звезды... Трудно было скрыть самодовольство при виде их паники.
Но армия Хайберна... она простиралась далеко назад и в стороны. Чтобы сметать все на своем пути.
– ЩИТЫ, – взревел Кассиан в первых рядах.
Один за другим замерцали красные, синие и зеленые щиты иллирийцев, перекрывая друг друга как рыбьи чешуйки. Перекрываясь, как единый металлический щит, который каждый из них носил на левой руке, закрывая их от щиколоток до плеч.
Внизу перед воинами Кейра вспыхнули темные щиты.
Мор рассеяла нас к холму, поросшему деревьями, с которого открывался вид на поле, где, как считал Кассиан, ссылаясь на данные, разведанные Азриэлем, лучше всего их разгромить. Здесь был склон, покрытый травой – что шло нам на пользу. Мы держались на возвышенности; узкая, мелководная река протекала не очень далеко от войска Хайберна. Успех в битве, как утром за быстрым завтраком сказал мне Кассиан, зависит не от численности армий, а от выбора поля битвы.
Кажется, армия Хайберна быстро осознала свое невыгодное положение.
Но иллирийцы уже приземлились рядом с воинами Кейра. Кассиан, Азриэль и Рис были в первых рядах, все были одеты в черную иллирийскую броню, вооруженные так же, как и другие крылатые воины: щит в левой руке, иллирийский меч в правой, набор кинжалов и шлем.
Только шлемы показывали, кем они были. В отличие от гладких куполообразных шлемов других воинов, у Риса, Азриэля и Кассиана были черные шлемы, а пластины, защищающие щеки, были сделаны в форме вороньих крыльев и тянулись вверх. Хотя бритвенно-острые вороньи крылья всего лишь выступали с обеих сторон шлема прямо над ушами, но... Эффект, производимый ими, был ужасающий. Особенно с двумя другими мечами, прикрепленных к их спинам, перчатками, полностью закрывающими их руки, и Сифонами, сверкающими на черной брони Кассиана и Азриэля.
Сила Риса распространялась вокруг него, готовая обрушиться на правый фланг, в то время как Кассиан нацелился на левый. Рис должен был сохранить свои силы – на тот случай, если появится король. Или, что еще хуже – Котел.
Эта армия, какой бы она не была огромной... не похоже, что здесь был король, чтобы возглавить ее. Или Тамлин. Или Юриан. Это просто предвестие вторжения армии, которая придет позже, но достаточно значительное, чтобы урон... Не сложно было разглядеть ущерб, причиненный армией, завитки дыма, виднеющиеся в безоблачном летнем небе.
Мы с Мор почти ничего не сказали за следующие несколько часов.
Пока мы смотрели, я была не способна сказать что-либо, связать даже несколько слов. Либо из-за нашего неожиданного появления, либо нам просто повезло, но нигде не было видно фэбейна. И я благодарила Мать за это.
Даже если бы сегодня утром каждый воин в нашем лагере подмешал противоядие Нуан в свою кашу, это никак бы помешало оружию, пропитанному фэбейном, разрушать щиты. Только приостановило бы утечку магии, если он попадет в их организм либо в виде этого треклятого порошка... либо через рану от оружия, пропитанного им. Нам очень повезло, что сегодня его не использовали.
Потому что видя эту резню, тонкую границу контроля... В первых рядах не было места для меня, там, где иллирийцы сражались, полагаясь на силу своих мечей, своей мощи, и доверяя людям, находящихся сбоку от них. Даже воины Кейра сражались как один – послушные и непоколебимые, нападающие со сталью и тенями. Я стала бы щелью в этой непроницаемой броне – и что Кассиан и иллирийцы учинили с Хайберном...
Кассиан атаковал левый фланг. Сифоны высвобождали взрывы его силы, которые иногда отскакивали от щитов, иногда находили свою цель и разрывали плоть и кости.
Но где были выставлены магические щиты Хайберна... Рис, Азриэль и Кассиан посылали взрывные волны своих сил, чтобы уничтожить их. Оставляя их уязвимыми для Сифонов – или чистой иллирийской стали. И если они не падали от этого... Кейр и его Несущие Тьму подчищали за ними. Целенаправленно. Хладнокровно.
Поле стало лужей грязи вперемешку с кровью. Тела мерцали на утреннем солнце, свет отражался от их доспехов. Воины Хайберна испугались неразрывных рядов иллирийцев, которые все отталкивали их назад. Это разрушало их.
И когда разбили левый фланг, когда аристократы пали, отвернулись от других или убежали... Остальные воины Хайберна тоже начали впадать в панику.
Там был один командир на лошади, который не сдался так легко. Который не развернулся и не поскакал к реке.
Кассиан выбрал его как своего противника.
Мор до боли сжала мою руку, когда Кассиан вышел из нерушимой передовой линии щитов и мечей, а воины возле него мгновенно закрыли созданную им щель. На шлеме и броне Кассиана были разбрызганы грязь и кровь.
Он заменил свой высокий щит на круглый, который был прикреплен к его спине, сделанный их того же черного металла.
И потом он побежал.
Могла бы поклясться, что даже Рис остановился на другом конце поля битвы, чтобы посмотреть, как Кассиан пробивается сквозь вражеских воинов, направляясь к тому командиру Хайберна. Который понял, кто именно идет за ним, и начал искать оружие получше.
Кассиан был рожден для этого – этих полей, этого хаоса, жестокости и расчета.
Он не останавливался, будто зная местоположение сражающихся противников как позади, так и впереди себя. Казалось, что он дышал сражениями вокруг себя. Он даже уронил свой щит из Сифонов – чтобы приблизиться к ним, чтобы почувствовать удары стрел, которые он принимал на свой черный щит. Если он врезался этим щитом в воина, его вторая рука уже замахивалась мечом на другого.
Я никогда не видела ничего подобного – таких искусности и точности. Это было похоже на танец.
Должно быть, я произнесла это вслух, потому что Мор ответила:
– Для него битва и является танцем. Симфонией.
Она не сводила глаз с танца смерти Кассиана.
Три воина были достаточно храбры или глупы, чтобы попытаться сразить его. Кассиан уложил их и убил за четыре маневра.
– Святая Мать, – выдохнула я.
Это был тот, кто меня тренировал. Вот почему Фэ дрожали от звуков его имени.
Почему высокопоставленные иллирийские воины были так завистливы, что хотели его смерти.
Но там был Кассиан, и между ним и тем командиром больше никого не было.
Командир нашел брошенное копье. И бросил его.
Быстро и уверенно, и мое сердце пропустило один удар, пока оно летело к Кассиану.
Его колени согнулись, крылья сложились сильнее, щит крутанулся –
Он принял копье в щит с таким звуком, что я могла его услышать, затем вырвал его и продолжил бежать.
Через мгновение Кассиан уже вкладывал в ножны на спине свой меч и закреплял на ней щит.
И я бы спросила, почему он так поступил, но он уже подобрал другое упавшее копье.
Уже швырнул его, всем своим телом устремившись за броском, движением таким идеальным, что я знала, что однажды точно его нарисую.
Казалось, что все замерли, пока оно летело.
Даже с расстояния копье Кассиана пронзило свою цель.
Оно прошло прямо через грудь командира с такой силой, что сбило мужчину с лошади.
Но когда он закончил свое падение, Кассиан уже был там.
Его меч поймал солнечный свет, когда клинок поднялся и опустился.
Кассиан выбрал отличную цель. Теперь воины Хайберна бежали. Прямо развернулись и побежали к реке.
Но они обнаружили, что на противоположном берегу их ожидает армия Тарквина, прямо там, где Кассиан приказал им появиться.
Пойманные в ловушку с Несущими Тьму Кейра позади себя и двумя тысячами воинов Тарквина на другом берегу узкой реки...
Еще сложнее было наблюдать за происходящим – этой бойней.
Мор сказала мне:
– Все кончено.
Солнце было высоко в небе, а температура увеличивалась с каждой минутой.
– Тебе не нужно на это смотреть, – добавила она.
Потому что некоторые воины Хайберна сдались. Стали на колени.
Поскольку это была территория Тарквина, Рис позволил ему решать, что делать с пленниками.
С расстояния я заметила Тарквина только из-за его доспехов – богаче украшенных, чем у Риса, но все же вселяющих ужас. Кажется, главной идеей были рыбьи плавники и чешуя, и его лазурный плащ ниспадал в грязь перед ним, когда он перешагнул через тела павших, чтобы добраться до нескольких сотен выживших врагов.
Тарквин уставился на опускающихся на колени вражеских воинов, а шлем скрывал выражение его лица.
Неподалеку Рис, Кассиан и Азриэль наблюдали за ним, разговаривая с Кейром и иллирийскими полководцами. Я не видела большого количества крыльев среди павших на поле. К счастью.
Но Тарквин был беспощаден, махнув рукой.
Некоторые воины Хайберна начали выкрикивать мольбы о пощаде, их предложения продажи информации были слышны даже нам.
Тарквин указал на нескольких из них, и их утащили его воины. На допрос. И я сомневалась, что это будет приятно.
Но другие...
Тарквин протянул к ним руку.
Мне понадобилась секунда, чтобы осознать, почему воины Хайберна бьют и царапают самих себя, а некоторые даже пытались уползти. Но затем один из них рухнул, и его лицо поймало солнечный свет. И даже с расстояния я могла сказать, что с его губ стекала вода.
С губ всех воинов Хайберна, которых Тарквин утопил на суше.
Я не видела Риса и остальных несколько часов – пока он раздавал приказы о том, куда нужно переместить военный лагерь иллирийцев с границы Зимнего Двора на край поля боя. Так что мы с Мор рассеивались из лагеря в лагерь, когда начался перенос вещей. Мы забрали моих сестер, когда Рис превратил большинство тел в черную пыль. Остались кровь и грязь, но мы занимали слишком выгодную позицию, чтобы уйти – или тратить время на нахождение другого места.
По Элейн было видно, что ее это не тревожит. Казалось, что она даже не заметила, что мы рассеяли ее. Она просто вышла из своей палатки в объятья Мор, а потом зашла в такую же палатку, перестроенную в новом лагере.
Впрочем, Нэста... Я говорила ей, что все в порядке. Но когда мы рассеялись на поле боя... Она уставилась на кровавую, грязную равнину. На оружие, которое воины обоих дворов собирали с тел павших врагов.
Нэста прислушивалась к тихим перешептываниям иллирийских воинов о том, как Кассиан бросил то копье, как он срубал воинов, будто стебли пшеницы, как он сражался, будто Эналиус – их древнейший Бог-воин и первый иллириец.
Кажется, они давно не видели Кассиана в открытом бою. Они поняли, что он был юн, когда сражался на Войне, и теперь... взгляды, которыми они смотрели на Кассиана... они были такими же, как у Высших Лордов, когда они увидели силу Риса. Такой же, как он, и все же Другой.
Нэста всматривалась и вслушивалась во все это, пока вокруг нас строился лагерь.
Она не спросила, куда до ее прибытия подевали тела погибших. Она полностью игнорировала лагерь Кейра и его Несущих Тьму, который они разбили рядом с нашим – воины в черных доспехах, которые насмешливо смотрели на нее, на меня, на иллирийцев. Нет, Нэста только убедилась, что Элейн дремлет в своей палатке, и потом помогала разрезать белье на бинты.
Именно это мы и делали до раннего вечера, пока Рис и Кассиан не подошли к нам, все еще в своей броне. Азриэля рядом с ними не было.
Рис присел на бревно рядом со мной с глухим стуком и тихо поцеловал меня в висок. Он него пахло металлом, кровью и потом.
Его шлем шлепнулся на землю у наших ног. Я молча подала ему кувшин с водой и хотела подать еще и стакан, но Рис просто поднял кувшин и начал пить прямо из него. Вода хлынула по бокам, стекая на черный металл, покрывающий его бедра, и когда он, наконец, опустил его, он выглядел... уставшим. В его глазах была усталость.
Но Нэста вскочила на ноги, глядя на Кассиана, на шлем, который он сунул под руку, оружие, все еще выглядывающее из-за его плеча, которое нуждалось в очистке. Его темные волосы были как сосульки от пота, его лицо было перемазано в грязи, даже в тех местах, где был шлем.
Но она посмотрела на его семь Сифонов, тусклых красных камней. И затем сказала:
– Ты ранен.
Это привлекло внимание Риса.
Лицо Кассиана было мрачным, а глаза безжизненными.
– Все в порядке.
Даже слова были пронизаны истощением.
Но она потянулась к его руке – руке, в которой был щит. Кассиан, казалось, колебался, но потом протянул ей руку, постучав по Сифону. Броня скользнула назад по его предплечью, открывая –
– Ты должен понимать, что лучше не разгуливать с такой раной, – немного напряженно сказал Рис.
– Я был занят, – сказал Кассиан, не сводя глаз с Нэсты, которая изучала его опухшее запястье.
Как она обнаружила его, хотя он был в доспехах... Должно быть, она поняла это по его взгляду, по его позе.
Я и не понимала, что она достаточно внимательно наблюдала за иллирийским генералом, чтобы изучить его повадки.
– И все заживет до утра, – добавил Кассиан, подначивая Риса возразить.
Но пальцы Нэсты мягко исследовали его золотисто-коричневую кожу, и он зашипел, стиснув зубы.
– Чем я могу помочь? – спросила она.
Ее волосы были собраны в тугой пучок еще до этого, и пока мы работали, подготавливая и разнося медикаменты, от жары и влажности несколько прядей выбились из ее прически и завились около ее висков, ее затылка. От солнца ее щеки приобрели светлый оттенок, и ее руки, голые из-за подвернутых рукавов, были испачканы грязью.
Кассиан медленно сел на бревно, на котором она недавно сидела, тихонько застонав – будто даже это движение давалось ему с трудом.
– Обычно помогает лед, но перевязка закрепит руку в одном положении на достаточное время, чтобы растяжение уменьшилось –
Она потянулась к корзине с бинтами, которые она нарезала, а затем к кувшину, который стоял у ее ног.
Я слишком сильно устала, чтобы сделать что-то, так что просто наблюдала, как она моет его запястье, его руку, нежно касаясь его пальцами. Слишком устала, чтобы спросить, обладает ли она магией, чтобы самой излечить его. Кассиан, казалось, тоже слишком утомился, чтобы разговаривать, пока она забинтовывала его запястье, только ворча, когда она слишком сильно или слабо его затягивала, если это вообще помогало. Но он смотрел на нее – не сводил глаз с ее лица, сосредоточенно нахмуренных бровей и сжатых губ.
И когда она аккуратно наложила повязку, когда Нэста отстранилась от него, Кассиан сжал ее пальцы здоровой рукой. Она подняла на него взгляд.
– Спасибо, – хрипло сказал он.
Нэста не отдернула руку.
Не открыла рот, чтобы сказать очередную колкость.
Она лишь смотрела на него, на его широкие плечи, даже более массивные в его красивой черной броне, на его сильную загорелую шею, на его крылья. И потом на его светло-коричневые глаза, все еще прикованные к ее лицу.
Кассиан провел большим пальцем по ее ладони.
Нэста, наконец, открыла рот, и я приготовилась услышать ее слова –
– Ты ранен?
При звуке голоса Мор Кассиан отдернул руку и повернулся к Мор с ленивой улыбкой.
– Ничего такого, что тебе пришлось бы оплакивать, не волнуйся.
Нэста отвела взгляд от его лица – посмотрела на свою теперь пустую руку, ее пальцы все еще были сжаты, будто его рука еще лежала в ней. Кассиан не посмотрел на Нэсту, когда она встала, схватила кувшин и пробормотала, что пойдет за водой в палатку.
Кассиан и Мор начали подшучивать, смеяться и говорить колкости друг другу об этой битве и тех, что впереди.
Некоторое время Нэста не возвращалась.
Я помогала раненым всю ночь, Мор и Нэста трудились вместе со мной.
Это был долгий день для всех нас, да, но другие... Они сражались часами. Судя по поджатым губам Мор, пока она перевязывала раны Несущих Тьму и иллирийцев, я осознала, что различные рассказы о битве легли тяжелым грузом на нее – не россказни о славе и крови, а тот факт, что она не сражалась с ними.
Но с армией Несущих Тьму и иллирийцами... Мне было интересно, где она бы сражалась. Кем бы она командовала или за кого отвечала бы. Точно не с Кейром, но... Я не переставала думать об этом, даже когда наконец-то скользнула в объятия Риса в нашу теплую постель.
Его рука мгновенно обвилась вокруг моей талии, прижимая ближе.
– От тебя пахнет кровью, – пробормотал он в полумрак.
– Прости, – сказала я.
Я вымыла руки и предплечья перед тем, как лечь в кровать, но вымыться полностью... Я еле смогла преодолеть лагерь несколько мгновений назад.
Он провел рукой от моей талии до бедра.
– Ты, должно быть, вымотана.
– И ты тоже должен спать, – ухмыльнулась я, прижимаясь к нему, позволяя его теплу и запаху окутать меня.
– Не могу, – признался он, чмокнув меня в висок.
– Почему?
Его рука скользнула к моей спине, и я выгнулась ему на встречу.
– Требуется некоторое время – чтобы разобраться в себе после битвы.
Прошло несколько часов с тех пор, как сражение закончилось. Губы Риса начали свое путешествие от моего виска к челюсти.
И даже с навалившейся на меня усталостью, когда его губы коснулись моего подбородка, когда он оттянул мою нижнюю губу... я знала, о чем он спрашивает.
Рис глубоко вздохнул, когда я проследила контур его мускулистого пресса, удивляясь мягкости его кожи, под которой скрывалось сильное тело.
Он легко прикоснулся к моим губам.
– Если ты слишком устала... – сказал он, даже если он все еще был неподвижен, пока мои пальцы продолжали свое путешествие по очерченным мышцам его живота.
Я ответила ему поцелуем. И еще одним. Пока его язык не скользнул к моим сомкнутым губам, и я не открыла их для него.
Наше соединение было быстрым, и грубым, и я царапала его спину, гладила его крылья, пока мы оба не достигли пика.
На протяжении долгих минут мы не оставались в таком положении. Мои ноги были переброшены через его плечи, его грудь, поднимаясь и опускаясь, касалась моей в продолжительном эхо движений наших тел.
Затем он слегка отстранился от меня, нежно опустив мои ноги со своих плеч. Он поцеловал внутреннюю сторону каждого моего колена, а потом поставил их по обе стороны от себя, пока сам опускался на колени передо мной.
Татуировки на его коленях были практически скрыты смятыми простынями, а рисунок растянулся от его положения. Но я пробежала пальцами по вершинам гор, по трем звездам, вытатуированным над ними, пока он стоял на коленях между моих ног, смотря на меня сверху вниз.
– Я думал о тебе каждое мгновение, что провел на поле битвы, – сказал он мягко. – Это помогало мне сосредотачиваться, сконцентрироваться – провело меня через все это.
Я снова погладила татуировки на его коленях.
– Я рада. Я думаю... думаю, что какая-то часть меня тоже была с тобой на поле боя.
Я посмотрела на его доспехи, вычищенные и висящие на манекене рядом с небольшой гардеробной. Его крылатый шлем сиял, словно темная звезда в полумраке.
– Наблюдая за сегодняшней битвой... Она отличалась от той, что была в Адриате, – Рис только слушал, звезды в его глазах спокойно мерцали. – В Адриате я не... – я обдумала формулировку. – Хаос бойни в Адриате каким-то образом был проще. Не простым, я имею в виду...
– Я знаю, что ты хочешь сказать.
Я вздохнула и села, и мы оказались коленом к колену, лицом к лицу.
– Что я безуспешно объяснить, так это то, что нападения, которые были в Адриате и Веларисе... Я могу в них сражаться. Там есть люди, которых нужно защищать, и есть те, что творят беспорядок... Я могу – я с радостью буду сражаться в таких битвах. Но то, что я видела сегодня, такой способ ведения войны... – я сглотнула. – Ты будешь стыдиться меня, если я признаюсь в том, что не уверена, что готова к таким сражениям?
Линия против линии, взмахи и удары, пока я не буду отличать низ от верха, пока грязь и кровь не сотрут линии между врагами и чужаками, доверие воинам рядом со мной, как на свои собственные силы. И близость этого, звуков и масштабного кровопролития...
Он взял мое лицо в свои руки и поцеловал.
– Никогда. Я никогда не смогу тебя стыдиться. И уж точно не из-за этого, – он приблизился своим ртом к моему, разделяя наше дыхание. – Сегодняшняя битва отличалась от той, что была в Адриате и Веларисе. Если бы у нас было больше времени на твои тренировки в отряде, ты смогла бы с легкостью сражаться в рядах и удерживать свою позицию. Но только если бы ты этого сама захотела. И сейчас, эти первые бои... Пребывание в этой скотобойне – не то, чего я хотел бы для тебя, – он снова поцеловал меня. – Мы пара, – сказал он в мои губы. – Если ты когда-нибудь захочешь сражаться рядом со мной, это будет честью для меня.
Я подняла голову и свела брови.
– Теперь я чувствую себя трусихой.
Он провел большим пальцем по моей щеке.
– Никто никогда не подумает так о тебе – не после всего того, что ты сделала, Фейра, – пауза. – Война ужасна, и беспорядочна, и беспощадна. Воины, что сражаются, лишь ее часть. Не стоит недооценивать, что для них значит видеть тебя здесь – видеть, как ты ухаживаешь за ранеными и участвуешь в встречах и совещаниях.
Я задумалась, проводя пальцами по иллирийским татуировкам на его груди и плечах.
И, возможно, это были хорошие чувства после нашего соединения, возможно, это была сегодняшняя битва, но... я поверила ему.
Армия Тарквина не присоединилась к нашей, как армия Кейра, а скорее лишь расположилась поблизости. Азриэль посылал команды разведчиков одну за другой, чтобы те обнаружили остальных воинов Хайберна, узнали об их следующем шаге... Но он так ничего и не узнал.
Я все задавалась вопросом, был ли рядом с ним Тамлин – выложил ли он Хайберну все, что обсуждалось на встрече. Слабые стороны дворов. Я не осмелилась спросить об этом остальных.
Но я решилась спросить у Нэсты, чувствовала ли она волнение сил Котла. К счастью, она сообщила, что ничего не почувствовала. Тем не менее... Я знала, что Рис часто связывался с Амрен в Веларисе – узнавая, нашла ли она что-нибудь в Книге.
И даже если бы она нашла альтернативный способ остановить Котел... Сначала нам нужно узнать, где Хайберн прячет всю свою армию. Не для того, чтобы столкнуться с ним – не в одиночку. Нет, чтобы мы могли привести остальных, чтобы закончить работу.
Но лишь после того, как мы узнаем, где находится остальная армия Хайберна – куда я должна буду направить Бряксиса. Будет плохо, если Хайберн узнает о существовании Бряксиса и скорректирует свои планы. Нет, только когда перед нами будет вся его армия... Лишь тогда я предрешу их кончину.
Первые три дня после битвы воины исцелялись и отдыхали. На четвертый день Кассиан приказал им выполнять подсобную работу, чтобы предотвратить неугомонность и шансы на опасную болтовню. Его первый приказ – вырыть ров по периметру всего лагеря.
Но на пятый день, когда ров был вырыт наполовину... Азриэль, тяжело дыша, появился посреди нашей военной палатки.
Хайберн каким-то образом полностью обошел нас, и его войска шли по границе между Осенним и Летним двором. Направляясь к границе с Зимним двором.
Мы не могли понять причины такого поворота событий. Азриэль тоже не мог понять. Они были в полудне полета от нас. Он уже отправил предупреждения Каллиасу и Вивиан.
Рис, Тарквин и другие несколько часов рассматривали и взвешивали наши возможности. Оставив это место на границе, мы будем действовать по плану Хайберна. Но если мы оставим без присмотра северную армию, то она будет продолжать продвигаться на север так далеко, как им это будет нужно. Мы не могли себе позволить разделить свою армию – нам не хватало воинов в запасе.
Пока Вариан не выдвинул свою идею.
Он прогнал всех капитанов и генералов, Кейр и Дэвлон выглядели не слишком довольными приказом, когда они выбежали из палатки. Остались лишь его сестра, Тарквин и моя собственная семья.
– Мы пойдем на север – и мы останемся.
Рис выгнул бровь. Кассиан нахмурился.
Но Вариан ткнул пальцем в карту, лежащую на столе, вокруг которого все мы стояли.
– Наложим чары – очень хорошие. Чтобы если кто-нибудь придет сюда, они увидят, услышат и почуют армию. Наложите такие заклинания, которые предостерегут их от реального прибытия сюда. Но пусть глаза Хайберна сообщают ему, что мы все еще здесь. Что мы решили остаться здесь.
– Пока мы будем идти на север вне поля зрения, – пробормотал Кассиан, потирая подбородок. – Это может сработать.
Затем, улыбаясь Вариану, он добавил:
– Если тебе когда-нибудь надоест солнечный свет, можешь приходить к нам в Веларис.
Хотя Вариан нахмурился, что-то сверкнуло в его глазах.
Но Тарквин спросил у Риса:
– Ты можешь сделать такой обман чувств?
Рис кивнул и подмигнул мне.
– С помощью моего мейта.
Я молилась, чтобы я справилась с этим, потому что все они посмотрели на меня.
Я была почти полностью истощена к тому времени, как мы с Рисом закончили той ночью. Я следовала его указаниям, отмечая лица и детали, управляя магией изменения формы, чтобы создать их из воздуха и дать им собственную жизнь.
Это было как... нанесение тонкой пленки на всех, кто жил в лагере, которая потом отделится, когда мы уйдем – отделится и превратится в отдельную сущность, которая будет разгуливать, разговаривать и делать здесь всевозможные вещи. Пока мы отправимся перехватывать армию Хайберна, скрытые от взора Рисом.
Но это сработало. Крессеида, имеющая богатый опыт в наложении чар на себя, лично работала над воинами Летнего Двора. Мы с ней обе тяжело дышали и были потными через несколько часов, и я кивнула ей, выражая благодарность, когда она протянула мне воду. Она не была обученным воином, как ее брат, но ее надежное присутствие было необходимо для воинов – они смотрели на нее в поисках совета и стабильности.
Мы снова отправились в путь, к гораздо более крупному чудовищу, чем то, что пришло сюда. Воины Летнего Двора и легион Кейра не могли летать, но Тарквин глубоко осушил запасы своих сил, рассеяв всех их вместе с нами. К тому времени, как мы добрались до врага, он был полностью опустошен, но настаивал на том, что он все равно лучше сражается с использованием стали.
Мы обнаружили армию Хайберна на северном краю могучего леса, который тянулся вдоль восточной границы Летнего Двора.
Азриэль обследовал местность для Кассиана, подробно ее описав. Была вторая половина дня, и Хайберн уже готовился устроиться на ночь.
Кассиан позволил нашей армии отдыхать весь день, предчувствуя это. Зная, что после долгого похода в течение дня воины Хайберна будут истощены, сбиты с толку. Еще одно правило войны, сказал он мне. Знать, когда стоит начать битву, так же важно, как и поле боя.
Тяжелые дождевые облака плыли с востока, и солнце опускалось к деревьям за нами – высоким сикоморам и дубам – когда мы приземлились. Рис убрал чары, скрывающие нас.
Он хотел поднять шум – хотел, чтобы слухи о том, кто поджидает их на каждом шагу, распространились среди воинов Хайберна. Разрушили их.
Но они уже знали.
Я снова наблюдала из самого лагеря, расположенного на краю маленькой травянистой долины, где планировал остановиться Хайберн. Элейн нырнула в свою палатку, как только иллирийские воины установили ее. Только Нэста подошла к последним палаткам, чтобы посмотреть на битву в долине под нами. Мор присоединилась к ней, а затем и я.
Нэста не вздрогнула от столкновения и грохота битвы. Она только смотрела на одну фигуру в черной броне, возглавляющую ряды войска. Он приказывал наступать или удерживать фланг, выкрикивая это сквозь шум сражения.
Потому что к этой битве... Хайберн был готов. И выглядя уставшей армией, готовящейся остановиться на ночной отдых... Это была их уловка, прямо как и наша.
Воины Кейра первыми пошли в наступление, выпуская тени. Их передовая линия изогнулась.
Мор наблюдала за происходящим с каменным выражением лица. Я не сомневалась, что ее желание увидеть отца среди мертвых теперь только нарастало. Даже когда Кейр сумел сплотить Несущих Тьму, перестроив ту линию – только после того, как Кассиан прорычал ему приказ сделать это. И на другой стороне поля...
Рис и Тарквин были достаточно истощены, что сейчас действительно сражались на мечах с воинами Хайберна. И снова не было видно короля, Юриана или Тамлина.
