Текст книги "Двор Крыльев и Гибели (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц)

– Мы с легкостью может внести поправки.

Металлический глаз Люсьена зажужжал и прищурился на меня, но я сохраняла лицо невозмутимым, когда присела в реверансе. Для моих врагов. Кто из моих друзей столкнется с ними на поле боя?

Восстановятся ли Кассиан и Азриэль достаточно для того, чтобы сражаться, не говоря уже о поднятии меча? Я не позволила себе зациклиться на этом – на том, как Кассиан кричал, когда его крылья были порваны.

Принцесса Бранна оглядела меня: розовое платье, волосы, накрученные и заплетенные Элис в корону на моей голове, бледно-розовые жемчужины в моих ушах.

Безобидная, милая упаковка, идеальная для Высшего Лорда, которую можно поместить куда угодно по своему желанию.

Бранна поджала губы, взглянув на своего брата. Принц считал так же, судя по его ответной усмешке.

– Если вы закончили разглядывать её, то, возможно, мы могли бы перейти к делу, – мягко прорычал Тамлин в предупреждении.

Юриан издал низкий смешок и пошел по лестнице без нашего приглашения.

– Им любопытно, – Люсьен застыл от наглости его действий, слов. – Не в каждое столетие случается так, что из-за оспаривания владения женщиной начинается война. Особенно из-за женщины с такими... талантами.

Я лишь развернулась на каблуках и начала подниматься за ним.

– Возможно, если бы ты не беспокоился о войне больше, чем о Мириам, то она не ушла бы к Принцу Дрейкону.

Казалось, Юриана пробила дрожь. Тамлин и Люсьен напряглись за моей спиной, разрываясь между наблюдением за нашей перебранкой и сопровождением двух членом королевской семьи Хайберна в дом. Причиной моего поведения было то, что Азриэль и его сеть шпионов хорошо поработали, очищая дом от ненужных слуг, избавляясь от шпионящих ушей и глаз. Остались лишь те, кому мы больше доверяли.

Конечно же, я забыла упомянуть, что я знала, что Азриэль оставил здесь своих шпионов неделями назад, информация, не стоящая их жизней. Или что они служили моим целям, чтобы меньшее количество людей наблюдали за мной.

Юриан остановился на вершине лестницы, его лицо – маска безжалостной смерти, когда я сделала последние шаги к нему.

– Осторожнее со словами, девочка.

– Или что? Ты бросишь меня в Котел? – улыбнулась я, проходя мимо.

Я прошла через главный вход, обходя стол в центре пустого зала, ваза на нем доставала до хрустальной люстры своей башней из цветов.

Прямо здесь – в паре шагах отсюда, я завернулась в шар ужаса и отчаяния все эти месяцы назад. Прямо здесь, в центре фойе, Мор забрала меня и вынесла из этого дома на свободу.

– Первое правило вашего пребывания здесь, – сказала я Юриану через плечо, направляясь в обеденный зал, где нас ждал обед. – Не угрожай мне в моем собственном доме.

Как я узнала мгновением позже, мое позерство подействовало.

Не на Юриана, который злобно смотрел на меня, садясь за стол.

Но на Тамлина, который провел костяшками руки по моей щеке, проходя мимо, не подозревая о том, с какой тщательностью я подбирала слова, как я использовала Юриана как наживку, чтобы получить возможность показать себя во всей красе.

Это был мой первый шаг: заставить Тамлина верить, искренне верить, что я люблю его и это место, и всех, кто здесь находился.

Так, чтобы он ничего не заподозрил, когда я настрою их друг против друга.

Принц Дагдан исполнял каждое желание и приказ своего близнеца. Как если бы он был клинком, которым она владела, чтобы прорезаться через мир.

Он наливал ей напитки, предварительно нюхая их. Он выбирал лучшие куски мяса из блюд и аккуратно клал их на ее тарелку. Он всегда давал ей отвечать, и никогда не смотрел на нее с сомнением в глазах.

Одна душа на два тела. И то, как они смотрели друг на друга, будто в безмолвном разговоре, навел меня на мысль о том, что они были... возможно, они были ка я. Даэмати.

Мои мысленные щиты были как стена из черного адаманта с момента их прибытия. Но во время трапезы, тишина тянулась дольше, чем беседа, и я проверяла его снова и снова.

– Мы отправимся к стене завтра, – сказала Бранна Тамлину. Больше приказ, чем предложение. – Юриан будет сопровождать нас. Нам понадобятся дозорные, хорошо знающие расположение дыр в ней.

Мысль о том, что они будут так близко от людских земель... Но моих сестер там нет. Нет, мои сестры сейчас где-то на огромной территории моего двора, защищенные моими друзьями. Даже если мой отец может вернуться домой из своей деловой поездки на континент в течение одного-двух месяцев. Я все еще не представляла, как смогу рассказать ему.

– Люсьен и я можем сопровождать вас, – предложила я.

Тамлин повернул голову в мою сторону. Я ожидала отказ, запрет.

Но, кажется, Высший Лорд выучил свой урок, действительно был готов попробовать, когда просто указал на Люсьена.

– Мой эмиссар знает Стену не хуже любого дозорного.

Ты дашь им сделать это; ты действительно позволишь им уничтожить стену и начать охоту на людей по другую сторону. Слова вертелись и шипели в моем рту.

Но я заставила себя подарить Тамлину медленный, немного недовольный, кивок. Он знал, что я никогда не была в восторге от этого – девушка, которую он считал вернувшейся к нему, всегда стремилась защитить свою человеческую родину. И все же он думал, что я выдержу это для него, для нас. Что Хайберн не будет лакомиться людьми после падения стены. Что мы просто поглотим их на нашей территории.

– Отправимся в путь после завтрака, – сказала я принцессе. И добавила для Тамлина:

– С несколькими охранниками, конечно же.

Его плечи расслабились. Интересно, что было бы, услышь он, как я защищала Веларис. Что я защищала Радугу против легиона существ, как Аттор. Что я убила Аттора, жестоко, зверски, за то, что он сделал мне.

Юриан оглядел Люсьена с бесхитростью воина.

– Мне всегда было любопытно, кто сделал этот глаз после того, как она вырвала его.

Мы не говорим об Амаранте здесь. Мы никогда не одобряем ее присутствие здесь. И это душило меня все те месяцы после возвращения из Подгорья, попытки засунуть боль и страх поглубже в себя убивали меня день за днем.

На мгновение, я сравнивала, кем я была и кем я должна быть сейчас. Медленное исцеление – превращение в девушку, которую Тамлин кормил, защищал и любил, прежде чем Амаранта свернула мне шею после трех месяцев пыток.

Так что я сдвинулась в своем стуле. Изучая стол.

Люсьен лишь послал тяжелый взгляд Юриану, когда два члена королевской семьи Хайберна наблюдали за происходящим с ничего не выражающими лицами.

– У меня есть давний друг в Дневном Дворе. Она умелая мастерица – смешивает магию и механику. Тамлин сильно рисковал, заставляя ее сделать его.

Злобная улыбка от Юриана.

– Значит ли это, что у твоего маленького мейта есть соперница?

– Мой мейт – не твое дело.

Юриан пожал плечами.

– Так же, как и не твое, учитывая, что ее уже трахнула половина иллирийской армии.

Я была уверена, что лишь века тренировок держали Люсьена от перепрыгивания через стол и вырывания глотки Юриана.

Но это Тамлин зарычал, сотрясая стекло.

– Тебе лучше начать вести себя подобающе гостю, или будешь спать в стойле вместе с остальным зверьем.

Юриан лишь отпил свое вино.

– Почему я наказан за констатирование правды? Никто из вас не был на Войне, когда мои войска были союзниками с иллирийским отродьем. – Косой взгляд на двух королевских особей. – Полагаю, вам двоим понравилось бы сражаться с ними.

– Мы храним крылья их генералов и лордов как трофеи, – сказал Дагдан с небольшой улыбкой.

Я приложила все свои силы, чтобы не посмотреть на Тамлина. Не потребовать месторасположение двух пар крыльев, которые его отец сохранил как трофеи, после того, как убил мать и сестру Рисанда.

Повесил в кабинете, как сказал Рис.

Но я не обнаружила и следа, когда пошла искать их после возвращения сюда, изображая исследование дома от абсолютной скуки в дождливый день. В подвалах тоже ничего не было. Ни чемоданов, ни ящиков, ник закрытых комнат, в которых могли бы быть эти крылья.

Два куска жареной ягнятины, которые я заставила себя съесть, теперь стали поперек горла. Но, по крайней мере, любой намек на отвращение был справедливой реакцией на то, о чем говорил принц.

Юриан в самом деле улыбался, разрезая свою ягнятину на мелкие кусочки.

– Ты знала, что мы сражались вместе, не так ли? Я и твой Высший Лорд. Держали оборону против Лоялистов, сражались бок о бок, пока запекшаяся кровь не достигла наших голеней.

– Он не её Высший Лорд, – сказал Тамлин с нервной мягкостью.

Юриан лишь промурлыкал мне:

– Он должен был рассказать тебе, где прячет Мириам и Дрейкона.

– Они мертвы, – сказала я решительно.

– Котел говорит совсем другое.

Холодный страх закрался в мои внутренности. Он уже пробовал это однажды – пробовал воскресить Мириам. И узнал, что ее нет среди мертвых.

– Мне говорили, что они мертвы, – сказала я опять, пытаясь выглядеть скучающей, раздраженной.

Я взяла кусочек ягнятины, такой безвкусной в сравнении с богатством специй Велариса.

– Я думаю, что у тебя есть дела важнее, Юриан, чем одержимость возлюбленной, бросившей тебя.

Его глаза заблестели, яркость пяти веков безумия, когда он насадил кусок мяса на вилку.

– Они говорят, что ты трахала Рисанда, прежде чем бросила своего возлюбленного.

– Этого достаточно, – прорычал Тамлин.

Но затем я почувствовала это. Давление на мое сознание. Увидела их план, ясный и простой: управлять нами, разрушать нас, пока те притихшие королевские особи будут проникать в наши сознания.

Мое было защищено. Но Люсьен – Тамлин –

Я раскинула свою поцелованную ночью силу как сеть. И нашла два жирных щупальца, пронзающие умы Люсьена и Тамлина, будто они на самом деле были дротиками, брошенными через стол.

Я ударила. Дагдан и Бранна вздрогнули на своих стульях, как если бы я нанесла физический удар, пока их сила врезалась в щит из черного адаманта, который я вознесла вокруг сознаний Люсьена и Тамлина.

Они стрельнули своими темными глазами по мне. Я внимательно посмотрела на них.

– Что-то не так? – спросил Тамлин, и я осознала, как тихо стало.

Я разыграла хорошее представление, когда нахмурила лоб в замешательстве.

– Ничего, – и подарила сладкую улыбку близнецам. – Их Высочества, должно быть, устали после такого долгого путешествия.

Для верности я рванулась на их сознания, и нашла там стену из белых костей.

Они вздрогнули, когда я провела черными когтями по их ментальным щитам, оставляя глубокие борозды.

Предупреждающий удар стоил мне низкой пульсирующей головной боли, зародившейся в висках. Но я лишь ковырялась в своей еде, игнорируя подмигивание Юриана.

До конца трапезы никто больше не заговорил.

ГЛАВА

3

Весенний лес замолчал, когда мы проезжали мимо растущих деревьев, птиц и маленьких меховых зверьков, которые попрятались в норы задолго до того, как мы добрались сюда.

Не из-за меня, или Люсьена, или троих охранников, сопровождающих нас на вежливой дистанции. Но из-за Юриана и двух командиров Хайберна, которые ехали в центре нашей группы. Как если бы они были так же ужасны, как Богги или нага.

Мы достигли стены без происшествий, или попыток Юриана отвлечь нас. Я не спала большую часть ночи, разбрасывая свое сознание по поместью, ища любые намеки на то, что Дагдан и Бранна используют свою силу даэмати на ком-либо. К счастью, способность разрушать проклятья, которую я унаследовала от Гелиона Заклинателя, Высшего Лорда Дневного Двора, не выявила ни ловушек, ни заклинаний, кроме защиты вокруг дома, не позволяющей никому рассеиваться.

Тамлин был напряжен во время завтрака, но не просил меня остаться в стороне. Я даже зашла столь далеко, чтобы подразнить его вопросом, все ли в порядке – на который он лишь ответил, что у него болит голова. Люсьен похлопал его по плечу и пообещал присматривать за мной. Я чуть не рассмеялась.

Но теперь мне было не до смеха, когда стена пульсировала и трепетала, тяжелое страшное присутствие, маячившее на полмили отсюда. Близко, хотя... Даже наши лошади были напуганы, трясли головами и били копытами по мшистой земле, когда мы привязали их к низко висящим цветущим ветвям кизилов.

– Дыра в стене прямо здесь, – сказал Люсьен, звуча столь же взволнованно, сколь я ощущала себя в такой компании.

Перешагнув через упавшие розовые цветы, Дагдан и Бранна зашагали рядом с ним, а Юриан ушел, чтобы исследовать местность, оставив охранников с нашей ношей.

Я пошла с Люсьеном и близнецами, держась на небольшом расстоянии позади. Я знала, что моя элегантная, прекрасная одежда не введет принца и принцессу в заблуждение, что другая даэмати сейчас находится за их спинами. Но я все еще тщательно выбирала наряд: вышитый сапфирами жакет и коричневые штаны – украшенные лишь инкрустированным ножом и поясом, который Люсьен когда-то подарил мне. Как будто целая жизнь прошла с тех пор.

– Кто прорвал стену здесь? – спросила Бранна, осматривая дыру, которую мы не видели – нет, стена была полностью невидимой – но чувствовали, как если бы воздух был высосан в определенном месте.

– Мы не знаем, – ответил Люсьен, на его желтовато-коричневой куртке блестела от солнечного света золотая нить, когда он скрестил руки. – Некоторые дыры просто появлялись на протяжении столетий. Эта дыра широка достаточно, чтобы кто-то один прошел сквозь нее.

Близнецы переглянулись. Я вышла вперед, изучая дыру и стену вокруг нее, и все мои инстинкты кричали о ее... неправильности.

– Я через нее проходила– в тот первый раз.

Люсьен кивнул, а двое других подняли брови. Но я шагнула к Люсьену, чуть не коснувшись его руки своей, делая его барьером между нами. Этим утром за завтраком они были более осторожны в давлении на мой ментальный щит. Но даже сейчас, позволив им думать, что физически я напугана ими... Бранна смотрела, как близко я стояла к Люсьену; как он тоже слегка придвинулся ко мне, защищая.

Небольшая холодная улыбка заиграла на ее губах.

– Сколько всего дыр в стене?

– На нашей границе мы насчитали три, – коротко сказал Люсьен. – Плюс еще одна на побережье – примерно в миле отсюда.

Я не позволила своей холодной маске дрогнуть, когда он выдал эту информацию.

Но Бранна покачала головой, ее темные волосы впитывали солнечный свет.

– Вход с моря бесполезен. Мы должны сломать ее на земле.

– На континенте должны быть еще дыры.

– Их королевы еще меньше держатся за своих людей, чем вы, – сказал Дагдан. Я проглотила эту драгоценную информацию, изучая ее.

– Тогда мы оставим вас, чтобы вы могли изучить ее, – сказала я, махнув рукой в направлении дыры. – Когда вы закончите, отправимся к следующей.

– Она в двух днях пути отсюда, – возразил Люсьен.

– Тогда мы спланируем поездку туда, – просто сказала я.

Прежде чем Люсьен смог возразить, я спросила:

– И где же третья дыра?

Люсьен постукивал ногой по мшистой земле, но сказал:

– В двух днях пути в противоположном направлении.

Я повернулась к близнецам, выгибая бровь.

– Вы двое можете рассеиваться?

Бранна покраснела, выпрямившись. Но Дагдан признался:

– Я могу.

Он, должно быть, принес Браннэ и Юриана, когда они прибыли.

– Только на пару миль, если буду нести других, – добавил он.

Я лишь кивнула и направилась к клубку веток цветущего кизила, Люсьен следовал за мной. Когда вокруг нас были лишь розовые цветы и капли солнечного света, проглядывающих сквозь переплетения ветвей, когда близнецы были поглощены изучением стены, вне поля зрения и слуха, я села на гладкий чистый камень.

Люсьен присел рядом у дерева, закинув одну ногу на другую.

– Что бы ты ни планировала, мы окажемся в дерьме по колено.

– Я ничего не планирую.

Я подобрала упавший розовый цветок и завертела его в пальцах.

Золотой глаз прищурился, слегка щелкнув.

– Что ты вообще видишь с этой штукой?

Он не ответил.

Я бросила цветок на мох между нами.

– Не доверяешь мне? После всего, что мы пережили?

Он нахмурился, глядя на брошенный цветок, но все еще молчал.

Я занялась просмотром своей сумки, пока не нашла бутыль воды.

– Если бы ты жил во время Войны, – спросила я его, делая глоток, – ты бы сражался на их стороне? Или на стороне людей?

– Я был бы частью союза людей и Фэ.

– Даже если бы твой отец не был?

– Особенно, если бы мой отец не был.

Но Берон состоял в этом альянсе, если я правильно помню свои занятия с Рисом месяцы назад.

– И вот ты здесь, готов идти за Хайберном.

– Я сделал это из-за тебя, ты же знаешь. – Холодные, суровые слова. – Я пошел с ним, чтобы вернуть тебя обратно.

– Никогда не осознавала, как может мотивировать вина.

– В тот день, когда ты... ушла отсюда, – сказал он, пытаясь избежать слова покинула. – Я заставил Тамлина вернуться в поместье – получив сообщение, мы были на границе и помчались сюда. Но единственным твоим следом было кольцо, расплавленный металл на камнях в гостиной. Я избавился от него мгновением раньше, чем Тамлин, вернувшись домой, смог увидеть его.

Исследующее, осторожное заявление. Фактов, не подтверждающих похищение.

– Они расплавили его на моем пальце, – солгала я.

Его горло сжалось, но он лишь покачал головой, солнечный свет, пробивающийся сквозь лесной навес, замерцал на его красно-рыжих волосах.

Мы просидели в тишине несколько минут. Судя по шороху и бормотанию, близнецы уже заканчивали, и я вся подобралась, высчитывая слова, которые могу сказать без подозрений.

– Спасибо. За то, что пошел в Хайберн за мной, – сказала я тихо.

Он потянулся ко мху, сжав челюсть.

– Эта была ловушка. То, что я думал, должно было произойти... все не должно было обернуться таким образом.

Я приложила усилия, чтобы не оскалиться. Но я подошла к нему, останавливаясь возле него напротив широко ствола дерева.

– Эта ситуация ужасна, – сказала я, и это было правдой.

Низкое фырканье.

Я ударилась своим коленом о его.

– Не становись игрушкой Юриана. Он делает это, чтобы найти наши слабости.

– Я знаю.

Я повернулась лицом к нему, касаясь своим коленом его в тихом требовании.

– Почему? – спросила я. – Почему Хайберн делает это, помимо ужасающего стремления к завоеваниям? Что движет им – его людьми? Ненависть? Надменность?

Люсьен наконец посмотрел на меня, замысловатые фигурки и резьба на металлическом глазу хорошо просматривалась с такого близкого расстояния.

– Ты...

Бранна и Дагдан пробирались через кусты и нахмурились, увидев нас сидящими здесь.

Но это Юриан – шел за ними по пятам, как если он рассказывал детали своего осмотра местности, – кто улыбнулся при виде нас, сидящими колено к колену и почти нос к носу.

– Осторожнее, Люсьен, – ухмыльнулся воин. – Ты видел, что происходит с мужчинами, трогающими принадлежащее Высшему Лорду.

Люсьен зарычал, но я стрельнула по нему предупреждающим взглядом.

Вот и подтверждение, сказала я самой себе.

И, несмотря на Юриана, несмотря на ухмыляющихся принца и принцессу, уголок рта Люсьена дернулся вверх.

Когда мы вернулись, Ианфе ждала нас у конюшни.

Она воплотила свое грандиозное появление, когда во время завтрака как бы случайно зашла в обеденную залу, а солнце уже пускало лучи чистого золота сквозь окна.

Я не сомневалась, что она спланировала время появления, так же как спланировала остановку в одном из таких лучей, повернувшись так, чтобы ее волосы пылали, и украшение на макушке ее головы загорелось голубым огнем. Я бы назвала эту картину Образец Благочестия.

После того, как была кратко представлена Тамлином, она в основном ворковала Юриану – который лишь хмурился на нее, словно на жужжащее насекомое у уха.

Дагдан и Бранна слушали ее, нахмурившись, с такой скукой, что я заинтересовалась, возможно ли, что им нравилось только общество друг друга. В любом порочном объеме. Ни капли интереса в сторону красавицы, которую обычно разглядывали как мужчины, так и женщины. Возможно, любое физическое влечение исчезло вместе с их душами давным-давно.

Так члены королевской семьи Хайберна и Юриан терпели Ианфе около минуты, прежде чем сочли свою еду более интересной. Что, несомненно, объясняет, почему она решила встретить нас здесь, ожидая нашего возвращения, когда мы въехали во двор.

Я впервые за долгие месяцы ехала на лошади, так что была довольно неуклюжей, когда наша группа спешилась. Я послала Люсьену едва уловимый умоляющий взгляд, и он почти не скрывал ухмылку, когда подошел ко мне.

Наша компания наблюдала, как он крепко взял меня за талию и с легкостью снял меня с лошади, пока Ианфе пристально следила за нами.

Я лишь похлопала Люсьену по плечу в благодарность. Будто придворный, он поклонился.

Иногда было сложно помнить ненавидеть его. Помнить, что игра уже началась.

– Надеюсь, ваше путешествие было успешным, – пропела Ианфе.

Я указала подбородком на близнецов:

– Они выглядят удовлетворенными.

В самом деле, что бы там они не искали, они нашли это удовлетворительным. Я не осмелилась задавать слишком много любопытствующих вопросов. Еще рано.

– Благодарю Котел за это, – склонила голову Ианфе.

– Что ты хочешь, – слишком ровно сказал Люсьен.

Она нахмурилась, но подняла голову, сложив руки перед собой, и сказала:

– Мы устроим вечеринку в честь наших гостей – и совместим ее с Летним Солнцестоянием через пару дней. Я хочу обсудить это с Фейрой. – Двуличная улыбка. – Если у тебя нет возражений.

– У него их нет, – ответила я, прежде чем Люсьен успел возразить что-либо. – Дай мне час на еду и переодевание, и я встречусь с тобой в кабинете.

Тон, возможно, более напористый, чем был у меня когда-то, но она кивнула. Я переплела свой локоть с локтем Люсьена и отвела его в сторону.

– Скоро увидимся, – сказала я ей, и почувствовала ее взгляд на нас, когда мы уходили от затененных конюшен в яркий дневной свет.

Он был напряжен, почти дрожал.

– Что между вами произошло? – прошипела я, когда мы затерялись среди живых изгородей и гравийных дорожек в саду.

– Не стоит это повторять.

– Когда я... была забрана, – я рисковала, почти запнулась на слове, почти сказала ушла. – Она и Тамлин...

Это не было притворством, когда мое нутро сжалось.

– Нет, – сказал он хрипло. – Нет. Когда наступил Каланмэй, он отказался. Он решительно отказался от участия. Я заменил его в Обряде, но...

Я и забыла. Забыла про Каланмэй и Обряд. Я мысленно подсчитала дни.

Не удивительно, что я забыла. Я была в домике в горах. Тогда Рис потерялся во мне. Пожалуй, мы создавали собственную магию в ту ночь.

Но Люсьен...

– Ты взял Ианфе в ту пещеру на Каланмэй?

Он не встретился со мной взглядом.

– Она настояла. Тамлин был... Все было плохо, Фейра. Я занял его место, и выполнил свой долг этому двору. Я пошел по собственной воле. И я совершил Обряд.

Не удивительно, что она отступала перед ним. Она получила, что хотела.

– Пожалуйста, не рассказывай Элейн, – сказал он. – Когда мы... когда мы найдем ее вновь, – поправил он.

Хоть он и совершил Великий Обряд с Ианфе по собственной воле, ему это точно не понравилось. Какая-то граница размылась – и это очень плохо.

И мое сердце немного сдвинулось в груди, когда я сказала ему без всяких уловок:

– Я никому не расскажу, если только ты сам не попросишь. – Инкрустированный нож и пояс, кажется, потяжелели. – Хотела бы я остановить это. Я должна была быть здесь, чтобы остановить это. – И подразумевала каждое слово.

Люсьен сжал наши переплетенные руки, когда мы обошли изгородь и вышли к дому.

– Ты мне больше друг, Фейра, – сказал он тихо, – чем я когда-либо был для тебя.

Элис нахмурилась, глядя на два платья, висящих на двери шкафа, ее длинные коричневые пальцы гладили шифон и шелк.

– Я не знаю, сможем ли мы заменить талию, – сказала она, не вглядываясь в меня, сидящую на краю кровати. – Мы вырезали оттуда слишком много, так что осталось не так много ткани, с которой можно было бы поиграть... Тебе срочно нужно заказать новые.

Она повернулась ко мне, бегло осматривая мое тело.

Я знаю, что она видела – то, что ложь и ядовитые улыбки скрыть не могут: я была тощей, когда жила здесь после случившегося с Амарантой. Даже учитывая то, что Рис делал, чтобы навредить мне, я вернула свой потерянный вес, стала мускулистее, и болезненная бледность уступила загорелой коже.

Для женщины, которую месяцами пытали и мучили, я выглядела на удивление хорошо.

Наши взгляды блуждали по комнате, стояла тишина, прерываемая лишь гудением тех немногих оставшихся слуг в коридоре, занятых подготовкой к солнцестоянию завтрашним утром.

Я провела последние два дня, играя роль красивой зверушки, приглашенная на встречи с принцем и принцессой Хайберна главным образом потому, что сохраняла молчание. Они были осторожны, так же, как и мы, уклоняясь от вопросов Тамлина и Люсьена о передвижениях их армии, их иностранных союзниках – и других союзниках из Прифиана. Встречи не приносили результатов, так как всем, что они хотели знать, была информация о наших собственных силах.

И про Ночной Двор.

Я давала Дагдану и Браннэ детали как правдивые, так и лживые, легко переплетая их. Я выдала им иллирийский трактир в горах и степях, но рассказала о сильнейшем клане как о слабейшем; я упомянула об эффективности голубых камней из Хайберна против силы Кассиана и Азриэля, но забыла рассказать с какой легкостью они обходили это. На вопросах, от которых я не могла уклониться, я притворялась потерявшей память или получившей такую сильную травму, что не могу говорить об этом.

Но со всей моей ложью и маневрами, близнецы слишком защищались от раскрытия слишком большого объема информации, которой они владели. И со всеми моими осторожными высказываниями, Элис, кажется, была единственной, кто замечала крошечные несоответствия, которые даже я не могла контролировать.

– Как думаешь, есть ли здесь платья, подходящие к празднику солнцестояния? – повседневный вопрос, чтобы разрядить застоявшуюся тишину. – Розовое и зеленое подходят, но я одевала их уже трижды.

– Тебя никогда не волновали такие вещи, – сказала Элис, прищелкивая языком.

– Я не могу начать думать иначе?

Ее темные глаза прищурились. Но Элис раскрыла двери шкафа, от чего платья закачались, и просмотрела его содержимое.

– Ты можешь одеть этот, – и достала наряд.

Бирюзовые одежды Ночного Двора, выкроенные в стиле Амрен, болтались на ее длинных тонких пальцах. Мое сердце забилось быстрее.

– Это... Почему... – слова застревали во мне, большие и скользкие, и я заставила себя замолчать резким рывком своего внутреннего поводка. Я выпрямилась.

– Я не знала, что ты так жестока, Элис.

Фырканье. Она бросила одежду обратно в шкаф.

– Тамлин изорвал два других наряда – упустив этот, потому что он лежал в другом ящике.

Я проверила коридор своей ментальной силой, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

– Он был расстроен. Я бы хотела, чтобы он уничтожил и этот наряд.

– В тот день я была здесь, ты же знаешь, – сказала Элис, складывая руки на груди. – Я видела, как пришла Морриган. Видела ее проникновение в кокон силы и как она подхватила тебя, словно ребенка. Я умоляла ее забрать тебя.

Мое сглатывание не было притворством.

– Я никогда не рассказывала ему об этом. Никому из них. Я позволила им думать, что тебя похитили. Но ты цеплялась за нее, и она готова была убить всех нас из-за произошедшего.

– Я не понимаю, почему ты так решила, – и затянула края своего шелкового одеяния плотнее.

– Слуги болтают. И в Подгорье я никогда не слышала и не видела, чтобы Рисанд поднимал руку на слуг. Стражников, близких друзей Амаранты, людей, которых ему было приказано убить, да. Но никогда на кротких. Никогда на тех, кто не мог защитить себя.

– Он монстр.

– Они сказали, что ты вернулась другой. Вернулась неправильной, – каркающий смех. – Я никогда не скажу им, что думаю, что ты вернулась правильной. Наконец-то вернулась правильной.

Передо мной зияла пропасть. Направления – здесь были направления, и мое выживание и положение Прифиана зависело от того, куда я направлюсь.

Я встала с кровати с немного трясущимися руками.

Но затем Элис сказала:

– Моя двоюродная сестра работает в замке в Адриате.

Летний Двор. Элис происходит из Летнего Двора, и бежала сюда со своими племянниками, после того как ее сестра была жестоко убита во время правления Амаранты.

– Слуги в том дворце не должны смотреть и слушать, но они видят и слышат достаточно, когда никто не подозревает об их присутствии.

Она была моим другом. Она помогала мне в Подгорье, сильно рискуя. И была на моей стороне месяцами позже. Но если она подвергнет все опасности –

– Она говорила, что ты там была. И что ты была здорова, смеялась и была счастлива.

– Это было ложью. Он заставил меня так делать. – Колебания в моем голосе не привлекли внимания.

Понимающая кривая улыбка.

– Если ты так говоришь.

– Я так говорю.

Элис достала кремово-белое платье.

– Ты никогда не надевала его. Я заказала его, чтобы ты надела его после свадьбы.

Оно не выглядело как платье невесты, но все же было бледным. Чистым. Такое платье, на которое я бы обиделась после возвращения из Подгорья, отчаянно избегая сравнений с моей разрушенной душой. Но теперь... Я видела взгляд Элис, и гадала, какие из моих планов она разгадала.

– Я скажу это лишь раз. Что бы ты ни планировала, умоляю тебя оставить моих мальчиков подальше от этого. Соверши любое возмездие, но, пожалуйста, пощади их.

Я бы никогда – почти сказала я. Но я лишь покачала головой, изогнув брови, совершенно смущенная и огорченная.

– Все, что я хочу, это вернуться к жизни здесь. Исцелиться.

Исцелить земли с распространившейся по ней продажностью и тьмой.

Элис, кажется, тоже поняла это. Она повесила платье на дверь шкафа, взбивая свободные блестящие юбки.

– Надень его на солнцестояние, – сказала она тихо.

Так я и сделала.

ГЛАВА

4

Летнее Солнцестояние было точно таким, каким я помнила: серпантин, ленты и цветочные гирлянды повсюду, бочонки эля и вина выкатывают к подножьям гор, окружающих поместье, Высшие Фэ и низшие фейри стекаются на празднование.

Но если кого раньше и не было, так это Ианфе.

Праздник будет кощунством, заявила она, если сначала мы не раздадим благодарности.

Так что мы все проснулись за два часа до рассвета, с затуманенными глазами, и никто из нас не слишком старался вытерпеть ее церемонию, когда солнце выглянуло из-за горизонта в самый долгий день года. Интересно, приходится ли Тарквину тоже терпеть такие утомляющие ритуалы в своем сверкающем замке у моря. Любопытно, какие празднования будут проводиться в Адриате сегодня, с Высшим Лордом Лета, который почти стал им другом.

Насколько я знаю, несмотря на перешептывания слуг, Тарквин так и не рассказал Тамлину о визите, который Рис, Амрен и я нанесли ему. Что Летний лорд теперь думает о моих изменившихся обстоятельствах? Я лишь немного надеялась, что Тарквин знает. И я молилась, чтобы он держался в стороне, пока моя работа здесь не будет выполнена.

Элис нашла мне роскошный белый вельветовый плащ для поездки к холмам в прохладную погоду, и Тамлин поднял меня на кобылу лунно-бледного окраса, в ее серебряную гриву вплетены дикие цветы. Если бы я хотела нарисовать картину безмятежной чистоты, то это было бы изображение меня этим утром, мои волосы заплетены вокруг головы, с короной из белых цветов боярышника на ней. Я наложила румяна на щеки и губы – легкий намек на цвет. Как первый багрянец весны на зимнем пейзаже.