Текст книги "Двор Крыльев и Гибели (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

– Это не трата, – сказала я. – Одна жизнь может изменить мир. Где бы вы все были, если кое-кто решил, что спасение моей жизни – лишь трата времени? – я указала на Риса. – Если бы он посчитал, что спасение моей жизни в Подгорье – трата времени? Даже если это будет двадцать семей, или десять... Они – не пустая трата. Не для меня – или для тебя.

Вивиан подарила своему мейту резкий, укоризненный взгляд, и Каллиасу хватило здравого смысла, чтобы пробормотать извинения.

Затем раздался голос Амрен, которая входила в палатку:

– Надеюсь, вы все проголосовали за сражение с Хайберном.

Рис выгнул бровь.

– Да. А что?

Амрен с грохотом положила на стол Книгу.

– Потому что нам это понадобится как отвлечение, – она мрачно улыбнулась мне. – Нам нужно добраться до Котла, девочка. Всем нам.

И я знала, что она имела в виду не Высших Лордов.

А нас четверых – тех, кто был Создан. Я, Амрен... и мои сестры.

– Ты нашла другой способ остановить его? – спросил Тарквин.

Острый подбородок Амрен дернулся, когда она кивнула.

– Даже лучше. Я нашла способ остановить всю его армию.

ГЛАВА

67

Нам потребуется доступ к Котлу – возможность дотронуться до него. Всем вместе.

Когда я сделала это в одиночку, то почти умерла. Но вместе с другими Созданными... Мы сможем выдержать его смертельную силу.

Если мы заполучим его, то сможем направить всю его энергию в один удар, чтобы связать короля и его армию. И стереть их с лица земли.

Амрен нашла заклинание, которое может сделать это. Прямо там, где, по словам Сюриэля, оно было зашифровано в Книге. Вместо того, чтобы аннулировать силы Котла... мы можем уничтожить того, кто его контролирует. И всю его армию.

Но сначала нам нужно добраться до Котла. И с двумя войсками, готовыми вступить в бой...

Мы начнем действовать только тогда, когда сражение достигнет своего пика. Когда будет вероятность того, что Хайберн отвлечется на творящийся вокруг хаос. В том случае, если он не планирует использовать Котел на поле боя.

Хотя вероятность этого очень высока.

Нет ни шанса, что нам снова удастся проникнуть в их военный лагерь – не после того, как мы украли Элейн. Так что нам придется ждать, пока не мы попадемся в его ловушку. Ждать, пока мы не займем невыгодную позицию на выбранном им поле боя и придем измученными предыдущими битвами и походом. Измученные рассеиванием человеческих семей с его пути.

Что мы и делали. В эту ночь те из нас, кто мог рассеиваться...

Я отправилась в свою старую деревню вместе с Рисандом.

Я пошла в дома, в которых когда-то оставляла золото, когда была смертной женщиной.

Сначала они не узнавали меня.

Потом они понимали, кем я была.

Рис осторожно сдерживал их мысли, успокаивая их, пока я объясняла им ситуацию. Что случилось со мной, что на них надвигается. Что нам нужно сделать.

У них не было времени, чтобы собрать все свое имущество. Только пару вещей. И все они дрожали, пока мы проносились с ними по миру, в тепло раскидистого леса прямо за Адриатой, где нас уже ждала Крессеида с провизией и группой слуг, чтобы помочь им здесь обустроиться.

Вторая семья не поверила нам. Они думали, что это какая-то уловка фейри. Рис пытался сдержать их мысли, но их паника слишком глубоко укоренилась, а ненависть была осязаемой.

Они хотели остаться.

После этого Рис не дал им выбора. Он рассеял всю семью, пока все они кричали. Они все еще визжали, когда мы оставили их в том лесу среди других людей, которых рассеяли сюда наши товарищи, чтобы Крессеида задокументировала их и успокоила.

Так мы и продолжали. От дома к дому. От семьи к семье. Всех, кто был на пути Хайберна.

Всю ночь. Каждый Высший Лорд в нашей армии, каждый командир и знатный Фэ с даром или силой.

Пока мы не начали задыхаться. Пока в летнем лесу не образовался небольшой городок людей, жмущихся друг к другу. Пока даже сила Риса не ослабла, что он едва смог рассеяться обратно в нашу палатку.

Он потерял сознание еще до того, как его голова коснулась подушки, а крылья растянулись на кровати.

Слишком большая нагрузка, слишком много было возложено на его силу.

Я наблюдала за его сном, считая его вдохи.

Мы знали – все мы. Мы знали, что мы не уйдем с поля битвы.

Может, это вдохновит других на борьбу, но... Мы знали. Мой мейт, моя семья... все они будут сражаться, выигрывать нам время, рискуя своими жизнями, пока я, Амрен и мои сестры будем пытаться остановить Котел. Некоторые могут пасть еще до того, как мы доберемся до него.

И они были готовы сделать это. Если они и боялись, то не показывали этого.

Я убрала прядь влажных от пота волос Риса с его лба.

Я знала, что он отдаст все еще до того, как мы попросим его об этом. Знала, что он попытается.

Это было такой же частью его, как руки или ноги, эта его нужда в самопожертвовании, в защите других. Но я не позволю ему сделать это – не до того, как сама попробую это сделать.

Амрен не упомянула Бряксиса в наших разговорах. Похоже, она забыла о нем. Но нам все еще предстоит вступить в битву завтра. И если Бряксис сможет дать моим друзьям и Рису хоть немного дополнительного времени, пока я буду выслеживать Котел... Если он может дать им даже малейший шанс на выживание... То и Костерез мог бы.

Меня не волновала его цена. Или риск, на который придется пойти. Не тогда, когда я смотрела на своего спящего мейта, на его усталое лицо.

Он уже отдал достаточно. И если это сломит меня, сведет меня с ума, разорвет на части... Завтра Амрен понадобится лишь мое присутствие, мое тело, когда мы доберемся до Котла. Все остальное... если это то, что мне нужно отдать, моя личная цена за шанс на их выживание... Я с радостью заплачу ее. Посмотрю в зеркало.

Так что я собрала остатки своей силы и рассеялась – на север.

В Двор Кошмаров.

Глубоко в горе была извилистая лестница. Она вела только в одно место: в комнату у самого ее пика. Я многое узнала за время своих исследований.

Я стояла у основания этой лестницы, всматриваясь в непроглядный мрак, а мое дыхание вырывалось облачками пара.

Тысяча ступеней. Вот сколько шагов разделяло меня и Уроборос. Зеркало Начала и Конца.

Только ты можешь решать, что сломит тебя, Разрушительница Проклятий. Только ты.

Я зажгла шар фейского света над головой и начала свой подъем.

ГЛАВА

68

Я не ожидала снега.

Или лунного света.

Комната должна была находиться под дворцом из лунного камня – туннели в необработанном камне горы вели наружу, открывая вид на сугробы и лунный свет.

Я стиснула зубы от сильного холода, а ветер завывал через щели так, как волки выли по ту сторону склона горы.

Снег сверкал на стенах и полу, забиваясь в мои сапоги с порывами ветра. Лунный свет, окрашивающий помещение в голубой и серебряный цвета, был достаточно ярким, чтобы я погасила свой шар фейского света.

И там, на противоположной стене комнаты, снег покрыл его поверхность, его бронзовую раму...

Уроборос.

Это был массивный круглый диск – в мой рост. Даже выше. И металл рамы был вылит в форме огромного змея, а само зеркало было вставлено в виток, который он образовывал, пожирая свой собственный хвост.

Конец и начало.

И из-за расстояния, разделяющего нас, из-за снега... Я не увидела. Того, что находилось внутри.

Я заставила себя шагнуть вперед.

И еще раз.

Само зеркало было черным как ночь, и все же... абсолютно чистым.

Я видела свое приближающееся отражение. Видела руку, которую я выставила против ветра и снега, измученное выражение своего лица.

Переутомление.

Я остановилась в трех шагах от него. Я не осмелилась прикоснуться к нему.

Оно лишь показывало мое отражение.

Ничего.

Я осмотрела зеркало на наличие любых признаков... чего-то, что нужно отодвинуть или потрогать своей магией. Но там была только широко раскрытая пасть змея, и мороз сиял на его клыках.

Я вздрогнула от холода, потирая руки. Мое отражение сделало то же самое.

– Привет? – прошептала я.

Там ничего не было.

Холод обжигал мои ладони.

Вблизи поверхность Уробороса была похожа на серое, спокойное море. Первозданное. Спящее.

Но в его верхнем краю – движение.

Нет – движение не в зеркале.

А за мной.

Я была не одна.

Сползая по стене, занесенной снегом, большой зверь с когтями, чешуей, мехом и острыми зубами медленно спустился на пол. Направляясь ко мне.

Я сохраняла свое дыхание ровным. Не позволяла ему учуять свой страх – кем бы он ни был. Некий хранитель этого места, какое-то существо, которое пролезло через дыры –

Его громадные лапы, покрытые черно-золотым мехом, почти бесшумно ступали по полу. Он не из тех зверей, что охотятся в этих горах. Точно не с такими полосами темных чешуек на спине. И его большие, сияющие глаза –

У меня не было времени заметить его серо-голубые глаза, потому что зверь кинулся на меня.

Я крутанулась, удерживая в своей замерзшей руке иллирийский кинжал, низко пригнулась и нацелила кинжал на сердце зверя.

Но не последовало никакого удара. Только снег, холод и ветер.

Передо мной никого не было. И позади меня тоже.

На снегу не было отпечатков лап.

Я развернулась к зеркалу.

Там, где раньше стояла я... теперь сидел этот зверь, лениво размахивая чешуйчатым хвостом по снегу.

Наблюдая за мной.

Нет – не наблюдая.

Вглядываясь в меня. В мое отражение.

В то, что скрывалось внутри меня.

Мой нож застучал по камням и снегу. И я посмотрела в зеркало.

Когда я вошла в камеру, Костерез сидел, прислонившись к стене.

– В этот раз без сопровождения?

Я только посмотрела на него – на этого мальчика. Своего сына.

И на этот раз Костерез был очень тихим и спокойным.

Он прошептал:

– Ты получила его.

Я посмотрела в угол его камеры. Там появился Уроборос, снег и лед все еще покрывали его. Я могла призвать его в любое время, в любое место.

– Как.

Слова все еще были незнакомыми, странными.

Это тело, в которое я вернулась... оно тоже было странным.

Мой язык был сухим как бумага, когда я сказала:

– Я посмотрела.

– И что ты увидела? – Костерез поднялся на ноги.

Еще одна часть меня вернулась в мое тело. Этого было как раз достаточно, чтобы выдавить легкую улыбку.

– Это не твое дело.

Потому что зеркало... оно показало мне. Так много всего.

Я не знала, сколько времени прошло. Время – оно было совсем другим в зеркале.

Но даже за несколько часов может произойти так много –

Я указала на дверь.

– Ты получил свое зеркало. Теперь выполняй свою часть. Битва ждет.

Костерез перевел взгляд с меня на зеркало. И улыбнулся.

– С большим удовольствием.

И то, как он это сказал... Я была выжата как лимон, моя душа обновилась и дрожала, но я все же спросила:

– Что ты имеешь в виду?

Костерез просто разгладил складки на одежде.

– Мне оно не нужно, – сказал он, указывая на зеркало. – Но ты в нем нуждаешься.

Я медленно моргнула.

– Я хотел посмотреть, стоишь ли ты моей помощи, – продолжил Костерез. – Мало кто может столкнуться со своей истинной сущностью и не убежать от нее – не сломаться от этого. Вот что показывает Уроборос тем, кто посмотрит в него: кто они есть, каждую подлую и порочную частичку. Некоторые смотрят в него и даже не осознают, что тот ужас, который они видят, и есть они сами – даже когда страх лишает их разума. Некоторые имеют большое самомнение, а потом их уничтожает то маленькое, жалкое существо, которое они находят внутри. Но ты... Да, действительно необычна. Только за это я готов рискнуть и уйти отсюда.

Ярость – кипящая ярость начала заполнять дыры, оставленные тем, что я увидела в зеркале.

– Ты хотел посмотреть, достойна ли я?

Невинные люди достойны того, чтобы им помогли.

Кивок.

– Да. И ты достойна. И теперь я помогу тебе.

Я раздумывала над тем, стоит ли зарядить дверью в его лицо.

Но лишь тихо сказала:

– Хорошо.

Я подошла к нему. И я не боялась, когда обхватила холодную руку Костереза.

– Тогда приступим.

ГЛАВА

69

Наступил рассвет, окрашивая в золотые оттенки туманные низины, тянущиеся по равнинам земель смертных.

Хайберн сравнял с землей все, начиная с Весеннего Двора и заканчивая побережьем моря.

Включая мою деревню.

Когда мы проходили через нее, то увидели, что там ничего не осталось, кроме дымящегося пепла и расколотых камней.

И поместье моего отца... Треть дома все еще стояла, а остальная часть была разрушена. Окна были разбиты, а стены обрушены до фундамента.

Сад Элейн растоптали, оставив только лужу грязи. Величественный дуб на краю участка – в тени которого Нэста любила стоять и осматривать наши земли... Он был выжжен.

Они сделали это специально. Я знала это. Мы все знали. Король приказал убить весь наш скот. Накануне я вывела отсюда собак и лошадей – вместе со слугами и их семьями. Но богатства, личные вещи... Их разграбили или уничтожили.

Хайберн не задержался, чтобы уничтожить то, что осталось от дома, как сказал мне Кассиан, и предположил, что он не хотел, чтобы мы слишком приблизились к нему. Он обеспечил себе преимущество – выбор правильного поля битвы. Мы не сомневались, что нахождение пустых деревень на своем пути вызвало у короля гнев. Но было и достаточно городов и деревень, к которым мы не успели добраться вовремя.

Но на практике добраться до Хайберна оказалось сложнее, чем в теории, учитывая размеры нашей армии, состоящей из стольких по-разному обученных воинов, с таким количеством руководителей, раздающих указания о дальнейших действиях.

Иллирийцы были слишком вспыльчивыми – дергаясь на поводке даже под строгим командованием Лорда Девлона. Они были раздражены тем, что нам приходилось ждать остальных, что мы не могли просто полететь вперед и перехватить Хайберна, остановить его до того, как он выберет поле боя.

Я наблюдала, как Кассиан отчитывает двух разных командиров в течение трех часов – смотрела, как он распределяет ворчащих воинов на перетаскивание повозок и тележек с запасами, лишая некоторых чести быть на передовой. Как только другие увидели, что он выполняет то, о чем говорит, чем угрожает... жалобы прекратились.

Кейр и его Несущие Тьму тоже наблюдали за Кассианом – и были достаточно умны, чтобы держать свое недовольство в себе. Чтобы продолжать поход, и их темные доспехи покрывались грязью все сильнее с каждой пройденной милей.

В течение краткой полуденной остановки на большом лугу, мы с Нэстой залезли в одну из крытых повозок с запасами, чтобы переодеться в иллирийские боевые кожи. Когда мы вышли, Нэста даже закрепила кинжал на своем боку. На этом настоял Кассиан, хотя он и сам признал, что поскольку она была не обучена, то может как ранить себя, так и кого-нибудь другого.

Элейн... Она посмотрела на нас, когда мы вышли на колышущуюся траву из повозки, на наши ноги и округлости тела, выставленные напоказ, и залилась краской. Но тут вмешалась Вивиан, предлагая ей наряд Зимнего Двора, который был гораздо менее провокационным: кожаные штаны, но к ним шла голубая накидка, надеваемая поверх доспехов, закрывающая бедра, и ее воротник был отделан белым мехом. В такую жару это лишь доставит неудобства, но Элейн была достаточно благодарна, что не жаловалась, когда мы снова вышли из крытой повозки и подошли к своим ожидающим друзьям. Однако она отказалась от ножа, который ей дал Кассиан.

И побледнела от его вида.

Азриэль, все еще прихрамывая, просто оттолкнул Кассиана и предложил ей другой варИанф.

– Это Говорящий Правду, – мягко сказал он ей. – Я не буду его использовать сегодня – так что я хотел бы, что ты взяла его.

Его крылья зажили, хотя теперь их пересекали длинные тонкие шрамы. Но Маджа предупредила его, что они были еще недостаточно сильными, чтобы он летал сегодня.

Утренний спор с Рисом был быстрым и ожесточенным: Азриэль настаивал, что сможет летать – и сражаться с легионами, как они и планировали. Рис был против. Кассиан тоже. Азриэль пригрозил, что превратиться в тень и все равно будет сражаться. На что Рис ответил, что если он даже попытается, то он привяжет Азриэля к дереву.

И Азриэль... Лишь когда Мор зашла в палатку и начала упрашивать его – умолять со слезами на глазах – он уступил. Согласился стать нашими глазами и ушами, ничего больше не делая.

И теперь, стоя посреди колышущихся луговых трав в своей иллирийской броне, с семью сияющими Сифонами...

Элейн с широко раскрытыми глазами посмотрела на клинок с черной рукояткой, который Азриэль держал в своей испещренной шрамами руке. На руны, выгравированные на темных ножнах.

– Он никогда не подводил меня, – сказал говорящий с тенями, темный клинок поглощал полуденный солнечный свет. – Некоторые говорят, что это магия и что он всегда поражает свою цель, – он осторожно взял ее ладонь и вложил в нее рукоятку легендарного кинжала. – Он сослужит тебе добрую службу.

– Я... я не знаю, как им пользоваться –

– Я позабочусь, чтобы тебе не пришлось его использовать, – сказала я, и трава зашуршала под моими ногами, когда я подошла к ней.

Элейн обдумала мои слова... и медленно сомкнула пальцы вокруг кинжала.

Кассиан вытаращился на Азриэля, и я задумалась, как часто Азриэль отдавал кому-нибудь этот кинжал –

Никогда, сказал Рис, который как раз закончил закреплять свое оружие, прислонившись к повозке. Я никогда не видел, чтобы Азриэль позволял кому-то прикасаться к этому ножу.

Элейн подняла глаза на Азриэля, их глаза встретились, а его рука все еще лежала на рукоятке кинжала.

В голове я увидела картину: прекрасная олениха, а перед ней цветущая весна. Она стоит перед Смертью, а тени и ужасы прячутся за его плечом. Пространство между их телами – смесь света и тьмы. Единственная связующая нить... этот кинжал.

Я нарисую это, когда мы вернемся домой.

Прилипала.

Я оглянулась через плечо на Риса, который подошел к нашему небольшому кругу. Его лицо было более осунувшимся, чем обычно, морщинки, появившиеся от стресса, залегли в уголках его рта. И я поняла... Что не провела прошлую ночь с ним. Прошлую ночь – которая была последней. Мы потратили ее на рассеивание –

Не думай так. Не иди в эту битву с мыслью, что ты не уйдешь с поля боя. Его взгляд был острым. Твердым.

Стало трудно дышать. Эта остановка – последний раз, когда мы все находимся вместе, разговаривая.

Потому что эта последняя часть пути, в которую мы сейчас отправимся... Она приведет нас прямо к полю боя.

Рис выгнул бровь. В таком случае мы могли бы пойти в эту повозку на несколько минут.

Пространство там ограничено из-за оружия и запасов, но я что-нибудь придумаю.

Шутка – как для меня, так и для него. Я взяла его за руку, осознавая, что остальные тихо разговаривают, Мор, недавно пришедшая, полностью облачилась в темные доспехи, а Амрен... Амрен тоже была в иллирийских кожах. Таких маленьких – будто их сделали для ребенка.

Не говори ей, но так оно и есть.

Мои губы расплылись в улыбке. Но Рис посмотрел на нас всех, каким-то образом собравшихся на открытом участке луга, залитого солнцем, даже не получив на это приказа. Наша семья – наш двор. Двор Грез.

Все они притихли.

Рис посмотрел каждому в глаза, даже моим сестрам, а его рука поглаживала мою поясницу.

– Какую речь вы хотите услышать: вдохновляющую или угнетающую? – спросил он.

– Мы хотим, чтобы ты сказал все начистоту, – сказала Амрен.

Рис расправил плечи, элегантно складывая свои крылья.

– Я верю, что происходит по какой-то причине. Я не знаю, решается ли это Матерью, Котлом или какими-то переплетениями Судьбы. И мне все равно. Но я благодарен за это, кто бы это не делал. Благодарен, что вас привели в мою жизнь. Если бы этого не случилось... я мог бы стать таким же ужасным, как то ничтожество, с которым мы сегодня столкнемся. Если бы я не встретил иллирийца, тренирующегося, чтобы стать воином, – сказал он Кассиану, – то я бы не узнал истинную глубину силы, стойкости, чести и верности.

Глаза Кассиана ярко заблестели. Рис сказал Азриэлю:

– Если бы я не встретил Говорящего с тенями, то я бы не узнал, что важна та семья, которую ты создаешь, а не та, в которой ты родился. Я бы не узнал, что значит по-настоящему надеяться, даже когда мир велит тебе впадать в отчаяние, – Азриэль склонил голову в знак благодарности.

Мор уже плакала, когда Рис обратился к ней.

– Если бы я не встретил свою кузину, то никогда бы не узнал, что свет можно найти даже в самой темной преисподней. Что доброта может расцвести даже среди жестокости, – она кивнула, вытирая слезы.

Я ожидала от Амрен остроумного замечания. Но она лишь ждала.

Рис склонил голову, посмотрев на нее.

– Если бы я не встретил миниатюрного монстра, который собирает сокровища даже ревностнее огнедышащего дракона... – на этих словах все засмеялись. Рис слегка улыбнулся. – Моя собственная сила давно уже поглотила бы меня.

Рис, наконец посмотрев на меня, сжал мою руку.

– И если бы я не встретил своего мейта... – слова покинули его, когда серебро окаймило его глаза.

По связи он сказал, Я бы прождал тебя еще пятьсот лет. Тысячу лет. И если это все время, что нам дано... Ожидание стоило этого.

Он смахнул слезы, стекающие по моему лицу.

– Я верю, что все произошедшее случилось именно так... чтобы я смог найти тебя, – он поцеловал еще одну мою слезинку.

И потом он сказал моим сестрам:

– Мы знаем друг друга совсем недавно. Но я верю, что вы оказались здесь, в нашей семье, тоже не просто так. И сегодня, возможно, мы узнаем, почему.

Он снова всех осмотрел – и протянул руку Кассиану. Кассиан взял ее, и протянул свою Мор. Потом Мор протянула свою руку Азриэлю. Азриэль – Амрен. Амрен – Нэсте. Нэста – Элейн. И Элейн – мне. Пока мы все не соединились, не связали себя друг с другом.

Рис сказал:

– Мы пойдем на это поле и примем Смерть лишь тогда, когда она придет, чтобы отвести нас в Другой Мир. Мы будем сражаться за жизнь, за выживание, за наше будущее. Но если переплетениями Судьбы, Котлом или Матерью решено, что мы не уйдем с этого поля... – он вздернул подбородок. – Знать вас – великая радость и честь для меня. Называть вас своей семьей. И я благодарен – больше, чем можно выразить словами – что разделил это время со всеми вами.

– Мы благодарны, Рисанд, – тихо сказала Амрен. – Даже больше, чем ты думаешь.

Рис слегка улыбнулся, когда остальные забормотали, что согласны с ней.

Он снова сжал мою руку, когда сказал:

– Тогда давайте заставим Хайберна сильно пожалеть, что он знает нас.

Я почувствовала запах моря задолго до того, как мы увидели поле битвы. Хайберн сделал хороший выбор.

Огромная травянистая равнина тянулась до берега. Его войско остановилось в миле от моря.

Не было видно ее края, темное пятно тянулось до горизонта на востоке. За ними виднелись скалистые предгорья – какая-то часть его армии была расположена на них. Казалось, что даже равнина шла вверх по наклонной к востоку.

Я задержалась около Рисанда на широком холме с видом на равнину, а мои сестры, Азриэль и Амрен стояли позади нас. Впереди, в далекой передовой линии, Гелион, блистающий в золотых доспехах и развевающемся красном плаще, отдал приказ остановиться. Воины подчинились, занимая заранее определенные позиции.

А войско, которое было перед нами... они ожидали. Были готовы к битве.

Их так много. Я знала, даже не делая подсчеты, что они значительно превосходили нас по численности.

Кассиан спустился с небес с каменным выражением лица, а все его Сифоны приглушенно горели, когда он за несколько шагов пересек плоскую вершину холма.

– Этот мерзавец занял каждый дюйм возвышенностей и обеспечил себе преимущество. Если мы хотим разгромить их, нам нужно выгнать их с этих холмов. И я не сомневаюсь, что это он уже просчитал. И оставил нам множество сюрпризов.

Вдалеке начали рычать и выть наги-гончие. Судя по этому, они были очень голодны.

Рис только спросил:

– Как думаешь, сколько мы продержимся?

Кассиан сжал челюсть, бросая взгляд на моих сестер. Нэста внимательно наблюдала за ним; Элейн следила за армией, представшей перед нами, и ее лицо побледнело от страха.

– У нас есть пять Высших Лордов, и здесь только один из них. Вы все можете окружить нас щитами на какое-то время. Но не в наших интересах лишать вас сил подобным образом. У них тоже есть щиты – и Котел. Он был очень осторожен, не позволяя нам увидеть все, на что он способен. И я не сомневаюсь, что скоро мы это выясним.

– Вероятно, он будет использовать заклинания, – сказала я, вспоминая, что он обучал Амаранту.

– Убедитесь, что Гелион начеку, – сказал Азриэль, подходя к Рису. – И Тэсан тоже.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал Рис Кассиану.

Кассиан окинул взглядом нескончаемую армию Хайберна, а потом посмотрел на нашу.

– Скажем так, у нас проблемы. Щиты разрушены, повсюду беспорядок, он использует Котел... Несколько часов.

Я закрыла глаза. За это время я должна пересечь поле битвы, лежащее перед нами, найти место, где он держит Котел, и остановить его.

– Мои тени ищут его, – сказал мне Азриэль, читая все по моему лицу, когда я открыла глаза.

На этих словах он сжал челюсть. Ему приходилось самому искать его. Он раскрыл и вытянул крылья, будто проверяя их.

– Но защитные заклинания сильны – без сомнений, король усилил их после того, как ты прорвалась сквозь те, что были установлены вокруг лагеря. Возможно, тебе придется идти пешком. После того, как начнется беспорядочная резня.

Кассиан опустил голову и сказал Амрен:

– Ты узнаешь, когда.

Она резко кивнула, скрещивая руки на груди. Я задумалась, попрощалась ли она с Варианом.

Кассиан похлопал Риса по плечу.

– По твоей команде я подниму иллирийцев в небо. После этого мы будем продвигаться вперед по твоему сигналу.

Рис отстраненно кивнул, его внимание все еще было приковано к многочисленному войску.

Кассиан отступил назад, но оглянулся на Нэсту. Ее лицо было неподвижным, как гранит. Он открыл рот, но, похоже, решил не произносить то, что готов был сказать. Моя сестра ничего не сказала, когда Кассиан поднялся в небо мощным взмахом своих крыльев. И все же она следила за его полетом, пока он не стал всего лишь темным пятнышком.

– Я могу сражаться на земле, – сказал Азриэль Рису.

– Нет, – его тон не терпел возражений.

Кажется, Азриэль сомневался в этом, но Амрен предупреждающе склонила голову, и он отступил, а тени сгустились у его пальцев.

Мы молча наблюдали, как наша армия выстраивается в ровные, непрерывные ряды. Наблюдали, как иллирийцы взмыли в небо по какой-то команде, которую Рис отослал Кассиану, формируя зеркальное отражение рядов и в небе. Сифоны засверкали разными цветами, щиты встали на свои места, как магические, так и металлические. Сама земля сотрясалась от каждого шага к разграничивающей линии.

Рис сказал в моей голове, Если Хайберн заблокировал мою силу, то он почувствует, как я крадусь по полю битвы.

Я знала, что он имел в виду. Тебе нужно быть здесь. Если мы оба исчезнем, то он узнает.

Пауза. Тебе страшно?

А тебе?

Его фиолетовые глаза поймали мой взгляд. Так мало звезд теперь сияло в них.

– Да, – выдохнул он. Не за себя. За всех вас.

Далеко впереди Тарквин прокричал команду, и наша объединенная армия остановилась, будто замерший могучий зверь. Лето, Зима, День, Рассвет и Ночь – силы каждого двора были четко обозначены различиями в цвете и броне. В фейри, которые сражались вместе с Высшими Фэ, неземными и смертоносными. Легион перегринов Тэсана взмахивали крыльями в ряду рядом с иллирийцами, их золотые доспехи светились в сравнении с нашими сплошными черными доспехами.

Нигде не было видно Берона или Эриса – ни одного сообщения о том, что Осень присоединиться к нам. Или Тамлин.

Но армия Хайберна не перешла в наступление. С таким же успехом они могли бы быть статуями. И я знала, что неподвижность была скорее для того, чтобы лишить нас уверенности.

– Сначала мания, – объясняла Амрен Нэсте. – Обе стороны попытаются разрушить щиты, выставленные вокруг обеих армий.

Будто ей в ответ, они это и сделали. Моя магия заметалась в ответ на высвобождение сил Высших Лордов – всех, кроме Рисанда.

Он сохранял свои силы для того момента, когда падут щиты. И я не сомневалась, что и сам Хайберн делал то же самое.

С обеих сторон дрогнули щиты. Некоторые умерли. Не многие, а лишь пару фейри. Магия против магии, земля дрожала, трава между армиями испепелилась и превратилась в золу.

– Я и забыла, насколько скучна эта часть, – пробормотала Амрен.

Рис стрельнул в нее холодным взглядом. Но затем бросился к краю нашего небольшого наблюдательного пункта, будто почувствовав, что вскоре тупиковая ситуация измениться. Он нанесет мощный, разрушительный удар по армии в тот момент, как их щиты прогнуться. Истинную приливную волну силы ночи. Он сжал руки в кулаки.

Слева от меня загорелись Сифоны Азриэля – готовые выпустить взрывные волны, вторя Рисанду. Он, возможно, не может сражаться, но он будет проявлять свою силу отсюда.

Я подошла к Рису. Впереди, наконец, задрожали щиты с обеих сторон.

– Я никогда не дарила тебе подарок по случаю нашего объединения, – сказала я.

Рис следил за битвой. Его сила громыхала под нами, вздымаясь из призрачного сердца мира.

Скоро. Это вопрос пары секунд. Мое сердце загрохотало, пот стек по лбу – не только из-за летней жары, теперь усилившейся на поле.

– Я все думала и думала, – продолжила я, – что тебе подарить.

Медленно, так медленно, взгляд Риса скользнул на меня. В его глазах была только бездна силы – которая скрывала звезды.

Я улыбнулась ему, купаясь в этой силе, и послала в его голову картинку.

Своего позвоночника, вдоль которого теперь были вытатуированы четыре фазы луны. И маленькая звезда сияла прямо посередине.

– Но, признаюсь, – сказала я, когда его глаза вспыхнули, – что это подарок для нас обоих.

Щит Хайберна начал рушиться. Моя магия вырвалась из меня, пробивая себе путь через мир. Снимая чары, которые я наложила пару часов назад.

Перед нашей передовой линией... Появилось облако тьмы, извиваясь и кружась внутри себя.

– О Мать, – выдохнул Азриэль.

Прямо когда мужская фигура появилась рядом с этим вихрящимся черным дымом.

Кажется, обе армии застыли от удивления.

– Ты завладела Уроборосом, – прошептал Рис.

Потому что перед Хайберном стояли Костерез и живое гнездо теней, Бряксис. Прошлой ночью я заключила Костереза в тело Фэ. Оба были обязаны подчиняться по бесхитростным сделкам, теперь вытатуированным на моей спине.

– Да.

Он осмотрел меня с ног до головы, ветер развевал его иссиня-черные волосы, когда он тихо спросил:

– Что ты видела?

Хайберн зашевелился, лихорадочно оценивая тех, кто теперь стоял перед ними. Костерез выбрал тело иллирийского воина в полном расцвете сил. Бряксис остался в темноте, кружащейся вокруг него, живой материи, которую он будет использовать, чтобы раскрыть кошмары своих жертв.

– Себя, – сказала я наконец. – Я видела себя.

Это, возможно, единственная вещь, которую я никогда не покажу ему. Никому. Как я пряталась, свирепствовала и рыдала. Как меня рвало, как я кричала и царапала зеркало. Била по нем кулаками. И потом скрутилась калачиком, дрожа от каждой ужасающей, жестокой и эгоистичной частички, что я увидела внутри того монстра – внутри себя. Но я продолжала смотреть. И не отвернулась от него.