Текст книги "Двор Крыльев и Гибели (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

Но с приветствиями было покончено, и затем...

Один из свиты Тэсана прошептал ему, что прибыл Берон со всеми своими сыновьями. Улыбка тут же исчезла с лица Мор, как и с ее глаз.

Как и с моего.

Силы, исходящей от моих друзей, было достаточно, чтобы вскипятить воду в пруду у наших ног, когда через арку прошел Высший Лорд Осени, за ним, расположившись по рангу, его сыновья, и его жена – мать Люсьена – сбоку от него. Ее красновато-коричневые глаза просканировали комнату, будто она искала своего пропавшего сына. Они остановились на Гелионе, который насмешливо склонил свою темную голову. Она быстро отвела взгляд.

Однажды она спасла мне жизнь – в Подгорье. За то, что я спасла Люсьена.

Интересовалась ли она, где сейчас находится ее пропавший сын? Слышала ли она слухи, что я пустила, ложь, что я накрутила? Я не могла сказать ей, что Люсьен прямо сейчас находится на континенте, скрываясь от армий, охотясь на околдованную королеву. Чтобы найти крупицу спасения.

Берон – с тонким лицом и каштановыми волосами – не смотрел ни на кого, кроме собравшихся здесь Высших Лордов. Но его сыновья ухмыльнулись нам. Ухмыльнулись так, что перегрины взъерошили свои перья. Даже Вариан сверкнул зубами, предупреждая косой взгляд одного из них на Крессеиду. Их отец не удосужился усмирить их.

Но это сделал Эрис.

Стоя на шаг позади своего отца, Эрис прошептал:

– Хватит, – и его младшие братья выстроились в ряд.

Все трое.

Заметил ли это Берон или волновало ли это его, он ничего не выказал. Нет, он просто прошел полкомнаты, сложив перед собой руки, и нахмурился – словно мы были стаей дворняг.

Берон среди нас самый старый. Самый ужасный.

Рис спокойно поздоровался с ним, хотя его сила, словно темная гора, содрогнулась между нами:

– Неудивительно, что вы опоздали, учитывая, что твои сыновья были слишком медленными, пытаясь поймать моего мейта. Полагаю, это у вас семейное.

Губы Берона слегка скривились, когда он посмотрел на меня и мою корону.

– Мейт – и Высшая Леди.

Я посмотрела на него ровным скучающим взглядом. А потом и на его злобных сыновей. На Эриса.

Эрис лишь улыбнулся мне, весело и надменно. Будет ли он носить эту маску, когда прикончит своего отца и украдет его трон?

Кассиан наблюдал за, возможно, будущим Высшим Лордом так, как ястреб изучает свою следующую добычу. Эрис посмотрел на генерала-иллирийца и склонил голову в приглашении, незаметно похлопывая по животу. Показывая, что готов ко второму раунду.

Затем внимание Эриса переместилось на Мор, он посмотрел на нее с таким презрением, что я пришла в ярость. Мор лишь тупо уставилась на него. Скучающим взглядом.

Даже Вивиан закусила губу. Значит, она знает, что произошло с Мор – что может вызвать присутствие Эриса.

Не зная о той встрече, что уже произошла, о заключении этого проклятого союза. Азриэль был так неподвижен, что я не была уверена, что он вообще дышит. Заметила ли Мор, знала ли она, что, хотя она пыталась оставить в прошлом ту сделку, что мы заключили, эта вина все еще преследовала Азриэля, она не показывала и виду.

Они уселись – заняли последние места.

Не осталось свободных стульев.

Это сказало достаточно о намерениях Тамлина.

Я постаралась не обмякнуть в своем стуле, когда слуги начали обслуживать Осенний Двор, когда мы все заняли свои места.

Тэсан, как хозяин, начал первым.

– Рисанд, ты назначил эту встречу. Настоял на том, чтобы мы собрались раньше, чем планировалось первоначально. Теперь пришло время объяснить, к чему такая спешка.

Рис закрыл глаза – медленно.

– Уверен, что вторгшиеся армии, высаживающиеся на наших берегах, объясняют все достаточно.

– Так к чему именно ты нас призываешь? – спросил Гелион с сомнением, упираясь предплечьями в свои мускулистые, сверкающие бедра. – Собрать объединенную армию?

– Кроме прочего, – мягко сказал Рис. – Мы –

Его появление было почти таким же.

Почти таким же, как в ту ночь в старом домике моей семьи, когда распахнулась дверь, влетел зверь, впуская мороз, и зарычал на нас.

Он не обеспокоил себя приземлением на балкон, и не потрудился взять с собой сопровождающих. У него не было свиты.

Словно вспышка молнии, норовистый, словно весенняя буря, он рассеялся прямо в комнату. И моя кровь стала холоднее льда Каллиаса, когда появился Тамлин и улыбнулся, словно волк.

ГЛАВА

44

Абсолютная тишина. Полная неподвижность.

Я почувствовала дрожь магии, которая скользнула по комнате, когда щит за щитом устанавливались вокруг каждого Высшего Лорда и его свиты. Тот, что Рисанд уже установил вокруг нас, теперь усилился... Пропитываясь яростью. Гневом и яростью. Даже если лицо моего мейта было скучающим – ленивым.

Я попыталась придать своему лицу ту холодную настороженность, с которой Нэста посмотрела на него, или неуловимое отвращение, появившееся на лице Мор. Я попыталась – и полностью провалилась.

Я знала его причуды, его характер.

Здесь был Высший Лорд, который разорвал наг на кровавые ленты; здесь был Высший Лорд, который пронзил Амаранту мечом Люсьена и зубами вырвал ее горло.

Все это сверкало в этих зеленых глазах, когда они остановились на мне, на Рисе. Зубы Тамлина были белыми, как подобранные воронами кости, когда он широко улыбнулся.

Тэсан поднялся, а его капитан остался сидеть рядом с ним – держа руку на эфесе своего меча.

– Мы не ожидали, что ты появишься, Тамлин.

Тэсан жестом указал на своих слуг, замерших в поклоне.

– Принесите Высшему Лорду стул.

Тамлин не оторвал своего взгляда от меня. От нас.

Его улыбка смягчилась – и все же стала более нервирующей. Более злобной.

На нем была его обычная зеленая туника – никакой короны, никаких украшений. И никакого нового патронаша на месте того, что я украла.

Берон протянул:

– Соглашусь, Тамлин, что я тоже не ожидал увидеть тебя здесь.

Тамлин так и не отвел взгляда от меня. Наблюдая за каждым моим вдохом.

– Слухи говорят, что твоя верность принадлежит кое-кому другому.

Взгляд Тамлина переместился – но вниз. К кольцу на моем пальце. К татуировке, украшающей мою правую руку под сверкающим бледно-голубым рукавом моего платья. Потом он поднялся – прямо к короне, которую я выбрала для себя.

Я не знала, что сказать. Что делать со своим телом, со своим дыханием.

Больше никаких масок, никакой лжи и уловок. Голая правда, которая теперь предстала перед ним. Что я сделала, пребывая в ярости, ложь, что я навешала ему на уши. Люди и земли, которые я сделала уязвимыми перед Хайберном. И теперь я вернулась к своей семье, своему мейту...

Мой горящий гнев охладился, превратившись во что-то заостренное и хрупкое.

Слуги приволокли стул – поставили его между стульями одного из сыновей Берона и свитой Гелиона. Ни один из них не был в восторге от этого, хотя они не были глупы, чтобы отпрянуть, когда Тамлин занял свое место.

Он ничего не сказал. Ни слова.

Гелион махнул рукой, которую покрывали шрамы.

– Тогда займемся делом.

Тамлин прочистил горло. Никто не посмотрел на него.

Не тогда, когда Тамлин уставился на руку Риса, которая лежала на моем сверкающем колене.

Отвращение в глазах Тамлина почти кипело.

Никто, даже Амаранта, никогда не смотрел на меня с такой ненавистью.

Нет, Амаранта не знала меня по-настоящему – ее ненависть была поверхностной, вызванной ее личной историей, которая все отравляла. Тамлин... Тамлин знал меня. И теперь ненавидел каждую мою частичку.

Он открыл рот, и я приготовилась к тому, что услышу.

– Кажется, вас можно поздравить.

Слова были плоскими – плоскими, и все же острыми, как его когти, которые теперь были спрятаны под его золотистой кожей.

Я ничего не сказала.

Рис только удержал взгляд Тамлина. Удержал его с ледяным выражением лица, и все же под ним бурлила презрительная ярость. Разрушительная ярость, пронзающая связь между нами и извивающаяся на ней.

Но мой мейт обратился к Тэсану, который сел обратно на свое место, но все еще находящийся далеко от спокойного состояния:

– Мы можем обсудить этот вопрос позже.

Тамлин спокойно сказал:

– Не останавливайтесь из-за меня.

Из глаз Рисанда исчез свет, будто рука тьмы стерла звезды. Но он раскинулся на стуле, поднимая свою руку с моего колена, чтобы лениво выводить круги на деревянном подлокотнике своего стула.

– Я не собираюсь обсуждать наши планы с врагами.

Гелион, сидящий по другую сторону пруда, улыбнулся, словно лев.

– Нет, – сказал Тамлин с такой же непринужденностью, – ты лишь трахаешься с ними.

Из моей головы вылетели все мысли, и звуки не достигали моих ушей.

Кассиан, Азриэль и Мор были неподвижны, словно смерть – их ярость исходила от них тихими волнами. Но даже если Тамлин и заметил или заботился о том, что трое самых смертоносных людей в этой комнате сейчас раздумывали над его убийством, он не показал и виду.

Рис пожал плечами, слегка улыбнувшись.

– Это кажется гораздо менее разрушительной альтернативой войны.

– И все же ты здесь, первым все начинаешь.

Моргание Рисанда было единственным признаком его замешательства.

Когти выскользнули из кулака Тамлина.

Каллиас напрягся, его рука скользнула к стулу Вивиан – будто он готовиться броситься к ней и загородить ее. Но Тамлин лишь провел когтем по резному подлокотнику своего стула, слегка нажимая, как когда-то он проводил им по моей коже. Он улыбнулся, словно он точно знал, какие воспоминания это вызвало, но сказал моему мейту:

– Если бы ты ночью не украл мою невесту, то мне не пришлось бы прибегать к таким радикальным мерам, чтобы вернуть ее.

Я тихо сказала:

– Когда я ушла от тебя, светило солнце.

Эти зеленые глаза скользнули на меня, остекленевшие и чужие. Он тихо фыркнул, а потом снова отвернулся.

Игнорируя.

Каллиас спросил:

– Почему ты здесь, Тамлин?

Коготь Тамлина впился в дерево, глубоко пробивая его, даже когда его голос оставался мягким. Я не сомневалась, что и этот жест был предназначен мне.

– Я обменял доступ к моим землям на возвращение женщины, которую любил, от садиста, который играл с сознаниями, как с игрушками. Я хотел бороться с Хайберном – хотел найти способ обойти сделку с королем, когда она вернется. Только вот Рисанд и его шайка превратили ее в одну из них. И она наслаждалась, сея смуту на моей территории, чтобы Хайберн мог захватить ее. Все из-за незначительной обиды – либо ее, либо ее... хозяина.

– Ты не можешь переиначивать эту историю, – выдохнула я. – Ты не можешь перекручивать ее, чтобы извлечь выгоду.

Тамлин только наклонил голову к Рису.

– Когда ты трахаешь ее, замечал ли ты когда-нибудь этот тихий звук, что она издает прямо перед тем, как кончить?

Мои щеки запылали. Это было не откровенным сражением, а неуклонным тщательным измельчением моего достоинства, моего авторитета. Берон сиял, наслаждаясь происходящим – пока Эрис внимательно за всем следил.

Рис повернул голову, осматривая меня с головы до пят. Затем снова повернулся к Тамлину. Он почти взорвался.

Но это Азриэль сказал голосом холодным, как смерть:

– Будь осторожен с тем, что говоришь о моей Высшей Леди.

Удивление вспыхнуло в глазах Тамлина – и исчезло. Исчезло, поглощенное чистой яростью, когда он осознал, что означала татуировка, покрывающая мою руку.

– Тебе было недостаточно сидеть рядом со мной, не так ли? – улыбка, полная ненависти, заиграла на его губах. – Однажды ты спросила меня, будешь ли ты моей Высшей Леди, и когда я сказал нет... – тихий смех. – Возможно, я недооценил тебя. Зачем прислуживать в моем дворе, если можно править в его?

Тамлин, наконец, повернулся к другим Высшим Лордам и их свитам.

– Они рассказывают сказки о защите наших земель и мире. И все же она пришла на мои земли и оставила их беззащитными перед Хайберном. Она захватила мою Высшую Жрицу и исказила ее разум – после того, как раздробила ей кости, чтобы досадить ей. И если вы задаетесь вопросом, что случилось с той человеческой девушкой, которая пошла в Подгорье, чтобы спасти нас... Посмотрите на мужчину, сидящего рядом с ней. Спросите его, какую выгоду он получит – какую выгоду они получат, если начнется или не начнется война. Будете ли вы сражаться с Хайберном лишь для того, чтобы получить Королеву и Короля Прифиана? Она доказала свою амбициозность – и вы видели, как он был более чем счастлив обслуживать Амаранту, чтобы оставаться невредимым.

Я напряглась, пытаясь перебороть желание огрызнуться, обхватить подлокотники своего стула и зарычать на него.

Рис мрачно рассмеялся.

– Отлично сыграно, Тамлин. Ты учишься.

От его снисходительности лицо Тамлина исказила злость. Но он повернулся к Каллиасу.

– Ты спрашиваешь, почему я здесь? Могу спросить то же самое у тебя.

Он указал подбородком на Высшего Лорда Зимы, Вивиан – на других его сопровождающих, которые молчали.

– Хочешь сказать, что после Подгорья ты сможешь работать с ним?

Он поднял палец в направлении Риса.

Я хотела вырвать этот палец прямо из руки Тамлина. И скормить Мидденгардскому Червю.

Серебряное сияние вокруг Каллиаса потускнело.

Даже Вивиан казалась затуманенной.

– Мы пришли сюда, чтобы выяснить это.

Мор уставилась на подругу с немым вопросом. Вивиан, впервые с тех пор, как мы прибыли сюда, не посмотрела на нее. Не отрывая взгляда от своего мейта.

Рис тихо сказал им, каждому из них:

– Я не участвовал в этом. Вообще.

Глаза Каллиаса вспыхнули, как голубое пламя.

– Ты стоял у ее трона, когда отдавали приказ.

Я смотрела, как золотистая кожа Риса побледнела. Мое нутро сжалось.

– Я пытался остановить ее.

– Скажи это родителям двух десятков детей, которых она безжалостно убила, – сказал Каллиас. – Что ты пытался.

Я забыла. Забыла эту часть омерзительной истории Амаранты. Это произошло, когда я все еще была в Весеннем Дворе – донесение одного из знакомых Люсьена из Зимнего Двора, который смог уйти незамеченным. О двух десятках детей, убитых "болезнью". Амарантой.

Губы Риса сжались.

– Не проходит ни одного дня, чтобы я не вспоминал об этом, – сказал он Каллиасу, Вивиан. Их свите. – Ни дня.

Я не знала.

Он сказал мне однажды, все эти месяцы назад, что есть воспоминания, которыми он не может поделиться – даже со мной. Я полагала, что они касаются лишь того, что с ним делала Амаранта. Не... того, чему он стал невольным свидетелем. Вынужден был терпеть, будучи связанным и пойманным в ловушку.

И, стоя рядом с ней, будучи привязанным к Амаранте, пока она отдавала приказ убить этих детей –

– Воспоминания, – сказал Каллиас, – не вернут их обратно, не так ли?

– Нет, – прямо сказал Рис. – Нет, не вернут. И теперь я сражаюсь, чтобы убедиться, что такое никогда не произойдет снова.

Вивиан посмотрела на своего мужа и Риса.

– Меня не было в Подгорье. Но я слышала, Высший Лорд, как ты пытался... остановить ее.

Боль исказила ее лицо. Она тоже не могла предотвратить это, пока охраняла свою небольшую часть земли.

Рис ничего не сказал.

Берон фыркнул:

– Наконец-то нечего сказать, Рисанд?

Я положила ладонь на руку Риса. И не сомневалась, что Тамлин заметил это. И меня это не волновало. Я сказала своему мейту, не потрудившись понизить голос:

– Я верю тебе.

– Сказала женщина, – возразил Берон, – которая выдала имя невинной девушки вместо своего – чтобы и ее убила Амаранта.

Я стерла из памяти эти слова, воспоминания о Клэр.

Рис сглотнул. Я сжала ладонь на его руке.

Грубым голосом он сказал Каллиасу:

– Когда твои люди восстали...

Я вспомнила, что они действительно восстали. Зима восстала против Амаранты. И дети... это было ответом Амаранты. Ее наказание за непослушание.

– Она была в ярости. Она хотела, чтобы ты умер, Каллиас.

С лица Вивиан исчезли все цвета.

Рис продолжил:

– Я... убедил ее в том, что это не принесет большой пользы.

– Кто знал, – задумчиво сказал Берон, – что член может быть настолько убедительным?

– Отец, – голос Эриса был низким и предупреждающим.

Потому Кассиан, Азриэль, Мор и я неотрывно смотрели на Берона. И никто из нас не улыбался.

Возможно, Эрис станет Высшим Лордом раньше, чем он планировал.

Но Рис продолжил свою речь:

– Она отказалась от идеи твоей смерти. Твои восставшие люди были мертвы – я убедил ее, что этого достаточно. Я думал, что с этим покончено, – его дыхание слегка сбилось. – Я узнал об этом тогда же, когда и ты. Я думаю, что она приняла то, что я вступился за тебя, как предупреждающий знак – и она ничего мне не рассказала. Она... заперла меня. Я пытался проникнуть в сознания воинов, что она отправила, но ее глушитель на моих силах был слишком силен, чтобы удержать их – и они уже все сделали. Она... она послала с ними даэмати. Чтобы...

Он запнулся. Сознания детей – они были разрушены. Рис сглотнул.

– Думаю, что она хотела, чтобы ты меня заподозрил. Чтобы у нас даже не возникало мысли о том, чтобы объединиться против нее.

То, что он, должно быть, видел в умах тех воинов...

– Где она тебя заперла? – спросила Вивиан, обнимая саму себя.

Я не была полностью готова к такому, когда Рис сказал:

– В ее спальне.

Мои друзья не скрывали своей ярости, своей печали от этих деталей, что он скрыл даже от них.

– Рассказы и слова, – сказал Тамлин, откидываясь на спинку своего стула. – Есть ли доказательства?

– Доказательства... – прорычал Кассиан, наполовину поднявшись со своего стула, начиная раскрывать крылья.

– Нет, – вмешался Рис, когда Мор остановила Кассина рукой, заставляя его сесть.

Рис добавил Каллиасу:

– Но я клянусь в этом – жизнью своего мейта, – его рука, наконец, опустилась на мою.

Впервые с тех пор, как я знаю его, кожа Риса была липкой.

Я добралась до Риса по связи, даже когда Рис удерживал взгляд Каллиаса. У меня не было слов. Только я – только моя душа, когда я свернулась вокруг его возвышающихся щитов из черного адаманта.

Он знал, что произойдет здесь, когда мы появимся как мы настоящие, чего это будет стоить ему. Что ему придется показать кроме крыльев, которые он так сильно любит.

Тамлин закатил глаза. Потребовалась каждая частичка моего самообладания, чтобы не броситься на него – чтобы не вырвать его глаза.

Но, что бы Каллиас не увидел на лице Риса, его слова... Он пристально посмотрел на Тамлина, и снова спросил:

– Почему ты здесь, Тамлин?

На его челюсти очертились мышцы.

– Я здесь, чтобы помочь вам с сражением против Хайберна.

– Бред собачий, – пробормотал Кассиан.

Тамлин сердито посмотрел на него. Кассиан, аккуратно сложив крылья, снова откинулся на спинку своего стула, криво улыбнувшись ему в ответ.

– Прости нас, – вежливо вмешался Тэсан, – что мы сомневаемся. И не решаемся поделиться своими планами.

– Даже когда у меня есть информация о передвижениях Хайберна?

Тишина. Тарквин, сидя по другую сторону пруда, наблюдал и слушал – то ли потому, что он был младше остальных, то ли потому, что знал, что выиграет больше, если позволит нам спорить друг с другом.

Тамлин улыбнулся мне.

– Почему, ты думаешь, я пригласил их в дом? На свою территорию? – он сердито рыкнул, и я почувствовала, как напрягся Рис, когда Тамлин сказал: – Однажды я сказал тебе, что буду бороться против тирании, против такого зла. И ты думаешь, что лишь из-за тебя я отступлюсь? – его зубы были белыми, как кости. – Ты с легкостью называешь меня монстром, несмотря на то, что я сделал для тебя, для твоей семьи, – он ухмыльнулся Нэсте, которая хмурилась от отвращения. – Ты видела, что он творил в Подгорье, и все же раздвинула перед ним ноги. Полагаю, что это справедливо. Он был шлюхой Амаранты на протяжении десятилетий. Почему бы тебе не стать его шлюхой взамен?

– Следи за языком, – огрызнулась Мор.

Я едва могла сглотнуть – едва могла дышать.

Тамлин полностью ее проигнорировал и махнул рукой в сторону крыльев Рисанда.

– Иногда я забываю – кто ты такой. На этот раз снял маску, или это еще одна уловка?

– Ты начинаешь утомлять, Тамлин, – сказал Гелион, ложа голову на руку. – Проводи свою любовную ссору в другом месте, и дай оставшимся обсудить войну.

– Тебе очень понравится эта война, учитывая, как хорошо для тебя прошла прошлая.

– Никто не говорит, что война не может быть прибыльной, – возразил Гелион.

Губы Тамлина скривились от беззвучного рычания, что заставило меня задуматься, ходил ли он к Гелиону, чтобы разорвать нашу с Рисом сделку – и отказался ли Гелион.

– Достаточно, – сказал Каллиас. – У нас есть свои мнения на счет того, как разобраться с Хайберном, – его ледяные глаза ожесточились, когда он снова посмотрел на Тамлина. – Ты здесь как союзник Хайберна или Прифиана?

Издевательский блеск, полный ненависти, исчез, уступая место стальной решимости.

– Я выступаю против Хайберна.

– Докажи это, – сказал Гелион.

Тамлин поднял руку, и перед его стулом, на небольшом столике, появилась стопка бумаг.

– Схемы группировки армий, боеприпасов, тайники фэбейна... Все, что тщательно собиралось все эти месяцы.

Все это предназначалось мне, когда я слегка опустила подбородок. Моя спина болела от того, что я ее так прямо держу, приступы боли возникали по обе стороны моей спины.

– Звучит прекрасно, – продолжил Гелион, – но где гарантия, что информация правдива – или что ты не действуешь от лица Хайберна, пытаясь ввести нас в заблуждение?

– Где гарантия, что Рисанд и его приспешники не действуют от лица Хайберна, и все это уловка, чтобы заставить вас подчиниться, самим того не осознавая?

Нэста пробормотала:

– Ты же не серьезно.

Мор так посмотрела на мою сестру, будто говоря, что он, определенно, не шутит.

– Если нам нужно объединиться против Хайберна, – сказал Тэсан, – то ты хорошо убеждаешь нас в обратном, Тамлин.

– Я просто предупреждаю, что они могут притворяться честными и дружелюбными, но факт остается фактом, что он пятьдесят лет согревал постель Амаранты, и пошел против нее лишь тогда, когда ситуация изменилась. Я предупреждаю вас, что, хотя он утверждает, что на его собственный город напал Хайберн, они отлично отбились – будто ожидали такого. Не думайте, что он не пожертвовал бы парочкой зданий и низшими фейри, чтобы заставить вас объединиться, думая, что вы имеете общего врага. Почему только Ночной Двор получил весть о нападении на Адриату – и они единственные смогли прибыть туда вовремя, сыграв роли спасителей?

– Они получили весть, – отрезал Вариан, – потому что я предупредил их.

Тарквин повернулся к своему двоюродному брату, высоко подняв брови от удивления.

– Возможно, ты тоже с ними работаешь, – сказал Тамлин Принцу Адриаты. – В конце концов, ты следующий по списку.

– Ты сумасшедший, – выдохнула я Тамлину, когда Вариан оскалился. – Ты слышишь, что говоришь? – я указала на Нэсту. – Хайберн превратил моих сестер в Фэ – после того, как твоя жрица-сучка продала их!

– Возможно, Рисанд уже поработил сознание Ианфе. И какая трагедия, оставаться всегда молодой и красивой. Ты хорошая актриса – уверен, что это семейное.

Нэста тихо засмеялась.

– Если хочешь кого-то обвинить во всем этом, – сказала она Тамлину, – то, возможно, тебе для начала следует посмотреть в зеркало.

Тамлин зарычал на нее.

Кассиан зарычал в ответ:

– Осторожней.

Тамлин посмотрел на мою сестру и Кассиана – его взгляд задержался на крыльях Кассиана, сложенных позади него.

И фыркнул.

– Похоже, что и другие предпочтения вытекают из генов семьи Арчерон.

Моя сила начала громыхать – будто встал бегемот, широко зевнув.

– Что ты хочешь? – прошипела я. – Извинений? Чтобы я заползла обратно в твою постель и играла хорошую маленькую женушку?

– Почему я должен хотеть вернуть испорченные товары?

Мои щеки запылали.

Тамлин зарычал:

– Как только ты позволила ему трахать себя как –

В один момент ядовитые слова вырывались из его рта – в котором вырастали клыки.

Потом они остановились.

Рот Тамлина просто перестал издавать звуки. Он закрыл свой рот, открыл его – попытался снова.

Ни звука, даже рыка, не вышло из него.

На лице Рисанда не было улыбки, даже блеска от этого неуважительного развлечения, когда он откинул голову на спинку своего стула.

– Образ задыхающейся рыбки хорошо тебе подходит, Тамлин.

Остальные, смотрящие с презрением, весельем или скукой, теперь повернулись к моему мейту. Теперь в их глазах были тени страха, когда они поняли, что и кто именно сидел среди них.

Собрат, и все же нет. Тамлин был Высшим Лордом, таким же могущественным, как и любой из них.

За исключением одного, сидящего рядом со мной. Рис так же отличался от них, как люди от Фэ.

Они иногда забывали об этом – как глубок колодец его могущества. Какой силой владеет Рис.

Но, когда Рис отобрал у Тамлина способность говорить, они вспомнили.

ГЛАВА

45

Только мои друзья не удивились.

Глаза Тамлина горели зеленым огнем, вокруг него мерцал золотой свет, когда его магия пыталась освободиться от контроля Рисанда. Когда он все пытался и пытался говорить.

– Если вы хотите доказательств, что мы не сотрудничаем с Хайберном, – мягко сказал Рисанд всем им, – подумайте о том, что я мог бы потратить гораздо меньше времени, залезая в ваши сознания и заставляя вас действовать по моему указу.

Только Берон был достаточно глуп, чтобы засмеяться. Эрис лишь наклонился на своем стуле – преграждая путь к своей матери.

– И все же я здесь, – продолжил Рисанд, не удосужившись посмотреть на Берона. – Все мы здесь.

Абсолютная тишина.

Потом Тарквин, тихий и настороженный, прочистил горло.

Я ждала этого – удара, который, несомненно, он обрушит на нас. Мы были ворами, обманувшими его, мы мирно пришли в его дом и обокрали его, вторгнувшись в их сознания, чтобы убедиться в своем успехе.

Но Тарквин сказал мне, Рисанду:

– Несмотря на несанкционированное предупреждение от Вариана... – взгляд на его двоюродного брата, который не очень-то сожалел о своем поступке, – Вы единственные пришли на помощь. Единственные. И все же вы ничего не попросили взамен. Почему?

Голос Риса был немного хриплым, когда он спросил:

– Разве это не то, что делают друзья?

Едва различимая, тихая попытка.

Тарквин посмотрел на него. Потом на меня. И на остальных.

– Я отзываю кровавые рубины. Пусть между нами не будет долгов.

– Не жди, что Амрен вернет свой, – пробормотал Кассиан. – Она привязалась к нему.

Могла бы поклясться, что Вариан заулыбался.

Но Рис повернулся к Тамлину, у которого все еще был открыт рот. Его глаза все еще блестели. И мой мейт сказал ему:

– Я верю тебе. Что ты будешь сражаться за Прифиан.

Каллиас не казался таким убежденным. Как и Гелион.

Рис высвободил из-под контроля голос Тамлина. Я узнала это потому, что он тихо зарычал. Но Тамлин не стал ни нападать, ни говорить.

– Война уже развязана, – заявил Рисанд. – Я не хочу тратить свою энергию на споры с вами.

Лучший человек – мужчина. Его сдержанность, подбор слов... Все это показывало разум и силу. Но Рисанд... Я знала, что он пытался сказать. Даже если Тамлин и замешан в убийстве его семьи, даже когда он так действовал в Хайберне... Для нашего дома, для Прифиана, он отрешится от этого. Жертва, которая навредит лишь его душе.

Но Берон сказал:

–Ты возможно, и готов поверить ему, Рисанд, но как тот, кто делит с его двором границу, меня не так легко переубедить, – кривой взгляд. – Возможно, мой блудный сын может все прояснить. Пожалуйста, где он?

Даже Тамлин посмотрел на нас – на меня.

– Помогает охранять наш город, – сказала я.

Не совсем ложь.

Эрис фыркнул и посмотрел на Нэсту, которая тоже уставилась на него со стальным выражением лица.

– Жаль, что вы не привели другую сестру. Я слышал, что мейт нашего младшего братца – красавица.

Если они знали, что Элейн – мейт Люсьена... Это еще один способ, поняла я с небольшим ужасом. Другой способ навредить младшему брату, которого они ненавидели так яростно, так безосновательно. Сделка с Эрисом не включала защиту Люсьена. У меня пересохло во рту.

Но Мор спокойно сказала:

– Тебе определенно нравиться себя слушать, Эрис. Хорошо знать, что некоторые вещи не меняются на протяжении веков.

Губы Эриса изогнулись в улыбку от ее слов, осторожная игра в притворство, что они годами не видели друг друга.

– Хорошо знать, что даже через пятьсот лет ты все еще одеваешься как шлюха.

В первую секунду Азриэль сидел.

Во вторую он уже прорвался сквозь щиты Эриса вспышкой ярко-синего цвета, и повалил его на спину, разрушая дерево под собой.

– Дерьмо, – выругался Кассиан, и тут же –

Уперся в синюю стену.

Азриэль запечатал их, и его руки в шрамах обернулись вокруг шеи Эриса, и Рис сказал:

– Хватит.

Азриэль надавил, и Эрис заметался под ним. Никаких драк с использованием физической силы – здесь были правила на этот счет, но Азриэль, с той силой, что ему давали тени...

– Достаточно, Азриэль, – приказал Рис.

Возможно, эти тени, которые теперь извивались вокруг говорящего с тенями, скрывали его от гнева связывающей магии. Остальные не делали попыток вмешаться, будто думая о том же.

Азриэль опустил колено – и весь свой вес – на живот Эриса. Он молчал, вообще не издавал звуков, когда лишил Эриса воздуха. Пламя Берона врезалось в синий щит, снова и снова, но огонь отскочил и погас в воде. Тот, что избежал такой участи, был разорван его тенями.

– Отзови свою летучую мышь-переростка, – приказал Берон Рису.

Рис наслаждался этим, даже если бы не заключил сделку с Эрисом – и мог бы закончить это несколько секунд назад. Он посмотрел на меня, как бы говоря это. И побуждая меня к действию.

Я поднялась на удивление устойчивые ноги.

Я почувствовала, как они все напряглись, а взгляд Тамлина был как клеймо, когда я направилась к Говорящему с тенями, мое сверкающее платье тянулось за мной по полу. Когда я положила татуированную руку на твердый, почти невидимый щит и сказала:

– Пойдем, Азриэль.

Азриэль остановился.

Эрис хватал ртом воздух, когда эти руки со шрамами ослабили свою хватку. Когда Азриэль повернулся ко мне –

Его ледяная ярость приковала меня к месту.

Но под ней я почти видела образы, что преследовали его: рука, которую Мор отдернула, ее плач, расстройство, когда она кричала на Риса.

И теперь, позади нас, Мор тряслась в своем стуле. Бледная и трясущаяся.

Я только протянула Азриэлю руку.

– Садись рядом со мной.

Нэста уже пересела, и рядом с моим местом появился дополнительный стул.

Я не позволяла своей руке дрожать, когда держала ее протянутой. Когда ожидала.

Взгляд Азриэля вернулся к Эрису, сын Высшего Лорда сейчас тяжело дышал позади него. И говорящий с тенями наклонился, чтобы что-то прошептать на ухо Эрису, отчего тот еще сильнее побледнел.

Но щит опустился. Тени растворились на свету.

Берон стрельнул – и его огонь отскочил от моего твердого щита. Я подняла свой взгляд на Высшего Лорда Осени.

– Теперь уже дважды мы надрали вам ваши задницы. Я думала, что ты устал от унижений.

Гелион засмеялся. Но мой взгляд вернулся к Азриэлю, который принял мою все еще протянутую руку и встал. Шрамы на его руках были грубыми по сравнению с моей кожей, но его кожа была как лед. Чистый лед.

Мор открыла рот, чтобы что-то сказать Азриэлю, но Кассиан положил руку на ее колено и покачал головой. Я отвела говорящего с тенями к пустующему стулу рядом с моим – потом подошла к столу, чтобы налить ему вина.