Текст книги "Жена офицера"

Автор книги: Самсон Агаджанян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Настя, красная как рак, стояла возле двери, смотрела себе под ноги. Председатель повернулся к ней и словно увидел ее впервые.

– А ты и вправду красавица! Как же я раньше не замечал?

– Значит старый, – засмеялась Катерина.

Он вновь окинул взглядом Настю. «Чертовски красивая!» – подумал он и с сожалением произнес:

– Я бы с радостью помог, но не имею права из колхозной кассы на такие мероприятия деньги давать.

Он открыл папку, вытащил лист бумаги, мельком взглянул в него.

– Вчера на правлении мы постановили: с вашей фермы 60 коров сдать на мясокомбинат. Валентина Петровна, выберите тех коров, у которых надой низкий.

Доярки, пораженные услышанным, молча смотрели на председателя. Первой подала голос Катерина.

– Вы же месяц тому назад сорок коров у нас забрали! Скоро на ферме ни одной коровы не останется!

– У нас другого выхода нет. Нам надо выполнить план по сдаче мяса. Можете это понять?

– Понять-то можем, но и вы нас поймите. Зарплата нам от этого не прибавится, – не сдавалась Катерина.

Когда председатель ушел, доярки, словно проснувшись от спячки, разом стали возмущаться. Валентина Петровна молча ждала, когда они наговорятся. Она сама была обескуражена тем, что вновь надо сокращать поголовье скота, что естественно повлияет на зарплату доярок. Постепенно доярки приутихли и с напряжением стали ждать, когда заведующая фермой объявит, кому и сколько коров подготовить к сдаче. Каждая в душе молила Бога, чтобы не забрали ее коров. Заведующая стала называть имена доярок. Фрося, услышав, что ей надо отдать пять коров, как ужаленная вскочила.

– Валентина Петровна, да побойся Бога! У меня их и так двадцать осталось! Скоро мне некого будет доить.

– А ты про себя забыла? – ухмыльнулся Федор.

Фрося сорвалась с места и со всего размаха влепила ему пощечину. Тот пулей вылетел из комнаты. Валентина Петровна подождала, когда доярки угомонятся и закрыла собрание фразой:

– На коровах не забудьте мелом сделать пометку.

Настя, обескураженная, что и ей придется отдать пять телок, пошла в коровник. Она остановилась посредине и с болью окинула взглядом стойла. За полгода работы она так привыкла к своим животным, что при мысли сдать кого-то из них на мясокомбинат, ей стало плохо. Она медленно пошла вдоль стоек. Подходя к каждой корове, глядя в ее словно человеческие глаза, отрицательно качала головой: «Нет, тебя я не отдам!» Дойдя до конца, она так и не пометила ни одну корову. Вечером к ней заглянула Валентина Петровна.

– Ты отобрала коров?

– Нет.

– Почему?

– Не могу. Мне их жалко.

Валентина Петровна хотела строго отчитать, но, увидев печальные глаза девушки, передумала.

– Настя, я понимаю, что тебе их жалко, но ничего не поделаешь. Показывай, я сама сделаю отметки.

– Не могу! – Настя заплакала и выбежала на улицу.

Валентина Петровна пошла вдоль стоек и сама стала мелом помечать коров. Когда она ушла, Настя вернулась в коровник и стерла все отметки.

На следующий день к ферме подошли машины. Настя с напряжением ждала, когда придут за ее коровами. В дверях показались трое мужчин. Один из них подошел к ней.

– Показывай, которых надо везти.

Настя, словно набрав в рот воды, молча смотрела на него.

Мужик нахмурился.

– Что молчишь? Показывай.

Настя стояла неподвижно.

Тот повернулся к товарищу.

– Вася, позови заведующую.

Спустя минут десять пришла Валентина Петровна. Обойдя коров, она не увидела на них отметок. Не глядя на Настю, стала показывать, каких надо выводить. Настя пошла в операторскую, села на кушетку и тихо заплакала. Она не заметила, как вошла Валентина Петровна. Та села рядом и обняла ее за плечи.

– Мне тоже жалко их, но ты сама прекрасно знаешь, что это не от нас с тобой зависит.

Незаметно пролетел первый весенний месяц. На деревьях набухали почки и солнце все теплее и теплее согревало землю. Но весна не радовала Настю. Буквально на глазах таяла мать.

Однажды Настя рано вернулась с работы. Поднимаясь на веранду, она услышала громкий стон матери. Настя забежала в дом. Мать лежала на боку. Она подскочила к ней, повернула к себе.

Та, безжизненными глазами глядя на дочь, пыталась что-то сказать, но лишь пошевелила губами. Настя, вытирая полотенцем ее потное лицо, плача, произнесла:

– Мамочка, потерпи! Я сейчас за «скорой» сбегаю!

– Укол… – с трудом прошептала Елена Николаевна.

Настя побежала на кухню за шприцем, разбила ампулу с промедолом. Рука дрожала и шприц проскользнул мимо ампулы. С трудом набрав лекарство, сделала укол. Постепенно тело матери перестало трясти, дыхание стало ровным. Прижав руку матери к губам, по-детски плача, Настя тихо шептала:

– Мамочка, родненькая…

Всю ночь, не сомкнув глаз, Настя просидела возле матери, со страхом глядя на ее бескровное лицо. Утром она не пошла на ферму, боясь оставить мать одну. К обеду Елена Николаевна открыла глаза. Настя, прислонившись к спинке кровати, спала. Мать смотрела на дочь, и при мысли, что скоро та останется одна, сердце ее сжалось. «За что такая нам участь?» – с болью подумала она. Настя, словно чувствуя на себе взгляд матери, открыла глаза.

– Доброе утро, мамочка.

Та, в ответ прикрыв глаза, кивнула головой и слабым голосом спросила:

– Ты на работу не ходила?

– Нет. Мама, лекарства закончились. Я сейчас пойду на ферму, попрошу у Валентины Петровны в долг и оттуда поеду в город. Хорошо?

Она с трудом покормила мать, пошла на ферму, навстречу ей попалась Фрося. Та, увидев бледное лицо Насти, без слов поняла все и, чтобы немного успокоить сказала:

– Мы твоих коров подоили. Как мама?

– Плохо. Ты не видела Валентину Петровну?

– Она в комнате отдыха. Иди зарплату получать, кассир деньги привезла.

Настя обрадовалась и побежала. В комнате отдыха было много народу. Доярки, увидев Настю, молча пропустили ее. Получив деньги, она подошла к Валентине Петровне и отпросилась в город.

В аптеке, возле стойки, где выдавали лекарства, никого не было. Она подала рецепт. Женщина-фармацевт посмотрела на рецепт, достала лекарства, положила перед девушкой.

– Семь рублей, двадцать три копейки.

Настя полезла в карман плаща за кошельком, но его не было. Она проверила все карманы, но не нашла. «Потеряла!» – молнией промелькнуло в голове. Лихорадочно стала вновь проверять карманы, но кошелька не было. Ей стало плохо. Фармацевт увидела, как побледнело лицо девушки.

– Деньги забыли?

Та была в шоке и не ответила на ее вопрос.

– Сходите домой за деньгами, – убирая лекарства с прилавка, произнесла фармацевт и обратилась к женщине, которая стояла позади девушки. – Слушаю вас.

Настя отошла в сторону и вновь проверила все карманы, но кошелька не было. Она вышла на улицу и, глядя себе под ноги, в надежде найти кошелек, пошла по дороге, по которой бежала. Дошла до остановки автобуса, но кошелька так и не увидела. Ее всю трясло. Невидящими глазами посмотрела на людей, стоящих на остановке, подошла к ним.

– Вы кошелька случайно не видели?

Но люди безмолвствовали. Она медленно пошла на автостанцию. На остановке стоял автобус с заведенным двигателем. Хотела сесть, но вспомнила, что на дорогу нет денег, отошла в сторону.

Директор школы Колосов, сидя в автобусе, заметил Настю и, улыбаясь, помахал ей рукой, но та не замечала его. Приглядевшись, он увидел, как у нее по щекам текли слезы. Он быстро вышел, подошел к девушке.

– Настя, что случилось?

– Деньги потеряла, – всхлипывая, ответила она.

– Садись, я заплачу.

Когда сели, Колосов наклонился к ней.

– Много потеряла?

– Всю получку. Хотела маме лекарство купить… – Но, не договорив, еще сильнее заплакала.

– Пошли! – Колосов взял ее за руку и вывел из автобуса.

Настя продолжала плакать.

– Успокойся. В какой аптеке лекарства покупаешь?

Настя молчала.

– Ты что молчишь?

– Не надо, – вытирая слезы, прошептала она.

– Надо – не надо мне решать.

Они пошли в аптеку, купили лекарство.

– Андрей Андреевич, большое спасибо. С получки я вам верну деньги.

– Настя, завтра после обеда сможешь ко мне в школу прийти?

– Не могу. У меня обеденная дойка.

– Когда у тебя будет свободное время, приходи. Нам надо поговорить. Придешь?

В ответ Настя молча кивнула.

– А то, что ты потеряла деньги, маме не говори. Не надо ее расстраивать. Думаю, мы найдем выход из положения.

Дома она не сказала, что потеряла деньги, но Елена Николаевна сразу заметила, что дочь чем-то встревожена.

– Настя, что случилось?

– Все нормально, мама. Просто устала.

На следующий день Настя пошла в школу. Чтобы избежать встречи с учителями, боясь их расспросов о матери, незаметно прошла в кабинет директора.

– Здравствуй, Настенька. Присаживайся.

Колосов достал из сейфа конверт, положил перед ней.

– Мы немного собрали для Елены Николаевны. Возьми.

– Андрей Андреевич, прошу вас, не надо. Вы и так часто помогаете нам.

– Эти деньги собрали учителя. Думаю, до следующей получки вам хватит. Как работа?

В ответ Настя неопределенно пожала плечами.

– К концу учебного года в декретный отпуск уходит Татьяна, наш библиотекарь. Ты бы не согласилась поработать на ее месте?

Увидев оживление в глазах девушки, Колосов без слов понял, что та согласна.

– Значит договорились. Первого сентября я жду тебя.

– Спасибо, – вставая, тихо прошептала Настя.

Возле дверей он окликнул ее.

– Завтра, после обеда, учителя к Елене Николаевне собрались. Можно к ней?

– Мама будет рада.

– А насчет этих денег матери ни слова, характер ее хорошо знаю, она будет не в восторге.

В знак согласия Настя молча кивнула.

Насчет конкурса красоты Валентина Петровна не забыла и постоянно думала о Насте. Постепенно она убедила себя, что Насте действительно следует поехать на конкурс. «А вдруг девке повезет?» – не раз задавала она себе один и тот же вопрос. Когда до конкурса оставалось не больше двух недель, тайком от Насти она переговорила с доярками и те дали согласие помочь деньгами.

Вечером, после работы, когда Настя собралась домой, Валентина Петровна подошла к ней.

– Настя, скоро конкурс красоты. Ты не забыла?

Та удивленно посмотрела на нее.

– Валентина Петровна, о чем вы говорите? Мне сейчас не до конкурса.

– А мы тебе деньги на дорогу собрали.

– Нет, никуда не поеду. Мать одну не оставлю. Каждый день ей надо делать уколы…

– Ты за нее не переживай. С ней поживет баба Нюра, а уколы будет делать моя невестка.

Но Настя не соглашалась. Однако заведующая настаивала:

– Поезжай, попытай свое счастье! Может и вправду тебе повезет. Деньги дадут и мать на ноги поставишь. Нельзя упускать такой шанс. Он может определить твою дальнейшую судьбу. Поговори с мамой.

Дома за ужином Настя не выдержала и рассказала матери, что женщины на ферме советуют ей ехать на конкурс красоты в Сочи. Мать резко произнесла:

– Даже не думай. Никуда одна не поедешь!

– Мама, я что, маленькая?

– И давно ты взрослая стала?

– Мне скоро восемнадцать!

– Я сказала, не поедешь! Может, я не так выразилась?

Настя, стараясь не смотреть на мать, молча убрала посуду, легла в постель.

На следующий день к Елене Николаевне пришла Валентина Петровна. Не успела она завести разговор о конкурсе красоты, как Елена Николаевна оборвала ее:

– Никуда она не поедет!

Валентина Петровна возмутилась:

– Неужели вы своей дочери счастья не желаете? – Увидев укоризненный взгляд Елены Николаевны, смягчилась:

– Простите, я не так выразилась. Честно говоря, мне больно и обидно за Настю, что такая красавица от зари до зари на ферме пропадает. Отпустите ее, пусть расправит свои крылья. Может, девке повезет и вырвется из этой жизни. Мы ей на дорогу собрали деньги, купили платье, туфли. Пока Настя будет на конкурсе, с вами поживет баба Нюра, а уколы будет делать моя невестка.

Некоторое время Елена Николаевна, обдумывая ее слова, неподвижно смотрела перед собой, потом тихо произнесла:

– Я боюсь за нее. Настя наивная и доверчивая.

– Я так не думаю. Настя с характером, она себя в обиду не даст.

После долгих уговоров Елена Николаевна дала согласие.

Незаметно пролетели дни, пора было собираться на конкурс. За два дня до отъезда доярки позвали Настю в комнату отдыха. Войдя, она увидела, что там полно народу. Женщины с улыбкой смотрели на нее. Валентина Петровна подошла к ней с двумя коробками в руках.

– Настенька, вот это надо примерить, и ласково улыбаясь, сунула коробки ей в руки. Настя открыла одну из них. Там было платье. Девушка нерешительно взяла коробки и собралась выйти, чтобы переодеться, но Фрося громко запротестовала:

– Ты что, нас, баб, стесняешься? А как же ты там перед чужими будешь раздеваться? Давай, скидывай свой халат, заодно мы первые полюбуемся тобою!

Настя, не слушая ее, вышла. Минут через десять она вернулась. Доярки разом притихли. В новом наряде, словно сказочная Золушка, стояла Настя перед ними.

– Боже мой! Настоящая королева! – прошептала Зина.

Настя, опустив голову, боялась поднять глаза.

– Настенька, пройдись по комнате. Дай полюбоваться на тебя! – попросила Катерина.

Настя, сделав несколько шагов, остановилась. Фрося вскочила с места, подошла к ней.

– У тебя деревенская походка! С такой походкой на тебя ни один мужчина-судья не клюнет. Ты должна, как лебедь по воде плыть! Смотри, как надо ходить!

Виляя крупными бедрами, выпятив непомерно мощную грудь, заглядывая дояркам в глаза, Фрося медленно пошла но комнате. Доярки попадали от смеха. Та, не обращая на них внимания, остановилась возле Насти.

– Ты не смотри на них, это они от зависти, что я так красиво хожу!

– Так, платье ей к лицу, – подала голос Катерина. – Надо еще купальник примерить. Настя, сними платье, надевай купальник.

Та, еще больше краснея, отрицательно покачала головой.

Перед отъездом дочери Елена Николаевна решила с ней поговорить. В душе она была против этой поездки. Сердцем чувствовала, что с дочерью может случиться беда.

– Настенька, подойди ко мне.

Та села рядом, взяла руку матери, поднесла к губам, нежно поцеловала.

– Доченька… – Елена Николаевна неожиданно замолчала, почувствовав, что стыдится вести разговор на интимную тему. Настя выжидательно посмотрела на мать.

– Мама, ты что-то хотела сказать?

– Я боюсь за тебя. Тебя могут обмануть…

– Мама, я все поняла. Не бойся, я сумею сохранить свою девичью честь. Это я тебе твердо обещаю. Она достанется только тому, кто меня по-настоящему полюбит, и если у меня будут к нему такие же чувства. В этом можешь не сомневаться.

Елена Николаевна грустно посмотрела на дочь, ей захотелось рассказать всю правду, которую держала в тайне от нее, но промолчала.

Через два дня поездом Настя приехала в Сочи. Время было позднее. Не успела она выйти на привокзальную площадь и поднять руку, как возле нее резко затормозило такси.

– Красавица, тебе куда? – высунув из машины лохматую голову, с кавказским акцентом спросил таксист.

– В гостиницу.

– Садись, моя царевна, – открывая дверцу, весело пригласил он.

Когда она села, таксист, продолжая улыбаться, посмотрел на ее высокую грудь и, не скрывая восхищения, чмокнул губами.

– Какой счастливый тот человек, который целует тебя!

Настя удивленно посмотрела на него.

– За один твой поцелуй, моя царевна, полжизни и машину отдам!

Она, не обращая внимания на его слова, спросила:

– Вы не подскажете, в какой гостинице есть свободные места?

– Вай, дорогая! Да для такой красавицы все гостиницы свободны. Сейчас поедем в самую лучшую – «Кавказ».

Машина резко тронулась с места и выскочила на автотрассу. Лавируя в потоке машин, таксист повернулся к девушке.

– На конкурс красоты приехала?

– Да, – тихо ответила Настя.

– Мне сегодня явно везет. С утра уже троих красоток подвез, тоже на конкурс приехали. По сравнению с ними ты королева!

Увидев в ее глазах смешок, он возбужденно произнес:

– Клянусь своей головой, я говорю чистую правду! Ты намного красивее их и не просто красивее, а… – Он замолчал, подыскивая веское слово, чтобы убедить ее, что она действительно прекрасна, но так и не подобрав ничего, со вздохом произнес: – Жаль, что я не умею красиво говорить.

Ловко лавируя в потоке машин, обгоняя их, он успевал и поглядывать на Настю. Словно магнит она притягивала к себе. Не доезжая до гостиницы, он остановил машину, повернулся к ней.

– Послушай, моя красавица, зачем тебе гостиница? Поехали ко мне. Дома я один. Возьмем шампанское…

– Нет! – испугалась Настя. – Пожалуйста, отвезите меня в гостиницу.

Таксист, увидев, как девушка побледнела, успокоил ее:

– Хорошо, пусть будет по-твоему. Поедем в гостиницу.

Спустя несколько минут такси остановилось возле гостиницы «Кавказ», залитой огнями.

– Сколько я вам должна?

– Вай, дорогая! Это я тебе должен, что такая красавица сидела в моей машине. Желаю удачи! Я обязательно приду на конкурс. Как тебя звать?

– Настя.

– Анастасия царевна! Дай слово, когда займешь первое место, а я в этом не сомневаюсь, мы на память вместе сфотографируемся. Договорились?

Настя, чтобы скорее отделаться от него, кивнула. У входа в гостиницу ей дорогу преградил швейцар.

– Пропуск!

Настя растерянно смотрела на него и не могла понять, что за пропуск от нее требуется. Выручил тот же таксист. Он обратился к швейцару.

– Федорович, пропусти. Она на конкурс красоты приехала.

– Так бы и сказала, – давая дорогу девушке, произнес тот.

– Спасибо, – поворачиваясь к таксисту, сказала Настя и вошла во внутрь.

В холле подошла к администратору, сказала, что приехала на конкурс красоты и ей нужно место. Женщина извлекла из папки какой-то листок.

– Как ваша фамилия?

– Виноградова Настя.

Та провела пальцем по списку.

– Вашей фамилии здесь нет. Все места забронированы для участников конкурса, а свободных у нас нет.

Настя растерянно смотрела на нее.

– Что же мне делать?

– Езжайте к организаторам конкурса, они вас устроят.

Настя молча отошла в сторону, окинула взглядом холл, увидела свободное кресло и решила здесь дождаться утра. Не успела она опуститься в кресло, как к ней подошел высокий, элегантно одетый мужчина.

– Добрый вечер. Я слышал, что мест нет. У меня в номере свободное место. Если не возражаете, я могу предложить его вам…

– Спасибо, но я посижу здесь.

Тот попытался продолжить разговор, но Настя закрыла глаза.

Утром, расспросив дежурного администратора, где находится комитет по организации конкурса, она поехала по указанному адресу. Комитет располагался в двухэтажном здании. Во дворе толпилось много молодых красивых девушек. Она подошла к двум из них, стоявшим поодаль.

– Скажите, пожалуйста, к кому можно обратиться? Я на конкурс приехала.

Блондинка, не вынимая сигареты изо рта, ревниво окинула ее взглядом, махнула рукой в сторону здания. Когда очередная конкурентка отошла, блондинка проводила ее взглядом.

– Красивая! Ничего не скажешь.

Войдя в здание, Настя увидела столик с табличкой: «Регистрация участниц конкурса «Мисс Красота». За ним сидела молодая женщина. Она подошла к ней:

– Доброе утро.

Администратор, бегло окинув ее взглядом, открыла регистрационный журнал, спросила:

– Фамилия, имя, отчество?

– Виноградова Анастасия Александровна.

Та изучила список участниц конкурса.

– Вашей фамилии здесь нет. Вы заявку подавали?

– Нет.

– Вы с кем приехали?

– Одна.

– Как одна?

Мимо проходил бородатый мужчина, услышал их разговор и подошел к столику. Цепким взглядом окинул девушку. Администратор обратилась к бородачу.

– Роман Исаакович, одна приехала. Что будем делать?

– Откуда приехала? – спросил бородач.

Настя назвала станицу.

– А почему одна приехала?

Настя не знала, что ответить.

Бородач, ухмыляясь, еще раз окинул взглядом ее фигуру, повернулся к женщине.

– Вика, запиши ее данные и отправь ко мне. Я буду у себя.

Та в регистрационном журнале заполнила данные на Настю и рукой показала на лестницу.

– Второй этаж, пятый кабинет.

– Скажите, пожалуйста, а кто он такой?

– Организатор конкурса, Роман Исаакович.

Настя поднялась на второй этаж, нашла кабинет Романа Исааковича, постучала.

– Войдите, – раздался голос изнутри.

Настя робко вошла, остановилась возле двери. Бородач, развалившись в кресле, молча смотрел на девушку. От его взгляда Насте стало не по себе, она опустила голову.

– Тебя кто отправил на конкурс?

– Доярки.

– Какие доярки?

– Я работаю на ферме, вот они и отправили меня.

– Это надо же… – и неожиданно скомандовал: – Раздевайся!

Настя вопросительно посмотрела на него.

– Ты что, не поняла? Если не поняла, повторяю еще раз: раздевайся до трусиков.

– Зачем? – ужаснулась Настя.

– Мне надо посмотреть на твое тело.

Настя отрицательно замотала головой. Бородач, выпучив глаза, удивленно спросил:

– Ты куда приехала?

– На конкурс.

– Ты когда-нибудь участвовала в них?

– Нет.

– А по телевизору видела?

Она молча кивнула.

– Ты видела, в чем девушки выходят на сцену?

– Да.

– Если видела, тогда слушай меня внимательно. Если будешь допущена к конкурсу, на сцену тебе придется выходить в купальнике. Я хочу убедиться, что на твоем теле изъянов нет. Если стесняешься раздеваться, тогда не надо было приезжать. Ну что? Будешь раздеваться?

Настя молчала. Бородач, выпучив глаза, гаркнул:

– Снимай платье или выматывайся из кабинета!

Настя повернулась, чтобы уйти, но тот остановил ее.

– Стой.

Он более внимательно посмотрел на нее. Девушка действительно была хороша собою и у него возникла идея самому взять шефство над ней и сделать бизнес. Чтобы окончательно не отпугнуть ее, он примирительным гоном произнес:

– Я может не так выразился, но мне действительно надо посмотреть на твое тело. Не для себя, а для жюри. Ты поняла, что я имею в виду?

Настя, краснея, сняла платье.

– Бюстгалтер тоже.

Руками прикрывая грудь, она отрицательно покачала головой.

– Ты меня с ума сведешь, – с трудом сдерживая себя, сказал бородач. – Ты что, думаешь, мне твоя грудь нужна? Я по горло нагляделся на них. Снимай побыстрее и не морочь мне голову!

Но та, по-прежнему прикрыв руками грудь, отрицательно помотала головой. Бородач подошел к ней.

– Опусти руки!

Настя, как ужаленная, отскочила в сторону и быстро стала одеваться.

– Ты что такая пугливая? Я тебя что, съем?

Но та, схватив чемодан, направилась к двери. Однако не успела открыть ее, бородач преградил ей дорогу.

– Погоди. Ты хочешь участвовать в конкурсе?

Настя молчала.

– Садись.

Настя села и напряженно посмотрела на него.

– Наряды для конкурса привезла?

– Да.

– Показывай.

Та из чемодана вытащила платье и туфли. Бородач удивленно посмотрел на нее.

– И это все?

Настя молча кивнула. Неожиданно бородач залился смехом. От смеха его огромный живот ходил ходуном Смеялся он долго. Постепенно успокоившись, платком вытер повлажневшие глаза.

– В таком наряде, дорогая моя, по ферме гулять, а не на конкурсе выступать.

Он замолчал и, барабаня пальцами по столу, задумчиво смотрел перед собой. «Нет, ее нельзя отпускать!» Он посмотрел на девушку.

– Выйди на минуту, я позову.

Когда Настя вышла, он позвонил по телефону. В трубке раздался бархатный женский голос.

– Алло…

– Маргарита Саркисовна, здравствуйте! Это я, Роман.

– Здравствуй, дорогой. Давно я не слышала твой голос. Почему не звонишь?

– Времени нет. Занят подготовкой конкурса красоты.

– Поняла. Выкладывай, что надо. Ты же просто так не позвонишь.

– Вы правы. Я хотел поговорить по поводу одной девушки. Она приехала одна из деревни, в одном платье. Может, поможете?

– Что она из себя представляет?

– Если я скажу, что она чертовски хороша, то этого будет недостаточно. Думаю, что вам надо обязательно на нее посмотреть. У нее прекрасные данные, и она может смело претендовать на «мисс красоты».

Некоторое время в трубке было тихо. Роман Исаакович терпеливо ждал.

– Хорошо, дорогой, сейчас я приеду.

Он открыл дверь, пригласил девушку войти.

Настя вошла.

– Садись. Сейчас приедет одна женщина, если понравишься ей, она тебя обеспечит необходимыми нарядами. И еще. Ты сказала, что работаешь на ферме. Можно уточнить, кем ты там работаешь?

– Дояркой.

– Коров доишь?

– Да

Бородач, поглаживая густую свою шевелюру на лице, молча смотрел на нее, потом посоветовал:

– Больше никому не говори, что работаешь дояркой. Скажи, что работаешь в школе, пионервожатой. Поняла?

– Я не хочу обманывать.

– Я тебя не заставляю говорить неправду, но здесь твоя правда никому не нужна! Тебя просто поднимут на смех.

– А что плохого в том, что я работаю дояркой?

– Да работай хоть свинаркой, но времена «Свинарки и пастуха» прошли и ты не в колхозе, а на конкурсе красоты. Все. Делай так, как я сказал! А теперь слушай, что собой представляет конкурс. Иметь красивое лицо и фигуру – это еще недостаточно…

Настя молча слушала. Спустя полчаса дверь открылась, вошла дородная черноволосая женщина, вся обвешанная золотом. Придирчиво окинула взглядом девушку, мгновенно оценила ее достоинства и, подойдя к ней, радужно улыбаясь, с акцентом воскликнула:

– Здравствуй, моя красавица!

Настя, вставая, молча кивнула. Она на голову была выше женщины. Та, глядя снизу вверх, не скрывая своего восхищения, с улыбкой смотрела на девушку, потом неожиданно спросила:

– Ты девственница?

Настя была в шоке. Увидев, как девушка покраснела, женщина сжалилась над ней.

– Можешь не отвечать. По твоим глазам вижу, что все в порядке. Как звать?

– Настя.

– А меня Маргарита Саркисовна, для тебя просто Маргарита. Ты в какой гостинице остановилась?

– Она еще не устроилась, – подал голос бородач.

Маргарита повернулась к нему.

– Роман Исаакович, так и быть, займусь ею. Поехали, моя красавица!

– Куда? – спросила Настя.

– В гостиницу.

Настя взяла чемодан и молча последовала за женщиной. На улице они сели в машину Маргариты Саркисовны.

– Сейчас, моя красавица, я тебя отвезу в самую лучшую гостиницу «Магнолия», а завтра приеду за тобой и мы займемся твоими нарядами.

По дороге Маргарита Саркисовна расспросила Настю, кто она и откуда. Та, чувствуя доброжелательное отношение женщины, простодушно рассказала о себе все. Выслушав ее, Маргарита Саркисовна ласково произнесла:

– Моя дорогая, будешь меня слушаться, в золоте будешь купаться!

Настя, не придав значения ее словам, смотрела на море, мимо которого ехали. Она впервые видела Черное море.

Маргарита, используя свои связи, без проблем устроила девушку в одноместный номер. Когда Настя услышала, какую надо сумму платить за номер, похолодела. От Маргариты это не ускользнуло.

– Платить буду я, – тихо произнесла она и достала деньги.

Настя, обескураженная, смотрела на нее. Маргарита взяла ключи и повела ее. Войдя в номер, Маргарита окинула его взглядом, повернулась к Насте.

– Нравится?

– Да. Очень.

– Отдыхай. Увидимся завтра.

Маргарита увидела тревогу в глазах девушки и, чтобы развеять ее, сделав скорбное лицо, грустно произнесла:

– Ты, наверное, удивлена моим вниманием к тебе? Не буду скрывать, ты напоминаешь мою ненаглядную дочь Аревик. Она была такая же красивая, как ты. В прошлом году погибла в автомобильной катастрофе. – Платком вытерев набежавшую слезу, горестно вздыхая, продолжила: – До сих пор не могу поверить в случившееся. За что мне такая кара?

Она говорила так искренне, что Настя даже в мыслях не могла допустить, что женщина говорит неправду. Ей стало жалко ее, и она с сочувствием смотрела, как та от воспоминаний горько заплакала. Немного успокоившись, грустными глазами глядя на Настю, женщина произнесла:

– В память моей Аревик я буду тебя опекать, как мать. За деньги не волнуйся. Станешь первой королевой, а я в этом не сомневаюсь, вместе со славой у тебя появятся большие деньги. Если посчитаешь нужным, вернешь все мои расходы. Ты согласна?

– Конечно!

– У тебя на расходы есть деньги?

– Да

– Если появятся проблемы с деньгами, не стесняйся, обращайся ко мне. Завтра я тебя повезу к знакомому модельеру. А сейчас устраивайся. Советую в городе одной не появляться, а если и захочешь пройтись, будь осторожна. Здесь мужчины на красивых девушек очень падки. До свидания, моя красавица! До завтра.

Маргарита еще раз обожающе окинула ее взглядом, очаровательно улыбаясь, вышла и сразу поехала домой. По дороге она обдумывала план, который возник у нее, как только увидела девушку. Жила она в роскошном двухэтажном доме одна с сыном. Войдя в дом, сразу позвонила по телефону. Прислушиваясь к длинным гудкам, нервно посмотрела на часы. Позвонила по другому номеру и вновь молчание. Положив трубку, села на диван, задумалась. «Где он может быть?» Она вновь позвонила. Телефон молчал. Маргарита подошла к телевизору, на котором стояла фотография сына и, представив его в камере с уголовниками, горестно охнула.

– Потерпи, сокол мой, чего бы ни стоило мне, я вытащу тебя из тюрьмы.

Маргарита искала Готадзе, от которого зависела судьба сына, арестованного за торговлю наркотиками. Готадзе работал директором горбыткомбината и имел большие связи с правоохранительными органами. Когда сына забрали в милицию, она первым делом поехала к Готадзе, и тот пообещал освободить его. К вечеру Готадзе позвонил ей домой и сообщил, в каком затруднительном положении находится ее сын. Она поняла, к чему он клонит, и напрямую спросила: «Сколько надо?» «Для начала десять тысяч». От услышанного она оцепенела, придя в себя, спросила: «Реваз, а не много ли ты хочешь?» «Маргарита, лично я ничего не хочу, это следователь хочет». Она криво усмехнулась. Прекрасно понимала, что львиная доля достанется ему, но другого выхода не было и она согласилась, лишь бы сына освободили из тюрьмы. Но проходили дни за днями, а сын по-прежнему сидел в следственном изоляторе. Через знакомых она добилась свидания с сыном. Увидев его, чуть не упала в обморок. Тот за две недели похудел до неузнаваемости. Она вновь поехала к Готадзе, и тот вновь потребовал деньги. Не задумываясь, она отдала еще пять тысяч рублей. Но сын продолжал сидеть. Она поняла, что Готадзе нарочно медлит, чтобы выкачать из нее побольше. Появление Насти стало для нее подарком Бога. Зная пристрастие Готадзе к молодым девчонкам, решила сама зацепить его на крючок.

Маргарита посмотрела на часы, вновь позвонила ему на работу, но телефон молчал. После недолгого колебания позвонила домой.

– Слушаю, – раздался голос его жены.

– Розочка, душечка моя, здравствуй! Маргарита звонит. Как поживаешь?

– Спасибо, Маргарита. Неважно себя чувствую.

– Заболела?

– Да тут поневоле заболеешь, – пожаловалась Роза. – Вчера из Москвы дочь позвонила. Требует, чтобы мы срочно приехали. Нашла себе жениха и хочет трехкомнатную квартиру, а на это нужны деньги. Реваз в гневе, требует, чтобы Марина закончила университет и вернулась домой. У него другие планы по поводу ее замужества: хочет выдать за сына Мергашвили.

– Это не тот Мергашвили, который заведует санаторием «Абхазия»?

– Да, это он.

– А тот, за которого Марина хочет выйти, кто он?

– Голодранец, вот кто он. Ни кола, ни двора. Студент. Вместе учатся… Маргарита, а у тебя как дела? Что слышно про сына?