Текст книги "Жена офицера"

Автор книги: Самсон Агаджанян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– Молодец, Димочка! Еще немного и мы с тобой начнем ходить. Хорошо?

Но тот, размахивая ручонками, улыбаясь, тянулся к матери. В обед пришел муж, и Настя посадила сына на диван, чтобы Алексей увидел, что Дима уже самостоятельно сидит, но малыш свалился на бок. Настя сердито стала ему выговаривать:

– Ты что меня подводишь? А ну сиди! Алеша, смотри.

Он увидел сидящего сына, улыбнулся, поднял его на руки, целуя в щеки, произнес:

– Ну что, Дмитрий Алексеевич, пора собираться в дорогу?

– Тебе отпуск дали? – спросила Настя.

– Нет. Едем на новое место службы.

Некоторое время она молча смотрела на мужа. Вначале подумала, что ослышалась. Но тот сказал:

– Да, Настенька, ты не ослышалась. Мне предложили должность начальника штаба батальона в Караганде, и я уже дал согласие.

– Алеша, тебе же генерал обещал в Алма-Ате место!

Но тот, делая вид, что не слышал ее вопроса, стал играть с сыном. Она поняла, что он не хочет отвечать, и спросила:

– И когда ехать?

– В течение трех дней сдам роту, и поедем.

– Контейнер опять мне самой отправлять?

– Нет. На этот раз я буду отправлять. Завтра поеду на станцию, возьму контейнер. В Караганду поедем вместе.

– А квартиру там дадут?

– Конечно дадут. Настя, вечером придут офицеры с женами, надо стол накрыть.

Та озабоченно посмотрела на него.

– У нас ничего нет. Надо мясо купить, напитки…

– Утром старшина уехал в город и я попросил его, чтобы купил продукты. Он скоро должен подъехать.

Перед его уходом в роту Настя попросила, чтобы он зашел к Наташе с просьбой помочь ей.

За три дня Алексей сдал роту новому командиру, старшему лейтенанту Пискунову, которого прислали из Целинограда, отправил контейнер и перед убытием на новое место службы, попрощавшись с ротой, заехал за женой. Погрузили чемоданы, сумки в «уазик».

Когда проезжали мимо сопки, Настя попросила водителя остановить машину. Алексей вопросительно посмотрел на жену.

– Ты что-то забыла?

– Сейчас узнаешь. Пошли.

Она взяла ребенка, вышла из машины, направилась к сопке. Алексей молча следовал за ней и, когда жена стала подниматься на вершину, понял, что та хочет последний раз посмотреть на поселок. Алеша взял на руки сына.

На вершине сопки Настя окинула взором просторы степей. До самого горизонта простирались нетронутые степи Казахстана. Неожиданно ее охватило волнение и, словно наяву, увидела черные, пронизывающие насквозь глаза цыганки. Та словно хотела ей что-то сказать. Насте стало не по себе, она повернулась к мужу, в ее глазах был страх.

– Алеша, куда эта дорога нас приведет?

– Как куда? К генеральским звездам, – улыбаясь, ответил он.

– Я боюсь этой дороги!

Он хотел шутя ответить, что уже не зима и в сугроб они больше не залетят, но, увидев ее отрешенные глаза, прижал к себе.

– Никого и ничего не бойся! Я всегда буду рядом с тобой, а когда подрастет сын, мы тебе подставим два плеча.

– Я не за себя боюсь, а за вас!

Она еще раз окинула взглядом маленький поселок, состоящий из нескольких домиков. Ей вдруг захотелось вернуться обратно в эту глухомань и жить здесь до самого конца, лишь бы не вступать на эту дорогу, которая пугала своей неизвестностью… Тяжело вздохнув, она поклонилась земле, где родился ее сын.

До Караганды они добрались на третьи сутки. Батальон, куда Алексею было предписано явиться, находился в ста километрах от Караганды, в поселке городского типа Долинка. Батальон стоял особняком в двух километрах от поселка. Квартира начальника штаба батальона, уехавшего учиться в академию, должна была освободиться для семьи Соколова, но еще была занята прежними хозяевами, и Соколовым пришлось поселиться в санчасти. Лишь через три месяца семья бывшего начальника штаба уехала, и Настя с Алешей, взяв сына с собой, пошли посмотреть квартиру. Дом, в котором находилась квартира, представлял собой длинный деревянный барак, разделенный на отдельные секции, состоящие из комнаты и кухни, в которых проживали семьи офицеров и прапорщиков батальона. Войдя в квартиру и увидев, в каком состоянии она находится, Настя приуныла.

– Надо ремонт делать…

Алексей посмотрел на ее расстроенное лицо и успокаивающе произнес:

– Не волнуйся, через неделю отремонтирую.

– Опять солдаты будут ремонтировать?

– Ну а кто же еще? Были бы строители, я бы их нанял.

– Не надо. Я сама обойдусь, без твоих солдат, с ними больше мороки. Сама отремонтирую. Ты только принеси материалы,

– Настя, тебе одной не справиться. Я пришлю тебе пару солдат.

– Я уже тебе сказала: сама справлюсь. Ты только помоги унитаз заменить и в кладовке полки прибить.

– Хорошо, пусть будет по-твоему. Я тебе буду помогать.

Ремонт затянулся на целый месяц, и помощи от мужа Настя так и не дождалась. Тот с раннего утра до поздней ночи пропадал в своем батальоне.

После ноябрьских праздников Алексею дали очередной отпуск, и они поехали к его родным. По пути они заехали на родину Насти.

Валентина Петровна стояла во дворе, когда возле дома остановилась машина. Она с любопытством посмотрела на людей, находящихся в машине, и, когда увидела Настю, ахнула:

– О Господи! Настенька…

Они обнялись и невольно заплакали. Валентина Петровна, вытирая слезы, посмотрела на офицера, который на руках держал ребенка.

– Валентина Петровна, знакомьтесь. Мой муж Алексей и сын Дима.

Валентина Петровна подошла к ним, взяла на руки Диму, Малыш, капризно сжав губы, собирался заплакать, но женщина, целуя его, ласково произнесла:

– Здравствуй, Димочка!

Потом они зашли в дом,

– Настенька, вы пока располагайтесь, а я приготовлю обед.

Когда она вышла, Алексей сказал:

– Хорошая женщина.

– Не то слово. Таких на свете надо еще поискать.

Немного погодя к ним заглянула Валентина Петровна.

– Настенька, ты мне не поможешь?

– Помогу… Валентина Петровна, это вам.

Та растерянно посмотрела на подарки.

– Настенька, зачем ты…

Но Настя, улыбаясь, подошла к ней и, обняв, ласково произнесла:

– В трудную минуту вы были рядом со мной, и я вечно перед вами в долгу.

На кухне Валентина Петровна спросила:

– Ты почему столько времени не писала?

– Сама не знаю. Наверное, хотела вас удивить, что вышла замуж.

– Удивить-то удивила, но ты, наверное, забыла, что я за тебя переживала.

– Простите, Валентина Петровна. В следующий раз не повторится.

– Рассказывай…

Выслушав ее, Валентина Петровна сказала:

– А мне твой муж понравился. Хороший парень. Ты счастлива?

– Да, очень! Валентина Петровна, Алеша хочет маме поставить памятник. Вы не подскажете, где можно его заказать?

– А зачем? Памятник уже давно стоит.

– Спасибо, Валентина Петровна.

– Не мне надо спасибо сказать, а твоему деду.

Настя удивленно посмотрела на нее и машинально спросила:

– Какому деду?

– Твоему родному деду, – медленно, по слогам, ответила Валентина.

– А как он нашел меня?

– Когда на вокзале в Волгограде ты убежала от них, он в сентябре поехал в МГУ и узнал наш адрес. Приехали они вдвоем, с твоей бабушкой, поставили памятник и уехали. Каждый месяц от них приходят письма, и все спрашивают, не появилась ли ты. Настенька, они ждут тебя.

Настя отрицательно покачала головой.

– К ним я никогда не поеду.

– Настя, пожалей их…

– Валентина Петровна, пожалуйста, не надо…

Та увидела слезы на ее глазах, обняла, прижала к себе.

– Они мне все рассказали. Знаю, тебе трудно простить их, но надо. Они уже пожилые и им осталось недолго жить.

– Не могу… Вы можете это понять?

– Тебя-то я понимаю, но стариков жалко.

После обеда они пошли на кладбище. Ограда и памятник, сделанные родителями матери, резко выделялись среди других могил. На памятнике золотыми буквами были написаны слова: «Ты прости нас, доченька».

Валентина Петровна взяла Алексея под руку, отвела в сторону.

– Пусть побудет одна.

Настя смотрела на фотографию матери. «Мама, посоветуй, что мне делать?» Но та безмолвно смотрела на дочь.

Погостив у Валентины Петровны три дня, они поехали на Украину.

Светлана Петровна, увидев в коридоре школы сына и невестку с внуком, обомлела. Придя в себя, она бросилась к ним. Вечером в доме было полно родных и гостей.

До конца отпуска оставалась еще неделя, и Алексей предложил Насте поехать в Волгоград к ее дедушке и бабушке, Некоторое время она недоуменно смотрела на мужа, потом нахмурила брови.

– Запомни раз и навсегда: я никогда не переступлю порог дома, откуда безжалостно выгнали маму.

– Настя…

– Алеша, если ты хочешь, чтобы мы поссорились, можешь продолжать.

– Я этого не хочу, но по твоим глазам вижу, что ты страдаешь, что тебя тянет к ним. Ведь…

– Алеша, пожалуйста, не надо…

Он увидел в ее глазах слезы.

– Прости. Больше не буду.

Слова мужа болью отозвались в сердце. Ей самой было жалко стариков, она готова была простить их, но не могла. Как только вспоминала о них, видела осуждающие глаза матери…

В Караганду они вернулись к концу декабря. Сойдя с поезда, от порывистого ветра Настя чуть не упала. В последний момент она успела схватить мужа за шинель. Колючий морозный ветер пронизывал насквозь, и пока добрались до вокзала, Настя промерзла насквозь. Алеша пошел договариваться с таксистами, чтобы доехать в Долинку, но те заломили сумму, от которой Алеша пришел в ярость и с трудом сдержал себя, чтобы не дать им по шеям.

Настя, увидев его хмурое лицо, озабоченно спросила:

– Никто не соглашается?

– Соглашаются, еще как соглашаются, но требуют, чтобы я заплатил за оба конца.

– Алеша, ничего не поделаешь.

– За такие деньги мне целый месяц надо работать!

– А что ты предлагаешь? Ночевать на вокзале?

– Нет. На вокзале ночевать не будем. Я сейчас позвоню в полк и за нами пришлют машину.

Он пошел к дежурному по вокзалу и от него позвонил в полк. Минут через десять он вернулся.

– Я дозвонился до полка. Обещали прислать машину. Дима, иди ко мне…

Через полчаса за ними приехал «уазик», они поехали в Долинку. В машине было холодно. Настя терпела. Она думала только о том, чтобы по дороге машина не заглохла. Поздно вечером они приехали домой. В квартире было холодно. Алеша быстро растопил печку и спустя час стало тепло.

Утром, проснувшись, Настя увидела, что Алеши рядом нет. «Не выдержал, побежал на свою работу», – вздохнув, откинула одеяло. Растопила печку, стала готовить еду для сына. Сварив манную кашу, она подошла к кроватке Димы. Тот спал. Ей стало жалко его будить. «Пусть еще поспит», – подумала она и пошла на кухню готовить завтрак. Она посмотрела на стенные часы. Было девять утра. Прошло еще два часа. «Что-то долго спит», – подумала она и пошла к сыну. Наклонившись к нему, позвала:

– Димочка… пора вставать.

Но тот по-прежнему спал. Она, смеясь, притронулась к его руке и почувствовала, что та буквально горит. Настя коснулась его лба. «О Господи!» – прошептала она и громко позвала:

– Дима! – но сын не отзывался.

Из шкафа достала градусник, сунула ему под мышку. В том, что у него температура, она уже не сомневалась, но когда увидела, что температура около сорока, пришла в ужас. «Надо сбить температуру!» – промелькнула мысль, лихорадочно стала искать таблетки, но их не было. Быстро накинув на себя пальто, она побежала к мужу на работу На КПП она бросилась к дежурному.

– Я жена Соколова. Он здесь?

– Да. Вон перед батальоном стоит.

Настя посмотрела в ту сторону, куда показал дежурный. Перед личным составом батальона стоял Алексей и что-то говорил.

– Пожалуйста, позовите его. Он срочно мне нужен.

Сержант побежал к начальнику штаба.

– Товарищ старший лейтенант, на КПП вас жена ждет.

– Передай, пусть подождет.

Сержант вернулся на КПП, подошел.

– Сказал, что сейчас придет.

Настя с нетерпением смотрела в сторону мужа, но тот по-прежнему стоял на месте. Она не выдержала и громко крикнула:

– Алеша!

Он посмотрел в ее сторону, потом повернулся к батальону.

– Я сейчас вернусь, – и быстрыми шагами направился к жене.

– Что случилось?

– Пошли домой. Дима заболел. Температура тридцать девять.

– Настя, я не могу. В батальоне ЧП.

– Ты что, не понял? У него высокая температура!

– Я все понял, но я не могу идти домой. У меня ЧП.

– Алеша, ты соображаешь, что ты говоришь? – ужаснулась она.

– Настя, успокойся. Я сейчас пришлю санинструктора и он поможет.

Она, не слушая его, побежала домой. Минут через десять в дверь постучали, вошел сержант санинструктор. Он нерешительно остановился у двери. Настя хотела крикнуть, чтобы он убирался к своему начальнику, но с трудом удержала себя, поняв, что он ни при чем. Сержант подошел к малышу, осмотрел его, повернулся к ней.

– Я сейчас сбегаю в больницу, там у меня знакомая медсестра. Я приведу ее.

Сержант ушел. Спустя час он вернулся с медсестрой. Та осмотрела малыша.

– Я сейчас ему сделаю укол, чтобы сбить температуру. А если она будет держаться, то придется положить его в больницу.

Когда они ушли, Настя неожиданно заплакала. Ей было обидно, что муж не пришел и не поинтересовался, что с сыном. Не пришел он и вечером. До самого утра она ждала его, чтобы высказать свое негодование. На другой день вечером, когда она пошла выносить мусор, во дворе увидела соседку. Та развешивала белье. Настя спросила у нее:

– Вы не скажете, что в батальоне случилось?

– А вы что, не знаете? – удивленно глядя на жену начальника штаба батальона, спросила та. – Часового на посту убили, забрали оружие и ушли.

– А кто?

– Наверное, бандиты. Кто же еще?

– А про моего мужа ничего не слышно?

– Не знаю. С того дня я сама своего не видела. В батальоне сейчас полно начальства. Говорят, из Москвы генерал прилетел.

Настя почувствовала страх за мужа. Прежняя обида на него исчезла, она готова была простить ему все, лишь бы он вернулся живым и здоровым. В ожидании его потекли бессонные дни и ночи. Несколько раз Настя ходила на КПП в надежде узнать про мужа, но там ей отвечали, что начальник штаба батальона очень занят. Лишь на шестые сутки, под утро, Настя, услышав стук в дверь, поняла, что это он. Они долго стояли обнявшись. Первой опомнилась Настя и с обидой спросила:

– Неужели у тебя не было возможности сообщить о себе?

– Если бы такая возможность была, я непременно воспользовался бы ею, – Алексей подошел к спящему сыну, поцеловал. – Как он?

– Сейчас лучше. А тогда я за него так перепугалась, думала, сойду с ума. Есть хочешь? Ты посиди, я приготовлю яичницу.

Приготовив яичницу, она вернулась к мужу. Алексей, сидя на диване, крепко спал. Она хотела разбудить его, но передумала. Принесла подушку, осторожно уложила, сняла сапоги и накрыла одеялом. Спал он до самого вечера. Проснулся от того, что сын ручонками теребил его нос. Открыв глаза, увидел перед собой улыбающееся лицо сына. Настя с улыбкой смотрела на них. За ужином она ждала, что он расскажет, что за ЧП произошло у него в батальоне, но Алексей молчал. Настя не выдержала:

– Поймали бандитов?

– Да.

– А почему ты ничего не рассказываешь?

– Когда ем, я глух и нем.

Настя поняла, что он не хочет говорить на эту тему, и не стала докучать вопросами. Но спустя несколько дней из разговоров с женами офицеров случайно узнала, что Алексей чуть не погиб, когда обнаружили бандитов, которые убили солдата. Она была ошеломлена. За ужином не выдержала и, в упор глядя ему в глаза, спросила:

– Почему ты скрыл от меня, что жизнь твоя была в опасности?

Отложив вилку в сторону, он строго посмотрел на нее и тихо, но достаточно жестко произнес:

– Давай договоримся раз и навсегда. То, что тебе положено знать про мою службу, узнаешь от меня, а то, что не положено знать, значит, не положено! И не надо со стороны собирать сплетни. Надеюсь, ты все поняла?

На некоторое время, пораженная услышанным и тоном, каким он это сказал, Настя потеряла дар речи. Молча смотрела на него, но, придя в себя, спросила:

– Алеша, для тебя я кто?

По ее глазам он понял, что она болезненно восприняла его слова и, чтобы сгладить ситуацию, улыбаясь, ответил:

– Любимая жена.

– А еще кто?

– Мать моего сына.

– И после этого ты смеешь меня поучать, что мне положено, а что нет?

– Настя, ты неправильно меня поняла. Есть вещи, которые ты не обязана знать.

– Алеша, мне кажется, что мы разговариваем на разных языках. Я хочу знать, что с тобой случилось, когда ты напоролся на бандитов.

– Ничего со мной не случилось. Как видишь, жив и здоров!

– Ты все это хочешь превратить в шутку!

– Настя, честно. Ничего особенного и не было. Увидел бандитов, крикнул: «Руки вверх!» – и они, добровольно подняв руки, сдались. Вот и все.

Она не поверила ему. Ей стало обидно, что муж не хочет говорить правду, а когда от жен офицеров узнала, что Алешу представили к правительственной награде, ей стало обидно вдвойне: те знали об этом, а она нет. Вечером Алеша, молча выслушав ее обиды, обнимая, тихо произнес:

– Я люблю тебя и не хотел причинять тебе страдания. Поэтому молчал и впредь буду молчать.

– А если моя жизнь будет в опасности, мне тоже молчать?

– Нет. Ты обязана мне об этом сказать.

– Интересная у тебя логика. Тебе можно молчать, а мне нет?

– Ты женщина, а я мужчина. Ты нежность, а я грубая сила. Разница большая, и не просто большая, а очень большая.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Ничего особенного. Просто я обязан тебя защищать.

– А я?

– А ты обязана меня безумно любить.

– Алеша, с тобой невозможно разговаривать! Ты посерьезнее можешь?

Некоторое время он молча смотрел на нее. Настя увидела, как изменился его взгляд, как с лица исчезла улыбка.

– Я офицер. Присягнул на верность Родине, моя жизнь принадлежит ей, и пока служу, я не вправе распоряжаться собой. Я не знаю, куда меня приведет эта дорога, которую я сам добровольно выбрал, но какие бы преграды ни стояли на моем пути, не отступлюсь. Я поклялся честно и добросовестно выполнить свой воинский долг и я его выполню! По-другому не смогу жить. Ты это должна понять и всегда поддерживать меня. Без твоей помощи я не достигну своей цели.

Он замолчал. Настя взяла его руку и, нежно поглаживая, тихо произнесла:

– Что бы ни случилось в жизни, я всегда буду рядом с тобой, ты в этом можешь не сомневаться. И если иногда я проявляю недовольство, не обращай на это внимания. Это минутная слабость, она пройдет.

– Спасибо, – он прижал ее к себе. – Я в этом не сомневаюсь.

Новый год Настя встречала одна с сыном. Многие жены офицеров приглашали ее к себе, но она отказалась.

Когда по телевизору с приветствием к советскому народу выступил генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев и ударили Кремлевские куранты, Настя услышала, как кто-то бежит, поняла, что это Алексей, и побежала открывать дверь. Буквально на последнем ударе Кремлевских курантов они успели поднять бокалы.

– С Новым годом, любимая моя!

– С Новым годом, дорогой ты мой человек!

Они чокнулись. Он поставил бокал, прижал ее к себе и, глядя ей в глаза, произнес:

– Если бы ты знала, как я тебя люблю!

Он поцеловал ее, подошел к спящему сыну.

– С Новым годом, сынок!

Повернулся к жене.

– Мне пора.

Надевая шинель на ходу, он выскочил на улицу и побежал в батальон, чтобы успеть поздравить солдат, которые сидели в клубе и смотрели телевизор.

Закрыв дверь, Настя села за стол, налила полный бокал и, улыбаясь, произнесла:

– За тебя, Алешенька, и за нашу любовь!

Утром, когда Алексей вошел в дом, Настя, укутанная в одеяло, сидела на диване и спала.

После Нового года Соколова вызвали на совещание в Караганду. Настя попросила его, чтобы зашел в пединститут и узнал, пришли ли ее документы из Целиноградского пединститута и когда будет сессия.

На следующий день к вечеру он вернулся из Караганды. Когда он вошел, Настя по его глазам поняла, что вернулся с хорошими новостями, и не ошиблась.

Он оживленно заговорил:

– Ты знаешь, кого я встретил в штабе полка? Сергеева. Он работает в продовольственной службе полка. Молодец! Взялся за ум, женился. Когда он узнал, что ты едешь на сессию, сказал, чтобы во время учебы жила у них. Так что вопрос с жильем решен. Сессия начинается с понедельника. Документы твои месяц тому назад пришли. Да, чуть не забыл. Начальником физподготовки полка работает мой товарищ, Арсеньев Николай. Мы с ним в училище в одной группе учились. Мировой парень…

Настя, слушая его, сама думала, что встречи с Сергеевым ей не избежать. Возникло желание рассказать ему о проделках Сергеева, но в последний момент передумала. Побоялась последствий. Алеша это без внимания не оставил бы. Когда он замолчал, она сказала:

– Алеша, жить у Сергеевых я не буду. Лучше устроюсь в гостиницу.

Он попытался ее убедить, что у них ей будет гораздо лучше, но она настояла на своем. За ужином он, лукаво поглядывая на жену, произнес:

– Хочешь, еще одну новость скажу?

Она хотела ответить, что от первой новости еще тошнота не прошла, но лишь молча кивнула головой.

– Меня к ордену представили.

Он думал, что она обрадуется, но, к его удивлению, она это восприняла без энтузиазма. Это его обидело, и он не выдержал:

– Ты что, не поняла, что я сказал?

– Я все поняла. Я рада за тебя.

Алеша пристально посмотрел на жену.

– Мне кажется, ты чем-то озабочена. Что случилось?

– Я думаю, куда пристроить Диму на период сессии.

– Как куда? Мы же с тобой решили, что за ним будет ухаживать солдат. Я командиру полка об этом сказал, и он дал добро.

– Ты думаешь, солдат справится?

– Конечно справится. Я же буду рядом. Днем он, а вечером я.

– А если у тебя опять будет ЧП?

– Типун тебе на язык. Не переживай. Все будет нормально. Две недели без тебя мы выдержим…

– Алеша, как фамилия твоего товарища, с которым ты в училище учился?

– Я же тебе сказал, Арсеньев Николай. К концу месяца он обещал приехать к нам.

В воскресенье Настя поехала в Караганду. Она устроилась в гостиницу. Утром пошла на занятия. Группа заочников была небольшая. Старостой был небольшого росточка, худощавый, невзрачного вида парень. Когда Настя подошла к нему и сообщила, что будет учиться в его группе, тот, окинув снизу вверх красивую студентку, серьезным тоном произнес:

– Надо вписаться в коллектив.

Она поняла его намек и на следующий день принесла большой торт и две бутылки шампанского. Не выходя из института, после занятий, прямо в группе студенты «приняли» ее в свой коллектив.

Настроение было хорошее. Выходя из института, Настя услышала, что ее зовут. Она остановилась и удивленно посмотрела в сторону парня, который шел к ней. Узнала Сергеева. Тот, подойдя, протянул руку.

– Здравствуй, Настя.

Не подавая ему руки, она молча кивнула и хотела уйти, но Сергеев не отпустил ее.

– Постой, надо поговорить.

– Мне не о чем с вами разговаривать. Отпустите руку!

– Ты где остановилась?

– Это вас не касается.

– Мы с Алешей договорились, что жить ты будешь у меня.

– Вы с ним договаривались, а не со мной.

– А ты что, против?

– Я думаю, вы не глупый, и так поняли. Пожалуйста, отпустите мою руку.

– Настя, мне о многом надо с тобой поговорить.

– А мне не о чем с вами разговаривать. Я просила вас отпустить мою руку.

– Я не хочу, чтобы ты ушла.

– Что вам от меня надо?

– Я люблю тебя.

– Вы в своем уме?

– Вроде в своем.

– Нет, если бы вы были в своем уме, этого бы не сказали. Отпустите руку, или я позову на помощь.

– Думаю, лишний скандал тебе будет не к лицу.

– Если вы сейчас же не отпустите меня, я поеду к вашему командиру и расскажу, какой вы подлец.

– А я расскажу, как мы в Джетыгаре любовь крутили.

Она влепила ему такую пощечину, что проходившие мимо две студентки невольно остановились. Но Сергеев по-прежнему держал ее руку.

– Если вы сейчас не отпустите, позвоню мужу.

– Звони, я именно этого и хочу. Пусть убедится, что я ему рога наставил.

– Мерзавец! – Настя так громко крикнула это, что Сергеев поневоле отпустил руку.

Она пошла на остановку. Ее лихорадило. В гостинице Настя долго не могла прийти в себя. Вечером в дверь постучали. Настя поняла, что это опять Сергеев, и не стала открывать. Стук повторился. Она не выдержала, подошла к двери.

– Если вы сейчас же не уйдете, я позвоню в милицию.

– Настя, открой, надо поговорить.

Недолго думая, она позвонила в милицию. Спустя минут двадцать в коридоре раздались тяжелые шаги. Она поняла, что это милиция, открыла дверь. Перед ней стояли два милиционера. Сергеева не было.

На следующий день, не выходя из фойе института, через стеклянные двери Настя посмотрела на улицу и увидела его. Настя вернулась назад и через запасной выход ушла в гостиницу. Из номера она позвонила дежурному но полку.

– Здравствуйте. Я жена старшего лейтенанта Соколова Анастасия Александровна. Вы не подскажете, как мне увидеть Николая Арсеньева?

– Одну минуточку. Сейчас узнаю, у себя он или нет.

Минут через пять в трубке раздался голос.

– Арсеньев слушает.

– Коля, здравствуйте. Жена Алеши Соколова беспокоит. Мне нужна ваша помощь.

– Вы откуда звоните?

– Из гостиницы.

– Какой у вас номер?

– 65-й.

– Понял. Ждите, я сейчас приеду.

Через час в дверь постучали. Открыв, она увидела внушительную фигуру друга Алеши и успокоилась: такой может справиться с Сергеевым. Она коротко рассказала о Сергееве. Николай, выслушав ее, спросил:

– И долго вы еще будете здесь?

– Две недели.

– Тогда поехали ко мне. Жить будете у нас, моя жена в декрете, скоро должна родить.

– Коля, неудобно…

– Если вы думаете, что нам будет неудобно, то зря. Таня будет очень рада, заодно и познакомитесь. Алешу она помнит по училищу, а насчет Сергеева не переживайте, больше приставать к вам не будет, это я обещаю. То, что он так подло вел себя по отношению к вам, меня не удивило. Когда его перевели служить к нам в полк, сразу стал ухаживать за дочкой заместителя командира полка, и она от него забеременела. Отец ее, полковник Крахмалев, узнав об этом, припугнул его и заставил жениться. Потом зятя устроил к себе на работу, поставил начальником продовольственной службы полка. Жулик высшей категории. Среди начальства пользуется большим «уважением». Продукты в его руках, и, естественно, он обеспечивает ими начальство. На днях ему присвоили звание капитана. Настя, а Алексей знает, что он преследует тебя?

– Нет. Я боюсь ему об этом говорить. Если узнает, убьет его. Однажды в Степногорске, когда мы жили с подселением, ко мне стал приставать сосед, и я Алеше об этом рассказала, так он его чуть не убил. Алешу даже хотели на суд чести офицеров вызвать, но выручил командир батальона.

Арсеньев засмеялся,

– Да, Алеша такой. В офицерской среде предательства не прощает.

Собрав вещи и сдав номер, Настя поехала к Николаю. Таня, узнав, что она жена Алеши, несказанно обрадовалась.

Арсеньев, оставив женщин одних, поехал на работу и сразу же пошел к Сергееву. В кабинете того не было, и он направился на продовольственный склад. Двери были заперты изнутри. Он постучал, но никто не отозвался. «Наверное, никого нет», – подумал он и хотел уйти, но увидел солдата, который работал у Сергеева на складе. Он подозвал его к себе.

– Где капитан Сергеев?

Солдат замешкался. Арсеньев понял, что тот на складе, и, подойдя к двери, стал стучать громче. За дверью раздался голос Сергеева:

– Кто?

– Это я, Арсеньев. Открой, поговорить надо.

– Я составляю отчет. Завтра придешь.

– Мне сейчас надо.

– Я сказал, завтра.

– Сергеев, открой.

Но тот не отзывался. Недолго думая, Арсеньев стал колотить по двери. Грохот раздался по всей части. Двери открылись. Сергеев хмуро уставился на Арсеньева.

– Ты что, сдурел? Что надо?

Арсеньев, взглянув на него, понял, что тот нетрезв. Отстранив его от двери, он вошел и увидел кладовщицу. Та сидела за столом и испуганно смотрела на него. Арсеньев повернулся к Сергееву.

– Пусть она выйдет. Надо поговорить.

– Она не мешает. Это ее рабочее место.

– На рабочем месте водку не пьют, да и время позднее.

– Не твое дело. Говори, что тебе надо?

Арсеньев, не слушая его, подошел к женщине и, наклонясь, тихо произнес:

– Если сейчас не уйдешь, мужу расскажу.

Та быстро вскочила, схватила сумку и вышла. Арсеньев повернулся к Сергееву. Тот с наглой улыбкой смотрел на него.

– Если еще раз подойдешь к жене Соколова, пеняй на себя.

– Что, самому захотелось?

От резкого удара по почкам Сергеев согнулся пополам. Ребром ладони Арсеньев ударил его по шее. Тот свалился на пол. Арсеньев схватил его за воротник, приподняв, посадил на стул.

– А ну повтори, что ты сказал?

Сергеев, зло блеснув глазами, зашипел:

– Ты за это ответишь! Даром тебе это не пройдет!

– Отвечу, еще как отвечу. А ты понял, что я сказал?

– Понял.

– Если понял, то на сегодня хватит.

Арсеньев с силой оттолкнул Сергеева от себя, и тот, не удержавшись, полетел на пол. Когда Арсеньев стал выходить, вслед раздался отборный мат и угроза:

– Погоди, я тебе это припомню…

Арсеньев вернулся назад, схватил его за воротник.

– А ну пошли!

Тот стал упираться, Арсеньев скрутил его руку за спину, поволок в штаб полка. Он знал коварную натуру капитана и, чтобы обезопасить себя от неприятностей, решил показать его полковнику Крахмалеву. Когда Арсеньев втолкнул Сергеева в кабинет, полковник удивленно посмотрел на них. Арсеньев силой посадил Сергеева на стул и, наклонившись к нему, спросил:

– Мне самому рассказать или ты сам скажешь?

– Да пошел ты на…

– Видно, ты ничего не понял. Тогда пеняй на себя.

Арсеньев повернулся к полковнику.

– Думаю, товарищ полковник, будет лучше, если он вам сам расскажет. Разрешите выйти?

– Вначале объясни, что все это значит? – недовольно спросил полковник.

– Папа, пусть он выйдет, – подал голос Сергеев.

Арсеньев вышел и, довольно улыбаясь, пошел к себе.

Вечером, вернувшись домой, он уловил на себе немой взгляд Насти. Когда жена вышла на кухню, тихо произнес:

– Я разговаривал с ним. Клялся и божился, что к вам он приходил с благими намерениями, и вы его неправильно поняли.

Настя по глазам Николая видела, что все было совсем не так, как он рассказывает, но не стала вдаваться в подробности их разговора.

– Коля, пожалуйста, Алеша об этом не должен знать.

– А ничего такого и не было, чтобы он знал.

На следующий день, выходя из института, Настя с опаской оглянулась по сторонам. Ей казалось, что Сергеев не оставит ее в покое. Но, к ее удивлению, за весь период сессии он так и не появился.

Незаметно пролетело время. Оставался последний день. Настя соскучилась по дому и с нетерпением ждала, когда закончится сессия. Вечером с работы вернулся Николай, подойдя к Насте, широко улыбнулся.

– С вас, ваше сиятельство, бутылка хорошего армянского коньяка!

Она подумала: «Он уже знает, что все экзамены я сдала на «отлично», – и улыбнулась ему в ответ.

– Я согласна, сама об этом думала.

Тот удивился:

– Ты уже знаешь?

– А что я должна знать?

– Ну в честь чего мы должны праздновать?

– Наверное, в честь окончания сессии.

Он засмеялся.

– А я не это имел в виду. Сегодня на совещании офицеров командир полка сообщил, что Соколов награжден орденом Красной Звезды.

Настя восприняла новость без восторга. От Николая это не ускользнуло.

– Ты что, не поняла?