Текст книги "Предчувствие опасности (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Глава 17

17 день 7 месяца 879 года, Таркент

Кладбище для героев находилось на склоне горы, которую венчал королевский дворец. Расположено оно было так, чтобы перегораживать один из подходов к дворцу-замку, в то же время, находясь в удобном для наблюдения сверху месте. Пока враги будут путаться среди мавзолеев и статуй, их будут расстреливать сверху, сказал бы кто-то наивный.

Если враги зайдут с этой стороны, королевский некромант поднимет героев, подумал бы кто-то опытный.

Оставив открытую двуместную коляску (Нимрод ловко притворялся кучером) чуть в сторонке, Марена и Бран присоединились к уже собравшейся толпе. Марена предлагала верному телохранителю также попрощаться с бабушкой, но Нимрод лишь покачал головой, сообщив, что сумеет проститься с госпожой Платой, не нарушая своего долга и клятвы. По его же настоянию, вместо беговых ящериц, прирученных Укротительницей, взяли обычных усиленных лошадей.

– Госпожа Марена, позвольте выразить свои соболезнования…

– Госпожа Марена, сожалею о вашей утрате…

– Госпожа Марена…

Бран не удостаивался даже взгляда, мог спокойно наблюдать за происходящим сбоку. Судя по взглядам Марены, половину этих людей, высказывающих ей сожаления, она видела впервые. Схожесть костюмов – все были в черном, воздавая дань Гаросу, богу смерти, схожесть слов, зачастую не искренних.

Бран не состоял при дворе, хотя и водил дружбу с Горхорном и Бехорном, но сейчас он ни узнавал никого в толпе. То ли знать сменилась за эти пять лет, то ли сюда собрались те, с кем он никогда не сталкивался. Вперед, ловко ввинтившись между обступавшими Марену, протиснулся мужчина средних лет, коротко поклонился:

– Госпожа Марена, все готово для начала церемонии.

– Почему мне не давали увидеть бабушку?! – гневно воскликнула Марена, невольно повышая голос.

– Ее готовили, – объяснил Альф Кассель, склоняясь ближе, – прошу прощения, госпожа, но в том виде, в каком ее нашли…

– Она была моей бабушкой! – тихо прорычала Марена, приближая лицо к Касселю, словно собиралась то ли поцеловать его, то ли укусить за огромный нос.

Альф еще раз склонил голову, растворился в толпе. Бран, стоявший с бесстрастным лицом, мысленно лишь качал головой. Обе стороны были правы, не годилось видеть Плату в том виде, в каком ее вынес Бран, и Марена была родственницей, ближайшей и единственной.

Деревеньку Платы и всех ее остальных родичей много лет назад сожрал великан-людоед. Возможно, корни ее привязанности к семье крылись в том случае, запоздало подумал Бран, ранее не размышлявший на эту тему. У многих героев было тяжелое детство, заставлявшее их рвать жилы и рисковать там, где обычный человек отступал или махал рукой.

– Идем, – бросила Марена, чуть повернув голову.

Толпа расступалась перед ней, Бран шагал сзади, ощущая, что теперь взгляды скрещиваются и на нем. Донеслась пара шепотков с вопросами, что это за старый хрыч, да еще и Торговец, и что он тут делает, с таким низким уровнем. Бран шагал спокойно, зная, что никому в этой толпе, да что там, никому в Стордоре, не пробить Покров Тайны, установленный верным другом и соратником Ролло.

– Ба! – вырвалось у Марены и она бросилась вперед.

Плате Укротительнице восстановили лицо, то ли нарастив трупу плоти, то ли приделав части, Бран так и не понял, кроме того, что работал настоящий мастер. Спокойное, умиротворенное лицо, закрытые глаза, сложенные на груди руки, в одной из которых был кнут, в другой жезл. Одежда, даже броню сверху нацепили, не мифрильную, конечно и не стальную, так, какую-то церемониальную позолоченную кольчужку.

Марена, припав к бабушке, уткнувшись лицом в живот, пыталась обнять ее, но длины рук не хватало. Плечи Марены сотрясались от рыданий, труп Платы чуть вздрагивал. Несмотря на четыре с небольшим фута роста Марены, сила у нее была все же гномья, да и профессия Кузнеца к тому предрасполагала, повышая атрибуты Силы и Выносливости.

– Поплачь, поплачь, – подошел к ней ближе жрец Гароса, – тебе станет легче и бабушка, глядя на тебя с небес, из небесной дружины Теруна, обязательно возрадуется.

Из-за опасностей проклятия маны и некромантов, тела чаще всего просто сжигали, развеивая прах по воздуху. Бывали случаи, когда мертвецы превращались в трупомонстров, и всем памятна была Война Скелетов, хоть и случилась она почти пятьсот лет назад. Поэтому, если и хоронили, то старались хоронить вот так – на возвышениях, с проведением священных церемоний при помощи жрецов Гароса. В конце церемонии жрец поставит печать Гароса на тело Платы, чтобы то невозможно было поднять, после чего еще совершит молитву над каменной стенкой, которая скроет ее тело.

Мастер сокрытия, маг земли, стоял чуть в сторонке, искренне опечаленный.

Тело Платы отойдет Гаросу, а душа ее просто вознесется в небеса. В Стордоре верили, что там души героев вступают в небесные дружины, отряды избранных, лучших, спускающихся с небес вослед за своим богом, дабы творить справедливость и нести наказание преступившим.

Бран знал, что такие дружины – реальность, ведь боги вживую предлагали ему вступить в одну из них. Но вот чтобы кто-то из них спускался с небес и карал – такого Бран не видел никогда. Со своими проблемами живым приходилось разбираться самим и они разбирались.

– Бабушка молилась Алианне, – всхлипнула Марена.

– Значит, она будет служить Алианне, – ничуть не смутившись, поправился жрец Гароса, всколыхнув могучими телесами.

И это правильно, подумал Бран, кому еще служить Укротительнице, как не богине зверей и птиц?

– Она подарила мне его, – неожиданно разоткровенничалась Марена, вытаскивая что-то магического кармана.

Собравшиеся взирали на разговор скучающе, кто-то зевал, кто-то перешептывался. Были и те, кто искренне молился за Плату, но в целом, вся эта церемония вызывала у Брана какое-то нехорошее ощущение.

А своим ощущения он привык доверять.

Марена тем временем держала в руках нечто вроде прозрачного куба, в котором находилась спящая черепашка. Судя по лицу жреца Гароса, он даже не понял, что за создание перед ним.

– Это Моростон, – пояснила Марена, – он из породы скалогрызов, выведенной гномами.

В сущности, горнопроходческий комбайн, способный медленно, но верно выгрызать туннели, высираясь всем ценным, что было в породе и камне. Эльфийский древон на гномский лад, как помнится шутил Троин.

– Я… я пожаловалась бабушке, что у меня маленький рост и она подарила мне Моростона, – продолжала рассказывать, всхлипывая, Марена. – Сказала, что если я приручу его, установлю связь, то он сможет увеличиваться в размерах. Тогда я смогу залезать на него, становясь выше.

Жрец Гароса смотрел озадаченно, явно слабо понимая, о чем идет речь. Бран же подумал, что глупо было бы ждать иного подарка от Платы. Установление связи и приручение, единство с питомцем, способность активировать его умения, все это относилось к профессии Укротителя. Скалогрызы, помимо толстого, почти несокрушимого панциря, могли еще, и увеличиваться в размерах многократно. Этот Моростон, похоже, был еще совсем юной черепашкой, потому что взрослые особи обычно достигали трех-четырех футов в ширину и высоту – дабы выгрызать туннели как раз под размер среднего гнома.

Но помимо этого, при активации Умения, они могли резко вырастать в размерах, подпирая падающие своды или давая приют под панцирями для своих хозяев-гномов, или и то, и другое. Гномы бились над тем, чтобы вывести скалогрызов с врожденными магическими карманами, куда те могли бы сразу складывать все ценное или где мог бы прятаться отряд гномов, в полном вооружении, но не слишком преуспели.

– Сумела ли ты установить связь с этой черепахой? – спросил жрец Гароса.

– Я пыталась! – всхлипнула Марена. – Изо всех сил! Но у меня так ничего и не вышло!

При этом Плата не соврала, отметил Бран. Установил связь, активировал умение и залез на черепаху – стал выше. Наверное, роста не хватало в буфет за вареньем залезать, решил Бран, вот и нажаловалась, а Плата восприняла все всерьез.

– Уверен, твоя бабушка, глядя с небес, все равно радуется за тебя, – произнес жрец.

– Но я не справилась! Сдалась! Отступила! А отец учил меня, что нельзя сдаваться!

Еще и отец, вздохнул Бран. Марена изо всех сил пыталась притворяться сильной и невозмутимой, но тут ее, похоже, прорвало. Возможно, вид тела бабушки так повлиял, усилил эффект.

– А его тела даже не нашли!

– Укрепись духом, – посоветовал жрец Гароса, – пока ты не видела его мертвым, он может быть и жив. Разве не было в истории подобного? Разве не являли нам боги чудеса?

Бран сильно сомневался в подобном – спасись Старин, уж точно явился бы домой в первую очередь.

– К сожалению, веры моей недостаточно, чтобы воззвать напрямую к Гаросу, – сообщил жрец, – дабы вопросить его, мертв ли твой отец или нет.

Гарос, будучи богом мертвых, отвечал только на мольбы мертвых. А много вы видали мертвецов, способных разговаривать? Нежить же была или слишком тупа, или слишком занята ненавистью к живым. Жрец и без того не слишком нравился Брану, а уж это откровенное вранье насчет воззваний к Гаросу. Посоветовал бы прямо, найти нормального мастера да покорить черепашку, подумаешь, будет еще профессия Укротителя, зато Марене стало бы спокойнее на душе. Посоветовал бы верить, в Гароса там или Ордалию, возносить им молитвы за отца, опять же Марене стало бы спокойнее.

– Но если ты хочешь почтить их память, то храм Гароса всегда открыт для тебя.

Марена всхлипнула, кивнула, а жрец, похоже, спеша отделаться от неприятного ему рассказа, все же начал церемонию. Выступили несколько человек, рассказали о том, какой замечательной героиней была Плата. Марена, немного успокоившись, приняла правильное решение и ничего говорить не стала, чтобы не сорваться, не превратить речь в поток рыданий.

Основные подвиги Платы упомянули, но тоже как-то без огонька.

– Начнем же! – провозгласил жрец.

Большая часть собравшихся сложила ритуальный жест Гароса, Бран стоял, скрестив руки на груди. Кто-то назвал бы это подростковым бунтом, отрицанием богов, которые не помогли ему, когда он голодал и мерз, сам Бран называл это «унизительно принимать помощь, когда ты можешь справиться сам». Ролло всегда добродушно посмеивался над ним за это, Имрана несколько раз всерьез пыталась склонить в веру Ордалии.

Но Бран, несмотря на встречи с богами вживую, не верил им и не молился, не складывал жестов.

На него поглядывали неодобрительно, но Брану было плевать. Ролло, самый преданный и верный паладин своей богини, несущий ее имя повсюду, всегда говорил, что нельзя принуждать. Можно рассказать, можно защищать своего бога, если его хулят, но принуждать к вере в него нельзя.

– Благодарю тебя, о владыка Гарос! – вскинул руки к небу жрец, когда печать засветилась. – Мастер Каррос, можете приступать.

Мастер запечатывания шагнул вперед, активируя умения – заклинания магии земли и камня. Тело Платы в нише затянуло камнем, на котором тут же проступило ее изображение. Годы жизни, короткое напоминание о подвигах Платы. С этим мастером запечатывания Бран не был знаком, но, похоже, в мастерстве предыдущему он не уступал.

– Да пребудет на этой могиле благословение Гароса, да останутся мертвые мертвыми навек! – провозгласил жрец, прикладывая руку к скале.

Снова вспыхнула печать Гароса, похоже, какой-то Верой жрец да располагал. Впрочем, атрибут Веры не означал автоматически, что верующий может нормально разговаривать с другими людьми. По идее, за эту часть отвечала профессия Жреца, но возможно, этот жрец просто был ленив и вместо раскачки профессии, повышения уровней – жрал и предавался порокам.

– А теперь, – повернулась к Брану Марена.

Рядом появился Альф Кассель, со встревоженным лицом, но сказать ничего не успел. Королевские Гвардейцы моментально прошли сквозь расходящуюся толпу, и их командир сказал, обращаясь к Марене:

– Король Джерард Третий приглашает вас во дворец, на оглашение последней воли Платы Укротительницы.

Бран бросил на лейтенанта пристальный взгляд, так как это было нечто новенькое. Ну да, Плата была сильнейшей героиней Стордора и что? С определенного уровня, достигнув S-класса, герои переставали принадлежать одному государству, сражались во имя всех рас. И правители всех стран, за которые сражались герои, что-то не спешили вмешиваться в завещания и оглашение последней воли.

В конце концов, это было личным делом героя и его родных.

– Я… я не понимаю, – пробормотала Марена.

– Уверяю вас, завещание Укротительницы никоим образом не касается короля, – сказал Альф Кассель, – я лично помогал его составлять!

– Я передаю вам волю короля Джерарда Третьего, – немного лениво, чуть развязно сообщил лейтенант Гвардейцев.

Чувство опасности Брана не звякало, но интуиция орала, что дело тут нечисто. Он подал знак, сделал предупреждающий жест и приближавшийся Нимрод остановился, отступил. Все равно телохранитель, даже 170 уровня, не справился бы с гвардейцами, куда не брали никого ниже 150 уровня и без трех профессий, как правило, связанных с умением сражаться и магией.

– В завещании нет ничего о короле, о дворе, все, принадлежащее ей, Плата Укротительница оставила гному Старину и его дочери, присутствующей здесь госпоже Марене, – упорствовал Кассель.

– Повиновение Королю! – рявкнул лейтенант, активируя одно из умений гвардейцев.

Кассель согнулся, склонился, Марена едва не рухнула на колени. Точнее говоря, рухнула бы, не придержи ее Бран. Сам он остался стоять, невозмутимо глядя на гвардейцев.

– Кто ты такой?! – рявкнул лейтенант, делая знак своим людям.

– Тот, у кого есть защитный амулет от такой магии, – спокойно пояснил Бран.

– Неповиновение!

Гвардейцы извлекли оружие, активируя умения и магию.

– Не торопитесь, – посоветовал Бран, извлекая в ответ из магического кармана свиток.

Глава 18

17 день 7 месяца 879 года, Таркент

Разумеется, никто из гвардейцев не спешил хватать свиток, а лейтенант добавил:

– Неповиновение гвардейцам короля, а теперь еще и нападение на них?

Несмотря на развязный, наглый тон, взор его не отрывался от свитка. Бывали уже случаи, когда маги подсылали самоубийц с такими свитками, активируя их за счет своей жизни и уничтожая всех и вся вокруг. Поэтому Бран чуть развернул свиток, один из гвардейцев уже сложил руку в жесте заклинания, но лейтенант остановил его, крикнув:

– Не нападать!

Бран мысленно удовлетворенно кивнул. Все же уровни и общий уровень Интеллекта давали о себе знать, не говоря уже о том, что гвардейцы несли волю короля и умение быстро соображать в непонятных ситуациях им требовалось по роду службы. Лейтенант увидел королевскую печать, светящуюся синим, означающую, что свиток подлинный и сразу же среагировал.

– Медленно, подчеркиваю, медленно, – сказал лейтенант, – разверни весь свиток, так, чтобы я видел текст.

Мало ли, где там могла быть поставлена королевская печать? Часть собравшихся на похороны разбежалась, часть взирала с безопасного расстояния, наслаждаясь представлением. Где-то там наблюдал Нимрод, не вмешиваясь.

Бран развернул свиток.

– Предъявитель сего неподсуден никому, кроме Нас, – прочитал лейтенант медленно, чуть ли не по слогам, – и любое его действие – благо для королевства Стордор. Король Горхорн Первый.

– Так что насчет неповиновения и нападения – вы немного поторопились, лейтенант, – спокойно заметил Бран, пряча свиток.

Когда-то он водил дружбу с капитаном гвардейцев, славным Делюком, бароном чего-то там, но только потому, что тот был, в сущности, щитом и мечом короля, находился при нем практически всегда. С лейтенантами и обычными гвардейцами Бран практически не сталкивался, но всегда считал, что у Делюка все ходят по струнке и несут службу исправно, без личных пристрастий.

Покрасневшее, гневное лицо, встопорщенные усики молодого лейтенанта намекали, что Бран ошибался.

– Странный свиток! – воскликнул он. – Ни имени, ничего! Любой может им воспользоваться!

Бран взял назад молчаливое одобрение насчет скорости соображения.

– Печать, лейтенант, печать, – указал он.

– Дайте свиток мне в руки!

– Не могу, тогда печать прекратит свое действие.

Увы, увы. Бран, решив удалиться на покой, решил подстраховаться такой вот бумагой от короля. Он не знал тогда, как его будут звать, какой у него будет уровень и профессия, потому что он не знал, как подействует Особенность Ролло, покров тайны, скрывающий статус и заменяющий его иным, фальшивым. Горхорну, конечно, пришлось все рассказать и он, не колеблясь, выписал волшебную бумагу, потому что Бранд Алмазный Кулак оказал немало услуг Стордору. Но из-за того, что бумага была «на предъявителя», без имени и прочего, печать перестала бы действовать, едва ее взял бы в руки кто-то другой.

Разумеется, если бы нашелся такой силач, способный вырвать бумагу из рук Бранда.

Лейтенант несколько раз возмущенно фыркнул, видимо, соображая, что делать. Да, свиток странный, но печать настоящая, такое не подделать. Прикажи заковать смутьяна в кандалы, так король поди его освободить прикажет, а тебе голову срубят.

– Проследуйте за мной во дворец! – приказал лейтенант Касселю и Марене.

Те, все еще не отошедшие от удара Повиновением, поднялись, готовясь исполнить приказ. Теперь настал черед Брана быстро соображать, что делать. О да, можно было раскидать гвардейцев и сбежать, можно было снова достать свиток – похоже, лейтенант на это и рассчитывал, повторяя приказ следовать за ним. Достанет Торговец свиток, а лейтенант его цоп! И все, печать погасла, добро пожаловать на эшафот за неповиновение или еще какое преступление против гвардейца.

Бран, едва заметно улыбнувшись, просто последовал за Мареной.

– А ты куда? – сдавленно произнес лейтенант.

– Во дворец, послушать завещание, – честно ответил Бран. – Я и Укротительница были друзьями и она просила присмотреть за ее внучкой. Я и присматриваю.

Лейтенант открыл уже было рот, чтобы дать пару приказов, как вести себя во дворце, но тут же закрыл, похоже, вспомнив, что прочитал в свитке. Бран одарил его понимающим насмешливым взглядом, лейтенант же развернулся и заорал своим людям:

– Во дворец!!

Конечно, не стоило так раскрывать себя с этим свитком, но иным выходом была только драка, и прямое нападение на королевских гвардейцев всегда каралось смертной казнью. А бросать Марену на произвол судьбы в такой ситуации претило самому Брану.

Под охраной гвардейцев они прошли к экипажу, открытой коляске, куда и залезли втроем, усадив Марену посредине. Нимрод, делая вид, что возится с ящерицами, бросал взгляды, явно пытаясь придумать, что можно сделать в такой ситуации. Один из гвардейцев уселся кучером, еще двое встали на ступеньки, явно и недвусмысленно демонстрируя, что сбежать не удастся.

Альф Кассель уже почти пришел в себя, все же он был выше уровнями, а вот Марена все еще смотрела мутным взором, явно плохо соображая, что происходит. Кучер-гвардеец дернул поводья и лошади понесли экипаж вверх, к дворцу. Еще трое, включая лейтенанта, скакали сзади. Дорога сделала поворот, проходя над кладбищем, и Бран отметил, что Нимрод, вместе с повозкой и ящерицами, куда-то скрылся.

– Я не понимаю, – пробормотал Кассель, бросая взгляды по сторонам.

Хорошо быть управляющим у сильнейшей героини, подумал Бран. Несправедливость жизни и произвол власть предержащих проходят мимо, потому что никто не рискует злить героя, способного размазать тебя в крошку, вместе с твоим замком, магами и защитами.

– Простите, а вы кто? – спросил он у Брана.

– Старый друг Укротительницы, которого она попросила присматривать за своей внучкой.

Подействовало, Марена ожгла его злым взглядом, выходя из ступора ментального удара. Она не стала пихаться и пытаться вытолкнуть Брана из экипажа, просто вскинула голову, словно решила рассмотреть как следует королевский дворец. Получилось немного неестественно, так как дорога петляла по склону, и Марене приходилось поворачивать голову, то и дело сталкиваясь взглядом с Браном.

Впрочем, она быстро приспособилась, в такие моменты делая вид, что рассматривает город.

Скала, по склону которой они поднимались, разумеется, была не просто скалой. Хранилища и склады всякого разного, колодцы, тюрьма и пыточные, тайные лаборатории, а также выходы в город и к Унаю, не считая, разумеется, прямого выхода в подземелье под Таркентом. Дворец, понятное дело, помимо изящества форм, радующих глаз, представлял собой сильнейшую крепость, способную держать осаду годами.

По условному щелчку короля, опускались магические щиты, питаемые подземельем, склоны становились гладкими и непроходимыми, и так далее. Более того, имея выход в подземелье, можно было перебрасывать войско в разные части города, атаковать с тыла. Оружие это, конечно, было обоюдоострым, враги тоже могли вторгнуться в подземелье, попытаться пройти им во дворец, но такое все же удавалось редко.

Случаев, когда столицы королевств падали перед захватчиками, можно было пересчитать по пальцам руки. Чаще всего все заканчивалось несколькими большими сражениями, после которых одна из сторон или несла слишком большие потери, или решала, что больше не в силах воевать. Одной из причин, почему Горхорн предпочитал налаживать связи и союзы, было как раз желание избежать всех этих потерь и осад столиц, слишком уж дорого они обходились.

Как ни странно, самым надежным способом взять столицу и дворец была и оставалась не армия, а команда героев. Разумеется, если в столице не было своей команды героев, не уступающих в уровнях и умениях.

– Вылезайте, – скомандовал лейтенант, едва экипаж остановился перед воротами.

Кассель вылезал медленно, словно до сих пор не мог поверить в происходящее. Марена перестала делать вид, что ее интересуют красоты дворца, выпрыгнула, махнув косой. Бран аккуратно спустился, поглядывая в сторону стен. Те разве что не искрились от магии, сложная вязь защитных рун и знаков была видна невооруженным глазом.

– Поторапливайтесь, – нетерпеливым, злым голосом подхлестнул их лейтенант.

Снизу поднимались еще экипажи и повозки, ехали придворные, возвращались те, кто посещал похороны. Для слуг и телег с припасами были устроены иные дороги, ведущие к подножию скалы – и поднимать легче, и королю с его свитой не надо сталкиваться с низкоуровневыми простолюдинами.

– К королю, – бросил лейтенант писцу на входе.

Тот даже не подумал торопиться, продолжал степенно и округло выводить буквы в журнале. Затем направил пирамиду оценки на Брана, Марену и Альфа, аккуратно отложил листы со Статусами в отдельную папку. Во всем этом, с постоянным снятием полных Статусов везде и повсюду, ощущалось то ли безумие, то ли какая-то непонятная система.

– А зачем постоянно снимают полные статусы? – спросил у него Бран.

Писец поднял голову, смерил Брана презрительным взором, в котором читалось «ходють тут всякие», потом посмотрел на лейтенанта. Тот тоже что-то там изобразил лицо, мол, навязали по долгу службы, а так бы я их к ногтю! Писец 129-го уровня опустил голову, продолжил запись, затем махнул рукой, мол, проходите.

Гранитные глыбы двора все так же радовали глаз, силуэт дворца тоже не изменился.

Бран шагал по коридорам, снова ощущая, как оживают призраки и встают тени прошлого. Не ядовитого, не разрывающего сердце, просто прошлого. Он неоднократно звонко топтал сапогами паркет, смотрел на статуи и картины, раскланивался с придворными, вон в том алькове ему отдавалась герцогиня Фарлэндская, а в этом зале Имрана как-то устроила грозу, по просьбе Горхорна.

Навстречу попадались придворные, слуги, гвардейцы и стража, просители и посетители, некоторые из них Бран знал лично, других в лицо. Лейтенант шагал сзади, его гвардейцы по бокам, поэтому все выглядело так, словно их взяли под стражу и вели куда-то, то ли на допрос, то ли сразу в темницу. Перешептывания, злорадные, сочувствующие, безразличные взгляды.

Кое-кто узнавал Марену, парочка даже поприветствовали ее.

– Стран! Ты куда-то не туда идешь, – шагнул им навстречу еще один придворный.

Граф, да еще и 222-го уровня. Мгновение спустя Бран вспомнил, где его видел ранее. Хорторн, граф Мериэна, был одним из доверенных людей Бехорна, правда тогда он еще не был графом, да и до 200-го уровня еще не достиг. Радоваться Бран не спешил, Хорторн был не просто доверенным человеком, а занимался разными сомнительными делишками. Попросту говоря, убивал, травил, грабил, шпионил и вызнавал секреты во славу короны, причем действовал самостоятельно, дабы случись чего, даже тень не упала на Тайную Канцелярию и короля.

Бран всегда подозревал, что Бехорн не доверял Тайной Канцелярии, а эта слова про тень были просто благовидным предлогом, дабы держать свое тайное войско. Впрочем, Горхорна это устраивало, и Бран держал свои подозрения при себе.

– Оглашение завещания состоится в Зеленом Зале, – продолжил Хорторн, меряя взглядом Брана.

Бран в ответ отметил, что новоявленный граф теперь открыто носит знак Тайной Канцелярии, да и приглашение во дворец, похоже, было его рук делом. Судя по словам, пригласить должны были именно Марену и Касселя, так что Нимроду все равно ничего не светило.

– Докладываю! – вытянулся лейтенант, глядя куда-то вверх и рапортуя громким голосом. – Приглашенные оказали неповиновение и сопротивлялись воле Короля!

Дело было немного не так, насколько помнил Бран, но он решил не спешить с возмущениями, понаблюдать.

– Один из них, вот этот Торговец…

– Бран, – добавил он.

По лицу Хорторна пробежала тень недовольства.

– … не только применил защитную магию, но еще и предъявил бумагу, с королевской печатью!

Еще взгляды в сторону Брана: изучающий от Хорторна, удивленные от Марены с Альфом.

– С печатью и подписью Горхорна Первого! – пояснил лейтенант.

– Могу я увидеть свиток?

– Можете, – ответил Бран, доставая и демонстрируя свиток.

Хорторн пару секунд обдумывал увиденное, затем сказал.

– Лейтенант, вы все сделали правильно. Вы и ваши люди можете быть свободны.

Судя по лицу лейтенанта, он хотел снова завести волынку про неповиновение и наказание, но под взглядом Хорторна заткнулся, отсалютовал и развернулся. Бран не отказался бы узнать, с каких это пор гвардейцы подчиняются Тайной Канцелярии, но спрашивать, понятное дело, было бесполезно.

– Лейтенант Ямкис немного перестарался, – почти что дружелюбно сообщил Хорторн, лицо его лучилось улыбкой и морщинами. – Король Джерард просто хотел отметить заслуги Платы Укротительницы, в официальной обстановке, для того и пригласил вас во дворец. Это маленькое недоразумение быстро разрешилось бы, если бы не одно «но»… король приказал сразу докладывать ему о подобных случаях. Теперь вам придется немного задержаться, пока я докладываю королю. Прошу вас следовать за мной.

После чего они отправились в зал, где уже клубилась толпа, ожидая приемов или приказов короля. Марена и Альф сели тихо в стороне, о чем-то пошептались недолго, бросая взгляды в сторону Брана. Бран, в свою очередь, наблюдал за толпой, отмечая перемещения и передвижения. Но не спешили гвардейцы, не перемещались скрытники Канцелярии, не готовился захват и никто не нацеливал на Брана заклинаний.

Может быть, просто все поменялось с приходом нового короля, без каких-либо заговоров?

Ждать долго не пришлось, не прошло и десяти минут – если верить огромным часам на стене – как к ним подошел один из королевских секретарей, сказал просто:

– Король примет вас сейчас.

Бран, Альф и Марена поднялись, проследовали сквозь толпу, сопровождаемые завистливыми взглядами и возмущенными возгласами, мол, они тут с утра ждут, а эти выскочки и часа не просидели!