Текст книги "Предчувствие опасности (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Глава 19

Внутри тоже было людно и шумно. Бран пробежался взглядом по этой раззолоченной толпе, не обнаружил Бехорна и вернулся к королю. Джерарда он помнил ребенком, избалованным толстощеким карапузом, который вечно что-то канючил у отца. Горхорн же, в свою очередь, не то, чтобы потакал во всем своему младшему сыну, но явно баловал его.

Возможно, поэтому и завещал трон именно ему, в обход старших братьев и сестер.

Детский жирок исчез с тела Джерарда, но на молодого короля он все же не тянул. Старался, смотрел и делал жесты, явно подражая отцу, но и только. Рядом с ним стояли две какие-то красивые девицы, томно хихикавшие в ответ на реплики и старательно демонстрирующие королю, что их прелести в размерах не уступают суккубам.

– Подойдите ближе, почтительно склоните головы и ждите, пока к вам обратятся, – прошептал секретарь, указывая, куда именно надо подойти.

Бран тем временем обдумывал ситуацию. Он и без того чрезмерно засветился с этим свитком, стоило ли продолжать раскрытие? Пробить покров тайны никто не сможет, придется долго и занудно доказывать, что он Бранд Алмазный Кулак… ради чего? Чтобы король снова начал отдавать ему приказы, а Бранд в ответ показал ему этот самый кулак? Так он это уже проходил с Горхорном, только тот оказался умен, все понял и перестал приказывать Бранду, просто сообщал о разных угрозах королевству.

Джерард же, хоть и был сыном Горхорна, но старого и мудрого короля не тянул. Начнет приказывать, потом раскричится о неповиновении, как лейтенанты его гвардии и закончится все это большой дракой. Бран, конечно, победит, вот только попутно полдворца придется разломать, да Стордор потом покинуть. Столько лишних телодвижений, шума, беготни и суматохи, и все ради чего? Конфликта и ущерба родному королевству?

Поэтому Бран принял решение пока что ничего не делать, а просто понаблюдать и собрать информацию. Без эскалации конфликта, без раскрытия себя, просто некоторое время плыть по течению, перейдя к действию, если это потребуется.

– Вот здесь, да, и ниже, ниже головы, – продолжал шептать секретарь яростно.

Мог бы и не понижать голос, все равно вокруг было шумно и никому не было дела до них троих. Бран мог это сказать, даже с опущенной головой. По сути здесь находились приближенные к королю, с которыми он весело проводил время, делая вид, что работает. Ему поднесли какой-то указ на подпись, Джерард небрежно подмахнул, отпустил плоскую шуточку, девицы тут же рассмеялись.

Затем появился Хорторн, приблизился к королю.

– Кто, эти? – лениво спросил Джерард. – Скажите им, пусть выпрямятся.

Секретарь, явно обладающий повышенным восприятием, тут же зашептал им яростно:

– Выпрямитесь и внимайте!

В комнате стало тише, все опять смотрели на Брана, Альфа и Марену, раз уж король соизволил обратить на них внимание. Джерард рассматривал их слегка недоумевающе, прислушиваясь к тому, что ему нашептывал на ухо Хорторн.

Бран нахмурился, ибо нашептывал он какую-то полную ерунду.

– Стража, – лениво сказал Джерард, поводя рукой с бокалом вина в ней, – возьмите этого человека и казните.

Палец его недвусмысленно указывал на Альфа Касселя, который якобы втерся в доверие к Плате, обманом подменил ее завещание, хотел присвоить себе все деньги и бежать с ними из королевства. Попутно выпустив на свободу всех монстров Укротительницы, дабы насрать в тапки Стордору, который он, дескать, ненавидел всей душой.

– Меня? – удивленно, не веря услышанному, воскликнул Кассель. – Но за что?

– Измена, воровство, предательство королевства, – с любезной улыбкой пояснил Хорторн.

– Ваше Величество! – воскликнула Марена, делая шаг вперед.

Сзади зашипел секретарь, шагнул вперед, но совершенно нечаянно натолкнулся на палец Брана, который как раз поднимал руку. Палец попал прямо в сплетение жизни и секретарь, хватая ртом воздух, так и не сказал ничего, не остановил Марену.

Бран продолжал наблюдать, внутренне хмурясь – вся эта и без того попахивающая история начала откровенно вонять.

– Ваше Величество, – повторила Марена, – я уверяю вас, мастер Кассель ничего не совершал! Все это какое-то недоразумение!

– А, Марена Кладис, как вы выросли, – чуть улыбнулся уголками губ Джерард.

То ли насмешка над четырьмя футами роста Марены, то ли она и правда подросла. Марена же, чуть дернув косу, сказала, присев в каком-то подобии почтительного поклона:

– Ваше Величество, мастер Альф Кассель всегда честно и верно служил нашей семье, принес клятву верности моей бабушке, Плате Укротительнице! Он не мог совершить всего того, в чем его обвиняют!

Стража все равно продолжала приближаться, только теперь делала это медленно, очень медленно. Конечно, приказ короля – это приказ короля, но герои – это герои. Даже мертвые. Прилетит завтра на грифоне, укрощенном Платой, какой-нибудь Фарух Дитя Мести и разбираться не будет, первым делом тех побьет, кто внучку Платы обижал.

– Ах, милая Марена, – все тем же любезным тоном продолжал Джерард, – этот человек обманул всех, включая вашу бабушку. Но Тайную Канцелярию он провести не смог!

Легкий жест, вперед выступил Хорторн, а Джерард развернулся к красоткам, с которыми любезничал до этого.

– Доказательства его вины бесспорны, – сообщил Хорторн. – Конечно, он долго таился, разыгрывая верного слугу, видимо понимал, что ему не одолеть сильнейшую героиню Стордора, но после смерти Укротительницы Альф Кассель начал действовать. Под видом устройства похорон, он подменил завещание, а также собирался присвоить себе все деньги героини и…

– Ложь! – не выдержав, закричал Альф. – Наглая ложь!

– Заткните ему рот! – повысил голос Хорторн.

Стражники резко ускорились, подбили Альфа под ноги, повалили на пол, затыкая рот и надевая кандалы. Марена, не выдержав, кинулась на защиту Касселя, но разница в уровнях между ней и стражниками была слишком велика.

– Хватит, – бросил Бран, делая шаг вперед.

Блокировал вскинутой рукой удар, предназначавшийся Марене (и который наверняка искалечил бы ее), придавил стражников Волей, сбивая их пыл.

– Я думал, вам хватит ума не вмешиваться, – произнес Хорторн.

Голос его был исполнен глубокого удовлетворения и злорадства. Не исключено, что и всю ситуацию подстроил он, подумал Бран. Не обвинения Касселю – похоже, ради них и приглашали во дворец, а ситуацию с магическим кляпом, глушащим звуки и кандалами, лишающими маны.

– Хотелось бы увидеть эти бесспорные доказательства вины, – ответил Бран, – а также узнать, как именно шло расследование и как мастер Кассель собирался вывозить из королевства всю эту гору денег. Потом можно будет добраться и до вопроса суда, выносившего приговор.

Окружающие придворные смотрели на Брана, как на безумца, начали отступать, словно боясь заразиться. Пара стражей, наоборот, шагнула ближе, собираясь скрутить и Брана, за компанию с Альфом. Хорторн сделал жест и стражники остановились.

Почему бы и нет, подумал Бран, раз уж и гвардия подчиняется Тайной Канцелярии?

– Ваше Величество, – обратился Хорторн к королю, – прошу вас, еще минутку вашего внимания.

– Что такое? – недовольно обернулся Джерард.

Судя по тому, что слышал Бран, обе красавицы как раз согласились дать королю, причем одновременно, и они с шуточками и заигрываниями обсуждали, куда бы им удалиться, дабы король смог отдохнуть от своих трудов праведных.

Помимо гневного взгляда короля, Бран ощущал на себе и полные надежды взоры Марены и Альфа.

– Этот Торговец располагает грамотой, делающей его неподсудным для всех, кроме короля, – снова зашептал на ухо Джерарду Хорторн, – и она опять подписана вашим отцом.

– Еще один? – искренне удивился Джерард.

Затем он посмотрел на Брана, не узнал, конечно же, потому что Покров Тайны менял не только Статус, но и внешность. Телосложение в целом осталось то же, да имя Бранд оставил похожее, Бран, дабы не слишком путаться и не привыкать заново, но король и остальные, конечно, видели перед собой незнакомца.

– Твой король повелевает – яви нам свиток! – повысил голос Джерард.

Тут же вступила в действие особенность Несокрушимого Разума, нейтрализуя воздействие умения «Приказ Короля». Впрочем, Бран и без нее бы справился, король, пускай и располагал рядом уникальных умений, но все же был слишком молод и еще не достиг 200-го уровня.

Он достал свиток и явил его.

Джерард повел рукой, словно проводил черту в воздухе.

Артефакт «Королевская грамота» деактивирован!

Лет пятьдесят назад в Бране взыграла бы злоба, он начал бы крушить и ломать. Здесь и сейчас он взирал задумчиво на Джерарда, мысленно изготовившись к драке.

– Мой отец, – громко сказал Джерард Третий, – был хорошим королем, но чересчур мягкотелым и мирным! Теперь все это изменится! Настает новая эра, эра, в которой Стордор займет принадлежащее ему по праву место, станет не просто сильнейшим королевством, а Империей!

Бурные возгласы одобрения, хлопки, поклоны, шумный вихрь поклонения королю заметался по кабинету. Но Джерард, как выяснилось, еще не закончил свою речь.

– Те, кто подрывает благосостояние королевства – его злейшие враги, сорняки, коих следует выпалывать без жалости!

Официальный тон и речи у Джерарда тоже выходили фальшиво, хотя он и пытался, изо всех сил пытался подражать своему отцу.

– Довольно наши соседи богатели и жирели, пользуясь доброй волей и миролюбием Стордора! Теперь они будут кормить нас, а не мы их! Пришло время им склониться перед величием нашего королевства!

Опять вихрь одобрения, а Брану окончательно стала ясна подоплека слухов о том, что нелюди во всем виноваты. Подготовка к походу на соседей, отвлечение от внутренних проблем, по старинным, проверенным рецептам. Бран ждал, что король, явно красуясь перед лизоблюдами, подхалимами и красотками в кабинете, еще чего-нибудь скажет про агрессивные подземелья, но Джерард решил еще и похвастаться своим милосердием.

– Но так как я уважаю память своего отца, то этих троих – за неповиновение – заточить в темницу, вместо немедленной смертной казни. Граф.

Возгласы, как велик и благороден король, просто оглушали. Стража, повинуясь знакам Хорторна, вступила в действие, надела на Брана и Марену кандалы, высасывающие ману. Марене тоже воткнули магический кляп, так как она ругалась, лягалась и выкрикивала оскорбления в адрес короля. Джерард то ли не слышал, то ли решил, что не стоит портить жест благородства немедленной его отменой, но Марену просто заткнули.

Так как Бран молчал и не сопротивлялся, то ему просто нацепили кандалы, грубо пихнули пяткой копья в спину.

– Топай давай, да поживее, – прозвучало сзади.

Хорторн не стал подходить и злорадствовать насчет грамоты неподсудности, но можно было не сомневаться, что на этом данная история не закончится. Зачем-то же он затеял всю эту, состряпанную на коленке, комбинацию с завещанием, обвинением Касселя и отъемом денег? Король Джерард тоже произвел на Брана не самое лучшее впечатление, но раз уж он сменил казнь на заточение, Бран не стал затевать драку.

Да и бежать из темницы легче, чем из тронного зала.

Их, в кандалах, под злорадными взглядами людей из приемной, под громкие возгласы, что так и надо этим выскочкам, повели дальше. Выкрики о справедливости, благородстве короля, восхищение его быстрым и верным правосудием еще доносились какое-то время в спину. Альф молчал, подавленный, уже сдавшийся, похоже, а Марена сверкала глазами, пыталась что-то сказать, пару разу даже попробовала лягнуть стражей. Бесполезно, конечно, лишь получила еще ударов в спину.

– Явно они все в сговоре были, – сказал один стражник другому.

– Разговорчики! – прикрикнул их командир.

В руке он нес кляп, готовый надеть его на Брана, но тот молчал. И так ясно было, что предъявят Касселю – воздействие на разум через речи, обман героини, воздействие на ее внучку и прочую ерунду. Конфискация всего в казну, часть прилипнет к рукам Хорторна, с молчаливого одобрения короля. Смысл? Неясен. Говорить что-то этим стражникам, ничего тут не решающим? Бесполезно.

Поэтому Бран молчал, шагал, уже зная, куда их ведут.

Односторонние порталы вниз, для сброса отходов, узников в подземелья и врагов, если те вдруг доберутся. Слуги снизу поднимались для работ и доставляли припасы вручную, сквозь многочисленные магические щиты, этакая мера безопасности против внезапного вторжения. Существовала и парочка двусторонних порталов, но активировать их мог только король, опять же в целях безопасности.

За прошедшую со времен последнего нападения сотню лет, конечно, все обленились, и эти меры соблюдались кое-как, но сейчас это не имело никакого значения, так как Бран собирался не вторгаться во дворец, а наоборот, бежать из темницы. Выходы оттуда к жилью слуг, транспортным туннелям для припасов, да и в целом в город, охранялись намного хуже, да и по большей части от тех, кто пытался проникнуть из города.

Внизу, как всегда, было темно, шумно и воняло.

– Наслаждайтесь номером в королевской гостинице, причем бесплатно, ха-ха! – хохотнул толстый тюремщик, впихивая Брана в подземную камеру-пещеру.

Здесь был еще кто-то, трое живых существ, но они могли подождать. Тюремщик впихнул Марену, попутно отточенным движением сдергивая с нее кляп. Наручники он снимать не стал.

– Ах ты урод, чтоб тебя тролли драли втроем! – заорала Марена.

– Тебе нравятся, тролли, крошка? – оскалился тюремщик. – Так я приведу их тебе, троих сразу! У нас тут много нелюдей появилось в последнее время, они будут рады свежему мясцу!

– Сам ты нелюдь! Нежить! – Марена рванула вперед, пытаясь достать тюремщика сквозь прутья.

Сверкнула искра заклинания, Марену отбросило и она упала замертво на каменный пол. Тюремщик, еще раз оскалившись напоследок, пошел прочь, насвистывая какой-то мотивчик.

Глава 20

– Решетки зачарованы, – сообщил мелодичный, напевный голос.

– Нечасто встретишь в наших краях темную эльфийку, – проворчал в ответ Бран, присаживаясь рядом с Мареной и прикладывая пальцы к ее шее.

Та дышала, вращала глазами яростно, не в силах пошевелиться. Паралич и Болевой Шок, определил Бран, одна из стандартных связок тюремных заклинаний, для пущего вразумления особо буйных.

– Нечасто встретишь того, кто способен в темной тюремной камере, да еще и без маны и умений, опознать во мне темную эльфийку, – пропел все тот же голос.

Его обладательница обошла Брана, присела на корточки рядом, качнув могучими шарами грудей, рвущимися наружу.

– Через часик очухается, а может и раньше, – сообщила эльфийка, глядя на Марену, – все ж таки гномья кровь, повышенная сопротивляемость магии у них в этой самой крови.

Бран и сам это знал, поэтому просто продолжал разглядывать эльфийку, Охотницу 112-го уровня. Светлыми и темными эльфы именовались по цвету кожи, и темные жили за морями, в жарких джунглях. Были они злее своих светлых собратьев, просто потому, что в джунглях все было злее и активнее. Монстры, звери, насекомые, подземелья – все там сражалось и билось за жизнь. Темные были мельче своих светлых собратьев, словно тамошнее жаркое солнце вытапливало из них весь отсутствующий жир и скукоживало, вялило, словно фрукты. Поэтому увидеть несомненную темную эльфийку, с огромной грудью, было несколько… удивительно.

– Ага, Торговец, понятно, – хмыкнула эльфийка. – Бывал в наших краях?

– Я много где бывал, – проворчал Бран в ответ на все том же темноэльфийском.

Профессия Лингвиста в его фальшивом Статусе появилась не на пустом месте, Бран и правда знал много языков. Может, не так много, как настоящий Лингвист 85-го уровня, но все же на дюжине языков говорил свободно, еще на паре дюжин смог бы кое-как объясниться и уж точно выругаться как следует.

– Не боишься, что они сдуются без маны? – Бран кивком указал на грудь.

Слухи о плоских эльфийках родились не на пустом месте, и южные, темные эльфы, в этом тоже уступали своим светлым собратьям. Имелись ухищрения для создания вида, но здесь, насколько мог судить Бран, все было настоящее, а значит, увеличенное магией.

То, что с них не сняли кандалы, могло означать только одно: темница представляет собой огромный насос, питающийся маной заключенных. Стандартная, в общем-то, мера предосторожности, так как толикой маны располагал практически любой живой, лишь бы его атрибут Мудрости не равнялся 0. Но тех, у кого Мудрость была на нуле, в темницы, как правило, не сажали. Насос забирал ману, попутно питая защиту самой темницы, те же заклинания на решетках, и многое другое. Не все умения требовали маны для активации, но в таких случаях вступали в дело щиты темницы. Или просто таких умельцев, по оценке полного Статуса, сажали отдельно.

Насколько успел заметить Бран, присутствовали в коридорах также и знаки на потолке, означающие, что темница – как целое – представляет собой фигуру, обнуляющую регенерацию жизни. Пытался бежать и поранился? Истекай кровью, молись, чтобы тюремщики снизошли до тебя. Профессия Охотника развивала Ловкость, Восприятие, Выносливость, так что вряд ли у темной было много маны и она в любой момент могла лишиться груди, возможно, попутно получив эту самую смертельную рану.

– Не сдуются, – с легким оттенком превосходства отозвалась эльфийка, – они часть меня!

Бран посмотрел на нее, подумав, что его собеседница, наверное, еще слишком молода, раз так открыто признается в подобном. Оборотничество, без всякой магии, означало, что эльфийка или провела специальный ритуал, или приживила себе часть монстра, от природы обладающего подобными способностями. В любом случае, темные эльфы, как правило, убивали таких, зная, что монстр внутри может взять верх и такой эльф начнет жрать своих или впустит сородичей-монстров, или еще что натворит. Светлые относились мягче, просто потому что у них были леса, а не джунгли, но это мягче сводилось к тому, что они насильно лечили своих оборотней, а тех, кого не могли вылечить – убивали. Или сразу изгоняли.

– И давно тебя изгнали? – спросил Бран.

– Я сама ушла! – вскинулась эльфийка.

Пускай она и пыталась говорить с вызовом, но видно было, что слова Брана ее немного потрясли.

– Иааиуиэль, темная эльфийка, бывшая пограничная стражница, – представилась она. – Можно просто Ираниэль, дабы не ломать горло.

– Бран Хантрис, человек, бывший странствующий Торговец, – представился ей в тон Бран. – Можно просто Бран.

Имена эльфов, состоящие из массы гласных, тоже были следствием жизни в лесах и джунглях. Они их не столько произносили, сколько пели, ловко маскируя под лесной шум и щебет. Производили перекличку, не вспугивая добычу, но вот другим расам их имена выговорить зачастую было непросто. Эльфы и сами это понимали, поэтому упрощали вот так. Не все, конечно, но изгнанница, да еще и ушедшая сама, уж точно не держалась за «традиции и ценности».

Бран еще раз проверил Марену, та все еще пребывала в параличе. Плохо. Альфа Касселя сразу, еще до посадки за решетку, увели куда-то, а он явно был дорог Марене. Можно было, конечно, взвалить ее на плечо, выбить решетку, пройти по темнице, в поисках Касселя, но это означало бы опять решать все за всех. Бран уже решил разок, вломился в поместье Платы, и ничем хорошим это не закончилось.

Поэтому он решил подождать, пока заклинания спадут с Марены.

– Через часик очухается, – повторила Ираниэль. – Родственница?

– Знакомая просила присмотреть за ней, но затем что-то пошло не так, – немного уклончиво ответил Бран.

– Я знаю, что пошло не так, – неожиданно заявила Ираниэль.

Она придвинулась ближе, снова призывно качнув грудью. Бран, привычный к такой реакции юных женщин, лишь покосился на эльфийку, но ничего не сказал. Полезет – получит, а пока пусть трясет телесами.

– В ней гномья кровь! – провозгласила Ираниэль, словно это все объясняло.

Хотя, может и объясняло. Слова короля о величии Стордора, жирующих соседях, слухи о том, что во всем виноваты нелюди. Но все равно, это никак не объясняло агрессивности подземелий.

Зато, возможно, проясняло кое-что другое.

– Глупо, – проворчал Бран своим мыслям. – Глупо и опасно, так Стордор скорее погибнет, чем придет к величию.

Пускай страны и назывались по преобладающей расе, например королевство людей Стордор, но сейчас невозможно было найти государство, в котором жила бы только одна раса. Все смешалось за столетия. Браки между различными расами не слишком одобрялись и не особо поощрялись, но никто из-за них не бежал размахивать факелами и поднимать таких «богохульников» на вилы.

Да, из таких браков не всегда получались здоровые дети, а иногда вообще ничего не получалось, но никто особо и не препятствовал. Та же Пересмешница, плод любви авиана и эльфийки, мечтающей о небе или вот Марена, лежащая сейчас рядом с Браном. Только начни борьбу за чистоту людей и всех таких полукровок придется тащить в темницу, а то и сразу на плаху. На четверть эльфы, на восьмую часть великаны, в какой момент человек начнет считаться «чистым человеком»?

Но дело было даже не в этом, а в том, что страны и их правители уже наловчились сбиваться вместе против могучих угроз. Как только Стордор начнет подминать соседей, как те в ответ собьются вместе, словно против какого-нибудь Повелителя Нежити, и выставят объединенную армию. Подтянутся команды героев, мечтающих поживиться опытом, и никакие защиты не спасут дворец. Конечно, в Стордоре имелась еще пара-тройка героев А-класса, но против толпы они не устоят. Да и Мико Танцовщица, кажется, тоже была не совсем человеком, отчасти то ли феей, то ли дриадой.

– Надо было так и сказать, – рассмеялась Ираниэль, – когда меня и Гатара пришли арестовывать! Слышал, Гатар? Твой арест погубит Стордор, теперь ты доволен?

– Нет, – раздалось басовито-ворчливое в ответ, – не доволен. Вот когда погубит, тогда и буду доволен!

– Ты еще тюремщика на поединок снова вызови!

– Лучше ты перед ним снова своим бесстыдным телом потряси!

Слова их звучали так, словно они сейчас подерутся. С учетом того, что Гатар был орком, именно так и решило бы большинство жителей Стордора. Бран, однако, уловил в репликах немного иной оттенок – дружеских подначек, так, словно Гатар и Ираниэль уже давно работали вместе.

К тому же, Бран отлично знал, что все эти слухи о непримиримой вражде орков и эльфов – лишь слухи. Орки жили в степи, любили ее и до сих пор оставались отчасти кочевниками, хотя и обзавелись городами и всем прочим. Хан Абадия Жестокий, в свое время, силой объединил кочевые роды, сжал в едином кулаке, принудил и заставил, а потом все неожиданно распробовали пользу и прибыль от собственных городов.

Орки бездумно рубили деревья, жгли леса, дабы расчистить место, скот их обгладывал ветки и повреждал кору, выбивал копытами корни. На этой почве у них с эльфами, живущими среди и на деревьях, постоянно вспыхивали конфликты, отсюда и тянулись слухи о непримиримой вражде.

– Да я уже трясла – не помогло, может, ты теперь потрясешь своим телом? – хохотнула Ираниэль.

– Воин не трясет телом, воин разит врагов и мстит, – провозгласил Гатар, тоже выдвигаясь на свет.

В самой темнице светильников не было, углы – особенно тот, в котором хихикал себе под нос безумный человек – оставались темными, но сквозь прутья решетки падал свет из коридора. Орк был именно таким, какими их обычно и представляли в слухах и пересказах. Зеленокожим, могучим, мускулистым, обнаженным до пояса и ростом под семь футов. Воин 133-го уровня, разве что оружия в руках не было.

Татуировки, по которым можно было при желании узнать часть жизни орка – отчасти из-за этого они или ходили голые по пояс, или носили свободные безрукавки, оставляющие открытыми грудь и руки. Лысая голова, на которой уже начали пробиваться первые волоски – значит, их посадили сюда вчера. Безуспешные попытки нанести какой-то ритуальный узор на лицо, похоже орк пытался выразить свое желание отомстить, но не преуспел.

– А еще воин не покидает своего кочевья кроме как для набега или по приказу старшего воина, – негромко процитировал Бран один из пунктов «кодекса».

Гатар заметно смутился, словно его уличили в чем-то постыдном. Кодекса придерживались только самые замшелые ревнители традиций, а также на него ссылались, желая увильнуть от чего-нибудь.

– Всюду то вы побывали, Бран, – немного льстиво заметила Ираниэль, придвигаясь ближе.

– Не без этого, – ответил он, – так что можете просто рассказать, как вы оказались в Таркенте.

– Прибыли с караваном, – просто ответила Ираниэль.

В общем, все оказалось примерно так, как и предполагал Бран. Ираниэль надо было как-то жить, и она сменила профессию, подалась в Охотницы, а также перебралась через море, подальше от гнева родичей. В леса Светлых она тоже не совалась, сидеть на одном месте ей было не по нраву, хотелось развлечений и цивилизации, а не охоты в глуши.

Где-то в это время, несколько лет назад, она встретилась с Гатаром, покинувшим родные степи, ради того, чтобы постранствовать, мир посмотреть и себя показать. Улучшить профессию воина, совершить массу эпических подвигов, в общем, весь тот стандартный набор глупостей, с которым в молодости уходят из дома, располагайся тот в лесу, степи или горах, неважно.

С этими же мыслями когда-то ушел и Бран.

Вместе они образовали эффективную боевую двойку, быстрее пошли вверх по уровням, им стали платить больше, и Ираниэль с Гатаром окончательно подались в наемники. Странствия, приключения, добыча, возвращение в цивилизацию и наслаждение ее благами, с растратой полученных денег, здесь Бран тоже не услышал ничего оригинального. В Таркент они прибыли с караваном, как и сказала Ираниэль, ради экономии нанявшись туда охранниками. По прибытии позавчера, их неожиданно схватили, обвинили в краже и подрывной деятельности против Стордора, после чего притащили сюда, бросили в темницу и словно забыли. Соседа по темнице они уже застали безумным, но так как тот лишь сидел и хихикал, то Ираниэль и Гатар оставили его в покое.

Их не трогали, а вот соседей водили на допросы. Возвращались не все. Кормили тут отвратительно, мышцы Гатара и тело Ираниэль не действовали, ни на решетки, ни на тюремщиков.

– Знакомо, – проворчал Бран, услышав про Тайную Канцелярию и ложные обвинения.

Похоже, он недооценил размах и масштаб этого «дела о нелюдях». Но зачем все это затеяли, вот вопрос, на который Бран не находил ответа. Пока не находил.

– Ну, с ней все ясно, – кивнула Ираниэль на Марену, начавшую подавать признаки того, что заклинание слабеет, – а вас-то, Бран, за что? Вы же человек!

– За неповиновение лично королю, – ответил Бран, думая о своем.

– Лично… королю?

– Я сопровождал ее, – пояснил Бран, указывая на Марену, – а она – внучка Платы Укротительницы.

Какая-то мелкая деталь ускользала от его внимания, казалось, ухвати ее и все события последних дней сойдутся в стройной разгадке.

– Платы Укротительницы?! – неожиданно вскричала Ираниэль. – Ее внучку бросили в темницу?! Проклятье! Гатар, ты слышал?! Нам нужно немедленно бежать отсюда!