Текст книги "Виктория - значит Победа. Каждому по делам его (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

8. Предсказания и звезды

Здесь не едят салаты из варёных овощей, но я рискнула предложить. В крохотных корзиночках, на полтора укуса взрослому мужчине. Морковь, лук, яйца. Немного новомодного картофеля – здешние его сторонятся, а я-то прямо люблю, в прошлой жизни были периоды, когда ели главным образом картошку, да с солёными огурцами. Вообще нужно предложить жареные ломтики – сначала домашним, потом тем, кто заглядывает в гости, а дальше уже само разойдётся, я полагаю.

Зелень с фермы – да-да, продолжаем выращивать. Жаркое из крольчатины – куда ж без него. Рыба – жареная и солёная. Морепродукты – я не уделяла им внимания раньше, а зря. Салат из кальмаров с яйцами и луком имел успех, нужно будет повторить.

И пирожки, конечно же, пирожки. Маленькие, жареные и печёные. Сладкие и несладкие. С яблоками, с вареньем, с капустой. Совсем немного – на пробу – с картошкой и жареным луком. Ничего, гости ели и нахваливали, особенно наши юные дарования, им пришлось по душе.

А запивали вином, сидром, яблочным компотом. Да, нужно справиться насчёт чая. Вдруг есть у кого в лавке? Я бы предложила гостям. Здесь можно найти сушёную мяту и заварить вместе с чаем. Может быть, ещё чабрец встречается? То есть тимьян? Поищем. Более экзотические травы – вряд ли, конечно. Но поглядим.

Я смотрела на гостей, которые пробовали пирожки и делились впечатлениями. И мне нравилось то, что я видела. Вот, это мой дом, это мой ближний здешний круг, это мои гости. Какой двор, скажите, какой герцогский титул, какая королевская семья и обязанности? Наверное же есть люди, которым это по душе – внимание коронованных особ и всё то, что происходит при дворе? Вот пускай они там и будут, а я останусь здесь. Дорогое здешнее мироздание, я так хочу. Поспособствуй, хорошо?

Гости ели, хвалили повара, просто так болтали обо всём подряд и смеялись тоже всему подряд. Нормальная такая тусовка. И если сделать так, чтобы ко мне в дом ходили на такие вот нормальные тусовки… Наверное, Тереза не будет страдать, что нас не позвали к госпоже де Конти и кому там ещё.

Но это чуть позже, а пока продолжаем гадания, так ведь?

– Дамы и господа, я приглашаю вернуться в гостиную, сладости нам туда ещё принесут. И продолжить гадать, только теперь уже не по книге.

– Дорогая госпожа де ла Шуэтт, что вы придумали на этот раз? – де Ренель предлагает мне руку.

Правда, тут же из ничего возникает Гвискар и тоже предлагает мне руку. Ренелю я кланяюсь, а на руку Гвискара опираюсь, и мы идём в гостиную, Недалеко, но он успевает погладить ладонь и легонько пожать её, и я тоже пожимаю его руку в ответ.

Вообще я могу выдать некую справку о возможных вариантах рождественских гаданий, но возникнет вопрос – откуда я всё это взяла себе в многоумную голову. Поэтому справку оставим на другой раз, а сейчас развлечёмся с мешочком риса.

Мешочек был заготовлен заранее, и я кивнула Шарло – доставай, мол. Тот достал и поставил на столик посреди гостиной.

– Господа, перед вами мешочек крупы. И сейчас мы сделаем следующее – каждый из нас положит в этот мешочек какой-нибудь мелкий предмет, лучше всего – кольцо. Мы всё это перемешаем, и потом будем черпать из мешочка – кому что достанется. И будем все вместе толковать, что бы это значило.

И я тут же сняла с пальца кольцо с жемчужиной в ажурной оправе – творение мастера Клементеля, и бросила его в мешочек. И пригласила всех сделать то же самое. А ещё строго посмотрела на своих бывших беспризорников – мол, даже и не думайте.

У них, кстати, колец не было. У Камиллы была брошка, но с открытым кончиком застёжки – ещё кто-нибудь наколется, нечего. Луиз вздохнула, но её отец дал ей одно из своих колец и сказал бросить в мешочек от себя. А сам бросил ещё, но у него достаточно колец, чтобы распоряжаться ими. У прочих гостей тоже было достаточно колец – хотя бы по одному нашлось у каждого.

Ещё кольцо нашлось у Раймона, тот радостно присоединился к компании. А я подумала и расстегнула свой браслет с шармами.

– Молодёжь, идите-ка ко мне, – снимаю шесть первых попавшихся предметов, это и бусины, и яблоко, и груша, и просто ажурный серебряный шарик. – Это будет в вашу честь, так что – всем хватит, что тащить из мешочка, не переживайте.

Дальше я велела Алоизию, как самому юному, мешать рукой рис в мешочке, он тщательно перемешал.

– Ну вот, кто готов вытащить своё предсказание первым? – оглядываю я нашу честную компанию. – Нужно засунуть руку в мешочек и схватить то, что попадётся вам первым. Показать нам всем и истолковать.

– Что же, я готов, – улыбается Гвискар.

Подходит, запускает руку в рис и тут же вынимает. Все мы подходим и внимательно смотрим, и что вы думаете? У него на ладони среди риса лежит моё кольцо с жемчужиной.

– И что вы скажете, госпожа де ла Шуэтт? – усмехается граф Сегюр. – Как вы истолкуете предсказание виконта?

– Не надо толковать, – улыбается виконт, – потому что это просто самое лучшее предсказание, какое я только мог бы себе вообразить. Жизнь моя будет так же гладка, как этот жемчуг, и так же прекрасна, как его оправа. Кто хочет следующим испытать судьбу?

Быть следующим захотели все разом, и взрослые, и юные. Обступили столик, трогали мешочек снаружи, примеривались.

– Если никто не решается, можем бросить жребий, – смеётся Гвискар.

– Не нужно, я буду следующей, – важно сказала Тереза.

Дальше она вытащила кольцо с крупным камнем, кажется, с руки де Люса.

– Большое богатство, – закивали за её спиной.

– Это страз, не камень, – прошептал мне на ухо Гвискар. – Но искусно сделанный.

Я вздохнула про себя. Если Тереза будет ещё делать долги – непременно разорится.

Тем временем что-то вытащила графиня Сегюр, что-то – Луиз де Гвискар, какое-то красивое колечко досталось Шарло, тот вздохнул и сложил его на блюдечко, куда возвращали предметы после толкования. Раймон вытащил только горсть риса, и все хором заключили, что его жизнь просто останется прежней, и его не ждёт никаких великих потрясений. Кажется, просто горсть риса вытащил и граф Ренар, и оказался этим очень доволен.

Я осталась последней, на меня смотрели все – что же выпадет мне? В мешочке оставалось ещё несколько украшений и предостаточно риса. Что же, я зачерпну…

О, какое-то кольцо. Артефактное кольцо, ощутила я, пока тащила. Артефактное кольцо со смертной силой, понятно, да? Я достала его и раскрыла ладонь. Несколько рисинок – и гладкий ободок, в который вставлен мерцающий камень вроде опала. О да, я видела это кольцо на руке Гвискара.

И что же сулит мне это кольцо? Я научусь делать артефакты со смертной силой? Было бы неплохо. Жизнь моя будет такой же, как мерцание этого опала – богатой на неожиданности? Ничего нового. Или нужно рассмотреть поближе тот факт, что мы с Гвискаром фактически обменялись кольцами? Хи-хи.

Я озвучила вслух вариант про богатую на неожиданности жизнь, и мне захлопали.

– У вас, Викторьенн, она такая и есть, – усмехнулся де Ренель.

– Значит, продолжу то, что начала, – кивнула ему я.

Дальше раздавали украшения владельцам, я возвращала на браслет все бусины, и только кольцо Гвискара было по-прежнему у меня – хотела отдать ему лично. К слову, он показал мне, что тоже придержал моё кольцо.

Пока нам несли арро и фрукты в меду, я подошла к нему и спросила:

– Обменяемся?

– Позже, – промурлыкал он. – Хочу посмотреть, как моё кольцо будет смотреться на вашей совершенной руке.

И как мы это истолкуем? Впрочем, как-нибудь. Обсудим ещё.

А пока – пить арро, облизывать сладкие пальцы, смеяться и ловить радость со всех сторон – всем нагадали что-то хорошее, все полны надежд. И пусть всё хорошее сбудется.

Господин граф подошёл ко мне тихонечко, пока остальные обсуждали с подачи Гвискара – не устроить ли фейерверк в саду. Молодёжь бурно возрадовалась и голосовала «за» – сначала сияньем глаз и парой воплей от Поля и Алоизия, потом вспомнили о приличиях и просто махали руками. А Гвискар, Ренель и, на удивление, госпожа графиня Сегюр со знанием дела обсуждали тот самый фейерверк.

– Викторьенн, вся эта история с драгоценностями напомнила мне один вопрос, я очень хочу задать вам его с самого бала у Сегюров.

– Задавайте, – кивнула я. – Прикрыться?

– Завтра задам, – покачал головой граф. – Весьма тонкий вопрос, его не нужно обсуждать в гостиной, полной людей.

– Хорошо, завтра жду вас. Перед занятиями?

– Пусть так, – кивнул он. – Не спите долго.

– Постараюсь, – улыбаюсь.

Сплю я маловато, факт, но наша внезапная совместная с Гвискаром история вдохновляет необыкновенно. И это позволяет не засыпать днём на ходу, а наоборот – решать новые задачки, что подбрасывает жизнь, с силами и с удовольствием.

Тем временем гостюшки-то мои отлично договорились, и мы все внезапно идём одеваться – хотя бы набросить плащи, на улице-то не лето, хоть и не моя домашняя зима. И выбираемся в сад. По зимнему времени он пуст и гол, но мой садовник исправно чистит дорожки от сухих листьев, а снега тут нет. И дальше командует граф Сегюр – оказывается, он отлично умеет запускать фейерверки. И над моим домом ввысь взлетают просто магические огни и звёзды – серебристые и золотистые, они парят в ночном небе и осыпаются на нас, и это просто необыкновенно – ловить магические искорки, даже те, кто не маг, вроде Терезы и её Орвиля, бегают и ловят, а что говорить о наших юных дарованиях? Раймон и Камилла пытаются сохранять серьёзность, но увидев, что и взрослые тоже бегают и дурачатся, присоединяются.

В воздух взлетают жабы, ящерки, бабочки и скорпионы, и тоже понимается шум и гам – кому что достанется, кто что поймает. Граф Сегюр ловит мальчишек и показывает, как запускать в небо такие штуки, и они тоже пробуют, и Луиз с Камиллой присоединяются. У Луиз никак не выходит роза, ей помогает отец, и вместе они запускают в небо отличную серебряную розу.

– Здорово, прямо, как в нашем гербе, – радуется Луиз.

Граф Ренар сам ничего не запускает, но тоже помогает другим, и вот Алоизий запускает какого-то невиданного зверя бегать по голым веткам дерева, а Поль подбрасывает к небесам звёзды какого-то небывалого ярко-алого цвета.

– Виктория, а вы? – Гвискар подошёл ко мне.

– Давайте вместе.

– А давайте.

И вот я начинаю просто с какой-то звёздной пыли, потом она приобретает очертания блуждающий огоньков, потом каких-то цветов… а венчает всё золотое сердце.

Мне хлопают.

– Спасибо за чудесный вечер, госпожа де ла Шуэтт, мы с радостью придём к вам ещё, – прощаются Сегюры. – И ждём вас послезавтра на балу.

Вот так, да? Сегюры не отказывают мне от дома, так что госпожа де Конти и прочие подобные могут утереться. Уже прямо сейчас.

Остальные тоже говорят разные хорошие слова, граф напоминает о завтрашнем дне и уроках. Молодёжь почтительно кланяется и все говорят, что утром будут вовремя.

– Я провожу мою армию домой, – говорит Гвискар. – А потом вернусь.

– Жду вас, – отвечаю тихонько.

Тереза с Орвилем убегают наверх. А я просто улыбаюсь.

Мы всё победим. И дурного герцога, и городских клуш. Всё будет хорошо, ясно вам?

9. Убрать все препятствия

И снова утро, и снова я просыпаюсь – в своей спальне и одна, а почти всю ночь была не одна, и одно воспоминание о той ночи тут же непроизвольно вызвало улыбку до ушей. Потому что, ну, здорово было.

Да если честно, Вика, у тебя и дома было не так много мужчин, с которыми выходило что-то похожее. Это понятно, что с каждым – своя история, и у каждого какая-то своя фишечка, которая и привлекла к нему, но у Гвискара таких фишечек было просто через край.

Мне очень понравилось, как вчера в саду они с Луиз вместе запускали в небеса розу. И вообще мне нравится, как он общается с детьми, тепло и доверительно. Кстати, вчера мельком сказал, что возьмёт на бал Раймона, потому что молодому человеку это нужно. А я подумала, что нужно одеть в бальное Шарло и Камиллу, и пускай выходят в свет, как мои воспитанники.

Ладно, это решим. Как-нибудь, постепенно. Пока же – наши насущные дела.

Вчера, оставшись вдвоём, мы посмеялись над тем, что гадание выдало каждому из нас кольцо второго.

– И как вы намерены истолковать этот факт? – смеюсь.

– Я готов подарить вам это кольцо, Виктория. Оно, кроме прочего, с защитой, понимаете?

– Понимаю, но вы же знаете, что кольца не дарят просто так? – смотрю хитро.

– Конечно. И готов дать вам своё имя, если вы возьмёте, – смотрит серьёзно. – Я не столь богат, как вы, но у меня есть земли, замок, налаженное хозяйство, и детям моим будет, на что опереться, когда они выпорхнут в собственную жизнь.

– Это что, получается, вы мне тоже замужество предлагаете? – надо же уточнить.

– Именно, Виктория.

Я понимаю, что он серьёзен, как никогда.

– Я благодарю вас за доверие, – я тоже резко становлюсь серьёзной, и совершенно не понимаю, что сказать ему в ответ.

Потому что если мы обвенчаемся, то вопросов по поводу моего замужества более не будет ни у кого. Но я более и не останусь свободной вдовой и самой себе хозяйкой. Мне очень нравилось это ощущение – сама себе хозяйка. И как об этом сказать?

– И? – он смотрит испытующе.

– Я растеряна и не понимаю, что нужно ответить вам, чтобы всё было хорошо и правильно.

Он вздыхает… и улыбается.

– Значит, я немного поспешил. Нужно, чтобы сомнений не было ни у кого. У меня-то нет, потому что вторую такую Викторию я не найду нигде.

– Почему вам нужна вторая Виктория?

– Потому что вы прекрасны и совершенны. Потому что я понял, что влюбился, ещё не понимая, кто вы и почему вы такая, какая есть. Но ваши отношения со смертной силой позволяют мне думать, что я не окажусь опасным для вас.

– Опасным? Для меня? Вы вообще о чём? – не понимаю.

– О том, что моя покойная супруга скончалась потому, что не смогла родить двух детей-некромантов. Поэтому я даже и не смотрел в сторону новой женитьбы. Дева-простец? Так она тоже может умереть. Дева-универсал? Да кто её знает, как у неё будет со смертной силой. Вам же, как я вижу, моя сила никак не страшна. А девы-некроманты редки необыкновенно.

– К вашей Луиз уже сватаются? Раз её рука – необыкновенная ценность?

– Да, просто я пока никому не дал согласия. Пусть она подрастёт и сама посмотрит на возможных женихов. Выбирать ей.

Мне понравился такой подход. Это вам не господин Гаспар – который даже Терезу замуж не пускал второй раз, потому что его не устраивали женихи.

– И что же, если вы женитесь на мне, то не будете забирать мои дела? Или заставлять продавать всё это? – смотрю испытующе.

– Я вижу, как это всё важно для вас. Вы отлично справляетесь, я так много о своих владениях не знаю. Нет, я не буду забирать у вас ничего.

– А Тереза?

– Что Тереза? – не понял он.

– Она не хочет замуж, ей хорошо в моём доме.

– А тут как вы захотите. На мой взгляд, вашей Терезе было бы неплохо пожить своим домом и своими интересами. Тем более, у неё есть какой-то свой доход, как я понимаю.

– Да, есть, – подтверждаю.

– Вот и не беспокойтесь о ней.

– Она бы, думаю, пошла за Орвиля, но тому отец не даст жениться на ней.

– Значит, нужно найти ей кого-то, кому отец даст.

– Есть дальний родственник её покойного мужа, Огюст де Тье. Но я сама его в глаза не видела. И если он провинциальный молодой человек, то он никак не сможет ей понравиться.

– Поглядим потом. А пока – напоминаю, дорогая Виктория, что вы пока не дали мне ответа, никакого.

– А что скажут ваши дети? – тоже ведь немаловажно.

– Моим детям придётся это принять. Но мне кажется, вы с ними дружите.

– Я мало их знаю на самом деле.

– Познакомитесь ближе, – кивает он.

– Тогда… могу я подумать? Пожить несколько дней с этой мыслью? Понимаете, маг же не может не сдержать обещание.

– А вы хотите не сдержать?

– А я в растерянности. Я понимаю, что мне скорее всего пришлось бы выйти замуж, и вы – отличный вариант. Но… понимаете, я думаю иначе, не так, как здешние женщины. В делах это мне помогает, а в увлечении – делает осторожной, может быть, чрезмерно. И я хочу посмотреть, как у нас с вами всё будет дальше выходить. О, я увлечена вами необыкновенно, вы мне и по сердцу, и к душе. А вдруг мы оба перегорим через неделю? Вам захочется новых увлечений, а мне – расширения собственности.

– Но Фрейсине будет вынужден отстать от вас, если вы выйдете замуж.

– Понимаете, я хочу выходить замуж не потому, что нужно спасаться, а потому, что хочу этого сама. Видите разницу?

Вздыхает.

– Вижу.

– Если я приму ваше предложение сейчас, мне самой будет казаться, что я просто воспользовалась вами, чтобы решить свою непростую ситуацию.

– Ничего подобного. Я мужчина, Виктория, и суть этого для меня в том, чтобы помогать там, где можно, спасать там, где можно, и протягивать руку там, где этого достаточно. Просто сейчас помогать вам мне особенно приятно. Потому что вы – самая прекрасная женщина этого мира, и потому что вы отчасти некромант, и потому что вы – это вы.

Слышать эти слова – просто необыкновенно. У меня земля уходит из-под ног и кружится голова. О нет, дома никто не говорил мне ничего даже отдалённо похожего.

– Ох, Эмиль. Дело не в вас, и не в том, что вы для меня недостаточно хороши. Вы для меня прекрасны. Дело в том, что в глубине души у меня сидит убеждение, что одного взаимного увлечения для замужества недостаточно. Нужно… нечто большее.

– И что это?

– Убеждение, что в основе нашего союза что-то такое, что не истреплется со временем. Что мы будем развиваться оба, и поддерживать друга в этом. Что мы будем примерно одинаково представлять себе, как воспитывать наших возможных детей, вы хотите ещё детей, кстати?

– От вас? Хочу, – кивает без малейшей запинки. – А у вас были дети… там?

– Нет, – качаю головой. – Не вышло.

– Вот, а здесь выйдет. Желаете? – он… очень убедителен.

Вообще да, я желала. Мне не выпало материнства дома, ну так нужно пробовать здесь, верно?

– Желаю. Но также желаю, чтобы моим будущим детям ничего не угрожало. Ни герцоги Фрейсине, ни непонятные убийцы. Давайте решим все эти непростые вопросы, а потом вернёмся к этому разговору? Обещаю не принимать никаких брачных предложений ни от кого другого, годится? И носить ваше кольцо. И мне моё тоже не отдавайте тогда. Обменялись – значит, обменялись. И делаем всё, чтобы ускорить… наше совместное будущее.

– Годится, – кивает он. – Что ж, это справедливо, я обещал вам помощь. Сделаем. Теперь я кровно заинтересован в торжестве над всеми вашими врагами.

– И меня это радует, – я дотянулась и поцеловала его.

Он не остался в долгу – наши поцелуи становились всё сильнее и безумнее, и вот уже снова каждое прикосновение обжигает, запах сносит голову, а слова… слова не нужны. Почти никакие. Разумные – точно не нужны, не сейчас. Неразумные же только подстёгивают и вдохновляют, и ещё вопрос, кто из нас знает больше таких вот слов, он или я.

А потом, спустя миг или вечность, он уходит. Как обычно – просто провалившись в тени. И обещает утром дать знать о себе, и ещё что-нибудь, и на завтра придумаем тоже, и всё будет хорошо.

Я же проснулась с этим ощущением – всё будет хорошо. Посмотрела на его кольцо – да, тут, кажется, человеку нужна именно я, и никто другой. Он знает, что я такое, и ему нужно именно это. А моим врагам что нужно? Они-то не знают, что я не вполне то, за что себя выдаю.

Значит, враги обломятся, как мы говорили дома. Вот и всё. Осталось приложить к тому все усилия. Искоренить врагов и спокойно выйти замуж за лучшего из здешних мужчин.

Вика, цель понятна, да? Видна хорошо? Значит, вперёд, убирать все препятствия.

10. Разговоры, спровоцированные украшениями

Утром я вспомнила это всё… потянулась к зеркалу. О да, кто-то уже проснулся и пытался меня позвать. Я попыталась тоже, ответа не получила.

Точнее, получила, но не сразу, очень не сразу.

– С добрым утром, дорогая Виктория, – о, кто-то уже не просто проснулся и встал, а вообще при параде.

– И вам, Эмиль, того же. Новости?

– Есть некоторые, и я вам эти новости ещё сегодня представлю, – смеётся он. – Но чуть позже, и обязательно сначала свяжусь. Годится?

– Да, жду вас, – киваю.

А вообще у меня ещё разговор с господином графом. Кажется, я успеваю по времени, только нужно быстро умыться и одеться. Зову Жанну, и с её приходом начинается новый день.

Господин граф уже поджидает меня, и ради нашего разговора я велю подать завтрак в кабинет, а всех остальных кормить в столовой. Тереза хмурится – мол, снова у меня дела, сколько можно-то, одни дела с утра и до поздней ночи. Но я только улыбаюсь – конечно, у меня дела, как иначе-то? Благодаря этим делам мы и живём, ведь так?

И в итоге мы с господином графом размещаемся в кабинете за столом. Нам приносят завтрак и арро, и я запечатываю дверь. Обычным образом – добавляя в последовательность действий смертную силу. Не одолеют и не подслушают, даже самые любознательные.

– Вы хотели о чём-то поговорить.

– Хотел, Викторьенн. Но сначала спрошу – что значит кольцо Гвискара на вашей руке?

Заметил. Ну что, согласилась – теперь объясняй.

– Мы… договорились о возможном будущем супружестве, – божечки, вот как это называется, оказывается.

– О возможном и будущем, значит. И если договорились, то что мешает вам сделать это сейчас и сразу? В этом случае некоторые наши острые вопросы решатся всё равно что сами собой. Будучи виконтессой Гвискар, вы перестанете интересовать Фрейсине.

А вдруг нет, не перестану?

– Мы договорились, что сначала нейтрализуем Фрейсине и выясним, кто и почему убил господина Гаспара. А потом уже и поженимся.

– И кому же из вас двоих пришла в голову эта замечательная идея? – хмурится граф.

– Мне, – с графом можно и нужно быть откровенной.

– Зачем, Викторьенн? – граф качает головой.

– Затем, что у вас тут если жениться, до смерти. Нельзя так – если вдруг что-то не задалось, то разойтись. Поэтому… мне страшно торопиться. А вдруг это ошибка?

Граф смотрит внимательно.

– А… там, – говорит значительно, – вы были замужем?

– Была. Тоже решилась не сразу, и мы прожили с мужем десять лет.

– Дети?

– Нет. Не случилось.

– И чем закончилось?

– Я заболела, а он нашёл другую, моложе, здоровее и красивее.

– И теперь вы тоже опасаетесь, что Гвискар найдёт моложе, здоровее и красивее? – поднимает он бровь.

А я задумываюсь, крепко задумываюсь. И понимаю, что…

– Ну… да.

Вот, я это и сказала. Опять же, кто её знает, эту Викторьенн, отчего она долго не могла забеременеть – от того, что Гаспар был несостоятелен в этом вопросе, или у неё тоже были какие-то свои сложности? И от чего потеряла ребёнка – только от стресса или там что-то ещё? А вдруг у меня и здесь ничего не получится? И тогда прекрасный Гвискар рано или поздно станет менее прекрасным, и подобно господину де Сен-Мишелю, пойдёт искать счастья или любви куда-то там ещё? Или у него уже есть двое прекрасных детей, и ему достаточно, что бы ни случилось?

– Викторьенн, вы знаете историю брака Гвискара? – вдруг спрашивает граф.

– Нет, откуда бы? Он очень мало о том говорит. Я знаю, что у него была жена, и что она умерла в родах, потому что она магом не была, а оба ребёнка оказались некромантами, это у вас тут как-то сложно.

Видимо, какая-то магическая несовместимость, да? Или человеческая? Или как они тут вообще решают эти вопросы? Уж наверное должны уметь решать, в магическом-то мире?

– Тут вопрос в том, как у него появилась эта жена. И на мой взгляд, эта история говорит о Гвискаре больше, чем все его последующие романы, вместе взятые.

Граф говорит – и я узнаю о том, как Эмиль, будучи ещё совсем юным, не смог пройти мимо чужой беды. И как спас девушку, которая стала матерью его детей… и умерла.

– Понимаете ли, ему, думаю, тоже было непросто решиться предложить кому-то брак. Он много лет отклонял всевозможные предложения, а ему предлагали, уж поверьте. Но он всё же решился.

– Он даже объяснил, почему. Потому что мне не страшна смертная сила. А если бы я была обычной – то, наверное, всё было бы иначе.

– Я думаю, Викторьенн, не только поэтому. А просто потому, что он в вас влюбился. И сейчас им движет именно это – его любовь к вам. А всё остальное – вторично, – граф улыбается. – Но тоже важно, конечно же.

Ох. Ну… я тоже влюблена, что уж. Но по-прежнему опасаюсь. И ещё привыкла, что любовь любовью, а дела делами.

– Спасибо вам, – говорю графу. – Я… я буду думать. И действовать тоже. Действовать вместе с ним, потому что он мне и помощь, и поддержка.

– Вы ему тоже помощь и поддержка, посмотрите только, как он сияет, когда смотрит на вас. И вообще, вы оба выглядите счастливыми и довольными. Да, у каждого из вас какая-то своя устроенная жизнь. Но это не значит, что вместе вам станет хуже.

– Вместе должно быть лучше, чем по отдельности, – говорю я уверенно.

– И как ощущаете сейчас?

– Лучше, – отвечаю, не задумываясь.

– Вот, и подумайте об этом, пока будете делать что-нибудь ещё, – усмехается граф. – Но вы ведь понимаете, что я собирался спросить вас вовсе не об этом?

– Да, вчера было что-то, ещё до всех этих дел с кольцами.

– Вы надевали на бал к Сегюрам некие украшения, и сказали, что это ваше наследство, верно?

– Верно, это моё наследство. В шкатулке так и было подписано – наследство Викторьенн. Я ни на мгновение не усомнилась и взяла. И надела на бал.

Господин граф снова вздохнул.

– Викторьенн, вы представляете себе ценность этих украшений?

– Я думаю, она весьма велика. Точную оценку я пока не делала, но думала просить о том господина Клементеля.

– Он должен справиться, – граф чему-то усмехнулся. – Не забудьте взять с него дополнительную клятву о молчании.

Приплыли. Кажется, это не просто так дорогие украшения.

– Я сделаю, конечно же, но… – я смотрю на графа со всем возможным вопросом во взгляде.

– Было ли хоть что-то ещё сказано об этих украшениях? Кроме того, что они – наследство? – граф смотрел очень внимательно.

– Нет… Я могу показать. Они могут быть под заклятием? Я не заметила в них ничего артефактного, просто украшения, дорогие. Или, – дошло до меня, – они приметные сами по себе, и кто-то может их знать? Граф Сегюр на балу очень внимательно всматривался в колье.

– Сегюр, значит, – кивает граф. – Мог, да. Что ж, покажите, посмотрим.

Я отпираю дверь и вихрем несусь наверх. По дороге встречаю Жанну и Берту, едва не сбиваю с ног.

– Что-то с нашей госпожой не то, – слышу только потому, что магически обострила себе слух.

Госпожа не должна носиться по дому? Извините, уж как выйдет. У нас тут горит.

Украшения лежали в спальне, в ящике комода, отдельно от всех прочих и под самым сильным заклятием, на какое я вообще способна. С долей смертной силы, конечно же. Но в том же самом мешочке из мягкой кожи, в котором они попали ко мне. И бумажка с надписью, сделанной рукой господина Антуана, была там же. И спустя несколько мгновений я выкладывала всё это перед господином графом на столе – не забыв снова запереть дверь.

Колье из семи пятилепестковых цветков, такие же цветы-серьги, пять цветков – браслет, и ещё один – кольцо. Мне так и хотелось трогать лепестки, покрытые мелкими сверкающими в лучах солнца камнями – как Тереза трогала жемчужины, когда ещё не очень-то верила, что у неё могут быть такие свои украшения. Я тоже до сих пор не очень верю, тем более – что граф-то хмурится.

– Вот, смотрите, – достаю и показываю ему полоску бумаги с автографом господина Антуана.

И он берёт, вертит в руках, разглядывает с обеих сторон… и молчит.

– Господин граф, – я теряю терпение, – скажите же, прошу вас.

– Что же я должен вам сказать? – смотрит, с интересом смотрит.

– Что вы знаете об этой парюре.

– Или я серьёзно ошибаюсь, или это украшения покойной принцессы Антуанетты, супруги деда нынешнего короля. Она была второй супругой короля Луи, его дальней родственницей, кузиной. Тоже из Роганов, но другая ветвь, она оказалась последней из той ветви. Её дети и внуки – формально уже не Роганы, конечно же. Но их всё равно воспринимали и называли Роганами. Ей была свыше дана долгая жизнь, она скончалась лет семь тому назад, ей уже стукнуло девяносто пять. Эти украшения были сделаны для неё по приказу короля Луи, когда он предложил ей стать-таки его королевой, после смерти первой супруги. Там была какая-то пылкая юношеская любовь, если я не ошибаюсь. Но оба они были сговорены за других людей, вступили в браки, как решили за них родители, породили детей, но остались вдовыми. И тогда его величество предложил её высочеству законный брак, она не сразу, но согласилась.

– И отчего ж не сразу? – не удержалась я от вопроса.

– Оттого, что обоим было уже под шестьдесят, – улыбнулся граф. – И её высочество, как я понимаю, не слишком-то хотела расставаться со свободой. Конечно, этот союз был не ради политики и не ради детей, а только лишь по сердечной склонности. И вы должны понимать, Викторьенн, что такие союзы редки.

– И… что сказали их дети?

– А что они могли сказать? Что король сбрендил на старости лет? Такое и думать-то не нужно, не то что говорить вслух. О нет, этот союз не угрожал ничему. Конечно, были государи, кто полагал – овдовевший король возьмёт в жёны какую-нибудь юную принцессу, но надо полагать, его величеству уже были неинтересны юные, но он находил много удовольствия в беседах с дамой его лет, его статуса и сходного воспитания.

– Вы… знали эту даму?

– О да, я был представлен её высочеству. В юности она училась в нашей Академии и после живо интересовалась академическими делами. И даже некоторое время вела курс по воздушной магии – уже когда овдовела, конечно же.

Ничего себе принцесса! Я прямо зауважала её – потому что и образование получила, и пусть не сразу, но вышла замуж по любви, да не за кого-нибудь, а за короля, вот так.

– Весьма интересная дама. Осталось понять, как ко мне попали её украшения.

– Вот и меня это тоже весьма интересует, не поверите, Викторьенн. И заинтересует всех, кто может узнать эти характерные цветочки, а их узнают все, кто видел их хоть раз и кто наблюдателен. Их узнают придворные ювелиры – потому что колье и прочее изготовили в мастерской потомственного придворного ювелира мэтра Ногаро. И наверное, остались какие-то зарисовки и записи.

– А я ничего этого не знала и просто надела всё это на шею и другие места, и пошла на бал.

– Хорошо, не в столице, – граф не улыбается. – Вам было бы достаточно сложно объяснить, откуда у вас эти вещи.

– Вы думаете, меня могут обвинить в краже? – ну вот только этого ещё не хватало.

– Я не исключаю такого исхода. Это возможно. После смерти её высочества эти камни не носил никто, так мне кажется.

– Но может быть, она отдала их сама и до смерти?

– Наверное, она имела право так сделать. Подарок был сделан до её второго замужества. Наверное, его величество сделал его просто как Роган, но не как король. То есть – это не коронные драгоценности, передающиеся внутри королевской семьи. Но – имевшие непосредственное отношение к королевской семье.