Текст книги "Виктория - значит Победа. Каждому по делам его (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

– Вы великолепны, Викторьенн.

– Благодарю, – улыбаюсь. – Всё хорошо, как я понимаю.

– Ваше высочество, – слышим мы новый глуховатый голос, – представьте же вашу протеже. Гвискара весь двор знает давно и хорошо, а вот его избранницу я вижу впервые.

Я оборачиваюсь – о, это та самая дама, что вышла вместе с королём. Маркиза дю Трамбле, знаменитая фаворитка?

Оказалось – да, именно она. Принцесса представляет нас друг другу, я снова кланяюсь, Эмиль тоже.

– Отчего вы не желаете остаться при дворе? Вы станете новой законодательницей придворной моды, – маркиза оглядывает меня с улыбкой. – Где шьют такие… любопытные платья? И в каких шкатулках хранят до первого выхода в свет подобные драгоценности?

– Платье мне сшил один портной в Массилии, я думаю, он сможет принимать заказы и из столицы, мы поработаем над этим, – улыбаюсь. – Рисунок на ткани – коммерческая тайна. Этот декор пока не поставлен на поток, но если вы заинтересовались, нам нужно встретиться за пределами бальной залы и обсудить, что бы вы желали. А украшения… это подарок моей крёстной. Знаете, в детстве мне рассказывали сказку о девочке, у которой в крёстных оказалась могущественная фея. Мне не выпало феи, но я с гордостью ношу память о её высочестве Антуанетте, что нарекла меня тем именем, которое я ношу.

– Наверное, за этим скрывается удивительная история, – заметила маркиза. – Я бы послушала.

– Я думаю, это возможно, – киваю неспешно. – Договоримся.

– Непременно, – соглашается она.

Начинаются танцы, но ни король, ни его дама не танцуют. Я же получаю не только менуэт и сарабанду с Эмилем, но ещё и танец с Монтадором, а потом – с Саважем и с Вьевиллем.

Герцог Вьевилль провожает меня туда, где мы с Эмилем базируемся весь вечер, но Эмиль ещё не подошёл, а его отзывают, и он откланивается. И тут же возле меня возникает некая незнакомая мне особа, одетая… да обычно одетая, как все они тут. С достаточным количеством золотой вышивки и бриллиантов.

– И что же, вы не побоялись выйти за Гвискара?

– Поверьте, нет, бояться нечего, – я улыбаюсь.

– Как же, он ведь некромант!

– Я тоже, – улыбаюсь особенно широко.

Даму сдувает, и больше я её не вижу. Но потом появляется ещё одна.

– Вы ведь раньше не бывали в столице? – интересуется.

– Отчего же, я прожила здесь шесть лет.

– Но не бывали при дворе.

– Не доводилось.

– Ещё бы, – усмехается она, – иначе бы вы знали, с какими дамами успел побывать в нежной дружбе ваш супруг. А особенно с её высочеством Агнесс, которая вас так трогательно опекает.

И что, она думает, что я сейчас пойду и заплачу? Я рассмеялась ей в лицо и сказала строго:

– А вы не завидуйте, зависть – грех.

Правда, тут появился предмет нашего разговора, подал мне руку и мы отправились танцевать фолию.

54. Дела домашние

После свадьбы меня уже ничто не держало у Саважей, и мой сундук вместе с моей Жанной забрали в дом Эмиля.

В доме Эмиля оказалось… хорошо. Мои юные магические дарования вместе с близнецами и Алоизием быстро поставили тот дом вверх дном, и ещё к ним отпускали в гости Жанетту. Мы с Эмилем посмотрели на это и пожали плечами синхронно – у детей должны быть каникулы, так ведь? Вот, пусть будут, потом всё равно возвращаться на юг и к регулярным занятиям.

Господин граф тоже выразил желание вернуться разом с нами – потому что видеть его при дворе король не пожелал, равно как и вернуть графа в Академию. Мне же лучше, где я найду в Массилии столь знающего преподавателя и себе, и всем прочим?

Но прежде чем возвращаться, нужно было сделать ещё одну вещь. Навестить дом на улице святой Анны, и навести в нём шороху. Где-то там в подвале сидела бывшая домоправительница Шарлотт, и ещё какие-то люди, которые ей сочувствовали. Вообще, нужно осмотреть оба дома, и этот, и тот, что в худшем состоянии, и решить, что с ними делать. И что выгоднее – сдать в аренду или продать.

Этим последним вопросом я озадачила господина Фабиана, который в последние дни ощутимо чувствовал себя не в своей тарелке. Сказал – ни в жизни бы не подумал, госпожа Викторьенн, что на вашу следующую свадьбу придёт сам король. И подарит подарок.

Подарком, к слову, оказалось некое владение близ Массилии и право на поставку вина для королевских экспедиций из названного порта. И это, как я понимаю, было весьма и весьма круто. Что ж, Вика, шоу должно продолжаться.

Эмиль сказал, что и не подумает отпускать мена на улицу святой Анны одну. Мы отправились толпой – я, он, господин Фабиан, Шарло и братцы Лаказ, пускай тоже смотрят, опять же – маги. Поэтому мы цивильно погрузились в карету и отправились. И ещё я пригласила господина Палана-старшего прибыть туда, чтобы сразу же, если что, обсудить варианты дальнейшего использования дома.

Что же, сегодня меня встречали, как подобает. Выстроились в холле все, сколько их тут осталось. Кстати, возможно, их устрашила судьба Кошака – того-то повесили без всякой жалости, и я велела сообщить об этом накануне своего появления. Все прониклись и я не видела ни у кого жажды бунта или мести.

Что ж, дом осмотрели и оценили, и я распорядилась – сдавать в аренду. Можно вместе с прислугой, но платить будет наниматель, а не я. Если не захочет – милости прошу на волю.

Некоторые захотели на волю, и я отпустила без сожаления. Трое попросились со мной в Массилию – не отказала, но предупредила, что придётся работать. Остальные пожимали плечами – мол, мы не знаем, что же вы, госпожа Виторьенн, так сурово-то, это ж всё Шарлотт да Кошак, они вообще любовниками были, вот с них и спрашивайте, а мы не при чём.

Шарлотт извлекли из подвала, и она рыдала и заламывала руки, умоляя простить. И вот как раз в сцене заламывания рук я и увидела у неё некое колечко с жемчужиной. Простенькое, но – совершенно такое же, как серьги и колье, оставшиеся в Массилии, ко двору я их даже и не брала.

– И откуда у вас этот предмет, Шарлотт, извольте сказать, – поинтересовалась я.

– Жених подарил, – мрачно ответила она.

– Какой жених? Извольте сказать правду. Не захотите говорить добровольно – мы же поможем, – я не собиралась её жалеть, вот никак.

Она покуражилась сначала, похрабрилась, похныкала, даже сказала мне немного гадостей – мол, что-то я недолго вдовела, быстро замуж выскочила. Но когда я взяла её за горло щупальцем, начала говорить по делу. Оказалось, что кольцо и впрямь привёз ей Кошак, когда прибыл из Массилии после убийства господина Гаспара, как я понимаю – вскоре после того, как я очнулась, выбралась из спальни и начала командовать. Сказал, что забрал у меня, пока я была ни жива ни мертва, предполагая, что мне украшения больше не понадобятся. И обещал ещё что-то из хозяйкиных вещей, то есть – моих. И она даже кое-что взяла из моей комнаты, какую-то шаль с кистями. А потом оказалось, что я не просто выжила, но ещё и лихо всем там верчу, и рано или поздно появлюсь в столичном доме, и ни Шарлотт, ни Кошаку этого не хотелось. Они не думали, кому достанется дом, если не станет меня. И просто договорились с покойным уже Руссо, что доставят ему мага для опытов – раз я теперь маг.

– Вас бы самих для опытов, – поджала я губы.

В целом оказалось, что Шарлотт только оказывала содействие своему жениху Кошаку, а сама никого не убивала и не грабила. И максимум – помогла отправить меня в тот странный построенный господином Руссо портал. И теперь рыдала и просила прощения.

Почему-то мне не было её жаль. Я распорядилась – высечь и выгнать. И кажется, меня поняли и одобрили. Распоряжение исполнили тут же, и нет, я не смотрела, остались ли у той Шарлотт силы уйти из моего дома на своих ногах. Гуманность? Только к тем, кто готов быть гуманным со мной.

Осмотр дома показал примерно то же самое, что я уже видела в доме на Морской в Массилии. Небольшие комнатки, куча хлама, от которого никто не избавлялся, потому что – а вдруг понадобится. Почти весь этот хлам уже невозможно было как-то нормально использовать, но я распорядилась – рассмотреть, рассортировать, сжечь, раздать, продать, отчитаться мне лично. Гаспар в личных делах был дураком и скрягой, и пусть он на том свете получит всё причитающееся за свою здешнюю жизнь.

Дальше я ещё зашла в комнату Викторьенн. Обычная комната, ещё меньше той, в которой я спала в доме на Морской. И никакой гардеробной и умывальной рядом. Вообще нормальной ванны в доме не было, мылись в тазах и кувшинах, так что мне ещё повезло пробудиться именно в Массилии, как я понимаю.

И так у меня сжалось всё внутри, как только я увидела эти стены и портьеры, эту мебель и эти платья в сундуке, что я поняла – не смогу я в этом доме, нет. Хоть я сама и не испытывала на себе нрав господина Гаспара, тем не менее – память Викторьенн услужливо делилась со мной деталями. Нет, хватит. Поэтому – забрать книги, забрать немногочисленные личные вещи и всё, теперь это либо доходный дом, либо на продажу.

Вообще второй дом, более старый и более ветхий, понравился мне намного больше. Гаспар в нём не жил, духа его там не было, и я распорядилась – оставить, понемногу будем ремонтировать, а дальше подумаем.

Господин Палан-старший уже через день нашёл мне арендаторов для дома на улице святой Анны, и я с лёгким сердцем подписала договор.

И можно было возвращаться в Массилию. Дела ждали и там.

Для того, чтобы переправить на Морскую улицу весь мой бродячий цирк, понадобился портал. Что характерно, помочь с порталом предложили как герцог Саваж, так и его высочество Монтадор. Но Саважа выдернул куда-то король, а Монтадор, смеясь, сказал, что если вдруг он понадобится королю, то король подождёт. Ну да, должны же быть какие-то бонусы у брата короля?

И в итоге Монтадор объявился у нас дома ни свет, ни заря, бодрый до отвращения, и сообщил, что готов открыть нам портал, куда мы попросим. Мы же… спали, конечно, но несколько меньше, чем можно было бы, и я велела сказать, чтоб его напоили арро и накормили чем-нибудь, а мы тоже сейчас будем. Вещи-то собраны, осталось изловить детей, собрать взрослых и никого здесь не забыть.

Когда я вышла в гостиную, мне тотчас выдали арро, свежих булочек с маслом и сыром, и предложили присоединяться. Мужчины уже начали – гости, ведь с Монтадором прибыл и граф Ренар, хозяин, тут же господин Фабиан и господин Лавинь, управляющий Эмиля. И обсуждали какие-то новости – кажется, сегодня на рассвете снова кого-то повесили, не то разбойников, не то заговорщиков.

Мне уже не было дела до того, кого там куда повесили, и я прямо спросила – не ожидает ли нас снова какая-нибудь заморская экспедиция из Массилии, и если вдруг да, то мне бы знать немного заранее, чтобы подготовиться. Принц рассмеялся и пообещал, что как только – так я сразу же и узнаю, потому что ему понравилось наше сотрудничество, и он рекомендовал моё вино и прочие припасы много кому. Я посмеялась про себя, потому что сотрудничество оказалось и впрямь отличным, во всех смыслах. И если что, вина и припасов я дам снова, я ж только рада. А пока…

А пока открывали портал, запускали туда пережившую путешествие к Руссо и полностью пришедшую в себя Мари и подпрыгивающую от нетерпения Жанну, затем господина Фабиана, затем отправляли сундуки. Дети попрыгали в портал, не дожидаясь всех нас, и мы уже слышали радостные вопли и смех с той стороны.

– Благодарю ваше высочество, – я церемонно поклонилась, потом улыбнулась и добавила: – Спасибо, Анри. За всё.

– Прекрасная Виктория, – он тоже поклонился и сверкнул своими серыми глазами.

О нет, ничего бы у нас не вышло. И к лучшему, потому что в итоге всё сложилось – как ни у кого.

Дома меня ждали и радовались – собрались толпой в холле и дружно приветствовали.

– Слушайте все, – начала я, даже не повышая голоса, но затихли мгновенно. – Вот перед вами известный всем виконт Эмиль де Гвискар, и он – мой супруг, а свадьбу нашу засвидетельствовали сам король и все первые вельможи королевства. Жить мы пока будем в Массилии, потому что здесь и у меня дела, и у виконта тоже, – король даже назначил его на какую-то должность – что-то вроде присмотра за здешней правоохранительной системой, чтобы новых заговоров не завели.

– И в этом доме, да? – осторожно спросила госпожа Сандрин.

– Пока да. В доме господина виконта необходимо сделать ремонт, поэтому так. Кроме того, его величество подарил нам на свадьбу ещё одно владение здесь неподалёку, нам предстоит его освоить. И ещё у виконта есть замок, отличный замок.

– Тогда нужно подготовить комнаты юным господам?

– Обязательно, – кивнула я. – Луи, Луиз, Раймон, и Алоизий конечно же тоже с нами.

– Того и гляди, ещё народятся, – сказал кто-то из задних рядов, я не разглядела.

– Если и так, мы поместимся, – строго сказала, оглядев всех. – А сейчас прошу всех вернуться к своим обычным делам. Госпожа Сандрин, обед как обычно, пожалуйста. Господин Фабиан, мы обсудим с вами наши новые дела чуть позже. Господин граф, вы ведь останетесь на обед?

– Да, Викторьенн, – улыбнулся граф. – Вы как всегда.

– Надеюсь, это хорошо, – киваю ему.

– И как будете везде успевать? Тенями?

– Наверное, – пожимаю плечами. – Как-нибудь справимся.

Справляться начали уже на следующий день. Я разузнала, дома ли господин Брассье, и заявилась к нему без предупреждения, но – с господином Фабианом и Эмилем.

– Рад вас видеть, госпожа де ла Шуэтт, – начал было он.

– Виконтесса Гвискар, – отрезала я и уселась в первое попавшееся кресло. – Господин Брассье, помнится, мы уговаривались с вами не начинать военных действий до весны.

– Точно, было такое, – он сел напротив.

– И что тогда случилось на вашем складе? Я, знаете ли, злопамятна. И тоже могу подложить вам пусть не свинью, но ещё кого-нибудь, не слишком доброго и мирного.

Он вздохнул – я видела, хотел отговориться обычным своим образом, но не стал лгать двум магам.

– Ладно, ладно, ваша взяла. Что хотите в компенсацию?

О, уважаю, деловой человек.

– Денег хочу, – пожала я плечами. – И уговориться уже так, чтобы вести бизнес и не мешать друг другу. Массилия большая, нас всего трое. Мы можем устроиться так, чтобы не давить друг друга.

И это он ещё пока не знает о дарованной мне королём привилегии.

Но господин Брассье вполне понял, куда дует ветер, и согласился со всем. И даже предложил нам арро с пирогом и выпить. И мы не отказались.

Первыми о наших с Эмилем изменившихся обстоятельствах узнали граф Сегюр с супругой – мы навестили их и рассказали. И уже через три дня в их доме случился пафосный приём, где мы предстали в новом качестве перед местной общественностью. И надо сказать, некоторая часть той общественности была вполне так шокирована – вроде госпожи Конти и её приятельниц. Видимо, не ожидали, что Гвискар женился на мне, и я окажусь виконтессой. Ничего, пускай привыкают.

А самый, наверное, ценный подарок я получила ещё немного позже.

Мы дружною толпою приглядывали за тем, как пакуют вещи в доме Эмиля и готовят сам дом к ремонту. Я пока ещё не сообразила, где именно лучше жить нашей толпе, дом Эмиля был просторнее, а мой – комфортнее. Ладно, разберёмся в процессе.

Пока же дети носились по дому и рылись в вещах и книгах, и мы не сразу заметили, что все они куда-то делись. Эмиль показывал библиотеку и рассказывал, что откуда взялось, какие книги как достались каким его предкам. И очень удивился, увидев вошедшую в библиотеку делегацию.

Впереди шёл Алоизий и нёс шкатулочку. За ним – Луи и Луиз. И дальше – остальные.

– Это что за процессия? – изумился Эмиль.

– Это… вот, – Алоизий подал мне шкатулку. – Подарок. Мы его нашли… я нашёл.

Я взяла шкатулку. На крышке вырезаны розы.

– Розы Гвискаров, – заметил Эмиль. – Где вы это нашли и что там?

– Это Алоизий нашёл, – сказала Луиз. – Когда лазал под потолок. Только он не смог открыть, он же не Гвискар.

– И кто открыл? – спросил Эмиль заинтересованно.

– Мы и открыли. Я догадалась, что надо кровью помазать. Раз розы Гвискаров, я же Гвискар. Ну мы оба проткнули палец, и я, и Луи. И она открылась. Это было, когда мы остались тут без вас, мы ещё не знали, что свадьба скоро. А когда ты сказал, что вот уже прямо свадьба, мы решили, что подарим.

Мы с Эмилем переглянулись – судя по всему, он тоже не знал, что в шкатулке. Но если дети открыли, то и нам можно, да?

– Ты теперь тоже Гвискар, – улыбнулся он.

– Не по крови, – пожимаю плечами.

– Всё равно давай попробуем вместе.

Мы продырявили пальцы и помазали шкатулку, и как здесь заведено, кровь всё равно что впиталась в полированное дерево. И крышка с тихим звоном поднялась.

На вытершемся местами бархате лежал кристалл. Крупный кристалл, огранённый так, чтобы было удобно взять его в руку. Взять, и…

– Это то, что я думаю, да? – спросила я у Эмиля, мне хотелось завизжать от восторга.

– Кажется, так, – он тоже сиял. – В незапамятные времена, когда некоторые из Гвискаров были королями, у них были артефакты порталов. Видимо, один из них удалось сохранить где-то в недрах этого дома, куда проник Алоизий.

– Нам показалось, Викторьенн будет рада, – сказала Луиз.

И тут я всё-таки завизжала от радости, и принялась обнимать их всех. Алоизия, Луиз и Луи, Эмиля и остальных.

Потому что теперь я совершенно точно могу жить в Массилии и попадать везде, куда только будет нужно. И это… восхитительно.

Я дома, вокруг меня моя большая семья, у меня отличная бизнес-империя. И мой муж ещё и друг и помощник во всём, это ли не счастье?

А остальное – приложится.

Эпилог первый
Или Что случилось за двенадцать следующих лет

И стали мы с Эмилем и всей нашей честной компанией жить-поживать, да добра наживать, как говорится. Добро наживалось, всё прочее… тоже случалось.

В начале апреля прибыл мой корабль, привёз невероятные ткани, дорогущие пряности, и чай, у меня теперь был отличный чай. Что ж, часть привезённого я оставила для личного пользования, а вторую взялась продавать, и неплохо на том заработала. Корабль отправился обратно с вырученными деньгами и заказами.

Ещё я договорилась с господином Бернардом ле Лю – шерсть, шерстяные ткани. Я не претендовала на массовое производство, но шерсть для собственных нужд у меня теперь тоже была своя. Попутно мы узнали, что Арно Фрейсине встретился со своей матерью – где-то там, где она есть сейчас, и куда нет хода людям, потом вернулся и женился. Его отец скончался где-то через месяц после всех событий в столице, и все говорили, что новый герцог намного лучший сеньор своим землям, нежели покойный Жермон.

С господами Брассье и Курби мы договорились-таки. Все понимали, что это не навсегда, а до какого-нибудь события, которое усилит чью-нибудь позицию… но пока вроде бы всех всё устраивало. Я настояла на том, чтобы зафиксировать не только статус-кво, но и некоторые возможности для расширения и роста, чтобы не тратить ресурсы на бесполезную войну, но – на честную прибыль. Скажем, кто в какую сторону смотрит ради аренды новых земель, устройства новых торговых рядов и прочего. Оказалось, что у меня есть бонус – знакомства в столице, но тут уж кому повезло и кто успел. Или кто рискнул отправиться в столицу и заработать там этот бонус. Так-то я вовсе не считала, что мне что бы то ни было в этом мире легко досталось.

Например, маркиза дю Трамбле запомнила моё платье, и по её повелению со мной связались. Что ж, я сходила порталом в столицу вместе с Амедео, и представила своего мастера маркизе, правда, сразу сказала – моя находка, нужна мне самой, но – я готова делиться. Я живу в Массилии, вы в столице, вероятность появиться на одном балу в сходных платьях у нас минимальна, да и Амедео не тот человек, кто будет халтурить и шить одну и ту же модель для двух клиенток. В общем, мы договорились, хоть маркиза и желала заполучить Амедео в личное пользование. Я раскрыла ей секрет голографических изображений на ткани – то есть призналась, что это мои артефакторские упражнения, и я готова иногда делать что-то подобное и для неё – чисто из уважения. И никому более, да.

В общем, теперь Амедео время от времени шил ещё и на маркизу дю Трамбле, порталы нам всем в помощь. Он взял на работу ещё нескольких швей, но кроил сам и примерки проводил сам. Тем более, его младшая сестра Лизон вышла замуж и уехала в город Верлен – куда-то к северо-востоку от Массилии, в предгорья. Муж её торговал тканями, она же уже в свои семнадцать отлично шила – уроки брата не прошли даром. И очень быстро развернулась на новом месте. Я подумывала – не организовать ли некую общую систему – ну там Амедео, Лизон, кто-то ещё, кто впишется. Следить за качеством и обмениваться клиентами, если нужно. Пока я о том только думала, потому что других забот хватало.

Ещё из профессионального, но другого – я продолжила своё ток-шоу. Граф Ренар рассказывал добрым жителям Массилии о магах, магии и магическом образовании. Господин Гиацинт – о тайнах предыдущих царствований, этакий вечер исторических анекдотов у нас получился. Граф Сегюр – о сложностях управления большой провинцией. Господин Брассье – о том, как обеспечивать город продовольствием, какие есть в этом сложности и подводные камни. Бернард ле Лю – о Старших и о том, как устроен мир. Пару раз я даже провела такие вечера в столице – потому что некоторые очень уж хотели поприсутствовать. И когда мы с господином Гиацинтом делали вторую серию как раз для жителей Паризии, мы не подозревали, что к нам заглянут инкогнито король с маркизой дю Трамбле. Маркиза потом говорила, что и подумать не могла о таком развлечении, а, наверное, нужно было.

Если нужно – никто ж не мешает сделать, правда? Тем более, что у меня… те самые другие заботы.

После свадьбы мы вернули всех детей в дом на Морской, а сами отправились на пару недель в замок Гвискар. И всё это время не видели и не слышали никого, только друг друга. Слушали и слышали, делились мечтами, дышали одним воздухом и не отрывались друг от друга. Невероятное время, невероятные мы. И совершенно неудивительно, что в Массилию я вернулась уже беременной.

Скажу честно: я боялась, как не знаю кто. Потому что и мой личный опыт, и опыт Викторьенн не могли помочь мне никак. Но господин Валеран успокаивал, что всё в порядке, я здорова и сложностей быть не должно. Да и ждала я одного ребёнка, а не двойню, как опасалась.

Очень к месту оказался портал – потому что беременным нечего делать в тенях, а вдруг ожидаемый ребёнок не некромант? Что ж, в январе узнаем, кто там. А пока – я здорова, со мной всё хорошо, и я отлично могу справляться со своими повседневными делами.

Летом в столичную Академию отправились Раймон и Камилла. Приняли обоих, и хвалили за отличную подготовку. Шарло собирался последовать за ними год спустя, а старший из братьев Лаказ – ещё через год. И дальше остальные, куда ж теперь деваться.

Рауль де Гвискар появился на свет через две недели после Рождества. И оказался самым типичным некромантом, одарённым силой прямо с рождения. Что ж, теперь я знаю, как это бывает. Новому Гвискару радовался весь наш большой дом, а когда я краем уха услышала бурчание среди замковых слуг – мол, нарожают теперь, а что бедняжечке господину Луи достанется? То посмеялась и сказала, что у меня столько разной собственности, что хватит всем детям, сколько бы их ещё ни родилось.

Кстати, Тереза родила сына незадолго до Рождества, о чём нас известил господин Огюст при помощи Анатоля де Риньи. Я поговорила с ним, поговорила с Терезой – она выглядела совершенно умиротворённой и полностью поглощённой сыном. И отправила всем им подарки – и ей, и младенцу, и её супругу, с которым они, как мне показалось, вполне подружились.

И после того, как я немного пришла в себя и освоилась с ролью мамы юного некроманта, настало время ещё для одного большого дела.

Я давно уже придумала, какую подлянку можно устроить для мужа Агнесс. После нашего с ней знакомства она не приезжала во Франкию месяцев восемь, наверное, и появилась незадолго до Рождества, когда я уже пребывала на последнем месяце беременности. Идею я предложила, сказала ей – подумать, согласна она или нет, и если да – то к весне попробуем. Она изумилась, как она сказала, моему коварству, взяла время подумать… а позже, когда поздравляла нас с Эмилем с рождением сына, сказала, что согласна.

Для осуществления замысла мне понадобилась помощь маркиза де Риньи. Тот был крёстным нашего сына, и не отказался прибыть в гости обсудить – что там я снова придумала. Выслушал меня, посмеялся и одобрил. Сказал – правильно, так и нужно. И мы приступили.

Была взята деревянная шкатулка – в этой шкатулке Агнесс хранила письма. Она, конечно же, запирала ту шкатулку и ключом, и магией, но её регулярно взламывали и читали её письма – если не сам супруг, то его родичи-маги. Шкатулку нам доставили непрямыми путями, и мы закляли её хорошенько – то есть закляли де Риньи и Эмиль, представляете, да, три некроманта? А я, как артефактор, привязала то заклятье к шкатулке и её содержимому. Всё просто – кто не будет читать чужие письма, тот и выживет. А кто будет – тот сам виноват. Дальше следовало исключить Агнесс из заклятья, и я это сделала в её приезд к кузену. Вручили ей шкатулку и настоятельно рекомендовали вести все важные переговоры не почтой, а магической связью.

Дальше оставалось только ждать, и мы дождались. О смертях придворных Вильгельма Дармштейнского не сообщалось, потому что мелкие сошки, Агнесс рассказала по зеркалу с большой осторожностью. Оба не были некромантами, но очень любили показать свою власть над Агнесс. И показали, только немного не то.

Принц Дармштейнский последовал за ними довольно скоро. И поскольку придворного некроманта у него не было, то до сути заклятья никто не докопался. На трон взошёл старший сын Агнесс, и жить ей дальше стало значительно проще.

А после… после несколько лет всё было хорошо.

Наши старшие дети учились. В срок отправились в Академию и Шарло, и Пьер, и Поль, и Луи с Луиз, а потом и Алоизий. К Раулю прибавились ещё Робер и Антуанетта, первый родился некромантом, его крёстным тоже стал господин маркиз, а вторая – универсалом, её крестил господин граф. И жили бы мы поживали и дальше, но в один прекрасный день равновесие сил было-таки нарушено.

Скончался старый уже господин Брассье, дело взял в руки его сын, и взял с нахрапом и напором. Попытался перекупить некоторых поставщиков у Курби, подкатил с предложением о продаже части дела ко мне. Я, понятное дело, отказала, но он оказался упорным. И не опасался враждовать с магами.