Текст книги "Американец"

Автор книги: Роже Борниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

XXX

Лучи полуденного солнца, пробивавшиеся сквозь ветви оливковых деревьев Ривьеры, рисовали на земле замысловатый рисунок, Франсис поставил стакан и прищелкнул языком:

– Просто великолепно, – словно пропел он, – здесь так же хорошо, как и на Лазурном берегу!

– Даже гораздо лучше, – восторженно заметил Рокко. – Здесь весна бывает все двенадцать месяцев в году. Когда в других местах идет снег, здесь светит солнце! Горы, которые сзади, служат преградой для северных ветров.

Вилла «Мона Лоа» представляла собой странное зрелище. Ее хозяин, вулканолог, любопытный высоченный человек, с головой в форме головки сахара, окрестил ее так в память об июньском 1950 извержении вулкана на Гавайских островах. Открывавшийся отсюда вид впору было запечатлеть на почтовой открытке. Улица Колли, пересекая поля, усеянные гвоздиками и плантациями фруктовых деревьев, протянулась вплоть до старой части городка Бордигера с его извилистыми улочками, постройками, прилепившимися к склону горы Сан Ампелио, и старой церкви с фасадом, выполненным в современном стиле. Внизу же, вдалеке, береговая линия от Винтимиля до Сан-Ремо изгибалась дугой.

– Ты сколько планируешь пробыть здесь? – спросил Лангуст.

Рокко еще не принял решения, и эта неопределенность легко читалась на его лице:

– Бог его знает… Мой договор об аренде сроком на шесть месяцев легко продлить… Все зависит от дона… и успеха операции. Если профессор вернется несколько раньше, чем обещал, то я подыщу себе другой вариант. Но первое маловероятно, ведь ему предстоит облазить семнадцать вулканов на острове Ява и столько же на Суматре… Вчера в одном из ящиков его письменного стола я нашел отчет о проделанной работе. Это впечатляет, но одновременно приводит в трепет… Представь себе только, когда ожил вулкан Кракатау, то взорвался остров и возникшее цунами унесло на островах в Зондском проливе тридцать шесть тысяч жизней! В это трудно поверить! Последствия извержения вулкана были отмечены за тысячи километров в Австралии. Старик писал, что выбросы пепла привели к возникновению северного сияния.

Лангуст, не отрываясь, зачарованно слушал рассказ Рокко. Американец не переставал его удивлять! Он не только профессионал высокого класса в своем деле, но, в придачу, еще чертовски эрудирован!

– Ты знаешь много интересного. А где он находится, Зондский пролив?

– В Индонезии. Интересно, да?

– Теперь я знаю, что не хочу там закончить свои дни, – покачав головой, подытожил Франсис. – Что же касается удивительного, то как ты считаешь, нам удастся без проблем провернуть наше дельце? Понимаешь, после такой операции можно со спокойной совестью осесть где-нибудь в сельской местности, на природе…

Перед тем, как дать ответ, Рокко наполнил стаканы молодым вином, неторопливо опустил бутылку в ведро со льдом:

– А почему оно может у нас сорваться?

Лангуст достал из кармана сигару, по привычке вдохнул ее аромат, зажег ее со старанием возлюбленного:

– Я спросил это просто так… История в Нели совсем выбила меня из колеи! Ведь там все провалилось…

– И не говори, – задумавшись, произнес Рокко, – так провалилось, что я вляпался по самые уши. Теперь уже выписан ордер на арест на мое имя за убийства, которые я не совершал. Много бы я дал, чтобы узнать имя мерзавца, побывавшего там до меня…

Лангуст искоса посмотрел на Рокко. Он верил всему сказанному только наполовину, но старался об этом не думать. В то же время ощущал какой-то подсознательный страх… Некоторое время он молчал, в раздумье покусывая конец гаванской сигары:

– В принципе, – произнес он наконец, – я уже достаточно детально проработал вопрос о лаборатории. По-моему, самым трудным будет, конечно, скрытно, не будучи обнаруженным, добраться до овчарни. Барак расположен на скалистом отроге у подножия горы Кастеллар, напрямую в одном километре от границы. По дороге будет, конечно, дальше…

Он отодвинул тарелку, освободив место для фотографий, карты и карандаша, которые извлек из своего кармана.

– Я уже побывал там три раза, теперь могу тебе все подробно объяснить. Постройки были пусты. В последний раз мы с Лилиан, повесив на грудь фотоаппарат Кэнон, выдавали себя за туристов. По пути никого не встретили. Деловой говорил, что местные жители здесь очень осторожны и мнительны.

– Кто этот Деловой?

– Дружок из марсельского квартала Панье, ас в области сводничества. Это он дал мне информацию в неком Раскасси, который химичит где-то на юге страны. Очень осторожный малый. Чтобы не попасть в лапы полиции, вынужден постоянно переезжать вместе со своей лабораторией. Но, как удалось выяснить, он просто гений в вопросе переработки морфия-сырца в сверхчистый героин. Можно сказать, даже артист, вот так…

– Откуда тебе стало известно, что именно в Кастелларе этим занимаются?

– Просто повезло! Когда приходится бывать в Марселе, то частенько заскакиваю к своему другу детства Тозони. Тоже большой проходимец. Все в округе знают, что он давно занимается наркотиками и сколотил себе на этом целое состояние. Когда говорю: «Все знают», то подразумеваю, что никто ничего конкретно не знает. Люди только предполагают, а это не одно и то же! Он скрытен как исповедник. Однако это не помешало мне увидеть как-то название «Кастеллар» на клочке бумаги, которую он вытащил из кармана, чтобы нацарапать на нем мой новый номер телефона. Тогда мне все стало ясно. Тозони просто нечего делать в этом забытом богом месте, Кастелларе.

Его мало кто знает. Но Раскасси – это известная личность. Землевладелец, свинья эдакая! Приобрел себе овчарню, получив дотацию от Министерства сельского хозяйства! Мне удалось достать номер его телефона и узнать, где это находится. Вот и все!

Затянувшись, Лангуст, довольный своим рассказом и гордый за свою находчивость, выпустил большое облако дыма. Но комплиментов не последовало. Несколько растерявшись, он протянул Рокко фотографию:

– Это общий вид, сельский дом, слева другие постройки. Ну как, нравится? Вдали, на другом склоне, виднеется крыша, это и есть овчарня. Именно там должна быть лаборатория… Здесь ее видно лучше, этот снимок сделан при помощи телеобъектива, вон там, за смеющейся Лилиан…

– Шикарно, – прервал его Рокко.

От похвалы Лангуст заважничал:

– Погода была пасмурная, все небо затянуто тучами, а я выбрал диафрагму одиннадцать…

– Я говорю о Лилиан, – сказал Рокко. – А при чем здесь бараны?

– Нет никаких баранов. Овчарня – это просто прикрытие, ширма. Они бы уже давно отравились от исходящих паров. При нагревании морфия-сырца в ацетоне самому приходится надевать противогаз! К тому же это и опасно: ведь все может взлететь на воздух. Беда только в том, что мне не удалось проникнуть внутрь, повсюду запоры. Но тем не менее я убежден, что оборудование спрятано под копнами сена: печь с термостатом, вакуумный насос, сушильные, фильтрующие установки и все такое прочее. Заглянул в щелку. Безрезультатно, ничего не видно. Только солома. Я думаю, что туда доставляют кислоту, бикарбонат и ацетон на обратном пути из Марселя.

Рокко в раздумье кивнул головой.

– Надо внезапно напасть на сопровождающих, но только не тогда, когда они возвращаются, а когда будут выносить партию героина. Взять их на мушку, запихнуть обратно в овчарню и забрать деньги.

Лангуст встал со своего места, заходил взад и вперед по террасе, остановился, облокотившись на балюстраду. Некоторое время он любовался открывающейся перед ним панорамой, слегка скрытой дымом от сигары.

– Ночью, конечно, было бы удобнее работать, – сказал он. – Даже если они выставят наблюдателя, то тебе можно будет незаметно подкрасться вплотную…

Рокко уставился на него:

– Тогда тебе придется постараться и точно узнать, когда произойдет передача груза. Главное – число, чтобы мне не пришлось долго торчать в засаде. Сам знаю, что это непросто, но игра стоит свеч. Успех операции нужен как дону, так и нам. Усач будет доволен: французские конкуренты дважды останутся с носом, а мы будем еще и при деньгах: выгодно толкнем наркотики. Как ни посмотри, а мы всегда в выигрыше. Ведь ни Тозони, ни Раскасси не побегут в полицию плакаться там в жилетку…

«Да, – сказал себе Рокко, – это дельце можно провернуть, оно стоит того…»

В его памяти всплыло все связанное с американской прогулкой, которая в последний момент чуть было не закончилась для него печально. Вспомнил свой приезд на ранчо «Родео» к сестре, вторжение этого продажного помощника шерифа с начищенной до блеска звездой и взглядом продавшегося заранее человека…

Затем его поездка в Покателло, Айдахо, куда он прибыл за рулем дома на колесах, украденного у двух возлюбленных, занимавшихся любовью вне их скорлупки на колесах, прямо на природе. Рокко хорошо разбирался в машинах. Тогда он устал от монотонной дороги в фургоне, походившем более на комнату, на самом деле не являясь таковой. Парочки любят развлекаться подальше от разогретой коробки, на опушке леса, на берегу ручья…

Этим возлюбленным просто не повезло… Как можно без одежды догнать фургон, проезд в котором оплачен только в один конец? У них хватило даже смелости кричать, бежать по пустыне, прикрывая себе кое-что одной рукой и размахивая другой…

«Славные ребята, – сказал себе Рокко, нажимая на педаль газа. – Им не удалось побыть в одиночестве!»

Фигурки молодых в зеркале заднего вида уменьшались прямо на глазах. Вспомнив счастливую пару, мафиози-одиночка вытащил из кармана горсть десятидолларовых бумажек и положил в вещевой ящик перед тем, как оставить машину у вокзала в Покателло, в надежде, что молодые быстро их здесь обнаружат. Закрыл дверцы и осторожно опустил связку ключей в почтовый ящик с надписью «Почта США». После этого связался с доном Джузеппе. Из Хингзтауна его переадресовали в Бруклин в квартиру дона в большом двухэтажном кирпичном доме в квартале Бат-Бич.

Говоря на сицилийском диалекте, дон попытался по-дружески, как мог, приободрить Мессину.

– Когда Тони, как было условлено, не позвонил, то я уже подумал, что что-то стряслось… Шериф пришел к тебе потому, что не смог устоять перед соблазном! Ты видишь, сынок, всегда остерегайся наемных убийц, у которых красивые женщины! Да, это все печально, если не сказать более.

Тон, которым Джузеппе это говорил, совсем не вязался с содержанием сказанного. Он уже обдумывал детали показательной мести по отношению к предателю. После паузы добавил:

– Отправляйся в О’Хару в отделение фирмы Т. В. А. Там ты найдешь все необходимое… Сначала отправь две фотографии Джулио… Когда будешь в Европе, обними дона Дженцо… Он компенсирует тебе все, что ты потерял… Я предупрежу его и наших друзей тоже. Я же поеду на наши плантации в Южной Америке, чтобы выяснить обстановку на месте…

До Чикаго Рокко добирался на всех возможных видах транспорта. В самый разгар туристического сезона не составляло большого труда затеряться среди пассажиров «Грей Хаунд», дешевых автобусов, связывавших между собой большие американские города. Фортуна повернулась к нему лицом. Три раза автобусы подвергались полицейской проверке. И три раза Рокко смог избежать процедуры предъявления документов, притворившись спящим, но оставаясь готовым в любую минуту повернуть ручку задней двери, понимая, что далеко уйти все равно не удастся…

В аэропорту О’Хара его встретил Джулио и передал паспорт на имя импрессарио Вито Специни, живущего в Милане на улице ла Скала, тысячу долларов и билет до Неаполя и обратно.

– Мне не хотелось бы сейчас возвращаться назад, – пошутил Рокко.

– Будет гораздо лучше, если все будут думать обратное. Когда знают, что ты еще вернешься, то не так долго теребят документы.

После завершения проверки Иммиграционной службой и связанной с этим нервной встряски, Американец с облегчением взмыл ввысь над Большими озерами на борту самолета…

Возвращение в Европу прошло без приключений. В Неаполе Рокко сделал пересадку на Палермо. Оттуда на такси добрался до Арджидженте. Он сам был удивлен той радости, которая охватила его при виде массивных балконов средневекового города, сумрачных извилистых улочек, золоченых храмов, сверкающих в лучах заходящего солнца…

Его вовсе не беспокоил провал операции в Лас-Вегасе: всегда быть победителем просто невозможно. Главное то, что он участвовал в этом захватывающем приключении… Он даже рассмеялся, когда представил себе, какую должен был скорчить рожу помощник шерифа города Джексон после получения припрятанных денег… Он не был готов покинуть свою родину, эту глухомань, где живут одни недоноски и деревенщина. Страх перед возможной расплатой должен был заставить его прикусить язык! Семья Беннетов не была даже потревожена, об этом сказала ему по телефону Патриция…

На следующий день после прибытия преемник дона Кало принял Рокко в одной рубашке без пиджака, пот струился по лбу из-под соломенной шляпы.

– Целую руки…

Как только была произнесена по-итальянски эта сакраментальная фраза, хитрец Дженцо Руссо, бывший пастух, по-простому пригласил его на обед.

Трое горилл, в черных куртках и фуражках, охраняли дверь в столовую.

Рокко вспомнил все, что ему рассказывали о похоронах дона Кало. Гроб, накрытый национальным флагом, под стоны плакальщиц пронесли по тринадцати улицам Виллабла. Даже карабинеры при оружии отдавали честь проходящей мимо похоронной процессии! Общественные заведения в течение восьми дней соблюдали траур. В деревне на всех окнах висели флаги с черными лентами.

В конце обеда дон Дженцо с серьезным выражением лица сказал:

– Мой брат Гвидони сообщил мне о слухах, которые ходят о тебе в Нью-Йорке.

Американец отметил во взгляде дона Дженцо энергию, которую имел в свое время дон Кало. Те же черные усы с проседью. Та же манера только до половины курить сигару.

– Я верю в тебя, – продолжал новый крестный отец. – Дон Кало был не прав, когда слишком активно опирался только на старую мафию. Предстоит обновить кадры. Ты отправишься в Ривьеру, это рядом с французской границей. Там, похоже, действуют неконтролируемые нами группы: занимаются переправкой наркотиков из Марселя в Ментону. Необходимо будет заняться этими людьми. Лангуст окажет тебе помощь. Он хорошо знает Юг, тем более, что у него в Марселе много друзей. Если тебе удастся успешно провести операцию, то тебя ждет вознаграждение. Ты будешь доволен.

– Благодарю вас, дон.

– Великолепное вознаграждение, поверь мне. Я также даю тебе возможность вернуться в Организацию…

Рокко отправился в Сан-Ремо. В квартирном бюро ему дали адреса нескольких вилл, он остановил свой выбор на вилле вулканолога из Бордигеры «Мона Лоа». Расположена в стороне, отсюда открывается красивый вид. В ясную погоду, кажется, даже можно увидеть на горизонте Корсику. Американец подписал контракт о найме жилья под фамилией Специни, заплатил вперед за три месяца. После того, как финансовые вопросы были урегулированы, позвонил Лангусту, и Франсис подтвердил, что подозрения дона обоснованы. В течение нескольких последних месяцев подпольные лаборатории поочередно работали где-то на Юге. Морфий поступал из Алена и Бейрута. Его доставляли на кораблях в герметичных пакетах, сбрасывали в море, где их подбирали рыбаки. Сырье перевозилось на специальных машинах, оборудованных тайниками, в лаборатории… Король химиков Раскасси сколотил себе на этом целое состояние, но никто и не думал платить мафии положенный ей процент с прибыли…

Ставни на окнах овчарни долгое время оставались закрытыми. В последние дни Американец, нелегально перешедший границу по дороге для мулов на перевале Гараван, отметил для себя необычное оживление. Он незаметно расположился на террасе кафе в местечке Кастеллар, что находилось в Альпах, и в бинокль наблюдал за движением в двух направлениях грузовичка и черной легковушки «ситроен» неподалеку от Бауссе. Лаборатория работала на полную мощность! В иносказательной форме Американец передал эту информацию Пенелопе, которая, как обычно, выполняла функции связной.

В то утро Лангуст приехал еще раз…

Франсис затушил сигару о керамическую облицовочную плитку на террасе. Встал, облокотившись на балюстраду, рядом с Рокко.

– Ты знаешь, – сказал он, – мне надо будет встретиться с Тозони. Может быть, смогу узнать, когда они поедут за товаром. Тогда нам останется только действовать…

Рокко утвердительно кивнул головой.

– Об этом можешь не беспокоиться, положись на меня, – продолжал Франсис. – Тебе потребуется помощь еще какого-нибудь решительного парня, потому что там ребята могут оказаться упрямыми… а я… нельзя, чтобы я «засветился» на этом деле…

– Да, нельзя, – подтвердил Рокко. – Не волнуйся, у меня есть именно тот, кто нам может помочь. Блондин Джо будет моим самым лучшим помощником в этой операции… Грех провалить такое дельце, как это…

XXXI

Франсис Лангуст всегда заказывал себе ликер «Пас-тис» в кафе «У Фанни», испытывая при этом приятное чувство встречи после долгой разлуки. Это кафе находилось неподалеку от рыбной лавки его отца, уже два раза перепроданной с того времени, как Франсис решил оставить рыбную ловлю и вообще рыбу и занялся куда более прибыльной, но менее респектабельной деятельностью.

Антонин Тозони следил глазами за бутылкой «Рикара», которую принес и поставил перед стаканами почетных гостей хозяин кафе «У Фанни». Антонин и Франсис встречались нечасто, но их не покидало чувство, что они вообще не расставались. Вся их юность прошла в запахе аниса посреди желтых и синих пепельниц и увеличенной репродукции картины Дюбу. Два закоренелых двоечника, приводившие в трепет своих учителей, прекратили свои регулярные проделки и шалости только тогда, когда Антонин, оставив Франсиса копаться в ледовом крошеве рыбной лавки Суберта, сам нанялся матросом на почтово-пассажирское судно, для того чтобы посмотреть, говоря его словами, как выглядит море с другой стороны от замка Иф. Некоторое время спустя, в Ливане, Индии, на Дальнем Востоке для него не осталось уже никаких тайн. Он начал неплохо зарабатывать на перепродаже опиума в Марселе, когда возвращался из плавания. На корабле же был вынужден часто менять места тайников, чтобы сбить с толку бдительных таможенников. Состояние Антонина росло довольно быстро, поскольку в то время короли преступного мира и проституции Марселя Карбоне и Спирито именно при помощи наркотиков расширяли свою империю… Антонин недолго задержался в матросах почтово-пассажирской судоходной компании. Воспользовавшись услугами старых дружков, создал уже свою собственную сеть. Вскоре после освобождения Франции от гитлеровцев и после того, как ушел в небытие преступный альянс Кар-боне-Спирито, запятнавший себя коллаборационизмом с нацистской службой гестапо, эта сеть вышла на первое место во Франции.

Тозони основательно устроился в Париже на площади Пигаль, здесь в зону его влияния попали сразу три стриптиз-бара. В Мехико он сочетал торговлю с производством чемоданов с двойным дном, идеальным средством для доставки героина в Северную Америку. Характерным для всей его деятельности была полная безнаказанность. Его престиж еще более вырос после того, как он нанял своего старого товарища по почтово-пассажирской службе Раскасси. Приобретение действительно чрезвычайно ценное, поскольку последний не представлял себе жизни без химии. В результате, Тозони стал обладателем трех подпольных лабораторий и вышел по производству героина на первое место в мире.

У Антонина гордая походка. Одетый со вкусом, высокий, худой, он был более похож на добропорядочного функционера. Его дружок Франсис одного с ним возраста, являл собой образец уставшего прожигателя жизни, ленивого, с мешками под глазами, носом в красных прожилках. Своей черной с проседью шевелюрой он скорее напоминал одного из тех монахов, которых нанимали в качестве сторожей производители сыра камамбер, и они ходили с трещоткой по улицам.

– Не понимаю, как тебе это удается. Чем чаще я тебя вижу, тем моложе ты выглядишь…

На тонких губах Тозони появилась улыбка удовлетворения.

– Режим, мой милый. Полностью исключил табак, алкоголь и что касается женщин, то только в меру, ровно столько, сколько нужно… Как твои дела?

– Все нормально, – говорит Лангуст. – В моем деле не бывает безработных. Чем больше будет богатеньких, тем больше будет воров. А пока есть воры, будут и скупщики краденого…

– Да, ты прав, – печально отметил Тозони. – Когда я подумаю о том, что нас считали ни на что не годными, нас с тобой, двоих. Будущими нищими… Это надо же! Вспомни отличника Бетольо. Этот кретин работает кондуктором трамвая. И получает не более тысячи двухсот франков в месяц… Я его как-то встретил в Каппли-ле-Руэ с зонтиком и своей толстухой. Он чувствовал себя таким жалким, что даже не осмелился со мной поздороваться!

Франсис потягивал свой «Рикар», рассказ привел его в хорошее настроение. Он не любил Бетольо, этого подхалима, всегда с поднятой рукой, готового ответить на любой вопрос учителя! Просто готовый стукач… Удивительно, что он не стал полицейским…

– А ты, как и раньше, любишь путешествовать?

– Да, как и прежде, – говорит Антонин. – Завтра утром уезжаю в Танжер, в Марокко… А уже оттуда в Америку…

Америку… Американец…

Лангуст ждал от него информации о начале действий! Всего один телефонный звонок и операция была бы запущена. Франсис здесь именно для этого. Для того, чтобы выведать нужные сведения у Антонина, поскольку других способов получения информации просто нет. Ведь это нелегко, Тозони большой хитрец. Ценная информация пошла только после продолжительного обмена ничего не значащими фразами:

– Не пойти ли нам к каталонкам отведать буйабес[8]8
  Буйабес – рыбная похлебка с чесноком и пряностями, распространенная на юге Франции (Прим, переводчика).


[Закрыть]? – предложил Антонин.

– Прямо сейчас?

– А почему бы и нет. В четыре уже будем свободны. После мне предстоит съездить в одно местечко, в горы, около Ниццы.

Франсис-хитрец смог по-умному отклонить приглашение.

– Вот не везет. В час тридцать я приглашен к Феликсу в Исле-сюр-ла-Серже. Но если ты хочешь, то вечером можешь располагать мной на все сто процентов…

Теперь пришел черед Тозони отрицательно качать головой:

– Тоже не получится! Вернусь назад очень поздно. Нужно уладить важное дело, это финансовый вопрос.

Так и есть, Антонин раскололся. Деньги взамен наркотиков. Все ясно. Даже спрашивать ничего не пришлось. А завтра ему нужно быть в Танжере – это поставка наркотиков. Поэтому после проведения операции Тозони ни в чем его не сможет заподозрить. Требовалось узнать только то, что операция была запланирована на сегодняшний вечер… Осталось предупредить Рокко. А может, был смысл и самому Франсису провести весь вечер у каталонок в знаменитом ресторане Мишеля, где все друзья смогли бы засвидетельствовать, что он наслаждался божественным буйабесом.

Всегда нужно уметь сочетать приятное с полезным.

Лицо Раскасси, вся его широкоплечая фигура были как бы выточены из мрамора. Очки в массивной оправе подчеркивали эту невозмутимую суровость. Коротко, под ежика постриженные волосы, сине-зеленые, очень подвижные глаза довершали беспокойное лицо этого человека, которого можно было принять за военного врача или десантника.

Лаборатория, расположенная в старой овчарне, конечно, совсем не была похожа на ультрасовременный завод, о котором всю свою жизнь мечтал химик… Стремление к осторожности и скрытности взяло верх над стремлением многоуважаемого Раскасси к модернизму и совершенству… С нескрываемым чувством неприязни взирал он на маломощный вентилятор, не способный даже разогнать едкий запах кислоты и тепло, исходящее от сушильных шкафов… Кто бы мог поверить, что он заработал состояние на этом невзрачном оборудовании? На доисторических столах стояли газовые нагревательные приборы с ацетилировочными перегонными аппаратами. В глубине помещения, прямо на земле, в беспорядке валялись емкости с ацетоном, винной кислотой, животным углем, углекислым натрием… В открытых чемоданах, тут же лежащих рядком, было уже упаковано порядка ста килограммов чистого героина. В другом углу лаборатории ждали часа, когда умелые руки специалиста пустят их в дело пакеты с морфием-сырцом. Всем эти занимался Раскасси. Главным и верным его помощником во всех делах являлся некто Рафали, полицейский на пенсии, он и отвечал за подготовку к обработке химических компонентов и следил за помещениями.

Когда Раскасси по какому-либо поводу обращался к верному слуге, то можно было подумать, что он хотел его оскорбить. Но Рафали не обращал на это никакого внимания, видно, успел уже привыкнуть к этому командному тону, голосу нетерпеливого старшего матроса.

– К вечеру все должно быть готово, – прорычал Раскасси. – Сколько тебе еще осталось упаковать товара?

– Двадцать пять килограммов.

– Тогда все в порядке.

Раскасси тут же переключился и стал следить за работой печей. Думал ли он о пути, пройденном бывшим матросом почтово-пассажирской судоходной компании? Бесспорно, он был ловок, но одновременно и осторожен, никогда два раза не получал сырье у одного и того же торговца аптекарскими товарами. Создал свою собственную специальную сеть поставщиков на территории страны вплоть до французской провинции Эльзас. Это, конечно, недешево стоило, но исключало лишние пересуды, которые часто имели место в данном бизнесе и неизбежно приводили к катастрофе… Именно по этой причине приходилось регулярно менять место расположения лаборатории… В итоге Раскасси был на коне! Не за горами было то время, когда он смог бы купить себе виллу в Межеве, в то время как не завершено строительство его дома в Трейа… В Межеве целебный воздух очищал легкие от кислотных паров, тем более, что это недалеко от Швейцарии… Когда его счет в Женевском банковском союзе будет иметь достаточное количество нолей, тогда он станет проводить в путешествиях по шесть месяцев в году. Обязательно совершит кругосветное путешествие со своей новой подружкой Жозеттой, безропотно помогавшей ему тащить его нелегкую ношу. Эта Жозетта просто настоящее сокровище. В ней удивительным образом сочетались и работоспособность, и осторожность. Она в полной мере заслужила себе хорошую жизнь, эта официантка из Панье-Флери, жемчужина привилегированного Марсельского квартала…

Богач Раскасси был очень замкнут. После покупки овчарни в деревне его видели в общей сложности не больше двух раз. Все окружающие пребывали в полной уверенности в том, что разведение баранов занимало все его время.

В этой пустынной местности трудно было провести всю жизнь, но некоторое время пересидеть еще можно. Впрочем, Раскасси на виду, он заслужил всеобщее признание. Разве не он передал две тысячи франков приходской церкви в фонд помощи беднякам?

Мэр не заставил себя долго ждать и тут же предложил ему почетный знак за Заслуги в сельском хозяйстве, на что Раскасси ответил вежливым отказом. Пренебрежение славой – это удел великих людей… особенно когда они хотят привлекать к своей персоне как можно меньше внимания!

– Вручите его лучше вашему помощнику…

После этой фразы был послан хвалебный отзыв на запрос о Раскасси, адресованный мэру бригадой национальной жандармерии Ментоны. Так было погашено первое желание стражей порядка получить информацию о появившемся в их районе предпринимателе. С этого дня новый мелкий землевладелец хорошо вписался в местную обстановку… Впрочем, Кастеллар находился довольно далеко от проезжих путей, а если учесть, что бензина не всегда хватало на все нужды, то… Жандармы довольствовались предоставляемыми им мэром докладами. Никого не удивляло и отсутствие баранов в новом хозяйстве. Это означало, что владелец, которого за три месяца можно было увидеть не более десяти дней, просто не закончил еще расчеты рентабельности своего предприятия… Ведь не так просто выращивать этих маленьких животных, дающих прекрасную шерсть, как это могло показаться вначале. Завсегдатаи кафе, расположенного в мэрии, воздавали должное его осторожности. Раскасси не рисковал, как эти взбалмошные горожане, пытавшиеся разводить коз или домашнюю птицу, на которых невозможно было найти покупателя, и по этой причине они периодически разорялись…

Никто не мог обвинить хозяина овчарни в пускании пыли в глаза. У него был только старенький грузовичок, никак не гармонировавший с длинными и низкими машинами некоторых его друзей, приезжавших к нему время от времени на аперитив… В общем, спокойный человек…

Жозетта, великолепная хозяйка сельского дома, стояла, засунув руки в карманы фартука, на пороге главного строения. Осмотревшись по сторонам, она нажала на потайной звонок, спрятанный где-то за балкой. Позвонила три раза через определенные промежутки времени, как в азбуке Морзе. Дверь отворилась:

– Ребята, пора ужинать!

Раскасси и Рафали, точно два послушных работника по приказу хозяйки, заняли места за семейным столом… Кто бы мог подумать, наблюдая за ними, что они только что занимались изготовлением продукта, способного нести смерть на расстоянии?

– Недавно я ходила в Кастеллар, – сказала Жозетта, накладывая пельмени, – чтобы позвонить. Ровно в одиннадцать часов там будет с деньгами Антонин… Мы же должны туда прибыть сразу за ним, а потом быстро сматываемся…