Текст книги "Американец"

Автор книги: Роже Борниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Итак, речь шла о совести Тони Зампы!

Я подошел к столу шерифа. Уж не знаю почему, но я открыл портфель Тони Зампы, тщательно обследованный всеми агентами ФБР. Бейкер даже оторвал подкладку, надеясь найти там тайник. Но Тони Зампа не был таким простаком. Инструкции, телефонные номера он, естественно, хранил в голове. Что мне бросилось в глаза, так это то, что среди ненужных бумаг была фотография молодой красивой женщины с длинными волосами, в черном купальнике, подчеркивающем ее привлекательные формы. Я показал ее Зампе, спросив:

– Кто это?

Он посмотрел на меня с удивлением. Выдержав паузу, ответил с нежностью, чего я, конечно, не мог не заметить:

– Моя жена…

– Она чертовски красива, твоя жена. Слушай, она тебе еще не надоела?

Легкая дрожь пробежала по его лицу. Я понял, что горе будет тому, кто коснется хотя бы одного ее волоска! Слабое место найдено! Теперь только вперед, развивать дальше успех. Я уточнил безразличным тоном:

– Еще минуту назад ты говорил о совести. Хотелось бы в это верить. Ты что, думаешь, Рокко думал о совести, когда выложил нам дело Батталии? В Йеллоустоуне он был в такой же ситуации, как и ты… Я упомянул лишь одно название. Оно совершенно естественно слетело с моих губ… Может быть, это было верное направление? Еще от доктора Поджи я слышал, стоя на освещенной солнцем террасе ресторана «Ла Терраца» на берегу Средиземного моря, о семье Мессины. Потом толстая Джун спрашивала меня, далеко ли от Йеллоустоуна до Лас-Вегаса. Порой бывает достаточно сказать одно слово, назвать одно имя, произнести одну фразу, полную недомолвок, чтобы поставить противника в затруднительное положение, и он начинает верить, что мы знаем. гораздо больше, чем хотим сказать… В восьми случаях из десяти это срабатывает…

Зампа попался на крючок!

– Почему вы говорите о Йеллоустоуне?

Я с загадочным видом пожал плечами:

– Да просто так… Я только хот, ел сказать, что вся история Батталии скверно кончилась. Потому что бедный агент Роббинс…

Я не закончил фразу, полную угрозы. Черные глаза Зампы буквально сверлили меня из-под наморщенного лба:

– Я ничего не понимаю…

Я вытащил из кармана сигарету, не спеша раскурил ее и уселся на стул, скрестив ноги, как раз напротив Зампы. Бейкер и его компания, наверное, задумались, что же я все-таки хочу…

– Ну, что скажешь?

Мой французский акцент, моя точная речь, моя уверенность заставляли его нервничать. У него изменился ход мыслей. Я действовал с ним, как мои французские коллеги из префектуры полиции, из службы Национальной Безопасности или жандармерии действовали с подобными типами, может быть, даже еще более упорными, в Париже или в Марселе, а также других городах.

– Слушай, кончай крутить свое кино, Тони, не то я заплачу.

– Я не знаю Рокко, я не знаю Гаэту, я ничего не понимаю…

– Ты думаешь, что я оказался здесь по воле Святого Духа? Нет, конечно! Я постараюсь быть с тобой откровенным. Если бы Рокко не был таким болтливым в Париже, меня бы здесь не было… Не только во Франции наследил твой красавчик Рокко! А говоришь, мафиози совершает туристическую поездку! Даже Франсис Лангуст не может от этого отойти. Беда в том, что Рокко постигла неудача у двух старух в Нели. Он прикончил их, а затем ограбил, но, к счастью для нас, оставил отпечатки… Когда же мы его взяли тепленьким в Йеллоустоуне, то он не выдержал. Совесть его совсем не мучала. Ведь Рокко еще слишком молод, чтобы самому согласиться провести остаток жизни в тюряге. И он заговорил. Рассказал нам о Батталии, машине с динамитом, Рыжей… о многом другом… Но он не такой кремень, как ты, этот Американец. Мы еле успели по его наводке выйти на тебя… Ты видишь, я могу продолжать дальше, чтобы ты убедился, что я говорю тебе правду. А тайник, под ванной, где он спрятал костыли и осколки гипса, ты что думаешь, мы сами об этом догадались? Поверь мне, Тони, что в жизни надо уметь отвечать за свои поступки.

Лоб Зампы, его щеки покрылись потом. Страх, неуверенность или тяжелая удушливая атмосфера кабинета подействовали на него.

– Ты слышишь, Тони?

Он вновь посмотрел мне прямо в глаза, не теряя самообладания.

– Я тоже хочу сказать вам одну вещь, это по поводу кино. Я предпочитаю отсидеть двадцать лет, чем быть предателем…

– Омерта! Ваш знаменитый закон молчания!

Он улыбнулся:

– Нет, просто-напросто честь.

Я встал со стула, засунул руки в карманы и стал прогуливаться по комнате:

– Естественно, если ты ставишь честь на первый план, то это меняет все дело. Я об этом не подумал. Остается узнать, что у твоей жены такое же понятие о чести, как и у тебя… И мы об этом скоро узнаем…

Он напряг шею и сжал кулаки.

– Что это вы заговорили о моей жене? Какое она имеет ко всему этому отношение?

Я пожал плечами:

– Пока еще не знаю… Предположим, что ФБР что-нибудь найдет у нее во время обыска… Это один из способов, чтобы заставить заговорить жену такого подонка, как ты…

– Она беременна.

– И что из этого?

Я вновь посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты что, считаешь, что мы филантропы? Беременна или нет, она же может говорить? Она должна знать твоих приятелей из «Кардиелло Таверн», расскажет нам, зачем ты сюда приехал, объяснит нам, например, зачем ты крутился на машине Блондина Джо…

– Здесь-то вы что-то путаете…

– Допустим… (Я сделал шаг назад). Если ты предпочитаешь тянуть срок, то это твое дело. Но для женщины, наверное, было бы не очень приятно остаться одной. У нее могут появиться соблазны…

Зампу всего передернуло, на лице его одновременно отразились и ужас, и тоска.

Он бросил мне в лицо, как плевок:

– Сволочи полицейские…

Я изобразил иронию:

– Прежде всего реалисты. Если твоя жена пострадает или низко падет, то это будет целиком на твоей совести.

Ну вот, я и закончил. Мне нужен был только Рокко. Я выполнил свою задачу и ушел в свой угол. Этот Зампа, чертова каналья, все видел, все чувствовал и слышал. И когда Бейкер сообщил ему, что у них уже достаточно улик, чтобы отправить его завтра утром к прокурору, он наконец сломался и выдавил:

– Можно с вами поговорить?

Он посмотрел на меня, я кивнул головой в знак одобрения.

Опустив плечи, он начал:

– Я не участвовал в этом ограблении, – выдохнул он. – Единственно, о чем меня попросили, это перевезти Рокко в Флагштафф, а потом забрать его костыли, и все.

Это был ответственный момент, момент исповеди преступника. Нельзя было произнести ни одного слова, чтобы не смутить его, чтобы он не остановился в своем повествовании. Мой шеф был большой мастер выслушивать исповеди.

– Если вы дадите мне гарантию, что я могу смыться за границу с женой, я вам все расскажу.

Вот это да!

– Это будет зависеть от прокурора, – сказал Бейкер. – И, естественно, от тебя…

– Может быть, но я знаю закон. Тот, кто дает важные для хода следствия показания, приобретает статус свидетеля. Его уже нельзя преследовать по закону и привлекать к ответственности. Итак, если я сознаюсь в своих действиях, то стану свидетелем. И против меня нельзя будет выдвигать какие-либо обвинения!

Меня это не касалось, но у Бейкера был озадаченный вид. Именно так, согласно их процессуальному кодексу, все и должно было происходить.

– Итак, я рассказываю вам все, что знаю, – продолжил Зампа, – вы освобождаете меня. Я возвращаюсь только к процессу.

– И ты дашь на суде показания против твоих же дружков из Организации?

– Почему бы и нет? Вы найдете банковские сумки, а так как вы уже схватили Рокко, то все подумают, что именно он и продал всех. Я рассчитываю на вас. Организация должна думать только так и никак иначе. Только в этом случае я ничем не рискую. Это мое предложение. Вы его принимаете или отклоняете.

– Я принимаю, – сказал Бейкер. – Я хочу только, чтобы мой шеф и прокурор меня прикрыли.

– Тогда оставьте в покое мою жену, – настаивал Зампа.

В дальнейшем я уже старался не вмешиваться в ход допроса. Достаточно было того, что мне удалось точно нащупать болевую точку этого стойкого, мужественного человека!

Бейкер отсутствовал уже добрые четверть часа. Когда он вновь вошел в комнату, атмосфера уже порядком разрядилась.

– Я связался с шефом и прокурором, – сказал он. – Они согласны. Завтра ты все расскажешь секретарю суда… Это будет нам гарантией, ведь ты собираешься исчезнуть сразу после возвращения нам денег.

Да, поимка Рокко и возвращение денег в Банк Унион Америка требовали некоторого нарушения существующих правил. Оставалось надеяться, что Зампа будет вести честную игру. Что же касается меня, то я был абсолютно уверен, что дичь, за которой я шел по пятам, в настоящий момент находилась в доме своей сестры в Йеллоустоуне. Оставалось только поехать туда и арестовать Мессину!

XXV

В бюро шерифа полиции графства Джефа Клиппера приятно пахло лесом, таким замечательным пихтовым лесом, который рос над впадиной Джексон Холла. Через окно, открытое в правой комнате, можно было потрепать по морде привязанных к стойкам лошадей, к головке передней луки седел которых были приторочены лассо. Позади бревенчатого барака, сочетавшего в себе хижину североамериканского охотника-траппера с самым обычным ранчо, находилось бунгало, собранное также из стволов пихты, на котором выделялась сделанная аршинными буквами надпись на английском языке: «Джейл». Это тюрьма. На окнах и дверях были закреплены массивные серые чугунные решетки.

Шестидесятилетний Джеф Клиппер успешно справлялся со своими обязанностями, за что, впрочем, и был переизбран на пост шерифа на новый срок, следующие четыре года. Служба была ему не в тягость. Лицо шерифа было в морщинах, как старое яблоко. Подчиненное ему подразделение, насчитывающее двенадцать сотрудников, неплохо справлялось с наблюдением за долиной Винд Ривер, простиравшейся от горного хребта Тэтой Рэйндж до Йеллоустоунского национального парка, где всегда было очень тихо и никогда ничего не случалось, да и не могло случиться. Джеф Клиппер имел неплохие отношения с рэйнджерами парка и капитаном полиции города Шайенн, столицы Вайоминга, Рэем Маусом. Первые, как и Джеф, были без ума от местной природы, помимо этого они уважали еще и порядок. Здесь на горном лесистом западе страны вдали от суеты больших городов, модернизма и большого бизнеса царила настоящая идиллия.

Вертолет капитана Мауса приземлился прямо посреди резиденции шерифа, отличавшегося веселым нравом. Едва успела открыться плексигласовая дверца, как я уже был на земле, волосы развевались в воздушном потоке от работающего винта, сердце билось от волнения. Полет благополучно завершился, но мне еще предстояло долго вспоминать воздушные ямы и то, как я сидел, зажатый с двух сторон между пилотом и невозмутимым Маусом, которого ничто не могло вывести из равновесия. Подо мной находилась бортовая аптечка, а скрюченные и поджатые под себя ноги еле умещались между мотками веревки и двумя запасными баками с горючим. Бодрое настроение улетучилось в один миг после первой воздушной ямы, в которую попал наш самолет. Начатое дело довершал адский грохот работающего двигателя и невыносимый запах сгоревшего масла. Похоже, в этот момент я пролетал над историческими местами, где еще свежо воспоминание о сиу (жителях запада североамериканского континента), расстрелянных в упор пулеметчиками американской кавалерии. Чересчур учтивый пилот на бреющем полете прошел над тропами индейских племен Красного Облака и Бешеной Лошади, прогремел двигателем над пустынными просторами, надежно защищенными тысячами и тысячами километров колючей проволоки от возможного нашествия сюда туристов, пикировал на разбегавшиеся в ужасе стада лошадей и бизонов. У меня же во рту не исчезал неприятный вкус желчи, перед глазами стоял Рокко. Я уже представлял себе, как мне предстоит вторгнуться в этот семейный приют, имея за собой самую лучшую полицию в мире.

В это же утро Бейкер, взяв в качестве проводника уже полностью неуверенного в своих силах Зампу, отправился туда, куда его манила и звала судьба искателя сокровищ. Мы расстались с ним, когда он в моем присутствии из бюро шерифа известил капитана Мауса о моем прибытии и всей важности планируемой операции.

– Капитан просто замечательный человек, – сказал мне Бейкер. – У него надежные осведомители. И его друг, шериф Джексон, ему здорово помогает. Так что нет причины для волнения, считайте, что ваш Рокко уже в капкане. Увидимся после завершения операции в Вашингтоне. О’кэй?

О’кэй. Начальник полиции штата ждал в Шайенне моего прилета из Вискаунта. Мне же предстояло поудобнее устроиться в этом летающем грохочущем лифте и совершить мучительный перелет.

Представившись друг другу, как было заведено, мы расположились в гостиной, лишенной каких бы то ни было украшений, соединявшейся с тем, что прежде называлось салоном; там стояло механическое пианино и был устроен камин, отличавшийся просто неимоверными размерами. Шериф Клиппер любил в долгие зимние вечера смотреть на горевшие там поленья. Маленькие, под серыми бровями, глазки Мауса, живые и подвижные, свидетельствовали о том, что их обладатель был сильно чем-то озабочен, это не могло ускользнуть от его друга.

После того, как мы не без удовольствия осушили по второй чашечке слабого кофе и обменялись впечатлениями о работе полиции, соответственно американской и французской, капитан Маус перешел к делу:

– Старина Джеф, мы здесь по совершенно секретному делу. Где-то здесь у вас скрывается опасный мафиози. Мне предстоит по просьбе ФБР проконтролировать его арест.

Хотя «старина» Джеф поначалу был удивлен услышанным, но не подал вида. Наоборот, улыбка осветила его изборожденное морщинами лицо. Один его глаз был прищурен, будто хотел сказать: «Видали мы таких!..»

– Все действительно настолько серьезно? – только спросил он.

Капитан откинулся на стуле, старательно пригладил свою бородку с проседью и только после этого невозмутимо заявил:

– Да, очень. Этот парень не простая птичка. Он входит в Организацию. Конечно, это вам совсем ни о чем не говорит, но Рокко Мессина – единственный в своем роде, просто уникальная личность. Свидетельством тому служит прибытие к нам инспектора Борниша, следующего за ним по пятам из Парижа, а также то, что сам великий Эдгар Гувер лично им интересуется… Мы можем загнать его в угол, но надо, чтобы все прошло безупречно. А для этого следует точно узнать, где он скрывается…

Маска добродушия медленно сошла с лица шерифа Клиппера. Маус сделал мне знак продолжать.

– Где-то здесь живет сестра Мессины, некая Патриция, она вышла замуж за лесника…

У шерифа широко раскрылись глаза:

– Патриция Беннет?

– Фамилию я точно не знаю. Но наша информация достоверна, можете не сомневаться. Я получил ее от итальянской полиции. А как у этого Беннета с нравственными принципами?

Перед тем, как ответить, Клиппер на некоторое время замолчал, взял со стола короткую трубку, старательно ее набил… Его друг, рэйнджер Беннет, женат на сестре известного гангстера, который к тому же еще и прячется у него в доме… Кто бы мог такое подумать. Еще вчера они сыграли у него в гостиной партию в карты. Патриция была, как всегда, просто очаровательна. Она даже затянула грустную сицилийскую народную песню. По ним никогда не скажешь, что эти люди приютили в своем доме мафиози. Никогда не скажешь!

– Вы уверены в том, что говорите, здесь нет ошибки? – спросил он наконец у меня. – Я уже давно знаю этих людей. Беннет – замечательный рэйнджер-служака… В прошлом военный… Ведь то, что вы мне сейчас сообщили, настолько невероятно!

– Информация достоверна, Джеф, вы можете мне верить, – сказал Маус. – Рокко Мессина, он же Джино Черини, он же Рихтер, Смит, находится сейчас у своей сестры Патриции… Конечно, не так давно, но он именно там… Вы должны нам показать, где она живет.

– Сейчас, днем?

– А почему бы и нет? Если не хотите ехать с нами, просто набросайте мне план. Мсье Борниш и я, мы отправимся туда вместе и немножко там побродим…

Шериф Клиппер зажег трубку и нехотя, как умудренный жизненным опытом пожилой и осторожный человек, покачал головой:

– Лучше будет, если мы скрытно наведем справки, – сказал он, – хотя мне что-то совсем не верится в сказанное вами. Но даже если это и так, если Рокко действительно такой, каким вы его здесь расписали, то он вас первый заметит еще издалека. Ведь вы вовсе не похожи на простого дровосека, мой милый Рэй!.. Как бы то ни было. все-таки вам до конца не верю…

– Вы заблуждаетесь, – прервал его капитан Маус раздосадованный упрямством старого провинциала. – Мы бы не стали заводиться по пустякам? К тому же ФБР редко ошибается. А в нашем случае информация подтверждается сведениями, полученными от французской полиции!

– Хорошо!

Клиппер пробормотал что-то сквозь зубы, снова разлил в чашки кофе, выпил свою одним махом, посмотрел на балки на потолке, а затем, что не подняло настроения капитану, медленно проговорил:

– Но если вы так считаете… Беннет является заместителем начальника рэйнджеров Йеллоустоуна. Живет на ранчо в Колтер Бэй. Это труднодоступное место. Чтобы туда попасть, надо свернуть с национальной дороги номер 89 и затем где-то на уровне мыса Джексон Лейк увидите табличку с надписью ранчо «Родео». Здесь открываются бескрайние просторы, которые тянутся вплоть до Скалистых гор…

Старый шериф замолчал. Сам не желая того, начиная говорить о любимых местах, он становился поэтом.

– … Именно здесь, на лужайках, в лесах, вблизи водопадов и стремительных горных рек гуляют на свободе и утоляют свою жажду косули и канадские олени, койоты и медведи…

– Именно так я себе все это и представлял, – прервал его капитан Маус, оставаясь равнодушным к описанию природы. – К выполнению операции придется привлечь значительные силы.

Клиппер, оставаясь в напряжении, попеременно посмотрел то на одного, то на другого собеседника, выпустил вверх несколько колец дыма и продолжил:

– Вы, наверное, считаете, что я несу вздор, – наконец вымолвил он, – но это все неправда! Патриция – чрезвычайно добропорядочная женщина. У нее в доме сгорает больше свечей, чем в Шайенне и Джексон Холле вместе взятых! Ни дня, ни часа, ни секунды не проходит без благословления мадонны… Когда однажды утром на святом изображении Сиракузы в доме ее брата-аптекаря появились слезы, то она развесила изображения святых во всех комнатах ранчо, включая и конюшню, конечно, для того, чтобы наставлять на путь истинный даже лошадей… Теперь-то вы понимаете…

– И все-таки это не ложь, – проговорил я раздраженно. – Я проводил расследование в Италии, затем в Неваде. Рокко Мессина, сев на самолет в Флагштаффе, приземлился в Джексоне. Он осуществил захват почтового самолета местной авиалинии, летевшего по маршруту Лас-Вегас – Сан-Франциско. Теперь у него сотни миллионов долларов…

Шериф оставался невозмутимым, и это меня успокоило. Сменив тональность, я спросил у него:

– Вы действительно в дружеских отношениях с семьей Беннетов?

– Даже в очень.

– В этом случае, может есть смысл вам самим попробовать ненавязчиво их обо всем расспросить?.. Ведь Патриция вам рассказывала о своем брате-аптекаре, значит, она не должна умолчать и о другом брате, если он только сейчас к ней приехал…

– Да, действительно, у нее есть другой брат, – сказал Клиппер. – Но он каменотес на Сицилии! Не могу вспомнить, как его зовут, но только не Рокко…

– Умышленно либо нет, но она все же умолчала о его существовании! Мне необходимо узнать, в Джексоне он или нет, это очень важно: или он здесь, или же его здесь нет, третьего не дано!

– Вы правы, – сказал шериф, выбивая трубку о ладонь. – Мой помощник Ральф Мортон находится в самых лучших отношениях со сторожем ранчо. Ральф – это настоящий полицейский, ему светит большое будущее. Он уже как-то заходил без приглашения к Беннетам, просто так, чтобы поболтать о том о сем. Сейчас я его позову. Все будет выглядеть совсем естественно, и Мортон выведает, есть ли кто-либо посторонний на ранчо или нет.

– Главное, чтобы все было как можно более естественно! – добавил Маус. – Не забудьте только, что это задание совершенно секретное…

Попасть на ранчо «Родео» можно было, только проехав двадцать километров по разбитой дороге, извивающейся среди пышной растительности, среди царящего необъяснимого спокойствия, где лишь изредка раздавалось ржание лошади. Мортон хорошо знал эти места. Он оставил свой «форд» на краю лужайки, сейчас все перед домом казалось ему мрачным, если не сказать больше. Нюх матерого полицейского подсказывал ему, что здесь все-таки что-то было не так. Не стоял на своем привычном месте под кронами деревьев автомобиль Беннета с кузовом типа «универсал»… Вполне объяснимо, но интересно, что старого «доджа» Патриции также не было на своем обычном месте перед выходившей во двор стеклянной дверью кухни.

На всякий случай Мортон посигналил. Он решил подождать. Через несколько минут вышел из машины, огляделся вокруг. Еще раз залюбовался открывшимся перед ним в ярких лучах солнца великолепным пейзажем, ледниками Большого Выступа, сверкавшими в голубом небе, на котором не было ни единого облачка. Действительно, ранчо находилось на краю света… Капитан Маус был прав: если здесь кто-то спрятался, то, чтобы окружить и блокировать ранчо, потребуется много сил…

Еще раз пробежав взглядом по постройкам и прилегающей местности, Мортон думал о том, как бы помешать кому бы то ни было убежать и затеряться в этом густом лесу, где раньше прошли только разве что «покорители гор», опьяненные духом приключений и свободы?

Ральф подошел поближе, внимательно оглядел плотно прикрытые двери барака. Взглянул на часы. Его чуткий слух различил где-то наверху в листве деревьев хруст разгрызаемых белкой орехов. По губам пробежала улыбка, он представил себе этих маленьких животных с острой мордочкой, трущихся у его ног и выпрашивающих какое-нибудь лакомство… Прогулочным шагом медленно направился к конюшне, где находились на привязи около тридцати лошадей, подготовленных для предстоящего родео. Каждое воскресенье Беннет предоставлял свой загон в распоряжение ковбоев, любителей соревнований, живших по соседству, или же индейцев из резервации Сосан; накануне дня соревнований здесь вырастала трибуна. Животные через высокие деревянные клетки с отверстиями прямо из конюшни попадали в загон. На трибуне устанавливался большой циферблат, по которому в секундах велся отсчет выносливости наездников, пытающихся удержаться верхом на лошадях без седел.

Мужская тень двинулась в сторону Мортона, держа под уздцы чистокровную лошадь. На мужчине была широкополая шляпа, которая была когда-то традиционным головным убором на западе страны, брюки, подпоясанные узким ремешком, высокие, все в грязи, сапоги. Сержант хорошо знал этого человека, Тома, наездника-помощника хозяина ранчо, в случае неприятности всегда готового прийти ковбоям на выручку.

– Привет, Том! Патриции дома нет?

Взгляд человека устремился на то место, где прежде стоял «додж»:

– Должно быть, она поехала на рынок. Я думаю, ее долго ждать не придется.

Необходимо воспользоваться временным отсутствием Патриции… Том не отличался большой хитростью. Его скорее можно было отнести к категории обиженных судьбой людей, вынужденных вследствие этого прислуживать в Вайоминге богачам скотоводам. К тому же он не падок на деньги… Единственное, что ему нравится, так это жизнь на свежем воздухе, лошади, лассо… Когда у него будет накоплена нужная сумма, он купит себе подержанный «универсал», как у Беннетов, с номерными знаками, украшенными прямо на цифрах брыкающейся лошадью, отличительным знаком Вайоминга. Теперь же, когда Тому требуется прокатиться в Джексон Холл, он одалживает машину у мистера Беннета… Мортон внимательно всматривался в это угловатое, сильно загоревшее лицо.

– Иди сюда, Том!

Том вразвалку подошел к полицейскому. Когда же он приблизился вплотную, крепко держа правой рукой под уздцы чистокровную лошадь, сержант тихо спросил:

– В последнее время ты здесь ничего странного не заметил? Может быть, какого-нибудь бродягу?

Том нахмурил брови. Сделал видимое усилие, задумался.

– Бог мой… кажется, нет.

– Ты уверен?

– Да, конечно… Вы знаете, здесь бывают люди! Туристы приезжают, чтобы погладить лошадей, рискуя при этом получить копытом… Даже когда хозяев не бывает дома… Но бродяги…

– Именно так, мне сообщили, что в отсутствие семейства Беннетов, когда ты занят с лошадьми на конюшне, какой-то тип крутится около дома… Иногда Пат забывала запереть дверь… и вот я пришел все проверить на месте…

– Нет, я ничего такого не видел…

– Было бы удивительно… Впрочем, когда хозяев нет дома, на ранчо кто-нибудь остается?

– По-всякому бывает…

– А брат Патриции с тобой вежливо обходится?

– Какой брат?

– Тот, который недавно приехал. Такой высокий тип, они же очень похожи друг на друга… Мне об этом рэйнджер говорил… Еще вчера сказал: «Теперь Беннет доволен, к нему приехал деверь»…

На лице Тома запечатлелись все стадии удивления.

«Ничего от него не узнаешь», – решил про себя Мортон. Он продолжал:

– Конечно, люди могут болтать, что им угодно! Не стоит об этом даже говорить… И твоим хозяевам тоже! Они скажут, что это вздор. А я Беннета хорошо знаю. Он не любит, когда над ним подшучивают. Ничего не говори ему о моем приходе сюда. Если бродяга действительно существует, он не должен знать, что я им интересуюсь. Ты меня понял?

Рокко Мессина внимательно, не отрываясь, следил за крадущимся вперед сержантом, старавшимся бесшумно ступать по деревянному полу. Все складывалось как нельзя хуже… У Рокко при себе даже не было оружия. Он оставил свой кольт в Вальпи индейцу-шоферу. Сейчас же на ранчо «Родео» чувствовал себя совершенно беспомощным. Конечно, сама по себе идея укрыться у Патриции, в этом забытом Богом месте, была не так уж плоха. Но каким ветром сюда занесло на «форде» этого недотепу-полицейского со звездой полиции штата? Наверняка, в этом виноват шофер такси…

… Незадолго до этого уставший Рокко, лежа на кровати, услышал шум работающего двигателя машины. Его деверь Беннет, славный незатейливый деревенский пентюх, принял за чистую монету все, что Рокко ему насочинял об украденном в Солт-Лейк-Сити чемодане. Он еще ни разу не пропускал возможность подурачить сельских жителей, только никак не мог понять, что же его сестра, красавица Патриция, забыла здесь со своим рэйнджером, который более уверенно должен был себя чувствовать на тракторе, чем верхом на лошади…

Появление в здешних местах этого расхлябанного полицейского ни о чем не говорило Рокко. Хотя он и имел добродушный вид праздношатающегося бездельника, но на это мог клюнуть кто угодно, только не Рокко. Шестое чувство подало ему сигнал опасности. По всему было видно, что этот парень хитрее, чем ему хотелось казаться. Мессине совсем не было страшно, ничуть, он его без труда обведет вокруг пальца, этого спокойного простачка, делающего вид, что интересуется только лошадьми и пейзажем. Походка делала его более похожим на букмекера, обыгрывающего всех в карты в задней комнате «Кардиелло Таверн», что находится в Бруклине…

Перед тем, как Рокко заснул, Патриция предложила ему прокатиться вместе с ней в Джексон Холл, где ей предстояло купить продукты. На его лице отразилась сильная усталость:

– Вот тебе несколько долларов, купи мне что-нибудь из одежды. А то после известной тебе истории с чемоданом мне нечего одеть. Завтра уж точно мы поедем вместе.

… Но что делает здесь с деланно развязным видом этот полицейский?

Кстати, накануне все прошло очень удачно. Шофер такси совсем не артачился, когда узнал, что предстоит ехать по разбитой дороге, петляющей между деревьев и уходящей в бесконечность. Увидев ранчо «Родео», Рокко понял, что сделал правильный выбор. Место, конечно, не самое веселое, но просто идеальное для того, чтобы отсидеться здесь в течение нескольких недель, а потом снова всплыть и забрать свою долю от припрятанной суммы. Двери и ставни ранчо были закрыты. Шофер, не выключая двигатель, ждал, когда с ним расплатятся, чтобы можно было отправиться в обратный путь.

– Вы уверены, что семья Беннетов живет именно здесь?

– Конечно. Если «универсал» не на месте, значит, они отправились на нем в город. Но не стоит волноваться: не в привычке Беннета поздно возвращаться домой. Я удивлюсь, если вы его долго здесь прождете. Хотя, если хотите, то я могу на некоторое время остаться.

– О’кей.

– Возможно, они играют в карты у своего друга шерифа…

– Хорошо, – сказал себе Рокко. – В конце концов именно в пасти волка можно ощущать себя в наибольшей безопасности…

Ждать им пришлось недолго. Фары осветили дорогу, очертив темным контуром выбоины на дороге. Водитель беззубой улыбкой поблагодарил Рокко за щедрость. Рассказывая об украденном у него чемодане, Американец хорошо сыграл роль добропорядочного родственника коротко остриженного беловолосого деверя… Просто настоящий друг местного шерифа… Да, здесь он будет в полной безопасности.

На фоне волнений последних дней эта ночь прошла почти спокойно. Некоторое время выли койоты, потом наступила тишина, от которой Рокко проснулся. И только под утро ему удалось вновь заснуть. Когда же он выглянул в щель между ставнями, то понял, что Патриция уже уехала со своим верзилой муженьком. На ранчо остался только этот лопоухий кретин, изображавший из себя в конюшне известного американского киноактера Джона Вэйна.

От нечего делать, просто так, чтобы как-то убить время, Рокко начал изучать историю покорения пионерами Дикого Запада, являвшуюся главным украшением верхней части камина, по обе стороны которого висели два револьвера, конечно же, неисправные, оставшиеся на память о войне за отделение. Тут он как раз и услышал далекий шум работающего двигателя, заставивший его насторожиться.

Это был «форд» с установленным на крыше проблесковым сигналом и огромными звездами на дверцах. На такой машине мог ездить только местный шериф. Рокко едва успел отскочить в сторону от окна…

Незнакомец производил впечатление шустрого парня, но непонятно было, чего можно от него ждать. Вот он поговорил с дебилом, одетым под ковбоя… А что, если он войдет в дом? Рокко уже представил себе, как запрыгнет в полицейскую машину, вырвется на дорогу… Какая глупость! Лучшее средство попасться на первом же перекрестке. Тем более, что Зампа Быстрый здесь вовсе не для того, чтобы прочесывать местность с автоматом «Томпсон» и гранатой…

Довольно фантазий, Рокко! Этот туповатый чурбан не знает, что ты здесь. Не пристало тебе бояться такого фараона. Главное, все рассказать Патриции, как только она вернется из города. В конце концов, сицилийка она или нет! Даже выйдя замуж за рэйнджера, не должна забывать, что такое смертельная клятва Омерта. Она уж придумает, как запудрить мозги Беннету с тем, чтобы пребывание здесь Рокко осталось для всех тайной… Наплетет ему что-нибудь о том, что его, красавца-брюнета, преследует ревнивая жена, о ее мести или еще что-то в этом роде… Если Пат только захочет помочь ему, тогда все будет в порядке…