Текст книги "Дюна. Последний бой Империи (СИ)"

Автор книги: Роман Кузьма

Соавторы: Роман Кузьма
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Нацир, обер-баши флота четвёртого класса, отдал приказ идти на сближение с хайлайнером. Офицеры, расположившиеся на мостике согласно боевому расписанию, распостраняли его приказы на ракетные площадки, на лазерные башенные установки, замаскированные под параболические радиоантенны, на отсеки, занятые десантом и отрядами ремонта и жизнеобеспечения – вплоть до самого машинного отделения, где от смертоносной радиации не спасали ни силовые поля, ни свинцовые экраны. В машинном отделении работали так называемые кочегары, не имевшие ничего общего со своими историческими предшественниками, кроме скверного характера, которому и были обязаны назначением на столь непрестижную должность. В большинстве случаев, конечно, им не приходилось загружать плутониевые элементы вручную, ограничиваясь лишь контролем автоматизированных систем, но в крайнем случае кочегары должны были выполнить и эту, совершенно самоубийственную, задачу. Кочегары имели в своём составе наименьший процент офицеров, отличаясь достаточно высоким образовательным цензом, что, как и в древние времена, превращало их в потенциальных мятежников. Нацир улыбнулся собственным мыслям: в отличие от до-космической эры, когда корабли бороздили моря на энергии пара и дизелей, машинное отделение уже не является самым тёплым местом на корабле, куда собираются погреться нижние чины, а кочегары – уже не самые развитые физически люди на борту, что существенно снижает их авторитет и вероятность мятежа. Все они подобраны из лиц со слабой нервной системой, отличаются флегматизмом и устойчивостью к психическим стрессам. Особенно на "Афине", лучшем лёгком крейсере Космического Флота Его Падишах-Величества!

Сохраняя радиомолчание, они двигались наперерез курсу хайлайнера, бомбардировашему их сигналами неизвестного содержания. Кидин-раби был уверен, что радиограммы были закодированы шифром, применяющимся исключительно для связи Дома Волсон и кораблей Гильдии. "Интересно, – подумал он,– что ещё они скрывают от императора, создавая собственные кодовые книги?".

– Расстояние – сентисветосекунда! – сообщили с лазерного дальномерного поста. Кидин-раби плохо ориентировался в флотских терминах, и ему понадобилось не которое время, чтобы перевести эту единицу в более привычные ему километры. Получилось три тысячи километров.

Когда их разделяла "полусентисветосекунда" (полторы тысячи километров, как, скрипя зубами, перевёл Кидин-раби), хайлайнер вышел в эфир, послав в эфир сообщение открытым текстом: "Кто вы? Назовитесь!"

Согласно первоначальному плану, "Афина" соблюдала радиомолчание, а на расстоянии миллисветосекунды выпустила четыре нейтронных торпеды. Они устремились к корпусу хайлайнера, оставляя длинный инверсионный след от реактивных двигателей. По расчётам Кидин-раби, чтобы парализовать деятельность только в поверхностных отсеках носовой части этой громадины, нужно было не менее двадцати таких торпед.

– Противоракеты ! – громко сказал один из офицеров, находившихся на мостике.

Кидин-раби склонился над стереопроекцией, а потом включил увеличение, показавшее ему четыре ракеты, стартовавшие на перехват выпущенных ими нейтронных торпед.

– Время до перехвата – семнадцать секунд ! – сообщил тот же офицер. – Четвертьминута пошла ! Четырнадцать!..

На слове "ноль" все нейтронные торпеды и противоракеты вспыхнули, исчезнув с стереоэкрана.

– Они перехватили все торпеды, – сообщил капитан Нацир. – Продолжать стрельбу?

В голосе капитана слышалось удовлетворение тем, что мир, в котором он существует, не изменил своих правил. Штурмовик-сеид со своим безумным планом нападения на лайнер Гильдии исчезнет и, видимо, будет наказан, а Нацир и далее останется обер-баши флота, существующего во многом благодаря Гильдии. Преодолевая разочарование, Кидин-раби отрицательно покачал головой. Стало ясно, что гильд-навигатор молниеносно рассчитывает траекторию выстрела, а значит, перехватит все торпеды, выпущенные ими.

– Вы руководите операцией, сеид. Ваш приказ?..

Кидин-раби понял, что капитан Нацир хочет свалить ответственность за провал операции на него, принуждая отдать приказ об отходе. Он почувствовал, что задыхается от гнева, но сдержал себя.

– Хайлайнеры не имеют наступательного вооружения, а значит, противник не стал сильнее с момента атаки. Мы, наоборот, приблизились к ним, так что имеем стабильно улучшающуюся позицию атаки. План остаётся прежним, капитан Нацир!

Нацир невозмутимо отдал соответствующие указания. Когда их взгляды встретились вновь, Кидин-раби произнёс, чуть улыбаясь:

– Добыче от нас не уйти. Мы взломаем их щит и возьмём на абордаж.

Хайдайнер приближался, увеличиваясь в размерах; казалось, ещё чуть-чуть, и он раздавит "Афину", как букашку. Когда расстояние между кораблями сократилось, команде стоило немалого труда удержать два противодействующих энергощита в электрослабом взаимодействии формировавших их бесчисленных лептонов и бозонов. Для создания поля щита широко использовались отходы работы реактора: радиоактивная пыль окружала корабли облаком, излучавшим слабое свечение под воздействием высоких энергий. Невероятное зрелище полыхающих электрическими разрядами голубых энергополей, озаряемых в точке контакта всё более интенсивными вспышками злобного жёлтого и вишнёвого огня, свидетельствующими о ядерных реакциях, произвело большое впечатление на Кидин-раби. Оно завораживало, принуждая забыть об исходящкй от него опасности. Наличие у "Афины" мощного двигателя, которому нужно было обеспечивать движение куда меньшей массы и поддерживать поле Хольцмана значительно меньшей площади, нежели у хайлайнера, давало лёгкому крейсеру существенное преимущество. Наконец, защитное поле противника было раздвинуто, и лазер прожёг в корпусе хайлайнера отверстие, достаточное для того, чтобы внутрь смогли ворваться штурмовые группы сардаукаров.

Кидин-раби включил стереомонитор, проецировавший изображение, воспринимаемое шлемом орта-баши капитаном Ат-сином.

– Вперёд, капитан! Ультразвуковой зонд уже нарисовал нам карту коридоров. Рекомендованный путь, по которому вам лучше пройти напролом, прожигая переборки, будет отмечен красным. Так вы выйдете на капитанский мостик.

– Слушаюсь, сеид!

– Отдельно выделите взвод, который должен отрезать вас от основной части трюма, где может быть что угодно, и энергетической установки. Перережьте все коммуникации, а если возможно, то и корпус!

Всё это неоднократно обсуждалось во время планирования операции, но неожиданная точность противоракет, выпущенных гильд-навигатором, принудила Кидин-раби повториться. Пусть солдаты знают, что ничего не изменилось, и чувствуют уверенность в собственных силах.

Капитан Нацир, почувствовав необходимость приобщиться к успеху, отдал приказ расчётам корабельных орудий разрезать корпус хайлайнера по вертикальной оси в месте захвата. Кидин-раби любезно подсветил ему расположение своих подчинённых, чтобы избежать несчастных случаев.

Кидин-раби переключился на шлем капитана Ат-сина. Тот, решительно прожигая переборки при помощи станкового лазера, быстро продвигался к капитанскому мостику. Сардаукары, облачённые в боевые скафандры, не страдали от разгерметизации корпуса, однако гильдийцы, застигнутые нападением, уже, казалось бы, отражённым, врасплох, конечно, испытывали большие затруднения. Как и предполагал Кидин-раби, вражеский экипаж включил все аварийные системы, задраил переборки и начал эвакуацию при помощи спасательных капсул. По приказанию Кидин-раби капитан Нацир сосредоточил все усилия на атаке этих капсул нейтронными торпедами, которых на "Афине" имелся большой запас. По предположению Кидин-раби, гильд-навигатор, увидев, что капсулы сбивают, примет решение оставаться на мостике до самого конца.

Наконец, штурмовые группы ворвались на командный мостик, обнаружив там несколько причудливых человеческих фигур в скафандрах и щитах. Помещение, уже обесточенное и лишённое собственной системы гравитации, было повернуто под странным углом. Гильдийцы, передвигавшиеся благодаря гравипоплавкам и реактивным ранцам, выделялись крайней худобой при исключительной длине тела – более двух с половиной метров. Голова, скрытая от посторонних глаз шлемом, казалась неестественно огромной, хотя, возможно, это были конструктивные особенности скафандра.

Освещение на мостике бликнуло и окончательно погасло. Сардаукары ослепляли противника с помощью управляемых светошаров и, убив троих вооружённых гильдийцев, загнали оставшихся в угол и усыпили электропулями и элетроштырями, протыкая ими мягкие гильдийские скафандры.

Так как щит хайлайнера отключился, Кидин-раби приказал капитану Нациру обстреливать уже начавшую отделяться хвостовую часть нейтронными торпедами. Те должны были убить всех живых существ, находящихся там, кем бы они ни были.

Когда шурмовые группы вернулись на борт "Афины", забрав с собой тела двух погибших, корабль отчалил. Уже находясь на расстоянии светосекунды, они выстрелили в развалившийся надвое хайлайнер единственной торпедой. Многократно увеличенное изображение, создаваемое радаром и некоторыми плавучими телекамерами, оставленными нарочно, показывало корпус огромного корабля, изуродованный надрезами, сделанными лазерами с хирургической точностью, и разломом, произошедшим вследствие избыточной нагрузки. Из корабля то и дело вырывались какие-то предметы, уносимые потоком убегающего воздуха. По корпусу пробегали искры и огоньки, местами переходящие в пожары. Наконец, торпеда, приблизившись к корпусу хайлайнера на сто метров, взорвалась. Ярчайшая вспышка, на мгновение затмившая все звёзды на небосклоне, включая далёкий Канопус, свидетельствовала о том, что хайлайнер был поражён с помощью термоядерного заряда, имевшего, как было точно известно Кидин-раби, одну гигатонну в тротиловом эквиваленте. Эти заряды, именумые также протонными, начали применять ещё во время Бутлерианского Джихада, и именно они, как гласила "Военная история Империи", изменили ход войны с машинами в пользу человечества. Мыслящие машины, несмотря на весь их интеллект, изначально были отрезаны от банков данных, содержащих информацию по этому проекту. Во время службы на Салузе Секундус Кидин-раби однажды встретил учёного, утверждавшего, что название "протонная бомба" является ложью, прикрывающей подлинное содержимое сборки – созданное искусственно антивещество, при контакте которого с обычной материей происходил взрыв невероятной разрушительной силы. Тщательно записав показания учёного, надеявшегося на перевод в менее опасное место, и сделав копию на шигаленте, Кидин-раби отправил материалы в штаб бригадного округа. Когда особых указаний насчёт физика не последовало, он отдал приказ убить его, что новоявленные христиане, услужливо испрашивавшие волю начальства, с радостью исполнили. Учёный не прожил на Салузе Секундус и полудекады.

Кидин-раби нахмурился. Какая разница – протонные эти бомбы или анти-материальные ? Они работают, а трёп этого заучки был не только бесполезным, но и вредным.

Он обратился к капитану Нациру:

– Отлично, капитан Нацир. Мы достигли успеха. Надеюсь на благополучное возвращение домой.

– Во славу Империи, сеид!

Кидин-раби покинул мостик и прошёл в помещения, отведённые десантникам. У них был собственный склад вооружения, универсальный зал, в котором можно было проводить построения, кают-компания, душевая и каюты, включая индивидуальные для офицеров.

Не обращая внимания на то, что его интересовало больше всего – на облик гильдийцев,– он подошёл к капитану Ат-сину.

– Доложите, капитан!

– Захвачено четверо гильдийцев, двое из которых ещё живы. Они дышат особым воздухом, обогащённым кислородом, имеющим пятипроцентное содержание меланжа. Так как без этой особой дыхательной смеси они могут погибнуть, я распорядился о создании таковой из заготовленных заранее препаратов. Мы демонтировали их системы связи, но скафандры с внутренней нулевой плавучестью, вероятно, они снять не смогут, так как рождены в невесомости.

– Наши потери?

– Противник применил против нас лазеружья, станнеры и холодное оружие, что не дало никакого эффекта. Несколько человек контужено и двое погибло в результате раздавившего их искусственного тяготения, достигшего невероятно высокого значения, что, я уверен, делалось умышленно.

Тон, которым была произнесена последняя фраза, заставил Кидин-раби убедиться: двое пленных гильд-навигаторов также умерли не случайно.

– Покажите мне тела покойников.

– Они наверняка заинтересуют вас. Гильд-навигаторы выглядят весьма экзотично.

Кидин-раби прошёл в дальний конец универсального зала, используемого для занятий строевой подготовкой и для групповых занятий с оружием. Там лежали тела мёртвых гильд-навигаторов, с которых уже срезали скафандры. Рядом стоял часовой.

Член Гильдии вблизи действительно выглядел необычно – длинные ноги заканчивались ступнями, более напоминашими ласты, пальцы на которых отсутствовали, давным-давно превратившись в сплошное продолжение стопы. Тысячелетиями пребывая в невесомости, гильдийцы отрастили себе подобие крыльев или плавников – между руками и корпусом выросли перепонки, представлявшие собой огромные пласты кожи. Вероятно, в привычной им полутьме и невесомости хайлайнера они передвигались, как огромные летучие мыши. Кожа бледная, не знающая естественного солнечного света, но ухоженная, будто светящаяся изнутри. Мускулатура выражена весьма слабо, хотя на плохое питание мертвецы, наверное, не жаловались – костлявые руки и ноги удивительной длины у них гармонировали с округлым брюшком. На руках было всего по три пальца вместо привычных пяти, что заставило Кидин-раби усомниться, человеческая ли это рука. Но больше всего его поразил вид головы: та не имела видимых повреждений, так как гильд-навигатор, вероятно, умер от избыточных электрических ударов. Тёмно-синие глаза с синими белками, способные "видеть" сквозь длинные ряды уравнений и Z.-мерное пространство, были широко раскрыты. Нос – очень короткий, словно вывернутый наружу. Череп, изначально предназначенный для защиты головного мозга, в значительной степени утратил эту функцию: костяные пластины, скреплённые швами, исчезли, уступив место хрящевым тканям, не препятствовавшим росту головного мозга. Мозг, скрывавшийся в этой голове, действительно был огромен, понял Кидин-раби. Вероятно, он превышал массу мозга обычного человека в пять-десять раз. Голова, чьи ткани подавались при достаточно сильном нажиме, имела клок растительности – то, что осталось от волос. Так когда-то человек сбросил шерсть и встал с четверенек, перестав быть обезьяной.

– Удивительно. Из одного тела сделайте чучело для бригадного святилища, а второе заморозим и отправим на Кайтэн. Живых проверьте на реакции, вызываемые веритой и элетрошоком. Допросите их, как только они придут в себя.

Кидин-раби вышел, всем своим видом демонстрируя отвращение к увиденному. В душе он, однако, ликовал – Гильдия обладала по-настоящему слабым местом.

«Империя родила мышь, и та её поглотит, вместе со всеми львами и грифонами. Имя той мыши – Муад'Диб»

Принцесса Ирулан. «Избранные изречения Муад'Диба»

Уэнсиция Коррино, четвёртая принцесса императорского Дома, проживала уединённо, предпочитая свою резиденцию Воздушный Замок беспокойству двора, где суета, зависть и интриги были нормой жизни. Её привлекал покой и праздность, возможность занятий изобразительным искусством, особенно живописью, в которой она, по словам нескольких фрейлин, формировавших её личную свиту, достигла выдающихся успехов. Не пресекая этих хвалебных од, она, тем не менее, писала, не испытывая вдохновения, как-то меланхолично, как неоднократно говорил ей один из нанятых отцом учителей, оказавшийся к тому же и умелым любовником, или, как говорят некоторые, проститутом.

При мысли об уроженце Чусука, несравненном Лугошине, её дыхание участилось, а лицо просветлело. Она даже на минуту отложила в сторону кисть, предавшись приятным воспоминаниям. Наконец, Уэнсиция вернулась к эскизу, установленному на мольберте, который изображал скалы Барьера на Арракисе. Арракисская тема была модной и увлекла даже её, вопреки репутации отшельницы. Стереографии, услужливо демонстрируемые солидо-проектором, позволили сделать несколько набросков, один из которых она выбрала как эскиз.

Сейчас, ожидая прибытия отца, который обещал посетить Воздушный Замок, она думала о том, что картина, быть может, вызовет у него раздражение, чего ей втайне хотелось. Отец, осыпавший их роскошными подарками, проводил с ними так мало времени, что они скучали, предаваясь безделью. Ни одна из них, даже Ирулан, так и не вышла замуж, несмотря на обилие поклонников. Каждый раз как-то так получалось, что находился иной, более энергичный поклонник или попросту кровный враг, устранявший претендента на руку принцессы. Некоторые проявляли упрямство – и встречались лицом к лицу с графом Фенрингом, выиграть у которого ещё не удавалось никому. Лишь резиденции, построенные на средства наиболее настойчивых Домов, оставались залогом их непрочных отношений и местом обитания принцесс-затворниц. Как отлично понимала Уэнсиция, которую отец по неизвестным причинам избегал называть "Уэнной" после Арракиса, предпочитая полное имя, император всячески избегает заключения брачного союза. Ведь такой брак возведёт на трон консорта, не являющегося его сыном. В любом случае, он оттягивал этот момент так долго, как то было в его силах. Руга, обладавшая более практичным взглядом на вещи, даже несколько вульгарным, по мнению Уэнсиции, вообще утверждала, что Шаддам IV использует своих дочерей в политических целях, заводя таким образом интимные связи с Великими Домами. Уэнсиция только возмущённо фыркнула в ответ, отлично понимая, что это – правда.

"А что, графиня Фенринг ведёт более целомудреный образ жизни?" – спросила тогда Челис, никогда не умевшая молчать, у Руги.

"У неё хотя бы есть муж и семья!"

"Тебе б такого мужа! И уж наверняка ты завидуешь её развратному образу жизни!"

Ирулан, всегда выжидавшая момент, чтобы сказать что-то убийственно умное, заявила: "Руга просто хочет залезть в спальню к отцу, разве это не заметно?"

Руга тогда полезла драться, но ей крепко влетело от сестёр – Уэнсиция даже вынуждена была выступить в её защиту.

Послышался рёв приближающегося реактивного топтера. Видимо, это отец. Уэнсиция слышала о том, что на Иксе начали производить топтеры нового типа, использующие хольцман-генераторы в качестве двигателя, но стоимость их была столь высока, что сам император не спешил покупать себе такие машины, называя их ещё непроверенными и ненадёжными.

Резиденция Воздушный Замок представляла собой небольшой дворец из кайтэнского мрамора, располажённый в центре круглой площадки диаметром один километр; она также вмещала обширный парк с озером и ряд помещений для прислуги. Энергетический щит и антигравитационное поле, генерируемые несколькими дублирующими друг друга источниками питания, поддерживали резиденцию на любой заданной высоте, сохраняя внутри собственную атмосферу, богатую кислородом. Впрочем, Уэнсиция всегда предпочитала высоту в несколько сот метров, а иногда, во время плановых ремонтов, и вовсе садила Воздушный Замок на поверхность и уезжала развлекаться на один из курортов Кайтэн в компании фрейлин. Только в минуты, когда у неё было по-настоящему мрачное настроение, она поднимала резиденцию над высочайшими на Кайтэн Горами Божественного Ветра, слушая завывания потоков воздуха в глубоких ущельях, или, наоборот, вела резиденцию над самой поверхностью бушующего моря. Правда, однажды, когда она потребовала поднять Воздушный Замок в центр грозы, разразившейся над Пиаловидной равниной, ей отказали, сославшись на волю императора. Слуги, конечно же, доносили ему обо всём, особенно тогда, когда их бесценным жизням, давно, кстати, оплаченным, угрожала опасность.

Рёв топтера утих, видимо, он причалил в порт, расположенный в нижней плоскости плавучей резиденции. Не прошло и минуты, как ей доложили о прибытии падишах-императора, а ещё десять минут спустя, переодевшись, она встречала его на первом этаже, в огромной гостиной, обставленной в стиле барокко.

После приветствия и формальных вопросов о здоровье и творческих планах падишах-император, как всегда, будто бы невзначай, перешёл к основной причине своего визита.

– Ты видела когда-нибудь гильд-навигатора?

Уэнсиция скрыла любопыство под натренированным выражением безразличия.

– Нет, конечно. Но их никто не видел. Поговаривают, это – обычные люди, которые выходят из хайлайнеров под видом агентов или менеджеров. Другие...

Вместо ответа Шаддам бросил на стол пачку стереографий, дорогих, её излюбенного типа. Они, конечно, давали не такую полную картину, как шигаленты, вставляемые в солидо-проектор, но гораздо больше походили на картины. Едва она дотронулась до чистого пластикового листа, вероятно, имевшего и микроскопический ладонный замок, настроенный на рисунок пальцев отца и членов его семьи, как на нём возникло изображение необычного существа, которое будто кто-то вытянул в длину, а потом насадил на тоненькие ножки огромную грушу – голову. Даже не верилось, что на стереографии изображён человек. Отложив в сторону лист, картинка на котором тут же угасла, она взяла в руки другой. Там был стереографирован тот же человек, но крупным планом. Его огромные синие глаза, нависая над скулами, казалось, занимали пол-лица, а голова, мягкая, кожистая, имела неприятный, розовато-коричневый цвет. Нос у существа был короткий, сплющенный, но с огромными дыхательными отверстиями, а ушные раковины имели странную форму – лишённые мочек, они были почти такие же жёсткие, как и череп, и очень крупные, обеспечивая их хозяину острый слух.

– Что скажешь, Уэнсиция? – услышала она, словно издалека, самодовольный голос императора, вернувший её к реальности. – Видела когда-нибудь что-то подобное?

Уэнсиция ответила, демонстрируя незаурядный ум и образование:

– Они, конечно же, живут в невесомости, и дышат воздухом, всегда имеющим заданные характеристики, оптимальные для дыхания. Кроме того, они много времени проводят в темноте, поэтому у них очень развиты органы зрения и слуха. – Уэнсиция наморщила нос, задумавшись на мгновение. – Размер головы, особенно по отношению к пропорциям тела, свидетельствует, что они не занимаются физическим трудом, являясь учёными, интеллектуалами.

– Их мозг очень похож на наш, хотя мозжечок значительно уменьшился в размерах, а кора полушарий, наоборот, стала больше, в ней даже появился новый отдел, функцию которого мы сейчас выясняем. Предположительно, он является центром исключительно счётной активности, вроде микропроцессора в компьютерах, прокляни Великая Мать память о них.

Уэнсиция, глупо выкатив глаза, решила выжать из папы как можно больше информации:

– Такая большая голова...Как они до этого дошли?

– Мы пришли к выводу, что изначально они и были космонавтами, долго скитавшимися среди звёзд. Помнишь легенду об Амполиросе?

Уэнсиция кивнула.

– Кто знает, возможно, она как раз о предках гильд-навигаторов. Они жили в невесомости тысячелетиями, осуществляя межзвёздные перевозки ещё до Z-мерных перемещений. Когда было совершено это судьбоносное открытие, они начали использовать компьютеры для расчётов, а после их запрета решились заплатить немыслимую цену за то, чтобы сохранить свои привилегии. Мы предполагаем, что они поколение за поколением подвергали себя облучению радиацией, чтобы мутировать как можно быстрее, и отбирали для дальнейшего размножения только тех, чей головной мозг демонстрировал большие размеры или большую активность. С открытием специи они начали активно использовать её для повышения логических способностей, особенно в области вычислений. Сейчас гильдийцы уже не могут дышать без неё.

Уэнсиция широко распахнула глаза:

– Просто чудеса какие-то! А что скажет на это Ландсраад?

– Скажут, что у всех у нас есть наследственность. – Император принял величавую позу. – Однако мы добились определённого выигрыша в борьбе против Гильдии. Несомненно, её авторитет пошатнётся, если Благородные где-нибудь в кулуарах увидят эти стереографии.

Император помолчал с минуту, прежде чем продолжить.

– Я принял решение вывести войска с Дюны. Мы несём там слишком большие потери. Учитывая заинтересованость Гильдии в том, чтобы сопротивляться нашим...военным действиям, дело может повернуться так, что разгадка их поведения скрыта именно в подлинном облике гильд-навигаторов. Если окажется правдой слух о том, что Пол Атрейдес жив и является Квизац Хадерахом, как утверждают некоторые...

Император сурово посмотрел на Уэнсицию, будто подозревал её в чём-то, а потом продолжил:

– Человеческая раса может оказаться на пороге нового, не вполне естественного, скачка, порождённого меланжем, скачка, который объединит генетические программы Гильдии и Бинэ Гессерит. Человечество превратится, не сразу, конечно, но за считанные столетия, в расу, подобную насекомым. Обычные люди, вроде нас с тобой, будут занимать позицию пеонов, а гильд-навигаторы и Преподобные объединятся, создав необычную касту королев и королей. Вероятно, гильдийцы будут поглощены Орденом Бинэ Гессерит, как только вступят с ним в половые связи, и займут подчинённое положение.

– А Квизац Хадерах? – как Уэнсиция ни старалась, она не смогла скрыть волнения, естественного при мысли о наиболее выдающемся мужчине за всю историю человечества.

Император понимающе кивнул.

– Мы много говорили об этом, и пришли к однозначному выводу: его ожидает блестящая, но короткая жизнь. Он погибнет, и на смену ему придёт новый, который тоже погибнет. Такова судьба самцов у муравьиных – они живут всего по несколько недель.

Уэнсиция сделала вид, что задумалась, а потом, придав своему лицу удивлённое выражение, спросила:

– Ну, и что тут такого? Разве так важно, что будет сотни лет спустя? Если говорить о сегодняшнем дне, то специевый кризис и угроза Империи со стороны Муад'Диба не так страшны. Он не сможет стать ничем большим, чем консорт, даже если Гильдия и Бинэ Гессерит его поддержат.

Глаза императора яростно вспыхнули.

– Такова суть тайной договорённости, по которой мне позволили занять трон!..

Видимо, поняв, что едва не сказал лишнее, он замолчал на мгновение, изучая выражение глаз Уэнсиции. Та не подала и виду, что догадалась о чём-то, хотя в её памяти всплыли сплетни об отравлении их деда Элрууда IX, графом Фенрингом, который, судя по многим признакам, был ещё и любовником обоих императоров. Если Гильдия и Бинэ Гессерит что-то знали об этой истории, они, наверняка, могли ставить Шаддаму IV любые условия. Раз они их ему выставили, подумала Уэнсиция, значит, так всё и было.

Ощущая раздражение и почти физическую неприязнь к отцу, она почувствовала, что на глазах выступают слёзы, и придала своему лицу как можно более непроницаемое выражение.

От Шаддама IV это не укрылось, хотя он, вероятно, истолковал всё по-другому.

– Ты представляешь себе этот мир, в котором люди станут рабами потомков Преподобных и гильд-навигаторов? Видишь ли ты масштабы бездны, которая приоткрылась сегодня?

Уэнсиция пожала плечами.

– Отец, это всё – вопрос будущего. В конечном счёте, Благородные и так правят пеонами.

– Дом Коррино не может стать пеонами! – в гневе Шаддам IV встал, сделав жест, будто сжимал в руке знамя и собирался увлечь за собой солдат. Так изображали героев древних войн великие художники прошлого.

Уэнсиция не смогла сдержать улыбку.

– Но остальным ты не запретишь быть насекомыми. Прогресс неизбежен. Возможно, то, что так испугало тебя – наоборот, является высшим благом для человечества? Более совершенный тип государства, усиленный наследственными чертами – разве не об этом мечтали Коррино? Общество готово к этому, не готовы лишь люди, никчемные и убогие. Ведь насекомые, более примитивные создания, тоже пришли к такому типу общества когда-то? И они не отказались от него до сих пор. Может, теперь пришёл черёд человека достичь совершенства?

Шаддам IV пристально посмотрел на дочь, на мгновение задумавшись о чём-то.

– Я порой забываю, что ты – тоже...гессеритка.

– Папа, я -всего лишь женщина.

Он вновь посмотрел на неё с деланным недоверием, а потом сел.

– Я выведу войска с Арракиса и соберу все силы в кулак. Мы заставим Икс прекратить контрабанду оружия и дождёмся, пока Харконнены запросят о помощи. Когда настанет их последний час, мы уничтожим этого Муад'Диба, использовав все наличные силы. Я призову на помощь Ландсраад и Гильдию. А потом мы расследуем причины революции и начнём преследование зависимых от специи. Это будет второй Бутлерианский Джихад.

Глядя в глаза отца, пылающие фанатичным огнём, Уэнсиция на мгновение поверила, что его план удастся.

– Я могу тебе чем-то помочь, папа, в этом великом деле спасения человечества?

Он улыбнулся в ответ.

– Я принёс тебе стереографию одного сеида, захватившего хайлайнер Гильдии. Возможно, он заинтересует тебя, и ты захочешь с ним познакомиться, прежде чем он атакует Икс.

– Атакует Икс! У них лучшая планетарная оборона ! Это невозможно!

– Возможно, если заручиться поддержкой Гильдии, а она стала очень податливой по отношению к нам. Видимо, они боятся разглашения их маленьких грязных тайн.

На стол легла стереография, на которой от прикосновения рук Уэнсиции возник портрет ещё молодого сардаукара в звании сеида, с обычным для его чинов выражением уверенности и решимости на лице.

– Сеид Кидин-раби, – представил его император.

– Настоящий самец, – улыбнулась четвёртая принцесса Коррино. – Правда, я слышала, что самцы не живут более нескольких недель.

Укол меланжа перед боем Шулох подарил,

И фримен, остро крис свой наточив,

Идёт вперёд, чтобы родню избавить от воды -

Так ангелы танцуют на кончике иглы!

Принцесса Ирулан. «Якуруту»

Шелеххериб встретился с Туеком благодаря наибу Якуруту Бериху. Контрабандисты, прибывшие в Якуруту, для деловых переговоров, сидели напротив фрименов, ещё не зная, кто ими руководит. Вожди Якуруту внезапно умолкли, и тишину, повисшую между двумя группами, вдруг прервал Шулох. Он сказал:

– Здравствуй, Стабан. Давно не виделись.

Туек, сидевший на мягком ковре, скрестив ноги, всполошился:

– Это кто?

– Ты не видел моего лица в тот день, когда погиб Оттавио, но помнишь, о чём мы тогда договорились.

Берих и его соратники хранили молчание, что вынудило Туека обратиться к Шелеххерибу, несмотря на то, что у него возникло ощущение нереальности просходящего. Когда к нему вернулось самообладание, он ответил:

– Странно. Тот выглядел иначе. Его звали Эндидуш.