Текст книги "Дюна. Последний бой Империи (СИ)"

Автор книги: Роман Кузьма

Соавторы: Роман Кузьма
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Он огляделся по сторонам – было светло, яркий солнечный свет ослеплял и жёг, словно микроволновая печь. Арракис действительно был пустыней.

Вокруг лежал сухой песок, из него выросли целые холмы – дюны, уходящие за горизонт. Одна из них вполне могла оказаться горным хребтом, в котором укрывается убежище. Оно, вероятнее всего, и является целью их путешествия, о которой Эндидуш, сохраняя секретность, не рассказал им.

Шелеххериб взял пеленг на радиомаяк командира. Тот находился всего в девяносто двух метрах от него. Его маленькую фигурку даже можно было различить на фоне песка, несмотря на защитную окраску униформы.

Шелеххериб засёк пеленг своих подчинённых и думпящиков, отдав по этому поводу необходимые распоряжения. Теперь они были не так уязвимы, как во время высадки, но всё ещё находились на открытой местности. И десантирование, и их радиообмен вполне могли засечь. На случай пленения Эндидуш заставил их выучить фальшивые биографии и имена, принадлежащие некоей вымышленной группе контрабандистов с Айгилы, чей корабль потерпел аварию на орбите. При угрозе пленения они должны были принять яд.

Эндидуш на удивление легко научил их принимать таблетки с ядом, приказав съесть по одной вечером в кают-компании. Таблетки невинного белого цвета, сладкие на вкус, оказались нервно-паралитическим ядом, вызывающим смерть в течение десяти минут. Через две минуты, когда у них начались первые симптомы интоксикации, включавшие ухудшение зрения, координации и дыхательные спазмы, их обошёл один из членов команды, раздавший противоядие. Вернувшись к жизни, они продолжили выслушивать инструкции Эндидуша, который также принимал яд вместе с ними.

– Вот видите, умереть совсем нетрудно. Легенда ваша не выдержит никакой достаточно строгой проверки. Поэтому той информации, которой вы не владеете, вы выдать не сможете, а ту, что получили, унесёте в могилу. По сравнению с обезвоживанием, такая смерть ещё является благом.

Эндидуш показал им солидо-фильм казни путём обезвоживания заживо, широко практикуемой на Арракисе. Казнь могла осуществляться несколькими способами, ни один из которых не выглядел ни быстрым, ни безболезненным.

Иштван сел на одно колено, осмотрев окрестности. Потом повторил эту процедуру при помощи оптического увеличения, инфракрасного и радиолокационного обзора. Никого, кроме сардаукаров. Он продолжил выдвижение в точку сбора. Его герметичные башмаки из полиарма с каждым шагом погружались в песок по щиколотку. Он подумал, что точно так же здесь буксует имперская машина – видимо, специя, содержащаяся в здешнем песке, мешает ей стряхнуть пыль с обнаглевших фрименов.

«Практически сразу же после переезда Атрейдесов на Дюну цены на специю начали расти. Недовольство Ландсраада герцогом Лето соревновалось с критикой в адрес императора и его контрабандных афёр на Дюне. Как это обычно бывает, Благородные объединились, обрушив своё недовольство на слабого. Им оказался Атрейдес»

Принцесса Ирулан. «Арракис пробуждающийся»

Эндидуш нащупал входной люк при помощи ультразвукового зонда. Датчик показал, что законсервированная столетия назад передовая база покоится на глубине пяти метров, скрытая толщей песка. Для сардаукаров, снабжённых новейшей техникой, эти тонны песка не представляли ни малейших затруднений. Автоматический программируемый генератор поля Хольцмана, используемый в строительстве при рытье котлованов, легко справился с поставленной задачей: возникло силовое поле каплевидной конфигурации, проникшее на заданную глубину; поле, повинуясь простому нажатию кнопки, выбросило песок, захваченный силовым мешком, наружу. В воздух взметнулась туча песка, ударившая миллионами песчинок в металлопластиковые забрала сардаукарских шлемов, осев на их форме и оружии. Пока солдаты отряхивали песок, Эндидуш спустился вглубь ямы на гравипоплавках и довольно быстро нащупал люк, с трудом поддавшийся специальному рычагу, выполнявшему одновременно функции ключа. Рычаг этот, находившийся в одном из думпящиков, представлял из себя сложное устройство на разборном станке, оборудованное двигателем и источником энергии. Когда тяжёлая стальная крышка, сдвинутая "Ключом", с лязгом съехала в сторону, открылся узкий колодец, в который вела лестница, вмурованная в стену.

Он приказал солдатам спускаться. Когда последний из них задраил за собой люк, Эндидуш отключил поле, удерживавшее стены вырытой им ямы. Сквозь крышку люка послышался тихий шорох оседающего песка, надёжно укрывающего их от посторонних глаз.

Освещая путь ручным фонарём, он прошёл внутрь помещения. Приборы показывали, что дышать воздухом внутри помещения нельзя; запретив снимать шлемы, он прошёл в энергоузел. Вместе с механиком они проверили реактор – тот был законсервирован – и, потратив несколько минут на удаление изолирующих покрышек, подключили к тестирующее устройство к реактору. Как оказалось, электрическая цепь была в норме. Достав из специального контейнера плутониевый энергоэлемент для реактора, они запустили его. Сначала включился свет, потом, одна за другой, все остальные системы жизнеобеспечения.Самое главное – снабжение воздухом, которое осуществлялось как посредством регенерации воздуха, так и через воздухозаборник, расположенный на поверхности в скалах. К его удивлению, обе системы заработали, как и реактор. Сначала он решил продуть помещение воздухом Арракиса, а потом довести его до более привычного состава при помощи систем регенерации.

В столовой он уселся во главе длинного металлопластикового стола, положив рядом атмосферный датчик. И вновь его удивило, насколько всё шло хорошо: работал реактор, системы освещения, вентиляции, регенерации воздуха и исскуственного тяготения, которое он решительно выставил на позицию "1". Водопровод на автономном посте отсутствовал, а запасы пищи, если и были, то сгнили. Возможно, концентраты в вакуумных упаковках ещё пригодны в пищу. Согласно инвентаризационному списку, цистерна, рассчитанная на сто кубометров воды, была полна, что подтверждалось показаниями приборов, однако пить её без повторной очистки Эндидуш опасался.

В крайнем случае, можно будет поймать червя и добыть воду и мясо.

Эндидуш вспомнил статистические данные по Арракису: планета, буквально являющаяся жаровней, отчаянно нуждалась в энергии. Здесь так и не создали достаточно эффективной системы энергоснабжения. Арракис обладал огромными залежами нефти, которые находили практически повсюду, и при Харконненах их даже начали понемногу разрабатывать, но Атрейдесы не нашли возможностей продолжить это дело – добыча специи отвлекала все их силы. Ещё большая проблема, как оказалось, была именно в удовлетворении всех нужд населения: специя вызывала такой наплыв мигрантов, что лишь небольшое количество вакансий, создаваемых урбанинженерами Малых Домов и Харконненов, многократно переполнялось. Жадные переселенцы с голодных планет были готовы идти на любые лишения, лишь бы добраться к источнику несметного богатства. С целью экономии электроэнергии кухни здесь обычно располагались на плоских крышах домов – лучи Канопуса раскаляли поверхность до температуры, достаточной для приготовления пищи, нужно было лишь окружить утварь экраном из сверкающей фольги. Богатые пользовались специальными иксовскими крышками для кастрюль, представлявшими собой огромные масляные линзы, фокусирующие солнечную энергию. Эндидуш отвлёкся от своих мыслей и осмотрелся. Сардаукары один за другим расселись вдоль стола, жестикулируя и забавляясь разбросанными кем-то в незапамятные времена столовыми приборами.

Эндидуш развалился на стуле, махнув солдатам рукой, что они вправе сделать то же самое. Краем глаза наблюдая за показаниями атмосферного датчика, лежащего на столе, он пытался присмотреться к подчинённым, как-то определить их личность. Не зная, как вести себя в его присутствии, они были сдержанными, что давало весьма скудную пищу для размышлений. Ничего, у них будет достаточно времени и возможностей для знакомств.

Методическое пособие по руководству личным составом предписывало: подразделение имеет одного командира, который является его мозгом. Все подчинённые наделены способностью мыслить в зависимости от требований, предъявляемых должностью и обстоятельствами. Инакомыслия у них не может быть как такового, потому что им запрещено мыслить вообще – за исключением решения бытовых и оперативных задач.

"Мышление солдат должно быть ограничено страхом вооружённого насилия", – учило пособие. В свободное время, когда они могут начать мыслить вне поля служебных обязанностей, им следует пребывать в страхе. Страх этот должен исходить от наиболее тупого в группе равных по званию, однако вместе с тем и наиболее искусного в обращении с клинком или же наиболее развитого физически военнослужащего. Эндидуш покраснел, вспомнив, как его изуродовал капитан Гисмилькар; ему также вспомнился разговор с бурсегом Курушем, после которого он "добровольно" отправился на Арракис.

Щека, рассечённая тогда до кости, от прилива крови начала зудеть – там, где сабля капитана Гисмилькара нанесла удар. Он вспотел, жалея, что не может снять шлем и почесаться. Эндидушу стало мучительно жаль себя и собственной беспомощности перед лицом установок, формирующих жизнь сардаукаров.

Чтение пособия привело его к выводу: студент-социометрист с Гинац может оказаться его злейшим врагом, если позволить ему мыслить. Если бы не угроза уничтожения, столь зримо нависшая над его взводом, находящимся на чуждой планете с враждебным населением, Эндидуш бы, не колеблясь ни секунды, подверг Шелеххериба той же процедуре, которая стоила ему самому столь уродливого шрама. Однако ему придётся создать заговор, найти контакты с Атрейдесами и фрименами – лишь бы избежать собственного уничтожения и...возвышения Гильдии. Это – маленький заговор против сегодняшней политики ради большой победы человечества и Империи, как бы парадоксально это ни звучало.Трусость его породила или нет, но этот замысел потребует наличия сторонников, умеющих думать. Эндидуш искал способ, который помог бы ему организовать подчинённых вокруг своего замысла – нет, ещё не замысла, но идеи, можно сказать, желания. Ответ возник практически сразу же: специя. Один декаграмм очищенной специи стоит на внутреннем рынке Арракиса тысячу солари, а зачастую – и гораздо ниже, вплоть до отметки в один солари за один грамм, считающейся минимальной, в то время как на межзвёдных биржах цена за декаграмм достигает десятков и даже сотен тысяч солари. Мнимая недоступность этого товара для простых солдат стала причиной того, что инструкции строго запрещали им принимать специю, к которой возникает сильнейшее привыкание.

Однако как запретить солдатам принимать наркотик, продлевающий жизнь? Как запретить им пользоваться дорогостоящим символом богатства и роскоши, который здесь так дёшев, что валяется под ногами?

В памяти Эндидуша всплыло воспоминание: один из обер-баши бригады, кажется, третьего класса, разговаривающий о чём-то с капитаном Гисмилькаром. У него были бледно-синие белки глаз, как у всех, кто принимает специю. Откуда он её получал?

Эндидуш улыбнулся собственной догадке. При заселении планеты было создано 200 передовых баз, впоследствии превратившихся в стоянки дзенсуннитов, которые вызвались помогать местным планетологам в озеленении пустынь. Сейчас эти базы, или стоянки, более известны как стойбища фрименов, собирающих для контрабандистов Фенринга специю в глубокой пустыне. Неизвестное количество аванбаз создавалось в секрете от планетологов, став наблюдательными постами сардаукаров. Эндидуш предполагал, что передовой автономный пост наблюдения, на котором они сейчас пребывают, является одним из многих, расположенных так, чтобы контролировать районы с фрименским населением и основные города. Эти секретные посты наблюдения могут быть распределены равномерно по всей площади гигантской пустыни, но что более вероятно, они находятся на узлах коммуникаций между стойбищами фрименов, а ближе к Барьеру их заметно больше. Общую численность таких передовых автономных наблюдательных постов, рассчитанных на подразделения от взвода до роты, он определил самое меньшее в десять, но, скорее всего, ментаты остановились на цифре в двадцать.

Он едва не подскочил на стуле от неожиданности. Сардаукары прибывали сюда поколение за поколением, терроризируя добытчиков специи Дома Харконненов, чтобы поднять на неё цены – и возвращались на Салузу Секундус с пластиковыми упаковками из-под воды, набитыми специей, которая расходовалась на взятки и ради развлечений. Ничего себе!

Эндидуш нахмурился, вспомнив, что слышал ещё в детстве, как родители перешёптывались о том, что все должности в Империи покупаются и продаются. Как Куруш, производящий впечатление воплощённой тупости, стал бурсегом? Единственно возможный ответ: за взятки. Он шёл от должности к должности, покупая их специей и иными товарами, которые получил схожим образом на десятках миров Империи, где, выражаясь словами пресловутого методического пособия, ограничивал мышление лиц, не вполне благонадёжных.

Эндидуш захотел поделиться новостью с сардаукарами, сидящими за столом, но тут же спохватился. В конце концов, Куруш дал ему возможность повторить собственный путь, направив на планету, где богатство лежит прямо под ногами – только потрудись поднять ! Однако...он вспомнил о касте провидцев, одним из которых был Пол Атрейдес, их вероятный противник. Будущее принадлежит им, и нельзя не учитывать этого, пребывая на Арракисе.

Как бы поступил Куруш на его месте? Он бы наладил связи с контрабандистами, угрожая им оружием, согласился бы на то, что они откупятся специей, разрешил бы её попробовать сардаукарам...Потом он брал бы специю и семуту как плату за спокойствие всё откровеннее и уехал бы с планеты в назначенный час, выполнив все приказы и составив безупречные отчёты. Недовольных, особенно с знаниями социометрии, Куруш бы "потерял". На Кайтэн он бы дал взятку специей командиру бригады, который представил бы его к награде и внеочередному званию.

Эндиду скорчил гримасу. Всё говорило о том, что ему не удастся пройти этот путь. На планете начинается настоящая война, и время безмятежного мздоимства миновало. Сардаукары – будто специально подобраны для того, чтобы любая затея потерпела крах: неопытные, все из различных бригад. Сформировать из них надёжное подразделение, беспрекословно преданное лично ему, будет непросто.

Эндидуш обвёл их недовольным взглядом. На дальнем конце стола уже играли в кости, которые почти наверняка были сделаны так, чтобы приносить победу хозяину. Эндидуш задумался о том, может, запретить им играть, но счёл это мелочным решением, которое подорвёт его авторитет. Интересно, не выдаст ли электромагнитное или радио-излучение, которым они втайне управляются, расположения базы? Нет, конечно, экран поля работает нормально, он маскирует работу атомного реактора, не то что электромагнитных игральных костей.

Подумав ещё немного, штаб-ментат пришёл к выводу, что лучше избрать не настолько радикальную позицию, которая более подобает подручным Куруша. Лучше начать потихоньку лавировать между формальным планом операции и существующей практикой, а в критический момент принять решение, которое (даже не верится!) даст ему лично определённые преимущества. Со временем человечество оценит его роль в борьбе с угрозой, исходившей от Гильдии.

Эндидуш посмотрел под стол. Металлопластик, из которого делалось практически всё в Империи, был покрыт толстым слоем пыли. Пыль покрывала их одежду, обувь и оружие. Видимо, очистка помещений станет первым его приказом, который и определит потенциальных сторонников – будущих приближённых. Он посмотрел на чёрные цифры, выделяющиеся на жёлтом фоне электронного табло датчика атмосферы. Воздух пришёл в норму.

Он откинул забрало, жестом приказав сделать то же самое подчинённым, и снял дыхательную маску.

– Сардаукары, приветствую вас на Арракисе. Вы являетесь составом сводного подразделения, которому доверена высокая честь – борьба с контрабандой специи, подавление фрименских мятежей и сбор информации о потенциально неблагонадёжном Доме Атрейдесов.

Методическое пособие советовало предоставлять подчинённым минимум информации в самых общих и пространных выражениях. Фактически, от него требовалось лгать, говоря при этом чистую правду. Составители пособия повторяли: мышление – приоритет командования. Конечный итог всегда так или иначе соответствует заявленным приоритетам. Приказы, наоборот, следовало отдавать максимально лаконично, чётко и требовательно.

– Баши отделений! Произвести учёт воды, пищи и боеприпасов. Выделить две трети личного состава для уборки помещений от песка и пыли. Быстро!

«Свободная торговля на Арракисе была бы вызовом Империи, если бы не возникла благодаря её же агентам. Ложь эта, с валовым оборотом в миллиарды солари, не могла быть бесконечной»

Принцесса Ирулан. «Ржавое золото Империи»

Эндидуш скептически осмотрел созданное его подчинёнными средство передвижения. Его создало звено ремонта и обслуживания, возглавляемое бывшим механиком с Таминса, спокойным молодым человеком, едва отучившимся говорить "господин" первому встречному, – слово, которое в его лексиконе было одновременно и символом почтения, и ругательством. Механик на Таминсе, а ныне унтер-баши Шульману, несмотря на все старания, не смог привести в движение разведывательный трёхместный топтер, хранившийся в складском помещении в разобранном состоянии. Собрав его под маскировочным тентом, укрывавшим мастерскую, развёрнутую ими на поверхности, Шульману нашёл структуру полимерного материала гибких крыльев нарушенной вследствие длительного и разрушительного влияния влажности, что особенно удивляло на Арракисе, и вездесущих грызунов. Орнитоптер не мог нормально взмахнуть крыльями. Использовать его как самолёт вертикального взлёта и посадки Эндидуш не решился, приказав переделать в платформу, пригодную для перевозки десяти человек в полном снаряжении.

Эндидуш критично осмотрел машину. Верхняя половина корпуса была срезана, лишь в носовой части сохранилось металлопластиковое остекление, прикрывавшее экипаж от встречного ветра. Шестеро человек размещались в том, что осталось от закрытой кабины, а ещё четверо – в креслах, намертво приваренных по два в ряд на жёстких крыльях, которые Шульману укрепил стальными балками.

Во время испытательных полётов гравипоплавковая платформа с единственным тянущим винтом достаточно хорошо выдерживала скорость в двести километров в час, хотя развивать такую скорость Шульману представлялось опасным из-за непомерной нагрузки на конструкцию. По его мнению, оптимальной скоростью при перевозке десанта было всего лишь сто километров в час – на сверхмалых высотах от пяти до двацати метров над поверхностью.Шульману в своё время интересовался теорией полётов, что, вероятно, стало одной из причин, по которой его осудили, поэтому имел основания утверждать: эффект плавучести делает летательный аппарат излишне уязвимым для порывов встречного ветра, особенно коварного в небесах. Особенно на Арракисе. В то время как на сверхмалых высотах воздух, прижатый к земле крылом, формирует воздушную подушку, повышающую устойчивость и подъёмную силу. Созданная Шульману машина выглядела подозрительно, однако она была вполне пригодной для перевозки личного состава.

Эндидуш приказал сардаукарам – он выбрал отделение Шлелеххериба – забираться в машину. Сам он сел за штурвал, пребывавший, несмотря на довольно архаичный вид, в рабочем состоянии. Включив двигатель, бесшумно поднявший платформу над землёй, лейтенант разрешил Шульману и его подчинённым вывести платформу из-под тента.

Эндидуш буквально ощутил, как его обдало жаркой волной. Несмотря на довольно сильный, по меркам любой другой планеты, западный ветер, воздух был горяч, как раскалённое железо. Разреженная атмосфера, не знающая дождей и налитых влагой туч, была лишь слабой защитой от жёсткого излучения Канопуса, что, вне сомнения, способствовало мутациям на планете, включая появление червей и специи. Если бы не специя, уровень естественной радиации здесь, вероятно,не позволил бы признать Дюну годной для жизни. Лишь призрак свободного образа жизни, которым поманили дзенсуннитов, отчаявшихся найти дом на Салузе Секундус, и фантастические прибыли от разработки месторождений специи позволили заселить Арракис.

Платформа поднялась на высоту в пятнадцать метров над поверхностью, которую удерживала стабильно. Эндидуш осторожно включил двигатель, вращающий пропеллер. Платформа стремительно рванулась вперёд, словно пуля. Их обдало встречным потоком ветра, пронизывающим до костей.

Эндидуш вспомнил предостережение Шульману не превышать скорость свыше ста километров в час без крайней на то нужды – возможны неожиданные рывки, связанные с порывами ветра, столь свирепого на Арракисе. Также нельзя было резко тормозить машину – она была далеко не столь маневренной, как топтер. Эндидуш подумал о сардаукарах, сидящих на жёстких крыльях, и решил не разгонять машину – кто знает, выдержат ли плоскости повышенную нагрузку ?

Ему следовало доставить солдат к точке рандеву, расположенной в двадцати с небольшим километрах на северо-востоке. Солдаты первого отделения, отбывшие туда ещё накануне вечером, доносили, что оборудовали позиции и готовы к встрече.

Четверть часа спустя Эндидуш плавно сбросил скорость, приближаясь к ориентиру – вдающемуся в пустыню небольшому плато, разбитому землетрясениями и источенном ветром, тысячелетиями разрушавшим скалы. Плато это, удалённая часть Расколотых гор, начинавшихся в семиста километрах к югу от Барьера и тянувшихся, с разрывами, более чем на две тысячи километров с северо-востока на запад и юго-запад, было излюбленным местом встреч контрабандистов и фрименов.

Платформа остановилась, и Эндидуш, не садя её на поверхность, включил радио-импульс. Тот немедленно осветил всех сардаукаров, обозначив направление белыми огоньками, вспыхнувшими на внутренней стороне забрала. Первое отделение находилось прямо впереди, укрытое скалами. Все сардаукары были живы, а трое бодрствовали. Никаких скрытых сигналов бедствия они не подавали.

– Вызывает Бабочка! Комар, отвечайте!

– Я – Комар ! Вижу вас, Бабочка !

Эндидуш медленно взмыл вверх. Через минуту осторожного подъёма он аккуратно посадил платформу на каменистую поверхность, возвышавшуюся над пустыней на сто пятнадцать метров, если верить показаниям альтиметра, и на девяносто два метра над уровнем поверхности.

Покинув машину, сардаукары рассыпались звеньями, занимая оборону. Наконец, к ним подошёл часовой, окружённый сверкающим полем щита.

– Я – сардаукар Нийемшам !

– Я – лейтенант Эндидуш ! Шалом!

Они укрыли платформу в скалах. До рандеву с Туеком оставалось менее суток, которые они провели, оборудуя позиции при помощи лазеров и ГПГ.

Туек, один из ценнейших агентов Империи на Арракисе, прислал своего сына, Стабана Туека, прибывшего на нескольких топтерах, включая оборудованный щитом, в котором, видимо, пребывал лично. Отозвавшись на кодовый сигнал, этот топтер и ещё один, заполненный охраной, пошли на посадку.

Эндидуш встретил Стабана Туека в пещере, созданной ими нарочно для этой цели в предыдущие дни. Это была небольшая штольня, глубиной всего в двадцать метров, прорезанная в склоне горы, имеющая боковое ответвление-нишу, где сардаукары, расположившись по периметру, и ожидали Туека. Исмар Туек вошёл в сопровождении охраны, окружавшей его. Он также привёл девять человек, из которых восемь были охранниками, работавшими в парах, а один, по-видимому, являлся советником. Эндидуш предположил, что это – ментат-недоучка, Джулио Оттавио, выполнявший функции бухгалтера семейства Туеков.

Помещение освещалось единственным светошаром, висевшим позади Эндидуша, оставляя его в сумраке, а контрабандистов, наоборот, ослепляя. В пещере-нише было так тесно, что сардаукары и люди Туека почти соприкасались друг с другом. На контрабандистах были иксовские конденскостюмы, поверх которых они одели иксовские же щиты. У каждого на поясе висели нож и станнер, а двое охранников имели лазеружья. Как только Туек получил уведомление, что всё в норме, он откинул капюшон конденскостюма и лицевую маску, поприветствовав Эндидуша, как дорогого друга.

– Рад видеть тебя, баши, в наших пустынных краях! Да поможет тебе Шай-Хулуд во всех твоих начинаниях !

Движения Туека, коренастого для уроженца Арракиса, обладающего массивными чертами лица, излучали достоинство, отличающее людей сильных и уверенных, привыкших повелевать. Из-под кустистых чёрных бровей жёстко смотрели синие глаза, умеющие с непроницаемым выражением продавать что угодно – специю, конденскостюмы, друзей. Встреча их была посвящена именно ожидающейся сдачей Туеком его торгового партнёра среди фрименов, некоего наиба Стилгара.

– Шалом! – ответил Эндидуш. Повинуясь условленному сигналу, сардаукары, едва заметные в тенях, выхватили клинки и набросились на контрабандистов. Длинная красная игла вытянулась из иксовского лазеружья, разрезая камень и выбивая искры из щитов, включенных на полную мощность. Послышался короткий вскрик, и лазеружьё упало, прекратив огонь. Сопротивление контрабандистов было быстро сломлено. Если бы кто-то из контрабандистов успел опомниться, следовало решительно атаковать силами всей тройки ведущего в паре, игнорируя его ведомого. Как только ведущие выбыли, ведомые остались практически беспомощными – не прошло и минуты, как все контрабандисты, за исключением Туека, были убиты.

Эндидуш с любопытством посмотрел в глаза Туеку, которого принудили встать на колени. Что там можно прочесть сейчас ? К сожалению, мысли наследника Малого Дома панически метались, меняя одна другую. Эндидуш включил наружный микрофон шлема.

– Отозви свои топтеры, Туек, иначе их собьют.

Эндидуш мог сбить и топтеры тоже, но счёл необходимым проявить добрую волю – он рассчитывал на дальнейшее сотрудничество с Туеком. Тот оправдал его надежды и не стал торговаться, отдав по радио нужный приказ.

– Они улетают! – доложили наблюдатели сверху.

Эндидуш холодно посмотрел на труп Оттавио – невысокий, особенно по здешним меркам, человечек, лежал навзничь, уперевшись в потолок пещеры безжизненным взглядом. Эндидуш слышал, что тот прошёл частичное обучение на мастер-ментата и нанялся к Туекам прямо на Имхатепе, через одну из множества частных фирм, занимающихся подбором персонала для Малых и Великих Домов. Полученные от командования данные рекомендовали устранение Оттавио, который тяготел к переключению торговых операций под покровительство Атрейдесов. Те, подавив мятеж в Картаге, не брезговали ничем, пытаясь закрепиться на чуждой им планете; они пошли на переговоры с фрименами и заключили договор об альянсе со всеми Малыми Домами, занимавшимися контрабандой, причём согласились получать налог и с нелегальной торговли специей, что всегда, даже при Харконненах, оставалось в тени, поскольку контрабанда специи была делом тайным. Так император получал свою долю. И вот теперь Атрейдесы, овладев Дюной практически даром, решили вести себя так, будто это они тут всем заправляют. К сожалению, популистские лозунги находят отклик и в душах бухгалтеров...

– Прискорбно, – ледяным голосом произнёс Эндидуш, указав лазерным прицелом на труп Оттавио, – когда торговля пытается стать на службу политике, а свободу норовит променять на жирный кусок, брошенный с хозяйского стола.

Самообладание уже вернулось к Туеку, так как он не кивнул машинально, а удивлённо вскинул кустистые брови. Сообразив, о чём идёт речь, он едва заметно кивнул, сохраняя достоиство.

– За каждого убитого контрабандиста мы установим выкуп в один килограмм чистой специи – и ещё десять килограмм за одного живого. Чтобы не мелочиться, округлим до двадцати килограмм в течение суток, Туек. Ты сможешь их внести?

Туек спокойно кивнул. Видимо, откупаться от сардаукаров ему приходилось не впервые. В глазах его пробежала лёгкая тень сожаления о погибших – сардаукары могли бы просто получить эту специю, если бы поторговались с ним.

Эндидуш посмотрел в синие от специи глаза, подумав: что, если у него будут такие же от приёма специи ? Понравится ли это принцессе Руге? Вероятно, пачка специи весом в один килограмм будет более чем достаточной для того, чтобы задобрить бурсега Куруша. Его благоволение открывает и более высокие двери...

– Ты знаком с наибом Стилгаром, Туек ? Вызови его сюда вместе с этой специей, пообещай ему всё, что он захочет. Ты сможешь это сделать для нас, Туек?

Туек кивнул.

– Ты же знаешь, баши, моя жизнь для меня дороже всей специи Арракиса и всей воды Атлантиса. Завтра Стилгар будет здесь с этой специей..

– Отлично, Туек, можешь считать нас своей новой охраной. Сейчас мы тебя обыщем, а потом ты поешь с нами. У нас здесь есть немного холодной воды, привезённой с Салузы Секундус. Она прошла несколько фильтров и деионизацию, удаляющую заряжённые частицы изотопов тяжёлых металлов.

– Я бы не хотел пить на коленях.

– Хорошо, Туек, поднимайся. Кто знает, возможно, ты и не такой предатель, каким показался нам изначально. Может, мы вернём тебе оружие.

«Цивилизованный человек, общаясь с фрименами, переживает тяжелейший стресс. Их общество живёт по законам, превозносящим разнообразные испытания силы духа, ужасающие своей суровостью и дикостью . Они поклоняются песчаному червю, что позволяет отнести их культуру к числу наиболее примитивных»

Граф Хасимир Фенринг. Письмо без адресата, обнаруженное в личной корреспонденции Шаддама IV

Фримены прибыли верхом на черве. Их было неожиданно много – более пятидесяти человек. Когда Туека спросили, чем это объяснить, он ответил, не на шутку испугавшись, что запрос на специю был подан слишком рано – до ежеквартального обмена грузами оставалось ещё более месяца, да и требование явиться лично могло насторожить Стилгара. Шелеххериб увидел, как подозрительно глянул на Туека Эндидуш, но в конце концов он смолчал, отдав последние, ничего не значащие распоряжения. Первое отделение уже отбыло на десантной плаформе, а второе, то есть Шелеххериба, осталось вместе с Туеком и реквизированными топтерами. Исмар Туек, его отец, высказал определённую заинтересованность, чтобы с головы наследника не упал ни один волос, в ответ на что получил клятвенные заверения Эндидуша, что, разделив с ними воду, Стабан разделит и их судьбу.

На Шелеххерибе был одет иксовский конденскостюм применямой контрабандистами модели. Правда, он был в нерабочем состоянии, так как лезвие, убившее предыдущего владельца, повредило сложную конструкцию. Затерев кровавые пятна, они вполне могли сойти за контрабандистов, хотя конденскостюмы, рассчитанные на рослых арракиссцев, болтались на них мешком, и стоило немалого труда подогнать их, чтобы те выглядели правдоподобно. Шлемы пришлось снять и вместе с остальным снаряжением укрыть в пещере. Лишь цвет глаз отличал их от охраны Туека, чьи тела стремительно разлагались в той же штольне.