Текст книги "Дюна. Последний бой Империи (СИ)"

Автор книги: Роман Кузьма

Соавторы: Роман Кузьма
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Шелеххериб, очень страдающий от жары, заметно ослаб, пребывая уже почти четверть часа – такой была продолжительность вахты – на палящем солнце. Скалы, покрытые отложениями минеральных солей, уже прогрелись настолько, что прикасаться к ним было опасно. Стояла послеполуденная пора, когда в небе Арракиса можно наблюдать оба его светила – жёлтый карлик, именуемый Канопус-3, и собственно Канопус, ярчайшую звезду во вселенной. Канопус, очень молодая звезда, была настоящим белым гигантом, вспыхнувшим около миллиона лет назад. Её излучение испарило существовавшие на Арракисе моря и океаны, уничтожив большую часть растительности и животного мира; выжившие виды зарылись в песок, подвергшись чудовищным мутациям. Когда светимость Канопуса уменьшилась, на поверхность Арракиса вылезли гигантские черви, питавшиеся преимущественно песчаной форелью – термин, скрывавший по меньшей мере тысячу самых разнообразных видов гигантских многоклеточных и насекомых. Канопус, расположенный в ста стандартных световых сутках от Арракиса, стал центром новой сверхсистемы, объединяющей десятки миров, многие из которых ещё пребывали на стадии формирования. Существовать этой фантастической системе, правда, оставалось недолго – около десяти миллионов стандартных лет, за которые Канопусу предстояло выгореть дотла, что по меркам звёзд – несколько дней. Правда, специя, уже успевшая изменить жизнь человечества, привлекала всё большие и большие усилия в попытках покорить Арракис, единственную планету суперсистемы Канопуса, которая с оговоркой "условно" считалась пригодной для жизни человека.

Шелеххериб едва не пожал плечами, мысленно представляя себе эту тему, поднятую кем-то из его приятелей по студенческому фехтовальному клубу. Разве таковой "условно пригодной" планетой не стала Салуза Секундус после постигшей её термоядерной катастрофы ? И тем не менее, люди живут там, создав маленькие подземные города, служащие для постоянного базирования бригад и легионов. Он слышал, что при Первой, или Старой, Империи существовало выражение "послать на Канопус", обозначавшее убийство и грабёж. Так было до открытия специи. Сейчас оно всё ещё употреблялось, хотя более двояко, имея скрытый подтекст, обозначавший "убивать и грабить", а также "зарабатывать". Действительно, специя ралагала человечество и готовило его к мятежу против самого себя. Какое-то подозрение мелькнуло у него в голове... Но нет, мысль ушла.

Он усилием воли стряхнул апатию, навеваемую солнцем, и подумал о предстоящей операции тактического уровня, как её назвал Эндидуш. Лейтенант говорил о самом интересном вскользь, обрывками фраз, что давало Шелеххерибу, всегда стремившемуся к знаниям, скорее, пищу для размышлений, которые приобретали форму возбуждённых фантазий. Кровь его горячилась при мысли о трофеях – фримены должны были привезти сто килограмм чистой специи. Впрочем, нет, не совсем чистой – содержание меланжа в ней не превышало двадцати процентов. Чистый меланж, или Вода Жизни, был сущим ядом, и использовался лишь в культовых целях фрименами, привыкшими к специи с детства. Для остальных настолько концентрированная специя была смертельно опасна. Вторым недостатком Воды Жизни была её исключительная нестабильность, она подвергалась постоянным преобразованиям, что делало перевозку и длительное хранение проблематичными.

Двадцатипроцентная в гранулах, содержащих ряд реагентов, была общепринятым соответствием понятия "специя" как товара, реализуемого на рынке, но и она давалась очень дорогой ценой – выбрасываемые червём отходы редко содержали более одной сотой от этого показателя, что требовало сложной и дорогостоящей процедуры очистки. Туек рассказал, что Оттавио – покойный Оттавио – интересовался возможностью синтеза специи, и, как и все остальные исследователи, пришёл к выводу, что это невозможно. Специя не была химическим соединением – подобно генетически активным вакцинам, она являлась активной средой, состоящей из множества специфичных микроорганизмов, часть из которых оставалась в теле каждого, кто отведал меланжа. Они непрерывно требовали всё новых доз специи, которая подпитывала их бактериями-жертвами. Это явление и было причиной того, что у принимающих специю возникала невосприимчивость к большинству ядов и увеличивалась продолжительность жизни, а глаза наливались синевой. Оттавио был уверен, что именно благодаря бактериям принимающие Воду Жизни фримены вступают в телепатический контакт, а Преподобные даже могут снимать нейрооттиск воспоминаний друг у друга – правда, только пережитых лично или переданных тем же путём по женской линии. Шелеххериб моментально сообразил, что современные Преподобные Бинэ Гессерит, видимо, обладают наследственной памятью десятков, если не сотен, поколений. Фрименские Преподобные, если и не являются разновидностью, то, конечно, возникли под влиянием и в тесной связи с Бинэ Гессерит. Этот факт делал фрименский мятеж особенно опасным.

Шелеххериб вспомнил, как любили шутить насчёт женщин в лагерях на Салузе Секундус. Их там просто не было ! Кто-то из более опытных унтер-баши сказал тогда, что в современном обществе женщины имеют слишком мало прав, чтобы их можно было осудить за преступления против Империи. "За такие мелочи, – сказал он, – женщин не садят в тюрьму. Их отправляют в монастырь". Мысль о том, что женский Орден Бинэ Гессерит является аналогом корпуса сардаукаров, шокировала Шелеххериба. Он попробовал представить себе жизнь на планете-монастыре, Уаллахе IX, и понял, что иначе и быть не могло. Монастырь! Он насмешливо фыркнул, воображая, в чём на самом деле упражняются гессеритки.

Он отвлёкся от этой мысли. Что делать, когда ему предложат специю?Если он откажется, коллектив отторгнет его. С ним случится несчастный случай – или даже проще: в пищу подмешают яд, который выпьют все вместе, но умрёт только он один – ведь меланжевые бактерии не защитят организм, который их не содержит. Эндидуш прочитает какой-то псалом о единстве героев перед лицом смерти – и на этом всё закончится.

Или, может, лучше съесть специи и вступить в симбиоз с червём? И говорить всем с предельно честным выражением лица, что питаться экскрементами червя – наивысшая честь?

Он вспомнил, что им было строго-настрого запрещено есть специю, хотя и понимал, что Эндидуш собирается нарушить этот запрет. Он сделает это просто – сперва возьмёт специю как трофей, просто чтобы добиться преимущества над противником. Потом он предложит им получить долю от продажи специи на чёрном рынке, чем тут и занимался Фенринг, поспешно покинувший райские сады Кайтэн ради забытого всеми посёлка Арракейн на Дюне. Важно, что не только Фенринг, но и весь корпус сардаукаров, сам император имеют долю в незаконной торговле специей.

Шелеххериб задумался. Стилгар должен привезти сто килограммов специи, до полумиллиона за декаграмм, или...пять миллиардов солари. Даже если они получат только десятую часть этой суммы, а его доля составит не более одного процента – это пять миллионов солари. Кто откажется от таких денег?

А потом, подсчитав барыши, Эндидуш оставит специю без присмотра – мол, можете попробовать. Не пройдёт и месяца, как они будут зависимы от меланжа, и им уже будет не до того, чтобы вести боевые действия. Специя! Специя! И ещё раз специя!

Так превращаются в служек ЧПНТ, подумал с печалью Шелеххериб. Покупают себе иксовскую одежду, плодят ересь среди люмпенизированных дзенсуннитов – и готовят приход новой власти. По-настоящему мудрой и справедливой, опирающейся на народную поддержку и ясное видение будущего, дарованное специей. В конечном счёте, разве оно не лучше того мира, что есть сейчас? Разве не осудила его Империя, разве не приговорила к каторжным работам на Салузе Секундус ? И это только потому, что на Гинац он перешёл дорогу кому-то, кто хотел занять престижную должность ! Так они устранили конкурента...

Он горько улыбнулся. Тогда всё тоже началось с предложения выпить пива в хорошей компании...

Шелеххериб посмотрел на фрименов сквозь дорогостоящий иксовский бинокль с масляными линзами, легко выдавший стократное увеличение. Фримены были одеты в развевающиеся плащи – джуббы, некогда белые, а сейчас приобрёвшие грязно-жёлтый цвет. Джуббы обеспечивали теплоизоляцию, защищая от излишней жары днём и согревая от холода ночью. Только фримены ездили верхом на червях – и, хотя Туек отзывался об этом способе скептично, можно было поклясться Рогами Великой Матери, что они производили невероятное впечатление, управляя этим гигантским существом так легко и по-хозяйски. Средний червь давал до шестидесяти километров в час по пустыне, однако выдыхался уже через полчаса движения или же останавливался, достигнув границ своего участка. Резкие изгибающиеся движения туловища червя, достигавшего длиной до более чем километра, грозили падением мелким существам, возомнившим, что вселенная принадлежит исключительно им.

Червь остановился; с его спины начали соскальзывать люди, торопливо взбиравшиеся на каменные уступы. Шелеххериб опустил бинокль и одел солнцезащитные очки. К счастью, те на солнце темнеют, пряча их глаза, ещё не знакомые со специей. Чтобы скрыть их непривычно низкий рост, неестественный для уроженцев Арракиса, Эндидуш заставил Туека сесть на подножку топтера, а сардаукаров расставил в стороне, приказав выпрямиться во весь рост. При виде фрименов контрабандист должен был снять лицевую маску и защитные очки, чтобы его опознали, и поприветствовать Стилгара. О легендарном наибе Вольного Народа было известно только то, что он уже объединил под своей властью несколько стойбищ, создав своеобразный племенной союз.

Фримены, двигаясь по извилистой тропе, поднимались вверх. Первоначальный план предполагал сценарий, чем-то похожий на уничтожение контрабандистов – мятежникам следовало позволить подняться на вершину плато и тут же расстрелять сосредоточенным огнём из лазеружей, пока те не подошли слишком близко и не разгадали их обман. Однако план этот показался Шелеххерибу неудачным, видимо, Эндидуш думал о чём-то другом, когда решил повторить схему, принесшую победу над Туеком. Фримены ведь не носят щитов ! Они шли гуськом, след в след, и до первого из них было всего двадцать шагов.

Действительно, Эндидуш не знал или забыл, что из себя представляет лазеружьё. Недолго думая, Шелеххериб, вместо того, чтобы приветственно взмахнуть рукой и отступить вглубь плато, вскинул лазеружьё. Долгая практика с прицелом сделала его весьма неплохим стрелком, благо лазер не давал отдачи; его луч прожигал тончайшую, диаметром около фемтометра, дырочку, зачастую не представлявшую для здоровья человека ни малейшего вреда, так как края раны прижигались, и кровотечение не возникало. Поэтому после первого попадания следовало сделать лёгкое горизонтальное движение, будто рисуя букву "T" или расписываясь.

Фримен, возглавлявший колонну, успел лишь потянуться рукой к рукояти криса, прежде чем умер. Лазер снёс ему полголовы. За первым фрименом упало ещё несколько, поражённых тем же лучом, работающим на максимальную мощность. Так как первоначальный приказ Эндидуша запрещал стрелять в туловище, чтобы не повредить специю, которая должна была быть в наплечных мешках, Шелеххериб присел на одно колено и выстрелил во второй раз, отсекая фрименам ноги. Горы огласились криками боли, гулким эхом отражавшимися от каменных стен.

Шелеххериб двинулся вдоль колонны, добивая раненых и уничтожая уцелевших фрименов, ранее скрытых изгибом горного склона. Убивать было легко и приятно. Крики и стоны раненых действовали на него, как хоровые песнопения, создавая приподнятое настроение. Всего за пятнадцать секунд он в одиночку покончил со всем отрядом. Плевать на Эндидуша! Сардаукар должен убивать!

Щит Шелеххериба дважды отражал какие-то метательные снаряды, выпущенные, видимо, из станнеров. Присмотревшись, Шелеххериб понял, что это – пружинные самострелы, наподобие детских игрушек, только с очень мощными пружинами, и, наверняка, с отравленными иглами. Пружинные пистолеты ! Фенринг хорошо вооружил их, в этом нет никакого сомнения.

– А вот острые предметы детям не нужны, – смеясь, сказал Шелеххериб, аккуратно отрезав лазером руку, замахнувшуюся на него крисом.

Ещё несколько фрименов пытались бежать, но их настигли лучи, пущенные сверху – это успели подбежать его подчинённые. Его, не Эндидуша. Шелеххериб стоял там, на узком каменном карнизе посреди кровавых потоков, бьющих из рассечённых лазером тел, и смеялся, пьяный от зрелища кричащих фрименов, расстающихся с жизнью. Более всего его рассмешил фримен, героически пытавшийся встать на единственную оставшуюся ногу, чтобы принять бой на ножах.

– Давай, иномирянин, покажи, кто ты против фримена ! – прорычал он сквозь дыхательную маску.

Лазер перерезал его руку пониже локтевого сгиба, и он упал на колени, схватившись за рану.

Исполнившись злобой против мятежника, Шелеххериб подошёл к нему вплотную, несколькими движениями разделав ещё живого фримена на куски.

Он поднял взгляд. Бой закончился, хотя некоторые фримены ещё дышали. Добив их, они действительно обнаружили сто килограммов специи, тщательно упакованной в пластик. Был ли среди убитых Стилгар, осталось неизвестным. Эндидуш, удовольствовавшись объяснением, что фримены раскрыли их замысел и пытались открыть огонь, начал пересчитывать специю. Добавив к изначальным двадцати килограммам ещё пятьдесят за убитых фрименов, он отдал оставшиеся тридцать Туеку, которые тот молча, с поклоном, принял.

После того, как он предал Стилгара, обратной дороги у него не было, но, начиная с ним совместный путь, следовало сделать его обоюдовыгодным.

Получив достаточную компенсацию за топтеры и жизни людей, нанятых за всё ту же специю, Туек удалился на топтере, присланном его отцом.

– Шелеххериб! У вас полчаса на поиск радиомаяка в трофеях, особенно в топтерах !

Шелеххериб вдруг по-новому взглянул на лейтенанта Эндидуша, отметив и отсутствие длинного клинка и то, что лицо, скрытое дыхательной маской, изуродовано двумя шрамами. Он заподозрил, что эти факты имеют одну причину. "Интересно, он заполучит длинный клинок, убив одного из нас по надуманному обвинению и в... подготовленных обстоятельствах – или найдёт какого-нибудь Атрейдеса?". Шелеххериб перепоручил поиски радиомаяка командиру звена четвёртому унтер-баши Теришаму, слегка удивившись тому, с каким радостным возбуждением повинуются ему солдаты.

«Сардаукары, верность и опора падишаха, изначально осуждены за государственную измену. Первый Легион набирают из жителей Кайтэн, многие поколения служащих Империи, подвергая их символическому наказанию – зачислению в сардаукары за настолько же наигранные преступления. Однако в этом и заключается зерно государственной измены, которое сеют ещё в детстве»

Принцесса Ирулан. «Ржавое золото Империи»

Передовой автономный наблюдательный пункт встретил вернувшихся с успешной операции сардаукаров восторгом. Героем дня стал лейтенант Эндидуш, добывший семьдесят килограмм специи, стоимость которой почти открыто подсчитывалась сардаукарами, ожидавшими от него следующего шага. Большинству, несмотря на строжайший запрет, не терпелось попробовать самый дорогой товар современности, продлевающий жизнь и дающий, как утверждали многие, сверъестественные способности.

Эндидуш, сняв шлем и маску дыхательного аппарата, слабо улыбнулся сардаукарам и удалился в кабинет, служивший ему одновременно жильём – о произошедших в ходе операции событиях ещё предстояло составить отчёт. Он уже успел выкристаллизовать его в своих мыслях: "Оттавио ликвидирован. Дом Туеков пошёл на сотрудничество. Уничтожена партия фрименов, предположительно, во главе со Стилгаром". Специю он решил в отчёте не упоминать, а расходовать непосредственно на взятки вышестоящим чинам.

Закодировав сообщение, он должен был передать его по радио – однако не с территории поста, а из точки в глубокой пустыне, отдалённой, согласно инструкции, на расстояние не менее ста километров от наблюдательного поста. Направленный сигнал принимался одним из спутников связи, сброшенных ими же при высадке на пустынную планету. Эндидуш мог только догадываться, каким путём передаётся сообщение дальше. Возможно, спутник ретранслирует его агенту, принимающему сигнал где-то в пустыне, а тот передаёт сообщение со следующим лихтером, везущим груз специи; а возможно, сигнал идёт на базу, спрятанную на одной из лун Арракиса или в открытом космосе, возможно, даже на одной из планет данной системы, считающейся непригодной для жизни. Возможно, спутник сам передаёт сообщение на один из узлов связи поблизости Салузы Секундус или Кайтэн, отправляя капсулы с сообщениями через искривлённое Z-мерное пространство.

Войдя в свою комнату, он, не снимая трофейного конденскостюма, уселся за рабочий стол и достал печатную электрошифровальную машину, представлявшую собой небольшую клавиатуру, скрытую в металлопластиковом корпусе, и проецирующийся солидо-экран. Размером с коробку для сигар, этот прибор, сокращённо ПЭШМ восьмьдесят третьей модели, относился к секретному оборудованию, запрещённому для использования кем-либо иным, кроме него самого. Эндидуш задумался: а что бы было, если бы он погиб? Ответ, который возник сам собой, поверг лейтенанта в шок: подчинённые ему сардаукары, не имея допуска к системам связи, были обречены. Следовательно, нижних чинов приговорили к смерти изначально.

Эндидуш от неожиданности прекратил печатать сообщение и откинулся в кресле. Неужели солдаты изначально считаются расходным материалом? А почему нет? Где они достанут специю, когда вернутся с Арракиса? Она дёшева здесь, но на всех остальных планетах Империи цены на неё астрономические. Разве что они будут получать её контрабандным путём, оказывая какие-то, даже трудно себе представить, какие именно, услуги командованию на Кайтэн. Эндидуш задумался: возможно, судьба предоставила ему шанс обзавестись командой зависимых от него убийц, готовых на всё ради очередной дозы специи? А сам он действительно сможет организовать поставки с Дюны. Может, даже удастся перевести весь состав на Кайтэн. Например, Шелеххериб , одержимый убийством, мог бы стать великолепным исполнителем. Его наверняка мучит комплекс неполноценности оттого, что он не смог стать ментатом, а став сардаукаром, никогда не сможет стать офицером, ведь случаев производства нижних чинов в обер-баши в истории корпуса сардаукаров ещё не было. Нужно только умело поставить с ним общение...Остальные сардаукары тоже могут считаться вполне пригодными, несмотря на то, что их психика на данный момент более устойчива.

На данный момент... Они ведь ещё не мучились жаждой специи.

В дверь постучали. Вошёл Шелеххериб.

Эндидуш улыбнулся. Шелеххериб действительно оказался наиболее сообразительным сардаукаром...из нижних чинов. Наверняка его интересует специя.

Эндидуш улыбнулся как можно непринуждённее.

– Третий унтер-баши Шелеххериб! Чем обязан вашему визиту?

Шелеххериб уже сменил конденскостюм на полевую униформу, полагавшуюся для ношения на территории базы. Отсутствовали только знаки различия.

– Лейтенант Эндидуш! Специя...

Эндидуш повысил голос, стараясь, чтобы в нём прозвучали нотки оскорблённого достоинства:

– Специю запрещено употреблять, унтер-фельдфебель!

– Конечно, лейтенант. Но как удостовериться в том, что её не принимают? Семьдесят килограмм двадцатипроцентного содержания – большое искушение для людей, ещё недавно бывших в заключении. Это – огромные деньги, которые легко украсть...

Голос Шелеххериба звучал доверительно, он говорил вполголоса, старательно понижая тон. Эндидуш решил, что ему можно подыграть.

– Если кто-то попадётся на воровстве, мы его казним ! Если у кого-то посинеют глаза от принятой неизвестно где специевой массы, мы его примерно накажем ! Сообщайте лично мне о всех таких подозрительных случаях, Шелеххериб !

– Так точно, обер-баши шестого класса Эндидуш !

Шелеххериб переминался с ноги на ногу, не решаясь л чём-то спросить.

– Что ещё, Шелеххериб ?

– Следует ли уничтожить захваченную специю, лейтенант Эндидуш ?

– Нет! Конечно, нет, идиот!

Шелеххериб, уже собравшийся было уходить, вдруг сделал шаг вперёд, вынимая из ножен короткий меч.

У Эндидуша от страха расширились глаза.

– В чём дело, унтер-фельдфебель? Что вы.. Солдаты!

В последний момент Эндидуш попытался выхватить нож, но было уже слишком поздно – меч пронзил его грудь.

– Что...

Глаза лейтенанта остекленели – Шелеххериб выдернул меч из раны, позволив трупу осесть на пол.

Он обошёл стол кругом, ища системы связи и видеонаблюдения. Камеры показывали, что сардаукары безмятежно заняты служебными обязанностями – герметичная дверь не пропустила ни единого звука. Шелеххериб уселся в кресло, вздохнув полной грудью. Специевая зависимость не состоится. Сможет ли он пережить это? Как отреагируют сардаукары на убийство офицера? Что сказать командованию – и самое главное, как это сделать ?

Наверняка, эта металлопластиковая коробка на столе имеет какое-то отношение к связи. Шульману сумеет открыть её. Возможно, удастся выйти на контакт с командованием, используя радиопередачу открытым текстом – или даже резервные каналы, включая того же Туека.

В любом случае, он не позволит себе повторить путь, который его привёл на Салузу. А если он как-то нарушит деятельность прогнившей имперской армии – тем лучше!

Проклятая Империя !

Он порылся в письменном столе, найдя там несколько фильм-книг, оказавшихся учебниками, и походный солидо-проектор. Видимо, Эндидуш учился в ходе операции и тщательно репетировал все свои действия, пользуясь этими учебниками.

Его не удивило, что в одной из фильм-книг оказалось учебное пособие по использованию систем связи, передающих сообщения, закодированные с помощью ПЭШМ-83. Устройство оказалось простым в применении, однако было опечатано ладонным замком. Шелеххериб решил этот вопрос, приложив большой палец правой руки покойного к замку.

Металлопластиковая коробка электрошифровальной машинки открылась. Теперь Шелеххериб перекодировал её под рисунок собственного пальца.

Аналогичным образом, едва подняв остывающий труп, он открыл расположенный в стене сейф, в котором оказалось множество официальных документов без подписи и печати, содержащих даты сеансов радиосвязи, а также цели операции. Как он и подозревал, о нелегальной торговле специей там не было ни слова, более того, лица, уличённые в употреблении специи, должны были быть уничтожены. Формулировка "в целях операции" оставляла Эндидушу большое пространство для манёвра. Может, он формально ничего и не нарушил, но ведь не умирать же за него на самом деле !

Вся эта Империя – одно сплошное преступление, Иштван.

Тем не менее, специю употреблять было запрещено, а поведение Эндидуша не оставляло никаких сомнений.

– Командиры второго и третьего звеньев второго отделения! – сказал он в громкоговоритель. – Явиться к командиру!

– Унтер-баши Кикийя! Унтер-баши Наннуш!

Не давая подчинённым опомниться, Шелеххериб встал из-за стола:

– Я – унтер-фельдфебель Шелеххериб! Мной раскрыт факт гнуснейшей измены, совершённый покойным лейтенантом Эндидушем! Подлец намеревался использовать подчинённых и специю в личных целях, распостраняя наркотик среди жителей Кайтэн и осуществляя заказные убийства. Вот доказательства его вины! Смотрите, – он ткнул унтер-баши в лицо бумажкой с текстом "в целях операции", – он собирался уничтожить нас! Предатель!

Шелеххериб, зная, что сардаукары привычны к подобного рода поворотам судьбы, вопросительно посмотрел им в глаза. Те молчали.

– Чтобы избежать кровопролития, до прояснения ситуации необходимо лишить доступа сардаукаров первого и третьего отделений к арсеналу. Приказываю: выставить стражу в числе двух рядовых, по одному от звена!

По коридорам и отсекам передового автономного наблюдательного поста разнёсся голос третьего унтер-баши Шелеххериба:

– Солдаты! Мной разоблачён факт государственной измены со стороны лейтенанта Эндидуша, вынашивавшего план личной наживы и устранения свидетелей захвата партии специи, чему имеются неопровержимые доказательства. В результате было сорвано задержание особо опасного преступника Стилгара. В сложившихся обстоятельствах я, Шелеххериб, взял на себя командование отдельным взводом и ответственность за поддержание связи с командованием.Согласно действующим приказам мы не имеем права ни принимать специю, ни владеть ей, а значит, должны уничтожить. Шалом!

Мусоросжигатель уничтожил специю. Упаковка за упаковкой исчезали без следа, сжигаемые высоковольтной топкой. Весь взвод молча наблюдал, как пламя пожирает миллиарды солари. Едкий коричный дым плыл вдоль стен энергоузла; если бы не закрытые шлемы сардаукаров и вентиляционная система, они бы вполне могли отравиться и умереть в специевом экстазе.

Шелеххериб зачитал один из текстов, который нашёл в учебнике по управлению личным составом, добавив в конце несколько фраз от себя:

– Червь будет уничтожен, и Империя возродится !...

– Шалом !

– Ни ложь, ни дурман, ни предательство не купят рабам свободы!..

– Шалом!

– Смерть и позор ожидают предателей! Да здравствуют львы императора!

– Шалом !

«Когда специя стала источником власти в Империи, а не просто дорогостоящим наркотиком, война за специю превратилась в нечто большее, чем спекуляции китовым мехом и стычки ассасинов. Империя, как ни странно, была слепа и отвернулась от своей судьбы. Возможно, глаза, посиневшие от специи, отказывались замечать очевидное ?»

Принцесса Ирулан. «Арракис пробуждающийся»

Бурсег Куруш мрачно смотрел в стену, украшенную золотой эмблемой– барельефом, изображавшим имперского льва. Благородное животное на сей раз не вызывало в нём ни трепета, ни блаженного восторга, только раздражение. Приблизительно такого же мнения он был и о живом символе Империи – падишах-императоре Шаддаме IV, сидевшем на троне и делавшем вид, что занят разговором с графом Фенрингом. Фенринг, этот низенький сухонький человечек с лицом хорька и душой убийцы, стоял в десяти шагах от трона, раболепно согнувшись и подобострастно отвечая на ничего не значащие вопросы императора о состоянии дел на производстве гравипоплавков для десантных подразделений.

– Возможно, я размещу у вас заказ на десять тысяч индивидуальных генераторов Хольцмана для десантников, граф. Если не ошибаюсь, это составит миллион солари круглым счётом.

– Вы, как всегда, щедры, мой повелитель. Всего лишь девятьсот семьдесят тысяч.

Голос Фенринга, мурлычащий от едва скрываемого восторга, заставил Куруша насторожиться. Вероятно, речь шла о взятке. За что? Фенринг осуществлял политические убийства, а его жена была выдающейся эскорт-дамой, умеющей бесподобно разыгрывать сцены оскорблённого достоинства, неоднократно становившиеся причиной дуэлей. Фенринг неизменно побеждал, а подобного рода истории становились излюбленной темой для придворных сплетен. Неужели император сейчас, прямо в его, Куруша, присутствии, обсуждает оплату за его же убийство ?

Куруш выпрямился. Такое пренебрежение людьми было характерной чертой характера Шаддама.

– Позвольте мне, граф, в таком случае на остаток этой суммы приобрести новое платье для вашей супруги.

– Ваше императорское величество, я не могу отказать вам в этом.

Шаддам улыбнулся Фенрингу самой благожелательной из своих улыбок, а потом отвернулся, будто только что заметил бурсега Куруша. Тот стоял навытяжку, молча поедая глазами восседавшего на троне императора. Его лицо, обветренное за годы службы на многих мирах, было налито кровью, а глаза, вперившие бездумный взгляд в Шаддама, не выражали ничего, что могло бы дать пищу для размышлений.

– Бурсег, здравствуйте!

– Шалом, император !

– Я пригласил вас по поводу донесения о мятеже среди сардаукаров. Я помню, вы приводили ко мне этого лейтенанта, ментата по имени Эндидуш. Я представил его моим дочерям, – император сделал широкий жест, будто принцессы и сейчас были в зале, оскорблённые гибелью жалкого лейтенанта. – И вот я узнаю, что он убит по сговору группы унтер-баши. Что происходит с Империей, Куруш ?

– Империя в опасности, – с полной серьёзностью ответил Куруш.

– Я только что рассказал об этом графу Фенрингу, и он высказался приблизительно в том же духе. Признаться, и у меня возникли похожие опасения, Куруш. В чём дело? Почему я получаю дурные известия?

– Унтер-баши имели право на ношение длинного клинка, а лейтенант Эндидуш – нет. В рангах Ордена, который вы возглавляете, они стояли выше.Эндидуш якобы хотел потерять их в ходе операции, а сам в это время стремился к незаконному обогащению и наживе. По их мнению, Эндидуш сорвал порученное ему убийство одного из фримен-наибов, некоего Стилгара, лишь бы побыстрее набить литровки специей.

Куруш почувствовал, как пылающий взгляд императора пытается согнуть его.

– Бурсег, когда Империя начнёт считаться с мнением унтер-баши, ей придёт конец.

Император переглянулся с Фенрингом. Тот промолчал, но Курушу было ясно, что они уже о чём-то договорились. О ком-то договорились.

Бурсег Куруш невозмутимо глядел на императора, понимая, что сейчас нужно его переубедить.

– Я отдал приказ об их уничтожении, падишах-император, но не располагаю межзвёздным кораблём для отправки карательной экспедиции.

– Вы как будто поддерживаете этот мятеж, бурсег. В чём дело ?

– Я вынужден сообщить вам, падишах-император, что каждый стандартный год торговцы китовым мехом вывозят с Арракиса тонны специи, часть которой, вероятно, оседает среди сардаукаров, использующих этот товар для...подкупа.

– Подкупа кого, Куруш ? – иронично спросил император.

– Это – вопрос, ответ на который вам известен, падишах-император. Скажу вам, однако, что ментаты оперативного штаба пришли к выводу: дальнейшая контрабанда специи чревата самыми непредсказуемыми политическими последствиями. Атрейдесы, обладающие современным оружием и отдалёнными родственными связями с Коррино, теоретически могут претендовать на трон в случае...непредвиденных обстоятельств. Фримены способны предоставить им большое количество рекрутов и специю в количестве, угрожающем сложившемуся балансу политических сил.

– Мы уничтожим Атрейдесов, Куруш, – сердито возразил император. – Вроде бы, этот вопрос уже решён. Чего вы боитесь?

– Специя выступает фактором, порождающим погрешности в расчётах. Люди становятся ненадёжными, увидев её. Опасность исходит не от фрименов и не от Атрейдесов, а от самой специи.

– Интересный взгляд на события, бурсег. Вы поседели в войнах за Империю, и я дам вам шанс состариться на службе Льву.

Куруш принял стойку "смирно", верноподданно выпучив глаза. Сделав паузу, он заговорил, и лишь искушённые в интригах придворные смогли уловить в его голосе чувство собственного превосходства: