Текст книги "Танец плащей (СИ)"

Автор книги: Роман Гётц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Глава 6

Когда солнце наконец начало подниматься над городскими стенами, Лейла толкнула Ромула локтем, чтобы тот проснулся. Он резко открыл глаза и уставился на нее, не говоря ни слова. Теперь, когда опасность миновала, он стал замкнутым и застенчивым как прежде.

– Пойдем, Ромул, – сказала она. – Давай отвезем тебя домой.

– Эрон, – сказал он, его голос чуть громче шепота. – Зови меня Эрон.

– Почему? – Лейла удивлённо спросила. – Я знаю, кто ты, нет нужды притворяться.

– Потому что, когда я Эрон… – он остановился и посмотрел в сторону. – Когда я – это он, он – это все, чем я не являюсь.

Она не была уверена, что поняла, но у нее было гораздо больше неотложных дел, чем то, каким именем хотел бы называться щенок Ирвинга.

– Может, пойдем на Запад? – спросила она. Он кивнул. – Я так и думала, но у нас небольшая проблема. Как нам перебраться через ворота?

Они не знали, что гончие бежали за ним по пятам. Она чуть не ударила его по голове и пригрозила перерезать ему горло, если он не выдаст идею, но эта мысль была настолько абсурдной, что она рассмеялась.

– Я думаю, мы подождем, – сказала Лейла. В животе урчало, и ей ужасно хотелось, чтобы кто-нибудь осмотрел его колено "Ромула…колено Эрона", – поправила она себя. Оглядевшись, она поняла, что не очень-то верит в прикрытие дерева, когда солнце достигнет зенита. Если ее обнаружат, она, вероятно, пожелает утешения в петле. Жестокость Кинана была легендой не только в Тидарисе, но всём Лилирэлне. В своей резиденции правил он, а не король.

– А если ворота откроет кто-нибудь другой? – Ромул прошептал. – Может быть, мы сможем пробежать.

– Может быть, – рассеянно ответила она. Может быть, если кто-то не заметил, что они прячутся на дереве. Может быть, если бы их не остановили охранники, когда они в панике выбегали на улицу. Может быть, если лучники, расположенные в окнах, не убьют их. Если они хотят что-то сделать, поняла Лейла, то нужно сделать это до того, как все в поместье начнут выполнять свои ежедневные обязанности. Если их заметят, у них не будет ни малейшего шанса убедить кого-либо, что они не пешки гильдии воров, посланные убить еще одного лакея из Союза Ролэнга.

Девушка посмотрела на парня, и не удержалась от улыбки. Может быть, если их найдут, Ромул покажет ещё один удивительный навык. Парень мог выдергивать гвозди тонким ножом и перепрыгивать через заборы, как обезьяна. Кто знает, что он может сделать, когда загнан в угол за запертыми воротами. Заперто?

– «Эрон», посмотри на меня, – сказала она. – Ты можешь взломать замок? Не творение какого-то ученика, я имею в виду настоящий замок кузнеца. У меня никогда не хватало на это пальцев, а у тебя?

Он отвернулся от нее, наклонив голову так, чтобы солнце больше не проникало сквозь листву и не освещало его лицо. В полумраке он казался более уверенным.

– У тебя тонкие кинжалы, и я могу попробовать. Но мне нужно что-то другое, что-то еще тоньше. Она протянула ему кинжал, затем сунула руку за пояс и вытащила маленькую подзорную трубу. Она использовала его, когда ей нужно было быть абсолютно уверенной, кто такой человек, когда догадок и опоры на структуру тела, походку и одежду было недостаточно…или когда неправильное имя могло убить ее всеми вовлеченными сторонами. Но подзорная труба была не тем, что ей нужно. Что ей было нужно, так это проволока, обернутая вокруг середины, чтобы укрепить хрупкое создание. Ромул увидел и радостно кивнул. Он выхватил у нее подзорную трубу, размотал проволоку и вернул подзорную трубу.

– Как долго? – спросила она.

– Мастер Джир был моим учителем, – сказал он. – Уходя, он сказал, что я его самый быстрый ученик.

Лейла покачала головой.

– Этого недостаточно. Скажи мне, как быстро?

Юноша пожал плечами.

– Две минуты? Три, если сделано умело.

– Ждите три минуты, – сказала она. Ее сине-зеленые глаза метались. Очень скоро один или два слуги отправятся на рынок за свежими яйцами и теплым хлебом, чтобы хозяин успел позавтракать. Солнце едва взошло, возможно, они могли остаться незамеченными. Она не видела охранников, но это ничего не значило. После пяти лет войны всегда была охрана.

– Открывай замок как можно быстрее, – сказала она. – Если кто-нибудь попытается остановить нас, я убью его.

Молодой Ирвинг кивнул.

– Я сделаю все возможное.

До земли было не далеко, но Лейла беспокоилась за ногу Ромула. Выйдя на улицу, они могли затеряться в море купцов, торговцев и простонародья, которое всегда разрасталось в утренние часы. А до тех пор они будут ужасно уязвимы.

– Я помогу тебе спуститься, – сказала она. – Поторопись, постарайся не травмируй колено. Открытые ворота нам не помогут, если ты не сможешь пройти через них.

Молодая воровка осторожно опустила его на траву. Хромал, как старик, юноша подошел закрытые и зарешеченные ворота. Лейла осталась на дереве. Она была достаточно близко, чтобы перехватить любого стражника, который мог заметить его, и надеялась застать врасплох первых, кто попытается остановить мальчика.

Подойдя к воротам, Ромул опустился на здоровое колено, взял замок в ладони и осмотрел его. Через мгновение он оглянулся на дерево и улыбнулся.

Две минуты, подумала она – «Боги добры»

Она начала мысленно считать. На "семнадцать" она услышала тревожный крик, к двадцати девяти она увидела нескольких мужчин, бегущих вокруг поместья, одетых в блестящие кольчуги и размахивающих кривыми мечами. Их было пятеро, и Лейла мрачно проверила кинжалы на поясе. У нее осталось только три. Их нельзя будет срубить прежде, чем они доберутся до нее, а она знала, что под доспехами скрываются опытные убийцы. "Нехорошо", – подумала она.

– Вверх, вниз, вбок и во все стороны… – пробормотала она. Если Ромул и знал об их приближении, то подчинился просьбе Лейлы, повернулся спиной и сосредоточил взгляд. Покрутив в пальцах один из немногих кинжалов, женщина молча опустилась на траву. Один хороший бросок, и она может сделать четыре к одному. Ее скорость была хорошей, так что она могла ослепить или ранить другого, прежде чем они поймут, что она здесь. После этого, она может отвлечь их достаточно долго для молодого Ирвинга, чтобы открыть ворота. Сбежит ли он, прихрамывая на разбитое колено, в сопровождении разъяренных охранников?

– Надо было просто позволить тебе бежать, – прошептала Лейла, начиная спринт. – Легкие деньги никогда не бывают легкими.

Все это время она не переставала считать.

…тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять…

Она решила не бросать лишний кинжал. Случайный бросок мог предупредить их о ее присутствии, и удивление было единственным преимуществом, которое у нее было. С колотящимся сердцем она повернулась к ним. Если она была права, она врежется в стаи только в десяти футах от Ромула.

…сорок, сорок один, сорок два…

Она полоснула его по глазам, когда он повернулся на звук ее выстрела. Другой солдат закричал, и упал, из-под его руки хлынула кровь. "Лучше, чем я ожидала", – подумала торговка информацией, пытаясь отвернуться. Рука вцепилась в ее короткие черные волосы. Теперь настала ее очередь закричать, когда она почувствовала, как больно дернулся ее скальп. Охранник выругался и бросил на землю пригоршню волос.

…пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь…

Слепой, шатаясь, побрел к особняку, всё время, визжа, как зарезанная свинья. Двое погнались за ней, рассекая воздух перед ее грудью и талией кривыми мечами. Другой мужчина, которого она ударила ножом, рухнул на землю, лишь изредка с его бледных губ срывался стон. Что оставил только один, чтобы сделать для Ромула. От этого зависела их жизнь, и Лейла метнула Кинжал между двумя стражниками, которые гнались за ней по воздуху, в нападавшего на парня. Кинжал попал в цель. Мужчина рухнул на землю, лезвие вонзилось ему в шею.

…шестьдесят два, шестьдесят три, шестьдесят четыре…

Теперь, сосредоточившись исключительно на двух охранниках, она заняла оборонительную позицию. Ее кинжалы никогда не могли соперничать с мечами, но они видели, как она бросала, и этот страх был достаточно силен, чтобы она могла работать с ним. Когда она кружилась в танце с кинжалами и падала, она беспорядочно махала рукой, как бы бросая. Каждый раз один из охранников отступал и присаживался на корточки, пытаясь защитить свои открытые части броней. Она никогда никого не отпускала и знала, что скоро они перестанут попадаться на такой простой трюк.

…семьдесят, семьдесят один…

Из дома послышались новые крики. Стражники ожидали увидеть мальчишку, взламывающего замок. Теперь, когда они увидели свою смерть, двери распахнулись, и группа по меньшей мере из двадцати человек приблизилась в впечатляющей коллекции мечей, доспехов и щитов.

Лейла рассмеялась, ее положение было настолько ужасным, что она нашла его забавным.

– Черт, семьдесят семь, я, семьдесят восемь, вверх, семьдесят девять, вниз, восемьдесят.…”

Теперь ее противники отступили, явно зная, что время и число на их стороне. Они также заблокировали ей путь к Ромулу. Страх сдавил ей горло. Сопровождать сына Аргона Ирвинга в поместье Кинана? С таким же успехом она могла бы плюнуть Жнецу Корага в лицо. Их будут пытать, убивать и отправлять обратно в Гильдию Пауков в контейнерах разного размера. После пяти лет, Союз Ролэнг отчаянно нуждался в любого рода победа.

…восемьдесят пять, восемьдесят шесть…

Она услышала в своей голове «Эрон, то есть Ромул». Стражники, должно быть, заметили ее потрясенный взгляд и быстро взглянули на нее. Ромул стоял перед воротами, замком в руке. Люди бросились за ним из поместья, думая об убийстве, но мальчик только улыбнулся и швырнул тяжелую металлическую штуковину в нападавших на Лейлу. Когда они оглянулись, она уже бросила кинжалы. Она не стала ждать, чтобы увидеть, как сильно они их ранили. Ромул толкнула открыть ворота для нее, когда она прибыла. Не замедляя шага, она схватила его за руку. Он закричал от боли, но его нога двигалась так быстро, как только могла, а этого было недостаточно. Охранники высыпали из ворот, чтобы поймать их. На мгновение она подумала о том, чтобы бросить мальчика и спасти свою шкуру. Это ей не поможет. Лейла знала, что проведет остаток своей жизни, или, по крайней мере, жизни наследника Пауков, ожидая, когда отравленный дротик вонзится ей в шею, пока она спит. Слишком многие видели ее во время полета. Даже если на это уйдут годы, Аргон узнает, кто она такая, и разберется с ней. Некоторые дураки могли бы подумать, что у Аргона будет больше забот во время войны с Ролэнгом, но Лейла знала лучше. Если вы перешли Аргону Ирвингу, – ты мёртв. Никогда не было исключений.

Лейла надеялась затеряться в толпе, но вместо этого толпа расступилась, не желая участвовать в кровавом деле. Лейла повернулась лицом к охранникам, решив умереть в бою, а не в камере особняка Кинана. В горло ближайшего охранника вонзилась небольшая стрела. Несколько других отшатнулись, когда еще несколько арбалетных болтов просвистели в воздухе. Лейла схватила Ромула и потянула вниз, прижимая его голову к своей груди. Еще один залп болтов вонзился в охранников. Простолюдины закричали и разбежались, даже те немногие, кто желал зрелища. Одного неверного выстрела было достаточно, чтобы пересечь их роль от зрителя к мертвому участнику. Мужчины в рваных зеленых плащей и арбалетами в руках окружали их. Несколько других держали в руках длинные кинжалы и с дикими ухмылками бросали вызов оставшимся стражникам. В нерешительности еще несколько арбалетных болтов выстрелили в дыры в броне. Тот, кто остался их предводителем, ибо многие были мертвы, поднял руку и выкрикнул команду. Стражники развернулись и побежали обратно в особняк Кинана.

– Встань, девушка, – сказал ей один из зеленых плащей.

Лейла подняла глаза и увидела бородатого головореза, улыбающегося ей. Его глаза были зелеными, и на обеих щеках были татуировки змей, одна красная, другая изумрудная. Это гильдия Змей – отравители, торгующие ядами, и изготавливающие различные изделия из кожи змей. Но по большой части – коварные, изощренные убийцы. Слухи шептали о том, что даже их губы пропитаны ядом.

– «Змеям» здесь нечего делать, – сказала она, изо всех сил стараясь придать своему голосу твердость. Этот голос она использовала, когда кто-то предлагал заплатить гораздо меньше, чем стоила ее информация, или, что еще хуже, вообще отказывался платить.

– Гильдия Змей исполняет свой заказ, – сказал человек. – А теперь поднимай свою задницу. Нам есть куда пойти.

«Змей» было восемь, и с заряженными арбалетами с отравленными болтами. Они обыскали улицу, которая постепенно возвращалась к своему обычному гулу голосов и торговли. Лейла хотела спросить, куда им идти, но бородач ударил ее кулаком. Грубые руки схватили ее за запястья и рывком подняли на ноги. Другой схватил Ромула и подсадил его.

– Надеюсь, он того стоит, – сказал другой «змей».

– Если кто-то нужен Кинану. – сказал бородач. – Он того стоит. И лорд хорошо платит. – Он повернулся к своим пленникам, и сказал. – Держите рот на замке и двигайтесь ногами, или вы узнаете, сколько яда может выплюнуть змея.

Лейла была не в состоянии спорить, да и как то пробовать яд, особо желанием не горело. Она сжала руку Ромула, и он пожал ее руку. Они были только друг у друга. И если держаться до конца, то вместе. На мгновение она подумала о том, чтобы рассказать «змеям», кто у них в руках, но внезапный страх наполнил ее. Они могут убить ее, чтобы притвориться невежественными, пока не продадут мальчика тому, кто больше заплатит. И все же, пока мальчик был жив, она была ценным активом в раскрытии его имени и истинной ценности. Она держала рот на замке. Пока ее жизнь была в непосредственной опасности, Лейла будет держать рот на замке и ждать. Они шли по улице, зеленые плащи окружали и защищали их недавнее приобретение. Они пошли по извилистой тропинке, ведущей на Запад. Осознав это, девушка оживилась, вглядываясь в размытые лица, мимо которых они проходили. Любой из них мог докладывать Аргону. Бородач резко свернул налево и прошел между двумя торговцами яблоками и грушами. Арбалеты змей зашевелились в их руках, а глаза, казалось, стали еще более настороженными. Они поспешили вперед, сильнее толкая Лейлу в спину. Она предположила, что вход в убежище Гильдии Змей был рядом. Где он находится, она не знала, учитывая, что не была связана ни с одной из гильдий. Она предпочла бы продавать информацию своим собственным тихим способом и избежать смертного приговора, который почти всегда влечет за собой присоединение к одному из них. Ни один разумный человек не мог бы сказать, что Союз Ролэнг выиграл их маленькую войну, но они определенно уничтожили большую часть преступного мира Тидариса. Воры могли вербовать, обещая богатство и убийство, в то время как богатые дворяне должны были сдавать настоящие монеты. У Лейлы появилась идея, которая из них закончится первой. Над ними раздался пронзительный свист. По обе стороны от группы стояли гигантские четырехэтажные дома, в каждом из которых теснились семьи, едва способные прокормиться. Несколько зеленых плащей подняли головы, но ничего не увидели.

У Лейлы, однако, глаза были гораздо острее, чем у них, и то, что она увидела, было едва заметным намеком на серый плащ, прыгающий через здание. Она почувствовала, как забилось сердце, и ей потребовалась вся ее воля, чтобы не улыбнуться. "Аргон пришёл за отпрыском своим. Пауки." – подумала она.

– Продолжайте, – сказал бородач. Лейла расслабилась и повела себя так, словно на нее снизошло обморок.

– Кто-нибудь, хватайте ее, – услышала она голос одного из них. Слабость не была тяжелой работой. Она ничего не ела, по крайней мере, восемь часов, и между сражениями с охранниками, перепрыгиванием через ворота, лазаньем по деревьям и бегством, она использовала остатки энергии. Кто-то схватил ее за руки, другой-за шею, но ловкий поворот тела освободил ее. Как дохлая рыба, она плюхнулась на твердую землю и, приземлившись, сильно прикусила язык. Когда она закашлялась, на ее губах запеклась кровь. – Поднимите ее, – приказал бородач. – Быстро, я сказал, поднимите ее!

Еще один свист сверху. Теперь все «змеи» подняли головы, и некоторые увидели серые плащи. Чьи-то руки подхватили ее под мышки и поставили на ноги. Она думала, что сможет сопротивляться, но два резких свиста остановили их.

– Отпусти ее, Галрен, – раздался голос с улицы. Лейла почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она уже слышала этот голос однажды, только один раз, но этого было достаточно, чтобы навсегда запомнить его глубокую силу и непреклонную власть.

– Это тебя не касается, – сказал бородач, по-видимому, Галрен.

Из переулка вышел человек, лицо его скрывал капюшон плаща.

– Это моя забота, – сказал он. – А ты дурак, если думаешь иначе. Тидарис – Мой ГОРОД, Змей, мой, и я знаю о твоей гильдии больше, чем ты. Ты думал, что сможешь похитить и продать моего сына без моего ведома?

– Ваш сын? – Галрен звучал так, словно он обмочился. Лейла подавила смешок.

– Аргон пришел за тем, что принадлежало ему. По праву и крови.

– Да, – сказал Аргон, приближается голыми руками парящий над его кинжалы. Его следующие слова прозвучали почти шепотом. “Мой сын.”

С крыш спускались серые плащи. Стрелы стреляли из окон. Смерть настигла их быстро, и только Галрен остался стоять после внезапного нападения, заложив руки за спину, ожидая, когда Аргон приблизится. Не говоря ни слова, гильдмастер перерезал бородатому горло, и быстро отступил в сторону, чтобы кровь не забрызгала его одежду. Руки у него были в пятнах, но он вытер их тряпкой, которую ему дал один из его людей.

Ромул встал и поклонился отцу.

– Тебе есть, что мне рассказать, – сказал Аргон, жестом предлагая ему встать. Затем он указал на Лейлу, которая встала на колени и почтительно опустила глаза.

– Какова была ее роль во всем этом?

Юноша ответил без колебаний и, к удивлению отца, не стал шептать.

– Она спасла мне жизнь. И не один раз, а много раз.

Аргон кивнул. Он вложил меч в ножны и протянул руку Лейле. Она взяла его, ее рот отвис.

– Я не знаю ни вашего имени, ни того, кому Вы могли бы поклясться жизнью, – сказал он. – Но я предлагаю вам место рядом со мной, чтобы однажды отплатить вам за доброту, которую вы оказали моему сыну. Благодарю.

Она подумала о монете, гремящей в баночках из-под духов, и о том, что это жалкие гроши по сравнению с богатством Ирвингов. Согласие могло означать смерть, но это была невероятная честь.

– Я согласна, – сказала она, кланяясь. – Смиренно и незаслуженно принимаю.

Они отвели их в тайное убежище Ирвингов. Хотя ей и нужен был отдых, она выскользнула из дома, чтобы уладить одно небольшое дело.

Она прошла мимо парфюмерного магазина Одрик. Только решив зайти к нему, как приоткрылась дверь и, краем глаза она заметила. Ондрик рухнул на прилавок, разбросав флаконы с духами и подняв ужасную вонь. Глубоко в его толстой груди торчал кинжал. Она быстро забралась на крышу и прижалась. Красный плащ гильдии Крови, испарился за секунды. "Всё доигрался Одрик. Эх, жаль, хорошо сработались." – подумала Лейла. Девушка быстро набила сумку всякими наполнителями, затем обыскав комнату Одрика, присвоив пару мешочком монет и камней. Лейла удалилась прочь.

Придя в свою комнату, которую ей выдали в убежище Ирвингов. Она обнаружила на подушке красную розу. Под ней, сложенная из двенадцати камней, лежала буква "Р". Она мило улыбнулась

Глава 7

Тем временем в одном из домов гильдии, проводилось собрание. Сообщение пришло снова, и на этот раз от Аргона Ирвинга. Джеймса Берина так и подмывало прокричать во всю глотку, – «Да пошёл ты..» – как ответ от своей гильдии Пепла, которые основывались на огне, поджогах и взрывах. Но тут другое дело, слишком гордиться не то время, ни для одной из гильдии. Либо так, либо в него вонзят кинжал, возможно, он предпочел бы жестокую попытку преклонить свой кинжал Аргону, чем тошнотворно сладкую дипломатию, к которой в последнее время был склонен предводитель гильдии Ясеня. Он со всеми всегда договаривался, лишь бы его гильдию не трогали. Странно то, что эта самая молодая и маленькая гильдия существовала во время войны.

– Дадим обычный ответ? – спросила Велиана. Она была его правой рукой…хотя, будучи и женщиной. Джеймс полагал, что должен изменить ее статус на более близкий, вроде как жены, но глупое веселье удержало его от этого. "Правая рука" была весьма хорошенькой, с кремовой кожей, рыжими волосами, собранными в длинный хвост, и ослепительными фиалковыми глазами. Несколько кинжалов были прикреплены к ее поясу, умение обращаться с ними было почти легендарным для возраста Велианы, и, по слухам, в ней также было немного магии. Некоторые шептались о том, как восемнадцатилетняя девочка пробивалась через постель, чтоб стать правой рукой Джеймса, но все они были чепухой. Ее ум был острым, как кинжал, и пугал своей смертоносностью.

– Его план-самоубийство, – сказал Джеймс, расхаживая по ярко освещенному кабинету. Они отсиживались в конспиративной квартире глубоко в трущобах Тидариса. Сотни семей обеспечивали достаточное прикрытие для их прихода и ухода, а немного хорошо отсыпанных в карман монет и время от времени подача свежего, горячего хлеба, творили чудеса, гарантируя их молчание. В целом несколько сожжённых тел тоже помогли для убедительности.

– Возможно, стоит пойти на такой риск, чтобы покончить с этим, – сказала Велиана. – Он пишет, что мы – последний оплот; и все остальные мастера гильдий подписались. Они идут за Аргоном.

– Это потому, что он убил всех, кто не соглашался, – сказал Джеймс с горечью в голосе. А остальных он запугал несколькими тонкими угрозами, сочащимися ядом. Он впал в отчаяние и бред. Ты, конечно, можете со мной и не согласиться.

Велиана улыбнулась ему натренированной улыбкой, скрывавшей ее истинные чувства. Дама посмотрела на хозяина гильдии Пепла. Джеймсу было под сорок, и его седые волосы не скрывали этого. Его лицо начало морщиться, и он постоянно потирал свой большой нос, пока бродил по кабинету. Остальная часть его руки легла на подбородок и прижалась к тонким губам.

Гильдия Пепла не была самой маленькой из всех воровских гильдий, и уж точно не самой слабой. Им не нужно было пополнять свои ряды сбродами и пьяницами низкого происхождения, которые не могли украсть подгузник у грудного младенца.

– Я не уверена, что согласна, – сказала она, не показывая, с чем именно она не уверена. Имела ли она в виду Аргона или Джеймса. – Но мы уже на пятом круге. Мы пытались навредить их богатству, этим напыщенным упырям, и боги знают, как пытались, но это всё равно, что вычерпывать воду из реки. Все возвращается на круги своя. Мы крадём у Ролэнга, а потом наши люди тратят его богатства на вино, комнату, женщин, одежду и мелкие безделушки, и кто, по-твоему, поставляет все это?

– Ну, наверное, все мы. – сказал Джеймс. – Он действительно думает, что, объединившись с гильдиями, кто-то не проболтается наставникам короля Ролэнга? Его план требует почти невозможного уровня секретности. Одно неверное слово, и мы все повиснем на петлях… если нам повезет.

– Если он связался только с мастерами гильдии, – сказала Велиана, – можно хранить молчание, по крайней мере, до тех пор, пока это необходимо.

– Ага, а эти гильдмастеры расскажут своим советникам или близким друзьям, а те потом расскажут своим близким друзьям, а следующие потом, кто-нибудь один из них сообщит предателю Кеннингу или Кинану, и тогда нам всем крышка. И останется от нас именно то, чем является наша гильдия, в наглядном виде, сычёшь, Вэл?

– Тогда скажи ему "нет". Перестань просить отсрочки. Думаешь он не догадывается, почему ты всё отписываешься, времени нет, то в городе.

– Сделай это, и я стану просто ещё одним телом у ног Аргона, – сказал Джеймс. Его голос звучал уставшим. – Я не прожил так долго, чтоб карабкаясь мимо друзей и врагов, только чтобы увидеть, как всё это исчезает в дыму и пепле.

– Мы – Пепел, – сказала Велиана, бросая записку от Аргона Ирвинга в камин, и наблюдая, как она сгорает. – И пеплом, скоро станет Тидарис. Делай то, что считаешь лучше, независимо от того, согласна я или нет, но, по крайней мере, сделай хоть что-нибудь. Ждём мы Аргона или Союз Ролэнгов, не важно, а вот если совсем бездействовать будем, тогда мы будем реальным пеплом.

– Ты права, – сказал Джеймс после долгой паузы. – Либо мы поможем ему, либо остановим. Он либо друг, либо враг. Вопрос в том, сможем ли мы позволить себе Аргона не как друга?

– Это, – сказала Велиана, – очень опасный вопрос.