Текст книги "Другое имя зла"

Автор книги: Роман Парфененко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Глава 2. Встреча с разлукой.

Мы бежали по нижней галерее Гостиного двора. Ничего не видел перед собой. Всю голову занимал растущий, пульсирующий, черный ком ужаса. Легкие разрывались. Во рту обжился и уже не покидал его вкус ржавого железа. Вместо дыхания – сиплый хрип. Из глаз катились кровавые слезы. Резь в боку парализовала правую ногу. Свалился. Следом упала Наташа. Все время нашего бегства мертво державшаяся за мою руку. Попытался плюнуть куском железа, растекшимся во рту. Слюны хватил лишь на нижнюю губу.

– Ты как? – Прохрипел я.

– Они нас видели?!

– Не знаю. Они были примерно в километре. За мостом, это уж точно. Может быть, нам повезет! Достань из рюкзака воду. Пожалуйста!

Наташа вытащила бутылку, открыла и протянула. Я перевернулся на спину. Оперся на рюкзак, принял полусидящее положение. Большая часть воды пролилась на грудь. Черные мухи кружившееся пред глазами, улетели.

– Юра, надо уходить!

– Нет! Нам надо спрятаться внутри. Забиться в какую – ни будь щель с двойным выходом, и затихнуть там. Гостинка большая. Звуки распространяются далеко. Если что, услышим и успеем перепрятаться. Надо пересидеть. Но почему, черт возьми, я ничего не слышал?! В тот раз услышал их, находясь на другом берегу реки, теперь они двигались совершенно бесшумно! Просто случайно заметили их сейчас! Еще мгновение, и не осталось бы никаких шансов!

– Юра, пойдем. Хватит разглагольствовать! Или уходим, или прячемся!

– Да, да. Идем! – Торопливо поднялся и помог встать ей.

– Мы поднимемся на второй этаж?

– Нет. Выйдем во двор и залезем в какое – нибудь складское помещение. Во дворе их должно быть много. Там больше пространства для маневра. Постарайся двигаться как можно тише!

Сказал, когда мы подошли к большой двери ведущей, наверное, во двор. Прошли коротким коридором и оказались внутри двора. Петляя между складами, выбирал место, которое могло стать для нас временным убежищем. Место, в котором можно было спрятаться. Из которого в случае опасности мы могли бы беспрепятственно бежать. Нашел здание, отвечавшее этим условиям. Это было большое складское помещение. В нем хранилась верхняя одежда. Ворота, расположенные на торце, были распахнуты. На противоположной стене была маленькая дверь. Прошел через все помещение, попробовал открыть дверь. Она была не заперта.

– Надо прикрыть ворота, – сказал Наташе шепотом.

– Закрыть? – Переспросила она.

– Нет, именно, прикрыть. Все должно быть естественным и не вызывающим подозрений. – Указал на левую створку. Сам закрыл правую. Наташа сделала то, о чем просил. Кинулись к дальней двери. Помог Наташе забраться на стеллаж с одеждой.

– Устраивайся удобнее. Будь готова по первому моему сигналу бежать к маленькой двери.

Закидал какими – то куртками. Сам забрался следом. Вытащил нож и, помогая одной рукой, как крот, зарылся в ворох мягкой одежды.

– Ты не заметила, сколько было машин?

– Не меньше десятка.

– Выходит охотников будет около сорока. Они будут прочесывать здание. Или оцепят его, и часть войдет внутрь. В любом случае они должны разбиться на небольшие группы. Хотелось бы верить, что в каждой группе будет не более двух человек, тогда у нас будет шанс прорваться. Если войдут сюда и подойдут близко. Настолько близко, что ты будешь, уверенна, что вот– вот заметят, быстро выпрыгивай. Да, открой нож, который я дал тебе. Выпрыгивай молча. Слышишь, молча, бей куда попало ножом того, кто будет ближе всех. Только не кричи.

– Юра, я не смогу, – прерывающимся шепотом ответила Наташа, – не смогу убить человека!

– Они не люди. Заруби себе это на носу! Здесь все на самом деле. Если не мы их, значит они нас. Потом, ты не должна убивать. Твоя задача, просто отвлечь внимание. Убивать буду я. Сразу, как только выскочишь, не старайся попасть в кого – нибудь. Убедишься, что они заметили, отбегай. Дальше моя забота. И еще одно. Если меня схватят, не старайся прийти на помощь. Думай о себе сама. Беги, прорывайся из города. Я попробую их задержать. Я хочу, чтобы ты пообещала это!!!

Долго молчала, потом не уверенно сказала:

– Хорошо. Я сделаю так, как ты хочешь.

Поискал ее руку в ворохе одежды. Нашел. Крепко сжал.

– Мы прорвемся. Обязательно прорвемся.

– Я так не думаю.

Не стал убеждать ее в обратном. Мне бы очень хотелось в это верить. Но что – то внутри сводило все шансы к нулю. Однако, не смотря на пораженческое настроение, был исполнен решимости задорого продать наши жизни. Для этих настроений план был совсем не плох. Все лучше, чем выйти к этим ублюдкам с поднятыми руками. Но как было неосмотрительно с нашей стороны, впереться на Невский, как две слепые коровы. Потом стоять, раззявив рты, словно жители села Малые Кондубы внезапно оказавшиеся на седьмой авеню. Я не профессионал. Это, конечно, мало оправдывало. В армии из автомата стрелял всего два раза. Остальное время проводил в кабинете, каллиграфическим почерком переписывая списки личного состава. Вся моя военная подготовка. Драться приходилось. В последний раз, уже в этой жизни пришлось убить. Теперь должен нападать с единственной целью – уничтожить врага. От этого зависела не только моя жизнь, но и Наташкина. Лежа в этой импровизированной засаде, среди мягкой рухляди, решимость с каждым мигом сокращалась. Моя жизнь зависела и от нее. От того, как поведет себя, если нас найдут. В любом случае должна быть готова сражаться.

– Ты не заснула? – Почувствовал, как она вздрогнула.

– Нет. Юра, а может нам все– таки бежать?

– Милая, тебе не приходилось в детстве ловить кузнечиков?

– Ты издеваешься?

– Кузнечики обладают прекрасной мимикрией, но совершенно не обладают выдержкой. Когда он не двигается, его совсем не видно в траве. Но стоит приблизиться к нему, нервы не выдерживают. Кузнечик прыгает, пытаясь, спастись бегством, и тем самым демаскирует себя. А дальше поймать его дело техники и сноровки человека, который ловит. В нашем случае, примерно, то же самое. А в их технике и сноровке я не сомневаюсь.

– Ты так говоришь, будто знаешь кто они. Ты что – то скрыл от меня? Юра, ты встречался с ними?!

– Встречался с ними… – успел произнести я .

Колонна Мерседесов, не снижая скорости, пронеслась мимо Гостиного Двора. Две последние машины резко затормозили. Раздался визг. Они остановились посередине Невского проспекта. Все двери одновременно открылись. Из машин грациозно выплыл десяток существ. Издалека они совершенно не отличались от людей. Другие размеренно и неотвратимо двинулись в сторону Гостиного Двора. Сильные тела обтягивали плотные комбинезоны. Шапочки аквалангистов оставляли свободными место, где должно было быть лицо. Но лиц не было. Был розовый овал, покрытый мельчайшими пупырышками. С каждым шагом с ними происходили изменения. У двоих, тех, что шли впереди пупырышки потекли вниз. Они образовали складку, которую можно было назвать ртом, только потому, что она располагалась на месте, где у людей были губы. У четверых возникло по огромному глазу в центре лица. Глаза были черными и без зрачков. У замыкающих четверых выросло по огромному уху. Трансформация закончилась перед входом в Гостиный двор, куда семь шикумов назад забежали звери. Двое со ртами повернулись к восьмерым. Вместе заговорили, отчеканивая приказы и дублируя их в мозгах остальных.

– Разбиваетесь на пары. В паре зрение и слух. Прочесываете по секторам. Одна пара поднимается на второй этаж и ищет там. Одна пара идет по первому этажу вправо, прощупывая все помещения. Другая идет влево, прощупывая все помещения. Четвертая пара идет во двор, ищет там. Один приказывающий ждет здесь. Второй ждет с противоположной стороны. Когда разыскиваемые будут обнаружены, действий по задержанию не предпринимать. Вызвать все группы. Локализовать объект. Ждать прибытия приказывающих. Предупреждаем, обнаруженным вреда не причинять. В случае сопротивления – обезоружить и лишить подвижности поцелуем забвения.

Хриплый дуэт замолчал. Один из приказывающих развернулся и пошел к углу здания. Второй обозначил рукой пары и показал направления. Спиной назад отошел на два шага от восьмерых и просипел:

– Исполнять.

Сам, не разворачиваясь, сделал еще ровно тридцать шагов назад от места развода. Рот расползся по месту, где должно было быть лицо. Отдающий приказы замер. Он сосредоточил все органы восприятия. На голове у него их были тысячи. В центре его внимания находилось разрушенное и обгоревшее здание. Там, в глубине, прятались два беглеца. Они были нужны живыми хозяину. Хозяина звали Аваддон, что значило Погибель.

Тем временем пары бесшумно расходились по зданию. Первая пара поднялась на второй этаж. Видящий заглядывал во все закутки, под прилавки. Мягко обтекая разбитые витрины, осматривал кабинки для переодевания. Сумрак не был ему помехой. Слышащий, останавливался у запертых дверей и прикладывался к ним ухом, выросшим на лбу. Он был способен слышать во всех диапазонах. Так же как видящий обладал способностью улавливать своим глазом любое инфракрасное излучение. Двигались неторопливо. Спешить было некуда. Была уверенность, что объекты поиска находятся на территории Гостиного Двора. Это придавало розыску неспешную, обстоятельную дотошность. Площадь сужалась. Другие, на первом этаже, действовали по той же схеме. Все досконально просматривалось и прослушивалось. Исполнение приятной обязанности на первом этаже затруднено наличием метро. Пара других, которая пошла влево, вошла в вестибюль станции Гостиный Двор. Один остановился. Второй прошел несколько шагов и спустился на три ступеньки вниз по неработающему эскалатору. Замер. Прислушался. Вернулся к слышащему. Повернулись головами друг к другу. Замерли. Потом покачали головами. Развернулись и направились к выходу. Поверхностный, казалось, осмотр, был тщательным анализом, давшим полную уверенность в том, что внизу никого нет, кроме крыс. Другие знали и чувствовали все то, что знали и чувствовали остальные. Пока поиски результатов не принесли. Но мест, где могли затаиться звери с каждым шагом, с каждым отделом, с каждой секцией становилось все меньше и меньше. Где – то за безликой внешностью каждого Другого трепетал азарт охотника, вышедшего на след дичи. Предвкушение. Страх, который они внушали жертвам, был премией, наградой за верную службу. Им нравилось охотиться. Выследив и поймав жертву, парализовали ужасом. Когда та становилась беспомощной, Другие убивали. Они высасывали человеческую сущность и заполняли изуродованные тела страхом. Эта охота была без интересного финала. Но все равно это была охота! Это было развлечение! Это был пир!

Другой, стоявший напротив фасада здания, внимательно следил за всеми поисковыми группами. Он находился в постоянной связи со вторым приказывающим. Они окружили всю Гостинку своим ментальной контактом. Словно, накрыв непроницаемым колпаком, ускользнуть через который незамеченным было невозможно. Разыскиваемые находились внутри. Но вот где? Времени не существовало, главное, точно выполнить приказ.

Первый приказывающий вдруг пошевелился. Быстро опустился на колени. Обнял себя за плечи, перекрестив руки, начал медленно опускать их вниз, вдоль спины. Другой гладил и ласкал свое тело. Покачивался взад и вперед, исполняя медленный, чувственный танец соития самого с собой. Что-то зашевелилось в паху. Натягивая плотные кожаные штаны это что– то холмом поползло в промежность. Со стороны казалось, что в штанах у него медленно ползет большая змея. Вот голова этой змеи скрылась глубоко между ног. Змея начала совершать движения в такт размеренно раскачивающемуся Другому. Как огромная капля ртути каталась под блестящей материей. Другой задергался все быстрее и быстрее. Быстрее стала перемещаться по промежности складка. Скоро это стало крупной дрожью, как в лихорадке сотрясающее тело. Потом несколько раз он импульсивно дернулся. Замер. И в изнеможении оперся руками об асфальт. Через мгновение Другой поднял голову и посмотрел на небо. Сладострастная волна прошла по всему телу. Резко, рывком поднялся на ноги. Настороженно заводил головой. Несмотря на очень плотную связь с остальными Другими, оргазм, который он только что испытал, был личным ощущением. Остальные знали, только что он трахался, но не могли разделить физиологического экстаза. Атман дал исключительную возможность любить самих себя. Он сделал эту территорию заповедной для вмешательства извне. Все это время Приказывающий поддерживал связь с поисковыми группами и знал, что розыски пока безрезультатны. Попыток выбраться из – под колпака предпринято не было. Другие не обладали ни человеческой логикой, ни ситуационными инстинктами, ни психологией людей. Ни одно из их качеств не вписывалось в уходящие критерии. В совершенстве владели сверхчувствительными сенсорами, действие которых тысячекратно увеличивалось коллективным резонансом. Ум, чувства, эмоции заменяли приказы высших демонов. Они могли выйти из подчинения, но сдерживало постоянное поле боли и страха. Поле размером с мертвый город.

Тем временем пара вышедшая во двор Гостинки, методично обыскивала каждое строение и каждый закуток в этих строениях. Прежде чем зайти внутрь, они внимательно просматривали и прослушивали, пытаясь отыскать признаки присутствия зверей. Половина складских помещений была обследована. Пусто. Но удача предначертана. Двое подошли к длинному зданию, в большие ворота свободно мог въехать грузовик. Ворота были приоткрыты. Видящий вошел и встал на границе разделявшей сумрак и полумрак. Замер, всматриваясь в длинные ряды стеллажей, заваленные одеждой. Слышащий пошел вокруг здания, внимательно изучая молчаливую, настороженную пустоту внутри. Там было тихо, но что – то там было. Он обошел строение и остановился перед небольшой дверью. Прислушался. Положил пальцы на дверную ручку. Потянул на себя. Дверь, скрипя, открылась. Другой вошел внутрь склада…

Раздался ужасный скрип. В голове запульсировало: нашли, нашли, нашли!!! Но надежда умирает предпоследней. Перед тобой. Следующим умираешь ты. Послышались шаркающие шаги со стороны ворот. Шаги становились более отчетливыми. Рука, сжимавшая нож, истекала потом. Нож сплавился с рукой. Сердце колотилось так, что в ритме сокращалось все тело. Я чувствовал их близость. Это ощущение стало невыносимым. Теперь понимал, каково это быть в шкуре кузнечика. Ожидание развязки стало нестерпимым. У меня не выдержали нервы. Вскочил с единственной мыслью отскакивающей от внутренних стенок черепа: не орать, не орать!!! Только не орать! Соскакивая со стеллажа, правая нога запуталась в тряпье. Свалился прямо под ноги, существу сумев зафиксировать его облик. Точно такой же, как и убитая мной тварь из подворотни. Распластался у его ног, как раздавленная асфальтоукладчиком лягушка. Он стоял надо мной, раскинув руки в сторону. Голова задрана вверх. Огромный темный глаз внимательно изучал потолок. Я смотрел на него. Не знаю сколько бы продолжалась эта нелепая игра в гляделки, если бы вне поля моего зрения не раздался шум. А потом пронизывающий крик Наташи всколыхнул воздух.

– Юра-а-а-а!!! Крик хлестнул по ушам. Вернулась способность двигаться. Опираясь левой рукой о землю что было силы, ударил тесаком снизу вверх в промежность стоящего надо мной чудовища. Нож вошел строго вертикально в тело. Не вытаскивая, дернул его всем лезвием к себе. Без усилий и препятствий сталь прошла сквозь плоть, только затрещал разрезаемый комбинезон урода. Из огромной раны вывалилась дымящаяся требуха. Вместо того чтобы упасть, скорчиться от боли, он медленно опустил руки. Чуть присел и начал запихивать внутренности обратно. Я вскочил и обернулся. Картина четко отпечаталась. Наташа забилась в угол, который образовывали стена и стеллаж. Стояла, закрыв лицо руками. Второй с огромным ухом, растущим изо лба, медленно поворачивался к ней. Настолько медленно, что я успел увидеть торчавший у него из груди швейцарский, армейский складной нож, всаженный по самую рукоятку. Тварь почти закончила поворот, когда я толчком подлетел к нему и наотмашь рубанул по голове. Нож прошел до половины лица и разрубил огромное ухо пополам. Выдернул нож и ударил тварь в грудь. Показалось, будто шилом проткнул картонку. Небольшое сопротивление, а потом беспрепятственное движение. Чудище уронило, было поднятые руки, потом еще раз всплеснуло ими. Отпрянуло от меня. Качаясь, боком пошло в сторону стеллажа. Дойдя до него, запнулся. Его качнуло. Попытался зацепиться за что – нибудь руками, но не найдя опоры, сунулся головой вперед, словно нырнул. Ноги, согнутые в коленях, продолжали, скрести пол, туловище оказавшееся на стеллаже, оставалось неподвижным. – Голова, голова, вот их больное место. Надо бить в голову! – строкой телетекста пробежало в мозгу. Развернулся к первому, с распатрашенным пахом, надеясь увидеть его на полу, дохлым. Тварь разочаровала меня. Он стоял. Мало того, между ног торчала, какая то черная змея. Она толчками увеличивалась в размерах, вся сотрясаемая мелкой дрожью. На абсолютно круглой голове змеи блестела серебром капля. – Сейчас он меня трахнет! – в том, что это за орган сомневаться не приходилось. Вот только представить эту штуку в качестве оружия было нелегко. Оружие это было или нет, но допустить возможность прикосновения этой гадости я не мог. Внутри всколыхнулась мутная волна тошноты. Его член почти касался меня. Оцепенение прошло. Махнул перед собой ножом и черная толстая змея упала. Оставшийся от нее конец начал на глазах сокращаться. Из него вдруг ударила струя темной, маслянистой жидкости. Тварь нисколько не обескураженная раной, раскинув руки, словно для объятий, двинулось на меня. Я беспорядочно махал ножом перед собой. Некоторые удары достигали цели, но это не останавливало его. Урод хотел дотянуться до моей шеи. Где – то внутри разорвалась алая бомба ненависти.

– Ах ты, гадина вонючая!!! – Заорал я. Почти выдернув руку из плеча, воткнул ему нож прямо в центр мертвого глаза. Лезвие, пробив голову насквозь, с треском выскочило из затылка. Тварь дернулась всем телом, да так сильно, что чуть не вырвала у меня из руки нож. Вцепился в рукоять второй рукой и выдернул лезвие из головы. Урод начал падение назад, на спину. Сила инерции толкнула меня в противоположную сторону. Я засучил ногами, пытаясь сохранить равновесие. Поскользнулся на мерзости вытекшей из члена твари и хлестко, всем весом шлепнулся на задницу. Всплеск боли из ушибленного копчика пробежал внутри и сыпанул искрами из глаз. Вместе с вышибленным куском воздуха изо рта непроизвольно выскочило:

– Блин! Больно-то как!!! – Оглянулся и отыскал глазами Наташу. Она была все в том же углу. Только руки теперь закрывали щеки, оттянув веки до невозможности вниз. Скользя, на крови твари, поднялся. Вытирая руку и одновременно потирая ушибленное место, пошел к ней.

– Все, милая! Кончено! Они подохли. Нам надо уходить отсюда. – Еще раз оглядел место побоища. Убедился, что твари мертвы.

– Пойдем! Валим отсюда. Их может оказаться гораздо больше! – Взял за плечи и повел к двери. Наташа совершенно ничего не соображала. Приводить ее в чувство времени не было. Слишком высока была вероятность появления других. Мы подошли к выходу. Я отпустил Наташку и медленно начал открывать дверь.

Другие, получив информацию о том, что четвертая поисковая группа обнаружила объекты на складе, со всех сторон торопливой трусцой спешили к обозначенному месту. На ходу они извлекали жезлы забвения и приводили их в рабочее состояние. Это было их единственное оружие, но не единственный орган наслаждения. Жезлы пришли в готовность. Готовность составляла примерно метр в длину. Из пор на конце стали конденсироваться вязкие, бесцветные капельки. Они стекались как ртуть в центр головки, образуя большую каплю. Эта капля была слюной забвения. Оружие умиротворения готово. В случае необходимости Другие могли передвигаться очень быстро. Через три альтувра все они – во дворе Гостинки. Сейчас узнали о схватке происходящей между ними и дичью. Дичь оказалась с зубами. Другие стали двигаться медленно. Им не был присущ инстинкт самосохранения, но они знали боль. Вдруг все остановились. По черным телам пробежала судорога. Один был мертв. Боль и страх! У слышащего было уничтожено девяносто процентов жизненных рецепторов. Его восприятие, корчась, умирало. Видящий попытался усмирить человека поцелуем забвения. Зверь отрубил жезл, нанеся смертельную рану. Но, видящий, подхваченный волей остальных, повинуясь приказам, попытался вцепиться в человека. От боли и страха движения были замедленными, и это позволило зверю пробить глаз и умертвить тело. Потери не имели значения! Кольцо сжималось! Людям не вырваться!

За дверью никого не было.

– Бежим! – Дернул Наташку. Побежал первым. Увидел через плечо, что не отстает, бежит следом. Мы бежали по узкой дорожке между двумя складами. Уже были видны ворота, через которые можно было выскочить в город. Еще раз оглянулся и убедился в том, что она рядом. – Черт! Рюкзак забыли! Неужели их было всего двое?! Дай Бог!!! – Без паузы промчалось в голове. Когда до края склада осталось метров десять, а до ворот двадцать. Из – за угла первого склада на дорожку выскочил еще один. У него не было ни уха, ни глаза, за – то был огромный щелеобразный рот. В пяти шагах от него я резко остановился и выставил перед собой нож. С лету Наташка налетела на спину. Я покачнулся.

– Человек, брось нож! Мы не причиним вреда!

Обернулся, сзади бежало еще двое, их штуковины качались в такт движению. Вверх – вниз. Вверх – вниз.

– Человек, брось нож! Мы не причиним вреда!

Я почти ослабил хватку на рукояти. Но вид огромной черной штуки с каплей расплавленного серебра на конце не оставил выбора. В два прыжка преодолел разделявшее расстояние. Ловко увернулся от радостно потянувшегося ко мне органа. Наотмашь рубанул по шее говорящего. Голова со звонким чпоком отскочила от тела. Отлетела к стене, гулко ударилась об нее, рикошетом откатилась к ногам Наташи. Та пронзительно завизжала.

– За мной!!! – Срывая голос, проревел и, увидев, что она начала движение ломанулся к спасительным воротам. Там был город, там можно было начать игру в прятки сначала.

Услышал позади звук упавшего тела. Сразу за ним, еще такой же, точно. Обернулся. Увидел лежащего на животе безголового и рядом, касаясь его рукой, лежала Наташа. Те двое, что были сзади, стояли над ними, замерев.

– Нет!!! – К ним, размахивая ножом, как саблей. Перепрыгнув через Наташку, подлетел к этим двоим. Они отпрыгнули в стороны и прижались спинами к стенам складов. Ударил по члену того, что стоял справа, с ухом. Опять густая струя тягучей, черной жидкости. Он дернулся, ударился спиной о стену и начал медленно сползать вниз. Резко развернулся и ударил ножом второго, с глазом. Тот успел пригнуться и нож с грохотом ударился о металлическую стену. Замахнулся снова, но ударить не успел. Что – то мягко, почти неощутимо коснулось моей спины. Тогда понял, что случилось с Наташей. Побежав, она наткнулась на член безголового. Ее парализовало, так же, как парализовало сейчас меня. Начал валиться на спину. Кто – то бережно подхватил и аккуратно опустил на землю. Я продолжал все видеть и слышать, но начисто был лишен возможности двигаться. Бревно с бегающими глазами. Потом глаза тоже застыли. Продолжал видеть, но не мог даже моргнуть. Надо мной склонились три головы. В ассортименте полном: ухо, глаз, рот. Обладатель рта открыл пасть и произнес:

– Видящие, подгоните сюда машины. – Глазастый пропал из поля моего зрения. Ушастый встал на колено и начал возиться в области моей правой руки.

– Нож, нож! Он вытаскивает нож из ладони. Нож вытаскивает! – Но я ни чего не чувствовал. Вдруг, тот, что говорил начал меняться. Рот расползался какими-то маленькими прыщиками, через мгновение вся харя была покрыта пупырышками. Рот перестал существовать.

Меня за руки подняли и потащили к машине. Наташи не увидел. Наверное, уже погрузили. Пока грузили на заднее сиденье роскошного Мерседеса, заметил, как двое притащили, того со склада, с разрубленной головой и положили к двоим убитым. Потом развернулись и пошли обратно к складу. Очевидно, за последним. Несмотря на просторный салон машины, им пришлось согнуть мои ноги, чтобы закрыть дверь. Один сел за руль, второй рядом. Двери бесшумно закрылись. Машина плавно и беззвучно тронулась с места. Все, что теперь мог видеть, было ограниченно мягким потолком, обтянутым серой кожей. Куда ехали? Сколько раз поворачивали? Определить не в состоянии. Мерседес ехал быстро, я чувствовал это. Мотор работал совершенно бесшумно. Казалось, что машина ехала, не соприкасаясь с землей.

Что же будет? Но была какая-то отстраненная отчужденность. Словно, все это происходит не со мной. Полная апатия. Потом пришла мысль о Наташе. Где она, что с ней? Но и эти мысли расплывались и утрачивали четкость. Что – то приходило в голову еще, но соскальзывало, не задерживаясь в пустоте. Вслед за ним упал и я. Уснул. Сон был очень крепким. Забыл все. Забыл жизнь. Оказался в спасительной, доброй темноте небытия.

Проснулся оттого, что машина резко затормозили. Сила инерции стряхнула меня на пол между сиденьями. Из груди попытался пробиться стон, но звука не было. Уроды вышли из машины, закрыв дверцы. Я остался один, но что толку? Двигаться не мог. В голове все также зияла тупая пустота. Там не было никаких планов, так свойственных моему деятельному мозгу. Превратился в оболочку куколки, а бабочка-то уже улетела! Одним словом, кома. Полная. Мог только ждать. Терпение было безграничным. Ждал решения своей судьбы, впрочем, спокойно, безучастно. Что меня: повесят, сожгут, отрубят голову, или… Да, наплевать! Лучший вариант, лежать здесь, между сиденьями, как забытая газета, и ждать конца времен. И этот конец не замедлил наступить…

Дверь открылась. Попытался перевести взгляд. Не получилось. Вверху все тот же серый потолок автомобиля. Вдруг потолок пополз назад. Сквозь отупение пробилось: "Тащат из машины. Ну вот и все…". Показалось свинцовое, ровное небо. Снег падал с него все так же – медленно и обречено. Не долетая миллиметра до лица, он исчезал без следа. Поставили и прислонили спиной к машине. Передо мной стоял безлицый. Только вот безличье его было черным. Еще одно отличие делало его непохожим на тех других. Он был меньше ростом, примерно на голову. Карлик. Почти. Черномордый стоял и пристально, казалось, изучал меня. Потом откуда – то возникла ладонь, затянутая в черную кожу. Эта ладонь, взмахнув, звонко хлопнула по моему лбу. Моргнул, и в тело иголками вернулись ощущения. Справа от ударившего меня стоял точно такой же урод и как тисками сжимал мою руку. Левая рука была пристегнута к правой блестящими браслетами. От середины цепочки наручников вниз сбегала еще одна. Она соединялась с браслетами, сковывавшими мои ноги. Стреножили, как коня!

– Вот тебе и хрен-то!!! – Сказал с заметной дрожью в голосе. Огляделся, желая отыскать взглядом Наташу. Но ее не было. Вдоль дороги стояло много машин. Все они были Мерседесами представительского класса. Словно оказался на бандитской стрелке. У каждой машины стояло по несколько розовых безликих. Кругом простирались руины. Ни одного целого дома. Все разбомбили. Через небольшую площадь, в центре которой стоял закованный я, виднелась желтая арка ворот. Ограда. Высокие деревья за оградой. Это было кладбище. Узнал это место, но никак не мог вспомнить название. Карлик стоявший передо мной вновь взмахнул рукой, налаживаясь еще раз треснуть по лбу. Инстинктивно вздернул скованные руки вверх, пытаясь прикрыть голову. Не вышло. Пришлось просто быстро закрыть глаза. Удара не последовало. Когда расслабил руки и медленно открыл глаза, у черной твари заканчивал формироваться рот. Открылась пасть полная ужасных кривых, тонких, ржавых, но очень острых иголок. Решил снова закрыть глаза. Но не успел. Из мерзкой ямы без усилий и движений раздался хриплый голос:

– Юра, ты пойдешь с нами. Вопросов не задавай. Все ответы узнаешь позже. Если попытаешься бежать или сопротивляться получишь еще один поцелуй забвения. Если понял, закрой глаза.

Моргнул. А что мне было делать?! Эти двое производили куда более серьезное впечатление, чем розовомордые. Они крепко подхватили меня под руки с двух сторон. Обошли машину и направились в сторону развалин.

Медленно, удерживаемый с двух сторон, семенил к руинам, как японская гейша. Цепь заставляла делать шаги короче вдвое. Если бы не заботливые сопровождающие, двигаться смог только ползком, как дождевой червь. Пытался сдернуть с себя пелену отупения. Считал Мерседесы, на тридцать четвертом хвост стоявшей колонны скрылся за поворотом улицы. Вошли в пролом в стене. Идти туда страшно не хотелось. Предпринял неловкую попытку упасть. Меня бережно поддержали. Губастый вновь ощерился:

– Не дури. – Сказал без интонации и без всякого выражения. Решил последовать совету, именно, из – за голоса. Сразу они увеличили скорость движения. Перестал успевать за ними то и дело, спотыкаясь о кучи хлама. Теперь они уже просто волокли меня, как пьяного. Если цепь ножных кандалов цеплялась за что – либо, они рывком освобождали ее и не сбавляя темпа, продолжали движение. Вперед и вперед. Вот только куда? За разрушенным простенком увидел еще двоих – розовомордых. Стояли, не шевелясь у лестницы, которая вела вниз, к металлической, внушительной двери. Лестница была совершенно чиста, никакого хлама и мусора. Мало того, застелена причудливой, насыщенно – синего цвета, ковровой дорожкой. Меня протащили по ней вниз, к двери. Один из моих поводырей стукнул в дверь два раза, потом еще два. Конспираторы хреновы! Дверь беззвучно отворилась. Мы вошли во мрак подвала. Очень длинный коридор сделанный из кирпича. Потолок арочный. К кирпичным стенам были приделаны хитрые держатели. В них вставлены большие, чадящие факелы. Призрачный, колеблющийся свет. Он очерчивал фрагменты коридора. Чередование освещенных участков и неосвещенных создавало иллюзию подвижности стен. Сама подвижность исчезала в бесконечности коридора. Мы шли по этой бесконечности, лишь увеличивая ее. Прошли мимо нескольких маленьких железных дверей. Навстречу никто не попался. Коридор под прямым углом разбежался в обе стороны. Повернули налево. Шли довольно долго мимо факелов, дверей, ниш, ответвлений. Размеры этого подвала не вмещались в метрическую систему счета. Несколько раз повернули. Окончательно потерял способность ориентироваться. Еще один поворот. Узкий, как щель коридорчик. Мои провожатые разделились. Один пошел впереди, другой сзади, держал меня за подол куртки. Куда я мог отсюда убежать? Плечи почти касались стен. С высокого, арочного потолка на цепях свисали колеса. На них были установлены глиняные плошки. Они были заполнены маслом и фитили, плавающие там, горели. Алые языки пламени вырывались из этих плошек, ломая тени об углы и стены коридора. Вышли к месту, где стены коридора расступались, образуя полукруглое помещение со сводчатым потолком. Центр стены напротив украшала большая темная двустворчатая дверь. Дверь была покрыта искусным орнаментом. Большая, но изящная ручка, видимо, золотая магнитом притягивала взор. Первый дошел до двери, повернулся, и встал у стены, скрестив руки на груди. Второй легонько подтолкнул меня вперед. Сделал два шажка и остановился. Он обошел и повернулся черным безличьем. Раскрыл пасть: