Текст книги "Другое имя зла"

Автор книги: Роман Парфененко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Ты, фиг ли смотришь?! Тебе, что было сказано? Иди ищи коньяк. Такой же вот точно. – Сунул к морде почти пустую бутылку.

– Кругом, шагом марш! – Тот развернулся и бегом припустил по Большой Морской, держа на плече арбалет. Слушаются падлы! Третий, вытянувшись во фрунт, доедал меня глазом.

– Теперь с тобой. Вверяю тебе мое прекрасное тело!

Когда гонец за коньяком скрылся с глаз, опустил руку в карман, имея намерение выкурить сигарету. Пальцы коснулись рукоятки пистолета. Сразу начала работать залитая алкоголем голова. Из этих двоих, по существу, лишь один представляет опасность, положу двумя выстрелами, ну тремя. Выкидываю того, что за рулем и сваливаю отсюда. Ничего сложного. Но, что это даст? Скорее всего, через пару километров остановит еще один пикет, и тогда точно закроют. Под запором никакие уловки не помогут. Подождем, посмотрим, морду им всегда пощупать успею, как говорил Остап Сулейман Мария Брандер бей Бендер. Ему можно верить, как-никак потомок янычар.

Пришло время вспомнить службу в славной Советской Армии. Там был сержантом, и здесь почти целое отделение. Посмотрел на третьего. Чем бы его озадачить?

– Это называется, ты охраняешь?! Стоишь столбом! А ну, как сверху кто прыгнет! Что будешь делать?

Он скинул арбалет с плеча и стал шарить им по темным окнам, как будто, там мог затаиться злобный киллер, которому заплатили сто тысяч в гринах за мою смерть.

Надо было чем-то занять себя. Бутылку почти добил. Вторая пока не появилась. Посмотрел на часы, без четверти пять, скоро начнет темнеть.

– Слышь ты – пристал к водителю.

– Открой багажник.

Тот безропотно подчинился. Почему они так доверяют мне? Странно, может, чувствуют, что в данный момент, ничего против них не замышляю. Это удивило меньше, чем, найденное в багажнике. В пьяном, воняющем от лени мозгу, родилась идея: "если бы в багажнике оказался баллончик с краской, можно было пометить уродов для облегчения общения. Хотя бы номерами". Проблема тупиковая. Или краска лежала там раньше, или у меня появляются сверхъестественные возможности, ограниченные, правда. Захотел часы, нате вам Ролекс. Возникло желание пометить уродов, пожалуйста, в багажнике черного Мерседеса оказывается автоэмаль Садолин 012, аэрозоль, белая. Чудеса чудесами, но задуманное надо доводить до конца. Принялся яростно трясти баллон, что бы размешать краску.

Вернулся урод, посланный за бутылкой. Принес требуемое. Я допил остатки и разбил бесполезное стекло об угол Астории.

– Открой, – коротко приказал. У другого в руках появился швейцарский складной нож, через минуту бутылка была у меня.

– Гвардия, построиться!!! – Последнее слово оглушительно рявкнул.

Другие шустро исполнили приказ. Совсем, как духи!

– Отныне нарекаю и обозначаю вас. Водитель, будешь номером первым.

Размашисто начертил у него на кирасе единицу, причем умышленно начал рисовать со лба урода. Краска из аэрозоля не дала никакого эффекта на его глаз. Белые капельки сразу растворились в черном буркале. Даже не моргнул сволочь!

– Ты, гонец, будешь номером вторым. – Вывел на кирасе жирную соответствующую цифру.

– Последний получается – третий. – Нарисовал кривую тройку.

– Кругом! – Уроды развернулись, и разрисовал спины. Художник из меня тоже … плохой. Впрочем, Другие не футбольная команда.

– Значится, так. Порядок следования. Я на штурманском месте. Вы, двое, сзади. Сейчас едем на Садовую. Ночуем. Утром едем дальше кататься. К машине!!!

Скоренько расселись и тронулись к квартире, ставшей моей резиденцией.

Вечер пролетел в пьяном дурмане. Еще раз второго посылал за коньяком. Превращаюсь в бочку. Пьянею очень медленно. Третьего послал подальше с приказанием принести для меня оригинальный, четыре раза повторил, платиново-золотой мужской браслет, чтоб тяжелый был! Этого урода так и не дождался. Срубился на половине третьей бутылки за день. Пьянство прогрессирует. Надо что-то делать. Завязывать, – последняя, связная мысль.

Глава 2. Война и мир.

Раз.

Проснулся в одиннадцать часов. Устроил развод. Выстроил троих балбесов и, сидя в кресле, обратился к личному составу. Дедовать, так дедовать.

– Кто умеет готовить? Шаг вперед.

Первый и третий вышли из строя.

– Я не про яичницу пожарить, а профессионально, кто?

Третий вернулся на место.

– Ты у нас, значит, универсальный солдат и жнец и на дуде игрец. Машину водишь, готовишь. Так, за тобой обед из трех блюд: первое, второе и соответственно третье. Желудок является неотъемлемой частью тела, а посему борьба с сухомяткой и следствием ее язвой, входит в число наиважнейших задач телохранителей. Вопросы, возражения?! Не слышу. Приступать!

Повар развел кипучую деятельность. Сначала растопил огонь в камине из остатков кухонной мебели.

– Вторая задача – личная гигиена. Тебе, бездарь, – это номеру три.

– Наносить воды в достаточном количестве для приготовления пищи и для умывания всего моего немаленького тела. Вперед.

Третий трусцой побежал исполнять приказ.

– Я вверяю вам свое тело. Но, как говорилось, на телохранителя надейся, да и сам не щелкай. Посему приказываю тебе, номер два, аккуратно и тщательно почистить мой пистолет. Выщелкнул обойму и патрон из ствола, протянул Макарова. Тот бережно принял оружие и направился на кухню. Думаю, ничем не рискую. Отправился в спальню. Хотелось подумать. Мысли опять водили непрерывный непонятный хоровод. В конце концов, за ними я оказался в лабиринте неглубокой, полуреальной дремоты.

Проснулся сам, но способствовали этому звякающие доспехами возле кровати Другие. Построились и топчутся с ноги на ногу.

– Кто давал команду вольно? А ну, болваны, равняйсь! Смирна!!! – Прямо-таки упивался их дисциплинированностью.

– Все готово? – Уроды одновременно кивнули.

– Хорошо. Сейчас мыться, потом обедать. Выход в город и маневры на местности.

Пресек робкую попытку сопровождать меня в бассейн, однако похвалил безликих за то, что они нагрели воду. Помывка прошла легко и приятно. Закутавшись в халат, сел к накрытому столу. Обед выдался восхитительным. На первое грибной суп со сметаной. Грибы хоть и сушенные, но преимущественно белые и подосиновики. Второе, – пюре, большая отбивная, горошек, кукуруза, маринованные огурцы и помидоры. Свежий хлеб. Фантастика! Сыр, колбаса, зелень. Третье, – вишневый компот, консервированные фрукты, шоколадный торт, мороженое. Было даже четвертое, кофе с ликером и сигара. От ликера и сигары отказался. И так после всего съеденного глаза еле ворочались. Нынешнее положение начинало нравиться все больше.

– Сейчас собираемся и выезжаем в город. Второй ты почистил пистолет?

Тот в пояс поклонился.

– Принеси.

Внимательно осмотрел, но придраться было не к чему. Остался доволен проделанной работой.

– Молодцы! От лица службы объявляю благодарность. При случае замолвлю за вас словечко перед Атманом. Пусть наградит орденами Сутулого первой степени, с закруткой на спине. Вольно, разойдись.

Вернулся в спальню. Первым делом вставил обойму в пистолет. Оделся, нижнее белье взял новое. Старое хотел заставить постирать денщиков. Подумал и решил не злоупотреблять. Все– таки они достаточно хорошо справляются с обязанностями, чтобы издеваться над ними. И не надо забывать о своем статусе, который обозначен одним словом, – пленник. В конце всех концов, я их все равно убью, и не надо унижать, дабы потом не думать о себе, как о маньяке– извращенце.

На часах без семи три дня. Пора идти. Другие ждали в прихожей. Тут вспомнил:

– Эй, а кого я вчера за браслетом посылал? Где браслет? Что, сволочи, приказы выполнять в лом?! Придется наказать.

Третий отделился от остальных. Расстегнул большой, замшевый кошель, висевший спереди, на манер шотландских и достал оттуда браслет. Таких вещей мне видеть не доводилось. Он был с большой палец толщиной. Места банальных звеньев занимали страшные мифологические существа. Горгульи, грифоны, сфинксы, василиски и прочая нечисть, но ни одной повторяющейся. Они цеплялись, словно сражаясь друг с другом. Кто за холку, кто за хвост. За горло, третьи переплетались лапами, замкнутая в круг вечная война. Сами фигурки были воспроизведены с потрясающим искусством и точностью в деталях. Тела из платины белой. Хвосты, лапы, головы, крылья из золота. Маленькие глазки ярко сверкали разноцветными, драгоценными камешками. Красные, зеленые, прозрачные, фиолетовые. Смог определить только бриллианты, изумруды, рубины, названия остальных не знал. Это было чудо. Таких и представить себе не мог. Перехватило дыхание от восторга и изумления. Снова и снова рассматривал сказочные фигурки. Сказочные во всех смыслах. Захотелось сейчас же, немедленно надеть его на правую руку. Помучавшись застегнуть не смог. Беспомощно посмотрел на Другого. Тот осторожно приблизился. Снял перчатки с металлическими бляхами и осторожно запихал хвост крайней горгульи в разверзнутую пасть крокодила с телом льва. Тварь щелкнула и сомкнула челюсти. Двумя пальцами надавил на рубиновые глаза крокодила, щелчок, браслет расстегнулся. Все ясно. Вновь застегнул и полюбовался им на руке. Нет слов!

– Да, парень, ты сумел стоя на месте перепрыгнуть через свою голову! Я взволнован. Не будем ждать милостей от Атмана. Где мой баллончик с краской, бездельники?! – Накинулся на двух оставшихся. Первый скачком вылетел из квартиры. Спустя минуту вернулся и принес краску. Даже не запыхался. Впрочем, ему нечем было пыхать. Он потряс аэрозоль и передал мне.

– За проявленные мужество и героизм, а равно за рвение в службе, номер третий награждается рыцарским крестом, правда, без мечей и дубовых листьев. Не заслужил, брат, пока. Ничего не поделаешь. С тебя и креста достанет. Ты краску, как следует, встряхнул?! – Бросил через плечо вытянувшегося передо мной по стойке смирно третьего бегавшему за аэрозолем первому. Тот часто и мелко закивал.

Примерился и одним, непрерывным движением напылил на панцирь героя. На рыцарский крест это походило мало. Но все, кажется, остались довольны церемонией.

– Ну вот, сучьи дети, у вас появился стимул в службе. Встань в строй, герой! Все, церемонии закончились, надоело мне! Едем в город.

Спустились и расселись в машине, как вчера. Клавишами максимально отодвинул кресло, вытянул ноги и опустил спинку сиденья. Почти лежал.

– Вперед, верные воины! На поиски приключений! – Но почему, так часто моя голова пуста?!!

Два.

– Едем к Неве. – По-прежнему казалось, что у реки посетят светлые мысли. Водитель не реагировал. Я приподнялся в кресле и оглянулся назад. С номером третьим происходили мучительные изменения. Глаз начал исчезать. По морде волнами снизу вверх пробегали пупырышки, натекая и закрывая глаз. Через пару секунд гипертрофированный орган зрения исчез. Волны побежали вниз, образуя ужасное подобие рта. Трансмутация, или как там это называют, закончилась.

– К Неве ехать запрещено. Выберите другое направление.

– А трахнуть ты себя не хочешь? – Собрав весь возможный сарказм, попробовал пошутить я.

– В данный момент нет. – Ровным голосом ответил урод.

Так, все определилось, праздник жизни закончен. Как бы не куражился, но если ты в плену, значит, да то и значит.… Надо выбрать направление.

– Слышь, третий, назови-ка мне зоны закрытые для посещения.

– Все окраины, Петроградская сторона, территории вдоль Невы, промышленные зоны, производственные предприятия, складские помещения, авторемонтные мастерские, гаражи, кладбища и близлежайшие к ним места. Васильевский остров, вокзалы.

– Все ясно, – перебил красноречивого урода.

– На Московский проспект можно?

– На сам Московский можно, на прилегающие к нему территории нет.

– Хорошо, – повернул голову к водиле.

– На Московский проспект, по Невскому до Фонтанки, потом по набережной до Московского и оттуда до конца, до того места, до которого разрешено.

– По набережной нельзя.

– Чтоб ты провалился, скважина! – Но от скепсиса и иронии не осталось и следа. Все заменило раздражение. Хотелось перестрелять трех придурков. Но если все перечисленные сектора действительно закрыты, то перехват рывка дело не часов, а минут. Придется смириться. Доедем до конца, а там посмотрим.

– Давай через Сенную площадь и на Московский, такой маршрут возможен? – Повернулся к скважине.

– Такой маршрут разрешен.

– А фули стоим тогда? Вперед!

Машина тронулась, через минуту выехали на Невский. Перед пересечением Невского с Садовой водитель притормозил. Машина по инерции проехала немного и остановилась. С правой стороны, пропуская, замерла колонна средневековой, безликой пехоты. В маршевом порядке на беглый взгляд штук двести Других. Возглавляли подразделение четыре рыцаря в ярких плащах, с опущенными забралами на шлемах. Крайне правый из них держал в латных рукавицах знамя. Ветра не было, но оно было полностью развернуто, как штандарт. Скорость позволила рассмотреть лик на стяге. Это было лицо Юрия Юзовского, с черным нимбом над головой. Невский оживал. Теперь по нему маршировали колонны средневековых демонстрантов, таская над собой транспаранты с моим изображением. Вот, срань-то. В город возвращалась ЖИЗНЬ, но это была совсем ДРУГАЯ жизнь!!

– Куда это они, – обернулся к имеющему возможность говорить. Урод в ответ промолчал.

На каждом перекрестке вдоль Садовой стояли кордоны Других. Видимо, война с крысами достигла своего апогея. Но откуда Атман набрал столько уродов?! Может, он переделал убитых в Других. Наверное, в каждом человеке есть необходимый для этого перегной. Остается только гадать. Более насущный вопрос, могу ли я остаться в этой войне в стороне? Сейчас, вроде как, с Другими. Понятен ли мой статус, – пленника уродов, крысам? Они ни когда не выказывали враждебности по отношению ко мне. Интересно, что я теперь в крысином представлении? Но надо самому определиться, на чьей стороне?! С крысами больше ничего не связывает. Эти, сегодняшние, мало чем похожи на тех, из прошлой жизни, которых боялся. Другие, они враги, были, а теперь? Конечно, Юрий Юзовский не дал согласия на предложение Безумного бога, – пока. Объективно, он прав, это решение, вопрос времени. Когда-нибудь, устав от метаний по кругу, я соглашусь. И сольемся, так сказать, в экстазе. Крысы проигрывают войну. Или наоборот, Атман, бог, которому невозможно нанести ущерб, что помешает ему строгать и строгать Других, все из тех же мертвецов?! Запросто. Крысы не будут успевать пополнять свои резервы живой силы. Червивое дитя не остановит тотальное кровопролитие. В этой войне, крысы потенциально проигравшая сторона. Проигравшая до полного уничтожения.

Что если, грохнуть сторожей и метнуться к крысам?! В мозгу полетели лубочные картинки. На одной, мановением руки посылаю полчища острозубых, серо-бурых солдат, на замершие вдали у реки стальные полки Других. Другая, в форме, с ужимками Наполеона возвышаюсь над полем боя. Кругом растерзанные трупы Других, парящие кровью трупы крыс. Я одержал решительную победу. Вернисаж заканчивается картиной печальной, Юзовского, закованного в цепи, окруженного со всех сторон Другими, ведут к барабану, на котором восседает Атман, – вылитый я.

Возглавит вооруженное клыками и когтями сопротивление Безумному Богу, было бы интересным, если что-то изменило бы в моей жизни. Тем временем объехали Сенную. Выехали на Московский Проспект. Перед мостом через Фонтанку остановились. Из скверика, рядом с Железнодорожным институтом вышел Другой, без шлема, но с обнаженным мечом в правой руке. На нем был плащ с острыми мальтийскими крестами. Его сопровождало трое арбалетчиков. Перед дверцей он замер, щелкнул железными пятками, переложил меч в левую, а правую вскинул с хрустом вверх, в нацистском приветствии. Я лениво нажал кнопку на двери, стекло опустилось, небрежно кивнул уроду и лениво, с зевотой спросил:

– Ну, что еще?

Открылась задняя дверца машины и сидевший за мной номер третий выбрался на свет Атмана. Третий вместе с мальтийцем отошли от машины метров на пять, повернулись друг к другу мордами и начали мысленно, но очень оживленно о чем-то говорить. Сволочи, на меня, вообще, внимания не обращают! Как ни прислушивался и не приглядывался, ничего разобрать не мог. Тогда, просто, взял и закурил.

Разговор закончился, одновременно с выкинутой в окно сигаретой. Кавалер рыцарского креста, направился к машине, а мальтиец с арбалетчиками опять ушел в тень деревьев. Третий сел в машину.

– Ну, что у нас новенького?

– Мы въезжаем в зону активных, боевых действий. Командир дозора рекомендовал не продвигаться дальше. Это опасно.

– Пусть он бабушку поучит свою борщи варить. Запрета ехать дальше, насколько понимаю, нет?!

– Запрета нет, но благоразумнее избрать иное направление.

– Послушай, уродина! Я снёс пятьдесят две башни Других. Наличия большого количества мозгов в Ваших головах, с помощью хирургических методов, не обнаружил. Так что, в порядке рекомендации, побереги советы для Атмана. Едем вперед, по Московскому!

Другой не стал препираться, положил руку на плечо водителю, машина тронулась.

Около Технологического института, на площади стояли толпы Других. Даже примерного количества голов трудно представить. Вся площадь была запружена вооруженными латниками. Стояли без строя, но очень плотно. Словно, ожидая обращения предводителя. Самым обескураживающим была гробовая тишина, угрюмо висевшая над пестрой толпой.

Чтобы проехать, пришлось въезжать на тротуар и тихонечко, вдоль стенки Военмеха, пролезать мимо воинственной толпы.

– Чего это они? – Полуобернулся назад.

– Сейчас будут формировать по подразделениям. Потом направят на прочесывание Фрунзенского района.

– Понимаю, новые резервы подтягиваем. Ну-ну. Останови-ка, голубчик, у магазина. Сигареты кончились, да и в глотке пересохло.

– Я могу сходить. – Предложил третий номер.

– Спасибо, я сам. Ноги затекли, да и объяснение моих желаний займет много времени.

Выбрался из машины. Второй и третий направились следом. Зашли в магазин. Второй остался у дверей, держа арбалет наготове, настороженно смотрел на улицу. Третий направился за мной. На витрине взял блок Мальборо и две пачки еще кинул в карман. Блок передал Другому. Выбрал две бутылки Боржоми. Одну сразу открыл об окантованный алюминиевым уголком прилавок. Жадно выпил минеральной воды. Странно. Но похмелья после вчерашнего пьяного безобразия не ощущал.

– Подожди здесь. – Поставил бутылку на прилавок и двинулся к двери, ведущей в подсобное помещение.

– Я должен неотступно сопровождать Вас.

– Слушай, до бога далеко, а я рядом. Я иду в то место, куда и короли ходят без сопровождения. Какать хочу, понял?

– Понял, но должен осмотреть помещение. Убедиться в отсутствие опасности.

– Ну, иди, смотри. Заодно и убедись в наличие унитаза. – Он прошел вперед. Открывая двери и внимательно оглядывая помещения. Вторая по счету вела в маленький туалет. Третий заглянул, чуть ли не в унитаз, в поисках опасности. Мне приходилось слышать о крысах пробирающихся через сливные отверстия. Но это раньше, теперь при их размерах изогнутые чудеса, российского унитазостроения стали недоступными. Орденоносец остался доволен осмотром, жестом пригласил зайти и занять фаянсовый трон.

– Дверь можно закрыть? Не привык делать свои дела при свидетелях.

Другой отошел и прикрыл дверь. Я защелкнул ее на задвижку. На ощупь нашел крышку и опустил на унитаз. Устроился сверху. На самом деле, просто хотелось, побыть одному. Туалет всегда был прибежищем одиночества, кроме общественных разумеется. Вот только сидеть в нем долго, чтобы не вызвать грязных подозрений, невозможно. Закурил и попробовал сосредоточиться. Необходимо выработать хоть какой-то план.

На горшке не осенило. Слишком мало информации. Очевидно одно, без видимых причин, навязчивое присутствие Других стало источником раздражения. Почему, так устремлен приблизиться к краю города? Максимально подобраться к колпаку, накрывшему Питер, удастся отделаться от конвоя и пойти вдоль, в поисках слабого места? Основные силы Других стянуты и заняты войной с крысами. Пока суд да дело, может получиться пролезть под колпаком? Цель-то должна все равно быть, даже при бессмертной жизни?! Если не само движение, хотя бы его попытка. Ладно, пока так, продвигаемся насколько возможно, а там по ситуации, начинаю действовать.

Вышел из туалета, кивнул третьему. Он зашел внутрь поднял крышку и заглянул в унитаз.

– Руками там пошарь. Может, найдешь пару золотников. – Брезгливо сказал ревностному телохранителю.

Третье.

Следующий блокпост тормознул на мосту через Обводный канал. На этот раз для получения подорожной из машины пришлось вылезать мне. Командир в доспехах тамплиеров. В подчинение было около пятидесяти Других. Среди воинов появились лучники, вооруженные разнообразными луками. От длинных тисовых, английских, до коротких, чрезвычайно изогнутых монгольских. Атман, видимо, убедился в малоэффективности арбалетов, для борьбы с крысами и начал переоснащение своей армии более скорострельным и безотказным оружием. Начальник вытянулся по стойке смирно и отрапортовал:

– Впереди, у Московских ворот, в настоящее время идет крупное столкновение. Наши отряды зачищают территорию от стай крыс. Всякое движение в том направление нежелательно.

– Нежелательно или невозможно? – Спросил я.

Он стоял не шевелясь. Такое ощущение, что к чему-то прислушивался в своей башке. Я демонстративно затянуто посмотрел на часы, хотя времени было навалом.

– Сейчас сражение закончилось. Нападавшие крысы частью уничтожены, частью оттеснены, частью рассеяны. Существует опасность нападения небольших, уцелевших групп. Для повышения безопасности, в случае неизменности решения ехать дальше, вам будет придана еще одна машина с воинами.

– Сколько штук?

– Семеро лучников.

– Охренеть, как же они влезут в эту машину? – Указал на стоявший у обочины второй Фольксваген гольф.

– Они будут сопровождать Вас не в этой машине. Все распоряжения уже отданы. Они присоединятся за мостом.

– Слушай, а как с ними связь поддерживать. Платочками сигнализировать, вдруг на ходу придется приказания отдавать или, там, скажем, рекогносцировку делать. Тогда, как?

– Это предусмотрено. – Тамплиер поднял правую руку из толпы солдат выбежал вооруженный луком воин. Передал маленький мобильный телефон. Командир взял трубку. Пощелкал закованным в латную перчатку пальцем по клавишам. Прекрасный эпизод для фантастического романа или для художника авангардиста с унесенной ветром крышей.

– Пожалуйста. – Протянул телефон.

– Установлена прямая связь со второй машиной.

– Ого, Нокия 6110. – В свое время меня бы жаба задушила купить такую трубу. Видимо и правда все мечты рано или поздно сбываются. Рад ли я этому?!! Вопрос риторический. Нажал кнопку ввода и поднес аппарат к уху.

– Але, але, второй, я первый, как слышите меня? Прием.

Из трубки, слегка контузив, захрипел голос.

– Первый, первый, я второй. Слышу вас хорошо. Какие будут приказания? Прием.

– Первое, не ори в трубку. Барабанные перепонки растянул до невозможности. Второе, сейчас поедем, будь наготове. Конец связи, как понял, прием?

– Вас понял. Конец связи.

Я убрал трубу во внутренний карман.

– Ну, все, командир. Пожелай мне остаться в траве, просто остаться в траве.

– Простите, не понял?

– До свидания, говорю. – Сказал, усаживаясь на место.

– Поехали придурок малахольный. – Кивнул водителю.

Переехали мост, кинул взгляд в зеркало заднего вида. Справа вывернул на Московский проспект и пристроился следом шикарный с тонированными стеклами джип, Тойота Лексус. Любят комфорт гадины. На простом уазике ездить западло, понимаешь ли!

Лексус набитый средневековыми лучниками, тоже пилюля, не перевариваемая современным, человеческим воображением. А я ничего, скушал. Может оно, мое воображение, перестало быть человеческим. По противоположной стороне Московского навстречу проскочило два джипа Мицубиси Паджеро. К выдвинутым антеннам были прикреплены белые тряпки с черным ликом. Не стал утруждаться всматриванием. Угадал и так, с первой попытки. Моя физиономия с черным бубликом сверху. Моя или Атмана? Вопрос, принципиальный, пока.

Подъезжаем к Московским воротам.

– Останови перед въездом на площадь.

– Выходить из машины опасно, не все раненые крысы добиты.

– Я уже высказывался, по поводу твоих рекомендаций. Вы то на что? В ваши обязанности входит обеспечение моей безопасности. Сейчас проверим в полевых условиях, в максимально, так сказать, приближенных к боевым, на что способны.

Остановились, Лексус припарковался в метре, сзади. Вышел, засунул руки в карманы и, покачиваясь, ожидал, когда подтянутся мои телохранители. Вышли все десять.

– Так, водители возвращаются в машины, переезжают площадь и ждут нашего прихода. Остальные вместе со мной прогуливаются пешочком. Бросилось в глаза, у Ворот ни на миг не прекращается движение. Двое других, счастливых обладателей ртов, прикрывали с флангов. В их руках не было арбалетов. Они держали мечи. Машины объехали и тихо направились вокруг площади. Трое лучников обежали и заняли место в авангарде. Двое арбалетчиков и один пикенер, с коротким копьем, прикрывали тыл. Жало копья было длинным, блестящим, ненасытным.

– Ну что, все?

– Да.

– Тогда вперед. – Решил пройти под воротами, по газону. Помню, всегда удивлялся, – зачем ворота, если через них нельзя ни ходить, ни ездить? А так хотелось! Мечты продолжают сбываться.

Только приблизившись на несколько десятков метров понял смысл движения, увиденного издалека. Движение исходило от Других. Их было много. Это похоронная команда. Они разгребали завалы тел. Кучами лежали Другие вперемешку с крысами. В войне романтики нет. Когда выхваченное глазами переработалось в мозгу, вырвало. Видимо, не судьба переварить хоть раз, нормальную пищу. Тогда у Малах Га-Мавета с одеждой из человечины. Теперь на поле боя.

Как осмыслить и понять, то для чего человечество не успело придумать слова?! Хотя история человеческой цивилизации, это, прежде всего, история войн.

Крысы, рассеченные мечами на части. Пришпиленные копьями к грязной земле газона, успевшей напиться кровью. Пробитые стрелами в спины, холки, животы, головы. Выпущенные кишки, отрубленные лапы, хвосты, головы, просто бесформенные, окровавленные куски мяса, чем они были раньше определить невозможно. Все перемолото с телами Других, которые тоже покрыты страшными ранами.

Вырванные кадыки, баскетбольные мячи отгрызенных безлицых голов, начавшие чернеть. Перекусанные ноги, руки, пальцы. Выжранные животы, не спасли ни кольчуги, ни панцири, разодраны в клочья. Все одним кровавым пловом. Только земля не делает различий между черной кровью других и красной кровью крыс. Набухает и пьет, пьет, не способная заполнить ненасытную утробу. Тел крыс больше, они явно уступали в вооружение и численности. Что у них? Мощные клыки, острые когти и беззаветная отвага?! Против оснащенных, пусть отсталым, но все по-прежнему смертоносным оружием, Других. Решающим оказалось наличие у уродов дальнострельного оружия. Большинство крыс убиты, именно, так, издалека. Стрелами, копьями. Вот, черная крыса, буквально, нашпигованная стальными арбалетными болтами. Она лежит на груди Другого, вцепившись в разорванное горло окровавленной своей кровью пастью. Кровь убитого урода незаметна на черной шкуре крысы.

Вдруг, левый от меня Другой прыжком, метнулся в сторону. Подскочил к куче тел. Взмахнул мечом и с хэканьем, резко опустил на невидимую цель. Наклонился, из-за кучи поднял голову крысы. Кровь большими, медленными каплями стекала на ноги. Урод вскинул руки с мечом и крысой вверх. Над площадью раздался рев торжества. В этой войне пленных тоже не брали. Другие, явно, наслаждались кровавым зрелищем. Те, что были на площади до нас и мои провожатые педантично и радостно протыкали копьями, кинжалами и мечами головы и тела менее поврежденным в сече крысам.

Особенно усердствовал здоровенный Другой в доспехах русского латника. Орудовал огромной булавой с шипами. Не пропустил не одной, даже отрубленной головы. Словно, колья вбивал в землю. Примеривался, делал шаг назад, резко вперед, одновременно кидая сверху, по дуге, тяжеленную булаву. Головы разлетались, как мухоморы, от удара ногой. Окровавленные, перепачканные серым куски, заполняли все пространство вокруг.

Многие из уродов не принимали участие в добивание. Одни из них вытаскивали тела Других из завалов смерти и куда-то относили страшную ношу. Проследил глазами. Трупы таскали и укладывали в стоявшие слева от ворот здоровущие трейлеры. Для чего спрашивается? Неужели прав в своем предположении об использование Атманом вторсырья! Остальные на большие носилки собирали куски тел дважды, а то и трижды, убитых крыс. Несли к входу на станцию метро Московские Ворота, скрывались вместе с носилками внутри. Выходили оттуда с пустыми. Повернулся к третьему.

– Куда их? – Кивнул головой в сторону тащивших носилки. На носилках лежала бесформенная, мохнатая окровавленная куча.

– В метро.

– Вижу, что не в парк культуры и отдыха! Хочу посмотреть, что вы там с ними делаете.

Ожидаемых возражений не последовало. Наискосок двинулись к входу в метро. Давно ли я сидел в этом доме, в засаде. Тогда охотился на Других, теперь с ними! Тогда сжег эмбрион будущего урода, убил решившую потрахаться взрослую особь, почти спалил сам дом. Сейчас, здесь поле боя. У кривых деревьев расположенных слева от метро, тоже было сражение.

Вдруг, в одной из кучи изуродованных тел, заметил шевеление. Не раздумывая, бросился туда. Оторопевшие Другие дернулись следом. Но я был уже у кучи. Глаза не обманули. Это была иссеченная, сильно израненная, большая серая крыса-пасюк. Опустился рядом с ней на колени. Из ее глаз ускользала жизнь. Подбежавший Другой замахнулся мечом…

– Нет, не трогать!!! – Заорал, срывая связки.

Тот опустил меч, но держал так, чтобы в любой момент добить издыхающее животное. Я протянул руку, намереваясь погладить раненую крысу. Она внезапно, совершенно неожиданно, из последних сил, как-то сбоку, всем телом дернулась и вцепилась в руку. Спасла толстая кожа рукава, да еще мгновенная реакция Другого, махнувшего мечом легко, изящно, – без звука отделив голову крысы от тела. Оно перевернулось, несколько раз агонизируя, дернулось и затихло. Переложив меч в левую руку, спаситель вытащил кинжал из ножен, просунул, разрезая крысе, пасть лезвие между рукавом и челюстями, рычагом разжал клыки. Голова упала, рядом с телом. Ногой отшвырнул ее прочь. Посмотрел на него, – опять третий.

– Я же говорил, что это опасно. Надеюсь, заслужил еще один орден?! – В голосе звучали неподдельная гордость и надежда.

Удивлению не было предела, насколько болваны прониклись игрой Атмана! В общем-то, ничего странного, они неотъемлемая часть этой игры. Возникло желание послать его туда, куда Макар коров гонял. Потом вздохнул и передумал.