Текст книги "От имени государства"

Автор книги: Роджер Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Глава 38

Среда, 19 сентября, 20.17, бар, Вестминстер

Пока Карла терзали сомнения насчет совместного будущего с Ольгой, Джон Керр встречался со своим прошлым. Бар в подвальчике у Трафальгарской площади находился недалеко от штаб-квартиры «Эмнисти Интернэшнл». Поэтому обычно он встречался с Робин, матерью Габриэллы, именно там. Бар устроили в бывшем погребе, поделенном на мрачные арки с низкими потолками. Стены и своды были закопченными; воздух сизым от свечей и сигаретного дыма. Зато вино там наливали отменное. Владелец как будто запер свои двери во время Второй мировой войны, когда бомбили Лондон, а недавно заново открылся, не успев как следует прибрать. К стенам с облупившейся штукатуркой были прикреплены фотографии и плакаты с рекламой растворимого шоколадного порошка «Овалтин» и дешевых сигарет; Робин всегда смеялась над портретом грозного Уинстона Черчилля рядом с входом.

В подвальчике можно было поговорить без помех, в чем, по разным причинам, нуждались они оба. Робин опоздала – наверное, решила отомстить Керру за то, что он перенес встречу на другое время. Когда она появилась, он уже сидел за столиком в самом темном углу за бутылкой итальянского красного. Робин была на пару лет старше Керра; сколько он ее помнил, она питала пристрастие к стрижке боб. Косметикой Робин по-прежнему не пользовалась; кожа на лице была чистая, белая, не тронутая загаром. В джинсах, свитере и кроссовках она выглядела очень неплохо.

– Привет. Извини. Очень жаль, что я опоздала.

– Ничего тебе не жаль. – Керр придвинул ей бокал. Она нагнулась вперед, и он расцеловал ее в обе щеки.

– В штаб-квартире много дел. – Хотя Робин уже почти двадцать лет жила в Риме, выговор до сих пор выдавал в ней уроженку Глазго.

– В мире столько несправедливости!

– И скольких людей вы предали сегодня, синьор Керр? – спросила она, нюхая вино. – Или как тебя зовут сейчас?

Их встречи всегда начинались именно так. Познакомились они в 1990 году. Тогда Керр второй год работал под прикрытием, и звали его Джоном Корли; Билл Ритчи был его куратором. Робин Каллаган фигурировала в списке их объектов. Уроженка Шотландии, она была медсестрой по профессии и тесно общалась с итальянскими «Красными бригадами». Жизнь столкнула их на митинге в Брайтоне, организованном одной леворадикальной группировкой под названием «Международная помощь заключенным». Керр заранее изучил тайное досье Робин в Специальной службе и с первого дня взял ее в разработку.

В последний вечер они четыре часа пили и пятнадцать минут занимались сексом в его фургоне. Прошло пять месяцев, и Робин разыскала Джона Корли. Она была на пятом месяце беременности. По легенде, тогда он работал в магазине автозапчастей в Саутхолле; когда он увидел ее, кровь застыла у него в жилах.

– Поздравляю, – сказал он, выскакивая ей навстречу из грузовичка, в котором развозил заказы. – Кто отец?

– А то сам не знаешь!

Он повел ее в паб через дорогу и одним глотком осушил полбанки светлого.

– Что ты собираешься делать? – спросил он. Мозги у него плавились. Ему казалось, что Робин слышит, как громко бьется его сердце, норовя выскочить из грудной клетки.

– Очевидно, нам придется пожениться, – ответила Робин, отпивая глоток диетической колы без льда. – Я решила, что тебя нужно поставить в известность… Кстати, если тебе любопытно, я хочу ребенка.

– Я тоже, – сказал он, гадая, чего она от него ждет, – но как же с защитой прав человека?

– А тебе не кажется, что у нашего ребенка тоже есть права?

– Как ты меня нашла?

– Имей в виду, я хочу, чтобы ты тоже его воспитывал, – сказала она, как будто прочитав мысли Керра, – так что не надейся смыться.

– Да уж, полный облом. – Грубое столкновение с действительностью. Гораздо позже, когда он, наконец, открыл ей, кто он такой на самом деле, Робин так и не призналась своим товарищам, что ее обвели вокруг пальца, а Керр так и не рассказал Биллу Ритчи, как и всем остальным сослуживцам, о том, как он нарушил конспирацию. Робин уехала рожать в Италию, а дочь назвала Габриэллой, в честь матери одного активиста «Красных бригад». Вместе с еще двумя радикальными юристами – защитниками угнетенных – она открыла контору на северной, промышленной окраине Рима, на улице Джузеппе Розаччио, и всецело посвятила себя кампаниям по защите прав человека, которые проводились по всей Европе.

– Вид у тебя совершенно измочаленный, – заметила она. Из ее уст эти слова звучали как обвинение. – По-прежнему трахаешься за королеву и отечество?

– Спасибо, – ответил Керр, чокаясь с ней. – Я тоже рад тебя видеть.

– Но я рада, что Габи у тебя иногда бывает, – сказала Робин, протягивая Керру пакет с логотипом итальянского супермаркета. – Кстати, она забыла у меня свитер.

– В воскресенье она замечательно выступила на концерте. Просто блестяще!

– По ее словам, ты почти все пропустил.

– Я был на концерте. И выходил ненадолго, чтобы ответить на важный звонок. Ты ведь знаешь, после недавних терактов мы по уши заняты. Мне показалось, что Габи стала лучше играть.

– Вовсе нет. Она мало занимается. Пойми, Джон, чтобы добиться успеха, она должна всецело посвятить себя музыке. Ты и сам все прекрасно понимаешь. Мы с тобой обо всем говорили, когда оплатили ее обучение.

– Ну да.

– Она стала очень интересоваться политикой. Ты в курсе, чем она занимается в Лондоне?

– По-моему, участвует в каких-то демонстрациях, – ответил Керр. – Их устраивают лейбористы. Студенческие протесты и так далее. Кто по молодости этим не баловался?

– И еще она участвует в маршах в защиту палестинцев. Она тебе рассказывала?

– Тебе следует ею гордиться.

– Значит, ты ничего не знаешь. Габи и в Риме вошла в два радикальных кружка… Черт побери, недавно ее арестовали за нападение на полицейского! Совсем нехорошо. Не нравится мне это.

Керр рассмеялся:

– Ты говоришь, как истинный радикал!

– А ты не остри. – Робин без улыбки смотрела на него в упор. – Неужели она вообще ничего тебе не рассказывает?!

– Она меня избегает. – Керр отвернулся. – Ты же знаешь, я последний, у кого она попросит совета…

– Сделай что-нибудь! В конце концов, она и твоя дочь. Ты не можешь просто повернуться к ней спиной. Подумать только! Из нас двоих левая – я, но к политике ее пристрастил ты. Все из-за тебя! Ты убил молодого парня голыми руками… Ты не тот отец, каким она тебя считала! – Робин коротко хохотнула. – Я прекрасно ее понимаю!

– Нашей дочери небезразлично, что творится в мире. Что в этом плохого? Нынешней молодежи и так живется нелегко. Не дави на нее.

– Джон, ты не понимаешь. Здесь, в Лондоне, она якшается с какими-то странными типами. Видел бы ты ее страничку на Фейсбуке! И некоторые твиты…

Керр изобразил удивление:

– Ты залезаешь на ее страницы в социальных сетях?!

– Она, черт побери, сама мне показывает! Она этим гордится!

– Робин, у нас очень чуткая и отзывчивая девочка. Ее все волнует. Мы ее такой воспитали.

– Не будь наивным! Джон, я имею в виду вовсе не здешние ненасильственные акции протеста. Она рассказывает о себе каким-то подонкам. Признается в том, что ненавидит полицейских. И говорит, что ее папаша – коп.

– И имя мое называет?

– Нет. Но все равно, кому, как не тебе, знать, что такие игры небезопасны. Ты должен с ней поговорить.

– Хорошо, поговорю. – Керр отпил вина. – Ну, а что говорят в вашей штаб-квартире через дорогу? Вы по-прежнему боретесь против торговли людьми?

– Ты уже спрашивал меня об этом по телефону, так что прекрати валять дурака.

Керр звонил Робин через несколько минут после того, как Пустельга прыгнул с теплохода; он постарался рассказать ей как можно больше, не раскрывая истинных размеров скандала.

– Это очень важно. Повторяю, речь идет не об обычной проституции. Детей похищают прямо на улицах; судя по всему, они из Турции.

– Кому их поставляют?

– Не могу сказать.

– Что ж, занимайся делом со своей стороны; найди тех, для кого их сюда привозят, – сказала Робин, но сразу же встрепенулась: – И прекрати сбивать меня с темы! Мы встретились, чтобы обсудить Габи. Обещай, что поговоришь с ней!

– В следующий раз, как она ко мне заскочит.

– Нет. Позвони ей. Ты ее отец! Возьми инициативу на себя.

– Обещаю. Я серьезно, Робин… и я правда рад тебя видеть.

– Ах, вот оно что!

– Ну, если ты на это намекаешь, я пришел сюда не для того, чтобы тебя трахнуть… Давай лучше еще поговорим о торговле людьми!

– Серьезно? – рассмеялась Робин.

– Прошу тебя, расскажи все, что тебе известно.

– Никак не успокоишься? – Она отодвинула бокал и нахмурилась, слегка похлопывая ладонями по столу и собираясь с мыслями. – Для начала тебе стоит прочесть доклад, подготовленный нами для ЕС. Как тебе, наверное, известно, сексуальных рабов ввозят в Великобританию по нескольким каналам. – Она посмотрела на Керра, ожидая, что он ответит, но Керр упорно смотрел вниз, на свои туфли. – Несколько недель назад мы узнали от одного наркоторговца из Нидерландов, что в Лондон секс-рабов ввозит какой-то сотрудник полиции. Он лично ввозит их на грузовике.

Керр резко вскинул голову:

– Какой еще сотрудник полиции?

– Подкупленный, дурачок, – ответила она, искоса глядя на него. – И почему среди твоих коллег столько подонков?

Перед Керром, как в замедленной съемке, поплыли кадры осады в Хакни. «Тихушники» сообщили Мелани, что кого-то из агентов, работавших под прикрытием, перекупили. Она должна была выяснить, кто он такой, и поймать его с поличным, но в результате ее саму чуть не убили… Керр вспомнил, как ворвался в логово ее похитителей. Его душила холодная ненависть; он мечтал убить тех, кто схватил Мелани.

– Я имел в виду другое, – продолжал он, стараясь не выдавать волнения. – Он из Столичной полиции?

– Нет; не перебивай меня и слушай молча. Итак, место действия – Турция. На улицах похищают молодых девушек, привозят в Лондон и вынуждают заниматься там проституцией. В этом наш осведомитель совершенно уверен. Коп провозит их в Нидерланды, спрятав в специальных металлических отсеках под кузовом грузовика. В Англию он переправляется на пароме; на таможне его не досматривают. Девушки, вероятно, попадают в Англию полумертвые.

– С какой стати наркоторговец делится с «Эмнисти» такими подробностями?

– С такой, что тот же коп поставляет ему наркоту, а сам еще торгует живым товаром.

– Что именно он поставляет вашему осведомителю?

– Главным образом высококачественный кокаин, – ответила Робин.

– Скажи, как вы распорядились полученными от него сведениями? Кому вы обо всем рассказали?

– Ставить в известность кого следует – дело начальства. У одной нашей сотрудницы есть знакомый, которого она называет «тихушником». Не знаю, что это значит.

– Значит, он служит в отделе по борьбе с коррупцией… Робин, ты не представляешь, как важно то, что ты мне сейчас рассказала!

– Она обещала позвонить ему неофициально.

– И она позвонила? Ты не знаешь, она в самом деле позвонила? Как зовут того типа? – От волнения Керр наклонился вперед.

Робин тяжело вздохнула.

– Знаю только одну примету. У этого гада есть лицензия на вождение таких огромных грузовиков, которым не место на дорогах!

– Скорее всего, он водит тридцатидвухтонники, – кивнул Керр, соображая на ходу. – Хорошо, теперь его легче будет вычислить… Что-нибудь еще?

– По ее словам, он служит в ведомстве по борьбе с организованной преступностью… Раздутая бюрократическая организация, которая называется какой-то аббревиатурой.

В кармане куртки Керра завибрировал мобильник. Робин нахмурилась:

– Неужели ты никогда не выключаешь эту дрянь?

– Не важно. Продолжай!

– БОП или ПОП… Дурацкое название.

– Может быть, АБОП?

– Да, – тихо сказала Робин. – Да, похоже. Хотя я все равно не знаю, что это значит.

– Агентство по борьбе с организованной преступностью. Теперь они называются по-другому: Национальное агентство по борьбе с преступностью, НАБП. Их босс недавно пригласил меня к себе на работу, чтобы я занимался как раз вот такими грязными делами… Он хороший человек и мой друг, и я хочу ему помочь. Робин, пожалуйста, вспомни что-нибудь еще. То, что ты рассказала, очень важно!

– Не повторяй одно и то же. Попробую выяснить еще что-нибудь.

– Ты – просто чудо, – восхитился Керр, целуя ее в щеку и одновременно глядя на экран смартфона, – но мне нужно позвонить.

– Кому? Другой женщине?

– Вообще-то да. – Он улыбнулся, читая послание от Мелани. – Но это по работе.

Робин расхохоталась, поперхнувшись вином.

– Ну да, все как у нас с тобой!

Глава 39

Среда, 19 сентября, 21.53, квартира Керра

Придя домой, Керр застал у себя Джастина. Он стоял в прихожей на стремянке.

– Бери из холодильника что хочешь, – предложил Керр, включая чайник.

– Я уже взял.

Едва войдя в гостиную, Керр увидел три миниатюрных микрофона.

– Где ты их нашел? – Микрофоны лежали на диване; Джастин разложил их в ряд, как экспонаты на выставке.

– В телефоне, настольной лампе и телевизоре. Где обычно, – ответил Джастин, спустившись со стремянки. – Извините, босс. Пусть первыми закладку сделали другие, я подключаю камеру.

– Господи… Когда ты их нашел?

– Как только я вошел в комнату, сканер начал пищать как сумасшедший.

Керр принялся рассматривать ближайший к нему микрофон, не прикасаясь к нему.

– Хотя это не стандартная дешевка, какие ставят в Столичной полиции, – продолжал Джастин, очевидно прочитав мысли Керра, – найти такие нетрудно.

– В ночь с воскресенья на понедельник мы с Джеком наведались в дом на Марстон-стрит, – сказал Керр. – Допустим, меня поставили на прослушку именно из-за этого. Значит, ко мне влезли в последние сорок восемь часов. Меня и дома-то почти не было… И отсюда я не звонил. Что они могли услышать? Разве что мой храп.

– Босс, давайте не будем ничего допускать. Если помните, в воскресенье мы проводили у вас совещание. Говорили довольно подробно и непринужденно… Тогда же я рассказал, как покопался в логове Джибрила и в конторе Джулии Баккур.

– Ну и что? Мы тогда выяснили, что Омар Талеб звонил Джулии в день терактов.

– Плюс шифр – ну, тот, где буквы ЕО и АТ. И еще то, что я нашел сим-карту Джибрила.

– Верно. – Керр все больше хмурился, вспоминая их воскресное совещание. – И еще, что мы проследили историю явочной квартиры, которая связана с сирийской контрразведкой.

– Если жучки поставили уже в воскресенье, те, кто делал закладку, знают почти то же, что и мы, – констатировал Джастин. – Но самое плохое, что это не все.

Керр оглянулся по сторонам, как будто ожидал найти еще один микрофон, пропущенный Джастином.

– Что еще? Говори!

– Я имею в виду вашу дочь. Они знают, что Габи бывает у вас.

– Да, конечно… – Керр говорил так, словно уже подумал о такой возможности, а сам по-прежнему внимательно оглядывал комнату. – Я об этом подумаю. Значит, по-твоему, теперь все чисто?

– Сейчас – совершенно стерильно. Через пару дней я проведу еще одну проверку.

– И они поймут, что мы нашли микрофоны.

– Ну да, – кивнул Джастин. – Похоже, мы только что удвоили ставку.

Керр принял душ, переоделся в джинсы и белую футболку и заварил имбирный чай с лимоном. Одну кружку протянул Джастину, а сам босиком прошлепал в гостиную и посмотрел заголовки новостей по каналу «Скай ньюс».

* * *

После терактов работать приходилось на износ. Керра ждала еще одна бессонная ночь; нужно было поработать с документами. Он поставил на обеденный стол ноутбук. Стол был завален документами и снимками, сделанными во время наружного наблюдения. Алан Фарго старался узнать любые подробности о том, как продвигается следствие после терактов. Он сличал записи в журналах групп наружного наблюдения. Керр проверял за ним все данные, стараясь найти то, что Фарго мог упустить, и идя по новым следам.

Через несколько минут он услышал, как Джастин собирает инструменты.

– Все готово, босс! – крикнул он, складывая стремянку.

– Спасибо, Джастин. – Керр вышел в прихожую и пожал ему руку. – С меня пиво.

Джастин показал на камеру, спрятанную в пластиковом карнизе:

– Пленки хватит на тридцать шесть часов записи. – Он подхватил ящик с инструментами. – Еще две кассеты я оставил на кухне. Если они рискнут еще раз к вам наведаться, мы их увидим.

Когда Керр снова сел за стол и посмотрел в монитор, он увидел мигающий конвертик в нижнем правом углу. Входящее письмо с вложением от некоего «Друга». Тема письма – Veritas Vos Liberavit. Керр открыл письмо. В приложении он увидел цветную фотографию, на которой голый мужчина насилует молодую девушку на диване. Мужчина лежал сверху, опираясь на подголовник и подушку, поэтому на фото он получился со спины. Видно было, что ему около пятидесяти лет и он крепкого сложения. Девушка, которой на вид было не больше двадцати, выгнула шею и раскрыла рот в беззвучном крике; по ее лицу градом катились слезы.

Присмотревшись, Керр различил на заднем плане край узкого черного металлического камина – такие обычно ставят в спальнях. Каминная полка простая, но сбоку он заметил кафельную плитку с узором – какое-то вьющееся растение. По краям узора виднелись красные ромбики.

В поисках каких-то опознавательных знаков Керр разглядел на левой руке мужчины золотой перстень с печаткой, который отражался в зеркале на стене напротив. Он увеличил снимок и увидел какие-то неразборчивые буквы курсивом. Щурясь, он тут же позвонил Фарго, приказав тому не отключаться, переслал снимок ему и велел поискать подходящую кандидатуру среди сильных мира сего.

– Алан, я должен выяснить, кто этот тип.

– Уже ищу, – ответил Фарго, негромко выругавшись себе под нос. – И еще нужно понять, кто прислал фото. Пожалуй, поручу это Джастину.

– Он только что от меня ушел, – сказал Керр, – так что сейчас он наверняка в дороге, на пути в свою мастерскую.

В ожидании, когда Фарго перезвонит, Керр работал со снимком, увеличивая разные части мужчины. В конце концов он сдался и решил, что Джастин решит задачку лучше, чем он. Потом он пятнадцать минут увеличивал все фрагменты снимка по очереди, разглядывая и сами фигуры, и фон. И вдруг его словно током ударило. Он позвонил Джеку Ленгтону, который, как он знал, вместе с Мелани сидел на наблюдательном пункте в Ист-Хэме.

– Джек, вспомни нашу вылазку на Марстон-стрит, когда ты осматривал верхние этажи.

– Вспомнил, ну и что?

– Мне тут прислали одну фотографию… Помнишь, на втором этаже была такая маленькая комната?

– Помню. До сих пор мороз по коже!

– Там был старый диван?

– Нет. Я же тебе еще тогда сказал: там было пусто.

– А камин был? – Керру казалось, что он слышит, как ворочаются мозги у Ленгтона. На заднем плане слышался голос Мелани; она тихо комментировала события в электронный журнал наблюдения.

– Да, камин был. Выложен плиткой с узором – жимолость. Я хорошо запомнил, потому что больше в комнате почти ничего не было… Еще зеркало висело.

– А я как раз собирался тебя спросить, было там зеркало или нет.

– Оно висело на стене. Я запомнил, потому что стекло было в паршивом состоянии – все в пятнах, и амальгама проступала местами. Зато рамка резная, золоченая, наверное, дорогая. Да, еще зеркало было треснутое – кажется, трещина внизу справа. Ну, как, годится?

Керр снова посмотрел на фотографию, убедившись, что все так и есть, как он запомнил.

– Ты настоящий ас!

– Выкладывай, в чем дело.

– По-моему, мы нашли нашу жертву. – Керр увидел на экране входящий звонок от Алана Фарго. – Я тебе перезвоню.

– Джон, кажется, кое-что есть, – сразу сказал Фарго. – На печатке инициалы: РГА. Я поискал в Гугле, потом плюнул и пошел в библиотеку за старыми выпусками «Кто есть кто». Пришлось пролистать на несколько лет назад, зато я обнаружил некоего Ральфа Годфри Атвелла, королевского адвоката, 1929 года рождения…

– Слишком старый…

– Он уже умер, – перебил его Фарго, – но у него имеется сын, Роберт Джеймс. Он служит в МИДе заместителем министра.

Керр встревожился:

– И он носит отцовский перстень с печаткой?

– Может быть. Погоди секунду! – Керр слышал, как Фарго листает лежащие у него на столе справочники. – Я тут взял список адвокатов. Роберт Джеймс Атвелл еще и барристер; выпускник «Грейз-инн», но ушел из адвокатуры после того, как поступил на государственную службу. Какое-то время провел в Минобороны, но сделал карьеру в министерстве иностранных дел. Крупный специалист по международному праву.

Глава 40

Пятница, 21 сентября, 10.43, Новый Скотленд-Ярд

Утром в пятницу Пола Уэзеролл сидела за столом и изучала срочные документы из толстой синей папки. Раз в квартал она обязана была присутствовать на совещании Антитеррористического комитета Ассоциации старших офицеров полиции, сокращенно АСОП. Совещания по очереди устраивались во всех регионах Великобритании. После совещания, на которое нужно было долго добираться из Лондона, обычно устраивали товарищеский ужин, но он превращался для Уэзеролл в тягостную обязанность. Тосты, пустые речи и демонстрация мужского превосходства придавали ужинам атмосферу клики, псевдомасонской ложи. Посмотрев на план размещения гостей за столом, она еще больше приуныла. Придется лавировать и отшивать не в меру галантных коллег, стараясь вместе с тем не испортить с ними отношения.

Судя по программе, совещание в Бирмингеме окажется еще длиннее ужина. Она не прочла и трети всех бумаг, когда ей по интеркому позвонила Донна.

– Я же сказала – ни с кем меня не соединять!

Донна, сидевшая в приемной, включила громкую связь. Она подняла брови и подмигнула Керру, который направлялся в соседний кабинет, к Биллу Ритчи.

– Вам звонит председатель Национального агентства по борьбе с преступностью, – ответила она, когда Керр скрылся в кабинете Ритчи. – Передать, что вы заняты?

Уэзеролл услышала эхо и поняла, что Донна опять принялась за свои обычные игры.

– Нет, конечно. Соединяйте… Сэр Тео! Доброе утро.

– Миз Уэзеролл, надеюсь, у вас все в порядке? К сожалению, я звоню для того, чтобы попросить вас об услуге. Среди ваших подчиненных имеется один старший инспектор по имени Джон Керр; он много лет работает у вас в Специальной службе и, судя по тому, что я о нем слышал, настоящий ас в некоторых щекотливых делах.

Уэзеролл поерзала в кресле.

– Теперь мы называемся Антитеррористическим подразделением СО-15.

– Ну да, конечно, – ласково прожурчал бархатистый голос Тео Каннинга. – Так вот, хочу позаимствовать его у вас на пару месяцев.

– Имеете в виду служебную командировку?

– Мы подозреваем, что кое у кого из моих подчиненных руки нечисты; для расследования требуется надежный специалист извне. Он поможет мне докопаться до сути.

– К сожалению, об этом не может быть и речи.

– Пола, ну хотя бы на месяц! Вы ведь позволите называть вас Полой?

– Извините, сэр Тео, но я ничем не могу вам помочь. Джон Керр только что назначен на новую должность.

– В самом деле? Чем же он будет заниматься? Надеюсь, чем-то поважнее, чем наша совместная борьба с коррупцией?

Уэзеролл невольно покраснела. Она понимала, что Донна в приемной слышит каждое слово.

– Н-нет, не совсем, но он значительно перерос свою нынешнюю должность…

– Его давно уже пора повышать; вот почему я считаю, что у меня ему будет лучше. Он будет исполнять обязанности суперинтендента, а когда вернется, вы, если захотите, представите его к повышению. Вы не согласны?

Уэзеролл пришлось оправдываться:

– Все не так просто… Сэр Тео, надеюсь, вы понимаете, что на все есть свои установленные процедуры. Делегирование полномочий, новые обязанности… Борьба с терроризмом в наше время – дело непростое.

– Могу я надеяться, что в будущем вы пересмотрите свое решение?

– Я подумаю, – ответила Уэзеролл, мысленно выругав себя за малодушие. – Я посоветуюсь с отделом кадров и перезвоню вам.

– Вы очень любезны, – ответил Каннинг, как будто она уже дала свое согласие. – Может быть, вы что-нибудь решите к концу сегодняшнего дня?

Уэзеролл пробормотала, что ничего не обещает. Но Каннинг обрадовался так, словно перевод Керра – дело решенное.

– Пола, это просто замечательно! – воскликнул он. – Мы все перед вами в огромном долгу. Желаю приятно провести выходные… Надеюсь в самом скором времени услышать от вас новости.

К тому времени, как Уэзеролл собралась с мыслями, намереваясь отвоевать сданные позиции, ее собеседник уже отключился.

Керр в соседнем кабинете недоверчиво распахнул глаза:

– Информационное управление? Ты, наверное, меня разыгрываешь. Скажи, что пошутил!

Ритчи с закатанными рукавами наклонился вперед. Предвидя такую реакцию, он решил, что лучший вид защиты – нападение.

– Я ведь тебя предупреждал, но ты никогда не слушаешь!

– Презентации, графики и таблицы в долбаном «Экселе»?! Билл, когда я был канцелярской крысой? Это не повышение, а наказание!

– Ты сам так сказал.

– Ты ведь знаешь, я всю жизнь был оперативником! Работал на переднем крае, по шею в грязи и пулях.

– И часто бился лбом об стены, которые сам же и возводил.

Керр только головой покачал. Он как будто лишился дара речи. Не может быть! То, что он услышал, – полная нелепость! Он тяжело вздохнул, стараясь сдержать гнев и сохранять спокойствие и сдержанность.

– Ты имеешь в виду Ахмеда Джибрила?

– Из-за тебя у всех куча неприятностей.

– Билл, погибли одиннадцать человек, в том числе трое наших. Съезди к их близким – вот у кого неприятности!

– Тебя не переделаешь! – в досаде ответил Ритчи, придвигая Керру стул. – И сядь, когда я приказываю! Ты сказал, что не трогал файл «Жернов» из базы Джима Меткафа. Но ты ведь туда влез, да? Скопировал информацию?

– Конечно, – ответил Керр, быстро прикидывая, откуда Ритчи все узнал и придется ли покрывать Алана Фарго. – Билл, сбор разведданных всегда входил в обязанности сотрудников Специальной службы. Может, ты забыл? – Он развернул стул и сел верхом, положив руки на спинку. – Но, раз уж ты сам заговорил об этом, какого дьявола МИ-5 руководили «пузанами» в «Паддингтон-Грин»? Меткаф мне сразу признался, да еще лопался от гордости!

– МИ-5 руководит операцией и выбирает объекты для разработки; ты сам все знаешь не хуже меня.

Завибрировал смартфон Керра; он быстро прочел эсэмэску, не переставая говорить. Тео Каннинг просил его о встрече в два часа: «Где-нибудь на нейтральной территории. Пожалуйста, подтверди».

– Кто же отдал приказ о досрочном освобождении Джибрила?

– Не знаю. Тебе вообще не следовало заниматься Джибрилом. – Ритчи потянулся к горе документов у себя на столе. – Все, дискуссия окончена.

– Вот тут ты ошибаешься, – возразил Керр, набрав: «Согласен». Он прикидывал, что можно рассказать, а о чем лучше умолчать. – По-моему, готовится еще один теракт; освобождение Ахмеда Джибрила было гигантской ошибкой! – Он искал на лице Ритчи сочувствие, но увидел только гнев. – Его просто необходимо взять в разработку!

– Нет, – сказал Ритчи. – Я обязан действовать по инструкции. Джибрил – свободный человек. Финч его отпустил.

– Ему из МИ-5 приказали. Тут дело нечисто!

– Но к нам оно никакого отношения не имеет. И я определенно не собираюсь бодаться с Дереком Финчем.

– Бюрократ сраный!

– Обзывайся как хочешь, – ответил Ритчи. – Финч – начальник отдела, а ты – старший инспектор, которому пора знать свое место. Пола считает тебя смутьяном и хочет, чтобы ты находился здесь, у нее на глазах.

– Пола? – насмешливо спросил Керр. – Как удобно! Знаешь, как ее называли на прежнем месте?

– Выбирай выражения…

– Цунами! Налетает неожиданно, все портит и исчезает. Кстати, ко мне в квартиру тоже кто-то влез, – продолжал он, не дав Ритчи ответить. – И я заметил слежку, но ее вели не слишком профессионально. И след ведет в Антикоррупционный отдел. Интересно, с чего бы «тихушники» так мной заинтересовались? – Керр выжидал, но Ритчи хранил невозмутимость. Керр достал из кармана микрофон. – Ты только посмотри! Устройство посложнее наших стандартных жучков. Интересно, кто меня подставил? – Он снова выждал, наблюдая за реакцией Ритчи. – Билл, что я вижу – удивление или чувство вины? Может, нам вместе зайти в соседний кабинет? Попроси свою ненаглядную Полу, как ты ее называешь, просветить нас обоих. Почему ты не можешь быть со мной честным?

Ритчи откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

– Переноси вещи. Твой кабинет через три двери.

Керр несколько секунд смотрел Ритчи в глаза.

– Не думаю.

– Это приказ.

– Собираешься объявить мне выговор? – Керр схватил жучок и поднес к самому носу Ритчи. – Нет, разумеется! Так что передай Поле, что я очень благодарен ей за заботу, но вначале мне нужно кое с чем разобраться. Раз уж моего непосредственного начальника это не интересует.