Текст книги "От имени государства"

Автор книги: Роджер Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава 19

Пятница, 14 сентября, 13.38, Найтсбридж

Между тем, как лимузин выехал со стоянки для особо важных персон в Хитроу и привез его к месту назначения в посольство на Кенсингтон-Палас-Гарденз, Анатолий Ригов, заместитель российского министра торговли, успел три раза позвонить по мобильному телефону, который взял у своего водителя, верзилы в темно-сером костюме. Выехав из посольства в отель «Дорчестер», Ригов еще два раза позвонил кому-то, и два раза звонили ему. Во всех семи случаях Ригов говорил по-русски. Когда ему нужно было пообщаться с представителем Столичной полиции, приставленным к нему для охраны, он обращался к водителю, а тот как умел переводил слова Ригова Карлу. Карл Сергеев, сидевший на переднем пассажирском сиденье, решил, что водитель также выступает в роли телохранителя. Скорее всего, он отставник-кагэбэшник, пережиток холодной войны, потерявший форму, но еще способный драться в ситуациях, где много бегать не требуется.

Его спутники не знали, что Карл вырос в Казани и бегло говорил по-русски. Карл прекрасно понимал, что Борис переводит отвратительно.

Русские настояли на том, что Ригов будет передвигаться в их бронированном «ягуаре». Машина оказалась такой тяжелой, что продавливала колеи в гудроне, когда они ехали по шоссе М4. Водитель-переводчик-телохранитель метался из ряда в ряд, без нужды притормаживал и рыскал – в общем, вел себя так, словно на дороге они были одни.

– Три шанса из десяти, Борис, – негромко заметил Карл, когда они подрезали тридцатитонный тягач. Он сомневался в том, что водителя в самом деле зовут Борисом. Наверное, это шутка. Он как будто сошел с экрана боевика про Джеймса Бонда. – Может быть, всем будет проще, если я начну говорить на вашем языке? – спросил он на безупречном русском, когда они остановились перед «Дорчестером». Борис развернулся к своему начальнику – так круто, что «ягуар» едва не снес стойку портье. Карл умел многое прочесть по выражению лица. Ригов сидел совершенно невозмутимо, но Борис шевелил своими куриными мозгами, вспоминая, сколько раз допускал оплошности в качестве переводчика во время поездки.

Ригов опомнился первым.

– Конечно, друг мой, почему вы сразу не сказали? Напомните, пожалуйста, как ваше имя. Можно называть вас по имени?

– Карл. – Карл изобразил смущение.

– И вы русский?

– Да. Прошу прощения, но нас в Скотленд-Ярде инструктируют, чтобы на первой встрече мы говорили по-английски. Таковы правила.

Карл лгал, прекрасно понимая, что его собеседники отлично обо всем информированы. Он мог бы при знакомстве пошутить по-русски, и тогда дорожный разговор свелся бы к обычному трепу о жизни лондонской эмиграции. Он же подслушивал, о чем говорят его подопечные, притворяясь, будто занят разговорами по рации, и украдкой глядя в боковое зеркало. Карл часто пользовался этой уловкой. Гости в его присутствии чувствовали себя непринужденно, а ему необходимо было выяснить, что у них на уме.

По-русски он обратился к заместителю министра:

– В какое время мне за вами заехать?

Ему ответил Борис, причем по-английски:

– Сегодня господин Ригов намерен отдыхать. Он весь день проведет в отеле.

– Но насколько я знаю, вечером мистер Ригов приглашен на прием? – не сдавался Карл, незаметно приказывая швейцару отойти.

Ригов широко улыбнулся и тоже заговорил по-английски, причем гораздо лучше, чем Борис:

– Спасибо, Карл, но сегодня мне ваша помощь уже не потребуется. Пожалуйста, передайте своим в Скотленд-Ярде, что я очень признателен.

– Мое начальство требует, чтобы я всюду вас сопровождал, – настаивал Карл, тоже перейдя на английский.

– В этом нет необходимости. Прием у нас сверх программы; это обычная светская вечеринка. – Ригов похлопал по плечу своего водителя: – Вот Борис прекрасно обо мне позаботится.

– Извините, сэр, – Карл повернулся на сиденье, – не обижайтесь, но я обязан сопровождать вас. Насколько мне известно, прием намечен на десять вечера в Найтсбридже?

– Да, но надеюсь, вы понимаете, что прием организуется для узкого круга лиц?

Карл приказным тоном обратился по-русски к «переводчику» Борису:

– Буду ждать вас здесь, у стойки портье, ровно в двадцать один тридцать.

Борис оглянулся на босса, ища поддержки, но Карл уже вышел из машины и придержал для Ригова дверцу.

– Желаю вам хорошо отдохнуть.

– Вы на удивление заботливы, Карл, – заметил Ригов, когда консьерж жестом показал Борису, чтобы тот ехал на парковку. Правда, улыбка с его лица мгновенно исчезла.

Карл съездил в Скотленд-Ярд, поужинал и успел вернуться в «Дорчестер» на десять минут раньше срока. Он напрасно прождал Ригова до 21.33. В общем, он не удивился, что его подопечные попытались от него избавиться. В Хитроу Борис вручил Карлу официальную программу, которую для Ригова составили в посольстве. Экземпляр программы, предназначенный для Бориса, лежал между их сиденьями. По дороге из аэропорта Карл успел прочитать все, что было написано на ней от руки по-русски. Он без труда нашел нужный адрес. «Ягуар» обнаружился за углом, в компании с несколькими другими лимузинами. Борис стоял, опираясь на капот; он курил и набирал по мобильному текстовое сообщение. Карл припарковался чуть поодаль и, подойдя к нему со спины, огорошил по-русски:

– Ноль баллов из десяти за наблюдательность!

Огромная голова Бориса дернулась вверх; он едва не выронил трубку.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – Когда Бориса заставали врасплох, дипломатическая корректность слетала с него, как шелуха, и он сразу становился самим собой. – Давай вали отсюда!

– Кому хочешь послать эсэмэску, а, Борис? Не мне? – Телохранитель схватился за телефон, пытаясь нажать клавишу быстрого набора, но Карл уже схватил его за руку: – Не трудись. Пойду представлюсь.

Борис отбросил руку Карла и схватил его за плечо.

– Тебе же объяснили, здесь частная вечеринка, – прошипел он. – Только для своих!

– Посмотрю, как там твой хозяин, и сразу вернусь, – ответил Карл, сбрасывая с плеча мясистую лапищу Бориса. – А потом можем поболтать о том, как идет жизнь на родине. – Карл отвернулся, угадав, что Борис сейчас бросится на него.

– Я же сказал – нет! – Схватив Карла за плечи, Борис попытался его развернуть.

Карл реагировал рефлекторно. Круто обернувшись, он толкнул Бориса лицом в кирпичную стену, заломив ему руку за спину.

– Ты, кусок дерьма… если захочешь пикнуть, сначала спроси меня, – произнес Карл в ухо Бориса. – Оставайся у машины и кури. Еще шаг – я оторву тебе яйца и запихну в глотку. Понял? – Он полез в карман Бориса и достал оттуда мобильник. – Я сам обо всем позабочусь… Нам ведь не нужен дипломатический скандал!

Они стояли неподалеку от белого оштукатуренного трехэтажного особняка с двумя входами; к парадному вело широкое каменное крыльцо. Узкая лесенка вела вниз, в полуподвал, отделенный от улицы черной металлической оградой и калиткой. Сзади дом защищал высокий деревянный забор. Сначала Карл завернул за угол, чтобы его не было видно с улицы, и проверил телефон. Борис не успел его заблокировать. Войдя в список контактов, Карл быстро наговорил все номера на свой диктофон.

Его внимание привлек темно-красный седан «Ауди-А4» с пуленепробиваемыми стеклами. Он был припаркован на значительном расстоянии от дома. Судя по отсутствию государственных регистрационных знаков и особой метке на лобовом стекле, машина принадлежала кому-то из членов королевской семьи.

Узнав все, что требовалось, Карл вернулся к лимузину Ригова и небрежно протянул телефон Борису:

– Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности. – Он улыбнулся: Борис, скорее всего, не захочет признаться боссу в том, что представитель британской стороны его переиграл.

Парадная дверь была отперта; никаких признаков охраны Карл не заметил, пока не очутился в холле. Наверное, не хотят светиться перед соседями, подумал Карл. Шум ударил по ушам, как скорый поезд. Определенно, прием был в разгаре, а тяжелая резная ширма означала, что он может все слышать, но не видеть. Ну да, ему же сказали, что вечеринка частная. Он слышал смех, визг и пьяные голоса; до него долетал сладковатый запах марихуаны, напомнивший годы учебы в Казанском университете. Атмосфера была так насыщена ароматом травки, что казалось, здесь можно словить кайф даже из холла… Понятно, почему Ригов отказался от его услуг на вечер.

За вторыми дверями стояли двое охранников. Из предосторожности, знакомясь, Карл предпочитал говорить по-английски с сильным акцентом, как будто только что приехал в Лондон, а служебное удостоверение показывал, только если без этого нельзя было обойтись. Он говорил на ходу, подражая водителю, который ждет хозяина и выпил слишком много кофе.

– Я с мистером Риговым, – сказал он, идя на шум и тыча пальцем за ширму. – Где туалет? Уборная!

Охранник пониже ростом с непроницаемым видом показал ему на винтовую лестницу, ведущую вниз, в цокольный этаж.

Карл спустился в бывшую кухню. Там уже грелись четверо водителей. Они толпились у современной кофеварки и кулера с водой; один так и не снял беспроводной гарнитуры. Карл определил, что все они бывшие полицейские или сотрудники спецслужб. Сейчас они отдыхали и вспоминали лучшие дни. При виде чужака они ненадолго смолкли, но вскоре продолжили вспоминать об Африке и огромных лимузинах в Лондоне. Поскольку пройти в дом оказалось невозможно, Карл устроился у американского холодильника в углу, слева от лестницы. Когда он потянулся за диетической колой, разговоры снова стихли.

– Извините, сэр, – услышал он женский голос с сильным русским акцентом.

– Конечно. – Карл машинально отступил на шаг назад и придержал открытую дверцу. Нет, не русская. Судя по высоким скулам, красавица, подошедшая к нему, скорее всего, была румынкой. Светлая кожа, не тронутая пудрой, резко контрастировала с ярко-красной губной помадой; в ярком свете из холодильника она казалась полупрозрачной.

– Мне нужно еще шампанское. – Элегантная и совершенно хладнокровная, она улыбнулась, перегнувшись через него. Карл уловил цветочный аромат и разглядел ложбинку между ее грудями. Блестели густые каштановые волосы; ему вдруг захотелось вынуть из ее прически заколку, украшенную стразами. Красавица достала бутылку шампанского «Крюг» и банку диетической колы. На долю секунды Карл представил ее обнаженной; вот она, тряхнув головой, распускает волосы…

Девушка поставила шампанское на рабочий стол, ловко откупорила и протянула ему, не обращая внимания на водителей, которые с глупым видом таращили на них глаза. Она ясно давала понять, что заметила его одобрительные взгляды. Затем обратилась к нему по-русски:

– Наверное, вам сейчас ничего нельзя пить, кроме этой дряни?

– Только когда я на службе, – буркнул Карл.

– Вы из Казани? Я сразу вижу тех, кто родился восточнее Волги! – Красавица опять улыбнулась; сверкнули умные зеленые глаза. – Вот и познакомились… Вы пришли меня спасти! Одну секундочку.

Она повернулась к людям, стоящим у нее за спиной; те не могли оторвать взглядов от ее груди и ног. Пожав плечами, она развела руками, давая понять, что представление окончено.

– Хватит, ребята, поговорите лучше о чем-нибудь поважнее. Что скажут ваши жены? – Окинув их презрительным взглядом, она вскрыла банку колы для Карла и, скрестив ноги, прислонилась к холодильнику. – Я знаю, ты не такой, как они… – тихо произнесла она, глядя на булавку в лацкане Карла. – Ты из полиции, да? Тебя приставили к кому-то из гостей.

Карл промолчал.

Красавица протянула ему руку, звякнув браслетом:

– Прости, что не представилась! Меня зовут Ольга; я очень рада с тобой познакомиться. – Ее ухоженные пальцы были длинными; рукопожатие оказалось сухим и твердым. Она задержала его руку на секунду дольше необходимого. Карл понял, что перед ним не просто любительница светских тусовок, а хладнокровная профессионалка. Умная, безупречно одетая… Не хватало лишь юбки-карандаша и пиджака, чтобы принять ее за бизнес-леди… Хотя Карл уже восемь лет не был в Казани, Ольга напомнила ему о родине.

– Карл, – сказал он.

Она потянулась к булавке на его лацкане:

– Вижу, ты из Скотленд-Ярда. Наверное, охраняешь шишку из посольства?

– А ты стараешься его развлечь?

– Я к ним и близко не подхожу. – Ольга кивнула в сторону винтовой лестницы. На ступеньке стояла скромная смуглая молодая девушка в яблочно-зеленом летнем платье. Девушка была накрашена гораздо гуще Ольги, но Карлу показалось, что ей лет пятнадцать, не больше. Она держалась за отполированные медные перила, поставив одну ногу на ступеньку выше, как будто готова была вприпрыжку вернуться наверх. – Мы с Таней разносим напитки и украшаем дом своим присутствием, – продолжала она. – Вот и все. Думаешь, мы странные?

Карл снова покосился на лестницу. Получив от Ольги выговор, водители переключились на девчонку. Все улыбались ей, но не глумливо, а дружелюбно, по возрасту они все годились ей в отцы. Но девчонка все равно смотрела на них испуганно.

– Нет, – ответил Карл. – Как раз наоборот.

Ольга глянула на него в упор.

– Можно? – тихо спросила она, беря его банку и делая глоток. – Держу пари, твоего подопечного в полночь привезут в отель. Потом ты будешь свободен.

Карл почувствовал, что водители, стоящие вокруг кофемашины, снова оживились.

– Скажи, Карл, что ты пьешь после работы? Или ты сразу едешь домой, к жене?

– Не совсем.

Они молча смотрели друг на друга; наконец, она оторвала бумажное полотенце от рулона и потянулась к его карману за ручкой:

– Надеюсь, ты по-прежнему уважаешь водку. Национальная традиция! – Она нацарапала номер своего мобильного, протянула ему ручку и бумагу и тихо продолжала: – После водки не болит голова… Идеальный напиток для сотрудника Скотленд-Ярда.

– Только когда мы оба не будем на работе!

Ольга рассмеялась:

– До чего же я люблю татар! Вы все считаете себя даром Божьим! – Она быстро погладила его по щеке и схватила шампанское. – Мне пора возвращаться и радовать гостей, но скоро все закончится. – Она снова понизила голос, как будто боялась, что остальные вдруг начнут понимать по-русски. – А потом будем наслаждаться жизнью сами.

С этими словами она вылетела из комнаты, послав всем воздушный поцелуй.

Анатолий Ригов распрощался с Карлом у двери своего номера только в половине второго ночи. Ригов не лег спать. Приказав Борису ждать дальнейших распоряжений, он заказал в номер легкий ужин и стаканчик на ночь. В ожидании он стоял у окна и, задумавшись, смотрел на Гайд-парк. Ригов был человеком осторожным и расчетливым, неожиданный поворот событий представил ему удобный случай. Продумав план действий, он сел на мягкий диван и позвонил своему самому доверенному лондонскому помощнику, приказав проверить план на возможные непредвиденные обстоятельства. Через десять минут они оба пришли к выводу, что все вполне осуществимо. Затем Ригов позвонил российскому послу. Разговор продолжался совсем недолго. Посол не удивился, что его разбудили среди ночи. Прежде чем лечь в широкую кровать под балдахином, Ригов сел за богато украшенный стол и написал записку на почтовой бумаге с шапкой отеля «Дорчестер». Затем он вызвал Бориса и велел немедленно доставить записку в посольство на Кенсингтон-Палас-Гарденз. Посол должен был отдать ее в перевод на дипломатический язык и утром в субботу переслать ее в министерство иностранных дел и по делам Содружества.

Глава 20

Суббота, 15 сентября, 09.12, Уонстед

Утро субботы выдалось ясным и свежим; погода ненадолго напомнила о золотой осени перед наступлением зимы. Джастин взял с базы фургон с эмблемой газовой службы. Фургон был необходим на случай непредвиденных обстоятельств, например когда нужно было среди бела дня проникнуть в дом в присутствии жильцов или хозяев. Однако Джастин надеялся, что необходимости в таком вторжении не будет.

Адвокатская контора Джулии Баккур размещалась на северо-востоке Лондона, в красивом трехэтажном георгианском доме в ряду таких же домов с общей стеной. От конторы было рукой подать до станции метро «Уонстед». Ряд домов длиной метров в пятьдесят стоял напротив тихого сквера. Фасады выходили на аккуратно подстриженную лужайку. Особняки, отремонтированные и поделенные на квартиры, соседствовали с архитектурной мастерской, офисом бухгалтера и еще одной юридической фирмой. Над безмятежной лужайкой высился подстриженный дуб, окруженный нарциссами; в углу, подальше от дороги, скромно приютился паб с «живым» пивом.

Тихий квартал, мечта представителей среднего класса; парк Уонстед-Флэтс отделял его от безликих муниципальных домов, построенных южнее. Чтобы проехать сюда, нужно было свернуть с автомагистрали, связывающей Лейтонстон с Илфордом, в узкий проезд, в котором едва могли разъехаться две машины. Сюда был запрещен въезд автомобилям большой грузоподъемности; парковка предназначалась строго для местных жителей. Джулия Баккур выбрала отличное место для своей конторы. Все здешние обитатели знали своих соседей в лицо, собирали мусор, собачий помет выбрасывали в специальные корзины и зорко отслеживали все, что казалось подозрительным. На дальнем конце лужайки пожилая женщина в дубленке выгуливала старого терьера, держа наготове целлофановый пакет; на ветках дуба щебетали птицы. Тихий квартал с бдительными жильцами. Настоящий оазис для тех, кому важно вовремя заметить слежку.

Почувствовав на себе взгляд старухи, Джастин медленно объехал сквер по кругу, глядя по сторонам. Важно было уяснить общее расположение, выявить все камеры видеонаблюдения и в целом удостовериться, что операция возможна. Контора Баккур находилась в доме под номером двадцать три, но, так как на доме не было таблички с названием, он выглядел как простой жилой дом, такой же, как соседние. Возле паба остановились два байкера. Джастин притормозил у дома номер тридцать. Ему позвонила Мелани и подтвердила, что Джулия Баккур, взяв ноутбук, поехала в участок «Паддингтон-Грин». Если бы она оставила ноутбук в конторе, возможностей узнать о ней было бы больше, зато пришлось бы провести там больше времени. Пока Мелани рассказывала, Джастин придирчиво оглядывал парадный вход. Он увидел автоматический и сувальдный замки, отметил обычную панель сигнализации на стене. Условия сложные, но ему приходилось сталкиваться и с худшими.

Замедлив ход у конторы Баккур, он заметил, что на первом этаже горит настольная лампа; за застекленной дверью двигался человек. Джастин выругался себе под нос, надевая куртку сотрудника газовой службы. Достав из ящика с инструментами фальшивое ламинированное удостоверение, он вызвал по рации Ленгтона.

– Джек, там кто-то есть.

– Что в доме справа?

– Контора «Манро Инвестментс». Похоже, там пусто, но пока трудно сказать.

– Ладно, работай, а я пока отвлеку соседей.

Джастин остановился у соседнего дома, открыл задние дверцы фургона и привел в действие замаскированные газовые баллончики, изготовленные его экспертами для такого вида операций. Почувствовав запах газа, быстро огородил часть площади пластиковой лентой. Пожилая женщина, выгуливавшая собаку, быстро ретировалась к своей парадной двери. Через минуту на полицейском мотоцикле подъехал Джек Ленгтон в форме обычного регулировщика. Он занял пост у входной двери соседнего дома справа.

Джастин позвонил в домофон. Когда ему ответили, он произнес:

– Инженер газовой службы. Пожалуйста, откройте дверь.

Тяжелую дверь открыл темнокожий молодой человек в белой футболке и джинсах лет двадцати пяти на вид, с усиками. На носу сидели очки в проволочной оправе, за ухо он заложил карандаш. У лестницы стоял велосипед; от шин на ковролине остались мокрые следы. Джастин повертел пропуском перед носом молодого человека, но тот на него даже не взглянул.

– Извините, приятель. В вашем районе зафиксирована утечка газа. Будем проверять систему, а вас пока придется эвакуировать.

– Где утечка? – спросил молодой человек, принюхиваясь и глядя на заградительную ленту. – Ух ты, ну и воняет!

– У ваших соседей. – Джастин быстро осмотрел панель сигнализации за дверью. Новая, вполне обычная, но такие штучки иногда очень осложняют жизнь.

– Жизнь и здоровье самое главное, верно? – Джастин указал на велосипед: – В доме еще кто-нибудь есть?

– Нет. Это мой.

Джастин вздохнул с облегчением. Хорошо. Не придется для убедительности звать Ленгтона. Молодой человек уже снимал с вешалки куртку и тянулся за ключами.

– По утрам в субботу здесь бываю только я.

– Ну, попейте кофейку, хорошо? – Джастин уже направлялся к фургону с усталым видом человека, которому предстояло ликвидировать аварию. – Дело вряд ли займет больше часа. Если увидите, что фургона нет, можете смело входить. Кстати, сигнализацию можете не отключать! – крикнул он вслед, как будто вспомнил в последнюю минуту. – У вас на всякий случай и электричество вырубят!

Ленгтон, стоявший у двери соседнего дома, словно охраняя работавших там других сотрудников газовой службы, жестом показал Джастину, что путь свободен. Молодой человек неспешно пересек сквер и направился к метро. Взяв из фургона ящик с инструментами, Джастин поспешил в дом. С автоматическим замком он справился меньше чем за тридцать секунд. На сувальдный ушло полторы минуты; Ленгтон внимательно следил за ним, готовый в случае необходимости прикрыть его. Джастин очутился в небольшом зале ожидания. Напротив помещалась грязноватая стойка администратора; для посетителей приготовлены несколько пластиковых стульев. Сбоку помещались маленькая кухня и туалет. Адвокаты принимали на втором этаже. При ремонте сломали внутренние перегородки и соорудили общее пространство с чистыми белыми стенами и точечными светильниками. Чтобы попасть наверх, нужно было подняться по лестнице со старинными деревянными перилами.

В общем зале стояло пять дубовых письменных столов. Все они были завалены документами на арабском языке. Еще больше документов лежало на стоящих по всей комнате деревянных стульях и даже на полу. В углу стоял сейф. Натягивая перчатки, Джастин изучал замок. На одном столе стояла недопитая чашка с еще теплым кофе. Видимо, за тем столом сидел молодой человек, который дежурил по субботам.

Бегло просмотрев бумаги на четырех оставшихся столах, Джастин нашел конверт с именем Джулии Баккур под какими-то бумагами на столе в самом дальнем углу, рядом с сейфом. На других столах стояли обычные компьютеры, а на столе Баккур он увидел только зарядное устройство для ноутбука. Джастин решил, что Баккур уносит ноутбук с собой всякий раз, как покидает офис. Среди бумаг он увидел небольшую золоченую фоторамку с фотографией двух детей – мальчика и девочки, лет пяти и семи. Оба ящика стола оказались незапертыми; выдвинув их, Джастин бегло осмотрел канцелярские принадлежности, косметику, стопку визитных карточек, перетянутую резинкой, и пару юридических журналов. Ничто не привлекло его внимания.

Он достал специально усовершенствованную фотокамеру «Пентакс-Оптио-V10», включил настольную лампу и начал быстро переснимать документы. Каждую сфотографированную бумажку он старался класть на прежнее место. Затем он разложил на столешнице двенадцать визиток, сфотографировал их и снова сложил в стопку и перетянул резинкой.

– Джек, ты меня слышишь?

– Да.

– Снаружи почти готово. Ноутбука нет. Попробую взломать сейф. Добро?

– Я тебя прикрою.

Джастин уже прикладывал магнитный датчик к замку. Примерно такой же сейф стоял у него в Кемберуэлле; Джастин рассчитывал справиться с замком минут за пять, но вскрыл его меньше чем за четыре. На двух полках лежали документы, но ничто не имело очевидного отношения к Ахмеду Джибрилу. На верхней полке он увидел ежедневник формата A4, также испещренный записями на арабском. Джастин перелистнул его на два дня назад, на четверг, день ареста Джибрила, и нашел запись, сделанную кодовыми значками и цифрами, со множеством восклицательных знаков.

Увлеченно переснимая страницы ежедневника, он вначале спутал шорох ключа в замке с щелканьем объектива.

– Джек, что там у тебя?

– Все тихо. Долго еще?

– Погоди. – Джастин застыл, сосредоточенно прищурившись. Внизу, на первом этаже, кто-то тихо закрывал дверь. – Внизу кто-то есть. Должно быть, он вернулся раньше времени. Черным ходом, со стороны поля для гольфа.

– Я его перехвачу.

Должно быть, задняя дверь разбухла от сырости, так как юристу не сразу удалось плотно закрыть ее. Потом в замке снова повернулся ключ.

– Не надо, я сам справлюсь.

Джастин решил, что у него еще есть секунд двадцать. Он убрал свои вещи в сумку и за пятнадцать секунд закрыл сейф, выставив на замке прежнюю комбинацию цифр. Внизу послышались шаги; выйдя на площадку, Джастин увидел своего знакомого. Держа в одной руке смартфон, а в другой – бумажный стакан капучино из «Старбакса», молодой человек медленно поднимался по лестнице, одновременно набирая текстовое сообщение. Джастин вошел в общий зал и огляделся по сторонам. Никаких перегородок; спрятаться негде, разве что за каким-нибудь столом. Он достал из кармана куртки газовый счетчик, готовясь что-нибудь соврать. Вдруг в тишине послышался звонок мобильника; молодой человек заговорил по-арабски и засмеялся. Джастин спрятался за сейфом. Молодой человек подошел к окну, посмотрел вниз, на фургон и Ленгтона, стоявшего рядом со своим мотоциклом. Он снова расхохотался – наверное, радовался, что так ловко провел газовщиков. Он даже пролил кофе на рубашку. Воспользовавшись удобным случаем, Джастин быстро вышел на лестницу и спустился вниз, стараясь не наступать на скрипучие ступени.

Он приоткрыл парадную дверь и прислушался. Вскоре заскрипели половицы и по ковролину прокатились колесики кресла. Тогда он вышел на крыльцо, тихо прикрыв за собой дверь, и, прижимаясь к стене, двинулся к соседнему дому. Вскоре он очутился в безопасности, рядом с Джеком Ленгтоном.

Через три минуты все было кончено. Ленгтон укатил, не дожидаясь, пока Джастин смотает ленту. Набирая скорость на пути в Ламбет, оба чувствовали на себе насмешливые взгляды молодого юриста.