Текст книги "От имени государства"

Автор книги: Роджер Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Глава 31

Вторник, 18 сентября, 16.53, кабинет председателя Национального агентства по борьбе с преступностью

После разговора на Тауэрском холме Мелани поехала на наблюдательный пункт в Ламбет, а Керр вернулся на станцию «Сент-Джеймсский парк». Купил сэндвич на рынке Страттон-Граунд и, засев в своем «Аквариуме», стал перечитывать входящую почту. Погода была сносной, и он оставил «альфу» в подземном гараже, а в штаб-квартиру НАБП пошел пешком. Так оказалось быстрее, да и на ходу лучше думалось. Кроме того, ему не пришлось беспокоиться из-за места на парковке во дворе Скотленд-Ярда, где действовал принцип «кто первый приехал, тот и занял место».

Приглашение зайти в НАБП Керра заинтриговало. Сотрудников агентства набирали из Королевской налогово-таможенной службы, из Управления иммиграции, а также из полиции. Основной задачей агентства считалось привлечение к ответственности представителей организованной преступности; НАБП, как и организация-предшественник, Агентство по борьбе с организованной преступностью (АБОП), регулярно проводило совместные операции со Скотленд-Ярдом.

Билл Ритчи позвонил, когда Керр переходил Воксхоллский мост, и велел срочно явиться к нему в кабинет. Керру показалось, что Ритчи не один; он соврал, что он в Чизике и помогает Плуту завербовать несуществующего агента. Его, правда, выдали не вовремя раскричавшиеся чайки. В конце концов они договорились, что встретятся в семь, после того как все закончится.

Когда личная помощница объявила о приходе Керра, Тео Каннинг ждал его на пороге, широко улыбаясь. Он вскочил из-за стола, как будто ему было вполовину меньше лет, чем на самом деле. Они хорошо знали друг друга, неоднократно участвовали в рискованных и сложных совместных операциях.

Прослуживший много лет в МИ-6 Каннинг пользовался репутацией выдающегося оперативника. Карьеру он начал тридцать семь лет назад в Сенчури-Хаус, возле Саутуарка, прежней штаб-квартире МИ-6, мрачной башне с автозаправкой перед ней, а завершал ее в Воксхолл-Кросс, футуристическом монстре из зеленого стекла на набережной. Почти четыре десятилетия он занимался разведывательной работой во всех горячих точках. Иногда он работал под крышей третьего секретаря посольства. В награду за самоотверженный труд его повысили и назначили начальником отдела международных операций. Каннинг считался близким другом «мистера Си», как по традиции называли генерального директора МИ-6. Традиции было почти сто лет, и начало ей положил сэр Мэнсфилд Смит-Камминг.

Тео Каннингу оставалось семь месяцев до пенсии, когда его попросили вернуться в строй и возглавить важное правительственное агентство. Он должен был координировать борьбу с организованной преступностью, хотя неофициально его попросили решительно предотвращать межведомственные стычки, попортившие много крови его предшественникам. Каннинг и его жена Мэри, с которой они прожили в браке тридцать лет и которая раньше служила шифровальщицей в московском отделении МИ-6, недавно приобрели свое первое семейное гнездышко в Англии – бывший фермерский дом возле Троубриджа в графстве Уилтшир.

Ходили слухи, что Каннинг проходил курс облучения. После их прошлой встречи – они не виделись несколько лет – Каннинг заметно похудел. Правда, его рукопожатие по-прежнему оставалось крепким, костедробительным.

– Рад снова видеть тебя! – Каннинг, сияя, усадил Керра в кресло с панорамным видом на Темзу. – Спасибо, что зашел.

– Какая роскошь! – заметил Керр, восхищенно озираясь по сторонам. – Лучше, чем то, к чему ты привык.

– В Найроби было очень весело, только немного воняло туалетом. – Каннинг опустился в кресло напротив и закинул ногу на ногу. Он стал хорошо одеваться; ему очень шел светло-серый костюм в узкую полоску и серо-голубой галстук в тон. Зато любимая обувь председателя не изменилась; как и раньше, он носил коричневые замшевые мокасины. – Ну, а в доброй старой Женеве… Скажем так: работа непыльная, но можно умереть со скуки.

Личная помощница спросила, хотят ли они чаю. Керр вежливо отказался, но Каннинг все равно приказал ей принести, а затем покосился на часы.

– А может, ты хочешь чего-нибудь покрепче, старина?

Дождавшись, пока секретарша выйдет, Керр от души рассмеялся. «Старина»! Каннинг по-прежнему верен себе.

– Да нет, наверное.

– Какие все сейчас стали благоразумные!

– Я слышал, ты болел?

– Ну да, нашли небольшой рачок, но это не смертельно, в наши дни все лечится. Надо регулярно приходить на осмотры, да еще медики настаивают на том, чтобы каждые две недели мне вводили какое-то волшебное зелье. – Каннинг потряс рукой в воздухе. – Чувствую себя как какой-нибудь наркоман, но похоже, их алхимия помогает. Мэри хотела, чтобы я вышел в отставку, но в прошлом году меня выбрали председателем. Даже прикрепили секретаршу… Нет, извини, их теперь называют личными помощницами. Политкорректность прежде всего! А ты почему до сих пор в старших инспекторах?

– Твое агентство уже заработало в полную силу? – спросил Керр.

Он удивился, узнав, что Каннинг принял должность, которую почти все их коллеги считали чашей с ядом. В первые месяцы работы новый орган разъедали ревность, враждебность и устаревшие методы работы. Все организации, влившиеся в новое агентство, тянули одеяло на себя и действовали так, словно ничего не изменилось. Так же поступали и представители криминальных кругов. Постепенно стало происходить оздоровление обстановки. Начало этому было положено недвусмысленным сигналом со стороны правительства: Национальное агентство по борьбе с преступностью должно заработать. Хотя формально главой НАБП считался главный констебль, все понимали, что реальная власть сосредоточена в руках Тео Каннинга.

– Ты ведь знаешь, какое у нас положение, – рассмеялся Каннинг. – Пора положить конец межведомственным войнам. Обстановка постепенно улучшается. Мы занимаемся наркотиками, оружием и преступными синдикатами. Конечно, отмыванием денег. Ну, и киберпреступностью – проблем столько, что не справляемся. Проводим конфискации имущества. Бьем мультимиллионеров в самые больные места. Судьи их сажают, а мы конфискуем яхты, и все замечательно. По условиям контракта, я должен работать два дня в неделю, а выходит четыре. Как ты, наверное, понимаешь, мне приходится еще заниматься потоками оперативной информации. А работаем ли мы в полную силу… Хрен знает!

– Судя по тому, какие слухи доходят до нас, ты справляешься замечательно, – заметил Керр, улыбаясь про себя. Каннинг даже ругался изящно и со вкусом.

– Сейчас я, так скажем, ищу свежую кровь… – Каннинг замолчал и посмотрел Керру в глаза.

– И что?

– Хочу, чтобы ты мне помог.

– Что-что?

– Мне снова требуется твоя помощь в одном грязном дельце. Как в добрые старые времена.

– Господи, Тео, – вздохнул Керр, – такого я не ожидал!

– Джон, – начал Каннинг, – ты, наверное, представляешь, с чем мне пришлось столкнуться… Взрывчатая смесь: круговая порука и добрая старая коррупция в духе начала двадцатого века… – Он сложил пальцы домиком. – Сейчас мне меньше всего нужно служебное расследование или скандал в прессе. Сказать, кого мне хотелось бы видеть рядом с собой? Человека честного и опытного, но не из нашего монашеского ордена мрачных предсказателей, мать его так и растак! Мне кажется, самая подходящая кандидатура – ты.

Личная помощница принесла на подносе чай, фарфоровые чашки и серебряные ложки. Они замолчали. Оба гораздо больше привыкли пить чай из треснутых стаканов на верхнем этаже «Сенчури-Хаус». Когда личная помощница предложила молоко и сахар, Каннинг подмигнул Керру.

– Что, не совсем как в добрые старые времена? – улыбнулся Керр.

– Слушай, мне нужно, чтобы ты проводил разведывательные операции «в поле», – продолжал Каннинг, как только они снова остались одни, – вел операции под прикрытием и занимался наружным наблюдением. Как только мне удастся уломать идиотов из руководства, тебя повысят до суперинтендента.

– Моя начальница с тобой, случайно, не говорила? – спросил Керр, застигнутый врасплох прямотой Каннинга.

– Нет, но я хочу ей позвонить, если ты не против. – Каннинг откинулся на спинку стула, ожидая ответа.

Керр пожал плечами.

– Слушай, Джон, – хладнокровно продолжал Каннинг, – я знаю, что сейчас творится у вас в Скотленд-Ярде. Наверху совсем двинулись с политкорректностью, лизанием начальственных задов и так далее. И я знаю, что новичкам из начальства ты не по нутру. В вашем гребаном подразделении… как оно теперь называется? СО-15? Ну вот, опытных оперативников из Специальной службы оттирают. Я прав? Так вот, мне ты нужен здесь и сейчас.

Каннинг ненадолго замолчал, ожидая, пока Керр переварит сказанное.

– А еще я так понял, что тебе приходится расхлебывать кашу с Джибрилом. О чем там думал Финч, мать его так и растак? Почему отпустил его? У него ведь было две законные недели сроку!

– Да, его выходка здорово осложнила мне жизнь.

– И идет вразрез с общей политикой. Хочешь об этом поговорить?

Каннинг, не перебивая, выслушал подробный рассказ Керра обо всем: о неудачном аресте Ахмеда Джибрила, о смертниках, чуть не погубивших его и его группу, убивших его друга Джима Галлахера. Рассказал он и об откровенной халтуре Джима Меткафа и его команды.

– Так почему не послать их всех куда подальше? – спросил Каннинг, когда Керр закончил. – Здесь тебе никто не будет вставлять палки в колеса, обещаю! У меня ты сам себе хозяин. Только не говори, что тебе не хочется!

Керр расхохотался. Переход к Тео Каннингу показался ему отличным ходом. Он испытал мощное чувство облегчения. Пола Уэзеролл явно считала, что в СО-15 ему не место. А в последнее время против него обернулся даже Билл Ритчи. Если хотя бы половина того, что рассказал ему Пустельга, – правда, он собирается наступить на мозоль очень высокопоставленным особам. И ничто из того, что он раскопал, не способствует продвижению по службе.

Он вспомнил о том, какие силы ему противостоят, и вдруг ему очень захотелось перейти под начало самого уважаемого им представителя разведывательного сообщества. Заманчиво, очень заманчиво! Тео Каннинг – наверняка замечательный руководитель. В свое время он руководил сетями агентов, обладал цельностью натуры и располагал широкими связями. Хорошо, наверное, снова поработать под началом друга…

– Знаешь, Тео, больше всего меня смущает то, что мы действовали по наводке твоих прежних сослуживцев.

– Продолжай.

– Первоначальная информация пришла от главы отделения в Сане.

– От Джо Алленби.

– Ты его знаешь?

– Отличный мужик, – кивнул Каннинг. – Старая школа.

– Вот именно. Он отвечал мне услугой на услугу. Послал фотографию и все остальное в обход официальных каналов. Под вечер воскресенья, когда в Воксхолл-Кросс никого не осталось. Сначала Джибрил нашелся в «Экскалибуре». И вдруг кто-то оттуда все стер. К тому же пропал сам Джо. По обычным каналам нам ничего не удалось получить. Вот если бы…

– Хочешь спросить, не могу ли я добыть что-нибудь неофициально?

– Это было бы здорово.

– Вот что, – ответил Тео Каннинг, – пожалуй, надо наведаться в Воксхолл-Кросс и порыться там в архивах да поболтать кое с кем из старых друзей. А ты обещай, что подумаешь над моим предложением.

Керр снова улыбнулся:

– А ты оставляешь мне возможность выбора?

Едва выйдя на Воксхолл-Бридж-Роуд, Керр понял: что-то не так. Когда он застегивал куртку, шестое чувство подсказало: за ним следят. Он различил в ряду еле ползущих машин черный седан «ниссан», запомнил номерные знаки и внешность пассажиров и водителя и сразу же ввел запрос в базу угнанных автомобилей.

Глава 32

Вторник, 18 сентября, 17.36, Ламбет

После освобождения из КПЗ «Паддингтон-Грин» Ахмед Джибрил всего во второй раз покинул свою квартиру в обветшалом викторианском доме. Если не считать короткого похода в магазин через час после возвращения, он безвылазно сидел в квартире.

Джастин дежурил на наблюдательном пункте в доме напротив. Увидев Джибрила, он включил видеозапись и сделал пару снимков. В пять часов Джастин сменил Стива Гибба, прикомандированного к ним спецназовца. Накануне он целый день провел со своей подружкой, а вечером вышел на пробежку. Теперь он чувствовал себя отдохнувшим.

Ему повезло больше, чем Гиббу в тот раз, когда Джибрил вышел из дома в прошлый четверг, потому что его мочевой пузырь был пуст, а объект, на сей раз без куртки, в джинсах и тонком свитере, сунув руки в карманы, шел медленно. Хотя Джибрил держался настороженно, судя по его виду и жестикуляции, он отправился не на теракт, а на вечернюю прогулку.

– Джастин вызывает Мел. Объект вышел.

Он сразу же услышал голос Мелани:

– Спасибо. Мы его ведем.

«Красные», группа наружного наблюдения, сильно уменьшились. Почти всех оперативников по распоряжению Керра приставили к Самиру Хану, сообщнику Джибрила из Ист-Хэма. Мелани осталась следить за квартирой Джибрила в Ламбете. Ее напарником стал «Красный-четыре», молодой лингвист, в прошлый раз ухитрившийся следом за Джибрилом втиснуться в автобус. Джастин услышал, как хлопнула дверца машины. Мел и ее напарник вышли из темно-зеленой «хонды» и разделились, чтобы удобнее было следовать за объектом пешком.

Он откинулся на спинку стула и расслабился, представив, как Джибрил кружит по кварталу. Если все пойдет как обычно, он вернется где-то через полчаса. В дом, где жил Джибрил, вошла пара соседей – Джастин уже видел их и узнал. Он подумал, не вскипятить ли чайник. Если бы его смена подходила к концу, если бы он скучал, устал или хотел пить, он бы, возможно, упустил Джулию Баккур. Кроме того, если бы Алан Фарго не распечатал оперативно снимки, которые в воскресенье сделал Керр возле участка «Паддингтон-Грин», возможно, Джастин бы не осознал, насколько важно то, что он видит. Но он был опытным профессионалом, чутким на все необычное. Женщину-адвоката он заметил, как только та показалась из-за поворота.

Он успел сфотографировать ее четыре раза; Баккур в строгом деловом костюме и пальто подошла к дому и зашагала по дорожке. В руке она несла кейс. Джастин решил, что она пришла прямо из своей конторы в Уонстеде.

– Мел, срочно. Здесь Джулия Баккур, повторяю, Баккур. Идет пешком к дому объекта. Где он?

– На Саут-Ламбет-Роуд. Глазеет на витрины, постоянно переходит дорогу и озирается по сторонам. Все как обычно.

– Должно быть, она пришла к нему. Готовьтесь. – Глядя в видоискатель с увеличением, Джастин наблюдал, как Баккур подходит к двери, ищет на мятой панели домофона квартиру номер девять и нажимает кнопку. В ожидании она изумленно озиралась по сторонам; в незнакомом месте ей было не по себе. Джастин решил, что, не застав Джибрила дома, она позвонит ему, но адвокат не достала мобильный телефон. Она еще раз нажала кнопку домофона, немного постояла на месте, развернулась и зашагала туда, откуда пришла.

– Мел, она уходит, – сообщил Джастин. – По телефону не звонила. Будь осторожна: они могут столкнуться на улице.

– Поняла тебя.

Джастин наблюдал, как Баккур возвращается по своим следам. Она двигалась к перекрестку с Саут-Ламбет-Роуд.

– Мел, она идет к вам. – Джастин увидел, что Баккур снова остановилась и обернулась назад. Она явно не знала, что ей делать. Открыла кейс, порылась в нем, достала лист бумаги и шариковую ручку. – Уточняю. Она собирается оставить ему записку.

– Поняла.

– Где Джибрил?

– Покупает овощи с лотка. Не спешит. Наверное, он еще тут побродит. Обычная «химчистка», так что мы к нему не приближаемся.

Баккур снова заозиралась по сторонам, ища место, где можно было бы писать. Направилась на автобусную остановку в паре метров от поворота к дому. Она быстро покончила с делом. Не дожидаясь, когда она закончит, Джастин натянул куртку со всем необходимым.

– Мел, что делает объект?

– Да вроде все как обычно.

– Они прокололись. Отличная возможность!

– Повтори!

– Я хочу перехватить записку.

– Ответ отрицательный. Скорее всего, у нее нет ничего серьезного. Какие-то формальности, связанные с арестом и освобождением. Не ходи туда!

– Мел, я помню план. Она оставит записку в его почтовом ящике. Не волнуйся и, главное, предупреди, когда он повернет назад.

Мелани что-то возражала, но Джастин уже рванул с места, надвинув фетровую шляпу на глаза. На ходу он достал из сумки «Пентакс» и запихнул в карман. Включив видеозапись, он запер за собой дверь и сбежал вниз с четвертого этажа.

Он увидел Баккур, как только вышел на улицу. Один из жильцов шел по дорожке, и она поспешила его догнать.

– Мел вызывает Джастина. Объект повернул назад. Повторяю, объект возвращается домой.

– Понял тебя. – Жилец отпер дверь подъезда; Баккур, размахивая запиской, зашла за ним следом. – Сколько у меня времени? – спросил Джастин на бегу.

– Пять минут максимум. Ты где?

Через десять секунд после того, как Баккур вошла в подъезд, Джастин был уже на дорожке, ведущей к дому. С дверью он поравнялся в тот миг, когда она открылась. Из-за того, что он не остановился и держал наготове ключи, как будто возвращался к себе домой, Баккур инстинктивно придержала для него дверь.

– Спасибо, – буркнул он, опустив голову и проходя мимо.

Записка лежала в конверте, на котором значилась цифра «9». Джастин повертел конверт в руке. Баккур, очевидно, лизнула его, войдя в подъезд; слюна еще не высохла. Дождавшись, пока она дойдет до поворота, Джастин вскрыл конверт и достал записку.

Голос Мелани был встревоженным.

– Джастин, черт тебя дери, где ты?

– В подъезде. Взял. Не подходи.

– Он в трех минутах ходьбы. Меньше. Мы тоже ее видим. Они, наверное, встретятся.

– Она звонит по телефону? Мел, она ему звонит?

– Нет.

– Значит, больше у нас ничего нет, – ответил он, разворачивая листок.

– Оставь записку и уходи!

– Я успею. Мел, не мешай.

Записка была на арабском. Джастин быстро глянул в сторону лестницы и дорожки, прислушался, нет ли признаков жизни, и разложил записку на полке перед почтовыми ящиками.

– Джастин, они встретились, – встревоженным голосом сказала Мелани. – Вместе идут к дому. Очень спешат. Уходи, быстрее!

– Понял тебя.

Камера «Пентакс» была та же самая, которой он фотографировал ежедневник и визитные карточки в конторе Баккур. Джастин сделал три снимка.

– Они повернули на улицу. У тебя тридцать секунд!

– Понял. – Джастин сунул камеру в карман, сложил записку и аккуратно вложил в конверт. Поплевал на пальцы, распределил слюну на клапане и прижал, пока края не склеились.

– Ты задержался, Джастин! – взволнованно сказала Мелани. – Они на дорожке. Тебе придется импровизировать.

– Нет проблем. – Сквозь матированное стекло он различил фигуры Джибрила и Баккур. – Не приближайся и не выходи на связь, пока я не вернусь, поняла?

Джастин вспомнил, что на втором и третьем этажах имелись общие туалеты. Он спрячется в нижнем, пока Джибрил и Баккур не поднимутся. Сунув конверт туда, где он его нашел, он бросился по лестнице на второй этаж. Туалет оказался занят. Он услышал, как открывается дверь; из подъезда донеслись тихие голоса. Взлетел на третий этаж, тот самый, где была квартира Джибрила. Туалет находился справа и оказался свободен. Джастин заперся на крючок, закрыл матированную панель жалюзи и включил свет, отчего заработал шумный, старомодный вентилятор.

Они поднялись на этаж, говоря по-арабски. Джибрил звякнул ключами; Джастин живо представил, как он отпирает сначала американский замок, потом сувальдный – совсем как сам Джастин три дня назад. Он держал руку на крючке, готовый бежать в любую минуту.

Джулия Баккур что-то сказала и направилась в его сторону. Ручка двери повернулась; он включил холодную воду на полную мощность и ждал, пока шаги не стихнут. Выключив воду, он услышал, как закрывается дверь квартиры Джибрила.

Решив, что можно выходить, он бесшумно откинул крючок, спустил воду и быстро побежал к лестнице. Его шаги заглушались ревом воды и грохотом вентилятора. Спускался он осторожно, стараясь не наступать на скрипучие ступеньки. Внизу заглянул в ящик для писем и убедился, что записки там уже нет.

Через двадцать секунд он вышел на улицу, а еще через минуту был в безопасности – на своем наблюдательном пункте. Проверил качество видеозаписи и вызвал по рации Мелани:

– Я вернулся, Мел. Не засветился.

– Джастин, ты уверен? Прием.

– Все заснял, – сказал Джастин, подключая камеру к ноутбуку.

– Молодец.

– Пересылаю в 1830 для перевода. – Он нажал «Отправить» и позвонил Алану Фарго.

Фарго перезвонил ему меньше чем через десять минут, когда Джастин снимал, как из дома выходит Баккур.

– Ну что, готов? – спросил Фарго. – Она написала: «Доставка костюма в четыре тридцать в условленный день. Примерка в афганском, а не саудовском магазине. Жди звонка с подтверждением».

– И что вся эта хрень значит?

– Джон Керр только что задал мне тот же вопрос.

– Непонятно. Юристка хренова!