Текст книги "Миг бытия так краток"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Кейт Лаумер,Алан Нурс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Дворцовый переворот

«…Зачастую мастерство, проявленное опытными главами земных миссий при анализе местных политических течений, давало этим преданным своему делу работникам высшего дипломатического эшелона возможность добиться реализации коммерческих программ Корпуса при условиях, казалось бы, непреодолимой враждебности. Виртуозное лавирование посла Кродфоллера в примирении соперничающих элементов на Петрике добавило нового блеска престижу Корпуса…».

Т. VIII, катушка 8, 489 г. а. э. (2950 г. н. э.)

Ретиф остановился перед высоким, в рост человека, зеркалом, чтобы проверить, правильно ли перекрещиваются четыре пары лацканов, украшавших ярко-красную визитку первого секретаря и консула Земной Миссии.

– Давайте, Ретиф, – поторопил его Маньян. – Посол должен сказать сотрудникам несколько слов, прежде чем мы войдем в салон.

– Надеюсь, он не собирается вносить изменений в речь, которую планирует экспромтом произнести, когда Властелин так же экспромтом предложит заключить торговое соглашение, которое они обсуждали последние два месяца.

– Ваша ирония, если не сказать несерьезное отношение, совершенно неуместна, Ретиф, – резко сказал Маньян. – Думаю, вы прекрасно понимаете и сами, что именно это и задержало ваше продвижение по служебной лестнице Корпуса.

Ретиф бросил последний взгляд в зеркало.

– Не уверен, что хочу продвинуться. Это будет означать появление новых лацканов.

Посол Кродфоллер, поджав губы, подождал, пока Ретиф с Маньяком последними заняли места в окружавшем его кольце земных дипломатов:

– Только одно предостережение, господа. Прежде всего, никогда не забывайте о необходимости нашего отождествления с кастой ненни. Даже намек на панибратство с низшими слоями может означать провал нашей миссии. Помните: здесь, на Петрике, ненни представляют собой власть, и их традиции надо соблюдать, невзирая ни на какие наши личные предпочтения. А теперь идемте, выход Властелина может начаться в любую минуту.

Когда они двинулись к салону, Маньян пошел рядом с Ретифом.

– Замечания посла адресовались в основном вам, Ретиф, – сказал он. – Ваша небрежность в подобных вопросах общеизвестна. Естественно, сам я твердо верю в демократические принципы.

– Господин Маньян, у вас когда-нибудь возникало ощущение, что здесь происходит много такого, о чем мы даже и не подозреваем?

Маньян кивнул.

– Именно так. Вот на это-то и указывал посол Кродфоллер. Нас не должны волновать дела, не волнующие ненни.

– А еще у меня возникло ощущение, что ненни эти не очень-то толковый народ. А теперь давайте предположим…

– Я не падок на предположения, Ретиф. Мы здесь находимся для неукоснительного проведения политики главы миссии И мне было бы очень неприятно оказаться на месте сотрудника, чье неразумное поведение подвергает опасности соглашение, которое должно быть наконец-то заключено сегодня вечером.

Из-за витой колонны неожиданно вынырнул слуга, несущий поднос с напитками, шарахнулся в сторону, избегая столкновения с дипломатами, вцепился в поднос, не удержал его ровно, и один бокал со звоном отправился на пол. Маньян отпрыгнул назад, хлопнув пурпурной тканью штанин. Рука Ретифа метнулась вперед и ловко выровняла поднос. Слуга в ужасе выкатил глаза.

– Я возьму один бокал, раз уж ты здесь, – небрежно произнес Ретиф, выбирая напиток с подноса. – Ничего страшного не случилось, господин Маньян просто разогревается перед большим танцем.

Подбежал мажордом-ненни, вежливо потирая руки.

– Какие-то неприятности? Что здесь случилось, достопочтенные, что, что…

– Этот неуклюжий идиот, – брызгал слюной Маньян. – Да как он посмел…

– Вы отличный актер, господин Маньян, – похвалил Ретиф. – Если бы я не знал о ваших демократических принципах, то подумал бы, что вы действительно разгневаны.

Слуга втянул голову в плечи и шмыгнул прочь.

– Этот малый вызвал ваше недовольство? – пристально поглядел вслед удаляющемуся официанту мажордом.

– Я уронил свой бокал, – сказал Ретиф. – И господин Маньян расстроился, так как терпеть не может вида зря пропавшей выпивки.

Ретиф повернулся и оказался лицом к лицу с послом Кродфоллером.

– Я все видел! – прошипел посол. – По милости провидения, Властелин и его свита еще не появились, но могу вас заверить, слуги вас хорошо разглядели. Мне трудно даже вообразить более нененниподобное поведение.

Ретиф изобразил на своем лице выражение глубокого интереса:

– Более нененниподобное, сэр? Не уверен, что я…

– Ба! – прожег взглядом Ретифа посол. – Ваша репутация вас опередила, мистер. Ваше имя связывают со множеством самых экстравагантных происшествий в истории Корпуса. Предупреждаю вас, здесь я не потерплю ничего подобного.

Он повернулся и отошел прочь.

– Дразнить посла – опасная забава, Ретиф, – заметил Маньян.

Ретиф сделал большой глоток из бокала.

– И все же лучше, чем вообще никаких забав.

– Вы бы полезнее провели время, наблюдая за манерами ненни; честно говоря, Ретиф, вы не совсем удачно вписываетесь в эту группу.

– Буду с вами тоже откровенен, господин Маньян. Эта группа вызывает у меня просто-таки нервную дрожь.

– О, допускаю, ненни немного легкомысленны. Но вести дела нам приходится именно с ними. И вы бы внесли свой посильный вклад в общие усилия миссии, если бы расстались со своими довольно надменными манерами, – Маньян окинул Ретифа критическим взглядом. – С ростом вам, конечно, ничего не поделать, но разве вы не могли бы чуть-чуть согнуть спину и, может быть, принять более располагающее выражение лица? Просто ведите себя чуть более… э…

– Женственно?

– Именно, – кивнул Маньян и остро поглядел на Ретифа.

Тот допил свой бокал и поставил его на проносимый мимо поднос.

– Мне лучше удается вести себя женственно, когда я хорошенько нагружаюсь, – сказал он. – Но, боюсь, я не смогу вынести еще одно сорго с содовой. Полагаю, будет нененниподобным сунуть кредит одному из слуг, попросив шотландского виски.

– Решительно невозможно, – Маньян оглянулся на звук, раздавшийся с противоположной стороны зала. – А вот, наконец, и Властелин…

Ретиф некоторое время наблюдал, как суетятся официанты, принося подносы, нагруженные выпивкой, и унося пустые. Теперь в попойке наступило временное затишье, так как дипломаты собрались вокруг украшенного торжественным париком главы государства и его придворных. Официанты мешкали около служебной двери, глазея на знатных особ. Ретиф неторопливо прогулялся до нее и протиснулся в узкий, отделанный белым кафелем коридор, наполненный запахами кухни. Безмолвные слуги удивленно глазели на него, когда он проходил мимо.

Он подошел к двери на кухню и шагнул внутрь.

Вокруг длинного стола в центре помещения собралась дюжина с чем-то петриков низшей касты. На столе была навалена целая куча разных ножей: хлебных, с длинными лезвиями, кривых разделочных и больших мясницких. Не меньшее количество находилось за поясами или в руках собравшихся. При появлении землянина аборигены пораженно замерли. Толстяк в желтом саронге повара, отвесив челюсть, застыл в немой сцене торжественного вручения двенадцатидюймового ножа для нарезки сыра высокому одноглазому уборщику.

Ретиф бросил один-единственный скучающий взгляд на собравшихся, а затем разрешил своим глазам посмотреть в противоположный угол помещения. Беззаботно насвистывая какой-то мотивчик, он вразвалочку подошел к открытым полкам с выпивкой, выбрал крикливо-зеленую бутылку, а затем не спеша направился обратно к двери. Компания, затаив дыхание, следила за ним.

Когда Ретиф уже добрался до двери, та резко распахнулась ему навстречу. В дверях, глядя на него, стоял Маньян.

– У меня возникло дурное предчувствие, – заявил он.

– Держу пари, оно, как всегда, блестящее. Вы обязательно должны подробно рассказать мне о нем – в салоне.

– Нет. Расставим все точки над «и» прямо здесь, – отрезал Маньян. – Я предупреждал вас…

Голос его оборвался, когда он воспринял, наконец, сцену вокруг стола.

– После вас, – вежливо подтолкнул Маньяна к дверям Ретиф.

– Что здесь происходит? – рявкнул Меньян. Он уставился на собравшихся и начал было обходить Ретифа, но тот попридержал его.

– Идемте, – повторил Ретиф, подталкивая Маньяна к коридору.

– Эти ножи! – заголосил Маньян. – Да отпустите же меня, Ретиф! Что это вы затеяли, любезные..!

Ретиф оглянулся. Толстый повар внезапно сделал неуловимый жест, и собравшиеся растаяли на заднем плане. Повар встал, вскинув руку с зажатым в ней тесаком.

– Закройте двери и ни звука, – тихо приказал он челяди.

Маньян прижался спиной к Ретифу.

– Бе-бе-жим… – заикнулся он.

Ретиф медленно повернулся и поднял руки.

– Я не очень хорошо бегаю с ножом в спине, – ответил он. – Стойте смирно, господин Маньян, и точно выполняйте все его приказы.

– Выведите их черным ходом, – распорядился повар.

– Что он имеет в виду? – забрызгал слюной Маньян. – Послушайте, вы…

– Молчать! – почти небрежно обронил повар. Маньян ошалело уставился на него, разинув рот, а потом закрыл его.

Двое слуг с ножами подошли к Ретифу и сделали знак, широко усмехаясь:

– Пошли, павлины.

Земляне молча пересекли кухню, вышли через заднюю дверь, остановились по команде конвоиров и стояли, ожидая дальнейшего развития событий. В ночном небе блистали яркие звезды, легкий ветерок шевелил в саду верхушки деревьев. За их спиной о чем-то шептались слуги.

– Ты тоже иди, Дурни, – приказывал повар.

– Да брось ты, давай сделаем это прямо здесь, – отнекивался официант.

– И потащим их вниз?

– А чего тащить-то, бросим их за ограду, во делов-то.

– Я сказал – в реку. Вас троих и так много для пары пижонов-ненни.

– Они иностранцы, а не ненни. Мы не знаем…

– Значит, они иностранные ненни. Без разницы. Видал я их. У меня здесь на счету каждый человек, так что теперь идите и постарайтесь управиться побыстрее.

– А как насчет рослого парня?

– Этого-то? Он провальсировал на кухню и умудрился вообще ничего не заметить. Но за другим следи в оба.

Понуждаемый острием ножа, Ретиф тронулся по дорожке, двое конвоиров шли позади него с Маньяном, а еще один разведывал путь впереди.

Маньян придвинулся поближе к Ретифу.

– Послушайте, – прошептал он. – Этот парень впереди… Это, случайно, не тот тип, что уронил бокал? Вину которого вы взяли на себя?

– Он самый, спору нет. Как я замечаю, он больше не выглядит испуганным.

– Вы спасли его от серьезного наказания, – сказал Маньян. – Он будет благодарен; он отпустит нас…

– Прежде чем действовать рассчитывая на это, лучше подумайте о том, как на это посмотрят вон те парни с ножами.

– Ну скажите же ему хоть что-нибудь! – взмолился Маньян. – Напомните ему…

Шедший впереди официант замедлил шаг и поравнялся с Ретифом и Маньяном.

– Эти двое олухов вас побаиваются, – усмехнулся он, ткнув большим пальцем в сторону ребят с ножичками. – Каково, а? Впрочем, они не работали в окружении ненни, как я, и ничего не знают о вас.

– Неужели вы не узнаете этого господина? – обратился к нему Маньян. – Он…

– Он оказал мне услугу, – подтвердил слуга. – Как же, как же, помню.

– Что все это значит? – спросил Ретиф.

– Революция. Теперь берем власть мы.

– Кто это «мы»?

– Народная Антифашистская Истинно Героическая Ассоциация.

– А для чего все эти ножи?

– Для ненни, ну и для вас, иностранцев, тоже.

– Что вы имеете в виду? – взвизгнул Маньян.

– Мы решили перерезать все глотки разом, уберегая себя тем самым от долгой беготни.

– Когда это произойдет?

– Сразу на рассвете, а рассвет наступает рано в это время года. Когда займется день, у кормила власти будет стоять НАФИГА.

– Вам никогда в этом не преуспеть, – заявил Маньян. – Несколько слуг с ножиками… Да вас всех схватят и казнят без разговоров.

– Кто, ненни?! – рассмеялся официант. – Да ты, ненни, – просто чудила.

– Но мы не ненни…

– Ладно-ладно, мы наблюдали за вами; вы такие же. Принадлежите к одному классу кровопийц, сидящих на шее у трудового народа.

– Есть же лучшие способы, – лихорадочно говорил Маньян. – Это массовое убийство вам ничем не поможет. Я лично позабочусь о том, чтобы ваши жалобы были заслушаны в Суде Корпуса. Могу вас уверить, что тяжелое положение задавленного пролетариата будет облегчено. Равные права для всех.

– Угрозы тебе не помогут, – отозвался официант. – Меня ты не напугаешь.

– Угрозы? Я же обещаю облегчение эксплуатируемым классам Петрика.

– Ты, должно быть, спятил от страха. Пытаешься расшатать систему или еще чего хуже? Ну, ты оригинал!

– Разве не в том заключается цель вашей освободительной революции?

– Слушай, ненни. Нам надоело смотреть, как вы, ненни, получаете все взятки. Мы тоже хотим свою долю. Теперь наша очередь. Какой нам толк управлять Петриком за здорово живешь, если не будет никакой добычи?!

– Вы хотите сказать, что намерены угнетать народ? Но ведь эти люди принадлежат к вашей же группе.

– Группе, шмуппе! Весь риск берем на себя мы; всю грязную работу, опять же, делаем мы. Так что именно мы, а не кто другой, заслуживаем вознаграждения. Думаешь, мы бросаем непыльную работу забавы ради?

– И на таких циничных предпосылках вы основываете свое восстание?

– Постарайся хоть немного напрячь мозги, ненни. Ни по какой иной причине никогда не бывало ни одной революции.

– Кто стоит во главе этого дела? – поинтересовался Ретиф.

– Шоук, шеф-повар.

– Я имею в виду большого босса. Кто указывает Шоуку, что делать?

– А, тогда это Цорн. Осторожней, вот тут мы начнем спускаться по склону. Он скользкий.

– Послушайте, – сказал Маньян. – Вы… Это…

– Меня зовут Дурни.

– Господин Дурни, этот человек проявил к вами милосердие, когда мог устроить вам экзекуцию.

– Не останавливайся, ненни. Да, я уже сказал, что благодарен.

– Да, – с трудом сглотнул Маньян. – Благородное чувство благодарность.

– Всегда стараюсь отплатить за добрую услугу, – отвечал Дурни. – А теперь осторожненько ступайте по этому волнолому, смотрите не упадите.

– Вы никогда об этом не пожалеете.

– Дальше не надо, – Дурни знаком подозвал одного из ребят с ножом. – Дай-ка мне свой нож, Вуг.

Парень передал свой нож Дурни. Воздух был насыщен запахами морского ила и водорослей. Небольшие волны тихо плескались о камни волнолома. Ветер здесь дул чуть сильнее.

– Я знаю отличный удар, – сказал Дурни. – Практически безболезненный. Кто первый?

– Что вы имеете в виду? – переспросил срывающимся голосом Маньян.

– Я же сказал, что благодарен, и поэтому выполню все сам. Проделаю работу красиво и чисто. Вы же знаете этих дилетантов: напортачат за милую душу, так что парень носится, орет и забрызгивает всех кровью.

– Я первый, – вызвался Ретиф. Он подошел, задев мимоходом Маньяна на узком волноломе, резко остановился и вогнал прямой удар Дурни в челюсть.

Длинное лезвие безобидно свистнуло над плечом Ретифа, когда Дурни упал. Ретиф ухватил одного из слуг, как раз оставшегося без ножа: одной рукой за горло, а другой – за ремень; поднял повыше и размашисто врезал им по третьему. Оба завопили, кувыркаясь с волнолома, и исчезли с громким всплеском в волнах. Ретиф снова повернулся к Дурни, сиял с него ремень и связал им ему руки.

Маньян наконец обрел голос:

– Вы… мы… они…

– Знаю.

– Мы должны вернуться, – сказал Маньян. – Надо же предупредить их.

– Нам никогда не пробраться сквозь кордон мятежников вокруг дворца. А если и проберемся, то попытки поднять тревогу лишь запустят машину убийств раньше срока.

– Но не можем же мы просто…

– Нам придется отправиться к истоку: к этому самому Цорну – и заставить его дать отбой.

– Но нас же могут убить! Здесь мы, по-крайней мере, хоть в безопасности!

Дурни застонал, открыл глаза и с трудом сел.

– Вставай, соня, – предложил ему Ретиф.

Тот огляделся кругом, с трудом ворочая головой.

– Мне дурно.

– Просто влажный воздух для тебя вреден, – назидательно сказал Ретиф, поднимая официанта на ноги. – Пошли. Где останавливается этот Цорн, когда бывает в городе?

– Что случилось? Где Вуг и…

– С ними произошел несчастный случай. Упали в воду.

Дурни с отвращением глянул на неспокойные черные воды.

– Полагаю, я недооценил вас, ненни.

– У нас, ненни, есть скрытые качества. Давай-ка двигать отсюда, пока твои Вуг да Слуг не добрались до берега и не начали все сначала.

– Нечего спешить, – буркнул Дурни. – Они не умеют плавать.

Он сплюнул в воду.

– Пока, Вуг. Пока, Тоскин. Глотните из Адского Рога за меня, – он отвернулся и пошел по волнолому на звук прибоя. – Раз вы хотите повидать Цорна, я отведу вас повидать Цорна. Я тоже не умею плавать.

* * *

– Как я понимаю, – сказал Ретиф, – это казино служит прикрытием его политической деятельности.

– Вдобавок, он получает с него приличный навар. Эта НАФИГА – новомодная штука. Я прослышал о ней лишь пару месяцев назад.

Ретиф показал на темный сарай с закрытой дверью.

– Мы остановимся здесь, – сказал он. – На достаточно долгий срок, чтобы снять побрякушки с этих мундиров.

Дурни, со связанными за спиной руками, стоял рядом и следил, как Ретиф и Маньян удаляли с официальных дипломатических нарядов медали, ленты, ордена и знаки различия.

– Возможно, это чуть-чуть поможет, – прикинул Ретиф. – Если разнесется слух, что два дипломата на воле.

– Ерунда, – возразил Дурни. – Мы тут то и дело встречаем павлинов в пурпурно-оранжевых фраках.

– Надеюсь, ты прав, – согласился Ретиф. – Но если нас задержат, не сомневайся, что первым на тот свет отправишься ты, Дурни.

– Странный ты какой-то ненни, – протянул Дурни, глядя на Ретифа. – Тоскин и Вуг, должно быть, на том свете до сих пор гадают, что с ними приключилось.

– Если ты думаешь, что я мастер топить людей, то тебе следовало бы поглядеть, как я орудую ножом. Пошли.

– Теперь уже совсем недалеко. Но вам лучше развязать меня. Кто-нибудь обязательно заметит мои связанные руки, начнет задавать вопросы и доведет меня до смерти.

– Ничего, я готов этим рискнуть. Как нам попасть в казино?

– Последуем по этой улице. Когда доберемся до Лестницы Пьяницы, то подымемся, и оно как раз будет перед нами. Розовый фасад с вывеской, похожей на большое колесо удачи.

– Дайте-ка мне свой ремень, Маньян, – попросил Ретиф.

Маньян покорно подчинился.

– Ложись, Дурни.

Слуга посмотрел на Ретифа и лег.

– Вуг и Тоскин будут рады меня видеть. Но они мне ни за что не поверят.

Ретиф связал ему ноги и запихал в рот носовой платок.

– Зачем вы это делаете? – спросил Маньян. – Он нам нужен.

– Мы теперь знаем дорогу и не нуждаемся ни в ком, уведомляющем о нашем прибытии.

Маньян посмотрел на связанного.

– Может быть, вам лучше… э… действительно перерезать ему горло?

Дурни закатил глаза.

– Это очень нененниподобное предложение, господин Маньян, – попенял ему Ретиф. – Но если у нас возникнут какие-то трудности с отысканием казино по его указаниям, то я серьезно подумаю над ним.

Народу на узкой кривой улочке было немного. Витрины лавок закрывали ставни, а в окнах не горел свет.

– Возможно, они прослышали о перевороте, – предположил Маньян. – Вот и сидят тихо?

– Вряд ли, скорей всего они сейчас во дворце – точат ножи.

Земляне завернули за угол, перешагнули через свернувшегося клубочком и громко храпящего любителя спать в водостоке и оказались у подножья длинного марша замусоренной лестницы.

– Лестница Пьяницы отмечена четко, – фыркнул Маньян.

– Я слышу там наверху шум…

– Может, нам лучше вернуться, пока не поздно?

– И это, определенно, шум веселья. Веселье, Маньян, меня не пугает. Если поразмыслить, я и не знаю толком, что значит это слово, – Ретиф начал подниматься по лестнице, и Маньян последовал за ним.

Самый верх длинной лестницы заканчивался в смахивающей на переулок улочке, там кишела густая толпа, а над ней медленно вращалось ярко иллюминированное колесо рулетки. Громкоговорители на всю округу призывно трубили песнь крупье со столов казино. Маньян с Ретифом с трудом пробились сквозь толпу к распахнутым настежь дверям.

Маньян нервно дернул Ретифа за рукав.

– Вы уверены, что нам следует переть так вот, напролом? Может, лучше немного выждать, поосмотреться…

– Когда находишься там, где тебе вовсе не положено находиться, – наставительно сказал Ретиф, – всегда целеустремленно шагай вперед. Если замешкаешься, то публика наверняка начнет любопытствовать.

Широкий зал казино, с низким потолком, был битком набит петриками, теснящимися вокруг игорных автоматов в виде башен, столов и бассейнов.

– Что теперь? – спросил Маньян, нервно озираясь.

– Сыграем, конечно. Сколько денег у вас в карманах?

– Да так… несколько кредитов… – Маньян отдал деньги Ретифу. – Но как же насчет Цорна?

– Пурпурная визитка, даже если мы и не будем игнорировать столы, сама по себе достаточно бросается в глаза. Придет время, доберемся и до Цорна.

– Рад помочь, господа, – обратился к ним длинноголовый субъект, масляно глядя на колоритную вечернюю одежду дипломатов. – Надо полагать, вы захотите попробовать счастье в Башне Цупа? Игра для настоящих спортсменов, смею вас уверить.

– Да мы… э… – замялся Маньян.

– Что это за Башня Цупа? – поинтересовался Ретиф.

– А, господа приезжие, – длинноголовый переместил наркопалочку в другой уголок рта. – Цуп отличная настольная игра. Две команды игроков сбрасываются в банк; каждый игрок берет по рычагу: цель – заставить шар упасть с вершины башни в вашу сетку. Идет?

– Какова начальная ставка?

– У меня сейчас действует стокредитный банк, господа.

Ретиф кивнул:

– Попробуем.

Зазывала провел их к восьмифутовой башне на универсальных шарнирах. Двое потных мужчин в свитерах касты ремесленников сжимали два рычага, контролировавших крен башни. На толстой прозрачной платформе сверху лежал в выемке белый шар. От этой центральной выемки к краям расходился сложный узор концентрических и радиальных желобков. Ретиф и Маньян заняли стулья перед двумя свободными рычагами.

– Когда загорится лампочка, господа, действуйте рычагом, накреняя башню. У вас есть три режима, для действий в высшем режиме требуется умелая рука. Кнопка вот здесь… Вот эта маленькая шарообразная рукоятка задает направление. И пусть победит достойнейший. А теперь, с вашего позволения, я приму сто кредитов.

Ретиф вручил деньги. Вспыхнула красная лампочка, и он попробовал рычаг. Тот мягко двигался с легким шелестящим звуком. Башня задрожала и медленно накренилась в сторону двух потеющих рабочих, неистово налегавших на свои рычаги. Маньян начал потихоньку, но заторопился, увидев, куда клонится башня.

– Быстрее, Ретиф, – занервничал он. – Так они могут и выиграть.

– Игра идет на время, господа, – сообщил длинноголовый. – Если никто не выигрывает, когда гаснет лампочка, то все получает заведение.

– Поворачивай налево, – скомандовал Ретиф Маньяку.

– Я устал!

– Перейди на режим пониже.

Башня накренилась еще больше. Шар шевельнулся и скатился в один из концентрических каналов. Ретиф переключился на средний режим и активно заработал рычагом. Башня с треском остановилась и вновь начала выпрямляться.

– Ниже режима нет, – охнул Маньян.

Один из пары по другую сторону башни перешел на средний режим, другой последовал его примеру. Теперь они трудились еще упорнее, налегая на неподатливые рычаги. Башня дрогнула, а затем медленно двинулась в их сторону.

– Я истощил все силы, – Маньян выронил рычаг и откинулся на спинку стула, жадно хватая воздух широко открытым ртом. Ретиф сменил позицию, ухватившись левой рукой за рычаг Маньяна.

– Переведи его в средний режим, – приказал он.

Маньян сглотнул, нажал кнопку и снова бессильно отвалился.

– О, моя рука, – простонал он. – Я покалечился.

Двое мужчин в свитерах торопливо посовещались, дергая за рычаги, затем один нажал кнопку, а другой ухватился за его рычаг левой рукой, помогая.

– Они перешли на высший, – сообразил Маньян. – Сдавайтесь, это безнадежно.

– Переведи меня на высший. Обе кнопки.

Плечи Ретифа взбугрились мышцами. Он резко отпустил оба рычага, а затем навалился на них, возвращая обратно – сперва медленно, потом все быстрее. Башня дернулась, накренилась в его сторону, еще больше… Шар закатился в радиальный канал, нашел было выходное отверстие и… Внезапно оба рычага Ретифа замерли. Башня заскрипела, завибрировала и двинулась обратно. Ретиф изо всех сил налег на рычаги. Один рычаг изогнулся в основании и с грохотом резко обломился. Ретиф уперся покрепче ногами, схватил другой рычаг обеими руками и потянул. Раздался металлический скрежет, громкий звон, и железка вылетела из панели, явив толпе зрителей изрядный кусок порванного троса. Башня упала, когда двое противников дипломата разлетелись по сторонам, как кегли.

– Эй! – заорал, выскакивая из толпы, крупье. – Вы поломали мое оборудование!

Ретиф выпрямился и повернулся лицом к нему.

– Цорн знает, что вы подправили свою башню для надувания простаков?

– Вы пытаетесь назвать меня шулером?

Толпа подалась назад, образуя кольцо вокруг споривших. Крупье быстро огляделся и молниеносным движением откуда-то из складок одежды извлек нож.

– Оборудование обойдется вам в пятьсот кредитов, – заявил он. – Киппи никто не назовет шулером.

Ретиф поднял сломанный рычаг.

– Не заставляй меня потрогать тебя этой штукой по башке, Киппи.

Киппи неуверенно посмотрел на рычаг и сглотнул.

– Приходят тут всякие, – возмущенно произнес он, обращаясь за поддержкой к толпе. – Ломают мою машину, обзывают меня, угрожают мне…

– Я хочу получить свои сто кредитов, – отчеканил Ретиф. – И сейчас же.

– Да это же грабеж средь бела дня! – заорал Киппи.

– Лучше заплати, – посоветовал кто-то.

– Вдарьте ему, мистер, – крикнул из толпы другой.

Растолкав народ, вперед протолкнулся благообразный широкоплечий мужчина с седеющими волосами и огляделся по сторонам, оценивая ситуацию.

– Ты слышал его, Киппи, – сказал он. – Давай.

Зазывала поворчал, сунул нож обратно, неохотно вытащил из толстой пачки купюру и отдал ее Ретифу.

Новоприбывший перевел взгляд с Ретифа на Маньяна и обратно.

– Выберите другую игру, незнакомцы, – предложил он. – Киппи допустил небольшую ошибку.

– Это все игры по мелочам, – небрежно отмахнулся Ретиф. – Меня интересует что-нибудь действительно крупное. По-настоящему.

Широкоплечий закурил душистую наркопалочку, а затем понюхал ее.

– А что бы вы назвали крупным? – мягко осведомился он.

– Что у вас самое серьезное?

Плечистый, улыбаясь, сощурил глаза.

– Может быть, вам захочется попробовать Шмяк?

– Расскажите, что это такое?

– Сюда, пожалуйста.

Толпа расступилась, образовав проход. Ретиф и Маньян прошли через весь зал к ярко освещенному ящику со стеклянными стенками. На уровне талии находилось отверстие размером как раз с руку, внутри ящика имелась рукоять. В центре «аквариума» висел прозрачный пластиковый шар, на четверть заполненный фишками. Сверху на ящике крепилась какая-то аппаратура.

– Шмяк дает хорошие шансы, – уведомил их плечистый. – Можно подымать ставки до любой высоты. Фишка обойдется вам в сто кредитов. Начинают игру, бросая фишку вот сюда.

Он показал на щель:

– Беретесь за рукоять. Когда сожмете ее, снимается блокировка, и шар начинает поворачиваться. Чтобы заставить шар вращаться, нужен весьма хороший захват. Как видите, в нем полно фишек. Наверху есть отверстие. До тех пор, пока вы сжимаете рукоять, чаша вращается. Чем сильнее вы сжимаете, тем быстрее она вращается. В конечном итоге она должна перевернуться. Так что отверстие окажется внизу, и фишки высыплются. Если вы выпустите рукоять – чаша остановится, и игра заканчивается. Просто для внесения в игру оживления вокруг чаши расставлены контактные пластины: когда одна из них присоединяется к контактным выводам, вы получаете небольшой разряд – гарантированно не смертельный. Но если вы выпустите рукоять, то, опять-таки, игре – конец. Все, что надо сделать, чтобы получить награду, это продержаться достаточно долго.

– И с какой частотой эта случайная система располагает отверстие внизу?

– Где-то от трех до пятнадцати минут, при среднем захвате. Да, кстати, еще один момент. Вон тот свинцовый кубик вон там… – плечистый мотнул головой в сторону подвешенного на толстом тросе куба с ребром в фут. – Он настроен время от времени падать: в среднем каждые пять минут. Сперва вспыхивает предупредительный огонек. Вы можете сбросить таймер кубика до нуля, бросив еще одну фишку, или же просто отпустить рукоять. Или, на ваш вкус, можете рискнуть играть дальше: иногда сигнал – просто блеф.

Ретиф посмотрел на массивную глыбу металла.

– Такой размажет руку игрока по столу, не так ли?

– Последним двум шутникам, оказавшимся слишком большими сквалыгами, чтобы подкармливать машину, пришлось отрезать их; я имею в виду – руки. Свинец – тяжелый металл.

– Полагаю, ваша машина не имеет привычки выходить из строя, как оборудование Киппи?

Широкоплечий нахмурился и с укоризной глянул на землянина.

– Вы чужак, – извинил он Ретифа. – Откуда вам знать.

– Это честная игра, мистер, – крикнул кто-то.

– Где мне купить фишки?

Плечистый улыбнулся.

– Я вам сам все устрою. Сколько?

– Одну.

– Тратимся по-крупному, да? – усмехнулся седовласый и передал большую пластиковую фишку.

Ретиф подошел к машине и опустил жетон.

– Если у вас возникнет желание передумать, – сказал плечистый, – то лучше сделать это прямо сейчас. Это обойдется вам всего лишь в опущенную фишку.

Ретиф, просунув руку в отверстие, взялся за кожаную рукоять, обхватывающуюся пальцами полностью. Когда он сжал ее, раздался щелчок и замигали яркие лампочки. Шар лениво завращался. Отчетливо стало видно четырехдюймовое отверстие у него наверху.

– Если отверстие когда-нибудь окажется в нужном положении, то опустеет шар очень быстро, – заметил Маньян.

Внезапно стеклянную коробку залил яркий белый свет. Зрители зашумели.

– Быстро бросайте фишку, – крикнул кто-то. – У вас всего десять секунд…

– Ну, отпускайте же! – взмолился Маньян.

Ретиф сидел молча, сжимая рукоять и хмуро косясь на груз вверху. Шар теперь кружился много быстрее. Затем ярко-белый свет мигнул и погас.

– Блеф! – ахнул Маньян.

– Рискованно играешь, приезжий, – заметил плечистый.

Теперь шар стремительно вращался, заваливаясь то в одну сторону, то в другую. Край отверстия, казалось, описывает извилистую кривую, то перемещаясь ниже, то взмывая высоко вверх, а затем снова падая вниз.

– Скоро оно должно двинуться вниз, – прикинул Маньян. – Притормозите теперь, чтобы выброс не прошел мимо.

– Наоборот, нужно ускорить шар: чем медленнее он крутится, тем больше ему требуется времени, чтобы перевернуться, – указал кто-то из зрителей.

Внезапно раздался треск, и Ретиф напрягся. Маньян услышал, как он резко втянул в себя, воздух. Шар замедлил вращение, а Ретиф, моргая, несколько раз тряхнул головой.

Широкоплечий взглянул на датчик.

– На этот раз вы получили почти полный разряд – сказал он.

Отверстие теперь четко перемещалось вниз, миновало центральную линию и пошло еще ниже.