Текст книги "Миг бытия так краток"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Кейт Лаумер,Алан Нурс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Позвонила мисс Феркл.

– Ваши списки у меня, – коротко доложила она.

– Принесите их, пожалуйста.

Секретарша положила бумаги на стол. Арапулос поймал ее взгляд и подмигнул. Она фыркнула и вышла из кабинета, печатая шаг.

– Этой девице нужно не что иное, как хорошенько попоскальзываться в давленом винограде, – заметил Арапулос.

Ретиф быстро листал документы, время от времени останавливаясь для более тщательного изучения. Закончив, он посмотрел на Арапулоса.

– Сколько человек вам понадобится для сбора урожая, Хэнк? – спросил Ретиф.

Арапулос понюхал вино у себя в бокале.

– Сотня помогла бы, – прикинул он. – Тысяча была бы лучше. Твое здоровье.

– А что ты скажешь о двух тысячах?

– Две тысячи? Ретиф, ты не шутишь?

– Надеюсь, нет, – он снял телефонную трубку и позвонил в Управление Порта, попросив позвать диспетчера.

– Привет, Джим. Слушай, я должен попросить тебя об одной услуге. Знаешь, тот контингент боганских студентов; они путешествуют на борту двух транспортных судов ДКЗ. Меня интересует перевозимый вместе с этими студентами багаж. Он уже прибыл? Ладно, подожду…

Джим вернулся к телефону через пару минут.

– Да, Ретиф, он здесь. Только что прибыл. Но тут какая-то странность. Он отправлен вовсе не на д’Ланд; у него выправлены билеты до Лавенброя.

– Послушай, Джим, – попросил Ретиф. – Я хочу, чтобы ты сходил на склад и взглянул там для меня на этот багаж.

Ретиф подождал, пока диспетчер выполнит просьбу. Когда Джим вернулся обратно, уровень в обеих бутылках понизился на дюйм.

– Эй, я взглянул на этот багаж, Ретиф. Тут творится что-то уж вовсе непонятное. Оружие. Двухмиллиметровые иглометы, ручные бластеры – модель XII, энергопистолеты…

– Все в порядке, Джим. Не о чем беспокоиться. Просто обычная путаница. А теперь я хочу попросить тебя оказать мне еще одну услугу. Тут у меня неприятности с одним другом – похоже, он крупно дал маху. Сам понимаешь, я бы не хотел, чтобы об этом узнали. Утром я пришлю письменное извещение об изменении, которое официально прикроет тебя. А тем временем я хочу, чтобы ты сделал вот что…

Ретиф проинструктировал диспетчера, а затем дал отбой и повернулся к Арапулосу.

– Как только я достану пару аэротакси, нам лучше сгонять в порт, Хэнк. Мне хочется лично проводить этих студентов.

* * *

Карш встретил Ретифа, когда тот вошел в терминал порта.

– Что это здесь происходит? – потребовал он ответа. – С отправкой нашего багажа творится что-то странное, мне даже не разрешают его посмотреть. У меня сложилось впечатление, что его не собираются грузить.

– Вам лучше поспешить, мистер Карш, – посоветовал Ретиф. – По расписанию вы взлетаете менее чем через час. Студенты уже все погрузились?

– Да, черт побери! Так как насчет багажа? Без него эти суда не тронутся!

– Не нужно так расстраиваться из-за нескольких зубных щеток, не правда ли, мистер Карш? – вежливо обратился к нему Ретиф. – И все же, если вы встревожены…

Он повернулся к Арапулосу.

– Хэнк, почему бы тебе не прогуляться с мистером Каршем на склад и не… э… успокоить его?

– Я знаю, как именно управиться с этим, – заверил его Арапулос.

К Ретифу подошел диспетчер.

– Я перехватил груз тракторов, – сообщил он. – Странная это ошибка, но теперь все в порядке. Их перегрузили, как и должно было быть, для отправки на д’Ланд. Я поговорил с тамошним диспетчером, и тот сказал, что никаких студентов они не просили.

– Перепутали сопроводиловки, Джим. Студенты, естественно, едут туда же, куда был отправлен их багаж; очень жаль, что тут произошла ошибка, но Отдел Вооружений вскоре пришлет людей, чтобы удалить оружие. Высматривай и дальше настоящий багаж бедных ребят, невозможно определить, куда он попал…

* * *

– Вот! – заорал хриплый голос. Ретиф обернулся. Терминал пересекала, размахивая руками, растрепанная фигура в тесной шляпе.

– Приветик, мистер Гулвер, – окликнул его Ретиф. – Как идут дела у Боги?

– Пиратство! – выпалил, подойдя ближе к Ретифу, Гулвер. – Вы несомненно приложили тут руку! Где этот Маньян…

– А в чем, собственно, проблема? – вежливо поинтересовался Ретиф.

– Задержите транспортные суда! Меня только что уведомили о конфискации всего багажа. Напоминаю вам, что этот груз пользуется дипломатической неприкосновенностью!

– Да кто вам сказал, что он конфискован?

– Неважно! У меня есть свои источники!

Подошли двое высоких мужчин в застегнутых на все пуговицы серых мундирах.

– Вы мистер Ретиф? Из ДКЗ? – осведомился один из них.

– Совершенно верно.

– Как насчет моего багажа? – встрял Гулвер. – И предупреждаю вас, если корабли взлетят без…

– Эти господа – из Комиссии по Контролю за Вооружением, – уведомил его Ретиф. – Вы хотите пройти и предъявить права на свой багаж, мистер Гулвер?

– Откуда? Я… – Гулвер сделался на два оттенка краснее в районе ушей. – Вооружением?..

– Единственный груз, какой я задержал, кажется, является чьим-то нелегальным арсеналом, – разъяснил Ретиф. – Ну, если вы утверждаете, что это ваш багаж…

– Никак невозможно, – отказался севшим голосом Гулвер. – Оружие? Ну что вы, не может быть, произошла какая-то ошибка.

На багажном складе Гулвер мрачно осмотрел вскрытые ящики с оружием.

– Нет, конечно нет, – тускло повторял он. – Это ни в коем случае не мой багаж. Совсем не мой багаж.

Появился Арапулос, поддерживая спотыкающегося мистера Карша.

– Что… Что это? – залопотал Гулвер. – Карш? Что случилось?

– Он немножко упал. Ничего ему не будет, – заговорил Арапулос успокаивающе.

– Тебе лучше помочь ему подняться на корабль, – посоветовал Ретиф. – Тот готов к отлету. Нам бы не хотелось, чтобы он опоздал на него.

– Предоставьте его мне! – резко бросил Гулвер, впившись взглядом в Карша. – Я позабочусь, чтобы им занялись.

– Никак не могу себе этого позволить, – отказал Ретиф. – Он, знаете ли, гость Корпуса. Мы возьмем на себя заботу о его безопасной доставке на борт.

Гулвер обернулся и бешено замахал руками. От стены отделились трое коренастых мужчин в одинаковых желто-коричневых костюмах и направились к группе.

– Взять этого человека, – скомандовал Гулвер, показывая на все еще ничего не соображающего, ошеломленно глядящего на него Карша.

– Мы относимся к своему гостеприимству серьезно, – сказал Ретиф. – Мы проводим его на борт судна.

Гулвер открыл рот:

– …?

– Знаю, вы неважно себя чувствуете из-за чьих-то выходок с грузом. Ну надо же, вместо учебников подсунуть оружие! – Ретиф посмотрел Гулверу прямо в глаза. – Вы будете так заняты разборкой подробностей этой путаницы, что у вас совершенно не будет времени. И, наверняка, вы захотите избежать дальнейших осложнений.

– Э… безусловно, – согласился Гулвер.

Арапулос направился к пассажирскому трапу, а потом обернулся и помахал на прощание рукой.

– Ваш человек – он, что, тоже едет? – выпалил Гулвер.

– Собственно говоря, это не наш человек, – уточнил Ретиф. – Он живет на Лавенброе.

– На Лавенброе? – поперхнулся Гулвер. – Но… это же… я…

– Знаю, вы сказали, что студенты направляются на д’Ланд, – со вздохом сказал Ретиф. – Но, полагаю, это просто еще один аспект общей путаницы. У навигаторов выставлен курс на Лавенброй. Вам будет, несомненно, приятно узнать, что они все-таки отправляются туда, пусть даже и без багажа.

– Пускай-пускай, – мрачно проговорил Гулвер. – Ничего, они справятся и без него.

– Кстати, – продолжал Ретиф. – Произошла еще одна забавная ошибка. Везли груз тракторов – для промышленного применения, как вы понимаете. По-моему, вы сотрудничали с Кроани, устраивая этот подарок через СМОРОЗИЛ. Представляете, их по ошибке отправили на Лавенброй – чисто сельскохозяйственный мир. Думается, я избавил вас от того дурацкого положения, в котором бы вы оказались, мистер Гулвер, устроив их перегрузку для отправки на д’Ланд.

– На д’Ланд! Вы вложили КОМы в руки злейших врагов Боги…?

– Но это же всего лишь трактора, мистер Гулвер. Мирные машины, разве что-нибудь не так?

– Это… так, – Гулвер обмяк. А затем резко вскинулся.

– Задержите корабли! – заорал он. – Я отменяю обмен студентами.

Его голос потонул в грохоте дюз, когда первый из исполинских транспортов поднялся из пусковой шахты, а миг спустя за ним последовал и второй. Ретиф смотрел, как они пропадают из виду, а затем повернулся к Гулверу.

– Улетели, – констатировал он. – Будем надеяться, что они получат гуманитарное образование.

* * *

Ретиф лежал на спине в высокой густой траве у ручья, обкусывая виноградную кисть. На взгорке, прямо над ним, появилась высокая фигура и помахала рукой.

– Ретиф! – Хэнк Арапулос слетел по склону гигантскими прыжками. – Я прослышал, что ты здесь, и у меня есть для тебя новости. Ты выиграл соревнование по сбору последнего дня. Свыше двухсот бушелей! Это рекорд! Пойдем в сад, хорошо? Празднование, похоже, вот-вот начнется.

В заросшем цветами парке, среди обобранных лоз, Ретиф и Арапулос проложили себе дорогу к заставленному яствами столу, разукрашенному фонариками. К Арапулосу подошла высокая стройная девушка с длинными золотыми волосами, одетая в свободное белое платье.

– Делинда, познакомься, это Ретиф, сегодняшний победитель! И он также тот самый человек, который достал для нас рабочих.

Делинда улыбнулась Ретифу.

– Я слышала о вас, мистер Ретиф. Сперва мы были не уверены насчет этих ребят: две тысячи боганцев все-таки, и все до одного сконфужены из-за того, что их багаж сбился с пути. Но им, кажется, понравилось убирать виноград… – она снова улыбнулась.

– И это еще не все; ребята понравились нашим девицам, – подхватил Хэнк. – Даже боганцы не такие уж плохие ребята, если отобрать их дурацкие железки. Многие из них решили остаться. Но как получилось, что ты не сообщил мне о своем приезде, Ретиф? Я бы устроил какой-нибудь торжественный прием.

– Мне понравился и полученный мною обычный. Да и узнал я об этой поездке достаточно поздно. Мистер Маньян немного расстроился, когда вернулся. Кажется, я превысил свои полномочия.

Арапулос рассмеялся.

– Так я и думал. У меня было такое ощущение, что ты, Ретиф, действовал на свой страх и риск. Надеюсь, у тебя не возникло из-за этого каких-нибудь неприятностей?

– Никаких неприятностей, – заверил, его Ретиф. – Некоторые, конечно, были недовольны мной. Похоже, я не готов к важным постам на уровне Отделов. Вот меня и отправили сюда, в захолустье, приобрести еще немного полевого опыта.

– Делинда, позаботься о Ретифе, – попросил Арапулос. – Увидимся позже. Мне надо проследить за дегустацией вина.

Он исчез в толпе.

– Поздравляю с сегодняшней победой, – сказала Делинда. – Я заметила вас еще на работах. Трудились вы просто чудесно. Я рада, что вы получите приз.

– Спасибо. Я тоже вас приметил – вы так чудесно порхали в этой вашей белой ночной рубашечке. Но почему вы не собирали виноград вместе с остальными?

– У меня было особое задание.

– Очень жаль, вам следовало бы иметь шанс выиграть приз.

Делинда взяла Ретифа за руку.

– Я бы все равно не выиграла, – сказала она. – Ведь я и есть приз.

© Перевод на русский язык, В Федоров, И. Рошаль, 1991.

Памятная записка

«…Дополняя широкое знание дипломатии такими хитроумными приемами, как отождествление себя с влиятельными местными группами, и последующим умелым манипулированием межгрупповым соперничеством, сотрудники Корпуса на местах сыграли решающую роль в сохранении внутреннего мира на множестве далеких планет. На Замшеле посол Маньян стал безусловным лидером в применении этой техники…»

Т. VII, катушка 43, 487 г. а. э. (2948 г. н. э.)

Сидевший за столом напротив Ретифа посол Маньян с серьезным видом шуршал жестким листом пергамента.

– Эта памятная записка была только что мне вручена атташе по культуре, – сказал он. – За эту неделю она уже третья на эту тему. В ней говорится о субсидировании молодежных союзов.

– Ничего себе молодежь, – вставил Ретиф. – Средний возраст их, если не ошибаюсь, семьдесят пять лет.

– Замшельцы – народ долгожителей, – отрезал Маньян. – Так что тут все относительно. В семьдесят пять лет замшелец мужского пола вступает в трудный переходный возраст.

– Совершенно верно, трудится, не жалея сил, в надежде кого-нибудь покалечить.

– В том-то и проблема, – скорбно вздохнул Маньян. – Но молодежное движение – важная новинка в сегодняшней политической ситуации здесь, на Замшеле, и субсидирование молодежных союзов – мастерский ход со стороны посольства Земли. По моему предложению практически все члены миссии ухватились за эту возможность набрать несколько оч… то есть сцементировать отношения с этой набирающей силу группой – лидерами будущего. И вы, Ретиф, как советник посольства, являетесь вопиющим исключением.

– Не убежден, что эти громилы нуждаются в моей помощи для организации своих потасовок, – возразил Ретиф. – Вот если бы вы предложили организовать группу сдерживания паразитов…

– Для замшельцев это дело не шуточное, – оборвал его Маньян. – Эта группа, – он взглянул на документ, – известная как Передовое Общество Гуманитарного Раскрепощения Отдыхающей Молодежи, или, для краткости, ПОГРОМ, уже не одну неделю ждет финансовой поддержки.

– Короче, хотят чтобы кто-то купил им клуб, форму, снаряжение и все прочее, что им понадобится для устройства козней против мира и спокойствия с комфортом и размахом, – уточнил Ретиф.

– Если мы не будем действовать быстро, то гроакское посольство вполне может нас опередить. Они здесь проявляют большую активность.

– Это мысль, – отозвался Ретиф. – Пусть себе. И через некоторое время они разорятся – вместо нас.

– Чепуха. Этой группе требуется спонсор. Я не могу действительно приказать вам выступить в этом качестве. Однако… – Маньян оставил фразу повисшей в воздухе и задумался.

Ретиф поднял бровь.

– На какую-то секунду, – сказал он, – мне показалось, что вы собрались сделать определенное заявление.

Посол откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы на животе.

– Не думаю, что вы поймаете дипломата с моим стажем и опытом на чем-нибудь столь наивном, – ответил он.

– Мне нравятся замшельцы – взрослые, – сказал Ретиф. – Очень жаль, что им приходится таскать на спине всю жизнь полтонны рога. Хотел бы я знать, не может ли хирургия…

– Боже правый, Ретиф! – забрызгал слюной Маньян. – Меня изумляет, что вы даже посмели заикнуться о столь деликатном деле. Несчастливые характерные физические особенности какой-нибудь расы едва ли могут быть предметом болезненного любопытства землянина.

– Ну, я пробыл здесь всего месяц. Но мой опыт говорит мне, господин посол, что немногие бывают выше улучшения природных данных. Иначе вы, например, спотыкались бы о собственную бороду.

Маньян содрогнулся.

– Пожалуйста, Боже упаси вас упоминать хоть одному замшельцу об этой идее.

Ретиф встал.

– Моя личная программа дел на день включает экскурсию к докам. Мне хочется поглядеть на некоторые особенности собираемого замшельцами нового пассажирского лайнера. С вашего разрешения, господин посол?..

Маньян презрительно фыркнул.

– Ваша увлеченность тривиальным беспокоит меня, Ретиф. Побольше интересуйтесь существенными делами – такими, как работа с молодежными союзами. Это создает намного лучшее впечатление.

– Прежде чем слишком тесно связываться с этими союзами, не мешало бы выяснить о них чуть побольше, – высказал свое мнение Ретиф. – Кто именно их организует? Здесь, на Замшеле, есть три сильные политические партии – известно ли вам, какая заключила альянс с этой организацией ПОГРОМ?

– Вы забываете, что они, так сказать, всего лишь подростки, – указал Маньян. – Политика для них ничего не значит… пока.

– И, потом, есть еще и гроаки. С чего это у них такой страстный интерес к слаборазвитому пароконному миру вроде Замшела? Их обычно не занимает ничего, кроме бизнеса. А что есть такого на Замшеле, чем они могут воспользоваться?

– Коммерческий аспект можете отмести сразу же, – заверил Маньян. – Замшел обладает развитой производственной экономикой стального века. Гроаки ненамного обогнали их.

– Ага, ненамного, – согласился Ретиф. – Только-только перешли границу примитивного атомного производства… вроде ядерных бомб.

Покачав головой, Маньян вернулся к своим бумагам.

– Да какой может быть рынок для таких устройств на мирной планете? – возразил он. – Я предлагаю вам перенести свое внимание на менее захватывающую, но более плодотворную работу постепенного проникновения в неформальные объединения местной молодежи.

– Я уже думал над этим, – ответил Ретиф. – И прежде чем встречусь в неформальной обстановке с кем-нибудь из местной молодежи, мне хотелось бы вооружиться резиновой дубинкой.

* * *

Ретиф покинул занимавшее немалую площадь здание, типа бунгало, где располагался архив Посольства Земли, остановил один из неуклюжих медленно двигающихся замшелых вагонов-платформ и привалился спиной к деревянным поручням, пока тяжелая машина катила через город к вырисовывающимся вдали портальным кранам верфей. Утро стояло прохладное, и легкий ветерок нес через широкий вымощенный булыжником проспект рыбный запах замшельских жилищ. В тени невысоких зданий тяжело ковыляли немногие зрелые замшельцы, громко хрипя под бременем своих громадных панцирей. Среди них живо трусили на коротких чешуйчатых ножках беспанцирные юнцы. Водитель вагона-платформы – замшелец рабочей касты с нанесенными на спине цветами гильдии – налег на руль, проводя неуклюжий экипаж через распахнутые ворота верфи, и со скрипом остановился у самой стены.

– Вот я и добрался до верфей с пугающей скоростью, – проговорил он по-замшельски. – Я хорошо знаю обычай голоспинных, которые всегда передвигаются в спешке.

Вылезая, Ретиф дал ему монету.

– Тебе следует пойти в профессиональные гонщики, – похвалил он. – Сорви-голова!

Пройдя через замусоренный двор, Ретиф постучался в дверь кое-как сколоченного сарая. Внутри заскрипели доски, а затем дверь распахнулась, явив Ретифу скрюченного древнего замшельца, с потускневшими лицевыми пластинами и видавшим виды панцирем.

– Да будет долог ваш сон, – пожелал ему Ретиф. – Я хотел бы поосмотреться тут, если вы не против. Как я понимаю, сегодня вы закладываете фундаментные плиты своего нового лайнера.

– Да приснятся вам глубины, – прошамкал в ответ старец и махнул короткой и толстой рукой в сторону стоявшей у массивного подъемника группы беспанцирных замшельцев. – Эти юнцы знают о фундаментных плитах поболе меня, занятого лишь перекладыванием бумажек.

– Понимаю ваши чувства, почтеннейший, – посочувствовал Ретиф. – Так похоже и на мою жизнь. А планы судна вам среди бумаг не попадались? Как я понимаю, оно будет пассажирским лайнером.

Старикан кивнул. Прошаркав к шкафу с чертежами, он порылся в нем, вытащил пачку скручивающихся распечаток и раскатал их по столу. Ретиф молча стоял, водя пальцем по самому верхнему чертежу, прослеживая линии.

– Что здесь делает голоспинный? – рявкнул позади Ретифа низкий голос. Он обернулся. В открытой двери стоял закутанный в тяжелый плащ молодой замшелец с грубыми чертами лица. Затерявшиеся среди мелких чешуек желтые глаза-бусинки так и буравили землянина.

– Я пришел посмотреть на ваш новый лайнер, – объяснил Ретиф.

– Нам не нужны здесь любопытные иностранцы, – отрезал юнец. Взгляд его упал на чертежи, и он зашипел от гнева.

– Старый придурок! – обругал он древнего замшельца, надвигаясь на них. – Чтоб тебе метаться в кошмарах! Убери планы!

– Ошибка тут моя, – заступился за старика Ретиф. – Я не знал, что это секретный проект.

Юнец заколебался.

– Он не секретный, – наконец буркнул он. – С чего бы ему быть секретным?

– Вам лучше знать.

Юнец задвигал челюстями и закачал головой из стороны в сторону в замшельском жесте неуверенности.

– Скрывать тут нечего, – заявил он. – Мы всего лишь сооружаем пассажирский лайнер.

– Тогда вы не будете возражать, если я посмотрю чертежи? – с энтузиазмом спросил Ретиф. – Кто знает, может, в один прекрасный день я решу забронировать каюту для путешествия в оба конца.

Молодой замшелец повернулся и исчез. Ретиф усмехнулся старцу.

– Полагаю, отправился за своим старшим братом, – заметил он. – У меня такое ощущение, что мне не изучить их здесь в спокойной обстановке. Вы не против, если я их скопирую?

– На здоровье, легконогий, – разрешил старый замшелец. – И мне стыдно за невежливость молодежи.

Ретиф вынул крошечную камеру, привинтил на место копировальную линзу и перелистал чертежи, щелкая затвором.

– Чума на этих сопляков, – выругался старец. – Они день ото дня становятся все более злобными.

– Почему же вы, старшие, не завинтите гайки?

– Они гибки, а мы медленны на ногу. И беспокойство это совсем новое, в моей молодости такой наглости не ведали.

– Полиция?..

– Ба! – прогромыхал древний замшелец. – У нас нет никакой полиции, достойной этого названия, да мы и не нуждались в ней до недавнего времени.

– Чем же это вызвано?

– Они нашли вожаков. Этот спекуль, Слок, один из них. И, боюсь, что они замышляют зло, – он показал на окно. – Они идут, и с ними мягкотелый.

Сунув камеру в карман, Ретиф выглянул в окно. Какой-то гроак, с бледным лицом и украшенным сложным орнаментом гребнем, стоял вместе с юнцами, которые смотрели на хибарку, что-то обсуждая, а потом тронулись к ней.

– Ба! Да это же военный атташе гроакского посольства, – опознал гроака Ретиф. – Интересно, какую кашу он заваривает на этот раз?

– Ничего, служащего хорошим предзнаменованием для достоинства Замшела, – прогромыхал старец. – Беги, гибкий, пока я займу их внимание.

– Я как раз собирался уйти, – сказал Ретиф. – Где выход?

– Через заднюю дверь, – показал короткой поленообразной рукой замшелец. – Хорошего тебе отдыха, чужой на этих берегах, – пожелал он на прощание, степенно двигаясь к входу.

– И вам того же, папаша, – отозвался Ретиф. – И спасибо.

Он пролез через узкий задний ход, подождал, пока голоса в передней части сарая не стали громче, а затем прогулялся к воротам.

* * *

Шел уже первый час второй тьмы третьего цикла, когда Ретиф покинул техническую библиотеку посольства и прошел через коридор в свой кабинет. Включив свет, он обнаружил засунутую под пресс-папье записку:

«Ретиф, я буду ожидать вашего присутствия на обеде MAC в первой тьме четвертого цикла. Будет краткая, но, надеюсь, впечатляющая церемония проведения финансирования союза ПОГРОМ, с полным освещением в прессе, организацию которой я сумел завершить, несмотря на вашу непреклонность».

Ретиф фыркнул себе под нос и посмотрел на часы: оставалось меньше трех часов. Времени как раз хватит доползти домой на вагоне-платформе, облачиться в церемониальное обмундирование и приползти обратно.

Выйдя из посольства, он проголосовал автоплатформе, расположился, забравшись туда, в углу и наблюдал, как желтое солнце – Бета – восходит над низким горизонтом. На близком отовсюду море сейчас как раз начался прилив, вызванный притяжением большого солнца вкупе с тремя лунами, и свежий ветер нес туман из соленых брызг. Спасаясь от сырости, Ретиф поднял воротник. Всего через полчаса он будет потеть под вертикальными лучами первополуденного солнца, но даже эта мысль не оградила его от пронизывающего холода.

Между тем на движущуюся платформу влезли двое юнцов и целеустремленно направились к Ретифу. Тот отошел от перил, следя за ними, и сбалансировал свой вес.

– Вы подошли достаточно близко, ребята, – сказал он. – На этой шаланде места много, так что незачем так тесниться.

– Есть некие пленки, – пробурчал державшийся впереди замшелец. Голос у него был необычайно низок для юнца. Он кутался в тяжелый плащ и двигался несколько неуклюже. Его отрочество явно близится к закату, догадался Ретиф.

– Я уже вам сказал, – повторил дипломат. – Не устраивайте тут толкотню.

Парочка угрожающе шагнула ближе, гневно щелкая щелеобразными ртами. Ретиф выставил ногу вперед, зацепил стопой сзади чешуйчатую ногу перезрелого подростка и кинул весь свой вес на прикрытую плащом грудь. Неловкий замшелец покачнулся, а затем тяжело рухнул. Землянин проскочил мимо него и спрыгнул с вагона-платформы, прежде чем второй юнец завершил свой бесполезный бросок на занимаемое Ретифом место. Ретиф весело помахал парочке, вскочил на борт другой машины и с удовольствием смотрел, как горе-террористы, тяжело ступая, слезли со своего вагона-платформы и ковыляли, вертя крошечными головками, с бессильной злобой следя за его удаляющейся фигурой.

«Так, значит, им понадобились пленки?» – размышлял Ретиф, кое-как раскурив сигару. Они немного опоздали. Он уже запрятал ее в хранилище посольства, предварительно сняв копию для справочной картотеки. И сравнение чертежей со схемами устаревшего боевого крейсера модели XXXV, использовавшегося двести лет назад Военным Флотом Метрополии, показало, что они почти полностью идентичны – орудийные платформы и все такое. А устаревший – понятие относительное: корабль, вышедший из употребления в арсеналах Галактических держав, мог все же с успехом быть грозой околотка в Восточном Рукаве.

Вопрос, однако, в том, откуда эти двое узнали о пленке. Там ведь не было никого, кроме него и старика, а Ретиф готов был держать пари, что почтенный замшелец ничего им не сказал… По крайней мере, добровольно.

Ретиф нахмурился, бросил сигару за борт, подождал, пока вагон-платформа не переберется через лужу грязи, а затем перемахнул через перила и направился обратно к верфям.

* * *

Дверь с сорванными петлями была кое-как прилажена обратно на место. Ретиф окинул взглядом потрепанное нутро сарая. Старикан не сдался без борьбы.

В пыли, позади здания, остались глубокие борозды, как будто здесь волокли что-то тяжелое. Ретиф последовал вдоль них через двор. Борозды исчезли под стальной дверью склада.

Ретиф огляделся по сторонам. Сейчас, в среднем часу четвертого цикла, рабочие вповалку лежали на краю пруда для освежения, погрузившись в свою сиесту. Достав из кармана Универсальный Инструмент, Ретиф испробовал на замке разные насадки, и тот, щелкнув, открылся. Землянин тихонько приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы войти.

Перед ним вырисовывались сваленные в кучу тюки. Включив крошечную лампочку на рукояти УИ, Ретиф осмотрел эту кучу. Один тюк, кажется, не вписывался в общую картину, и на полу перед ним слой пыли имел явные следы нарушения. Он сунул фонарик в карман, взобрался на тюки и заглянул в лежащее за ними кольцо каких-то узлов. В кольце этом лежал пожилой замшелец – на его голову был натянут тяжелый мешок, плотно привязанный веревкой. Ретиф спрыгнул к нему, перепилил прочную веревку и осторожно снял мешок с головы старца.

– Это я, старина, – сказал он. – Любопытный чужеземец. Сожалею, что втравил вас в это.

Старик замолотил узловатыми ногами, слегка покачнулся, а потом упал обратно на спину.

– Проклятье колыбели, что укачивала их во младенчестве, – прогромыхал он. – Только поставь меня на ноги, и я доберусь до этого сопляка Слока, даже если он сбежит в грязь на самом дне моря Страданий.

– Как мне вывести вас отсюда? Может, мне лучше позвать кого-то на помощь?

– Нет. Здесь кругом эти вероломные юнцы, – отверг его предложение старый замшелец. – Это будет стоить тебе жизни.

– Сомневаюсь, что они зайдут так далеко.

– А то нет! – почесал шею замшелец. – Посвети-ка сюда. Если бы не прочность моей шкуры…

Ретиф направил луч света на дубленый загривок. Рваный порез окружало большое пятно густо-пурпурной крови. Старик тихо рассмеялся. Звуки его смеха походили на кашель тюленя.

– Они обозвали меня предателем. Долго они пилили меня – понапрасну. А потом связали и бросили сюда. Они думают вернуться с оружием и завершить свое грязное дело.

– С оружием? Я думал, оно незаконно…

– Их злой гений – мягкотелый, – пояснил замшелец. – Будет снабжать горючим даже Огненного Дьявола.

– Снова гроаки, – призадумался Ретиф. – Хотел бы я знать, что они тут выуживают.

– И должен признаться, я сказал им о тебе – прежде, чем полностью понял их намерения. Я многое могу рассказать тебе об их делах. Но сперва, умоляю: блок и тали.

Ретиф нашел кран-балку там, где указал ему старик; подогнал ее на место и, зацепив край панциря, подтянул вверх огромного замшельца. Тот медленно поднялся, покачался, а затем шлепнулся на грудь. И медленно встал на ноги.

– Меня зовут Шатки, быстроногий, – представился он. – Мои самки – твои самки.

– Спасибо. А я – Ретиф. Мне бы хотелось как-нибудь встретиться с этими девочками, но пока давайте уберемся отсюда.

Шатки навалился всей тушей на гору тюков с бурыми водорослями, сметая их в сторону, словно бульдозер.

– Гневлюсь я медленно, – сказал он, – Но в гневе я неумолим. Берегись, Слок…

– Погоди-ка, – насторожился вдруг Ретиф и принюхался. – Что это за запах?

Он посветил фонариком, водя лучом по сухому пятну на полу.

Опустившись на колени, он тщательно обнюхал это место.

– Что за груз здесь хранился, Шатки? И, главное, где он теперь?

Шатки подумал.

– Тут лежали цилиндрические ящики, – вспомнил он. – Четыре штуки, крайне маленькие и выкрашенные в низкопробный зеленый цвет – собственность мягкотелых, гроаков. Пролежали здесь сутки. В полной тьме первого периода недоростки пришли с грузчиками и погрузили их на баржу «Мшистый Камень».

– Судно для ОВЛов[31]31
  ОВЛ – Очень Важное Лицо.


[Закрыть]. А кому черед воспользоваться им?

– Не знаю. Но какое это имеет значение? Давай обсудим перемещения груза после того, как я сведу счеты с определенными малолетними паскудниками.

– Нам лучше выяснить сперва про ящики, Шатки. Мне известно только одно вещество, которое перевозится в цилиндрических контейнерах и пахнет именно так, как та блямба на полу. Это титанит: самая мощная из неядерных взрывчаток.

* * *

Бета уже заходила, когда Ретиф, вместе с пыхтящим по пятам за ним Шатки, подошел к будке часового у трапа, ведущего в роскошные каюты официальной государственной баржи «Мшистый Камень».

– Знамение времени, – заключил Шатки, заглянув в пустую будку. – Здесь должен стоять караульный, но я его не вижу. Несомненно, уполз поспать.

– Давай подымемся на борт и поосмотримся.

Они взошли на корабль. В полном безмолвии горел мягкий свет. На полу, почти сразу у входа, стоял грубо сколоченный ящик, рядом валялись катки и рычаги – явно диссонансная нота в приглушенной роскоши интерьера. Шатки порылся в содержимом ящика.

– Любопытно, – проговорил он. – Что это означает?

Он выудил испачканный замшельский плащ оранжево-зеленого цвета, металлический браслет и пачку бумаг.

– Оранжево-зеленый, – пробормотал себе под нос Ретиф. – Чьи это цвета?

– Не знаю… – Шатки взглянул на браслет. – Но вот тут что-то написано.

Он передал металлический обруч Ретифу.

– ПОГРОМ, – прочел Ретиф и посмотрел на Шатки. – Мне кажется, я уже сегодня слышал это название. Давай-ка вернемся в посольство, и побыстрее.

Спускаясь по трапу, Ретиф услышал звуки за спиной и повернулся – как раз вовремя, чтобы увернуться от атаки несшегося на него массивного замшельского юнца, который с громом промчался мимо землянина и остановился, впечатавшись в широкую грудь Шатки, зажавшего его в тисках жарких объятий.