Текст книги "Миг бытия так краток"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Кейт Лаумер,Алан Нурс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Неплохой улов, Шатки. Откуда он выскочил?

– Этот увалень прятался в грузовой камере, – прогромыхал замшелец.

Пленный юнец изо всех сил молотил кулаками и ногами по панцирю старика, но только сам запыхался и затих.

– Держи его покрепче, – посоветовал Ретиф. – Похоже, он кусачий.

– Не бойся. Я в общем-то неловок, но все же не лишен силы.

– Спроси его, куда они упрятали титанит.

– Говори, безмозглый червяк, – проворчал Шатки, – а не то раздавлю тебя пополам.

Юнец сдавленно пискнул.

– Попробуй дать ему послабление, прежде чем сделать из него отбивную, – предложил Ретиф.

Шатки поднял молодца в воздух, а затем швырнул его. Тот грохнулся со стуком, заставившим задрожать землю. Младший замшелец злобно прожигал старшего взглядом, щелкая щелью рта.

– Этот сопляк был среди тех, кто связал меня и спрятал, чтобы потом убить, – пояснил Шатки. – И в знак раскаяния он расскажет старшему все.

– Это тот самый, что пытался завязать со мной знакомство на вагоне-платформе, – узнал юнца и Ретиф. – Видать, бывалый.

Юнец, с трудом поднявшись на четвереньки, пустился наутек к маячившей свободе, но Ретиф наступил на волочившийся за ним по земле плащ, и тот соскользнул с его плеч. Землянин в изумлении уставился на голую спину замшельца.

– Великое Яйцо побери! – воскликнул Шатки, сделав подножку попытавшемуся подняться пленнику. – Да это же не юнец! С него сняли панцирь!

Ретиф смотрел на покрытую рубцами спину.

– То-то мне думалось, что он выглядит немного староватым. Но я думал…

– Это невозможно, – подтвердил Шатки. – Тут завязаны крупные нервные узлы; даже самый умелый хирург не в состоянии срезать панцирь и оставить при этом пациента в живых.

– Похоже, кому-то все-таки удалось проделать такой фокус. Но давай возьмем этого парня с собой и отправимся подобру-поздорову отсюда. В любой момент могут явиться его приятели.

– Слишком поздно, – ответил Шатки. Ретиф обернулся. Из-за сараев вышли еще трое юнцов.

– Ну, – заметил Ретиф, – похоже, сегодня ночью ПОГРОМ бросает в бой крупные силы.

– Где ваш дружок? Такой тощий типчик с глазами на стебельках? Держу пари, отвалил к себе в посольство, предоставив расхлебывать кашу сосункам вроде вас, – обратился землянин к наступающему трио.

– Укройся за мной, Ретиф, – предложил Шатки.

– Задай им жару, старина, – Ретиф, нагнувшись, поднял один из рычагов. – А я буду прыгать рядом и отвлекать их.

Шатки издал свистящий рык и атаковал молодых замшельцев. Те рассыпались веером, но один, споткнувшись о металлическую трубу, предусмотрительно просунутую Ретифом замшельцу между ног, растянулся на земле ничком. Ретиф перехватил железку и врезал ею по голову другому нападающему. Тот мотнул головой и переключился на землянина… и отлетел от стального корпуса «Мшистого Камня», словно мячик, когда Шатки с разгону врезался в него.

Ретиф заехал рычагом еще по одной голове, третий его удар уложил замшельца на мостовую. Двое других членов клуба поспешно отбыли, изрядно помятые, но все же не потерявшие мобильности.

Ретиф, тяжело дыша, остановился, опираясь на свою дубинку.

– Крепкие головы у этих ребят. У меня было искушение догнать этих двух мальчиков, но мне надо сбегать еще по одному дельцу. Не знаю, кого конкретно намерены взорвать гроаки, но у меня есть подозрение, что в последующие несколько часов на этом судне должно отправиться в путь какое-то важное лицо, а трех цилиндров титанита хватит, чтобы испарилось и это корыто, и все, кто будет на его борту.

– Их замысел сорван, – сказал Шатки. – Но по какой причине они это затеяли?

– За всем стоят гроаки. Сдается мне, ПОГРОМ и не знал об этом гамбите.

– Который из этих вожак? – поинтересовался Шатки. И толкнул павшего юнца: – Вставай, соня.

– Забудь о нем, Шатки. Эту парочку мы свяжем и оставим здесь. Я знаю, где найти босса.

* * *

Банкетный зал с низким потолком заполняла вялая на вид толпа. Ретиф оглядел столики, выискивая бледные пятна лиц землян, казавшихся карликами рядом с гигантскими бронированными замшельцами. Находившийся по другую сторону зала Маньян, увидев его, помахал рукой, и Ретиф направился к нему. Воздух наполнился низким гудением инфразвуковой замшельской музыки.

Ретиф проскользнул на свое место рядом с Маньяном и устроился поудобнее.

– Извините за опоздание, господин посол.

– Польщен, что вы вообще сочли возможным появиться, – холодно ответил Маньян и снова повернулся к сидевшему слева от него замшельцу.

– О, да, господин министр, – согласился он. – Очаровательная, просто очаровательная. И такая оптимистичная, я бы сказал – жизнеутверждающая.

Замшелец посмотрел на него бусинками глаз:

– Это Стенания Вылупившегося, – сказал он. – Наша национальная Скорбная Песнь.

– О, – произнес Маньян. – Как интересно. Такая приятная гармония инструментов.

– Это соло на друне, – уточнил замшелец, с подозрением глядя на землянина.

– Почему бы вам просто не признаться, что вы не способны этого услышать, – громко прошептал Ретиф. – И если мне можно на миг прервать…

Маньян встал и прочистил горло.

– Теперь, когда прибыл наш дорогой господин Ретиф, мы можем перейти прямо к торжественной церемонии проведения спонсорства…

– Эта группа, – Ретиф, перегнувшись через Маньяна, обратился к замшельцу, – ПОГРОМ… Много ли вы о ней знаете, господин министр?

– Вообще ничего, – прогромыхал огромный пожилой представительный замшелец. – На мой взгляд, всех юнцов следует держать в одном загоне с живностью, пока не нарастят панцирь, чтобы поубавить их безответственность.

– Мы не должны терять из виду важность проблемы направления молодежной энергии в требуемое русло, – вмешался в разговор Маньян.

– Трудовые отряды, – выдал свой рецепт министр. – В дни моей молодости вас связывали договором с производителями земляных работ. В те времена я сам таскал салазки с грязью.

– Но в нынешнюю гуманную эпоху, – вставил слово Ретиф, ехидно поглядывая на Маньяна, – на нас наверняка лежит почетная обязанность сделать эти золотые часы счастливыми.

Министр презрительно фыркнул.

– На прошлой неделе мне выпал золотой час: они налетели на меня и закидали гнилыми фруктами.

– Но это же было всего лишь проявлением нормальных юношеских фрустраций, – воскликнул Маньян. – Присущая им в целом мягкость…

– Вот в том увальне вы не найдете ни капли мягкости, – министр ткнул вилкой в сторону новоприбывшего юнца. – Даже если пробуравить в нем шурфы и заложить взрывчатку.

– Да это же наш почетный гость, – узнал юного замшельца Маньян. – Прекрасный молодой парень, зовут его, по-моему, Слоп…

– Слок, – поправил Ретиф. – Девять футов бронированной посредственности. И…

Маньян поднялся, постукивая по бокалу. Замшельцы поморщились от этих, для них ультразвуковых, вибраций и, шепча что-то, переглянулись. Посол постучал погромче. Министр втянул голову, закрыв глаза. Некоторые из замшельцев поднялись и, пошатываясь, направились к дверям; уровень шума возрос. Маньян удвоил свои усилия. Стекло со звоном разбилось, и зеленое вино разлилось по скатерти.

– Что, во имя Великого Яйца, это такое, – пробормотал министр, моргая и глубоко дыша.

– О, простите, – выпалил Маньян, смахивая осколки.

– Очень жаль, что стекло не выдержало, – подосадовал Ретиф. – Еще минута – и вы бы очистили весь зал. И тогда мне, возможно, удалось бы вставить слово. Видите ли, господин министр, – обратился он к замшельцу, – вам следует знать об одном деле…

– Попрошу внимания, пожалуйста, – воззвал к залу Маньян. – Я вижу, что прибыл наш замечательный юный почетный гость, и надеюсь, что через минуту будут и остальные члены его комитета. Рад объявить, что мистер Ретиф выиграл в острой борьбе за счастье быть спонсором этой превосходной группы и…

Ретиф дернул Маньяна за рукав.

– Не надо пока представлять меня, – попросил он. – Я хочу появиться неожиданно – более драматически, знаете ли.

– Ну, – улыбнулся Маньян, опустив взгляд на Ретифа. – Рад видеть, что вы проникаетесь наконец духом мероприятия.

Посол снова переключил свое внимание на собравшихся гостей.

– Если наш почетный гость присоединится ко мне на трибуне… – сказал он. – Господа из прессы, возможно, захотят сделать несколько исторических снимков презентации.

Маньян встал со своего места, пробрался вперед, поднялся на невысокий помост в центре широкого зала, заняв место рядом с молодым замшельцем в плаще, и просиял, глядя в камеры.

– Как приятно воспользоваться этим удобным случаем и еще раз выразить наше огромное удовольствие от финансирования ПОГРОМа, – начал Маньян, говоря помедленнее ради строчивших репортеров. – Нам хотелось бы думать, что мы, на свой скромный лад, будем участниками всего того, чего достигнет ПОГРОМ в грядущие годы…

Маньян умолк, когда огромный пожилой замшелец тяжело взгромоздил свое массивное тело по двум невысоким ступенькам на помост и приблизился к почетному гостю. Он с легким недоумением следил, как тот остановился позади Слока, так занятого обменом пристальными взглядами со зрителями, что не заметил новоприбывшего.

Ретиф протолкнулся через толпу и поднялся на помост, встав лицом к лицу с замшельским юнцом. Слок, увидев его, отпрянул назад.

– Ты меня знаешь, Слок, – громко сказал Ретиф. – Один старик, по имени Шатки, рассказал тебе обо мне – как раз перед тем, как ты попытался отпилить ему голову, помнишь? Ну, это же было, когда я пришел посмотреть на сооружаемый вами боевой крейсер.

Слок с ревом протянул руки к Ретифу и поперхнулся, когда Шатки, обхватив его сзади, приподнял над помостом.

– Рад, что вы, репортеры, оказались тут, – обратился Ретиф к разинувшим рты газетчикам. – Вот этот Слок вступил в преступный сговор с одним ловкачом из гроакского посольства. Гроаки должны были снабдить его организацию всеми необходимыми материалами, а Слок, как десятник на верфи, взялся позаботиться о том, чтобы все было установлено куда надо. Следующим шагом, полагаю, стал бы захват власти на планете, а вслед за тем небольшая межпланетная война на Фламенко или одном из других близлежащих миров, для чего гроаки с удовольствием поставили бы боеприпасы.

Маньян обрел, наконец, дар речи.

– Вы с ума сошли, Ретиф! – завизжал он. – За эту группу поручилось Министерство по Делам Молодежи.

– Это министерство давно нуждается в чистке, – отрезал Ретиф и снова повернулся к Слоку. – Интересно, посвящен ли ты в запланированную на сегодня небольшую диверсию? Когда взорвется «Мшистый Камень», улики подложат туда, где их легко найдут… И на всех будет написано ПОГРОМ. Таким образом, гроаки ловко свалили бы все это дело на земное посольство, которое с такой помпой финансировало ПОГРОМ.

– «Мшистый Камень»? – переспросил Маньян. – Но это же… Ретиф! Это какой-то бред! На нем должны были отправиться в круиз сами члены ПОГРОМа.

Слок вдруг зарычал, бешено выкручиваясь. Шатки покачнулся, разжал руки, и Слок вырвался и сбежал с трибуны, пробивая себе дорогу через банкетный зал сквозь мечущихся старцев. Маньян взирал на все это, широко разинув рот.

– Гроаки, как обычно, вели двойную игру, – констатировал Ретиф. – Они собирались убить этих ребят после того, как те начнут заваруху.

– Ну не стойте же просто так! – истерично взвизгнул Маньян. – Сделайте что-нибудь! Если Слок – главарь банды правонарушителей…

Он кинулся, было, в погоню за ним, но Ретиф вовремя схватил его за руку.

– Не стоит прыгать туда, – крикнул он, перекрывая шум. – У вас будет не больше шансов проскочить там, чем у кролика сквозь ряды молотобойцев. Где телефон?

Десять минут спустя толпа слегка поредела.

– Теперь мы можем пробиться, – крикнул Шатки. – Сюда.

Он спустился с помоста и попер, как танк, к выходу. Путь его отмечали лопающиеся разноцветные лампочки, развешанные в проходах. Ретиф и Маньян, словно баржи за ледоколом, следовали в кильватере у огромного замшельца.

В фойе Ретиф первым делом схватился за телефон, подождал, пока отзовется телефонистка, и дал кодовую букву. Никакого ответа. Он попробовал другую.

– Без толку, – решил он, после того как безрезультатно прождал целую минуту, и, хлопнув трубку обратно в гнездо, предложил – Давайте, поймаем такси.

На улице синее солнце, Альфа, выглядывавшее из-под слоя низких облаков, словно вольтова дуга, отбрасывало на грязь проспекта короткие тени. Троица забралась в проезжавший мимо вагон-платформу. Шатки с удовольствием присел, переложив вес своего громадного панциря на массивные доски настила.

– Неужто я тоже могу утратить это бремя, как тот лжеюнец, которого мы славно отдубасили на «Мшистом Камне»? – вздохнул он. – Скоро мне придется уйти на пенсию. И вряд ли сторож в хранилище для бумаг, вроде меня, потянет на большее, чем на плиту на общественной набережной, с кормежкой раз в день. Даже для гражданина с высоким положением отставка отнюдь не удовольствие. Плита-то в Парке Монументов ненамного лучше. В любом случае мрачная перспектива на ближайшую тысячу лет.

– Вы двое езжайте дальше до полицейского участка, – велел Ретиф. – А я хочу сыграть интуитивно. Но не задерживайтесь там слишком долго. Возможно, я окажусь опасно прав.

– Что…? – уставился на него Маньян.

– Как пожелаешь, Ретиф, – согласился Шатки.

Вагон-платформа прокатил мимо ворот на верфь, и Ретиф, спрыгнув, побежал к судну для ОВЛов. Будка караульного по-прежнему пустовала, но двое оставленных им с Шатки связанных юнцов пропали.

– Вот в этом-то и беда с мирной планетой, – пробурчал себе под нос Ретиф. – Никакой полицейской защиты.

Спустившись с освещенного солнцем трапа, он занял позицию за сторожевой будкой. Альфа поднялась выше, проливая лишенный жара яркий белый свет. Ретиф моргнул. Неподалеку от входа послышался звук, похожий на треск от столкновения двух слонов. Ретиф, выскочив из своего укрытия, посмотрел в сторону ворот. Его гигантский приятель, Шатки, появился вновь, на этот раз сцепившись с едва ли менее массивным противником. В поднявшейся от побоища пыли мелькнула невысокая фигурка. Она шмыгнула к воротам, но была отброшена сражающимися титанами, после чего повернулась и кинулась в противоположную сторону верфи. Ретиф дождался, пока тот поравнялся с ним, прыгнул и сгреб убегающего гроака в охапку.

– Ну, Йит, – поздоровался он. – Старый фокусник!.. Уж ты-то наверняка извинишь такое выражение.

– Отпустите меня, Ретиф! – прошепелявило создание с мучнисто-бледным лицом и пульсирующим от волнения горловым пузырем. – Эти бегемоты бьются за право расчленить меня.

– Вполне понимаю их чувства. Впрочем, я посмотрю, что можно будет сделать… за определенную цену.

– Я взываю к вам, – хрипло прошептал Йит. – Как к собрату-дипломату, собрату-инопланетянину, собрату-мягкоспинному!

– Почему бы вам не воззвать к Слоку как к собрату-заговорщику? – предложил Ретиф. – А теперь помалкивайте… и, возможно, уйдете отсюда живым.

Более массивный из двух борющихся замшельцев поверг другого наземь. Меньший замшелец беспомощно лежал на спине.

– Это Шатки все еще на ногах, – разобрался Ретиф. – Интересно, кого он поймал… и почему…

Шатки направился к «Мшистому Камню», волоча за собой поверженного противника. Ретиф быстро убрал Йита с глаз долой, заткнув его за сторожевую будку.

– Лучше сиди тихо, Йит. И даже не пытайся улизнуть; я тебя легко догоню. Оставайся здесь, а я попробую что-нибудь предпринять.

Он окликнул Шатки и помахал ему рукой.

Пыхтя словно паровой двигатель, тот остановился перед ним.

– Привет, Ретиф! – выдохнул он. – Ты решил последовать предчувствию; я сделал то же самое. Я увидел нечто странное в этом типе, когда мы проезжали мимо него по проспекту. Я решил проследить за ним и вот оказался здесь. Смотри! Это Слок, пристегнувший мертвый панцирь! Теперь многое становится ясным.

Ретиф присвистнул.

– Так значит, юнцы вовсе не столь юны, как выглядят. Кто-то утаивает всю эту информацию от остальных замшельцев.

– Мягкотелый, – догадался Шатки. – Ты сцапал его, Ретиф. Я видел. Теперь отдай его мне.

– Минутку, Шатки. Это ничего тебе не даст…

Шатки заговорщически подмигнул землянину.

– Я должен отомстить! – прорычал он. – Я испытаю шкуру мягкотелого на разрыв! Его раздавленные останки смоют уборщики лестниц и отправят домой в бутылках!

Ретиф резко обернулся, двумя прыжками настиг улепетывавшего в панике Йита и приволок его обратно к Шатки.

– Дело твое, Шатки, – согласился он. – Я знаю, как важна для вас, замшельцев, ритуальная месть.

– Пощадите! – прошипел Йит, беспорядочно подергивая глазами на стебельках. – У меня дипломатическая неприкосновенность!

– А я не дипломат, – прогромыхал Шатки. – Давай-ка подумаем… Полагаю, стоит начать с одного из этих непристойно подвижных глаз.

Он протянул руку.

– У меня есть идея, – вмешался с видом гениального озарения Ретиф. – Как ты думаешь, просто в виде предположения, сможешь ли ты воздержаться от церемониальной священной мести, если Йит пообещает организовать гроакскую хирургическую миссию для депанциризации почтенных старших замшельцев?

– Но, – запротестовал Шатки, – эти глаза! Какое удовольствие вырвать их, один за другим…

– Да, – прошипел Йит. – Я клянусс в этом; ссамые опытные наши хирурги… целые всводы их, с ссамым отлишным оборудованием!

– Ну, я так мечтал о том, как приятно будет сесть на этого типа; почувствовать, как давит его моя тяжесть…

– Вы будете танцевать с легкостью перышка виссла, – отчаянно убеждал Йит. – Без панциря вы будете прыгать, радуясь возвращению молодости…

– Может, только один глаз? – торговался Шатки. – У него и так останется еще четыре.

– Будь спортивен! – призвал Ретиф.

– Хорошо, – с сомнением согласился замшелец.

– Значит, договорились, – с энтузиазмом закончил Ретиф. – Йит, ты даешь слово дипломата, инопланетянина и мягкоспинного устроить миссию. Экспорт хирургического умения гроаков принесет вам больше прибыли, чем торговля вооружением. И это будет перышком виссла в твоей кепке – если ты провернешь это дело. А в обмен Шатки не станет на тебя усаживаться. В свою очередь, я не буду выдвигать против гроаков обвинений в том, что они вмешиваются во внутренние дела суверенного мира.

Позади Шатки возникло какое-то движение. Слок, выкручиваясь из позаимствованного панциря, с трудом поднялся на ноги… как раз вовремя, чтобы Шатки схватил его, поднял высоко над головой и направился с ним ко входу в «Мшистый Камень».

– Эй! – окликнул Ретиф. – Ты куда?

– Уж этого-то я не лишу его награды, – отозвался Шатки. – Он надеялся на круиз в люксе, да будет так.

– Погоди, – возразил Ретиф. – Эта лоханка набита титанитом!

– Не становись у меня на пути, Ретиф. Ибо этому я воистину должен отомстить.

Больше ничего не говоря, Ретиф проследил, как громадный замшелец пронес по трапу свою гигантскую ношу и исчез в недрах корабля.

– Полагаю, Шатки не шутит, – сказал он Йиту, безвольно обвисшему у него в руках, в ужасе выпучив все свои пять глаз. – В любом случае, он несколько крупноват, чтобы я мог остановить его, коль скоро он вбил себе что-то в голову. Впрочем, не исключено, он просто нагоняет на него страху.

Шатки появился опять, один, и спустился к ним.

– Что ты с ним сделал? – спросил Ретиф.

– Нам лучше отойти, – ответил Шатки. – У этого двигателя радиус выхлопа около пятидесяти ярдов.

– Ты хочешь сказать…

– Автоматика запрограммирована для полета на Гроак. Да будет сон его долог.

* * *

– Взрыв вышел еще тот, – сказал Ретиф. – Но, полагаю, вы его тоже видели.

– Нет, черт побери! – буркнул Маньян. – Когда я увещевал этого Жутки или Чертки…

– Шатки.

– …этот хулиган засунул меня в щель между домами. Связав моим же собственным плащом. Обязательно упомяну об этом безобразии в ноте министру.

Он что-то черкнул в блокноте.

– А что насчет этой хирургической миссии?

– Крайне щедрое предложение, – сказал Маньян. – Честно говоря, я просто поразился. Думаю, мы, наверное, судили о гроаках слишком сурово.

– Я слышал еще, что у Министерства по Делам Молодежи выдалось из-за всех этих дел тяжелое утро, – заметил Ретиф. – И носится уйма слухов того плана, что Молодежные Союзы на пути к исчезновению.

Маньян прочистил горло и, опустив глаза, начал перекладывать бумаги на столе.

– Я… э… объяснил прессе, что случившееся прошлой ночью э…

– Фиаско.

– …происшествие было необходимо для того, чтобы поставить преступников в невыгодное положение. Конечно, что касается уничтожения судна для ОВЛов и предполагаемой в этой связи смерти этого Слопа…

– Замшельцы поймут, – заверил его Ретиф. – Насчет церемониальной мести Шатки не шутил. Йиту повезло: он, фактически, не пролил крови лично. Иначе бы его не спас никакой торг по мелочам.

– Гроаки повинны в тяжелом злоупотреблении дипломатическими привилегиями, – сказал Маньян. – Я думаю, что нота – или, может быть, лучше, памятная записка – как-то менее официально…

– «Мшистый Камень» направлялся прямиком на Гроак, – усмехнулся Ретиф. – И уже лег на транзитную орбиту, когда взорвался. Крупные обломки должны прибыть по расписанию примерно через месяц. Это вызовет живописный метеоритный дождь. Полагаю, это послание очень доходчиво убедит гроаков не тянуть свои щупальца к Замшелу.

– Но дипломатические нормы…

– И, потом, еще вот что: чем меньше будет изложено в письменном виде, тем меньше злопыхатели смогут навесить на вас обвинений, случись что не так.

– Не без этого, конечно, – согласился, поджав губы, Маньян. – Вот теперь вы конструктивно мыслите, Ретиф. Возможно, мы еще сделаем из вас дипломата.

Он широко улыбнулся.

– Может быть, но я не желаю, чтобы это как-то угнетало меня, – Ретиф встал. – Я беру несколько недель отпуска… если вы не возражаете, господин посол. Мой друг Шатки хочет показать мне один остров на юге, где, по слухам, чертовски хорошая рыбалка.

– Но подоспели некоторые крайне важные дела, – заупрямился Маньян. – Мы планируем провести финансирование Групп Старших Граждан.

– На меня не рассчитывайте. Группы вызывают у меня нервный зуд.

– Ну и ну, что за поразительное замечание, Ретиф. В конце концов, мы – дипломаты – сами по себе группа.

– Угу, – согласился Ретиф. – Именно это я и имею в виду.

Маньян сидел молча, разинув рот и ошарашенно глядя, как Ретиф вышел в коридор и аккуратно прикрыл дверь.

© Перевод на русский язык, В Федоров, И. Рошаль, 1991.