Текст книги "Загадка белого «Мерседеса» [Сборник]"

Автор книги: Роберт Уэйд

Соавторы: Эльсе Фишер,Николас Фрелинг,Росс Барнаби
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

XIX

Оставшись в отведенной для нее комфортабельной спальне, окна которой выходили на Средиземное море, Мери быстро освободилась от сковывающего ее нервного напряжения, которое не давало ей покоя на протяжении последних нескольких недель. Ею овладело такое чувство, будто она вдруг оказалась вне времени.

До конца дня Мери успела перезнакомиться со всеми: с Жаном Лайе и его женой, любезными даже чрезмерно; с мистером Джеймсом Кристофером и его женой (он был писателем, который заработал пятизначную сумму на экранизации одного из своих романов, и теперь старался держаться подальше от Англии с твердым намерением избежать уплаты подоходного налога); с Вандергофами (молодыми голландскими супругами, которые вели паразитическое существование за счет свекра, имеющего пай в большом алмазном деле); с яркой средних лет женщиной – Джозефиной Джонс и ее лятнадцатилетней дочерью Дженнифер (мать была автором, а дочь – исполнительницей небольшой роли в многосерийной телевизионной постановке, в которой рассказывалось о том, как простая медицинская сестра неожиданно приобрела счастье и богатство); и, конечно, с самой Фис Вассерман, которая в полном соответствии с прогнозом своего мужа почти не закрывала рта, без всякого смысла переводя разговор с предмета на предмет.

Вообще жизнь на вилле была пустой тратой времени. Длинные, монотонные дни – только и дела, что купаться в голубизне Средиземного моря и загорать на пляже. А вечерами – поездки в Антиб в поисках развлечений: спектаклей, концертов, ночных кабаре. Мери всегда была в толпе, и это радовало ее, так как она еще не привыкла к постоянному вниманию, которое привлекала ее красота. Но постепенно она стала чувствовать себя увереннее.

Эта атмосфера неподвижной ленивой бессодержательности была до известной степени обманчива. Где-то за кулисами происходили события. Однажды в конце первой недели Сэм Вассерман поехал на своем «Кадиллаке» в Канны и вернулся лишь поздно вечером. На следующее утро он снова исчез. За завтраком Мери заметила, как миссис Вассерман тайком поглядывает на нее и многозначительно улыбается, но только после полудня, когда она лежала под горячими лучами солнца на пляже, Фис спустилась к ней в своем огненно-красном купальном костюме, который был ей слишком мал и делал ее похожей на воздушный шар.

– Вас, наверно, интересует, что замышляет Сэм? – произнесла она, тяжело опускаясь на цветное полотенце, разостланное на горячем песке.

Мери это нисколько не интересовало, и она промолчала.

– Он устраивает ваше будущее, Лора, – продолжала Фис. – Сэм насчет этого большой мастер. Он знает уйму людей, скажу я вам. У меня столько забот, когда приходится принимать их у себя в Лос-Анжелесе! А сколько надо прислуги!.. – Она махнула рукой. – Но это только для дела, и Сэм списывает все расходы как налоги, впрочем, это делает его бухгалтер. У Сэма опытнейший бухгалтер во всех Соединенных Штатах. Да и сам он немалый проныра, это я про Сэма. В свое время он устроил не одно хитрое дельце. Вспоминаю, как-то в Нью-Йорке…

– Вы сказали, он устраивает мое будущее? Как это понимать? – переспросила Мери, зная, что иначе миссис Вассерман может говорить несколько часов без устали.

– Я ведь к тому и веду. Просто готовит почву. Можете мне поверить, Сэм – стреляный воробей. Он знает мир кино, как свои пять пальцев. И если Эмиль сказал: «Продвинь Лору туда», – он сумеет это сделать.

– Эмиль?

– Конечно, Эмиль Фасберже. Он хочет создать вам имя, и чем скорее это произойдет, тем лучше для… как он называется, этот новый крем?

– «Бьютимейкер».

– «Бьютимейкер», вот именно. Так вот, этот Эмиль – вылитый Сэм. Он знает, какие кнопки надо нажать. Пото-му-то Сэм и отправился опять в Канны. Фирма «Парагон» ведет где-то там поблизости натурные съемки. Руководит ими Джулиус Айвенберг – вы, конечно, слышали о нем. Это один из ведущих голливудских режиссеров. В Каннах также и Эйб Шварц, известный телевизионный посредник, который за определенный процент от договорной суммы выискивает таланты для «Парагона». Потом еще Дейв Гартман из рекламного агентства «Гартман и Бауэр», работающий на косметическую фирму «Глория», – он отдыхает там. И еще Джо Меррит из кинокомпании «Зенит», Пол Бернард из пресс-бюро Национального телецентра… Говорю вам, Лора, весь этот народ кишит везде, и каждый из них только и ищет какого-нибудь миллионного дела. К тому времени, когда Сэм закончит обрабатывать их, они готовы будут драться за вашу подпись под семилетним контрактом.

Мери печально улыбнулась.

– Все это звучит слишком приятно, чтобы быть правдой. Когда-то я уже пыталась стать актрисой. Думаю, что у меня был талант, но не было красоты. Теперь я красива, но не уверена, что имею талант.

– В кино красота и талант – одно и то же. Вот погодите, пусть они возьмутся за вас как следует – это будет как взрыв водородной бомбы! Сэм надеется, что ему удастся заманить сюда кое-кого из этих людей и они пробудут на вилле субботу и воскресенье. А после этого вам останется только выбрать лучшее предложение и подписать контракт. Конечно, Сэм рассчитывает на свою часть потому, что он выполняет роль посредника, – это обычно составляет десять процентов. А если к делу присоединится Эйб Шварц – так будет еще десять процентов, но так уж заведено.

– Я полагаю, что мистер Вассерман будет избегать огласки, – поспешила вставить Мери, прежде чем Фис успела свернуть разговор на другую тему.

– А никакой огласки и не будет… По крайней мере, до того времени, когда начнется весь этот шум вокруг крема «Бьютимейкер». Сэм не позволит печатать, ни слова. А когда уж наступит пора, тогда он примется за дело по настоящему. Для этого надо будет нанять специального агента. Сэм знает одного дельного малого, зовут его Рей Сомерс, и он обойдется вам сущие пустяки. Этот малый устроит такую рекламу в прессе, что по сравнению с ней вся кампания «Бьютимейкер» покажется детской игрушкой. Потом вам понадобится личный секретарь, а также импрессарио – человек, знакомый с миром кино, – и еще вы не прогадаете, если наймете постоянную личную косме-тичку, чтобы быть уверенной, что вы всегда, в любое время дня и ночи, выглядите стопроцентной красавицей.

– Похоже на то, что быть знаменитостью – весьма дорогое удовольствие, – заметила Мери. – Когда все эти люди получат свою часть…

– Надо иметь большие планы, Лора. Чтобы много зарабатывать, надо много тратить. Нельзя стать кинозвездой, считая копейки.

– Все это выглядит довольно рискованно, – сказала Мери.

Фис пренебрежительно фыркнула.

– Крысиные бега всегда рискованны, но не для самых больших и самых ловких крыс. Так или иначе вам незачем беспокоиться о деталях. Положитесь на Сэма. Он все устроит. Он и сам из породы крыс, может, и не из самых больших, но, наверно, из наиболее ловких. К тому же, он весьма честная крыса. Это одна из черт, которая более всего мне нравится в нем.

– Конечно, – неуверенно промолвила Мери. – Я понимаю.

Фис встала и принялась массировать свой жирный живот.

– Вы держитесь за Сэма, – продолжала она. – Он знает все до тонкостей и сделает что угодно, чтобы услужить Эмилю. Только не рассказывайте ему о нашей беседе. Я знаю, он хочет, чтобы это для вас был сюрприз. Значит, если он заговорит об этом, притворитесь, что вы очень удивлены и рады. Я рассказала вам первая потому, что у меня получается обстоятельнее, и я не так болтлива, как Сэм. Он слишком любит слушать свой голос и часто забывает, с чего начал.

– Я запомню ваши советы, – пообещала Мери.

В тот вечер Сэм Вассерман вернулся из Канн вскоре после десяти. Почти сразу же он отвел Мери в сторону.

– Лора, – сказал он, – у меня для вас хорошая новость. Завтра кое-кто приедет сюда из Канн и останется на уик-энд. Они хотят посмотреть на вас. Я заложил прочные основы вашего будущего, милочка. Эти люди имеют вес в мире кино, и мы с вами можем устроить неплохое дельце.

– Благодарю, Сэм, – тихо произнесла Мери, притворяясь удивленной.

– Ведите себя естественно, будьте сами собой, – продолжал он, и ни в коем случае не говорите ни с одним из них о делах. В деловых разговорах с этими людьми необходима крайняя осторожность. Положитесь на меня. Пусть для них я буду вашим импрессарио. Вы понимаете?

– Да, понимаю.

– Конечно, они хотят посмотреть товар, прежде чем покупать его, но как только они увидят вас, милочка… – он выразительно закатил глаза и быстро добавил: – Я беру десять процентов от общей суммы плюс расходы. Согласны?

– Ну что ж, пусть так.

– Никаких «ну что ж». Я веду честную игру по отношению к Эмилю… И, само собой разумеется, по отношению к вам. Одна десятая плюс расходы – обычная плата, и я отработаю ее с избытком. Да, кстати, что значат какие-то там десять процентов, когда речь идет о миллионах долларов!

На этот раз удивление Мери было совершенно искренним.

– Сколько вы сказали? – переспросила она.

– Миллион долларов, милочка, а может быть и больше. Честное слово, вы стоите этого. Но вам нужен деловой человек, который будет вести переговоры. Я беру на себя все неприятные мелочи. Вам останется только считать деньги.

– Но… что я должна делать за этот миллион?..

Он хитро улыбнулся.

– Милочка моя, да за такие деньги большинство людей согласится сделать все, что угодно. Вам нечего беспокоиться: дела вам найдут больше чем достаточно. Если это будет записано в контракте – соглашайтесь, если нет – отказывайтесь. Вы понимаете меня?

– Да, Сэм, кажется, понимаю.

– Вы не только красавица, вы еще и умница, а это большой плюс в вашу пользу.

XX

Эйб Шварц, как только увидел Лору Смайт, сразу же категорически заявил, что она безусловно создана для кино. Она, мол, является самой большой сенсацией со времен Клеопатры – большей даже, чем Грета Гарбо и, если на то пошло, чем Мерилин Монро. Слову Эйба можно было верить: кто, как не он, открыл для кинематографа столько громких имен!

Меньше чем за полчаса они с Сэмом Вассерманом согласовали все вопросы, оставив Мери роль постороннего наблюдателя. Эйб должен был действовать как непосредственный агент девушки и отвечать за все переговоры, договоры и контракты, а Сэм – поддерживать связь с Эмилем Фасберже и заботиться о том, чтобы условия контрактов не расходились с интересами фирмы «Черил». Эйб не сомневался, что сможет сразу убить трех зайцев – кино, телевидение и рекламу, и с присущей ему энергией быстро подсчитал, что пять миллионов долларов – вполне достижимая цель. Сэм восторженно поддерживал его. Что же касается Мери, о ее эта цифра просто ошеломила.

Склонный к театральным эффектам, Эйб настаивал на том, чтобы до приезда гостей из Канн девушка куда-нибудь спряталась, а потом уже можно будет показать ее должным образом.

– Побудьте пока в своей комнате, мисс Смайт, – сказал он.

– Хорошо, – согласилась Мери. – Что мне надеть?

– Что-нибудь простое и элегантное. Зеленое, скажем, или темно-серое.

– Лучше зеленое, – решила она.

– Но это только для начала. Надо будет, чтобы купцы увидели товар лицом. Желательно, чтобы потом вы переоделись во что-нибудь легонькое – ну, хотя бы, купальный костюм. Возможно, мы все прогуляемся на пляж. Они захотят посмотреть ваши ноги, фигуру, цвет кожи… Не забывайте, что вы товар, а эти господа имеют право как следует разглядеть то, за что они платят деньги. Потом мы сможем начать торг. Не пройдет и дня, как ваше будущее станет таким прекрасным, что одной жизни вам покажется слишком мало.

Какой-то миг Мери нерешительно глядела на него.

– Скажите мне, мистер Шварц, – спросила она, – вы искренне верите, что все эти удивительные вещи на самом деле должны произойти?

– Абсолютно, – ответил он, разрубив рукой воздух. – Удивительные вещи для удивительной девушки. Все совершено логично.

– Дай бог, чтоб все было так, – с сомнением прошептала Мери.

Гости стали съезжаться после обеда. Джулиус Айвен-берг и Пол Бернард прибыли вместе в черном «Феррари». Джо Мередит подкатил в маленьком зеленом «Рено». Дейв Гартман приехал в старом такси. Из своей уютной комнаты с окнами на залив Мери наблюдала, как они один за другим подъезжали к вилле. Ожидая, пока ее позовут, она пыталась читать, но не могла сосредоточиться. Все вокруг было наполнено предчувствием чего-то важного, неизбежного, и Мери напрасно старалась погасить непонятную тревогу.

Она тихонько вздохнула и отложила книгу. Подошла к окну и загляделась на безбрежный голубой простор моря и на ослепительно яркое небо. «Все очень приятно, – убеждала она себя, – но это не жизнь. Это больше похоже на побег из жизни. Чтобы достичь чего-то, надо действовать, бороться, а вместо этого все происходит само собой, хочешь ты этого или нет. Через несколько минут ты предстанешь перед кучкой ловких дельцов, которых никогда в жизни не видела, и они определят все твое будущее. Возможно, оно будет хорошим, а может быть, со временем обернется плохим. Так или иначе, а выбора у тебя нет: ты должна покориться, и даже Пол Дарк тебе теперь не поможет…»

Охваченная непонятной тревогой, она долго не сводила глаз с моря и неба, пока в комнату, постучав в дверь, не вошла мадам Лайе.

– Если вы готовы, мадмуазель…

Мери в последний раз взглянула на свое отражение в высоком зеркале над туалетным столиком и направилась вниз.

Они стояли как-то странно сбившись в кучку, в большой гостиной, и каждый держал в руках бокал. Казалось, подчиняясь какому-то непонятному, общему для всех человеческому инстинкту, они объединились для того, чтобы защищаться против возможной угрозы попасть под влияние женщины.

Когда Мери переступила порог, все, как по команде, повернулись к ней. В следующий миг кто-то уронил бокал. Звон стекла нарушил тишину. Еще через миг Эйб Шварц уже подходил к девушке. Рядом шел Сэм Вассерман, а за ними, как будто нехотя, устремились остальные.

Эйб взял руку Мери и торжественно поднял ее вверх.

– Господа! – объявил он. – Разрешите познакомить вас с Лорой Смайт.

Он представлял каждого по очереди.

Джулиус Айвенберг – маленький тучный человечек с лысой головой, заплывшими глазами и толстыми губами, все время приглаживал свои седые торчащие брови похожим на сардельку пальцем, который как будто делило пополам огромное сапфировое кольцо. На нем был строгий серый костюм безупречного покроя, сшитый, вероятно, у самого дорогого портного.

Дейв Гартман, рекламный агент фирмы «Глория», был моложе, лет тридцати пяти, одетый в легкие синие брюки и просторную шелковую рубашку. Если бы не слишком близко посаженные глаза, его можно было бы назвать красивым.

Пол Бернард, представитель пресс-бюро Национального телевизионного центра, был длинным и худым. Его близорукие глаза, спрятанные за выпуклыми стеклами очков, пристально глядели на окружающих.

Последним был Джо Мередит из кинокомпании «Зенит», которая специализировалась на экранизации театральных представлений и выпуске многосерийных фильмов для телевидения. Его красную рубашку украшал серебряно-серый галстук, завязанный большим неловким узлом, что никак не подходило к его тонкому орлиному профилю и пушистым светлым волосам.

На миг в гостиной наступила неловкая тишина, а затем заговорили все сразу.

– Должен признаться, в ней что-то есть…

– Ей-богу, я ждал какого-нибудь фокуса, а тут… Сэм, да это же настоящее дело…

– Она стопроцентная красавица!..

– Друг мой, она рождена для Голливуда!..

– Ее хватит на тысячу рекламных кампаний!..

– Вам, друзья, здорово повезло, – сказал Эйб Шварц, который с самоуверенным видом стоял позади девушки, засунув руки в карманы. – Через три недели Лора примет участие в широкой рекламной кампании нового косметического изделия. Сначала кампания развернется в Англии, потом в Европе и Америке. Мне не надо говорить, какое впечатление она произведет. Лора Смайт приобретет славу первой красавицы мира, и за нее будут драться толпы деловых людей. Это будет подлинная золотая лихорадка. Вы понимаете, к чему я веду?

Они понимали, к чему он ведет.

– Я полагаю, мы могли бы начать деловые переговоры, – поглаживая брови, произнес Айвенберг.

– Позже, – прервал его Эйб. – Сначала я хочу нарисовать вам полную картину и детальнее показать Лору. Имея дело с друзьями, я всегда веду честную игру. Да и, кстати, мы здесь в гостях, а не на ярмарке.

– Вам надо ближе познакомиться с девушкой, – включился в разговор Сэм. – У нее не только красивое личико, но хороший характер и талант. Мы здесь набросали небольшой план, который позволит вам весьма приятно провести время до вечера.

Вскоре на виллу прибыла еще одна гостья. Она подъехала на такси именно тогда, когда Мери намеревалась спуститься вниз к морю. Сначала Мери не разглядела ее – только увидела, что возле машины спиной к ней стоит какая-то черноволосая женщина, ожидая, пока шофер вытащит ее чемодан. Когда же она обернулась, чтобы направиться к вилле, Мери сразу узнала ее.

– Здравствуйте, мисс Лури, – произнесла она.

Тони Лури приветливо улыбнулась, но в глазах ее мелькнул холодок.

– Я совсем забыла, что вы тоже должны приехать сюда отдыхать, – снова заговорила Мери.

– Не только отдыхать, – ответила мисс Лури. – Я приехала по поручению мистера Фасберже. Его, естественно, интересует ваше будущее, и он считает, что здесь должен присутствовать представитель фирмы «Черил». – Она огляделась, обвела глазами виллу. – Должна признать, что здесь куда лучше, чем в моем кабинете на Парк-Лейн. – И, смерив девушку пристальным взглядом, добавила: – Вы загорели и, если это вообще возможно, стали еще красивее.

Мери почувствовала в этих словах иронические нотки, но пропустила их мимо ушей.

– Я иду на пляж, – неуверенно сказала она. – Здесь происходит нечто вроде делового совещания, и мне надо… – Она запнулась, не зная, как объяснить ситуацию.

– Возможно, я потом присоединюсь к вам, – сдержанно произнесла мисс Лури. – В купальном костюме я тоже достаточно привлекательна.

Она медленно направилась к вилле, оставив Мери на пути к пляжу, где ее уже ждали американцы, чтобы тщательно осмотреть взнос Фасберже в международный фонд красоты.

XXI

К вечеру второго дня, когда гости собирались разъезжаться, основные вопросы были улажены к превеликому удовольствию всех заинтересованных лиц. Эйб Шварц отправил длинную телеграмму своему адвокату в Лос-Анжелес с перечислением условий, которые могли бы стать основой для составления контрактов. Джулиус Айвенберг официально пригласил Лору Смайт сняться в определенном количестве кинофильмов. Пробы были назначены на следующую неделю в Каннах, где экспедиция фирмы «Парагон» вела натурные съемки.

Затем шло соглашение с Полом Бернардом, который представлял Национальный телевизионный центр, о серии выступлений в телевизионных программах, а также с Джо Мередитом – об участии в нескольких фильмах компании «Зенит». И, наконец, Дейв Гартман из агентства «Гартман и Бауэр» предложил заключить контракт с Лорой Смайт и фирмой «Черил», который позволял бы им рекламировать изделия косметической фирмы «Глория» в Соединенных Штатах. Тони Лури считала, что это может быть приемлемым для определенных косметических изделий, которые не имеют ничего общего с кремами, – как, скажем, лаки для ногтей, препараты для волос, шампунь, пудра и прочее, – но потребовала, чтобы в рекламных объявлениях была ссылка на «Бьютимейкер».

Гартман не проявил особого энтузиазма.

– Вряд ли наши заказчики согласятся просто так рекламировать «Бьютимейкер». Другое дело, если бы можно было установить непосредственную связь, скажем, фирма «Глория» получила бы от вас лицензию на изготовление крема «Бьютимейкер» в Соединенных Штатах.

– Мы уже имеем там собственные каналы сбыта, – ответила мисс Лури.

– Разрешите мне сначала переговорить с руководителями «Глории», – попросил Гартман. – Имея лицензию на «Бьютимейкер», они бы заполнили ими американский рынок, и, кстати, ваша фирма выгадала бы больше. К тому же, это облегчило бы использование мисс Смайт в рекламных целях.

Мисс Лури помолчала, обдумывая.

– Возможно, вы и правы. Я посоветуюсь с мистером Фасберже и сообщу вам. Уверена, что мы дойдем до соглашения на взаимно выгодных условиях.

Эйб Шварц был сдержаннее в оценке результатов своей двухдневной деятельности.

– Это только начало, Лора, – сказал он девушке перед тем, как отправиться обратно в Канны. – Мы с вами зацепили на крючок около двух с половиной миллионов долларов, но не пройдет и полугода, как мы утроим эту сумму. Правда, денег пока что нет. Все это на бумаге, но как только будут подписаны контракты, мы можем собирать авансы. А пока я договорюсь с Реем Сомерсом, чтобы он взял на себя рекламу. Скоро начнется кампания «Бью-тимейкер», и он завертит такое, что все ахнут. Возможно, устроит несколько шикарных приемов для представителей прессы. Вам надо быть готовой давать бесконечные интервью, позировать фоторепортерам, а потом Сомерс сам расскажет вам, что к чему.

– На данном этапе мы весьма заинтересованы в вашем будущем, – говорила Тони Лури, потягивая джин с вермутом из бокала.

Они с Мери стояли у одного из широких окон гостиной, созерцая тихую гладь залива, и, не обращая внимания на других гостей, тихо беседовали.

– На сегодня мы имеем такое положение: рекламная кампания полностью подготовлена, и ее можно начинать. Сначала мы думали только о рекламе, и вы были для нас не больше, чем манекенщица, которую мы собирались уволить сразу же после окончания опыта. Но доктор Престон блестяще справился со своей задачей, и теперь нам ясно, что значение этого эксперимента выходит далеко за пределы сбыта нового изделия. По сути, мы создали живую легенду, и эта легенда может стоить больше, чем само изделие. – Мисс Лури закурила сигарету и глубоко затянулась. С лица ее, как заметила Мери, не сходило едва заметное выражение холодного цинизма. – Поэтому мы считаем своим долгом руководить вашими поступками и попытаться определить ваше будущее. Если говорить откровенно, мне кажется, мисс Стенз, мы ведем себя по отношению к вам абсолютно честно.

– Я не жалуюсь, – ответила Мери.

– А позвольте вас спросить: вели ли вы себя так же честно по отношению к нам?

– По-моему, я старалась как могла.

– Но вы старались и для журнала «Обсервер».

– Значит, вы знаете…

– Больше, чем вы представляете себе. Нельзя служить двум хозяевам, мисс Стенз.

– Это произошло независимо от моей воли. «Обсервер» нанял меня.

– На роль шпионки.

Мери мрачно кивнула.

– Все это, наверно, Виллерби. Я никогда не верила ему по-настоящему.

– А он не верил вам.

– Репортаж в «Обсервер» запретили, – заметила Мери.

– Это сделал мистер Фасберже. К счастью, среди его знакомых нашелся человек куда более влиятельный, чем ваш Пол Дарк.

Мери какой-то миг колебалась, затем сказала:

– Мисс Лури, поймите, пожалуйста, что я ничего не делала с плохим намерением. Сначала я работала на «Обсервер». Теперь я вижу, что это была ошибка. Я рада, что репортаж запретили.

– Еще бы! – презрительно добавила мисс Лури. – Ведь первой жертвой огласки в прессе стала бы ваша распрекрасная персона.

– Об этом я не подумала, – призналась Мери. – Поверьте, я вовсе не враг фирме «Черил», и меня действительно радует то, что репортаж запретили. Когда-то мне казалось, что я влюблена в Пола Дарка, и это влияло на меня. Теперь я безразлична к нему. Единственное, чего я хочу – быть по возможности полезной фирме.

Мисс Лури слегка улыбнулась.

– Боюсь, что полного доверия к вам еще нет. Вот почему мы связываем вас дополнительными контрактами. Мистер Фасберже очень заинтересован в том, чтобы вы поднялись как можно выше и стали мировой известностью – и у вас для этого есть все основания. Понятно, фирма «Черил» тоже хочет быть причастной к вашим успехам. Мы будем помогать вам всеми возможными средствами. В ответ мы просим только безусловной лояльности.

– Это я обещаю вам, – ответила Мери.

– Решено, что Эйб Шварц будет действовать, как ваше доверенное лицо, – продолжала мисс Лури уже более деловым тоном. – Но он не сможет заключить ни одного договора без санкции Вассермана, который выступает от имени Фасберже.

– Я на все согласна.

– И еще одно. Вы уже подписали контракт с фирмой «Черил», который предоставляет нам неограниченное право на ваши услуги. Вы, конечно, понимаете, что это значит?

– Конечно. Он запрещает мне сотрудничать с конкурирующими фирмами.

– Он запрещает вам сотрудничать с кем бы то ни было, моя дорогая, без нашей визы. Совершенно понятно, ваша карьера весьма интересует нас и с материальной точки зрения. Ведь не секрет, что ваша красота стоила фирме немалую копеечку. Поэтому мы справедливо считаем, что какая-то часть этих затрат должна быть возмещена.

Мери ничего не сказала, только пристально посмотрела на собеседницу.

– Мы тщательно все обдумали, – продолжала мисс Лури, – и решили позволить вам заключать любые контракты, которые не затронут непосредственных интересов фирмы «Черил». За это нам отчисляется по пятьдесят процентов от договорной суммы каждого контракта.

– Пятьдесят процентов?! – переспросила Мери. – Не слишком ли это? Если прибавить десять процентов Вассерману и десять Шварцу, да еще гонорар рекламному агенту, импрессарио и так далее…

Мисс Лури небрежно щелкнула пальцами.

– Давайте смотреть на вещи трезво. Если ваши прибыли исчисляются миллионами долларов, вы все равно потратите семьдесят или даже больше процентов на услуги. Так не лучше ли распределить эти деньги между людьми, которые помогли вам их заработать? Даже если бы вам осталось только двадцать процентов… Два с половиной миллиона, деленные на пять… Ого, какая куча денег!

– Ну что ж, вероятно, вы правы, – признала Мери. – Откровенно говоря, я не такая уж жадная. Все эти миллионы кажутся мне очень далекими. Как будто они совсем не принадлежат мне.

– Вы умная девушка, – заметила мисс Лури, бросив окурок в раскрытое окно. – Единственно реальная ценность, которую нам надо беречь, – ваша красота. Без нее вы погибнете… все мы погибнем. Имея пятьдесят процентов от ваших миллионов, мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам достичь вершины и укрепиться на ней.

– Я в ваших руках, – просто сказала Мери.

Мисс Лури, самодовольно улыбнулась.

– Если так, то вы в хороших руках. Теперь нам остается только ждать начала рекламной кампании. С этого момента, мисс Стенз, слава и богатство вам обеспечены.