Текст книги "Американский детектив "

Автор книги: Ричард Штерн

Соавторы: Эндрю Шугар,Джон Гоуди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 51 страниц)

Колдуэлл неторопливо кивнул.

– Да, понимаю.– Он взглянул на начальника пожарной охраны города. – Пусть ваши люди скажут, что они обо всем этом думают. Потом я снова свяжусь с Натом Вильсоном.

Голос Брауна глухо забубнил:

– Делаем все, что можем…

– Это не ответ, черт вас возьми, – рявкнул его шеф. – Это вы мне уже говорили, Тим. Я хочу знать ваши успехи и вашу оценку ситуации.

Маленькая заминка, и потом:

– Да хорошего мало, если честно. До вас достать ничем не сможем. Будем подниматься снаружи, сколько получится, потом влезем внутрь и продолжим подъем по лестницам. По каждой лестнице к вам уже взбираются по двое пожарных, по крайней мере пытаются. У них противогазы…

– Много там дыма?

– Достаточно. Сколько продержатся некоторые противопожарные двери, можно только догадываться, какими бы они ни были огнестойкими. Если раскалятся…

– Я знаю, Тим. Продолжайте.

Теперь голос Брауна звучал рассержено:

– Этот Вильсон, сотрудник Колдуэлла, все время настаивает, чтобы мы вызвали Береговую охрану.

– Господи, а это для чего?

– У них есть пушки, которыми выстреливают канат терпящим бедствие кораблям. И он думает, что нужно…– Умолк.

– Ну Вильсон по крайней мере шевелит мозгами, – заметил начальник пожарной охраны города.

– У него есть еще одна дикая идея…

– Дайте мне его. – Начальник пожарной охраны кивнул Колдуэллу.

– Колдуэлл слушает, Нат, – начал тот. – Что у вас за идея?

– Если мы сможем получить ток с подстанции, – ответил Нат, – а Джо Льюис над этим уже работает, то по временной схеме можно попытаться ввести в действие один из скоростных лифтов. – Пауза. – По крайней мере, хотим попробовать. Нам понадобятся специалисты.

– Их обеспечит Саймон.

Нат изменившимся голосом сказал:

– Да. С Саймоном мне очень нужно поговорить. И о многом.

Колдуэлл повернулся к присутствующим.

– Вы все слышали.

Из динамика снова донесся голос Ната:

– Вертолеты ничем не помогут. Им негде сесть, потому что мешает шпиль.

– Ладно, Нат, – сказал Колдуэлл, – спасибо.– Он еще раз оглядел молчащих коллег. Первым заговорил губернатор.

– О подобных ситуациях я уже слышал, – начал он. – Но никогда бы не подумал, что сам попаду в такую. – Попытался улыбнуться. – Кто-нибудь хочет сыграть в шахматы?

Было 16.59. С момента взрыва прошло тридцать шесть минут.

Глава 6

16.58-17.10

Бетон и сталь – что им сделается? Разве они не вечны? Ничего подобного. Башня страдала, и люди, шагавшие вверх по бесконечным лестницам, даже сквозь стальные двери чувствовали горячку ее мук.

Пожарные Денис Ховард и Лу Старр остановились на тридцатом этаже, чтобы отдохнуть. Дым был не везде, только вот донимала жара, а на этом этаже воздух был чистым. Они с радостью сняли противогазы.

– Мама родная! – воскликнул Ховард. – Ты не чувствуешь себя камикадзе? – Он жадно хватал ртом воздух.

– Я тебе говорил, бросай курить, – ответил Старр. – Смотри на меня…– Он сопел и задыхался точно так же, как Ховард. – Еще девяносто пять этажей, и мы на месте!

С минуту они пыхтели молча. Потом Ховард спросил:

– Помнишь ту песенку, что мы учили в школе? «Все выше, и выше, и выше…»

Старр устало кивнул.

– Что-то помню.

– Знаешь, – продолжал Ховард, – я всегда гадал, куда же это «выше». – Он помолчал.– Наверное, это как раз про нас. – Он с тоской взглянул на бесконечный ряд ступеней: – Ну что, тронулись?

* * *

Из вестибюля вынесли обугленный труп, деликатно прикрытый пологом носилок. Телевизионная камера сопровождала его к ожидавшему автомобилю из морга. Постовой Фрэнк Барнс задержал носилки, приподнял брезент и внимательно посмотрел на труп. Потом сказал Шеннону:

– Это наш, Майк. – «Мы могли ему помешать, – подумал он. – Но теперь нечего бить себя в грудь». – Взглянул на санитара: – Вы выяснили, кто он?

– В сумке что-то нашли, если это его.

Барнс взглянул на сумку с инструментами, опаленную взрывом, но все же уцелевшую.

– Да, он был с ней.

– Там написано «Коннорс Джон Коннорс»,– сказал санитар. Помолчал.– И после имени написано: «Гражданин мира». Псих.

– Лейтенант захочет узнать его имя, – сказал Барнс.

– Ваш лейтенант может получить его целиком, прямо с пылу с жару. Знаете печь-гриль, где все-все изжаривается вмиг? Как раз тот случай.

Барнс отошел в поисках лейтенанта полиции, которого звали Джеймс Поттер. Лейтенант выслушал его, записал фамилию погибшего и вздохнул.

– Ладно, – сказал он, – для начала сойдет.

– Я не должен был впускать его внутрь, лейтенант, – сказал Барнс – Мне нужно было…

– Ты что, ясновидец, Фрэнк? Я – нет. У него на лбу ведь не было написано, что он псих и несет взрывчатку?

Барнс вернулся к Шеннону у барьера, но легче ему не стало.

Лейтенант направился к трейлеру. Там как раз шло совещание, и лейтенант снова вздохнул, оперся о кульман и стал ждать, когда оно закончится. На ближнем к нему стуле сидела Патти. Лейтенант удивился: что она тут делает? Но спрашивать не стал.

– Существуют две возможности, – говорил командир пожарной части, – лестницы или, если повезет, лифт. – Он обращался к Нату.

– Мы делаем все, что в наших силах, – ответил Нат. – Вероятно, у нас получится, но, вероятно, и нет… Может не получиться и с лестницами. Ваши люди будут лезть все выше и выше, но могут обнаружить, что огонь уже проник на лестницы над ними.

Командир пожарной части помнил об еще одной весьма реальной возможности: огонь мог бы прорваться где-то под его людьми, и это был бы конец. Но ничего не сказал.

– Так что третья вероятность может остаться единственной, – закончил Нат.

Тим Браун спросил:

– Вы имеете в виду пушку, выстреливающую трос? А что дальше?

– Переправа на спасательных поясах.

Гиддингс выглянул в окно трейлера.

– Куда?

– На северную башню Всемирного торгового центра. Она ближе и выше всех.

Все пятеро мужчин уставились на небоскребы, пронзавшие вершинами небо. Казалось, что их вершины почти соединяются. Тим Браун сказал:

– Сидеть, просунув ноги в ременную петлю, на высоте четырехсот метров? Четырехсот метров? – Он потрясенно уставился на Ната.

Патти, услышав это, содрогнулась.

– Ну и что же? – ответил Нат, и голос его звучал резко, почти грубо. – А вы что предпочитаете – болтаться до смерти перепуганным в ременной петле или изжариться в огне пожара, который не остановится на полпути? Другого выбора нет.

– Кроме лестниц или лифтов, – напомнил командир пожарной части.

Нат покачал головой.

– Мы не можем ждать.

Лейтнант Поттер произнес, ни к кому не обращаясь:

– Нам не из чего выбирать.

Все пятеро повернулись к нему.

– Это лучше, чем ничего, – продолжал он. Потом вынул свое удостоверение, раскрыл его и показал жетон. – Если у вас найдется немного времени…

Тим Браун взорвался:

– Ладно! Мы вызовем специалистов из Береговой охраны. У кого-нибудь есть другие предложения? – Он в упор посмотрел на Ната.

«Этот парень боится,– подумал Нат,– но и мы все тоже».

– Пока нет, – ответил он и подошел к Поттеру. – Не знаю, смогу ли я вам чем-либо помочь.

Поттер взглянул на его удостоверение.

– Архитектор Вильсон,– прочитал он. Помолчал.– Некий Джон Коннорс. Это имя вам ничего не говорит?

Нат задумался. Потом покачал головой.

– Это тот, – сказал Поттер, – что изжарился, как головешка.

– Тот электрик?

Поттер удивленно поднял брови.

– Вы о нем знаете?

– Полицейские мне о нем уже говорили. Об этом негре. Этот Коннорс был внутри и катался на лифтах. Я его слышал, но не видел. – В его голове промелькнуло воспоминание о том давнем гризли, о том гигантском медведе, которого он тоже не видел.

В другом конце трейлера Тим Браун кричал в трубку:

– Я не утверждаю, что это обычная просьба, капитан, и допускаю, что все это бред собачий. Но нам не из чего выбирать. – Его тон постепенно понизился до нормального и дальше было не разобрать.

Поттер сказал Нату:

– Второй погибший…– Он не закончил фразы.

– Я его не знаю, – ответил Нат, – но, видимо, это дежурный за пультом.

Поттер молча размышлял. Потом спросил:

– Мог он – останься в живых – чем-нибудь помочь, когда произошел пробой? Может быть, его убрали, чтобы он не мешал?

«Вот мы стоим здесь и спокойно беседуем о том, что произошло, – подумал Нат, – но ведь важнее всего, что будет дальше, что ждет здание и людей там наверху, ведь их судьба важнее всего. Что их ждет, если никто не придумает, как доставить их вниз?»

Он хотел было отмахнуться от вопроса лейтенанта как от второстепенного. Но он не был второстепенным. Нужно двигаться в обе стороны, чтобы, хотя бы в будущем, такое не повторилось.

– Я бы сказал, что мог, – ответил Нат. – Но это только догадки. Каждый отказ появился бы на пульте. Они должны устраняться автоматически, но там все же был человек – на всякий случай. Он мог корректировать действия автоматических систем и, возможно, успел бы что-нибудь предпринять, прежде чем все вышло из строя. – Нат помолчал. – Кажется правдоподобным, что Коннорс, если это был он, думал, что оператор за пультом мог ему как-то помешать, и убрал его заранее.

Патти беспокойно завертелась на стуле. Откашлялась. Оба мужчины взглянули на нее.

– Я, вообще-то, не хочу вмешиваться, – сказала она.

Лейтенант ответил:

– Если у вас есть идеи, мадам, то прошу, высказывайтесь.

Патти не спешила.

– Если этот человек, Коннорс, знал, что есть контрольный пульт и что за ним кто-то дежурит, и особенно если думал, что оператор мог бы ему помешать, то это значит, что Коннорс знал все здание и разбирался, как и что в нем устроено.

Нат улыбнулся.

– Умница девочка.– Взглянул на Поттера.– Это означает, что Коннорс, вероятно, работал на строительстве, что он из здешних.

– Из отцовских бумаг будет видно,– добавила Патти, – работал ли он у генподрядчика. По документам субподрядчиков можно выяснить, не работал ли он у них.

Нат медленно произнес:

– Он назвался электриком.– Покачал головой.– Сомневаюсь. Электрик не стал бы шутить с высоким напряжением, разве что хотел бы покончить с собой. С тем же успехом он мог облиться бензином и чиркнуть спичкой, и то было бы лучше, потому что при ожогах можно выжить.

Патти задумалась, потом сказала:

– Позвоню отцу в контору и скажу им, пусть выяснят, есть ли фамилия Коннорс в списках наших рабочих.

Она встала, довольная, что нашла занятие, которое отвлечет ее мысли, неустанно возвращающиеся к огромному беспомощному человеку на больничной койке.

Нат, улыбаясь, смотрел ей вслед.

Но к ним уже шел своим журавлиным шагом Тим Браун. Его рыжие волосы растрепались.

– Береговая охрана пришлет несколько человек, – сказал он, – и кое-какое снаряжение. – Он сердито пожал плечами.– Они думают, из этого ничего не выйдет, но согласны попробовать. Проблема в том, что ближайшее здание, Торговый центр, все-таки слишком далеко, и если с него не получится, – он развел руками, – тогда все…

Нат задумчиво сказал:

– Это мы еще посмотрим.

* * *

Когда Зиб, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, добралась наконец до отеля в центре города, Пол Саймон был уже там. Она взглянула на телевизор. Экран не светился. «Значит, он ничего не знает,– сказала она себе.– Он думает, что ничего не случилось». И когда Пол потянулся к ней, сказала:

– Нет. Я не за этим пришла.

– Ничего себе новость. А зачем же я тебя сюда тащил?

Она была на удивление спокойна. «Точнее было бы сказать, совершенно убита»,– подумала она. Но голос ее звучал твердо:

– У меня для тебя новость. Ты нужен у Башни мира.

Она подошла к телевизору и включила его. Тут же появилась отчетливая картинка: площадь, пожарные машины с лестницами, люди в форме – вся эта организованная сумятица. Зиб убрала звук, и в комнате стало тихо.

– Мне звонил Нат. Он пытается тебя найти. Патти там с ним, это она сказала, что я могу знать, где ты.

– Ах так? – сказал Пол. И все. Смотрел на немую картинку на экране. – Что происходит?

– Он мне только сказал, что в Башне пожар, что Берт Макгроу в больнице с инфарктом, что сотни людей отрезаны в банкетном зале и что ему кое о чем нужно с тобой поговорить.

Это все? Могла что-то забыть, но эти слова она неустанно повторяла с того момента, как Нат повесил трубку.

– Отрезаны…– Пол повторил только одно это слово. Не спускал глаз с экрана. – Это значит, что лифты не ходят. Это значит, что здание обесточено. – Он наконец взглянул на Зиб. – А чего он хочет от меня?

– Не сказал.

На лице Пола появилась загадочная усмешка.

– Ничего больше не говорил?

Зиб закрыла глаза и покачала головой, прокручивая в уме весь разговор. Потом открыла глаза. Пол показался ей чужим и равнодушным человеком, которого все это не касается.

– Он сказал: «Где этот засранец? Если не знаешь, то найди его. И пошли его сюда. И галопом!»

Пол ответил:

– Ну-ну! – Загадочная улыбка стала шире.

– Я ответила ему, – продолжала Зиб, – что он никогда в жизни так со мной не разговаривал.

– Ну и?…

– Сказал, что это было ошибкой, что ему, видимо, следовало регулярно драть мою породистую задницу. – «Как маленькую девочку, – подумала она, – как избалованную маленькую девочку, которой слишком долго позволялось делать все что угодно».

– Так что хорек уже в курятнике, как говорят англичане, – сказал Пол.

Неужели она когда-то смеялась подобным шуткам? Ну не важно.

– Сейчас не время для шуток.

– Да? А для чего? Для упреков? – Пол снова бросил взгляд на экран, на крохотные суетящиеся фигурки. – Я там ничем не смогу помочь. Ничем. – Он снова смотрел на Зиб. – Как сказал бы Шекспир, «из ничего не выйдет ничего».

– Но ты мог бы попытаться. Они-то пытаются.

– Это одна из тех банальных истин, которыми я уже сыт по горло,– ответил Пол.– «Если не получается, пробуй снова и снова». Цитирую Дэвида Брюса с его пресловутым пауком. Я думаю, что B.C. Филдс сказал немного лучше: «Если тебе не повезло, оставь это и не будь дураком».

Зиб спросила:

– Так ты знаешь, что случилось? Ты это хочешь сказать?

– Откуда я могу знать?

– Но ведь ты сказал…

– Господи, но ведь это просто цитата…

– Я так не думаю…

– За твои мысли я гроша ломаного не дам. – Голос Пола был холоден. – Ты прелестна, иногда с тобой забавно, и ты очень хороша в постели, но мышление – не твоя область.

«О Боже, – подумала Зиб, – сцена, как из плохого спектакля!» Совершенно нереальная. Бульварная литература, перенесенная в жизнь. Но его слова она воспринимала не как смертельный удар, а как пощечину. Где же осталась боль?

– Ты мне льстишь, – сказала она.

– Мы с самого начала договорились…

– Что это только развлечение, – ответила Зиб. – Разумеется.

– Только не говори, что ты начала все принимать всерьез.

«Подлец, – подумала она, – он явно доволен тем, что происходит».

– Нет, тебя просто нельзя принимать всерьез. – Она бросила взгляд на экран. – А теперь тем более. – Взглянула ему прямо в глаза. – Ты же участвовал в строительстве, я знаю. «Пол Саймон и компания», подрядчики по электрооборудованию. Это твои делишки? – Она помолчала, раздумывая и вспоминая. – Как-то ты мне сказал, что Нат окажет тебе услугу, ничего об этом не зная. Было такое?

– Дурацкий вопрос не заслуживает даже дурацкого ответа. – Пол подошел к телевизору и выключил его. – Ну, спасибо, все было замечательно. То, что было раньше. – Он подошел к дверям: – Мне будет недоставать уютной атмосферы этого отеля. – Его рука уже лежала на ручке двери.

– Куда ты?

– Зайду кое к кому, – ответил Пол.– А потом, скорее всего, пойду домой.

Двери за ним бесшумно закрылись.

Зиб замерла неподвижно посреди комнаты. Непостижимо, невероятно – вот какие слова приходили ей в голову.

Она отогнала их, чтобы разобраться во всем позже, подошла к кровати, плюхнулась на нее и сняла трубку.

Ей не нужно было вспоминать номер. За все эти годы она хорошо запомнила телефон канцелярии. Нат был там. Зиб говорила спокойно, без тени волнения.

– Я передала Полу твои слова.

– Он придет?

– Нет.– И после паузы.– Мне очень жаль, Нат. Я пыталась.

– Куда он пошел?

В его голосе звучало что-то, чего Зиб раньше никогда не замечала. Назовите это решимостью, силой или как угодно. Теперь это в нем было главным.

– Сказал, что зайдет кое к кому. А потом поедет домой.

– Хорошо, – сказал Нат.

– Что ты собираешься делать?

– Его заберут. Ты имеешь что-нибудь против?

Зиб молча покачала головой. Ничего против она не имела.

– Он все видел по телевидению. И я передала ему твои слова. – Она снова помолчала. – Сказал, что ничем не может вам помочь.

Голос Ната звучал тихо, но уверенно.

– Ну что ж, все вместе взятое, это говорит достаточно о многом, – сказал он и повесил трубку.

Отвернулся от телефона и обвел взглядом трейлер. Там был Браун и два командира пожарных частей, Гиддингс, Патти, Поттер и он сам.

– Саймон, – сообщил он, – увидел все, что ему было нужно, по телевидению. Не знаю, может он нам помочь или нет, но думаю, что мог бы понадобиться здесь.

– Если он вам нужен, мы его доставим, – ответил Поттер. Гиддингс сказал:

– И, что гораздо важнее, если Льюис уже закончил свои расчеты, то нужно послать несколько человек и выяснить, нельзя ли подать напряжение хотя бы на один лифт.

Нат щелкнул пальцами.

– Его бригадир… как же его зовут? Пит? Пат Харрис. – Он взглянул на Гиддингса и увидел, что тот понял. Для Брауна объяснил: – Нам нужен он. И несколько его людей. Возможно, это поможет, возможно, нет, но стоит попробовать. – Он помолчал. – Но Харрис нам нужен и по другой причине. Саймон не делал изменения собственноручно. Харрис должен о них знать.

Патти откашлялась. Она оказалась в этом мужском мире одна и немного робела, но здесь ей было хорошо. Сколько строек прошла она вместе с отцом? Сколько раз сидела в таких же трейлерах, прислушиваясь к разговорам и дожидаясь, когда же закончатся технические дебаты и они вместе отправятся куда-нибудь? Сколько сведений она при этом неосознанно впитала?

– Есть еще кое-кто, знающий обо всех изменениях, – сказала она и тут же запнулась. Но потом продолжила: – Инспектор, который принимал работу. Кто он?

Нат тихо повторил:

– Умница девочка.

Гиддингс сказал:

– Ну, это мы выясним, черт возьми, и притащим этого говнюка сюда. Я его знаю в лицо. Зовут его…– он долго вспоминал, – Гарри. Как дальше, не знаю, но выясню.

Глава 7

17.01 – 17.11

Мэр Рамсей вышел из офиса банкетного зала – хотел найти свою жену. Она в одиночестве стояла у окон, выходящих на широкую сверкающую реку. Когда подошел, она улыбнулась.

– Ты такой серьезный, Боб, – сказала она. – Действительно все так плохо, как намекал Бент?

– К сожалению, да.

– Ну, вы что-нибудь придумаете.

– Нет.– Мэр покачал головой.– Думать придется специалистам – Бену Колдуэллу, его парню там внизу или Тиму Брауну.– Он помолчал, криво улыбаясь.– А все приказы будет отдавать Бент, а не я.

– Но это твой город, Боб.

Он снова возразил, покачав головой.

– Иногда приходится признать превосходство других. Тут мне с Бентом не сравниться.

– Это глупости, – нежно улыбнулась Паола. – И если не выбросишь из головы такие мысли, я рассержусь. Ты лучше всех, кого я когда-либо знала.

Рамсей помолчал, глядя на реку, словно она его завораживала.

– Бент сегодня обронил одно замечание. Заявил, что это здание – еще один динозавр. – Он улыбнулся жене: – В этом есть доля правды. Возможно, у меня было слишком много работы и просто не хватило времени это осознать.

– Я тебя не понимаю, Боб.

– Так ли почетно построить что-то самое большое в мире? Самую большую пирамиду, или корабль, или здание? Или, если уж зашла речь, самый большой город. Динозавры тоже были самыми большими, и вымерли из-за этого. Это точка зрения Бента. – Он покачал головой. – Нет, критериями должны быть целесообразность и качество, и прежде всего – необходимость. Нам это нужно? Это в наших силах? Вот два вопроса, которые нужно всегда задавать в самом начале и ответы на них записывать несмываемыми чернилами и большими буквами, чтобы не забывались.

– А ты этого не сделал? – спросила Паола.

– Я допустил, что этого не сделал город. Нужно ли ему такое здание? Ответ – нет. Конторских помещений вполне достаточно. Более чем достаточно. И я мог всему этому помешать. Вместо того я оказывал всяческую помощь, которую только может предложить мэрия. Другая причина – тщеславие: ну как же – здание, которое поразит весь мир!

– Но так и будет, Боб.

Мэр открыл рот, но передумал и промолчал. Потом только сказал:

– Возможно. – Незачем раньше времени оглашать приговор.

Паола продолжала:

– Тридцать пять лет кое-что да значат, Боб. За эти годы можно как следует узнать человека. Вот я стою с тобой, размышляю и знаю, что у тебя в голове. – Она улыбнулась. – Тут ведь есть телефоны. Мы могли бы воспользоваться одним из них, как ты думаешь?

Мэр нахмурился.

– Мы могли бы позвонить Джилл, – продолжала Паола. – Она хотела посмотреть репортаж об открытии. Будет страшно беспокоиться.

– Это хорошая мысль. – Он уже улыбался той мальчишеской улыбкой, которую так хорошо знали избиратели. – По крайней мере ее успокоим.

– Я не совсем это имела в виду, – ответила Паола.

– Тогда подождем. – Мальчишеская улыбка тут же исчезла. – Нет никаких оснований для паники.

– Для паники нет, Боб, но настало время перестать делать вид, что все идет как надо. Те вертолеты – что они могут? Те пожарные, о которых Бент говорит, что они идут вверх по лестницам…– Паола покачала головой. Ее улыбка была нежной и даже понимающей, но голос выражал несогласие. – Последняя безумная попытка покорения вершины Эвереста… – Зачем? Чего они хотят достичь?

– Черт возьми,– ответил мэр, – человек так просто не сдается.

– Я тоже не сдаюсь, Боб.

– Возможно, я тебя не понял,– медленно сказал мэр, – но что тогда ты хотела сказать Джилл?

– В основном всякие пустяки.

– И что ты именно хотела сказать?

Паола иронически улыбнулась. Но улыбка тут же исчезла. И она тихонько ответила:

– О'ревуар. Я хотела бы еще раз услышать ее голос. Хотела бы, чтобы она слышала наши голоса. Хотела бы сказать ей, где в нашем огромном доме лежит фамильное серебро – серебро бабушки Джонс. Хотела бы, чтобы она знала, где некоторые мои драгоценности, часть из них подарил ты, часть в нашей семье уже несколько поколений: они в сейфе в филиале «Ирвинг траст» на углу Сорок второй и Парк-авеню, а ключ в моем туалетном столике.

А кроме этих материальных проблем, я хотела бы, чтобы она знала, что не обманула наших надежд, хотя и развелась. Чтобы поняла, что мы знаем, каким адом были для нее бесконечные телекамеры, репортеры и микрофоны в доме, из-за которых и для нас, знающих жизнь, было тяжело сохранить реальный взгляд на вещи, а тем более для нее, почти ребенка, с самого начала привыкшей воспринимать мир как конфетку, которая принадлежит ей, еще до того, как она это заслужила. И что человек все должен заслужить сам.

Хочу, чтобы она была счастлива, чтобы нашла свою судьбу, и потому ей будет лучше, что нас не станет, потому что не будет убежища, куда она может спрятаться, где может плакать и жаловаться. Но больше всего я хочу, Боб, чтобы она знала то, что есть и всегда было правдой: что мы ее ужасно любим, что мы счастливы, что она у нас есть, и что сейчас, попав в дурацкую западню здесь, наверху, мы думаем только о ней. Наверняка ей это немного поможет, прибавит ей больше сил, чем когда-либо до сих пор. – Паола замолчала. – Это кое-что из тех пустяков, о которых я хотела бы с ней поговорить, Боб. Или не стоит?

Мэр взял ее под руку. Голос его звучал нежно.

– Пойдем поищем какой-нибудь телефон, – сказал он.

* * *

Кэрри Уайкофф нашел сенатора Петерса – он опирался о стену и разглядывал зал.

– Я смотрю, вы совершенно спокойны, – заметил конгрессмен. Это прозвучало как обвинение.

– А вы что предлагаете? – спросил сенатор. – Произнести речь? Собрать комиссию? Составить заявление или передать дело в суд? – Он помолчал, а потом совсем иным тоном продолжал: – Или позвонить в Белый дом, свалить всю вину на власти, а потом позвонить Джеку Андерсену и рассказать ему, как тут идут дела?

Уайкофф возмутился:

– Вы и Бент Армитейдж обращаетесь со мной, как с мальчишкой, у которого еще молоко на губах не обсохло.

– Это, наверное, потому, сынок,– ответил сенатор, – что вы иногда ведете себя именно так. Не всегда, только иногда. Как, например, сегодня. – Он обвел взглядом зал. – Здесь полно глупцов, которые понятия не имеют, что происходит. Вам уже доводилось видеть панику? Настоящую панику? Толпу, охваченную животным ужасом?

– А вам? – спросил Уайкофф и тут же подумал, что вопрос этот излишен. Джейк Петерс никогда не вступал в дискуссию с незаряженным револьвером.

– В шестьдесят четвертом году я был в Анкоридже, когда произошло землетрясение, – сказал сенатор и после паузы продолжал: – Вы никогда не попадали хотя бы в небольшое землетрясение? Нет? Мне кажется, это ни с чем не сравнимо. Человек всегда считает землю чем-то надежным, неизменным и безопасным. И когда она начинает колебаться под ногами, то спасения искать негде. – Он махнул рукой. – Но Бог с ним. Да, я уже пережил панику. И не хотел бы этого еще раз. Особенно здесь.

– Вы правы, – ответил Уайкофф, – я тоже. Что вы хотите предпринять?

– Перестать подпирать стену, – ответил сенатор и так и сделал.

Рассерженный Уайкофф раскрыл было рот, но тут же снова закрыл.

– Не надо нервничать, – продолжал сенатор. – Я не собираюсь насмехаться над вами. Потрогайте стену. Ну как, горячо? Я стоял, прислонившись к ней, и чувствовал, как она раскаляется. Это происходит очень быстро. Видимо, это означает, что по шахтам в ядре здания поднимается горячий воздух, возможно, и пламя. – Он посмотрел на часы и невесело усмехнулся. – Быстрее, чем я думал.

– Вам нужно было стать ученым, – недовольно сказал Уайкофф.

– Ну а разве мы с вами не ученые, вы и я? Мы ведь занимаемся общественными науками, не так ли? – Сенатор усмехнулся, на этот раз веселее.– Наши методы не слишком научны, признаю, но мы все пытаемся держать руку на пульсе, контролировать кровяное давление избравшего нас народа и действовать сообразно с ним.

– А иногда, и чаще всего, бездействовать, – добавил Уайкофф.

– Бездействие – тоже действие. Некоторые понимают это слишком поздно, другие – никогда. «Так не стойте же – действуйте!» – вот обычная реакция. Хотя требование «Ничего не делайте, лучше стойте» – часто могло быть более разумным. Помните, как Маугли попадает в логово кобр, которые не хотят причинить ему зла, и тогда кобры говорят удаву Каа дословно следующее: «Ради бога, скажи ему, чтобы перестал вертеться и наступать на нас!» Черт побери, парень, мне вся эта ситуация нравится не больше, чем вам, но я не вижу, что можно предпринять, и пока мне не придет в голову ничего умного, я не собираюсь ничего делать, чтобы не навредить больше. Так что успокойтесь и наблюдайте за окружающими. Как вы думаете, куда так целеустремленно направляются Боб и Паола Рамсей? Может быть, в туалет? Уайкофф улыбнулся.

– Может быть. Это настолько же правдоподобная гипотеза, как и любая другая.

– Самая правдоподобная, – сказал сенатор. – Однажды, помню, посреди дискуссии, которая расшевелила обе палаты и заполнила галерею журналистами, репортерами с радио и телевидения и просто любопытными или убежденными в том, что решается судьба народа, – а возможно, так и было, – один старый сенатор от Небраски, или Оклахомы, или, скажем, от Нью-Йорка наклонился к своему коллеге и что-то прошептал ему на ухо. Репортеры на галерее враз определили – что-то происходит. И действительно. А старик сенатор сказал: «Слушай, Джордж, я должен пойти отлить, а то лопнет мочевой пузырь. Столько кофе, и к тому же еще фасолевый суп… Пока этот старый козел закончит, я уже вернусь». И он встал и величественно вышел из зала. Все на галерее при этом думали, что он направляется прямо в Белый дом, чтобы обсудить что-то с Ним.

Уайкофф снова улыбнулся.

– Какую бы вы хотели эпитафию, Джейк? «Он ушел смеясь»?

Сенатор покачал головой. Лицо его стало серьезным.

– Нет, мне кажется, я заслуживаю самой почетной надписи: «С тем, что имел, сделал все, что мог». Думаю, что мы спокойно можем выпить, а?

* * *

Инженер-электрик Джо Льюис сказал:

– Что произошло, нам по-прежнему не известно. Возможно, сгорели электромоторы. Или полетел подводящий кабель. Все, что можем сделать, – проложить от подстанции новый кабель, подключить его и надеяться, что щиты смогут подать напряжение на лифты. – Он развел руками: – Никаких других вариантов у нас нет.

– Ну так беритесь за дело, – ответил Гиддингс. – Электростанция «Кон Эдиссон» готова помочь нам.– Он замолчал и уставился в небо, где гигантские здания почти соединялись вершинами. – Назовите мне хоть одну разумную причину, – взмолился он, – почему нужно было это чертово здание строить таким высоким?

– Потому, – ответил Джо Льюис, – что кто-то построил другое высокое здание и нам нужно было его превзойти. Нет ничего проще. В этом вся суть.