Текст книги "Уолл-стрит и революции в России 1905-1925"
Автор книги: Ричард Спенс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
Ленинская «новая экономическая политика»
Никакая политика «военного коммунизма» не вызывала большего недовольства и лишений, чем принудительная реквизиция зерна у крестьянства. Засуха только усугубила нехватку продовольствия и общую нищету в сельской местности. Во время сбора урожая 1920 года раздражённые крестьяне начали поднимать восстание. К следующей весне восстания бушевали от Западной Сибири до Украины. К марту 1921 года 50 тыс. крестьянских повстанцев контролировали участок территории, расположенный всего в 320 км к югу от Кремля.[879]879
Это было так называемое Тамбовское восстание.
[Закрыть] В том же месяце тысячи солдат и матросов на военно-морской базе в Кронштадте, в 30 км от Петрограда, подняли мятеж против коммунистической диктатуры. Большевики выиграли гражданскую войну против «белых», но теперь, казалось, были на грани того, чтобы проиграть ещё одну «зелёным».
Почти неизбежно Кронштадтское восстание имело американскую подоплёку. Летом 1921 года губернатор Мэриленда Джозеф Франс, в прошлом ярый сторонник Людвига Мартенса, посетил Москву с визитом. Он якобы приехал, чтобы лоббировать освобождение американских заключённых и укрепить советско-американскую дружбу и торговлю. Будучи врачом по образованию, Франс также сделал карьеру в финансовой сфере и был директором "Maryland Trust Company". 1 августа 1921 года в Риге, на обратном пути в Штаты, Франс публично обвинил главу американского Красного Креста в Прибалтике полковника Эдварда У. Райана в "подстрекательстве" к восстанию в Кронштадте.[880]880
“Сенатор Франс возлагает бунт на главу Красного Креста”, Chicago Tribune (3 августа 1921 года).
[Закрыть] Райан решительно отверг это обвинение и выставил сенатора просоветским шутом.
Это описание было, вероятно, справедливым, но что самое интересное в этой истории, так это то, как быстро она исчезла в дыре памяти. После шквала первоначальных сообщений прессы, почти все в пользу Райана, Могучий Вурлитцер замолчал. Франс так и не представила никаких доказательств, а Райан вёл себя так, как будто всего этого никогда и не было. В таких историях обычно не всё чисто. То, что Райан руководил Кронштадтским восстанием, абсурдно; для этого не требовалось его подстрекательства. Однако что он, возможно, поощрял или подстрекал к этому, – может быть. Действительно, повстанцы открыто признали, что получали от него гуманитарную помощь.[881]881
“Украинские повстанцы захватывают города на юге России”, Evening Public Ledger [PA] (12 марта 1921), 1.
[Закрыть] Как мы видели, история Американского Красного Креста в России не была историей аполитичной благотворительности. Кроме того, у Райана есть все признаки того, что он был ещё одним «нерегулярным агентом» Вашингтона. В 1913 году Государственный департамент завербовал его для работы в охваченной революцией Мексике, где сторонники Уэрты арестовали и чуть не расстреляли его как шпиона.[882]882
“Арестован как шпион в Мексике”, «Нью-Йорк таймс» (2 мая 1914 года).
[Закрыть] Во время Первой мировой войны он руководил добровольческим госпиталем в Сербии, ещё одним прекрасным наблюдательным пунктом, с которого можно было наблюдать и делать репортажи. В 1919 году на Балтике он помогал Белой армии генерала Николая Юденича и даже сопровождал ее в злополучном наступлении на Петроград. В 1920 году, выполняя очевидную разведывательную миссию, Райан отправился в Москву под видом члена эстонской мирной делегации.[883]883
Уолтер Дюранти: “Сенатор Франс нападает на полковника Райана”, «Нью-Йорк таймс» (4 августа 1921 года).
[Закрыть] Имейте в виду, что если бы кронштадтским повстанцам и им подобным удалось свергнуть большевиков, это не означало бы возвращения к старому порядку. Это означало бы советский режим при новом руководстве – именно то, на что надеялись некоторые на Уолл-стрит и в других местах.
Пока бушевало Кронштадтское восстание, Ленин выступил на Х съезде партии и разорвал бомбу. Он утверждал, что от политики военного коммунизма нужно отказаться и искать компромисса с крестьянами и ненавистной буржуазией, чтобы восстановить порядок и функционирующую экономику. Проще говоря, большевикам пришлось пойти на экономические уступки, чтобы сохранить политическую власть. Для приверженцев марксизма это было горькой пилюлей, которую нужно было проглотить, и новый курс Ленина столкнулся с сильным сопротивлением. Троцкий, всегда готовый выступить с трибуны, заняв противоположную позицию, стал главным голосом оппозиции.
В результате новой экономической политики (НЭП), что наиболее важно, земля и сельскохозяйственная экономика перешли к крестьянам, которые в обмен на налог могли свободно сажать, покупать и продавать всё, что им заблагорассудится. Мелкая промышленность и розничная торговля вернулись в руки прежних владельцев или класса новых мелких капиталистов, нэпманов. "Командные высоты" экономики, тяжелой промышленности, транспорта, банковского дела и внешней торговли оставались под контролем государства. В 1922 году советская власть ввела новую валюту. И последнее, но отнюдь не по значению: НЭП был звонком для иностранных капиталистических инвестиций, предложив широкие уступки. Вышеупомянутая нефтяная сделка Барнсдалла была лишь одним из примеров. С 1921 по 1929 год советский режим заключил около 340 контрактов на концессии и техническую помощь, из которых 113, или около трети, достались американцам.[884]884
Энтони Саттон, «Западная технология и советское экономическое развитие, 1917-1930» (1960), 351-383. В частности, о Барнсдалле см. 18-22.
[Закрыть]
Ленинский НЭП был вызван необходимостью, но это, возможно, ещё не всё. Было ли чистым совпадением, что этот сдвиг в политике произошёл сразу после того, как Москва начала свою Великую Золотую миграцию на Запад? Опять же, был ли этот перевод знаком доброй воли Уолл-Стрит в отношении ещё не заключенных сделок? Было ли это предварительным условием для экономической помощи, в которой так отчаянно нуждалась Россия? Капитализм чужд благотворительности.
Подумайте, чего достигли большевики. Менее чем за 4 года они экспроприировали российскую экономику у её бывших владельцев, сравняли её с землей и лишили страну золота и ценностей, большая часть которых оказалась на Западе – львиная доля в Америке. Россия была превращена в экономическую пустошь, которую теперь пытались восстановить иностранные капиталисты.
Рассмотрим также параллельную ситуацию с Германией. В 1919 году рейх едва избежал собственного коммунистического режима, но в итоге получил нестабильную Веймарскую республику и огромное экономическое бремя в виде военных долгов в размере 37 млрд. долларов и дополнительных репараций в размере 32 млрд. долларов. В 1922 году галопирующая гиперинфляция уничтожила марку точно так же, как и рубль. В результате дефолт по выплате репараций вызвал вторжение Франции в промышленный Рур в 1923 году и международный кризис, который попытался разрешить Уолл-стрит. План "спасения", возглавляемый американским банкиром, бывшим чиновником Казначейства и будущим вице-президентом Чарльзом Г. Доузом, предоставил Берлину кредит в размере 200 млн. долларов, размещённый "J. P. Morgan". Это обеспечило новую валюту и предоставило наличные деньги для выплаты репараций. По сути, американцы ссудили деньги немцам, чтобы те могли выплатить репарации французам и англичанам, чтобы они могли вернуть свои военные кредиты США в размере 7 млрд. долларов – как бы вы это ни повернули, янки вышли вперёд. Россия теперь созрела для такого же шага.
«Великий гуманист»: Герберт Гувер и АRА
Должно быть, для Герберта Кларка Гувера было большим разочарованием, что в конечном итоге он стал наиболее известен как президент, при власти которого положила началась Великая депрессия. Если отбросить гуманизм, Гувер был инсайдером с Уолл-стрит, чьи ассоциации включали эксклюзивный клуб «Rocky Mountain Club», где он водил дружбу с такими друзьями, как Уильям Бойс Томпсон. Но он также возглавлял крупную международную организацию по оказанию помощи, раннюю неправительственную организацию, American Relief Administration («Американская администрация помощи», ARA). Это кое-что говорит о том, что штаб-квартира ARA находилась на Бродвее 42, недалеко от Уолл-стрит. Гувер одновременно занимал пост министра торговли США (1921-28). Помимо этого, у него были личные деловые интересы в России.
Геолог по образованию, в 1897 году Гувер отправился на золотые прииски Австралии. Работая в британской горнодобывающей компании "Berwick-Moreing", он проявил себя способным менеджером и к 1904 году стал партнёром и директором китайской инженерно-горнодобывающей компании "Berwick-Moreing’s Chinese Engineering and Mining Co." Он прибыл в Россию в 1911 году, где занял пост директора "Русско-азиатской объединённой корпорации" (также контролируемой Британией) и стал крупным акционером её Кыштымских медных и железных рудников. Благодаря инвестициям, особенно в Россию, стал несколько раз миллионером.
Освободившись от необходимости зарабатывать на жизнь и будучи хорошим квакером, Гувер обратился к государственной службе. В 1914-16 годах он курировал гуманитарную помощь Бельгии, а в 1917 году Вудро Вильсон назначил его продовольственным администратором. В 1919 году, опираясь на 100 млн. долларов, выделенных Конгрессом, и такую же сумму в виде частных (в основном корпоративных) пожертвований, он основал ARA, которая предпринимала усилия по оказанию помощи в разрушенной войной Европе. К началу 1921 года эта деятельность сворачивалась как раз в тот момент, когда в Советской России возник новый кризис/возможность.
Совокупные последствия войны, плохого правления большевиков и засухи привели большие районы сельской России, особенно Поволжье, в плачевное состояние. В то время как "красные" отчаянно нуждались во внешней помощи для преодоления этого кризиса, они отказались напрямую просить помощи у американцев или любой другой иностранной буржуазии. Однако они были готовы позволить вечно полезному товарищу Максиму Горькому и русскому православному патриарху Тихону просить о пожертвованиях. 13 июля Горький направил обращение, адресованное коллегам-писателям, а также обращение Тихона, адресованное архиепископам Кентерберийскому и Нью-Йоркскому, Фритьофу Нансену, знаменитому норвежскому исследователю и главе Международного Красного Креста.[885]885
“Русская просьба о помощи голодающим”, "Нью-Йорк таймс " (19 июля 1921 года), 2.
[Закрыть] Нансен ответил, что только у американцев есть ресурсы для оказания значимой помощи. Вскоре после этого неназванные «Советские интересы» опубликовали письмо Горького в Нью-Йорке.[886]886
“Помощь, которую просят голодающие русские”, « Нью-Йорк таймс» (4 августа 1921 г.), 2.
[Закрыть] К 18 июля вмешался советский официальный орган "Известия", признав «серьёзную ситуацию» и обратившись за международной помощью, хотя он специально отверг любую помощь из Вашингтона из-за отказа правительства США расширить признание Советской России.[887]887
“Миллионы бегут от красного голода”, Journal Gazette [Маттун, Иллинойс] (18 июля 1921), 7.
[Закрыть]
Опасаясь, что Нансен или другие назойливые европейцы могут перехватить инициативу, 23 июля вмешался Гувер. Он телеграфировал Горькому, предлагая помощь ARA, которая, как он подчеркнул, не была связана с американским правительством. Единственным условием Гувера было, чтобы Советы освободили всех американских пленных до начала переговоров. Как уже отмечалось, записка Гувера достигла Москвы в тот же день, что и Чарльз Крейн. Официальные переговоры начались в Риге 10 августа, в ходе которых представитель Москвы Максим Литвинов встретился с человеком Гувера Уолтером Лайманом Брауном (другим горным инженером). Исходная позиция Советов заключалась в том, что им нужно продовольствие, а не армия янки в хаки, бегающих вокруг и раздающих её. Лайман настаивал на том, что никакой помощи не будет, если ARA не займётся распределением. После десяти дней упорных препирательств Браун и Гувер добились своего.
В течение следующих двух лет около 300 американцев работали в Советской России и контролировали более 120 тыс. россиян, всё, конечно, под бдительным присмотром вездесущей ЧК. Миллионы жизней были спасены, и хотя благодарность русских была искренней, к ней примешивалась подозрительность. Если целью американцев было только раздавать еду, то почему они так интенсивно и назойливо интересовались сбором информации? Какова была цель записных книжек и гроссбухов, которые они носили с собой повсюду?
Американцы кичились тем, что усилия ARA были "100% гуманитарной операцией".[888]888
Патенод, 635.
[Закрыть] Действительность была сложнее. Официальный историк деятельности ARA в России Томас Дикерсон раскрыл лежащую в её основе мысль, когда высказал мнение, что политика Америки в отношении России должна основываться на «моральной опеке», которая «сохранит её для больших целей в будущем».[889]889
Там же.
[Закрыть] Другими словами, за всеми теми, кто уверенно бил себя в грудь с сознанием собственной правоты, стояли хорошо просчитанные экономические мотивы. Личные взгляды Гувера отражали это совершенно ясно. По его мнению, Россия представляла собой «огромный, непокорённый рынок», и американским интересам необходимо было позиционировать себя, «чтобы взять лидерство в восстановлении России, когда наступит подходящий момент».[890]890
Там же, 637.
[Закрыть]
Как отмечает Саттон, в начале 1922 года Гувер обратился в Государственный департамент со схемой использования "Guaranty Trust" в качестве американского представительства Советского государственного банка (Госбанка) и расчётной палаты для всех советских закупок в США.[891]891
USDS, # 861.516 / 111, Гувер Хьюзу, январь 1922 года.
[Закрыть] Ключевой фигурой на нью-йоркском конце был знакомый Генри К. Эмери, теперь глава иностранного отдела «Guaranty», ранее этот пост занимал Макс Мэй. Кстати, о Мэйе: в 1921 году он распустил свою «Foreign Trade Banking Association» (организацию, которую создал после ухода из «Guaranty Trust»), а в сентябре 1922 года, когда помощь ARA набрала обороты, вновь появился в качестве вице-президента и главы валютного отдела чикагского «National Bank of the Republic».[892]892
Колонка B. C. Forbes, The Greenville News [Северная Каролина] (19 декабря 1922 г.), 13.
[Закрыть] Следует напомнить, что 19 ноября NBR включила Чарльза Крейна в число своих директоров и основных акционеров. И это ещё не всё. В декабре того же года Макс Мэй отправился в Москву, где получил другую работу: директора нового «Российского коммерческого банка» (Роскомбанка), совместного предприятия советского правительства и «важных иностранных интересов, в частности, шведских».[893]893
Там же.
[Закрыть] Последним, и содиректором Мэйя, был «красный банкир» Улоф Ашберг.
Спасти Джона Рида
Россия попала в поле зрения Гувера задолго до 1921 года, и человеком, который сыграл в этом определённую роль, сознательно или нет, был «революционер истеблишмента» Джон Рид. Тайным связующим звеном между Гувером и Ридом был уроженец Калифорнии, дантист, офицер разведки, ставший бизнесменом по имени Уэстон Бёрджесс Эстес. В июне 1917 года Эстес получил звание лейтенанта в резервном стоматологическом корпусе армии и оказался в форте Тоттен, Нью-Йорк. Там он подружился со своим коллегой-медиком, доктором Харрисом Айресом Хоутоном. У Хоутона была ещё одна работа – офицера почтовой разведки. Он собирал информацию о радикалах, подозреваемых в сговоре с немецкими агентами, и привлек Эстеса к помощи. 2 января 1918 года Хоутон представил отчёт, «свидетельствующий о хорошей работе лейтенанта Эстеса».[894]894
MID, №10012-57, Разведывательное управление Восточного отдела, 12 января 1918 года.
[Закрыть] В июле 1918 года в другом отчёте Эстеса восхваляли как «очень способного и преданного офицера».[895]895
MID, №10080-16-20, Разведывательное управление, Губернаторский остров, 10 июля 1918 года.
[Закрыть]
В марте 1918 года Эстес официально обратился с просьбой о переводе в разведку. К ноябрю того же года он был помощником офицера разведки Восточного отдела, капитана Гамильтона Смита. Однако для остального мира Эстес по-прежнему был всего лишь стоматологом.[896]896
Эдвард К. Кирк (ред.), Стоматологический космос (Philadelphia: S. S. White & Co., 1918), 543.
[Закрыть] Благодаря новым обязанностям он вступил «в контакт с радикалами и коммунистами в Нью-Йорке».[897]897
Доктор Уэстон Б. Эстес. “Русский опыт”, Медицинский журнал Лонг-Айленда, том 15, № 12 (декабрь 1921), 410.
[Закрыть] Гарри Махони называет Эстеса «агентом по проникновению в эти радикальные группы».[898]898
Махони, «Американские заключённые», 241.
[Закрыть] Это подтверждается ежедневными отчётами о расходах, которые показывают, что Эстес встречается с «информаторами».[899]899
MID, №968-201/1-4, Расходный счёт капитана Уэстона Б. Эстеса, октябрь 1918 года.
[Закрыть] Эстес официально уволился из военной разведки в января 1919, но признался, что поддерживал контакты со многими радикально настроенными знакомыми.[900]900
Эстес, 410.
[Закрыть] Джон Рид, безусловно, был одним из них. Эстес позже признался, что Рид «знал меня и знал, что со мной общаться ‘безопасно’».[901]901
Эстес, 411.
[Закрыть]
В октябре 1919 года Джон Рид выскользнул из США и направился обратно в Россию. Его общепризнанной целью было представлять новообразованную Американскую коммунистическую рабочую партию в Коминтерне. Конечно, это было ещё не всё, что нужно было сделать. Вскоре после его отъезда Бюро расследований допросило некоего мистера Лэнга, экспортёра с Манхэттена, Либерти-стрит 55, по тому же адресу, что и "Sinclair Consolidated Oil". Лэнг заявил, что за несколько недель до этого Рид обратился к нему с предложением отправить вольфрамовую руду в Россию на сумму 50 тыс. долларов. Когда Лэнг забеспокоился из-за юридических сложностей, Рид заверил его, что "Государственный департамент в курсе".[902]902
BI, № 182787, “В re: Джон Рид, деятельность большевиков”, 21 ноября 1919 года.
[Закрыть] Итак, Рид направлялся в Россию в качестве агента Коммунистической партии, делового агента, агента правительства США или всех троих?
Случайно или намеренно, другим американцем, проявлявшим интерес к торговле с Россией, был доктор Уэстон Эстес. Как он объяснил, контакты с пробольшевистски настроенной толпой подогрели его любопытство к тому, что происходит в России и какие экономические возможности она открывает. "Я действительно очень хотел провести переговоры с коммунистами и их правительством", – заявил он, и поэтому "собрал небольшую компанию бизнесменов", которые согласились отправить его в Россию, чтобы узнать "правду".[903]903
Эстес, 410.
[Закрыть] Эти влиятельные неназванные люди, по словам Эстеса, были готовы продать русским всё, что те хотят, и охотно сняли бы для этого блокаду. Он также отметил, что «некоторые радикалы также просили меня поехать в Советскую Россию и помогли добраться туда». Был ли один из них Ридом? Что касается большевиков, «у меня были все основания полагать, что они стремились заполучить меня». Откуда у него такие мысли?
В письме, приложенном к его заявлению на получение паспорта, Эстес указал, что намеревается посетить Норвегию, Данию, Швецию и Финляндию, но не упомянул Россию. Его общепризнанной целью было "найти рынки сбыта для изготовленных мной стоматологических изделий" ... "получить иностранные патенты и права" и "купить или снять промышленные плёнки".[904]904
Паспорт Эстесу был выдан 12 января 1921 года.
[Закрыть] Позже он признался, что всё это было «чем-то вроде камуфляжа».[905]905
Эстес, 409.
[Закрыть] Он также рассказал, что его главным «партнёром» по предприятию был Герман М. Сутер. Сутер, однако, не был бизнесменом. Будучи журналистом, Сутер до недавнего времени работал с Джорджем Крилом и «Комитетом по общественной информации». В декабре 1919 года он и ещё один бывший член CPI, Уолтер Роджерс, взяли на себя руководство газетой "Washington Herald". Сутер также стал информатором Бюро расследований.[906]906
BI, № 389705, Дж. E. Гувер, “Меморандум для мистера Сутера”, 25 октября 1925 года.
[Закрыть] Самое интересное заключается в том , кто назначил Сутера и Роджерса ответственными за "Herald". Так случилось, что это были новые владельцы газеты Чарльз Р. Крейн и Герберт Гувер.[907]907
“Гувер и Крейн покупают ”Herald", "Washington Herald" (7 декабря 1919 г.), 16.
[Закрыть]
Еще одно доказательство связи между Эстесом и Гувером содержится в июльском письме вице-президента "Intercontinental Development Company" от 1921 года в газету "Washington Herald". Написанное в то время, когда Эстес ещё находился в советском плену, в нём отмечалось, что «г-н Рикард... унаследовал от мистера Сутера ответственность» за Эстеса.[908]908
HIA, Американская администрация помощи (ARA), Операции в России, вставка 342, папка 9, Эдвард М. Флешу Дж. Э. Райсу, 21 июля 1921 года.
[Закрыть] Это был Эдгар Рикард, давний помощник и близкий друг Герберта Гувера. Сутер всегда был чем-то большим, чем просто доверенным лицом Гувера и Крейна, и они, очевидно, работали в унисон.
Что касается Крейна, то Вашингтон никогда не был далеко. Друзья Эстеса в военной разведке также были осведомлены о его миссии. Генерал разведки Мальборо Черчилль снабдил Эстеса рекомендательными письмами к военным атташе США в Скандинавии и странах Балтии с просьбой оказать ему всю необходимую помощь "самым конфиденциальным образом".[909]909
MID, №237/23, Памятка полковнику Коксу, июль 1920 года.
[Закрыть] Черчилль полагал, что, если «деловые связи» Эстеса наладятся, «он сможет получить для нас полезную информацию из Советской России».[910]910
Там же.
[Закрыть] Военная разведка также встала на защиту Эстеса, когда Госдепартамент получил сообщение о том, что тот отправился в Россию в интересах «определённых радикальных групп».[911]911
MID, №10058-714, Конфиденциальное письмо 534, 8 сентября 1920 г.
[Закрыть] В ответ подполковник Джон Данн из отдела фотосъёмки военной разведки отметил, что его офис не знал, что Эстес представлял радикальные элементы, и что неправильное представление, вероятно, возникло из-за его личной связи с Джоном Ридом.
Эстес отплыл в Норвегию 16 января 1920 года. Его сопровождал кинооператор Джон М. Флик. Они прибыли в Стокгольм в феврале и были приняты местными советскими представителями Фредриком Штромом и Вильгельмом Хелльбергом. Путешественники также объединились со шведским бизнесменом русского происхождения Карлом Вальдемаром Ракманом, партнером вездесущего Улофа Ашберга.[912]912
HIA, ARA, Эстес Сутеру, 26 апреля 1921 года.
[Закрыть] Затем американцы отправились в Копенгаген, чтобы встретиться там с представителем Москвы Максимом Литвиновым. Эстес вспоминал, что они обсуждали «возможность продажи товаров американского производства в Россию».[913]913
Эстес, 410.
[Закрыть] Однако Литвинов «попытался вовлечь их в политику», поэтому они уехали из Копенгагена, так и не проникнув на территорию Советской России.[914]914
MID, №10058-714, Конфиденциальное письмо.
[Закрыть]
Тем временем Джон Рид оказался под арестом в Финляндии, и ему грозила возможная казнь. Покинув Москву, он незаметно пересёк финскую границу и скрылся на отплывающем корабле. 13 марта таможенные инспекторы обнаружили его в угольном бункере судна. У Рида был тайник с алмазами, различными валютами и фальшивыми документами.[915]915
Подробности ареста и допроса Рида можно найти в BI, #182787, включая перевод отчёта финской полиции от 24 апреля 1920 года.
[Закрыть] Особенно интересны два пункта. Первым было рекомендательное письмо от 27 октября 1919 года, выданное Сэмюэлю Арнольду-младшему «Комитетом по общественной информации» в Лондоне. В нём говорилось, что Арнольд едет в страны Балтии «по делам Комитета».[916]916
Там же.
[Закрыть] К тому времени CPI официально прекратил своё существование. Более интересным было письмо Троцкого Риду, датированное январём 1919 года. В нем Троцкий пообещал, что он немедленно наведет справки «относительно военных плёнок и, если возможно, эти плёнки будут переданы американскому корреспонденту».[917]917
BI, №182787, Троцкий Риду, 21 января 1919 года, от финской разведывательной полиции.
[Закрыть] Имело ли это отношение к текущей миссии Эстеса? Какая связь была у Рида с Троцким?
Затем Эстес появился в Хельсинки, где он "имел какое-то отношение к освобождению [Рида]...".[918]918
Эстес, 410.
[Закрыть] Финны просто оштрафовали Рида за контрабанду и 5 июня депортировали в Эстонию. Через два дня он вернулся в Россию. Первоначальный план состоял в том, что Эстес и Флик поедут вместе с ним в Москву. После того, как они завершат свои «дела», Рид вернётся с ними в Америку. Эстес даже снабдил Рида «фальшивым паспортом для выезда из Эстонии» на обратную поездку.[919]919
Эстес, 411, и BI, №182787, Янг Госдепартаменту, 9 июня 1920 года.
[Закрыть]
Всё пошло не так, как они планировали. Советским паспортистом в Таллине был Адольф Гай, который когда-то работал в "Новом мире".[920]920
Там же. Эстес подразумевает, что Гай жил в Нью-Йорке под другим именем, но не называет его. Он говорит, что Гай был человеком, “который занял место Троцкого” в «Новом мире».
[Закрыть] Он, вероятно, узнал Эстеса и отказал в визе. Они с Фликом ждали в Эстонии два месяца. Находясь там, Эстес сообщил: «Я получил достоверную информацию о том, что жизнь Джона Рида была в опасности».[921]921
Эстес, 410.
[Закрыть] «Используя те окольные способы, которыми в данных обстоятельствах люди общаются», – добавил он, Эстес установил связь с Ридом в Москве. Рид подозревал, что некоторые из его советских товарищей предали его в Финляндии с явной целью убийства. Эстес предупредил, что «ему никогда не позволят снова покинуть [Россию] живым».[922]922
Эстес, 411.
[Закрыть] Во всяком случае, не без посторонней помощи. Рид «стремился получить от меня информацию и помощь в возвращении домой».
Только после обращения непосредственно к комиссару иностранных дел Чичерину, как пишет Эстес, Рид наконец получил визу.[923]923
Там же.
[Закрыть] Он и Флик пересекли границу 2 августа и сели на поезд до Петрограда. После изнурительной поездки на поезде двое американцев наконец добрались до Москвы 6-ого числа. К 7:00 вечера оба были арестованы.
Следующий год Эстес проведет в камерах и тюремных больницах. Там он столкнулся с другим американским заключённым и бывшим чиновником советского "Министерства иностранных дел" Натаном Чаброу, который подсказал, как его предали.[924]924
MID, №2070-2119, заявление Эстеса, 14, и Килпатрика, 12. Килпатрик считал, что Чаброу (или Чадбро) работал на “Министерство иностранных дел ВЧК”. См. также Махони, «Американские заключённые», стр. 231-232.
[Закрыть] По-видимому, «некий Бобров, глава Bobroff Manufacturing Co.», отправил в Москву отчёты об американцах, планирующих посетить страну, и «передал большевикам информацию, которая … имел отношение к Эстесу».[925]925
Там же, Эстес, 14.
[Закрыть]
Бобров, конечно, – это один из наших американских большевиков. Другой американский бизнесмен (и социалист) в России, Джейкоб Рубин, выдвинул против него аналогичное обвинение.[926]926
BI, №202-600-65. Заявление Джейкоба Х. Рубина, 10-11.
[Закрыть] Совсем недавно Бобров был связан с бюро Мартенса и был очень близок к Кеннету Дюранту.[927]927
USDS, #316-119-458/64, Бобров – Дюранту, 3 августа 1920 года.
[Закрыть] Перехваченное в августе 1920 года письмо Боброва Дюранту показало, что Бобров участвовал в тайных финансовых операциях между Россией и Нью-Йорком.[928]928
Там же.
[Закрыть] Бобров также организовал встречу американцев, желающих посетить Москву. Одна из его проблем заключалась в том, что Эстес не прошел через него. Рубин утверждал, что брат Боброва работал в «секретном отделе при [Сантери] Нуортеве», который затем возглавлял англо-американскую секцию наркомата иностранных дел.[929]929
BI, #202-600/ 65, Рубин, 11.
[Закрыть] За свою верную службу Бобров получил собственную небольшую концессию в рамках НЭПа.
Эстес и Флик были среди американских заключённых, освобождённых благодаря заступничеству Крейна в августе 1921 года. После допроса в Риге Эстес вернулся в Штаты через Лондон. Там, 6 сентября, он дал показания "Американской администрации помощи" Гувера относительно условий в России. При этом он старательно избегал упоминания Рида в Нью-Йорке, что Махони интерпретирует как доказательство того, что Эстес "как оперативный сотрудник защищал Рида, своего агента...", даже если он был мёртв.[930]930
Махони, «Американские заключённые», 351, № 51.
[Закрыть]
Он и был мёртв. В конце концов, Рид помог внедрить Эстеса, агента американской разведки, в Россию. В сентябре подозрительные советские хозяева отправили Рида на конференцию в далекий Баку, где, как гласит официальная версия, он заразился тифом. Вернувшись в Москву, он скончался 6 октября. Как и предупреждал Эстес, он так и не покинул Россию живым.
Вернувшись в США, Эстес стал постоянным участником антибольшевистских выступлений. Через три месяца после его возвращения домой его упомянули в новостной статье, в которой говорилось о советском золоте, хранящемся на Уолл-стрит.[931]931
MID, №9961-2301, район 2-го корпуса ИО, 9 ноября 1921 года. Только ссылка;файл исчез.
[Закрыть] Что он знал об этом? В следующем году он опубликовал воспоминания под названием "Тюремная и больничная жизнь в Советской России". Однако в 1923 году 46-летний Эстес просто исчез.
