Текст книги "Уолл-стрит и революции в России 1905-1925"
Автор книги: Ричард Спенс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
Замышляя новую революцию
Прежде чем отправить Троцкого в трансатлантическое путешествие, нам нужно проанализировать некоторые события, произошедшие в США и России несколькими месяцами ранее. В начале 1916 года Парвус считал, что настало время разжечь новую революцию в России. Его целевой датой было 22 января, одиннадцатая годовщина Кровавого воскресенья.[498]498
Земан и Шарлау, 187-189.
[Закрыть] Волна забастовок должна была парализовать производство и вызвать бы банковскую панику, что, по его надеждам, покончило бы с царским зверем раз и навсегда. 11 января 10 тыс. рабочих опустили свои инструменты на морском заводе в Николаеве. 22 января ещё 45 тыс. человек ушли с работы в Петрограде. Однако, несмотря на тщательно продуманные планы Парвуса, пламя так и не разгорелось. Очевидно, что для второй революции потребуется больший толчок.
Как по команде, 14 февраля в нью-йоркском Ист-Сайде, как сообщается, состоялось совещание. Присутствовали 62 члена "Русской революционной партии", в том числе 50 ветеранов 1905 года. "Большой процент" составляли евреи, многие из которых принадлежали к "интеллектуальным классам", включая врачей. Из России поступали "секретные донесения", в которых говорилось, что "самый благоприятный момент для [революции] близок". Неужели это Парвус просил о помощи? Тема разговора неизбежно перешла к деньгам. Некоторые товарищи утверждали, что весь вопрос может быть решён с помощью "лиц, сочувствующих движению". То есть богатых людей. В отчёте "неоднократно упоминалось имя Джейкоба Шиффа". Однако в докладе было указано, что "душой" этого движения является не Шифф или Парвус, а посол Германии в Вашингтоне граф фон Бернсторф.
Приведенный выше отчёт является проблематичным, поскольку единственным достоверным источником для него является книга Бориса Львовича Бразоля "Мир на распутье" 1921 года.[499]499
Бразоль, «Мир на распутье» (1921), 69-70.
[Закрыть] В 1916-17 годах Бразоль был следователем при русской миссии в Нью-Йорке с офисом во Флэтайрон-билдинг. В том же здании работал предполагаемый автор доклада, полковник Николай Голеевский, русский военный атташе. Вполне вероятно, что Бразоль видел отчёт и даже имел его копию. Загвоздка в том, что Бразоль был одновременно умным и убеждённым антисемитом; позже он сыграл важную роль в переводе и распространении "Протоколов сионских мудрецов" в Соединённых Штатах.[500]500
О Бразоле см.: Ричард Б. Спенс, “Другой помощник царя, антисемитская деятельность Бориса Львовича Бразоля, 1910-1960; Пт. И, Бейлис, Протоколы и Генри Форд”, Журнал по изучению антисемитизма (июнь 2012).
[Закрыть] Ко всему, что он сказал, касающемуся евреев, нужно подходить очень осторожно. В данном случае он, вероятно, цитирует подлинный отчёт Голеевского. Вопрос в том, точно ли он его цитирует. Голеевский эффективно следил за русскими радикалами в Штатах – настолько эффективно, что некоторые вынашивали заговор с целью его убийства.[501]501
“Вероятен заговор с арестом”, New York Tribune (30 ноября 1915 г.), 2.
[Закрыть] В отчёте не говорится ничего сверх того, что можно было бы ожидать. В любом собрании революционеров Ист-Сайда было бы много людей, связанных с 1905 годом, и много евреев. Не было бы ничего необычного и в том, чтобы всплыло имя Шиффа. В конце концов, если кто-то искал богатого американца, который был явным врагом Николая Кровавого и готов был поддержать пропаганду, то Шифф идеально подходил на эту кандидатуру.
"Нью-Йорк таймс" отметила ещё одно любопытное собрание, которое состоялось всего несколько дней спустя.[502]502
“Выступает за мировое государство”, «Нью-Йорк таймс» (21 февраля, 19: 16).
[Закрыть] 20 февраля «ряд выдающихся личностей» посетили «специальную масонскую службу» в манхэттенском храме Эману-Эль. Присутствовали только члены масонской Шекспировской ложи №750 и приглашённые гости. Хозяином был магистр ложи Гарри П. Фирст, богатый (и родившийся в России) производитель одежды. Служба проходила в самой престижной реформистской синагоге города, и человеком, произнёсшим специальную проповедь под названием «Всемирное братство и мир во всём мире», был раввин Джозеф Сильверман. Сильверман сказал слушателям, что долг масонских и родственных орденов «узреть настоящее человеческое единство и показывать его миру». Он отметил, что, когда религия и братские общества терпят неудачу, «люди иногда прибегают к силе в попытке создать человеческое общение.. Может быть нет мира во всём мире, пока не будет всемирного братства», – объяснил он и «выступил за мировое государство как средство достижения всемирного братства». Эману-Эль, конечно же, был храмом Шиффа, а Сильверман – его другом. Гарри Фирст был партнёром Шиффа в сфере еврейских благотворительных организаций. Если Шиффа не было среди присутствовавших «выдающихся личностей», то многие из его друзей наверняка были. Конечно, нет ничего осязаемого, что могло бы связать службу в Эману-Эль с пёстрым собранием революционеров Ист-Сайда на прошлой неделе. Но если бы кто-то искал состоятельных, широко симпатизирующих потенциальных доноров, это предоставило бы беспрецедентную возможность; и всё это в рамках святости и секретности ложи.
Всего через три дня в город должен прибыть кто угодно, кроме упомянутого ранее французского заговорщика Поля Боло Паши. Он приехал в Нью-Йорк, чтобы собрать средства немецкого происхождения, которые собирался использовать для субсидирования пораженческой пропаганды во Франции. Когда он отплыл обратно в Европу в марте, у него было 1,7 млн. долларов, обеспеченных с помощью "ничего не подозревающих банковских домов в Нью-Йорке", что следователи назвали "гигантским финансовым камуфляжем".[503]503
“Операции США будут использованы в суде над Боло”, Indianopolis News (5 октября 1917 г.), 6.
[Закрыть] Банкиры с Уолл-стрит, возможно, ничего не подозревали, но они не были против. «Международные банковские дома буквально искали покровительства [Боло]», – утверждалось в отчёте. Наиболее глубоко скомпрометированной была компания «G. Amsinck & Co.», та самая компания «Amsinck», которую вскоре приобрела «American International». Дело Боло Паши интересно тем, что оно показывает, что Нью-Йорк является центром финансового заговора, направленного на финансирование пораженчества и подрывной деятельности. Что можно было сделать во Франции, конечно, можно было сделать и в России.
В начале июня 1916 года Джейкоб Шифф снова попал в новости. 4 числа он неожиданно появился на собрании нью-йоркской Кехиллы (еврейской общинной организации).[504]504
“Шифф плачет, уходя в отставку с поста еврейского лидера”, New York Tribune (5 июня 1916 года), 1, 11.
[Закрыть] Там, перед тысячей делегатов, представляющих «интеллектуалов Ист-Сайда» и «финансистов Уолл-стрит», Шифф со слезами на глазах драматично объявил: «Я навсегда покончил с еврейской политикой», и объявил, что отныне он будет служить евреям исключительно как «частное лицо». Когда он выходил из зала, некоторые из толпы плакали, в то время как другие, в основном жители Ист-Сайда, шипели.
Пока эта драма разыгрывалась в Нью-Йорке, в Петрограде Сэмюэл Макробертс, Улоф Ашберг и Пётр Барк вносили последние штрихи в крупный заём российскому правительству. 22 июня газета Times сообщила, что американский синдикат, возглавляемый «National City Bank», только что подписал сделку о предоставлении кредита в размере 50 млн. долларов.[505]505
“Русские довольны американским займом”, «Нью-Йорк таймс» (22 июня 1916 года).
[Закрыть] Шифф, несомненно, был осведомлён об этих переговорах, как и другие. Тем не менее, как уже отмечалось, он, похоже, и пальцем не пошевелил, чтобы остановить сделку. Не в этом ли заключалось его «возвращение»? Был ли он проклят ист-сайдцами за то, что не смог воспрепятствовать выдаче кредита, или потому, что они боялись, что он может это сделать?
Американский приём
"Монтсеррат", наконец, покинул Кадис 1 января 1917 года и вошёл в гавань Нью-Йорка очень поздно ночью 13 января. Список пассажиров, подготовленный для иммиграции в США, раскрывает несколько интересных деталей.[506]506
Имена в списках пассажиров, особенно русские, подвержены большим различиям в написании и частым ошибкам в транскрипции. В данном случае имя Троцкого можно прочесть как “Зратский, Леон”.
[Закрыть] Троцкий указал свою профессию как «автор» и подтвердил, что не был ни анархистом, ни многожёнцем. Он также имел при себе 500 долларов, что эквивалентно примерно 10 тыс. долларам США на сегодняшний день. Это опровергает утверждение Троцкого и Людвига Лора о том, что Великий изгнанник прибыл «практически без гроша». [507]507
Людвиг Лор, “Когда Троцкий жил в Нью-Йорке”, 3. Университет Индианы, Библиотека Лилли, Специальные коллекции, рукопись Брауна.
[Закрыть] Троцкие тут же поселились в шикарном отеле «Astor» недалеко от Таймс-сквер. Мало того, что это была одна из самых дорогих гостиниц в городе, она имела репутацию места сбора элиты Уолл–стрит – любопытное место для отдыха революционного социалиста. Учитывая, что Троцкий не был знаком с Нью-Йорком и его удобствами, кто-то наверняка сделал для него заказ. Кто? Таинственная щедрость явно не ограничилась покупкой билетов.
Появление Троцкого совпало (случайно или нет) с другими прибытиями в Нью-Йорк. В середине января Сидни Рейли, который исчез несколько недель назад, внезапно появился на Бродвее 120. В следующем месяце он устроил шикарную вечеринку для всех своих дружков (и Троцкого?), чтобы отпраздновать годовщину свадьбы с женщиной, от которой уже устал. Была ли наготове другая повестка дня? 8 января Энтони Джекальски также приехал в Нью-Йорке из Гаваны. Напомним, что Троцкий в какой-то момент думал, что направляется на Кубу. Был ли Джекальски там на всякий случай? 21 января на том же корабле прибыли ещё трое путешественников. Первым был норвежский бизнесмен Йонас Лид, человек со многими деловыми интересами в России и ещё один партнёр Улофа Ашберга. Вторым был Евгений Кузьмин, который утверждал, что является агентом русской военной разведки. Последней была Мария де Викторика, опытная немецкая оперативница, отправленная в Штаты для организации нового шпионского и диверсионного аппарата в ожидании вступления Америки в войну. Было ли одним из её заданий поддерживать связь с Троцким?
Людвиг Лор вспоминал: "Когда Троцкий приехал сюда, его имя было известно только соотечественникам и горстке немецких социалистов".[508]508
Лор, “Лев Троцкий”, в «Годовщина революции: празднование первой годовщины основания Российской Советской Республики: 7 ноября 1918 года» (Бруклин: Классовая борьба, 1918).
[Закрыть] Возможно; но его прибытие не было неожиданным. "Новый мир" объявил об этом 6 декабря. Их предупредил телеграммой сам Троцкий. В то же время информация, поступившая в Охранку, указывала на то, что «большинство русских и еврейских социалистов в Нью-Йорке» с нетерпением ожидали его приезда и приветствовали его «грандиозным приёмом», на который съехались делегаты из «других городов».[509]509
HIA, Парижская охрана, XVII век, папка 2, №99, 27 января / 9 февраля 1917 года.
[Закрыть] Кто-то готовил почву для товарища Троцкого.
Дождливым утром Троцких тепло встретили, когда они сошли с "Монтсеррата". Редакция "Нового мира" была там в полном составе; Бухарин подбежал, чтобы по-медвежьи обнять прибывшего, а Коллонтай вертелась рядом. Кто-то предупредил прессу, и "Нью-Йорк таймс" вызвала на место происшествия репортёра. По его словам, «редактор-пацифиста» и социалиста, которого «изгнали из четырёх земель», встретил на залитом дождём пирсе Артур Конкорс из Еврейского общества приюта и помощи иммигрантам.[510]510
“Изгнанный из четырёх земель”, " Нью-Йорк таймс " (15 января 1917 года), 2.
[Закрыть] Конкорс выступил в качестве переводчика Троцкого в кратком интервью, которое включало подробности, расходящиеся с реальными событиями. Например, Троцкий сказал, что он был «в Берлине, редактируя еврейскую газету», а не в Вене, когда началась война. Кроме того, он утверждал, что после освобождения из мадридской тюрьмы он отправился в Севилью и добрался до Кадиса только после того, как испанская полиция захватила его и насильно посадила на борт "Монтсеррата". Это было в лучшем случае творческим вымыслом и напоминанием о том, что к корыстным заявлениям Троцкого всегда нужно относиться с недоверием.
Еврейское общество приюта и помощи иммигрантам, которое представлял Конкорс, было благотворительной организацией, занимавшейся оказанием помощи прибывшим евреям в обеспечении их питанием, жильем и работой. Оно также отсеивало нежелательных и способствовало "американизации" среди вновь прибывших. Троцкий и его семья на самом деле не подходили под круг их подопечных. Артур Конкорс также не был простым сотрудником. Он был "суперинтендантом" Общества и членом его совета директоров.[511]511
BI, #8000-116148, “In re: Леон Бронштейн Троцкий [далее – Отчёт Беккера]” и American Jewish Yearbook, 1914-15, 285.
[Закрыть] Кто-то вытащил Конкорса из постели тёмным, холодным утром, чтобы тот стал нянькой бродячему революционеру – человеку, предположительно неизвестному за пределами узкой политической сферы. Кто мог это сделать?
Ответ кроется в людях, которым Конкорс подчинялся. В правление Общества входили несколько светил американского еврейского истеблишмента, среди них Джулиан Мак, Луис Маршалл, Оскар Штраус и раввин Стивен Уайз. Однако самым важным, главным финансовым спонсором общества и "боссом" Конкорса был Джейкоб Генри Шифф.[512]512
Еврейский ежегодник, там же.
[Закрыть]
Шифф и Троцкий
С тех пор в некоторых кругах стало практически символом веры, что Шифф не только финансировал Троцкого, но и выступал в качестве финансовой опоры последующего советского режима. Например, Троцкого якобы «видели входящим и выходящим из нью-йоркского особняка Шиффа», и он получил «20 млн. долларов золотом Джейкоба Шиффа, чтобы помочь финансировать революцию».[513]513
Дэвид Аллен Ривера, «Последнее предупреждение: История нового мирового порядка» (1994). http://modernhistoryproject.org/mhp?Article=FinalWarning&C=7.3.
[Закрыть] На самом деле, нет никаких современных упоминаний о том, что Троцкого видели с Шиффом или в какой-либо из его резиденций. Конечно, если бы встречи были тайными, никаких записей быть не должно. «20 млн. долларов», по-видимому, являются искаженной строкой из часто цитируемой колонки 1949 года «Чолли Никербокер». На самом деле там написано: «Сегодня внук Джейкоба, Джон Шифф, видный член Нью-йоркского общества, подсчитал, что старик потратил около 20 млн. долларов на окончательную победу большевизма в России».[514]514
“Чолли Никербокер”, New York Journal-American (3 февраля 1949 года). Иногда эта дата указывается как 1 февраля. Колонка была опубликована издательством «Херст пресс».
[Закрыть] Джон Шифф нигде не упоминает, что говорил это где-либо ещё. Кникербокер – псевдоним Игоря Кассини, обозревателя светской хроники, сделавшего карьеру на распространении слухов и выдумок.[515]515
Кассини был внуком бывшего царского посла в Соединённых Штатах графа Артура Кассини.
[Закрыть]
Реальный вопрос заключается в том, что получил бы Шифф, поддержав Троцкого? В центре его интересов в России были свобода и благополучие евреев Империи. Он признал, что революция – это самое верное средство покончить с угнетением и возвестить о светлом будущем. Из этого следовало, что революция, на которую повлияли евреи, имела бы ещё больше шансов достичь этой цели. Имя Троцкого было важным среди русских революционеров, как еврейских, так и нееврейских, и он показал себя человеком энергичным и способным. Была ли революция с Троцким во главе хорошей инвестицией? Вся карьера и состояние Шиффа были основаны на оценке людей и использовании – или создании – возможностей.
Чтобы внести ясность, нет абсолютно никаких документальных свидетельств того, что Якоб Шифф дал Троцкому хоть пенни. Однако есть несколько косвенных нитей, связывающих их. Это вызывает подозрения, но не более того. Опять же, весь смысл подпольной деятельности в том, что она подпольная. Если всё сделано правильно, то это никогда не должно поддаваться проверке. Любой, кто требует чек, выписанный на имя Троцкого с подписью Шиффа, полностью упускает этот момент. Шифф был бы осторожен в том, чтобы держать дистанцию между собой и Троцким или любыми революционерами. Конкорс превосходно справился бы с этой ролью, но, возможно, он был не единственным.
Конкорс или кто-то ещё зарезервировал номера для Троцких в отеле "Astor". В то же время там жил некто Отто Шварцшильд. Он недавно вернулся из Германии и оккупированной Польши. Там он представлял "Комитет по делам Востока" (Komitee fur den Osten), благотворительную организацию, созданную для оказания помощи евреям в истерзанной войной Восточной Европе. Однако Комитет также утверждает, что он «распространял прогерманскую пропаганду среди евреев».[516]516
Эли Барнави, “Первая мировая война и евреи”, www.myjewishlearning.com/history_community/Modern/Over ..., 2.
[Закрыть] Среди его главных сторонников, естественно, был Якоб Шифф. Достоверно сообщалось, что Шварцшильд «несколько раз посещал Якоба Шиффа в 1916-17 годах».[517]517
RIP: “Информация, собранная в Америке...”
[Закрыть] Он также оказался родственником Шиффа. Шварцшильд был ещё одним идеальным кандидатом, если предположить, что он не представлял немцев напрямую. Но говорим ли мы просто о двух сторонах одной медали?
Как уже отмечалось, Якоб Шифф имел прочные семейные и деловые связи с Германией. Его антироссийские усилия, служа еврейским интересам, в равной степени служили интересам Берлина. Насколько тесно Шифф связывал себя с немецкими тайными операциями? Информация, оказавшаяся в руках американской военной разведки, показала, что в 1915 году он имел контакт с "бароном Раппом", который "заинтересовал [его] в пропагандистском движении за свержение российского царя и освобождение российских евреев".[518]518
Там же.
[Закрыть] Этим человеком был барон Фридрих фон дер Ропп, прибалтийский дворянин, который появился в Нью-Йорке в апреле 1915 года при российском консульстве. В 1916 году он объявил себя «агентом германского правительства» и основателем базирующейся в Стокгольме Лиги аллогенов Российской империи, целью которой было освобождение нерусских подданных царя. В американском отчёте говорилось: «С этой целью Джейкоб Шифф отправил несколько миллионов долларов в Берлин, и несколько человек, хорошо известных агенту Секретной службы США, были связаны с этим делом».[519]519
Там же.
[Закрыть] Неудивительно, что в Стокгольме Ропп имел дело как с Фрицем Варбургом, так и с Парвусом. Варбург мог представить его Шиффу. Тот же самый Ропп также имел дело с Лениным и даже оплачивал некоторые его типографские счета в Швейцарии.[520]520
Стефан Поссони, «Ленин: навязчивый революционер» (1964), https://archive.org/stream/LeninCompulsiveRevolutionaryPossony1964_201606/Lenin%20Compulsive%20Revolutionary%20Possony%201964_djvu.txt.
[Закрыть] Принадлежала ли часть этих денег Шиффу?
Прогерманская деятельность Шиффа вызвала критику со стороны других евреев Нью-Йорка. Одним из них был Ричард Готтейл из Колумбийского университета, который возмущался тем, что деньги банкира использовались на немецкие интриги, а "общества Ист-Сайда использовались для распространения пацифистской пропаганды".[521]521
WWP, 10/255, “Интервью с проф. Готтейль”, 29 мая 1917 года.
[Закрыть] Одним из таких «обществ Ист-Сайда» был "Новый мир". Учитывая всё это, есть основания предполагать, что Шифф мог оказать финансовую помощь Троцкому. Но это не то же самое, что настаивать на том, что он это сделал. В конце концов, Шифф был не единственным в городе.
Профессор Готтейл также был одним из постоянных информаторов шефа британской разведки Уильяма Уайзмана. Как и Сидни Рейли. У Уайзмана даже был шпион прямо в комнате правления Шиффа в "Kuhn Loeb" – Отто Х. Кан. Как уже упоминалось, помощник Уайзмана Норман Твейтс превозносил Кана как "искреннего сторонника союзников и особенно британцев", и "он знал, что сторона, на которую встанет Англия, победит".[522]522
Туэйтс, 255.
[Закрыть] Что ещё более интригующе, Кан «сохранял непоколебимую уверенность в способности [Британии] преодолеть любой кризис с наименьшими возможными помехами...», и Твейтс признался, что часто консультировался с Каном, когда «нужно было принимать взвешенные решения», и что «сверхъестественное предвидение Каном политических и экономических тенденций оказалось очень полезным».[523]523
Там же.
[Закрыть] Можно почти запутаться в том, кто на кого работал.
Сэр Уильям Уайзман: банкир, шпион… предатель?
Кем, собственно, был сэр Уильям Уайзман? В 1917 году он был тридцатидвухлетним офицером британской армии, отравленным газом на Западном фронте, и недавно завербованным Секретной разведывательной службой (SIS: в просторечии MI6) для организации резидентуры в нейтральном Нью-Йорке. Он был лучшим воплощением скрытности, какое только можно было найти. Уайзман был, можно сказать, кадровым членом британской элиты, баронетом, выпускником Кембриджа, который сделал карьеру в банковской сфере. Вскоре это привело его к контакту с американцами, такими как страховой магнат Генри У. Марш – человеком, имеющим тесные связи с Морганом и властной элитой Уолл-стрит.[524]524
Марш возглавлял «Marsh and McLennen», крупную чикагскую страховую фирму.
[Закрыть] Такие связи давали Уайзману доступ и влияние в Нью-Йорке, что было необходимо для успеха его разведывательной операции. У его правой руки, Туэйтса, были свои связи, поскольку он ранее работал в "New-York World" и был личным секретарём её главы Джозефа Пулитцера. Работая на "World", Твейтс познакомился и подружился с Фрэнком Полком, человеком, который стал советником Госдепартамента и главой его разведывательного бюро. В свою очередь, именно Полк познакомил Уайзмана с полковником Эдвардом М. Хаусом, советником и доверенным лицом президента Вильсона. Хаус привёл Уайзмана, агента иностранной разведки, прямо в Белый дом и свёл ему прямо с Вильсоном.
Связи Уайзмана с Хаусом и Вильсоном также предполагают связь с Чарльзом Крейном. Чикагский магнат был вхож как в Палату Представителей, так и к президенту и сам часто посещал Белый дом. Он ни за что не пропустил бы вторжение Уайзмена на эту территорию. Крейн и англичанин также разделяли общую связь с Ричардом Готтейлом. При поддержке Крейна незадолго до войны Готтейл предложил отправиться в Россию в качестве "специального агента" и провести прямые переговоры с царём.[525]525
Сол, 126.
[Закрыть] Готтейл и Крейн также разделяли взаимное подозрение в отношении Шиффа и его прогерманизма. Кроме того, Крейн был знаком с госсекретарём Фрэнком Полком, человеком, который познакомил Хауса и Уайзмана, а сын Крейна служил личным помощником госсекретаря. В общем, настоящая цепочка из связей.
Однако, возможно, самые интригующие отношения Уайзмана и Твейтса были с Сидни Рейли и группой квазиреволюционеров вокруг него. Резко контрастируя с негативными оценками Рейли, которые офис Уайзмана официально предоставлял Лондону и американцам, Твейтс позже похвалил его за предоставление "ценных услуг" и признался, что "несколько раз встречался с ним вместе с доктором Александром Вайнштейном, одним из самых приятных русских, которых я знаю".[526]526
Туэйтс, 181.
[Закрыть] Помните полковника Некрасова, русского офицера в Нью-Йорке, обвинённого в должностных преступлениях или ещё похуже? Именно Рейли и Вайнштейн дали ему «справку о состоянии здоровья», и Твейтс с готовностью поверил им на слово.[527]527
Там же.
[Закрыть] Почему?
Даже Энтони Джекальски занимался "небольшой шпионской работой для союзников", которая закончилась его неудачным арестом в Техасе.[528]528
Там же, с. 182.
[Закрыть] В конце 1917 года Твейтс вмешался, чтобы обеспечить Рейли назначение в Королевский лётный корпус, и он и Уайзман «благосклонно доложили» о Рейли в Лондон.[529]529
USDS, CSA 215, Шарп Баннерману, 13 декабря 1924, 6.
[Закрыть] Имея дело с такими людьми, как Рейли и Вайнштейн, Уайзман общался с людьми, которых многие считали мошенниками или хуже того и которые были связаны с русским революционным подпольем. Уайзман получил информацию об интригах среди русских в Нью-Йорке из соглашений и деятельности немецких агентов среди них. Но что Рейли и его друзья извлекли из этой сделки? Предположительно, то же самое Розенблюм получил от Мелвилла много лет назад: защиту и, когда необходимо, одолжение или два.
Эти и другие подробности позже привели специального агента Госдепартамента Роберта Шарпа к выводу, что Рейли "подбросили" британцам "благодаря тому же тайному влиянию, из-за которого много лет назад [им] подбросили сэра Уильяма Уайзмана".[530]530
Там же , 7.
[Закрыть] Шарп был довольно взволнованным и, возможно, немного легковерным, но он не был сумасшедшим. Происходило что-то странное.
Главный вопрос о Уайзмане, как и о многих других в этой истории, заключается в том, кому же он на самом деле служил? В Лондоне его "проамериканские настроения" вызвали антагонизм, а в британской разведке были те, кто подозревал его в гораздо худшем: "предательстве и измене во время войны".[531]531
Там же, 4.
[Закрыть] Точные причины никогда не проясняются, но часть этого, безусловно, была связана с отношениями Уайзмена с такими, как Рейли и Отто Кан. Одним из примеров было то, что в 1916 или 1917 году Уайзман и Кан присутствовали на приеме в честь индийского поэта и народного борца Рабиндраната Тагора. На конклаве Тагор, который был связан с антибритански настроенными «Друзьями свободы Индии», публично поблагодарил Кана и «Kuhn Loeb» за «предоставление ему финансовых средств».[532]532
USDS, файл G-2 854-56, Шарп Баннерману, 9 февраля 1925 г., 1.
[Закрыть] Всё это якобы имело отношение к «использованию волнений в Индии в интересах Kuhn Loeb».[533]533
Там же, 13 февраля 1925 года.
[Закрыть] Существовал ли аналогичный план «использовать беспорядки» в России?
Шарп также обнаружил связи между Уайзманом и "американским миллионером", ставшим большевистским пропагандистом, Джоном Де Кеем.[534]534
Там же, 9 февраля1925 г., 2, и “Де Кей в Лозанне, таинственный агент”, «Нью-Йорк таймс» (26 ноября 1922 г.), 2.
[Закрыть] Последний был любопытным персонажем. Он и Уайземан познакомились в довоенной Мексике, где оба спекулировали скотом, землёй и железными дорогами. В начале войны Де Кей появился в качестве немецкого агента, пытавшегося продать бельгийцам фальшивые мексиканские винтовки. Скрываясь от закона нескольких стран, он нашёл убежище в Швейцарии, где в 1917 году британская разведка называла его «начальником отдела убийств и саботажа германского секретного бюро».[535]535
TNA, FO 371/5266, “Джон Уэсли и Де Кей”, февраль 1923 года.
[Закрыть] В Швейцарии Де Кей субсидировал пораженческую пропаганду, а позже выдал себя за агента Коминтерна. Есть свидетельства, указывающие на связь между ним и вышеупомянутым бароном фон дер Роппом, возможно, даже Боло Пашой. Неудивительно, что кое-кто в Лондоне заподозрил неладное. Самым ужасным, по мнению Шарпа, было то, что после войны Отто Кан наградил Уайзмана работой в «Kuhn Loeb».
