Текст книги "Синдром синей бороды"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Ничего не нужно, все уже в машине, со мной. Ждите. Приеду, будем праздновать.

И отключил связь.

Лика осторожно положила телефон на стол и с блаженной улыбкой погладила пальчиком его поверхность: ей казалось, что она прикоснулась к Вадиму. А ведь так и есть – это его телефон, значит, как любая вещь хранит частичку хозяина.

Ей было бы трудно расстаться с Вадимом, и жить, постоянно думая о нем, переживая, изводясь от тревоги за него. Мир денег, которому он принадлежит, слишком жесток и может искалечить его, задавить ростки доброты, теплоты, света, что еще всходят в душе мужчины, еще цветут. Нет, Лика не даст им зачахнуть в душной среде сухих цифр и расчетов, и отвоюет каждый колосок, каждое зернышко.

– Я постараюсь, я очень постараюсь, – заверила телефон под пристальным взглядом подруги. И улыбнулась, оттерев слезу.

На этот раз, она плакала от счастья, уверенная, что Богом ей данная жизнь не пройдет в пустую. И не нужно сомневаться, искать ее цель и смысл, потому что он ясен – помочь, уберечь, отогреть, поддержать. Создать крепкий тыл для любимого, чтоб он знал – чтоб не случилось – у него есть твердое плечо, верная рука, которая мало не даст ему упасть, но и защитит от коварного удара. Спасти, отогреть хоть одного человека! Вот цель, вот смысл.

– Я люблю тебя…

– В этом я как раз не сомневаюсь, – вернула подругу с небес на землю Светлана. – А во взаимности – очень. Вадим твой не производит впечатление романтика, пылкого влюбленного, безобидного человека. Не прост твой любимый, сам себе на уме дяденька…

Маша открыла двери квартиры, и не успев удивиться непривычной тишине, увидела брата. Тот стоял посреди коридора и растерянно смотрел на сестру:

– Мань, что за хрянь происходит, а?

Девушка села на пуф и принялась снимать сапожки:

– Еще раз Маней назовешь, получишь в лоб.

– Маш, а Маш, что происходит-то?

– Да чего ты заладил? Что опять начудил?

– Не я. Лика уволилась, прикинь?

– Уволилась? – не поверила девушка, но насторожилась. – Может, мама ее рассчитала?

– Не-а, я мамане звонил, там вообще финиш – разоралась, как потерпевшая и трубку бросила. Представляешь, время пять, а ее нет, обеда тоже, папаня вне зоны действия сети… В Тюмень, что ли улетел?

Маша замерла с обувью в руках:

– Мать до сих пор с работы не пришла?

– Не-а, – парень сам был беспредельно удивлен и похоже принимал странные события происходящие в семье на свой счет.

– Почудил, да? – укоризненно качнула головой сестра. Парень отвернулся, шмыгнув носом.

– Я-то причем? – буркнул.

– А что расстроенный? Из-за ужина? Сейчас сообразим.

– Да сообразил я сам, что маленький что ли? Пельменей вон сварил, дел-то!… Лику жалко. Чего она уволилась-то? А потом плачет.

– Плачет?

– Ну! Позвонил ей, а она ревет – уволилась, говорит, больше не приду. Вы держитесь. Родителей слушайся… ну и фигню всякую пороть начала. Бред! Хотел у матери узнать, что твориться, а она пьяная, злая как…

– Ты что это на мать наговариваешь?! – строго одернула парня девушка. – Не пьет она.

– Ага?! Тайник показать? Где коньяк хранит? Да что ты изображаешь оскорбление? Сама прекрасно знаешь, что у нее залеты бывают.

Маша потерянно сникла, понимая, что скрывать правду смысла нет. И стало горько оттого, что мать опять уходит от неприятностей старым испытанным способом – напиться и спать. А им придется самим как-то жить разгребать навалившиеся проблемы.

Маша в сердцах отбросила сапоги:

– Да сколько ж можно?! Я что вам?! Ненавижу! – прошипела и заплакала.

Ей и так было хуже некуда, крутило от тоски и непонимания, ненависти и любви. Лика сначала с отцом, теперь с Вадимом. Ее Вадимом! Ее отцом! И не ответишь теперь, не достанешь – уволилась! И гори от непонимания, неразделенной любви, и осознания, что ее в принципе быть не должно. Но она есть и ест, гложет! Что делать, как выпутываться, кого наказывать, винить?!

Мало ей печали, так еще и родители добавляют! Разборки устроили. Мать – в бутылку, отец – в засаду! Ни помощи от них, ни объяснений, ни поддержки! Сейчас еще развод затеют для полноты картины! С них станется! Сволочи! И Лика – ехидна! А Вадим – подлец! Катя – дура! А сама Маша дрянь, тупица!

Когда все это кончиться?!!

Ярослав, открыв рот, смотрел на рыдающую сестру и не знал, что делать. Хотел успокоить, но та зло оттолкнула его и пошла на кухню:

– Врубай свое Lumine. Плевать на все!

– Маш, ты чего? – вообще перепугался юноша.

– А ничего. Гуляем! Родители налево, мы направо. Не переживай братец, ты тут не причем. Семья у нас такая, примечательная – каждый сам за себя. Не бойся – я с тобой, прорвемся, – и вздохнула, глядя на совершенно подавленного пацана: Ему-то за что? Она уже взрослая, не привыкать родительские эскапады переживать, мирить их, и самой с их отношениями мириться, заодно со своим проблемами в одиночку разбираться. Но Ярослав-то совсем еще ребенок – о нем бы хоть подумали!

Куда б деться от всего? В какую щель заползти, за какой горизонт улететь?

Когда появился Вадим, скепсиса у Светланы поубавилось. Она смотрела, как он нежно обнимает Лику, целует, и сколько не искала фальши, найти ее не смогла. Взгляд мужчины был теплым и ласковым, улыбка искренней, нежность далеко не показной.

– Здравствуйте Светлана, – поздоровался, обнимая Лику. – Спасибо что составили компанию моей жене.

– Не за что. А кроме ваших утверждений документальные подтверждения ваших слов последуют?

– Хотите видеть печать в паспорте и свидетельство?

– Странно, да?

– Света, – укоризненно посмотрела на нее Лика, доверчиво прижимаясь к Вадиму.

– Все правильно, малыш, – заверил он ее. – Светлана желает убедиться в моей порядочности и уберечь тебя от потрясений. Копии вам подойдут? – обратился к женщине.

– Копии чего?

– Интересующих вас документов. Увы, подлинники предоставить не могу: сданы в посольство. В пятницу будут готовы виза, паспорт.

– Так быстро? – опять усомнилась Светлана, немного нервничая оттого, что не может раскусить мужчину. Она не могла не признаться, что он нравиться ей с одной стороны, но с другой, она знала подобный тип людей и никак не могла взять в толк суть его игры, понять цель. Брак с Ликой ничего не сулил ему кроме хлопот, забот о которых, как человек здравомыслящий он не мог не знать. И напрашивался естественный вопрос – зачем они ему?

– И куда вы собрались?

– В Гётеборг, королевство Швеция, – посмотрел на женщину с насмешливым прищуром. – Спрашивайте Светлана, не стесняйтесь. А заодно помогите сервировать стол. У нас с Ликой сегодня большой праздник.

– В маленькой компании?

– Вас это удивляет? – подхватил пакеты, опередив Лику. Прошел на кухню и начал выгружать деликатесы.

– Может, разденетесь?

– Нет, это вы одевайтесь. Поможете мне забрать из машины остальное, пожалуйста.

Их взгляды встретились на минуту и Света поняла, что Вадим хочет поговорить без Лики. Он покосился на нее и попросил:

– Разбери без нас, хорошо?

– Да. Разберу и стол накрою.

– Умница, – поцеловал ее в висок, довольно жмурясь. Света молча развернулась и пошла в прихожую одеваться: он прав – Лике лучше не слышать допроса, что она сейчас учинит ее любимому.

– Только не ссорьтесь, – попросила девушка, провожая их.

– Ни в коем случае, – заверил Вадим, пропуская женщину вперед себя.

– Не боитесь оставлять ее во дворе? – кивнула на чудо-машину Света.

– Нет, – отмахнулся беспечно, отключая сигнализацию. – Задавайте вопросы по теме, вижу, они вас переполняют. Сядем? – распахнул дверцу. – Подозреваю, разговор будет долгим – замерзните.

– Вы всегда такой заботливый?

– Нет, – хмыкнул, потешаясь над грозным видом женщины. – Не хмурьте брови Светлана – я обещаю ответить на все ваши вопросы с полной откровенностью.

– Зачем вам Лика? – не желая идти на поводу шутливого тона мужчины, прямо спросила женщина. Вадим посерьезнел, внимательно посмотрел на нее и кивнул:

– Хороший вопрос. Если отвечу что – люблю – поверите?

– Нет.

– Почему?

– Трудно объяснить, – покосилась на коробки на заднем сиденье.

– Понятно. Не произвожу впечатление пылкого юнца, у которого все мысли и эмоции на лице?

– Примерно. Вы были женаты?

– Был.

– Раз, два… три?

Вадим усмехнулся:

– Семь.

– Я серьезно.

– К чему клоните?

– С женой развелись? Давно?

– Очень. Теперь последует вопрос о причине? Несходство характеров.

– Та и думала.

Вадим облокотился на дверцу порше, с умилением разглядывая женщину, что стояла с другой стороны машины и пыталась выглядеть строгой, циничной, сухой… на деле же просто хотела показать ему, что достаточно сильна, чтоб защитить Лику. И была озабочена ее судьбой больше, чем его биографией.

– Давайте расставим приоритеты, Светлана и не будем мучиться: вы в попытке уличить меня в коварности, я в попытке доказать вам что ее нет, – Вадим сел в машину, тем самым заставляя сесть и девушку. Включил обогрев и продолжил разговор. – Я знаю, что вас настораживает, кажется странным настолько, что иначе, чем аферу рассматривать вы не можете. Поэтому поясняю: мы действительно поженились сегодня. А в среду еще и обвенчаемся. Я приглашаю вас стать свидетельницей Лики. Мои намерения по отношению к ней более, чем серьезны. Вам кажется странным, что я говорю о любви? Поверьте, мне тоже. Последний раз я говорил это слово, вкладывая в него действительно серьезный смысл, двадцать два года назад. Да, у меня было много женщин Светлана, довольно много, но наши отношения и истинное значение слова `люблю' отчего-то несовмещались. Я действительно был не раз женат, и встречался со своими женами, когда год, когда три месяца до заключения брака. Надеялся ли я их полюбить? Нет, скорей узнать, понять насколько мы подходим друг другу. С Ликой случилось иначе. Мне не важно подходим мы друг другу или нет, потому что это итак ясно. Нет смысла ждать, проверять. Дело даже не в том, что мы чувствуем. Я не стремился к браку, скажу честно – не думал женится, тем более скоропалительно, зная свою избранницу всего неделю. Но жизнь распорядилась иначе. И я благодарен Лике за эту осень, за то, что вернула ощущение жизни. Мне очень важно, что будет с ней. Я прекрасно понял, что она за человек, как она живет, как к ней относятся, и не хочу оставлять ее один на один с трудностями. Согласитесь, она достойна иной жизни, которую я смогу ей обеспечить.

– Она боится перемен, она в ужасе оттого, что продеться уехать, – возразила Света.

– Знаю. Поэтому завтра мы переедем ко мне. У меня не плохая квартира в центре города, и я не зря зову туда Лику и, приглашаю вас пожить с нами. Это моя вторая просьба.

– Зачем я вам? Зачем вообще переезжать?

– Чтоб Лика смогла адаптироваться к другой жизни. Постепенно, поступательно. Сначала смена квартиры, как подготовка к более глобальным переменам. Здесь рядом будите вы, там только я. Поэтому я хочу, чтоб вы поехали с нами – места хватит, уверяю. Вы бы обязали меня, если б помогли Лике в первом периоде адаптации. Рядом с вами ей будет спокойнее. К сожалению, завтра я буду отсутствовать целый день, но не хочу чтоб он прошел даром для Лики. Я абсолютно не знаю, как осторожно, не причиняя вреда ее психике доказать что жить иначе можно и нужно, абсолютно не страшно и не сложно. Например – Лика устраивающая шопинг – нонсенс, правда? А тогда, как приучить ее иным более изысканным вещам, одеть? Что это за куртка на ней? В ней же холодно, Света, сами понимаете. Я хочу чтоб вы помогли Лике в этом вопросе, помогли мне: провели по магазинам, показали, что продавцы не кусаются, что никто не осудит и не ударит ее, что тратить деньги не страшно, что ее муж достаточно обеспеченный человек, чтоб не стеснять ее в тратах на то, что она хочет, то что ей нравиться.

– Ричард Гир и Джулия Робертс.

– Если вам угодно, Света выступить в данной роли – пожалуйста, но сравнивать кино и действительность не стоит.

– Именно. Очень красивая речь, и порывы ваши иначе, чем благородными не назовешь, но как быть с этой самой действительностью? Допустим, я соглашусь – но кто меня отпустит с работы?

– Я, – улыбнулся Вадим. – Утром все вместе заедем к вам на работу, я поговорю с вашим шефом и уверяю вас, он будет не против вашего кратковременного отпуска.

– Деньги, – поняла Света.

– Конечно. Я же не зря работал все годы. Теперь есть на что тратить. Кстати о деньгах, – мужчина открыл бардачок и вытащил новенькое портмоне. Протянул женщине. – Возьмите. Здесь доллары и рубли. Не стесняйте не себя ни Лику, приучите ее к мысли, что тратить не грех, а удовольствие. Устройте праздник.

– Не боитесь?

– Нет, – рассмеялся. – Я очень богат Света, настолько, что вы и представить себе не сможете. Но как не странно после смерти тратить я их не смогу, поэтому давайте тратиться при жизни?

– Все это похоже на сказку, – качнула головой женщина. Она верила и не верила Вадиму, и портмоне брать не спешила.

– А вы уверены, что жизни такого не бывает? Еще пару дней назад я бы с вами согласился…Но давайте отодвинем прагматизм, скептицизм и прочие прелести нашей действительности и все же поживем в сказке хотя бы неделю? Почему нет, в конце концов? Расслабитесь Светлана, я не причиню зла ни вам, ни тем более Лике, но это не значит что я мягкий добрый человек. Нет. Я бываю и жестким и безжалостным, могу думать год, решать за секунду, могу давить, могу дарить. Я разный, и было бы странно, если б было иначе. Но вы и Лика никогда не узнаете, каким я могу быть грубым и жестоким, – Вадим качнулся к женщине, сообщив вроде бы шутливо, а вроде и всерьез. – Я безропотно снесу любые ваши капризы, упреки, вопросы, оскорбления. Обещаю.

– За что ж такая честь?

– Вы единственная кто действительно заботиться о Лике, не ради выгоды, а из человеческих побуждений. Это дорогого стоит.

– Вы умеете загонять в тупик.

– Умею. Но этот тупик полностью ваших рук дело. Примите мое предложение Света, поживите с нами, хотя бы для того чтоб убедиться, что я не лгу и не причиню вреда Лике. А то ведь спать спокойно не сможете потом, все будите думать, как там она, подруга ваша? Не обидел ли ее заморский монстр?

Света качнула головой, подумала и взяла портмоне. А что, правда? Что она теряет? Наоборот, странный дяденька прав – приобретает. Поживет, посмотрит и если окажется что Вадим действительно искренен в своих лучших намерениях, то Света успокоено отпустит с ним Лику, а если нет… Придумает что-нибудь, но спасет подругу.

– Хорошо, уговорили.

– Замечательно. Приятно иметь дело с разумным человеком. Просьба – посмотрите завтра Лике платье для венчанья. Свадьба будет скромной, в узком очень маленьком кругу известных Лике людей, учитывая ее смущение в обществе незнакомых. Я, конечно, мог закатить торжество на весь Питер…

– Не надо, Лика будет отвратительно себя чувствовать.

– Я тоже так подумал. Поэтому никаких посторонних: мы, вы и мой близкий друг. Еще одно: будите завтра гулять, не пугайтесь охраны. Не думаю, что они будет показываться вам, но если вдруг заметите что-то – не паникуйте и не пугайте Лику.

Светлана подозрительно уставилась на него:

– Лика внучка миллионера? Вот почему вы…

– Да перестаньте! – не сдержал смеха Вадим. – Ничего подобного! Все серьезней: я не хочу, чтоб с ней случилась беда.

– А есть основание так думать?…

– Да, есть. Маша, моя племянница уже один раз организовала покушение на Лику, не факт, что не организует второй раз.

– Маша?! – удивилась Света. – Дочь Грековых у которых работает Лика?!

Вадим отвел взгляд: он был уверен – Светлана в курсе, но оказывается, ошибся. Лика даже самой близкой подруге не доверила тайну своих обидчиков.

– Да. Но Лика уже не работает у них.

– Вот паразитка какая?! – сжала кулачки. – Нужно сообщить в милицию!

И мужчине стало ясно, почему девушка не доверилась подруге – спасала от возмездия Грековых. Зная характер Светланы, предполагала, что она не сможет промолчать и обязательно что-нибудь предпримет.

– Ничего не надо, остыньте. Я сам разберусь с этим вопросом. По справедливости, а не по законам правосудия. Пойдемте? Лика нас, наверное, уже потеряла.

– `Пойдемте' после того, что вы мне сообщили?!… – взгляд женщины стал жестким. Она вылезла из машины и хлопнула от души дверцей. – Я сама эту козу придушу!

– Не стоит. Предоставьте это дело мне, – усмехнулся Вадим, и женщина поняла по его хищному виду, что не зря подозревала в Вадиме личность способную на любой поступок. И притихла, совершенно не зная, как себя с ним вести. Она даже почувствовала жалость к тем, кто встает поперек дороги мужчины. – Давайте свои коробки, – буркнула, поежившись.

– Коробку с магнитофоном и корзину с фруктами я понесу сам, а вы берите торт и вино. Лике пить нельзя, но мы с вами побалуем себя старым, добрым мукузани. Не откажитесь выпить за счастье молодых?

Света фыркнула: молодой нашелся!

– У вас отвратительная манера разговора: вроде бы серьезны, а вроде бы смеетесь. Я-то переживу, а Лика – вопрос?

– Привычка, – пожал плечами Вадим. Захлопнул дверцу машины, включил сигнализацию, и, подхватив коробку с корзиной, что поставил на крышу порше, пошел к подъезду. – Не обращайте внимания Света, у каждого свои особенности…

– И недостатки.

– Знаете, я тоже не в восторге от вашего скептического настроя и подозрительного взгляда. Но ваши особенности, как и мои, надеюсь, не помешают добрым отношениям меж нами. Хотя бы для Лики стоит создать видимость дружбы и благорасположения.

– У вас это легко подучается, – буркнула женщина.

Вадим рассмеялся: его забавляла нарочитое недовольство Светланы.

А вот недоверчивость импонировала. Он сам такой – сто раз проверит, прежде чем уверится. Однако и из правил есть исключения: Лика, например. Девушка покорила его за несколько дней не прилагая и минимум усилий к тому.

А может, просто закрылась его старая рана, и пришло время влюбиться вновь?

Вадим опять рассмеялся: легко, задорно, как в далекой юности.

– А знаете Светлана, я обожаю вас даже за бурчание. Вы уникальная женщина. Впрочем, подозреваю в этом заслугу Лики. Все к чему прикасается ее легкая рука, к чему устремляется свет ее глаз, становится уникальным, как она сама. Может она действительно святая?

Женщина одарила его угрюмым взглядом:

– Идите давайте, муж святой.

– Что вам опять не понравилось?

– Ваша повышенная болтливость.

– О, Светлана, боюсь удивить вас еще больше, потому что намерен не только болтать, как вы выразились, но еще и шалить как мальчишка. Я слишком долго молчал, вел себя степенно, могу позволить себе расслабиться на пару дней, как вы думаете?

– Я вообще не знаю, что о вас думать, – призналась женщина, поднимаясь по лестнице следом за мужчиной. – Но все больше склоняюсь к мнению, что вы пара Лике.

– И это вам не нравится! – засмеялся Вадим, останавливаясь у квартиры. Позвонил в дверь.

– Что вы, я просто в экстазе. Одной чокнутой хватало, теперь второй на голову свалился. Чувствую `повеселюсь' на славу.

Дверь распахнулась.

– Я уже беспокоилась, спуститься к вам хотела, – сообщила Лика, впуская подругу и мужа в дом. – А что это? – кивнула на коробку в руках Вадима.

– Магнитофон. Не будем же мы праздновать нашу свадьбу в тишине? А как же танец новобрачных?

– А потом вы его куда? С собой в Швецию? – спросила Света, снимая сапоги.

– Нет, вам подарим на память о семье Грековых.

– Правда? – обрадовалась Лика. – Правильно, Вадим, спасибо! И квартиру эту, да?

– А ты хочешь? – выгнул бровь, с лукавой улыбкой поглядывая на жену. И не верил еще до конца, что это милое бесхитростное создание уже его жена.

– Мне б сначала спросили, нужна ли мне ваша квартира, – раздраженно бросила Светлана, проходя в комнату, где Лика уже накрыла на стол.

– Увы, мадмуазель, придется вам смирится с нашим подарком. Не красиво отказывать молодоженам. И никаких возражений! Я не дам вам огорчать мою жену! – заблажил, пресекая всякие прения на эту тему. Обнял довольную Лику, повел к столу. – Не хватает фруктов и вина, – заметил, оглядев сервировку.

– Сейчас, – с готовность согласилась Лика и хотела сходить за недостающим, но Вадим не дал, усадил молодую во главе стола:

– Ты отдыхаешь, я хлопочу. Теперь за тобой есть, кому ухаживать – привыкай.

Лика смутилась, но не могла и не желала скрывать благодарность за доброе отношение Вадима и к ней, к Светлане. Посмотрела на мужчину с любовью и улыбнулась:

– Спасибо.

– Не за что, – улыбнулся он ей в ответ. Принес фрукты, достал вино из упаковки, и, открыв бутылку, разлил по бокалам. Лике налил сок. Поцеловал ее в губы и, отсалютовав Светлане бокалом вина, сказал. – Не люблю тосты, и ни одного не знаю. Скажу экспромтом: не хочу пить за мою жену. Она уникальна, а подобный тост банален. Не хочу пить за счастье молодых, потому что оно наших рук дело. Я предлагаю выпить за любовь и веру. Когда-то, очень давно я потерял и то и другое. Прошло много лет, которые я прожил словно во сне не зная – зачем, но понимая, что надо. А теперь я знаю, зачем жил – чтоб встретить тебя, мою жену. Ты вернула мне себя, подарила любовь и вдохнула веру. Я не знаю, как благодарить тебя за это – любая плата будет малой. Скажу лишь одно, пусть избитыми, но точными фразами: в добре и зле, в болезни и здравии, в счастье и несчастье, при дожде и ясном солнце, ночью и днем я буду рядом тобой…

Егор не поехал домой. Предпочел кабинетный диван домашней постели. Пусть не так удобно, зато рядом нет Веры, и никто не станет его пилить, вопить под ухом, обвинять, оскорблять, ныть, ворчать – изводить.

Тишина. Неужели он не заслужил ее за столько лет жизни в аду, в диком темпе бега, когда по кругу, когда от себя? Финиш. Завтра он придет на финиш и за ним будет все, к чему он безуспешно стремился: тишина и покой, стабильность, уважение. Он купит небольшую квартирку себе и уедет от жены, как только Ярослав поступит в институт. Не бросишь его сейчас – переходный возраст у парня, только и смотри, чтоб чего не натворил, как в субботу, или как сестра в тот же период. Да и Маша нервная стала – от Ярослава заразилась? Бойкоты, вопросы, претензии. Вся в мать: то тихая, рассудительная, домашняя, то словно с цепи сорвется, и давай фортеля выкидывать – глупости творить, хамить, неизвестно в чем обвинять.

Ничего, вот получит он дивиденды и всех приструнит – и Вера язык прикусит, и Маша притихнет. А Ярослав?… Мужик растет. Ну, выкинул парень номер – с кем не бывает? Ошибся – признал – молодец. Забыли и пошли дальше.

Наладится. Это просто осень тяжелая.

Вероника приползла домой ближе к двенадцати. Скинула обувь и, прошлепав в спальню, рухнула на постель. И даже не видела, как на нее смотрят дети, не обратила внимания дома ли Егор.

– Я же говорю – плевать ей на нас, – процедила Маша.

– Да они поругались, вот и бесятся. Помирятся, куда денутся – первый раз что ли? – пожал плечами Ярослав.

– Ага, одна напивается, другой в кабинете ночует – все как всегда. Только надоело до чертиков. Сил моих больше нет! Уеду!

– К бабке в монастырь? – хмыкнул парень невесело. – Куда мы денемся с подводной лодки?

– В деканат пойду, буду в общагу просится!

– А кто тебе даст? Ты ж не иногородняя.

– Придумаю что-нибудь…

– А я здесь один, да? – пряча страх за обиду, надулся Ярослав. Маша вздохнула:

– Да куда я от тебя.

– Прорвемся! – заулыбался парень и толкнул сестру в плечо. – Фигня война, да Мань?

Маша щелкнула ему по лбу:

– Ты чё, совсем что ли?!

– Предупреждала: бить за Маню буду! Иди спать, в школу завтра, а мне в институт… гори он всем химсоставом.

Глава 16

Лика натурально выла, пытаясь запихнуть в сумки самые нужные по ее мнению вещи: мамину любимую тарелку, жуткие доисторические бусы, старый шарфик. Книги, фарфорового слоника, иконы вместе с иконостасом.

Светлана сначала пыталась ее вразумить, но потом бросила это гиблое занятия, оставив блаженную истерить до прихода мужа. Пусть Вадим разбирается!

И со вздохом проследила за попыткой Лики уложить старые фотоальбомы поверх маминой искусственной шубки в чемодан, а потом закрыть его.

Да, Вадим был прав, встав ни свет, ни заря и притащив сюда Свету, чтоб та посмотрела за Ликой да помогла сложиться, пока он ее у директора отпрашивает. В том, что отпросит Светлана уже не сомневалась – ясно после вчерашнего стало – этот мужчина все может. Да и ровно ей было, честно говоря, потому как о работе не думалось вообще, как и о чем-то другом в частности – Лика мешала. Ревела белугой, крутясь по квартире и запихивая в пакеты, сумки абсолютно ненужные вещи – багаж рос, а толку не было.

Вадим ввалился в квартиру, когда Светлана готова была сорваться и накричать на полоумную. Мужчина застыл у порога комнаты, с удивлением разглядывая учиненный погром и груду вещей – обычного хлама. Лика, прижимая к груди шкатулочку из каслинского литья, стояла посреди разгрома и огромными глазами смотрела на Вадима, беспрестанно всхлипывая и икая, а слезы ручьем стекали по щекам.

– Малыш, мне грузовик заказать? – спросил он мягко.

– Угу. Бульдозер! – буркнула Светлана, отбирая у подруги шкатулку.

– Мамина! – заскулила та.

– Ясно, – кивнул Вадим. Сдернул с вешалки куртку жены, насильно надел ее на девушку, и, подхватив на руки свою ценность, понес к выходу, мотнув головой Свете: дверь закрой.

– А-а-а! – вцепилась в дверной косяк Лика, орошая плащ мужа слезами. – И-и-и-кон-ки! Ма-ма-мамина фи-фи-а-алка!

– Малыш я все привезу, а иконки и фиалку Светлана прихватит, – заверил ее Вадим. Света же молча разжала пальцы девушки и выпихнула пару вон из квартиры.

– А-а. ча-чайник…ма-ма-амин!

– Ты успокоительное пила? Ну-ка посмотри на меня, – приказал мужчина, и встретившись с жутким тоскливым взгляд жены, крикнул в лестничный пролет выходящей на площадку Свете. – Захвати лекарство! Баночку с синей полосой с кухни! На столе!

– Поняла!

Вадим посадил Лику в машину и присев перед ней на корточки принялся застегивать ее куртку и успокаивать:

– Мы еще приедем сюда, возьмем, все, что ты захочешь…

– Ча-а-йник ма-амин…

– У меня есть чайник, – заверил ее мужчина. – У меня все есть: чайник, тостер, посудомоечная машина, холодильник; свет и вода…

– А-а-а…

– Абсолютно все.

– А-а… да-а-а?

– Честно. Не буду же я тебя обманывать?

– Я-а-а… да-а… пра-а-сти-и-и…

– Да на здоровье – плач. Только живность дворовую жалко – распугала ведь всех, – улыбнулся ей. Лика припала к его груди, пытаясь, успокоится и извиниться за истерику.

– Ничего хорошая моя, все наладится. Главное мы вместе, правда? – погладил ее Вадим, начал целовать, осушая слезы.

– Кхе-кхе! – заявила о своем присутствии Светлана. Греков покосился на нее:

– Лекарство?

Женщина протянула баночку.

– А вода?

Женщина так же молча протянула бутылку с чаем. Вадим поблагодарил ее взглядом и сунул в рот Лике таблетку, помог запить.

Света молча наблюдала, с каким терпением и нежностью он относится к жене, и невольно улыбнулась. Ей нравилось, что этот сильный и жесткий мужчина настолько ласков к Лике, заботлив не напоказ, а от души. Женщина призналась себе, что ошиблась в нем и немного успокоилась за подругу: может, конечно, для кого и сказка, но, Слава Богу, для Лики быль. Кто как не она, заслужил счастье любить и быть любимой?

Лика успокоилась и притихла, когда они были почти у цели. Она крепко прижимала к груди сумку с иконками, что всучила ей заботливая подруга и огромными от ужаса глазами смотрела на старинные дома в центре города, предполагая, что Вадим везет ее в один из них. Как она будет там жить, Лика понятия не имела и лишь надеялась взять себя в руки и повторяла себе, что она сильная, взрослая женщина, уже жена, и должна, и может вести себя подобающим образом. Хватит реветь, ставить Вадима в неловкое положение, да и раздражать. Кому понравиться смотреть день и ночь на заплаканное лицо? Конечно, никому. Поэтому все, поэтому, хватит. И стала смотреть на дома, деревья, транспорт, людей, цепляясь сознанием за картинку обычного Питерского утра, и отталкивая тем самым слезоточивые мысли, эмоции.

– Спасибо, – поблагодарил ее Вадим, оценив усилия жены. Лика выдавила улыбку.

Вадим остановил машину на стоянке у дома, и пока женщины рассматривали величественное здание, о чем-то переговорил с охранником. Подхватил подруг под руки и повел к подъезду.

В холле сидел консьерж: седовласый, представительный мужчина. Он оглядел вошедших острым взглядом, раздвинул губы в улыбке на приветствие Грекова и закивал, слушая жильца:

– Моя жена Лика. Если что, будьте так любезны, помочь ей.

– Конечно, конечно, Вадим Аркадьевич поможем с превеликим удовольствием. Гостей?…

– Не пускать, – бросил тот, подталкивая женщин к лифту.

Вадим открыл дверь и, пропустив подруг внутрь помещения, положил ключи на столик в прихожей:

– Лика, ключи вот. На всякий случай есть комплект у консьержа. Что ж вы замерли? Проходите, осваивайтесь, – рассмеялся, увидев настороженно-недоуменные лица. – Заблудиться невозможно, честное слово, комнат всего пять.

– Угу, – буркнула Светлана, раздеваясь. Вадим, обняв растерянную жену, провел ее в спальню, которая напомнила Лике одну из зал Эрмитажа. Мужчина открыл ящичек секретера, показывая стопку купюр:

– На расходы.

Лика замотала головой, отказываясь:

– Вадим я…

– Ты моя жена. Не забывай об этом. Вечером приду усталый, голодный, неужели ты даже ужин не приготовишь?

– Приготовлю…

– Вот тебе и расходы. А еще я бы очень хотел, чтоб ты посмотрела себе что-нибудь шикарное, на венчание. Платье, колье – что хочешь. И не стесняйся в тратах малыш…

– Вадим!

– Возражения не принимаются. Я ничего не имею против того, чтоб венчаться с тобой в этом плаще, а ты бы была в этой куртке. Но, малыш, я слышал, что венчаются раз в жизни, поэтому может стоит немного разнообразить наряды? Опять же батюшку шокировать не хочется…

– Не переживайте, Вадим, у вас будет самая красивая невеста, – заверила его Светлана, проходя в комнату.

– У меня самая красивая жена, – напомнил он ей. Поцеловал растерянную Лику и, одев ей на шею цепочку с сотовым, направился к выходу. Помахал женщинам ладонью. – Осваивайтесь и не скучайте!

Лика не успела сказать и `А', как хлопнула входная дверь.

– Н-да-а, – протянула Светлана, осматривая апартаменты. – Думаю, нас не убьют, если мы позволим себе экскурсию по достопримечательностям.

– Света, – со страхом прошептала Лика, отрицательно качнув головой.

– А что Света? – пожала та плечами. – Это ты номер выкинула, выйдя замуж за небедного человека, так что, придется соответствовать. Кстати, бизнесмены любят устраивать вечеринки, рауты, тусовки, и тебе, как жене придется выглядеть подобающим образом. Нравится, не нравиться, а пробежка по магазинам необходима. Или будешь позорить мужа своим пришибленным видом?

– Света, – всхлипнула Лика, умоляюще.

– Не-а – Лика. Я как была Сударевой, так и осталась, а ты у нас теперь кто? Грекова, да? Что стоишь леди Грекова? Пошли с хозяйством знакомится, да вперед, по магазинам, к завтрашнему торжеству готовится, – пряча растерянность за бравадой, заявила Светлана. И качнула головой, разглядывая картины в позолоченных рамках на стенах: может и репродукции, но такие, что в картинной галерее не стыдно выставить. А стоят? Думать не стоит. Мама дорогая, куда мы попали?