Текст книги "Жребий Рилиана Кру"

Автор книги: Пола Вольски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Чудесное утро, – заметил Мун.

– Чудесное, – согласился постоялец. Его взгляд упал на открытую тетрадь и быстро пробежал по поэтическим строкам.

– Идеальная погода для ростков папоротника-орляка, поганок, большого папоротника… – пояснил Мун.

– Да, конечно.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Нет, но я не жалуюсь. Поскольку в этом быстротечном мире сама продолжительность существования должна рассматриваться как победа, – ответил Скривелч Стек.

– Если вы так считаете…

– Господин Мун, мне безотлагательно требуются от вас три вещи. Первое – чашка шоколада. Второе холодная мокрая тряпка. И последнее – информация.

– Для чего вам тряпка?

Скривелч прикинулся глухим.

– Ну, тогда первым делом первый заказ. Не добавить ли бренди в ваш шоколад, сэр? – поинтересовался Мун, отметив еще раз тусклость взгляда клиента. – Чтобы успокоить немного желудок, а?

– Бренди? Безусловно, нет. Мой вкус не настолько демократичен, чтобы допускать употребление алкоголя с утра.

– Конечно же. Простите.

Мысленно Мун отнес своего гостя к разряду старых чудаков, застегнутых на все пуговицы, с незыблемыми моральными устоями, граничащими со святостью. Трактирщик налил и подал шоколад, а потом принес влажную тряпку. Скривелч осторожно, слегка поморщившись от боли, приложил мокрую ткань к зашеине. Мун внимательно наблюдал за ним.

– Весело провели ночь?

– Совсем наоборот. Всю ночь я спал крепким сном. А проснувшись совсем недавно, обнаружил, что лежу на полу одной из ваших верхних комнат.

Мун хотел было спросить, а не удобнее ли спать на кровати, но долгое общение с разнообразной публикой научило трактирщика осмотрительности.

– Неужели?

– Именно так. – Аккуратно скрестив руки на груди, Скривелч продолжал: – А теперь, господин Мун, наступил черед дознания.

– Дознания? Господин, вы как-то странно изъясняетесь. Вероятно, вы профессор университета?

– Нет.

– Правовед?

– Нет, но вы близки к истине. Я – Скривелч, официальный представитель его дрившества Горнилардо Неронского. Если желаете, можете взглянуть на мои документы и рекомендательные письма. Хотите ознакомиться с ними прямо сейчас?

Из внутреннего кармана своего сюртука Скривелч извлек кожаный бумажник, достал из него пачку бумаг и вручил их Муну, который с любопытством просмотрел их. Документы полностью подтвердили слова Скривелча. Мун вернул бумаги, его уважение к их владельцу значительно возросло.

– Я не сомневаюсь, что вы слышали о дриве Горнилардо. Весь мир, безусловно, знает Горнилардо – мудрейшего и самого умеренного из правителей. – Губы Скривелча изогнулись в причудливой гримаске. – Являясь представителем его дрившества за рубежом, я уполномочен говорить и действовать от имени Неронского государства. – Сделав паузу, он дал возможность своему собеседнику прочувствовать всю значимость подобного заявления. – В Вели-Джива я прибыл с неотложной миссией, и для успешного ее выполнения мне требуется ваше содействие.

– Правда? – Муну льстила приятная перспектива участия в великих событиях. – И что это за миссия? Что-то секретное, не так ли?

– Нет, господин Мун, никаких секретов. Чем больше ваших соотечественников осознает, какая опасность затаилась среди вас, тем больше шансов на то, что правосудие восторжествует.

– Как, сэр… правосудие? Что за опасность таится среди нас? Только не говорите, что грядет еще одна эпидемия Улыбчивых конвульсий.

– Это не болезнь, но нечто не менее опасное. Речь идет об отъявленном преступнике Черном Рилиане Кру.

Мун казался разочарованным:

– Никогда не слышал о таком.

– Что?! Никогда не слышали о Черном Рилиане Кру, он же Капитан Кру, он же Господин Рилли, он же Убийственный Рилиан, он же Червепалый?! Ну что вы, это же известный негодяй, наводящий страх на всех – от Дисфинделя до Трейворна! Черный Рилиан – это, несомненно, самый кровожадный, самый гнусный из всех разбойников с большой дороги.

– Никогда не слыхал о нем, – повторил Мун.

– Я поражен. Никогда не слыхали о Капитане Кру, который ограбил дилижанс из Флуджелна, зарезав при этом кучера, трех охранников и четырех пассажиров и забрав с собой десять золотых слитков и пять тысяч трилбинов серебром?

Мун покачал головой.

– Никогда не слыхали о Господине Рилли, который, представившись путешественником из Трейворна, проник в дом мэра Рендендиля, умертвил хозяина и семь его слуг, надругался над женой мэра, почтенной дамой семидесяти пяти лет, известной своей благотворительной деятельностью, поджег имение и бежал с огромным состоянием – серебром, банкнотами и драгоценностями?

Повествование наконец возымело действие.

– Звучит довольно гнусно, – откликнулся Мун.

– О, я едва начал перечислять его преступления. Неужели вы не слыхали, как Черный Рилиан, чтобы уйти от погони, поджег Белбинский лес, и этот пожар уничтожил огромную часть лесного массива и прилегающих угодий, что повлекло гибель по крайней мере тридцати человек, не говоря уже о деревьях, кустарниках и папоротниках?

– Неужели? Не может быть!

– Уверяю вас, это сущая правда. – Скривелч отпил шоколада.

– И вы говорите, что этот бессердечный дьявол приехал в Вели-Джива?

– Да не просто в Вели-Джива, господин Мун, а прямо сюда, да-да, на ваш постоялый двор.

– Не хотите же вы сказать…

– Именно, господин Мун. Постоялец, о котором я вчера наводил справки: бледнолицый, темноволосый, черноглазый молодой негодяй с необычными пальцами. Это и есть Черный Рилиан Кру собственной персоной. Совершив дерзкий побег из камеры смертников тюрьмы дрива, молодой Кру бежал из Неронса в Нидрун. Я проследовал по его кровавому следу и вчера вечером выследил его здесь. Я настиг злодея и уже собирался арестовать его и препроводить в Неронс, прямиком на виселицу, как вдруг на меня напали и избили до потери сознания три абсолютно одинаковых розовато-волосых мерзавца, не иначе как сообщники Кру, которые и устроили ему побег. Итак, господин Мун, как официальный представитель дрива хочу узнать, известны ли вам эти три хулигана?

– Э-э-э… это вопрос весьма деликатный…

– Деликатный – в каком смысле? Говорите, говорите, мой друг, похоже, вы смущены, но даю вам слово, что вы никоим образом не пострадаете, если окажете мне содействие.

– Мне больше нечего сказать вам.

– Вы боитесь говорить?

Хозяин «Бородатого месяца» молчал.

– Бояться нечего. Уверяю вас, наша беседа сугубо конфиденциальна. Более того, вы будете в полной безопасности, поскольку попадете под личную защиту официального представителя дрива.

– Естественно, это придает мне силы, но…

– Господин Мун, вы же не намерены препятствовать правосудию, верно? В Неронсе подобное деяние считается уголовно наказуемым преступлением непосредственно против его дрившества.

– Возможно, но я не являюсь подданным дрива…

– Безусловно, нет. И все же любовь Горнилардо к справедливости столь сильна, что он нередко возбуждает судебные процессы против иностранных правонарушителей. Как вы знаете, его дрившество состоит в замечательно хороших отношениях с вашим королем Нидруна. Но я говорю вам все это исключительно ради расширения вашего кругозора. В этом грубом, материальном мире только знания составляют истинное богатство, коим владеет человек. Вы согласны, господин Мун, или я всего лишь неисправимый идеалист?

– Хм, в самом деле, я…

– Кто эти розоватоволосые приятели молодого Кру, господин Мун? Ответьте, пожалуйста. Таким образом вы избежите судебного преследования, послужите правосудию и одновременно заработаете тридцать пайтов. – Скривелч ждал со смиренным и в то же время властным видом.

Мун и не заметил, как заговорил:

– Ну что ж, по всей видимости, и в самом деле нет причины скрывать что-либо от вас. Почему бы и не рассказать, тем более что можно оказать услугу правосудию? Но мне было бы спокойнее, если бы вы пообещали, что никто об этом не узнает. – Он замолчал и продолжил лишь после того, как Скривелч кивнул в знак согласия. – Розоватоволосые тройняшки, с которыми вам довелось столкнуться вчера, – племянники нашего сеньора Кипроуза Гевайна.

– Гевайн… Гевайн… безусловно, я слышал это имя.

– Неудивительно. Сеньор Кипроуз Гевайн – великий чародей, известный везде и всюду. Он очень могущественный и очень раздражительный. А когда он недоволен, об этом знает весь город. Вот потому я и колебался. Мне не хотелось бы, чтобы он узнал, кто именно сообщил вам, что интересующие вас ребята являются членами семьи нашего сеньора.

– Понятно, понятно. Приветствую вашу щепетильность, господин Мун. Однако я теряюсь в догадках: что побудило их к спасению столь опасного преступника? Может, племянники сеньора являются друзьями детства Рилиана Кру? Хотя мне показалось, что они не знакомы друг с другом. Но события развивались столь стремительно, все так смешалось… Я был просто не в состоянии сделать точные выводы, да и Черный Рилиан в тот момент находился несколько в затруднительном положении. Кажется, вы знаете привычки племянников сеньора. Не можете ли вы пролить свет на это дело?

– Абсолютно уверен, что они проделали это не из дружеских побуждений. По правде говоря, они сделали это, чтобы угодить своему дяде. Видите ли, Друвин, старший из племянников, с некоторых пор испытывает острую нужду в деньгах, и он решил: если они приведут вчерашнего незнакомца к дяде, то сеньор отблагодарит их. Незнакомец казался таким спокойным, вежливым джентльменом. Кто бы мог подумать, что у него дьявольский характер?

– Никто никогда так и не думает. Конечно же, лорд мэр Рендендиля тоже не догадывался, – горестно согласился с ним Скривелч. – Скажите мне, а почему ваш сеньор Кипроуз заинтересовался Рилианом Кру?

– Э-э-э… это все из-за рук этого парня.

– Да, да, они весьма необычны.

– Более того, такие длинные, белые кисти каким-то образом связаны с колдовством. Точнее я не знаю, но такая связь существует.

– Я что-то читал об этом. Гиперпалость.

– Вот-вот. Не знаю, правда ли это, но разговоры такие идут. Как бы там ни было, Прук, Вазм и Друвин – так зовут близнецов – решили, что их дядя захочет увидеть того, кто обладает такими руками. Поэтому вчера, когда им подвернулся этот молодой господин, они ворвались и схватили его. Ну а дальше вы и сами все знаете.

– И даже слишком хорошо, – сухо подтвердил Скривелч. – А как эта тройня ухитрилась заметить руки Черного Рилиана? Вероятно, случайно?

– Абсолютно случайно. – Круглое лицо господина Муна было невинным как никогда.

Скривелч, потягивая шоколад, задумчиво изучал собеседника. Мун стойко выдержал его взгляд. Наконец Скривелч заговорил:

– Значит, вы считаете, что близнецы отвели Черного Рилиана к своему дяде, вашему сеньору. А где проживает сеньор Кипроуз?

– В крепости Гевайн, что возвышается над долиной, на одной из скал. Когда вы вчера приехали, было уже темно, поэтому вы и не видели ее, сэр. Теперь же, при свете дня, ее невозможно не заметить.

– Хорошо. Тогда дело за малым: надо обратиться к сеньору и от имени его Неронского дрившества потребовать выдачи беглого преступника Рилиана Кру.

– А я от всей души желаю вам удачи. От всей души.

Что-то в тоне и выражении лица хозяина постоялого двора насторожило Скривелча.

– Господин Мун, а нет ли каких-нибудь обстоятельств, которые могут мне помешать? Может быть, вы что-то утаили?

– В наше время нельзя быть уверенным ни в чем, верно? Возможно, вы не встретите никаких препятствий. Но только если этот ваш Кру нужен сеньору Кипроузу, вряд ли он поспешит передать его в ваши руки, от дрива вы или нет. Если Черный Рилиан заперт где-то в крепости Гевайн и сеньор желает оставить его там, то тогда вам его не видать.

– Что? Даже если станет ясно, что он прячет преступника, находящегося в розыске? Разве ваш сеньор не заботится о соблюдении приличий, закона и социального спокойствия?

– О, конечно, заботится. Безусловно. Но у него есть еще и другие интересы, и иногда они одерживают верх. Честно говоря, очень часто.

– Понимаю. Ладно, вначале я обращусь к чувству справедливости сеньора. Затем – к чувству ответственности. Если это не поможет, тогда посмотрим. Существует несколько возможностей. А от вас, господин Мун, мне нужно еще две вещи, а уж потом вы получите ваши тридцать пайтов. Во-первых, как зовут начальника местной полиции?

– Полиции? В Вели-Джива?!

– Разве у вас нет полиции? – удивился Скривелч.

Мун отрицательно покачал головой.

– Тогда начальника городской стражи?

– Только не здесь. В Вели-Джива не может быть преступлений. Любого, кто вздумает перечить сеньору, наш повелитель поражает молнией. Так что полиция нам не нужна.

– Счастливейшие горожане. Значит, и ваши драгоценные яйца Уингбейнов никто не охраняет?

– А, их-то, конечно, охраняют. Но ведь это не полиция. Это частные охранники, они нанимаются на службу к Гильдии сборщиков. Если хотите узнать о них побольше, вам лучше всего поговорить с главным сборщиком Клаймом Стиппером. Его дом находится на площади Гевайн, и за двадцать пайтов он позволит вам посмотреть на трехрукого младенца.

– Очень заманчивая перспектива. Этому предложению я как-нибудь уделю заслуживающее его внимание. И наконец, я бы хотел узнать дорогу к крепости Гевайн.

– Это просто. Вам следует пройти через центр города, придерживаясь Восходящей тропы, так, чтобы Миазм оставался у вас за спиной. Восходящая тропа выведет вас к крепости. Подъем довольно крутой, но все равно это самый легкий путь на вершину той скалы. Конечно, вы можете отправиться к Нойо и нанять там карету, если хотите добраться туда с шиком. Но это будет стоить денег, хотя вы, кажется, щедрый господин, – закончил Мун с надеждой.

– Деньги, потраченные на правое дело, вложены с толком, – ответил на это Скривелч. – Кстати о деньгах, сколько я должен за ночлег?

– Пятьдесят пайтов. – Мун не стал распространяться, что комната уже оплачена Рилианом.

– Замечательно. Пожалуйста, будьте столь любезны, примите дополнительные тридцать пайтов за информацию и еще пять в знак моей благодарности за ваше содействие.

– С удовольствием, – сказал Мун, принимая монеты, а про себя подумал: «И в самом деле, приятно иметь дело с таким любезным, обходительным и щедрым клиентом».

– А теперь я прощаюсь с вами, господин Мун.

– До свидания. И удачи вам. Надеюсь, вы добудете этого парня.

– Непременно добуду. За всю мою долгую и бурную карьеру я ни разу не проигрывал и горжусь этим. В этом упадочном, уродливом мире только поиски совершенства на избранной стезе составляют смысл жизни человека. – С этими словами Скривелч Стек поклонился и вышел.

– Отлично сказано, отлично! – обратился Мун к пустоте. – Жаль, что не мной! – Подумав с минуту, он снова взялся за перо и тетрадь и сочинил следующее:

64-я строфа

 
Мир наш жалок – он для тебя потерян.
Чтобы спастись от горьких черных мыслей,
Влюбись в ядовитую папоротника зелень,
И это станет смыслом твоей жизни!
 

Он сделал паузу. Его взгляд скользнул с поэмы на гроссбух, затем на горку серебряных монет перед ним, и хозяин постоялого двора заулыбался – благодушно и радостно.

* * *

Скривелч Стек не пошел к Нойо за каретой, он удовольствовался лошадью, на которой прискакал из Неронса. Итак, он ехал вдоль по Восходящей тропе, лес Миазма дышал отравой ему в спину, а огромная крепость Гевайн возвышалась на скалах прямо перед ним. Выглядел он очень деловито, на лице застыло выражение задумчивости.

Приезжие в Вели-Джива большая редкость, поэтому длинный, худой незнакомец не остался без внимания. Большинство смотрело на него благосклонно: у чужака был аккуратный, респектабельный вид, весь его облик источал добродушие.

Проезжая по улицам, Скривелч внимательно наблюдал за городской жизнью и горожанами: дотошное отношение к мелочам составляло одну из его укоренившихся привычек. Он отметил достаток, приличные манеры, своеобразную провинциальную элегантность жителей. Заметил он также и черные руины зданий, и меченых калек – жертв гнева сеньора Кипроуза. Запомнил поворот на Ряд сборщиков, ведущий к площади Гевайн и дому главного сборщика Клайма Стиппера. Окинул цепким взглядом охраняемый, хорошо укрепленный Яичный Дом. Не пропустил и высокий обелиск из черного мрамора, на котором золотыми буквами было выбито: «В память о жертвах Миазма». Не торопясь и с самым простодушным видом, Скривелч изучил все детали городской жизни и разложил их по полочкам – авось когда-нибудь пригодится.

Скривелч ехал дальше. Теперь строения встречались реже, и вскоре он выехал за черту города. Впереди вилась серпантином Восходящая тропа, обещавшая привести путника на вершину скалы самым легким путем. Несмотря на простоту маршрута, подъем оказался долгим и трудным, он был рассчитан на то, чтобы лишить сил даже самых упорных посетителей крепости Гевайн.

Скривелч поднимался не торопясь, периодически останавливаясь, чтобы дать отдохнуть лошади и обозреть простиравшийся внизу город и зловещий лес Миазма, расположенный по ту сторону города. Над вершинами гор на противоположной стороне долины плотными неподвижными клубами висел туман. Скривелч озадаченно посматривал на них. Небо там было холодным от ясной синевы, хоть весь мир утопал в лучах солнца, и ничем нельзя было объяснить происхождение этой концентрированной мглы. Скривелч пожал плечами и продолжил путешествие. Над ним нависла громада крепости.

Еще после часа езды Восходящая тропа вынырнула наконец из-под деревьев, пересекла широкую открытую площадку и подвела путника к самым воротам. Тут Скривелч помедлил и осмотрелся. Крепость была неприступной. Гранитная стена – высокая и толстая, камни подогнаны так точно, что образовывали идеально гладкую вертикаль, обращенную к внешнему миру. Виден был только один портал: огромный, обитый железом, закрытый решеткой, неколебимый как само время. Над стеной возвышались башенки со свинцовыми крышами.

Кругом стояла тишина, и место казалось необитаемым. В бастионах не перекликалась стража, в окнах башен не мелькали лица. Не слышалось пения птиц, и даже шелест листвы терялся здесь, будто из уважения к обостренной восприимчивости сеньора Гевайна. Но собственная интуиция подсказала Скривелчу, что за ним наблюдают. Более внимательное изучение ворот выявило едва различимое окошко, прорубленное в дубовых створках на уровне глаз, размером с голову. В центре этого квадрата он обнаружил крошечную щелочку, почти утопленную в желобке между двумя мощными досками. Он звонко постучал в дверь своей тростью. Через мгновение квадратная панель открылась, и Скривелч уставился в бесстрастные глаза привратника Кипроуза Гевайна.

– Доброе утро. Я – Скривелч, официальный представитель дрива Неронса, – церемонно отрекомендовался Наемный Убийца. – Прошу аудиенции сеньора Кипроуза.

– Вам назначено? – спросил привратник.

– Увы, нет. Но я приехал издалека по весьма срочному делу и смею надеяться, что сеньор согласится подарить мне несколько минут своего времени.

– Господин никого не принимает без предварительной договоренности, – ответил привратник.

– Может, он сделает исключение в моем случае?

– Господин никого не принимает без предварительной договоренности.

– Вы меня не поняли. Я обращаюсь к сеньору от имени дрива Неронса. – Пояснение явно не возымело действия, и Скривелч поинтересовался: – Вы слышали когда-нибудь о его дрившестве?

Короткая пауза.

– Увы, – признался привратник.

– Вы знаете, кто такой дрив?

– Увы.

– Он – правитель всего Неронса, у него много общего с королем, хотя власть передается не по наследству. Его дрившество живет в огромном дворце, у него сотни раболепных слуг и льстивых придворных. Он разодет в алый бархат, золотое шитье и золотые украшения, которых хватило бы на постройку и загрузку торгового корабля. Он невоздержан, похотлив и наружностью, аппетитом и нравом напоминает дикого вепря. Так что видите, мой друг, дрив почти не отличается от короля. Поскольку я являюсь его представителем, то моими устами как бы вещает сам дрив, который наносит визит вашему сеньору. Теперь вы меня впустите?

– Вам назначено?

– Разве вы не поняли…

– Господин никого не принимает без предварительной договоренности.

– У меня для вашего господина послание величайшей важности, – не теряя обходительности, настаивал Скривелч. – Если я не ошибаюсь, он предоставил свой кров беглому преступнику, очень опасному уголовнику, умертвившему многих самыми жесточайшими способами. Таким образом, сеньор весьма неразумно подвергает опасности свою жизнь и жизни своих домочадцев. Его нужно предупредить. Я прибыл, чтобы уладить все трудности, забрать преступника и вернуть его в руки правосудия в лице дрива. Теперь, возможно, вы понимаете необходимость моей встречи с сеньором?

Некоторое время привратник обдумывал сказанное. Вертикальная морщина меж бровей демонстрировала интенсивное умственное напряжение. Наконец с видом легкого смущения он произнес:

– Вам не назначено.

– Правильно, мой друг, но я только что объяснил…

– А господин никого не принимает без предварительной договоренности, – стоял на своем стражник. – Таковы правила.

– Не будет ли это против правил, – поинтересовался тогда Скривелч с явной симпатией к собеседнику, – если вы сообщите вашему господину, что я жду у ворот?

Привратник снова подумал и в конце концов произнес:

– Нет. Это не будет против правил. Но это будет пустой тратой моего времени. Расточительность порочна, а я – честный человек.

– Никакой пустой траты, мой честный человек. Вам положена компенсация. – В протянутой руке Скривелча блеснул пятипайтовик. В проеме появилась рука, схватила монету и ретировалась. – Сообщите сеньору, кто я и зачем пришел. Сделайте упор на безотлагательность моей миссии. Нет сомнения, он сразу же дарует мне аудиенцию.

– Я доложу ему. Ждите. – Панель закрылась с легким щелчком.

Снова воцарилась тишина. Скривелч отошел в тень сосны, уселся на землю и стал рассматривать крепость.

– Какую же огромную, толстую гранитную скорлупу нужно расколоть, чтобы извлечь крошечное ядрышко, – пробормотал он вслух.

Бежали минуты. В конце концов Скривелч достал из нагрудного кармана монографию «Отравленная помада Брулюри: анализ» и углубился в чтение. Сведения, содержащиеся в книге, оказались столь интересными и полезными, что Скривелч перестал следить за временем. Прошло около часа, прежде чем он оторвался от книги. Водворив книжку на место, он поднялся, вернулся к воротам и еще раз звучно постучал тростью по массивным створкам. Открылось окошко, в нем вновь появилось лицо привратника.

Привратник смотрел на Скривелча, будто не узнавая его:

– Да?

– Ну? я могу увидеться с сеньором.

– Вам назначено?

– Мой друг, вы доложили сеньору Кипроузу о моем приезде и моих полномочиях? – мягко поинтересовался Скривелч.

– О да.

– И о моей просьбе принять меня?

– Конечно.

– И что он ответил?

– Он спросил, назначено ли вам. А что я мог сказать? Я ведь честный человек.

– Вы передали ему, что гость, которого он приютил у себя, находится в розыске и должен быть отправлен в Неронс?

– А как же!

– Это сообщение произвело на него хоть какое-нибудь впечатление?

– О да. Его брови поползли вверх, а губа завернулась.

– И?..

– Он сказал, что не признает ни власти дрива, ни полномочий его лакея. Он сказал, что оставит гостя при себе настолько, насколько ему вздумается. Он сказал, что, если дрив Неронса желает забрать этого человека, пусть присылает армию, но он сомневается в возможностях дрива. Сеньор выражался более гладко, но суть я передал.

– Понятно. – Скривелч уже успел оценить мощную защиту сеньора Гевайна: его крепость, несомненно, могла выдержать многомесячную, а может и многолетнюю осаду. – Сказал ли он еще что-нибудь?

– Ага. Сказал, чтобы я спустил на вас собак, если вы в течение часа не покинете окрестностей. И… – Привратник скосил глаза, проверяя время. – У вас осталось около трех минут.

– Ценная информация. Тогда я отбываю. Однако, прежде чем уйти, я должен задать вам последний вопрос. Скажите, мой друг, каким образом договариваются об аудиенции у сеньора Кипроуза?

– Каким образом? Не могу сказать. – И, подумав немного, добавил: – В конце концов это уже не моя работа, верно?

Скривелч Стек двинулся в обратный путь. Лицо его не выражало ни ярости, ни разочарования. Скорее, он был задумчив и даже доволен, как человек, получивший неожиданный, но достойный вызов.

Скривелч ехал прогулочным шагом. Торопиться не к чему: в Вели-Джива он вернется засветло. Голова его опустилась на грудь, казалось, он погрузился в приятные мечтания. За весь долгий обратный путь только одна фраза вырвалась у него:

– Клайм Стиппер, главный сборщик.

* * *

Рилиан проснулся от дребезжания тонюсенького пронзительного голоса в своем ухе:

– Вссставай. Вссставай. Вссставай. Вссставай. Сссейчассс. Сссейчассс. Сссейчассс…

Он неохотно открыл глаза и поднял руку, чтобы почесать ухо. Руку укусил вилкообразный проволочный язычок Крекита – источник этого дребезжания.

– Вссставай. Вссставай. Вссставай. Вссставай…

Рилиан откинул одеяло и поднялся. Оказалось, что он босой, но полностью одетый. Прошедшей ночью он был слишком слаб и измучен, чтобы снять одежду, так что теперь он только натянул чулки и туфли.

– Готовьссся, – командовал Крекит. – Готовьссся. Давай. Давай. Давай…

– К чему готовиться?

– К выходу. Умойссся. Умойссся. Побрейссся. Готовьссся к выходу…

– Куда?

– Увидишь. Ссскоро…

– Почему бы тебе не сказать сразу, змей?

– Не проссстой змей. Змей – это обычно. Змей много. Крекит – другой. Осссобый. Осссобый. Осссобый. Крекит – ссстальной змей. Единссственный ссстальной змей.

– Надеюсь на это. Ладно, Крекит, куда мне идти и зачем?

– Туда, куда пожелает госссподин. Зачем? Затем, что должен. Да-ссс, должен. Поссспеши. Поссспеши. Поссспеши. Поссспеши…

– А как бы чего-нибудь поесть?

– Может, да. Может, нет. Поссспеши. Поссспеши. Поссспеши…

Рилиан пожал плечами и начал тщательно умываться. Хотя он все делал довольно быстро, Крекита это не устраивало.

– Быссстрее, – командовал змей. – Ты ленивый. Двигайссся быссстрее. Быссстрее… Быссстрее… – Маленькие клычки укусили Рилиана за мочку уха.

Вздрогнув от неожиданности, молодой человек порезал бритвой подбородок и выругался.

– Быссстрее. Быссстрее. Давай. Иди. Иди. Иди…

– Ах ты, механическое страшилище, когда я выберусь отсюда, то уж прослежу за тем, чтобы ты превратился в металлолом. – В порыве гнева Рилиан принялся яростно пилить кольца Крекита бритвой. Как он и думал, лезвие не причинило змею ни малейшего вреда.

Крекит разразился металлическим смехом:

– Бессстолочь. Бессстолочь. Бессстолочь…

«Бестолочь? Возможно, так оно и есть, раз я не могу придумать, как выбраться отсюда, – подумал Рилиан. – Интересно, почему сеньор столь любезно предоставил мне эту бритву? Где еще она может пригодиться? Против змея это лезвие абсолютно бессильно. А вот змей может в любую минуту вывести меня из строя. Вероятно, мне удалось бы поранить или убить кого-то этим лезвием, прежде чем Крекит обезвредит меня, но только к чему это? Ведь я все равно останусь в этой ловушке. Да и не хочу я никого убивать. Похоже, сеньор пришел к выводу, что я – человек разумный и не мстительный. Он прав. Интересно, он настолько проницателен или угадал случайно?»

– Пошел. Пошел. Пошел… – Стальные кольца сдавили горло, и Рилиан стал задыхаться. – Через дверь. Поверни налево. Поверни налево. Налево. Налево. Налево. Налево…

Юноша повиновался. Последовательные команды направляли его по лабиринту коридоров, затем вверх по лестнице и наконец привели на верхний этаж Повелителя Туч – самой величественной и высокой из многочисленных башен крепости Гевайн. Лестница заканчивалась небольшой площадкой. Путь преградила дверь, обитая железными полосами.

– В дверь. Иди. Иди. Иди. Иди… – приказал Крекит.

Рилиан взялся за ручку, дверь оказалась незапертой. Он вошел внутрь и очутился в комнате, которая, по-видимому, была мастерской Кипроуза Гевайна.

Мастерская представляла собой огромное шестиугольное помещение с высокими потолками и большими арочными окнами, прорубленными в каждой стене. Сквозь окна в комнату лился поток яркого солнечного света и открывался широкий обзор. В центре стоял шестиугольный стол с шестью стульями из полированного темного дерева. Стол бы завален бумагами, тетрадями, свитками, таблицами, инструментами неизвестного назначения, герметичными емкостями, полупустыми коробками конфет и остатками всевозможной пищи. Очевидно, это было одно из любимых убежищ сеньора. По стенам тянулись книжные полки и ряды низких шкафчиков, до отказа забитых всевозможными необычными вещицами.

Самыми заметными предметами в комнате были три гигантские стеклянные пробирки, выстроившиеся в одну линию у восточной стены. Толстенные, объемные, до краев заполненные мутной фиолетовой жидкостью, в полтора раза выше человеческого роста. Рилиан подошел поближе, чтобы рассмотреть их. В каждой пробирке где-то на середине расстояния от пола до поверхности раствора висел аморфный шарик плотного вещества.

Кру прижался носом к стеклу и всмотрелся в мрачные глубины. Шарик казался белым, бесформенным и чуть прозрачным, по консистенции напоминающим студень. Мутная жидкость едва заметно вращалась, и шарик дрожал. Рилиану вдруг вспомнились дрожащие щеки сеньора Кипроуза – неприятное воспоминание, – и юноша отвернулся от пробирок. Он побрел к одному из окон и принялся разглядывать панораму Вели-Джива с его куполами и широкими чистыми улицами. Где-то там, ближе к центру города, находится постоялый двор «Бородатый месяц».

«Тринс, должно быть, уже приехал. Сколько ему потребуется времени, чтобы разузнать, где я томлюсь? А что потом? Стараясь помочь мне, он может поплатиться жизнью. Лучше всего – послать его к отцу. Но я не уверен, что сквайр захочет мне помочь».

Тяжелые размышления Рилиана прервали голоса на площадке перед дверью в мастерскую.

– Злая, неблагодарная девчонка! Врунья! – Ошибки быть не могло – гнусавое сопрано принадлежало леди Фрайбанни.

Юное женское контральто ответило что-то неразборчивое.

– Это неправда, мама! Мы не виноваты! – хрипел мужской голос. Один из тройни, вероятнее всего Вазм.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежала слегка растрепанная девушка. Она тяжело дышала. За ней следовали Фрайбанни и сыновья.

– Несносная, глупая девчонка! – Узкое лицо Фрайбанни побелело от гнева. – Бежать после всего того, что для нее сделали! Сколько доброты, сколько милосердия проявил к тебе сеньор! Неужели в тебе нет ни капли благодарности?

– Леди Фрайбанни, я…

– Не перебивай меня. Я этого не потерплю. Мой брат Кипроуз – добрейшая душа! Он слишком великодушен, в ущерб себе, и готов терпеть твою дерзость. Я же такого не потерплю, будь уверена. Я напомню тебе о твоем месте, мисс, поскольку ты о нем, по-видимому, забыла. Так что ты можешь сказать в свое оправдание?