Текст книги "Исчезнувший оазис"

Автор книги: Пол Сассман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Каир, Американский университет

«Большой храмовый комплекс Иуну („вместилище колонн“), или, согласно греческим источникам, Гелиополь (Город Солнца), возможно – нет, вне всякого сомнения, – являлся центральным культовым сооружением всего Древнего Египта. Сейчас, к сожалению, развалины его величественных храмов и молелен скрыты под фундаментами каирских пригородных кварталов Айн-Шамса и Эль-Матарии (помимо одного-единственного обелиска Сенусерта I, печального, навевающего воспоминания). Трудно поверить, что все три тысячи лет, от туманных дней конца додинастического периода и до греко-римских завоеваний, эти руины являли собой величайшее святилище солнечного бога Ра, приют богов Эннеады, место поклонения быку Мневису, птице Бену, загадочному чудо-камню Бен-бену…»

– Боже мой.

Флин Броди устало вздохнул и уронил на стол реферат – первый из стопки, которую нужно было проверить до завтрашнего утра. (Задание: показать и обосновать религиозное значение Иуну/Гелиополя для древних египтян.) Флин узнал язык студентов-иностранцев – напыщенный, тяжеловесный, каким уже сто лет никто не пишет. И так тридцать три реферата, минимум по четыре страницы. Ночка предстояла долгая.

Флин потер глаза, встал с кресла, подошел к окну. На газоне под деревьями студенты нежились в шезлонгах, курили и болтали между собой. «Сейчас бы пропустить стаканчик, а лучше два», – подумал Флин, но отогнал это желание. Прошли те дни, когда он хранил бутылку виски в верхнем ящике стола. Вчерашний срыв – не в счет.

В поле зрения показался Алан Пич – как всегда, брел куда глаза глядят. Студенты у него за спиной кинулись изображать зевоту. Флин рассердился на них, даром что сам подшучивал над занудой Пичем. Дождавшись, пока коллега не скроется за углом, Броди уселся за стол, сложил руки за головой и стал смотреть в потолок.

На душе у него скребли кошки, и не только от перспективы читать тридцать три реферата. Не тот случай был, чтобы беспокоиться по-настоящему, как временами – до дрожи, до холода в ногах, до чувства, что мир вот-вот навалится на него всей тяжестью воспоминаний и раздавит, похоронит под собой. Нет, в этот раз прихватило только слегка. Что-то было не так, а что – неизвестно. Впрочем, с «Пожаром в пустыне» нормальной жизни ждать не приходилось.

Тревога поселилась в нем с вечера третьего дня, когда в баре «Виндзора» к нему подошел толстяк американец и ввернул что-то насчет Гильф-эль-Кебира. Флин пошарил в кармане и вынул визитку, которую тот ему дал: «Сайрус Энглтон, отдел связей с общественностью, посольство США, Каир».

Будь эта встреча единичной, Флин, быть может, забыл бы о ней; однако Энглтон еще дважды попадался ему на глаза: позавчера, во дворе Американского университета, и прошлым вечером, в спортклубе «Гезира», куда Флин через день ходил на пробежки. Первый случай можно было запросто объяснить – чиновник-американец явился во вверенный ему университет. Встреча в спортклубе выглядела куда более подозрительно. Правда, толстяк в задних рядах трибуны исчез, как только Флин свернул в его сторону. Может, это вовсе не он был, хотя… Тот же светлый пиджак, та же оплывшая фигура. Флин наперечет знал местных иностранцев – завсегдатаев спортклуба, и неожиданное появление толстяка выбивало из колеи.

Ко всему, как бы бредово это ни звучало, после возвращения с похорон Флину начало казаться, что в его отсутствие квартиру обыскивали. Любопытное ощущение, подумал он: все вроде бы на месте, ничего не пропало, никаких признаков взлома, однако шестое чувство подсказывало, что в доме кто-то шнырял и этим «кем-то» был Энглтон. Флин спустился в фойе, припер к стенке уборщика Таиба. Тот стал все отрицать, но глаза у него бегали.

Доказательств не было – сплошь туманные догадки, но тревога от этого не пропала, а Флин по себе знал: в девяти случаях из десяти для нее находились основания. Может, ему все померещилось, а может, и нет. В любом случае он решил смотреть в оба и вести себя еще осторожнее. Или следовало поделиться опасениями с Кирнан, послушать, что она скажет?

Он еще немного посидел в кресле, потом энергично тряхнул головой, словно развеивая подозрения, наклонился к столу, взял верхний реферат и снова стал читать. Не успел Флин осилить первые два абзаца, как в дверь постучали.

– Зайдите попозже, – сказал он не оборачиваясь. – Я занят.

Посетитель, видимо, его не слышал, потому что стук повторился.

– Пожалуйста, зайдите позже, – произнес Броди по-громче.

– Флин? – раздалось из-за двери. Голос звучал робко, растерянно. – Это Фрея Хэннен.

– Ого! – Он швырнул реферат на стол и поспешил открыть дверь. – Фрея! Вот это сюрприз. Вы уже в Каире! Не думал, что так скоро… – Флин осекся, заметив ее испачканные джинсы и царапины на шее и руках. – Господи… Фрея, что с вами?

Она не ответила, просто застыла в дверях.

– Фрея! – Флин забеспокоился всерьез. – Что стряслось?

Гостья продолжала молчать. Он уже собирался повторить вопрос в третий раз, когда ее прорвало.

– Алекс убили! – выпалила Фрея. – Они и меня пытались убить – вчера ночью, в оазисе, целая банда. Там были близнецы, они прилетели на вертолете, а потом стали пытать того…

Она изо всех сил старалась не расплакаться. Флин подождал, пока она переборет слезы, потом шагнул вперед, обнял за плечи и завел в кабинет, прикрыв дверь толчком ноги.

– Ну-ну, успокойтесь. Все позади. – Броди усадил девушку на стул.

Фрея вытерла глаза и стряхнула его руку – может, резковато, хотя было видно, что она стыдится проявленной слабости и пытается вернуть достоинство. Флин молча смотрел на нее. Фрея сидела потупившись и боролась за самообладание. Броди извинился и вышел из кабинета, а через минуту-другую вернулся с салфеткой и кружкой, над которой вился парок.

– Чай, – сказал археолог. – Помогает в любой ситуации, как говорят англичане.

Фрея, немного успокоившись, слабо улыбнулась и начала протирать перепачканные руки.

– Спасибо, – пробормотала она. – Простите, я слишком…

Флин поднял ладонь – мол, извиняться не обязательно. Он поставил кружку на угол стола и выдвинул свое кресло так, чтобы оказаться напротив. Выждав еще полминуты, он рискнул повторить вопрос.

– Меня пытались убить, – произнесла Фрея уже более твердо. – Вчера ночью, в оазисе. И Алекс тоже убили, она не покончила с собой.

Флин приоткрыл рот, но говорить передумал: пусть гостья расскажет все по-своему, когда сочтет нужным. Фрея отложила салфетку и отхлебнула из кружки, собираясь с духом. Наконец она заговорила, перебирая все, что случилось с ней за вчерашний день: замечание Молли Кирнан по поводу укола, беседу с доктором Рашидом, поход в полицию, появление незнакомца с сумкой, вертолета, близнецов, погоню и так далее. Флин слушал, слегка подавшись вперед и задумчиво хмуря брови. Его лицо казалось спокойным, но напряженный пристальный взгляд и легкая дрожь в руках доказывали, что взволнован он сильнее, нежели хотел показать. Едва девушка закончила свой рассказ, Флин попросил разрешения взглянуть на предметы, которые она привезла. Фрея расстегнула рюкзак и один за другим вытащила фотоаппарат, кассету с пленкой и компас. Флин внимательно все осмотрел.

– Алекс убили, – повторила Фрея. – Это как-то связано с человеком из пустыни и его вещами. Руди Шмидт – так его звали, судя по бумажнику. Это имя вам что-нибудь говорит?

Флин, не глядя на нее, покачал головой – его внимание было обращено к фотокамере.

– Впервые слышу.

– Зачем тогда Алекс разыскивала его вещи? Почему ее убили ради них?

– Убили ее или нет, мы не знаем наверняка, – заметил Флин. – Будем последовательны…

– Я знаю, – перебила Фрея. – Я их видела. Видела, что они делали со стариком фермером. Это они убили мою сестру, сделали ей укол. И я хочу знать почему.

Флин посмотрел Фрее в глаза. Он как будто опять собрался что-то сказать, но передумал, ограничившись вместо слов неохотным кивком:

– Хорошо, я вам верю. Алекс убили.

Он на миг задержал взгляд на ее лице и снова вернулся к изучению фотокамеры, а осмотрев ее, отложил на стол вместе с пленкой и взял компас – посмотрел в лупу, тронул лопнувшую струну.

– Напомните, что еще было в сумке? – спросил он. – Вы, кажется, упоминали карту и глиняный обелиск?

Она заново описала загадочные символы на обелиске, значения азимута и расстояний из карты. Во время рассказа Флин вертел в руках компас и будто бы слушал ее вполуха, но, как прежде, едва заметная дрожь в руках и яркий блеск глаз выдавали куда больший интерес, почти восторг.

– Думаю, этот Руди Шмидт пытался дойти пешком из Гильф-эль-Кебира в Дахлу, – закончила Фрея, пытаясь прочесть по лицу археолога, принимает ли он всерьез ее слова. – Я знаю, что Алекс вела исследования в тех местах – она мне писала об этом. Между этими событиями есть какая-то связь. Какая – не знаю, но Алекс погибла именно из-за нее. – Фрея взяла камеру и кассету для пленки. – Думаю, ответ здесь. Поэтому люди из вертолета так хотели найти обе пленки. По ним мы поймем, что происходит. Надо их проявить.

Повисла тишина. Флин еще какое-то время возился с компасом, а потом уронил его в рюкзак и встал, как если бы у него созрело решение.

– В первую очередь надо пристроить вас в безопасное место, – сказал он. – Поедем в посольство.

– После того, как проявим пленки.

– Нет, сейчас! – отрезал Флин. – Не знаю, что происходит и кто эти люди, но они явно опасны, и чем раньше мы вас спрячем, тем лучше. Идемте.

Он протянул ей руку, но Фрея не двигалась с места.

– Я должна увидеть, что на пленках. Мне нужно знать, почему убили Алекс.

– Фрея, эти пленки, наверное, годами лежали посреди Сахары. Шансы на то, что их вообще можно проявить, – сто к одному. Тысяча к одному.

– А я все-таки попробую, – ответила она. – Сначала это. Посольство подождет.

– Нет, Фрея. – Флин вдруг заговорил резко, настойчиво. – Это пленки могут подождать. Прежде всего – ваша безопасность. Вы не знаете, что…

Он оборвал себя на полуфразе.

– Что? Чего я не знаю?

Глаза Фреи покраснели от усталости, лицо побледнело и осунулось, но при этих словах она мгновенно насторожилась и стала буравить Флина взглядом.

– Чего я не знаю? – повторила Фрея.

Он устало вздохнул, откинул рукой волосы.

– Алекс была мне очень хорошим другом…

– А мне – сестрой.

– …И ради нее я обязан проследить, чтобы с вами ничего не случилось.

– А я обязана выяснить, за что ее убили.

Оба начали повышать голос.

– Я не позволю вам разгуливать по Каиру! – отрезал Флин. – Сейчас же едем в посольство!

– Сначала проявим пленки.

– Бога ради, Фрея! Вам сейчас нельзя без охраны!

– Только не надо меня опекать.

– Я не опекаю, черт подери! Я стараюсь помочь!

– Не нужно мне помогать! Обойдусь без охраны! – в свой черед взорвалась Фрея. – Все, что мне сейчас нужно, – фотоателье. Я должна узнать, за что убили Алекс.

– Мы не знаем наверняка…

– Нет, знаем! Я видела этих типов у нее дома, знаю, на что они способны. Это сделали они, и я выясню почему.

Она так рьяно вскочила на ноги, что опрокинула стул, затолкала в рюкзак фотокамеру, кассету с пленкой, рывком открыла дверь и направилась по коридору к лифтам. Флин выбежал за ней.

– Погодите!

Фрея сделала вид, что не слышит, и вдавила кнопку вызова, не отнимая пальца.

– Прошу, поверьте мне. Я здесь живу и знаю, что это за люди. Самоубийство – не лучший способ отдать долг Алекс. Она этого точно не захотела бы.

Деревянные двери лифта раскрылись, и Фрея шагнула внутрь, нажимая цифру первого этажа.

– Пожалуйста, выслушайте меня. Я пытаюсь…

Флин выставил ногу в закрывающиеся двери.

– Бог мой, вы такая же упрямая, как ваша сестрица!

– Поверьте, Алекс была еще ничего, – сердито бросила Фрея, тыча во все кнопки, чтобы двери поскорее закрылись. Через несколько секунд Флин вдруг прыснул от смеха. Фрея воззрилась на него и, не удержавшись, улыбнулась. Броди отступил на шаг, она вышла из лифта, и двери со стуком сомкнулись.

– Уговор такой, – сказал археолог. – Вы не спорите со мной и идете в посольство, а я проявляю пленки. У меня есть друг, который работает в фотоотделе Египетского музея. Он сразу все сделает. Как будет готово, я их вам привезу. Идет?

Фрея задумалась, потом кивнула:

– Идет.

– Отлично, – продолжил Флин. – Придержите лифт. Я только кое-какие бумаги спрячу и телефон с бумажником захвачу.

Он исчез у себя в кабинете, закрыл дверь. Лифт уже кто-то вызвал – кабинка, громыхая, поползла на первый этаж. Фрея надавила кнопку вызова и побрела вдоль по коридору, глядя по сторонам – сначала на доску объявлений, где висели плакаты предстоящих концертов, приглашение на распродажу книг и программа симпозиума, потом за окно. На лестнице позади шахты лифта слышались шаги, которые отчасти глушила дверь четвертого этажа.

Кабинет Броди находился под самой крышей; по неведомой причине его приписали к кафедре английского языка. Из окон открывался вид на студенческий городок– лужайки, пальмовые аллеи, травянистые бордюры, а за оградой бурлила круговерть Мидан-Тахрира. Вот мимо прошла ватага студентов и два коренастых типа. Что-то в них было неуместное, неуниверситетское – не то грубые лица, не то квадратные плечи, не то тяжелый шаг. Фрее вдруг стало тревожно.

– Флин! – окликнула она.

– Уже иду, – ответил он из кабинета.

Лифт опять поднимался, тяжело скрипя мотором. Фрея подошла к дверям, еще раз нажала «вызов» и вернулась к окну, гадая, отчего тянет Флин. Двое типов были еще во дворе – один курил, второй разговаривал по телефону. Шаги на лестнице приближались – ритмичное, гулкое «шлеп-шлеп» подошв по линолеуму. Судя по звуку, поднимались двое или трое. Фрея снова отошла от окна, открыла дверь на лестницу и выглянула вниз с площадки. По периметру колодца вилась полоска перил, а на середине, двумя этажами ниже, ее перехватывала мужская рука, скорее, лапища, которой было почти не видно из-за многочисленных золотых печаток. Прямо как у… Фрея отпрянула, попятилась за дверь и припустила бегом в кабинет Флина.

– Они здесь!

Броди встретил ее вторжение с телефонной трубкой в руках. Вид у него был испуганный.

– Фрея! Я только…

– Они здесь. Бандиты из оазиса, – оборвала она. – Те, что пытались меня убить. Они на лестнице. И в лифте, кажется, тоже.

Археолог не стал медлить и расспрашивать, уверена ли она в том, что видела, и отреагировал мгновенно.

– Я перезвоню! – гаркнул Флин, бросил трубку и, схватив Фрею за руку, потащил в коридор. В ту же секунду раздался глухой удар, лифт щелкнул и начал открывать двери. Флин молниеносно оттеснил Фрею за спину, а сам шагнул вперед. В проеме дверей показался незнакомец с пистолетом. Флин выбросил кулак, словно стальной таран, и с поразительной силой дал громиле в физиономию так, что хрустнула переносица. Тот отлетел к задней стенке. По губам и подбородку у него текла кровь. Не успел он сообразить, что к чему, как Флин трижды ударил его – в живот, по почкам и в челюсть, отчего бандит согнулся пополам, упал боком в угол лифта и наконец со стоном и оханьем распластался на полу.

– Боже мой, – пролепетала потрясенная Фрея.

– Похоже, он пришел сюда не чаи распивать, – ответил Флин в качестве объяснения, после чего снова схватил ее за руку и потянул в сторону пожарного выхода. Чуть только за ними закрылась дверь, другая, что на лестничной площадке, распахнулась.

Они оказались на крошечном решетчатом пятачке, откуда вниз, на близлежащую крышу, зигзагами сбегала пожарная лестница. Флин и Фрея бросились бежать, перескакивая через несколько ступенек зараз, а дальше помчались по черепичной крыше, вдоль огромных кондиционеров.

– Где это вы набрались таких приемчиков? – задыхаясь, выкрикнула Фрея.

– В Кембридже, – ответил Флин и оглянулся – нет ли кого на хвосте. – Я дважды университетский чемпион по боксу. Единственное, что помогло выдержать три курса иератики Среднего царства.

Они взобрались по очередной лестнице, за которой простиралась другая крыша, попросторнее, с небольшим белым куполом. В углах кучковались кашпо с кактусами. Едва Флин и Фрея добежали до середины, как дверь пожарного выхода распахнулась и металлические ступеньки загрохотали под топотом преследователей. Пришлось прибавить ходу. Студенты, сидевшие внизу на скамейке, проводили несущуюся мимо парочку удивленными взглядами.

– Аиша Фарси, где ваш реферат? – выкрикнул Флин на бегу и пальцем погрозил толстушке в платке. – Чтобы утром лежал у меня на столе!

– Хорошо, профессор, – пролепетала студентка, неловко пряча сигарету.

– И не курить!

Пробежали молельню – зал, где на расстеленных рядами ковриках упирались лбами в пол коленопреклоненные верующие, – и сквозь другой вход забежали обратно в университет. Флин захлопнул за собой дверь, укрепил ее сверху и снизу задвижками.

– Скорей! – крикнул он.

Фрея поспешила за ним по тускло освещенному коридору, мимо аудиторий и кабинетов. Стены, казалось, сотрясались – кто-то уже колотил и пинал только что запертую дверь. На середине коридора справа открылась узкая лестница. На лестничной площадке стояли два кулера с питьевой водой. Флин и Фрея сунулись было вниз, как у подножия возникли два силуэта – те типы, которые прежде прохлаждались во дворе.

– Черт, – буркнул Флин. Входная дверь все сильнее трещала под ударами. – Черт, черт, черт!

Он закрутился на месте, шаря взглядом по сторонам, схватил один кулер, перевалил по полу к лестнице и столкнул вниз. Вопли преследователей оборвались – емкость с шумом обрушилась на них, заливая водой все вокруг. Дверь еще держалась.

– Бежим! – крикнул Флин и схватил Фрею за руку.

Они помчались по коридору, выскочили в другую пожарную дверь и загрохотали по внешней лестнице во двор.

– Опять на лекцию опаздываешь, Флин? – окликнул знакомый голос. – Ну и ну! Древние египтяне – и те были пунктуальнее!

– Очень смешно, Алан, – проворчал Флин, увлекая Фрею мимо коллеги в студенческую столовую, где, под удивленные взгляды посетителей, беглецы промчались по междурядьям среди столиков и стульев и выскочили обратно на территорию университета. Они остановились перевести дух, но не прошло и минуты, как слева от них раздались крики. Кто-то из преследователей побежал в обход здания, близнецы ворвались в столовую и, как два бульдозера, двинулись к выходу напрямик – расталкивая столы, сбрасывая тарелки и стаканы. Послышались негодующие вопли посетителей.

– Черт, да они повсюду! – вскричал Флин, маня Фрею за собой, по заросшей тропинке между теннисным кортом и волейбольным полем, направо – они завиляли по широкой дороге, обставленной афишными щитами, и выбежали из высоких кованых ворот. Перед ними, сбоку от университета, тянулась улица. Машины и такси неслись по ней в обе стороны.

Преследователи еще не выскочили за ворота. На короткий миг Фрее показалось, что им удалось оторваться от громил, что они смогут скрыться в толпе пешеходов, как вдруг она заметила припаркованный метрах в двадцати от них сверкающий «БМВ», а рядом – двух человек в костюмах с такими же бандитскими физиономиями, как у давешних знакомцев. Такая же машина стояла напротив, перед «Макдоналдсом», и там тоже толклись двое. А в ста метрах слева, перед светофором, торчали еще три «гориллы». Через миг преследователи перекрыли путь к отступлению и замедлили шаг, видя, что жертвы загнаны. Флин обхватил Фрею за плечи, привлек спиной к себе.

– Дело дрянь, – сказал он.

Дахла

У въезда в Дахлу, по обе стороны от главного шоссе через пустыню, стоит пара высоких, довольно аляповатых скульптурных пальм. Эти пальмы да еще линия телеграфных столбов и дорожные знаки – все следы присутствия человека в этой безликой местности.

Там Захир и дожидался своего брата Сайда, припарковав «тойоту» в узкой полоске тени у подножия железной пальмы, где лишь несколько тощих полей отделяли его от дюн песчаного моря. Минут через десять вдалеке, колеблясь и расплываясь в раскаленном воздухе, возник силуэт мотоциклиста. Дорога, по которой он ехал, растеклась глянцевым миражом, словно река. Мотоцикл подплывал по ней ближе и ближе, пока вдруг из призрачного не стал настоящим, четким во всех деталях. Проехав последнюю сотню метров, он сбавил газ и остановился рядом с «тойотой».

– Что слышно? – спросил Захир, высунувшись из окна.

– Ничего, – отозвался Сайд, глуша двигатель и стряхивая пыль с волос. – Я проехал аж до Харги, и никто ничего не знает. А ты ходил к полицейским?

Захир фыркнул.

– Там одни кретины. Сказали, что она сбежала с Махмудом Гарубом. Посмеялись мне в глаза. Думают, раз бедуин, значит, дурак.

Его брат хмыкнул.

– Хочешь, чтобы я продолжал поиски? Могу съездить в Фарафру, там по-расспрашивать.

Захир на секунду задумался, потом кивнул.

– А я поговорю с местными. Не может быть, чтобы никто ничего не видел.

Его брат нажал на педаль стартера, завел покореженную «Яву-350» и, кивнув на прощание, умчался на север.

Захир проводил его взглядом и тоже пошел к машине, где еще некоторое время сидел со включенным двигателем, глядя в пустыню. Из складок джеллабы он вытащил зеленый армейский компас и открыл его. Положив локти на руль, Захир осмотрел две выцарапанные на крышке буквы: «А.Х.», поиграл с лупой и вращающейся шкалой, тронул пальцем натянутую струну, пробормотал что-то себе под нос. Наконец, тряхнув головой, он спрятал прибор, выбрал первую передачу и тронулся в путь – только колеса «тойоты» то и дело буксовали и поднимали тучи пыли, уходя с полосы гравия в песок.