Текст книги "Немцы Армавира (СИ)"

Автор книги: Питер Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)

Учитывая то обстоятельство, что значительная часть немецких жителей Армавира была занята сельскохозяйственным трудом, можно предположить, что эти настроения коснулись и их, и паспорта им всё-таки удалось получить.

Вторая волна предполагаемых выездов пришлась на вторую половину 1930-х гг. Чем она могла быть определена?

Первоначально мы предположили, что немцев могли выселять из Армавира в ходе раскулачивания. Эта версия изначально имела свои слабые места. Во-первых, если брать в расчёт дореволюционный период, в основной массе немцы Армавира были бедны; во-вторых, раскулачивание приходилось на начало 1930-х гг., а всплеск запросов свидетельств о рождении немцами в ЗАГС Армавира прослеживался во второй половине этого же десятилетия. Однако мы решили проверить своё предположение, и обратились к фонду лишённых избирательных прав АОАА. В описи этого фонда числится 4 713 дел. В этом огромном для Армавира количестве "лишенцев" мы обнаружили только 76 дел, заведённых на немецких жителей города в период с 1928 по 1936 гг. При этом, в качестве особой меры в отношении раскулаченных, только пять фамилий были включены в списки лиц, подлежащих выселению. Это были Кинцель, Ланг, Пиер, Шлотгауэр и несколько семейств Лоос. Всего по Армавиру в 1930 г. выселялось 131 кулацкое хозяйство. Годом спустя число таких хозяйств по городу составило 72. В этом списке оказались семьи Роо, Гаупт, Узингер, Шлегель. Дело о лишении избирательных прав заводилось на каждого члена семьи "кулака". Так, на Лоосов было заведено в общей сложности 17 дел, на Кинцелей – 4, на Ланг – 3, на Шлотгауэров – 3, на Пиер, Роо, Гаупт, Шлегеля и Узингера по 1. Таким образом, число немцев, которые могли быть выселены из Армавира как кулаки, едва ли превышало 33 чел. Число это должно считаться очень приблизительным. Например, после долгих разбирательств был оправдан и исключён из списков лиц, подлежащих выселению, как бывший красный партизан, Филипп Кинцель. С другой стороны, известно, что в Архангельскую губернию, вместе Яковом Кинцелем (братом Филиппа) были высланы его жена и четверо детей.

Сопоставление списков лишённых избирательных прав и включённых в списки на выселение со списками получивших свидетельства о рождении, дало нам весьма противоречивую картину. Свидетельства запрашивали члены всех семей из списка выселенных, кроме Пиер. Однако общей картины не получалось. Версия о том, что эти документы запрашивали депортируемые немцы-кулаки непосредственно перед выселением, не подтвердилась, так как хронологический разброс запросов оказался очень широким: от 1929 до 2005 гг., при этом на 1930 г. пришлось только три выдачи свидетельств о рождении детям "кулаков".

Трудно доказать даже то, что все лица из состава вышеперечисленных семей были в итоге выселены, так как, почти все они встречаются нам по спискам лишённых избирательных прав по армавирскому избирательному округу не только в 1930-31, но и в 1934-35 гг.

Можно утверждать, что принудительные выселения кулаков в первые годы коллективизации, коснулись немцев Армавира в незначительной степени, и не могут быть главной причиной сокращения их численности в городе с 1926 по 1940 гг. почти вдвое.

Итак, обратившись к ряду доступных нам источников, мы пришли к выводу, что российские немцы, следы пребывания которых отмечены в Армавире, обладали высоким уровнем мобильности, что свойственно этой этнокультурной группе в целом. Они приезжали в Армавир и покидали его на протяжении конца XIX в. и первых четырёх десятилетий ХХ в. Причины и обстоятельства этих миграций были самыми разнообразными: от хозяйственного интереса и семейных дел до принудительных выселений в годы коллективизации. При этом, несмотря на высокий уровень текучести этой части населения, в Армавире складывается довольно устойчивая группа горожан-немцев. По данным актовых записей о рождении отдела ЗАГС г. Армавира, относящихся ко второй половине 1930-х гг., примерно 60% немцев проживали в городе ещё с досоветского периода или родились в нём.

Другими важными вопросами являются проблемы степени корпоративности немецкой этнокультурной локальной группы Армавира, факторов интеграции и дезинтеграции (как внутреннего, так и внешнего свойства), общности рода их хозяйственной деятельности и экономических интересов.

ГЛАВА 4. ЗАНЯТОСТЬ НЕМЕЦКОГО НАСЕЛЕНИЯ АРМАВИРА.

4.1. Хозяйственно-экономическая деятельность немцев в Армавире (досоветский период).

Изучение вопросов, связанных с профессиональными предпочтениями немецких жителей Армавира, представляет особый интерес, так как позволяет сделать целый ряд важных выводов об интеграции членов общины в сложившуюся хозяйственно-экономическую структуру, об их функциональной роли в жизни селения и города, о взаимоотношениях с представителями других этнических групп, об уровне материального благополучия, специфике повседневности и т. д.

Профессиональная ориентация немцев Армавира изначально была обусловлена множеством факторов. В конце XIX – начале ХХ века наиболее существенными обстоятельствами, определявшими специфику занятий местной общины, на наш взгляд, были следующие:

– прежние занятия немцев до переселения на Кубань;

– сложившаяся в Армавире экономическая конъюнктура;

– степень конкуренции с другими этническими группами;

– стремление переселенцев обрести больший материальный достаток, чем тот, который они имели раньше в Поволжье и других районах;

– существующее в рамках преобладающей конфессии отношение к материальному благополучию и обогащению;

– природно-географические, климатические, топографические и иные условия проживания в Армавире.

Насколько соответствовали занятия немцев Армавира их прежней хозяйственно-экономической деятельности? Ответить на этот вопрос нам помогают материалы первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Как уже отмечалось ранее, около 90% немецких переселенцев прибыли в селение из Самарской и Саратовской губерний. Поэтому будет полезным сопоставить профессиональную структуру немецких жителей Армавира и немцев упомянутых губерний. При этом мы приводим данные, характеризующие занятия немецкого населения уездов Самарской и Саратовской губерний, то есть тех, кто обитал не в городах, а в сельской местности, откуда преимущественно и направлялся в конце XIX – начале ХХ вв. поток переселенцев в Армавир.

Следует отметить, что важнейшим видом деятельности большинства поволжских колонистов в дореволюционный период являлось земледелие. Как писал такой авторитетный знаток жизни немцев Поволжья, как Я. Дитц, "Задача колонистов – быть хлебопашцами. Всякое иное, кроме хлебопашества, занятие было в загоне и допускалось лишь для преуспеяния хлебопашества и только параллельно с ним". Это меткое наблюдение находит свое подтверждение в данных всеобщей переписи 1897 г. В приводимых здесь таблицах представлены сведения о профессиональной ориентации "самостоятельных" (то есть занимающихся каким-либо промыслом и не находящихся на иждивении) немцев, проживавших в уездах Самарской и Саратовской губерний.

Таблица 9. Важнейшие занятия немецкого населения уездов Самарской губернии (1897 г.)

Вид хозяйственно-экономической деятельности "самостоятельное" население

чел. %

Земледелие 32579 74,31

Деятельность и служба частная. Прислуга, поденщики. 2969 6,77

Изготовление одежды 1253 2,85

Обработка металлов 893 2,03

Обработка растительных и животных питательных продуктов 747 1,70

Прочие занятия 5401 12,31

Итого: 43842 100

Таблица 10. Важнейшие занятия немецкого населения уездов Саратовской губернии (1897 г.).

Вид хозяйственно-экономической деятельности «самостоятельное» население

чел. %

Земледелие 16933 58,04

Обработка волокнистых веществ 2975 10,19

Деятельность и служба частная. Прислуга, поденщики. 2113 7,24

Обработка растительных и животных питательных продуктов 1096 3,75

Изготовление одежды 1084 3,71

Прочие занятия 4970 17,03

Итого: 29171 100

Здесь можно было бы заметить, что вышеприведенные количественные данные относятся только к 1897 г., а ведь процесс переселения немецких колонистов в Армавир шел к тому времени уже около 30 лет. Однако можно с уверенностью утверждать, что и в более ранние годы земледельческие занятия являлись самыми значимыми для сельских жителей указанных поволжских губерний. Видимо, похожая ситуация была характерна для немецких колонистов и других губерний и областей Российской империи.

Переезд в Армавир коренным образом трансформировал структуру профессиональной деятельности немецких поселян. К концу XIX в. на первый план выходят разнообразные неземледельческие промыслы. По данным всеобщей переписи населения 1897 г., обработкой земли в Армавире занималось всего 13,12% "самостоятельного" немецкого населения. Остальные находили более выгодными для себя другие сферы жизнедеятельности.

Эта перемена в профессиональной ориентации немецких переселенцев, с одной стороны, четко свидетельствовала о типично городском характере селения Армавир, быстро превратившегося после проведения Владикавказской железной дороги в 1875 г. в оживленный торгово-промышленный центр, а с другой стороны была следствием того, что земледельческие занятия не могли принести желаемого достатка для большинства поселян, покинувших родину в поисках, безусловно, лучшей доли. Оказавшись вне привычной колонистской общины, являвшейся не только единым социальным, но и хозяйственным организмом, лишившись поддержки родственников, друзей и соседей, немцы в подавляющем большинстве случаев не имели средств для того, чтобы на новом месте приступить к обработке земли. Для этого нужно было заарендовать у одного из коренных жителей села пахотные угодья, купить (или опять же взять в аренду) рабочих лошадей, необходимый сельхозинвентарь, посевной материал, заготовить корм для скота, найти помещения для хранения всего этого и многое другое. Для всего этого нужна была коллективная сила общины. Там, где она имелась, например, в ближайших кубанских колониях Мариенфельд, Клеопатрафельд и Фриденталь, немцы, как правило, не изменяли традиционным земледельческим занятиям. В Армавире же все было иначе.

Быстрорастущее торгово-промышленное село, получившее за свое богатство у современников прозвища "кавказская Москва" и "кубанская Америка", предлагало множество возможностей заработка, не требующих больших затрат и особой специальной подготовки. Практически еженедельно здесь открывались новые магазины, лавки, склады, заводы, фабрики и мастерские, в каждый строительный сезон остро требовались сотни рабочих рук, стабильное увеличение численности обеспеченного сословия рождало спрос на разнообразную прислугу. О том, какие сферы деятельности выбирали для себя "самостоятельные" немцы в Армавире, четко свидетельствуют материалы Первой всеобщей переписи населения 1897 г. В помещаемой ниже таблице мы приводим сведения о десяти самых распространенных среди представителей местной общины занятиях:

Таблица 11. Важнейшие занятия немецкого населения Армавира (1897 г.).

Вид хозяйственно-экономической деятельности «самостоятельное» население

чел. %

Деятельность и служба частная. Прислуга, поденщики 161 38,42

Земледелие 55 13,12

Обработка минеральных веществ (керамика) 50 11,93

Извозный промысел 41 9,78

Изготовление одежды 22 5,25

Устройство, ремонт, содержание жилья и строительные работы 12 2,86

Обработка металлов 11 2,62

Обработка дерева 10 2,38

Обработка растительных и животных питательных продуктов 10 2,38

Администрация, суд и полиция 4 0,95

Прочие занятия 43 10,31

Итого: 419 100

Процентное соотношение важнейших видов занятий немцев Армавира, если учитывать не только «самостоятельных» работников, но и членов их семей в конце XIX в., даёт несколько иную картину, чем это представлено в таблице 11.

Таблица 11а. Род занятий немцев Армавира в 1897 г. (вместе с членами семей)

Род занятий Чел. Род занятий Чел.

Администрация, суд, полиция 13 Изготовление одежды 64

Общественная и сословная служба 5 Железная дорога 2

Учебная и воспитательная деятельность 6 Извозный промысел 191

Врачебная и санитарная деятельность 4 Почта, телеграф, телефон 2

Частная служба, прислуга, подёнщики 325 Кредитные и общественные коммерческие учреждения 5

Доход с капитала, недвижимого имущества, средств родителей и родственников 2 Торговля без точного определения 10

Земледелие 223 Торговля зерновыми продуктами 5

Обработка волокнистых веществ 1 Торговля другими продуктами с/х 10

Обработка животных продуктов 4 Торговля стройматериалами и топливом 4

Обработка дерева 45 Торговля металлическими товарами, оборудованием, машинами 4

Обработка металлов 35 Торговля тканями и предметами одежды 5

Обработка минеральных веществ 180 Торговля мелочная различными предметами 9

Винокурение и пивоварение 5 Трактиры, гостиницы, меблированные комнаты, клубы 1

Обработка растительных и животных продуктов 40 Чистота и гигиена тела 3

Табак и изделия из него 6 Лица неопределённых занятий 6

Диаграмма 4. Немецкое население Армавира по видам хозяйственной деятельности (с учётом членов семей «самостоятельных» работников) в 1897 г.

Таким образом, обосновавшись в Армавире, подавляющее большинство немцев по разным причинам было вынуждено сменить свои привычные профессиональные предпочтения и вместо преобладавшего прежде земледелия обратиться к другим разнообразным видам заработка. Следует иметь в виду, что в материалах переписи 1897 г. представлены данные не только о бывших жителях поволжских колоний, но и вообще обо всех немцах, находившихся в Армавире, однако учитывая абсолютное доминирование среди них выходцев из Самарской и Саратовской губерний, вывод о коренной трансформации профессиональной сферы жизнедеятельности в связи с переездом на новое место от этого не меняется.

Резюмируя все вышесказанное, следует отметить, что переселение немцев из сельскохозяйственных земледельческих районов в растущий торгово-промышленный урбанизированный центр, каким было село Армавир в конце XIX в., естественным образом привело к выбору новых, городских по своему характеру занятий.

Принципиальное значение имеет вопрос о том, почему среди армавирских немцев в качестве ведущих распространились именно те промыслы, о которых приводились данные выше, а не какие-либо другие. Нет ничего удивительного, что, обычно не имея серьезных капиталов, немцы брались за любую поденную работу, поступали на службу в торговые заведения, женщины устраивались в качестве прислуги в состоятельные семьи.

Также легко объясним тот факт, что часть переселенцев продолжала и на новом месте заниматься привычным земледелием, для чего в Армавире имелись неплохие условия. Распоряжавшиеся юртом коренные жители села черкесо-гаи чаще всего посвящали себя разнообразным торговым промыслам, а свои пахотные наделы сдавали в аренду иногородним. О богатстве же и плодородии окружавших Армавир земель хорошо известно.

Аренда земли осуществлялась как в денежной форме, так и в виде издольщины. Например, обосновавшийся в Армавире в 1897 г. Федор Федорович Штриккер, уроженец хутора Надежда Торгунской волости Новоузенского уезда Самарской губернии, с 1906 г. начал засевать участок в 10 десятин, принадлежавший коренному жителю села армянину Давыдову, который также предоставил ему 4 рабочих лошади. За это арендатор, разделяя каждый раз полученный урожай на 5 частей, 3 доли отдавал владельцу земли, а 2 – оставлял себе. В 1911 г. Ф.Ф. Штриккер взял в аренду надел в 10 десятин еще у одного коренного армавирца Акубжанова, которым пользовался вплоть до революции.

В своем подавляющем большинстве немецкие поселенцы вели скромное хозяйство, обрабатывая землю личным трудом. Лишь единицы из них могли позволить себе приобрести сложные и дорогостоящие земледельческие машины и орудия. Например, уроженец Самарской губернии Петр Филиппович Флаг, привезенный в Армавир в 8-ми летнем возрасте в 1880 г., в 1903 г. приобрел паровую молотилку, на которой лично трудился машинистом вплоть до 1928 г., привлекая в сезон уборки урожая наемных работников. Доходы от эксплуатации молотилки позволили ее владельцу приобрести в 1912 г. плановый участок с плетневым сарайчиком, крытым соломой, и в следующем году выстроить тут большой кирпичный дом.

Фото 4. Работа на паровой молотилке (фрагмент фирменного бланка армавирского склада земледельческих машин российско-германского товарищества «М.Гельферих-Саде». 1900-е гг.).

Любопытно, что некоторые немцы совмещали земледелие с вполне «городскими» промыслами. Так, выходец из Самарской губернии Георгий Федорович Шваб, имея в своем распоряжении 2-х лошадей и одну корову, ежегодно засевал участок в 5-6 десятин, однако в зимнее время он становился дрогалем (извозчиком). Нам представляется вероятным, что и другие немцы в месяцы, свободные от полевых работ, не сидели дома, а активно искали новые средства к пропитанию.

Характеризуя этнопрофессиональную структуру населения досоветского Армавира, следует отметить огромную роль немцев в местном кирпично-черепичном производстве. По данным первой всеобщей переписи населения 1897 г., "обработкой минеральных веществ (керамики)" в Армавире всего занимались 94 "самостоятельных" жителя (91 мужчина и 3 женщины). При этом 50 человек (48 мужчин и 2 женщины) из указанной группы лиц в качестве родного языка указали немецкий. Иначе говоря, большую часть рабочих на кирпично-черепичных заводах селения в конце XIX в. составляли именно немцы. Видимо, подобная ситуация сохранялась и в начале нового столетия, о чем косвенно свидетельствует ряд источников. Любопытно, что в Самарской и Саратовской губерниях в этой отрасли было задействовано крайне незначительное число немцев. Почему же в Армавире именно в сферу обработки минеральных веществ немецкие переселенцы рекрутировались столь активно? На этот вопрос трудно дать однозначный ответ. Данное явление было обусловлено целым рядом факторов.

От желающих устроиться на кирпичные и черепичные заводы, как правило, не требовалось каких-либо специальных технических знаний и навыков. На таких предприятиях, даже крупных, с гофманскими печами и паровыми двигателями, преобладал неквалифицированный ручной труд. Основной контингент здесь составляли добывавшие глину землекопы, чернорабочие, грузчики, формовщики, возчики кирпича. Для вчерашних крестьян земледельцев работа на кирпичных заводах была вполне по силам.

Обращает на себя внимание тот факт, что первоначальный район расселения немцев в Армавире (северо-западная окраина селения между улицей Сенной, линией Владикавказской железной дороги и уступом над поймой р. Кубани) располагался в непосредственной близости от местных карьеров глины и кирпичных заводов. Несмотря на то, что впоследствии основная масса представителей общины обосновалась на противоположной юго-западной стороне железной дороги, причем в нескольких сотнях метров от рельсового полотна, именно в старейшем районе их жительства продолжали действовать такие важные объекты как лютеранский школьно-молитвенный дом и немецкое кладбище, за которым (после православного кладбища) располагались кирпичные заводы. Территориальная близость изначального очага расселения немцев и места кирпично-черепичного производства, конечно, неслучайна. Однако, что выступало первоосновой этого соседства – сказать сложно. Или немцы устраивались работать на указанные предприятия, потому что жили недалеко, либо они селились именно здесь, так как трудились рядом. Скорее всего, два вышеупомянутых явления взаимно обуславливали и дополняли друг друга. Важно подчеркнуть и то обстоятельство, что основная масса рабочих-кирпичников проживала непосредственно на территории предприятий.

Следует отметить, что в Армавире процесс становления и развития производства строительных материалов совпадал по времени с началом переселения немцев (с 1870-х гг.). Данная сфера промышленности быстро расширялась, формируя спрос на новые рабочие руки. Если в 1899 г. в селе действовало 19 кирпичных заводов , то в 1902 г. – уже 23 предприятия , а к 1912 г. их количество достигло 46 (7 крупных, остальные – мелкие). Все эти многочисленные предприятия (кроме одного завода) компактно располагались в одном районе у северо-западной окраины Армавира, за немецким и русским кладбищами. Фактически уже к концу XIX в. здесь сложился настоящий Кирпичный поселок, в котором рядом с печами для обжига кирпича и карьерами глины жили рабочие с семьями.

Вероятно, имелись также частные и субъективные причины, привлекавшие немцев на кирпичные и черепичные заводы, но нам они пока неизвестны.

Условия труда и жизни рабочих (в том числе, конечно, и немцев), занятых в кирпичном производстве, выглядели крайне безрадостно. Довольно реалистично их будни описал в 1911 г. журналист газеты "Кубанский край" К. Шилкин: "предо мною высился целый ряд гигантских труб, из которых неслись клубы черного дыма, а у подножия их копошились кучи каких-то живых существ, повидимому, людей. Подойдя ближе, я увидел огромнейшие рытвины. По обе стороны их возвышались целые пригорки земли. На самом дне рытвин, глубина которых достигала местами двух саженей, копошились люди, добывая глину для кирпичей. Лица их были покрыты грязью, а нижние части ног по самые колена, скрывались в воде. Местами вода застоялась, покрылась плесенью и распространяла вокруг удушливое зловоние... Вот в этих-то ямах и помещаются рабочие со своими семьями. Для того, чтобы иметь возможность укрыться от непогоды, рабочие параллельно отвесного углубления в стене выводят саманную стену. Таким образом получается длинная галерея, которая делится на множество клетушек, носящих общее название "квартир". Сверху клетушки эти покрыты землею: это – крыша. Во время дождя "крыша" превращается в грязь и стекает внутрь жилых помещений, благодаря чему в них постоянная сырость". Естественно, что подобные условия жизни являлись одной из причин высокой детской смертности среди немцев, о чем мы писали в соответствующей главе монографии.

За редким исключением немцы, занятые в кирпично-черепичном производстве, трудились рядовыми рабочими, не выбиваясь в число хозяев предприятий. Нам известен только один армавирский немец – Яков Нефф, который по данным за 1913 г. являлся владельцем кирпичного завода. Его имя было упомянуто в криминальной хронике местной газеты. 18 ноября 1913 г. он распивал водку с хозяином соседнего кирпичного завода черкесом Касимом Тлевсуковым. Во время вспыхнувшей ссоры из-за домогательств Тлевсукова к жене Неффа, последний зарезал своего собутыльника.

Условия жизни на кирпичных заводах не располагали к культурным формам досуга. Вплоть до 1917 г. на этой глухой промышленной окраине Армавира не было ни одного просветительного или клубного учреждения. Из-за отсутствия мостовых, уличного освещения и удаленности заводов от центральной и более благоустроенной "культурной" части Армавира, кирпичники нечасто выбирались за пределы своего поселка. Свободное время рабочие, нередко, проводили за бутылкой. Есть данные, что и немцев не обошёл стороной этот грех. Свидетельством тому служит сообщение из Армавира, опубликованное в 1913 г. в областной газете "Кубанские областные ведомости": "12 мая, в 10 час. вечера на кирпичном заводе Герагосова, во время выпивки рабочие Иван Эйберт, Егор Эйрих, Андрей Люфт, Николай и Иван Пекарде заспорили с жителем Эриванской губ. Хачатуром Георгиевым Свательянцевым, на которого все набросились и нанесли ему каким-то тупым орудием несколько ран в голову". Вообще, район кирпичных заводов в криминогенном отношении считался в селении весьма неблагополучной местностью.

Столь же неспокойным являлся и окраинный северо-западный район первоначального расселения немцев в Армавире (северный "немецкий" район). За этим бедным и неблагоустроенным уголком в народе закрепилось прозвище "Лягушевка". Беспросветная нужда и крайне низкий образовательный уровень пагубно отражались на нравах здешнего населения. В ноябре 1909 г. в газетной корреспонденции из Армавира сообщалось: "Наша Монастырская (С.К., В.Ш.: ныне ул. Коммунистическая к северу от ул. Ленина) и другие с ней по соседству, по направлению к Кубани, улицы имеют свои удивительные порядки. При появлении какого-либо не с этой местности человека принято за правило "бить". Руководствуют всем этим исключительно немцы. Обыкновенно делается предварительная осада, а затем нападение".

Похожие "порядки" характеризовали атмосферу и в южном "немецком" районе, расположенном к югу от железной дороги и к западу от ул. Александровской (С.К., В.Ш.: совр. ул. Ефремова).

Немецкие обитатели здешних кварталов нередко становились фигурантами местной хроники происшествий. Вот один из случаев, рассказанных в газете "Отклики Кавказа" 18 июня 1914 г.: "На Маламинской улице (С.К., В.Ш.: ныне ул. Луначарского) между двумя партиями молодых людей произошла драка, во время которой Андрею Лейману кирпичом выбито 3 зуба и Давыду Юрк кирпичом поранена голова. Чинами полиции за драку и нарушение тишины и спокойствия привлечены к ответственности следующие лица: Алексей Грабов 21 года, Фридрих Кох 19 лет, Кондрат Эленбергер 20 л., Фридрих Гердт 19 л. и друг.".

Разумеется, что асоциальные формы поведения не следует связывать с этнической спецификой той или иной группы населения досоветского Армавира. В качестве определяющего фактора состояния нравственности в первую очередь выступали общие условия жизни, которые для большинства немецких переселенцев можно охарактеризовать как крайне тяжелые.

Еще одним заметным видом деятельности в профессиональной структуре местной немецкой общины выступал извозный промысел. В 1897 г. в этой сфере было занято 41 чел. "самостоятельных" немцев, которые составляли почти пятую часть (19,4%) от общего количества армавирских извозчиков (221 чел.). В этой профессиональной группе по численности они уступали только русским.

Извозный промысел должен был привлекать немцев по нескольким причинам. Одной из них, надо полагать, является то, что для этого "бизнеса" не требовалось хорошего знания русского языка. Другим фактором, несомненно, было то, что немцы, как бывшие крестьяне, имели навыки обращения с лошадьми, упряжью и прочим кучерским набором. Наконец, извозный промысел оставлял больше личной свободы, чем подённая работа. Это обстоятельство для бывших колонистов должно было иметь особое значение.

Заняться перевозкой пассажиров или разнообразных грузов для немецких поселенцев было несложно. В хозяйстве многих земледельцев имелись лошади и телеги, которые в свободные от полевых работ зимние месяцы использовались в извозе. Если же такой вид заработка оказывался более выгодным, то он мог стать основным. Жители, не имевшие лошадей, могли взять их в аренду, отдельно или вместе с повозкой. Некоторые немцы устраивались на работу кучерами состоятельных сельчан. Например, Филипп Каспарович Эйснер, после возвращения в 1890-х гг. в Армавир из армии поступил кучером к местным армянам братьям Алавердовым. Нам представляется, что далеко неслучайно одна из небольших улиц северо-западной окраины Армавира, где проживало немало немцев, называлась Кучерской (ныне пер. Чкалова).

Постепенно для ряда семей извозный промысел становился потомственным. Так, в 1891 г. из села Привального Новоузенского уезда Самарской губернии в Армавир переселился Филипп Фридрихович Брем. Бывший землепашец занялся здесь извозом. С 1915 г. на подводе начал работать его 16-летний сын Кондрат Филиппович, который впоследствии в 1928 г. был избран уполномоченным местной артели возчиков Севкававтопромторга.

Для извозчиков в Армавире имелось широкое поле деятельности. В доставке и отгрузке различных товаров и продукции постоянно нуждались сотни магазинов и складов, фабрик и заводов, ежедневно нужно было обеспечивать поистине колоссальные грузообороты двух местных железнодорожных станций. Общественного транспорта в дореволюционный период ни в селе, ни в городе не было, и перевозкой пассажиров в раскинувшемся на несколько верст многолюдном Армавире занимались почти исключительно извозчики. Немцев можно было встретить практически во всех сферах этого промысла. Они работали легковыми (линейщики, фаэтонщики) и ломовыми (дрогали, фурщики) извозчиками, служили кучерами.

Как нам представляется, один вид извозного промысла находился в Армавире почти исключительно в руках немцев. Именно они обеспечивали доставку продукции кирпично-черепичных заводов, находившихся в нескольких верстах от села. Вероятно, конкурентов в этой деятельности у немцев не было, и они составляли сплоченную профессиональную корпорацию ломовиков, организованно отстаивавших свои права и интересы. 22 мая 1912 г. в местной газете появилась заметка о том, что "немцы-колонисты, занимающиеся перевозкой кирпича с кирпичных заводов в Армавир, предъявили к владельцам кирпичных заводов требования об увеличении платы". Видимо, в данной сфере немцы выступали в качестве монополистов, зная, что хозяева предприятий не имеют возможности обратиться к услугам других возчиков.

Косвенно этот вывод подтверждает еще одно газетное сообщение от 21 июля 1912 г., в котором освещался следующий инцидент: "19 июля утром на Николаевском проспекте, около магазина Баронова произошла драка между двумя местными владельцами кирпичных заводов Н.Л. Гирагосовым и А.С. Ильиным. Гирагосов, обиженный тем, что Ильин нанял работавших у него фурщиков-немцев, решил наказать Ильина. Около 8 ч. утра они встретились на Николаевском проспекте и Гирагосов с площадной руганью накинулся на Ильина. Вскоре ругань перешла в драку, в результате которой Ильин оказался избитым". Вероятно, армавирские хозяева очень дорожили услугами немецких возчиков кирпича.

Надо полагать, объединение доставлявших строительные материалы ломовых извозчиков носило характер артели во главе с выборным старостой и имело свой официальный устав или некий свод неписаных правил деятельности.

К сожалению, имеющиеся у нас сведения об участии немцев в различных сферах экономики досоветского Армавира крайне скупы и фрагментарны. И хотя в материалах первой всеобщей переписи населения 1897 г. говорится о заметном присутствии представителей общины и в таких отраслях, как изготовление одежды; ремонт и содержание жилья; строительные работы; обработка металлов, дерева, растительных и животных питательных продуктов, информация о связанных с указанными занятиями конкретных судьбах, ограничивается лишь несколькими именами.

Например, уроженец Сосновской волости Камышинского уезда Саратовской губернии Кондрат Петрович Маудер переехал в Армавир в 1891 г. и вплоть до революции 1917 г. занимался "сапожным делом".