Текст книги "Немцы Армавира (СИ)"

Автор книги: Питер Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

Небезынтересна статистика браков, где один или оба супруга создавали семью повторно. Всего таких пар за 19 лет сложилось 127, что составляет довольно большую часть от общего числа – свыше 25%. Сами эти браки делятся на три категории, которые позволяют судить об отношении тогдашних немцев Армавира к проблеме повторного создания семьи. Подавляющее большинство тех, кто венчался повторно, были вдовами или вдовцами.

Два раза в записях метрических книг упоминается о том, что семейное положение одного из супругов "разведён". В 1908 г. вдовец Генрих Киндсфатер 44 лет женился на разведённой Екатерине Елизавете Бастрон. Любопытно, что Екатерина Елизавета была замужем за Даниилом Якуноровым (судя по имени и фамилии, скорее всего, он не был немцем), а Бастрон – это её девичья фамилия. Второй раз разведённой также была невеста, причём её первым мужем был некто Исаков, являвшийся подданным Пруссии.

Только дважды встречаются сведения о последующем разводе. В графе "общие замечания", согласно более поздней записи, брак Готфрида и Лины Сонненгрин, поженившихся в 1910 г., был расторгнут 25.02.1927 г. Также уже в советский период разошлись Генрих и Амалия Кинцель. Произошло это в 1929 г. после 20 лет совместной жизни.

Записи о семейном положении были не слишком многообразны: "холост", "девица", "вдовец", "вдова", только дважды – "разведённая", и два раза – "не конфирмована". Такая запись характеризует семейное (хотя, скорее социальное, или даже духовное) положение Елизаветы Гердт, которой было отказано в венчании , а также 15-летней Амалии Шнейдер, благополучно вышедшей замуж за 22-летнего Иоганна Георга Гейнцеля 30 августа 1909 г. Данный брак был исключителен ещё и потому, что за 20-летний период, рассмотренный здесь, это был единственный случай, когда невесте было менее 16 лет. По крайней мере, официально. То есть, традиции и нормы морали, в принципе, допускали венчание 15-летних девушек, но отнюдь не одобряли это. Данный случай следует считать из ряда вон выходящим событием, которое могло быть вызвано исключительными обстоятельствами.

Затронув один из крайних возрастных пределов венчающихся, хотелось бы остановиться и на некоторых других примерах. Так, самой возрастной парой, вступившей в брак в период с 1899 до 1918 г., стали: вдовец Георг Гейнрих Виттер поселенец села Константиновка Самарской губернии и Анна Елизавета Штюрц ур. Бальцер поселенка из Водяного Буерака Саратовской губернии. Ему было 63 года, а ей 58 лет. Венчание произошло 27 мая 1910 г.

Самая большая разница в возрасте, среди вступавших в брак, зафиксирована 11 сентября 1905 года. В этот день поженились вдовец Гейнрих Циг 63-х лет и девица Мария Екатерина Эйрих 37-ми лет.

Обратимся к наиболее важному вопросу: какой была доля смешанных браков немцев в Армавире? Можно ли выявить их наличие по церковным книгам лютеран города?

В генеалогическом справочнике (См. приложения), составленном нами на основе всё тех же церковных метрических книг, в качестве основных фигурантов представлены 545 фамилий, включающих 1 227 супружеских пар. Под "основными фигурантами" мы подразумеваем те немецкие семьи, которые заключили брак в армавирском лютеранском молитвенном доме, а также те семьи, которые окрестили в нём своих детей. Последние учитывались нами лишь единожды, то есть вне зависимости от числа их обращений к услугам пастора, кистера или учителя. Часть этих семей сложилась уже в Армавире, но многие возникли ещё на прежнем месте жительства, например, в Поволжье. Материалы нашего генеалогического справочника не дают исчерпывающей информации о брачных отношениях всех немцев Армавира, так как известно, что среди них были и католики, и даже немного менонитов и православных. Кроме того, в справочнике оказались не учтены те немцы или немки, которые венчались в других храмах (нелютеранских). Однако известно, что немцы в нашем городе почти сплошь были лютеранами, а также логично было бы предположить, что часть не лютеран и не немцев могла также венчаться в лютеранском молитвенном доме. Вероятнее всего в источниковой базе, на основе которой был составлен генеалогический справочник, могли оказаться те брачные пары, где супругом был немец, а супругой женщина другой национальности. По крайней мере, именно этот принцип был заложен нами в основу выявления динамики изменения численности смешанных браков в досоветский и советский периоды. То есть, в 1920-1930-е гг., когда доля межнациональных браков заметно возросла, нами принимались в расчёт только те смешанные пары, где немцами были мужчины. Мы сделали это потому что, во-первых, при таком варианте семья принимала немецкую фамилию (за исключением единичных случаев), во-вторых, опять же за редким исключением, ребёнок считался немцем. Абсолютных показателей такой способ нам не даёт, но в сравнительных величинах, на наш взгляд, позволяет проследить изменение соотношения количества смешанных и моноэтничных браков.

Итак, обратимся к генеалогическому справочнику и подсчитаем, сколько смешанных браков было зафиксировано в период с 1890 до 1920 гг. Сделать это довольно просто, если принять во внимание то, что в колонке "социальное окружение" жирным шрифтом выделены девичьи фамилии жён тех мужчин, чья фамилия вписана в первую колонку. По-сути, наша работа сведётся к тому, чтобы выявить общее количество брачных пар, и выделить в их числе процент женщин с ненемецкими девичьими фамилиями. Метод не безукоризненный, но другой возможности определить долю смешанных этнических браков в дореволюционный период у нас не было.

После проведённых подсчётов нам удалось выяснить, что из 1 227 супружеских пар, отмеченных хотя бы единожды в церковных книгах молитвенного дома лютеран Армавира, 18 пар с большой долей вероятности могли быть смешанными. В их числе только 5 были зарегистрированы в Армавире: 1903 г. – католичка Кохански; 1909 г. – католичка Василевская; 1911 г. – православная Грачёва; 1912 г. – иудейка Голубкова; 1918 г. – католичка Чентемирова. Все эти женщины стали супругами армавирских немцев лютеран.

Ещё одна семья заслуживает того, чтобы сказать о ней более подробно. К сожалению, нам не удалось разыскать никаких деталей из семейной истории супругов Нагулиных – Захара и Анны Марии (урождённой Циг). Это единственный известный нам случай в дореволюционном (и уж, разумеется, в советском) Армавире, когда русский мужчина, женившись на немке, оказался интегрирован в лютеранскую общину. Супруги Нагулины не только выступали в качестве восприемников при крещении детей армавирских немцев (например, в семьях Шнейдер и Шпет), но и сами крестили своих детей по лютеранскому обряду. Они были близки с семьями Крафт, Шенфельд, а также с семьей Циг, которые были выходцами из колонии Усть-Золиха, из которой Захар взял свою жену. Записи об их браке не сохранилось, вероятно, они были обвенчаны до своего переезда в Армавир. Нет сведений о том, что Захар Нагулин принял лютеранство или изначально был лютеранином, но он неоднократно участвовал в качестве основного или второстепенного лица в важнейших лютеранских обрядах. Трудно сказать, что определило такое, в общем, не стандартное отношение к браку русского мужика из села Марьевка Богучарского уезда Воронежской губернии. Хочется верить, что это была большая и взаимная любовь и уважение. Однако их браку не суждено было продлиться долго. Нагулина [Анна] Мария Яковлевна умерла в возрасте 38 лет 7 декабря 1926 г. от заражения крови после родов. Заявил о её смерти Захар Нагулин. Они жили по улице Московской, 35.

Итак, на 1 227 супружеских пар немцев преимущественно лютеран в досоветский период истории Армавира было зафиксировано 18 смешанных браков, что составило 1,47%. Таким образом, подавляющее большинство супружеских пар немцев Армавира в досоветский период были моноэтничными. Эти цифры относятся к бракам, где к немцам принадлежали мужчины. Из опыта известно (мы скажем об этом ниже), что женщины вступали в смешанные браки реже мужчин, и не только у немцев. Поэтому, даже если мы удвоим известный нам процент межэтнических браков у немцев Армавира в дореволюционный период, то не получим более 3%.

Меняется ли описанная выше ситуация в 1920-1930-е гг.?

Бесценным источником информации, необходимой для решения этого вопроса стали для нас книги актовых записей о браке отдела ЗАГС г. Армавира. Введённое с установлением советской власти в Армавире (март 1920 г.) гражданское делопроизводство, некоторое время соседствовало с церковными записями, которые окончательно уходят в область преданий только к 1924 г. Формы актовых записей о браке изменялись в течение межвоенного периода несколько раз. Надо заметить, что сведения о браке стали менее информативны, нежели до революции, где, например, содержались довольно подробные данные о родителях молодожёнов.

Фото 19. Образец актовой записи о браке (1922-1926 гг.). (С.К., В.Ш.: Фамилии заретушированы нами).

Форма записи, существовавшая с 1922 по 1926 гг. не предусматривала записи о национальной принадлежности брачующихся. Помимо сроков внесения записи, указывался возраст или год рождения жениха и невесты, род занятий, семейное положение до вступления в брак. Также учитывалось то, каким по счёту был этот союз, записывались сведения о месте постоянного жительства жениха и невесты. Надо сказать, что этот этап эволюции бланка актовой записи о браке наиболее близок к форме записи в церковных метрических книгах. Самым архаичным пунктом выглядит графа о месте постоянного жительства. В действительности оно редко бывало таковым даже до революции, когда речь ещё могла идти о принадлежности к колонистским (или сельским) обществам, но в советский период уже точно эта графа выглядела архаизмом. Неслучайно, что в дальнейшем этот пункт исчезает.

Так как графа "национальность" отсутствовала до 1926 г., мы не имели возможности точно проследить динамику численности смешанных браков. При составлении таблицы 16, мы руководствовались лишь звучанием фамилий лиц, вступавших в брак, поэтому сведения могут быть не вполне точными. По этой же причине национальная принадлежность ненемцев не уточнена.

Таблица 16. Браки немцев Армавира (с 1922 по 1926 гг.).

Годы

Пары м/ж 1922 1923 1924 1925 1926 В т.ч. повторно один или оба из супругов В паре работали оба супруга % работавших женщин

немец/немка 17 33 24 34 34 35 61 42,9

немец/другая 8 7 17 12 15 13 21 35,6

другой/немка 10 6 7 10 4 11 15 40,5

Не прослеживается связь выбора супруга(-ги) в зависимости от места приписки. То есть, армавирские поволжские немцы также женились (выходили замуж) на представителях других национальностей, как и не поволжские.

Число разведённых среди тех, кто создавал семью повторно, уже в первой половине 1920-х гг. было заметным.

В марте 1926 г. была введена новая форма акта записи о браке. Тогда появляются графы "национальность" и "социальное положение". В этих графах приводились варианты национальной принадлежности жениха и невесты. Этот перечень был достаточно ограничен, но немцы среди 18 вписанных в форму примеров национальной принадлежности были.

В 1928 г. бланк актовой записи о браке меняется в очередной раз: теперь сведения о национальности вносились от руки, а перечень вариантов социального положения был существенно изменён.

Фото 20. Форма актовой записи о браке (1928-1935 гг.). (С.К., В.Ш.: Фамилии заретушированы нами).

В дальнейшем, несмотря на неоднократные изменения форм записей о браке, постоянным оставалось фиксирование национальной принадлежности жениха и невесты. В приложении 7 (таблицы 3-5) нами приведены сведения, которые отражают динамику смешанных браков немцев и немок Армавира с 1927 по 1941 гг., разбитые на 5-летние периоды. В материалы таблиц также включены данные о повторных браках и занятости женщин. Сводные данные о моноэтничных и смешанных браках немцев в Армавире в 1922 – 1941 гг. приведены ниже.

Таблица 17. Сводные данные о моноэтничных и смешанных браках немцев в Армавире (1922 – 1941 гг.).

Годы

Пары м/ж 1922 1923 1924 1925 1926 1927 1928 1929 1930 1931 1932 1934 1935 1936 1937 1938 1939 1940

(9 месяцев) 1941

(8 месяцев)

немец/немка 17 33 24 34 34 17 35 21 17 17 17 15 16 11 12 12 2 4 5

немец/другая 8 7 17 12 15 6 9 11 15 14 12 22 24 23 8 15 3 3 5

другой/немка 10 6 7 10 4 9 7 14 15 13 7 11 14 11 7 6 5 7 10

всего браков с участием немцев 35 46 48 56 53 32 51 46 47 44 36 48 54 45 37 33 10 14 20

всего немцев, вступивших в брак 52 79 72 90 87 49 86 67 64 61 53 63 80 56 39 45 12 18 25

всего смешанных браков у немцев (%) 52 28 50 39 36 47 32 54 64 79 52 69 70 75 56 63 80 71 75

мужчин, вступивших в смешанные браки (%) 32 18 41 24 30 26 20 34 47 45 41 81 60 68 40 55 60 43 50

женщин, вступивших в смешанные браки (%) 37 15 23 23 24 34 17 40 47 43 29 42 47 50 37 33 71 64 66

Диаграмма 7. Соотношение немцев Армавира, вступивших в моноэтничные и смешанные браки с 1922 по 1941 гг.

Итак, с 1922 по 1941 гг. в Армавире заключено 745 браков с участием немцев, в том числе 343 моноэтничных брака (686 чел.) и 402 смешанных. Мужчин в смешанных браках – 229 чел.; женщин в смешанных браках – 173 чел. Это означает, что в изучаемый период в смешанные браки вступили около 37% немцев и немок от общего числа лиц этой национальности, создавших семьи.

Напомним, что доля смешанных браков в досоветский период среди немцев Армавира, преимущественно мужчин, составляла 1,47%. Долю смешанных браков у женщин в этот же период отследить оказалось невозможным, но даже если мы умножим на два число известных нам смешанных браков у мужчин, то всё равно мы получим более чем десятикратное их увеличение в межвоенный период.

Таким образом, имел место рост числа смешанных браков у немцев в советский период, и в сравнении с дореволюционным периодом, он был очень заметным. Собственно, увеличение смешанных браков происходило не только в сравнении между этими периодами, но даже в течение двадцати лет советской власти, на протяжении которых сохранялась в большей или меньшей степени та локальная этническая группа немцев, которая формировалась в Армавире с конца XIX в. Наглядно это показано нами на графике 2.

График 2. Динамика смешанных браков немцев в Армавире с 1923 по 1938 гг. в %

21% смешанных браков у мужчин и 16% смешанных браков у женщин на фоне в целом возрастающего год от года их числа – это тенденция, с большой долей вероятности, ведущая к этническому размыванию локального сообщества.

Насколько верно это утверждение, и как в эти же годы проявлялись процессы заключения смешанных браков у других народов? Возможно, рост интернациональных браков был обычным делом в эволюции семейно-брачных отношений в советский период? Возможно. Но в какой мере? Для сравнения, мы обратились к примеру северокавказских народов. Они известны своей консервативностью в семейно-брачной традиции, которая, не в последнюю очередь, определялась стремлением сохранения этнической консолидированности.

У большинства северокавказских народов число межнациональных браков с 1928 по 1939 гг. возросло. При этом замечено, что чем менее компактно проживает тот или иной народ, тем процент таких браков выше. Женщин, вступавших в межнациональный брак, было меньше, чем мужчин. Процент таких браков у женщин и в 1928 и в 1939 гг. редко достигал 1. Количество межнациональных браков сравнялось с этим показателем в 1939 г. только у абазинов и ногаек, а у ногайцев даже составило 1,2%. В остальных случаях это были десятые и даже сотые доли процента, как например, у ингушей в 1928 г. – 0,01%, а в 1939 – 0,02%. У адыгейцев в 1930-е гг. межнациональные браки стали более частым явлением, чем в предшествующее десятилетие, впрочем, их процент оставался очень маленьким. Так, у адыгейцев он составили в 1925 г. – 0,3%, а в 1939 г. – 0,4%, у адыгеек – в 1925 и 1939 гг. – 0,02 и 0,07% соответственно; у черкесов к 1939 г. межнациональные браки заключили 0,8%, у черкешенок – 0,3%.

В 1930-е гг. несколько изменяется свадебный обряд и отношение горцев к официальной регистрации брака. Например, бытовавший у отдельных народов обычай промежуточного брачного поселения перестал соблюдаться неукоснительно, теперь нередко невесту сразу везли в дом жениха. Поскольку занятость женщин на предприятиях и в учреждениях росла, то сокращались сроки послесвадебного скрывания. Последний обычай оказывал влияние на принятие решения регистрировать брак некоторое время спустя (иногда довольно продолжительное). Молодожёны, следуя обычаю избегания, стеснялись регистрировать брак, так как часто это было связано с поездкой за пределы своего селения. К 1939 г. регистрируемость браков увеличилась по сравнению с 1926 г. не менее чем в полтора раза, а у некоторых народов – кабардинцев, балкарцев и ногайцев – к концу 1930-х гг. приблизилась к реальной. В 1940 г. в Северной Осетии регистрировалось браков среди горожан в 2,5 раза больше, чем у сельских жителей. В Чечено-Ингушетии горожане обращались в ЗАГС в 6 раз чаще селян.

В городе горцы легче отрывались от традиций, ещё достаточно крепких в селе. В городах они скорее "интернационализировались", перенимали правила и традиции поведения близкие общепринятым и в других регионах страны, в том числе, нередко, исходящим от русской этнокультурной традиции.

Очевидно, что последнее утверждение в полной мере можно отнести и к немцам с той только разницей, что интернационализация в их среде шла в 1920-1930-е гг. в десятки раз интенсивнее, чем аналогичные процессы среди горского населения Северного Кавказа. Мы полагаем, что главными причинами этого были особенности национальной политики советского государства и пребывание в городских условиях, то есть вне замкнутого быта колоний.

Для любого народа, проживающего за пределами своей исторической родины, большое значение имеют символы и факторы этнокультурной самоидентификации. Если члены диаспоры утрачивают строгую систему социокультурных действий, позволяющих им выделять себя из численно преобладающего иноэтничного и инокультурного окружения, они оказываются перед лицом опасности этнической и культурной ассимиляции.

5.2. Религия, церковь, обряды.

В этой части работы мы переходим к столь сложной в исследовательском плане проблеме, как духовный мир. Сложность в нашем случае заключается в том, что немцы, проживавшие в Армавире с конца XIX в. и до 1941 г., не оставили на сей счёт подробных свидетельств. Они не писали мемуаров, у нас нет их писем, где встречались бы рассуждения по этому поводу, историки не оставили статей на сей счёт, и даже статистика двух довоенных переписей населения не даёт нам достаточно ясной картины в этом вопросе. В такой ситуации велика вероятность (да, и чего греха таить, велико искушение) пуститься в предположения, домыслы и рассуждения, основанные на стереотипах и отрывочных сведениях или смутных воспоминаниях потомков тех, кто является предметом нашего исследовательского интереса. В попытке избежать этого, в дальнейшем мы будем говорить только о том, о чём знаем наверняка, о том, что подтверждено источниками, цифрами и логикой этих цифр.

Важным фактором духовного единства является церковь. Само понятие "община" наиболее рельефно выглядит применительно к некоему объединению людей на религиозной основе. Немцы Армавира не были едины в конфессиональном отношении. Применительно к дореволюционному периоду мы можем судить об этом достаточно определённо. При этом в количественном отношении конфессиональные группы были далеко не равновесны.

Известный специалист по истории немцев на Северном Кавказе Т.Н. Плохотнюк утверждает, что лютеранская община в Армавире в качестве филиала вошла в состав Владикавказского евангелическо-лютеранского прихода в октябре 1884 г. В историческом справочнике "Лютеранские церкви и приходы России XVIII – XX вв." образование лютеранской общины в Армавире и её вхождение в качестве филиала во Владикавказский приход отнесено к 1894 г. Расхождение в 10 лет мы склонны объяснять неточностью в источнике или ошибкой (возможно, технической) составителей справочника. Мы полагаем, что едва ли было возможным образование общины спустя 5 лет после введения в Армавире церковных книг лютеран. А они начинают регулярно заполняться с 1889 г. (рождения) и с 1890 г. (смерти). Их введение говорит о достаточно высоком уровне самоорганизации прихожан и вряд ли возможно без официального оформления общины в виде прихода или филиала прихода. Например, в Армавире нет метрических книг мусульман, иудеев и католиков, которые проживали в Армавире в конце XIX в. Численность и уровень их самоорганизации были, очевидно, не столь высокими как у лютеран, потому и не велись соответствующие записи, по крайней мере, в указанный период.

В силу названных выше причин, мы склонны считать, что община армавирских немцев-лютеран получила свое официальное оформление в октябре 1884 г.

Согласно сведениям, собранным в 1896 г. Кубанским областным правлением, армавирское Евангелическо-лютеранское приходское общество состояло из 700 прихожан и имело школу. Обычно у немцев, ещё по колонистской традиции, школа сочеталась с молитвенным домом. При этом нам известно, что здание молитвенного дома было построено к 1898 г.

В 1897 г. 20 немцев в Армавире исповедовали православие; трое были причислены к "старообрядцам и уклоняющимся от православия"; одна женщина принадлежала к армяно-григорианской церкви; 25 чел. были католиками; 1 214 чел. – протестанты. Кроме того, шестеро человек, назвавших немецкий язык родным, исповедовали иудаизм.

Таким образом, подавляющее большинство армавирских немцев были протестантами. Среди них были приверженцы трёх протестантских конфессий. В 1897 г. в Армавире проживало 1 189 лютеран (606 мужчин и 583 женщины); 30 реформатов (18 мужчин и 12 женщин) и 18 менонитов (9 мужчин и 9 женщин).

Лютеране в общей численности населения Армавира того периода составляли примерно 7%.

Диаграмма 8. Конфессиональный состав армавирцев в 1897 г.

В нашу задачу не входит анализ конфессиональных и теософских особенностей различных течений протестантизма, однако на некоторых их специфических чертах мы коротко остановимся.

Лютеранство представляет собой одно из наиболее ранних учений протестантизма. Оно возникло в Германии в 1517 г. Собственно, именно лютеран и стали называть "протестантами". Основные принципы этого вероучения были сформулированы Мартином Лютером в ходе его борьбы с Римско-Католической церковью. Лютеранство представляет собой достаточно умеренное направление в протестантизме.

Реформатство является более радикальным протестантским вероучением. Оно более рационально, чем лютеранство. Реформатство возникает в XVI в., и представляет собой одно из основных течений Кальвинизма, наряду с пресвитерианством и конгрегационализмом. Учение Жана Кальвина зарождается в Женеве (1536 г.) и находит свое наибольшее распространение в Швейцарии, Нидерландах, Шотландии, а также частично во Франции (гугеноты) и некоторых немецких землях. Значительную роль в развитии реформатского учения сыграл Ульрих Цвингли.

Меннони́ты – одна из протестантских деноминаций, получившая название от своего основателя Менно Симонса (1496-1561), голландца по происхождению. Учение Менно близко анабаптизму. Однако он отверг политическое, воинствующее назначение церкви в мире, которое утверждали его проповедники. Вся история меннонитов – это история борьбы, как с католиками, так и с протестантами. В России меннониты появляются в 1789 г. Здесь они искали свободы вероисповедания и изначально сторонились городского образа жизни, предпочитая уединение замкнутых сельских общин.

Удивительно то, что меннониты вообще были в Армавире. Впрочем, после 1897 г. они никак не прослеживаются в нашем городе, чего нельзя сказать о лютеранах и реформатах, почти 100% которых были немцами.

Известно, что в Германии лютеранство и реформатство плохо уживались. В России же административная практика в сфере управления и организации этих церквей привела к их фактическому слиянию. На основании закона о евангелическо-лютеранской церкви 1832 г. реформатская община присоединялась к евангелическо-лютеранскому приходу. До принятия этого закона подобное явление имело место на юге России в силу удаленности, изоляции, необустроенности и недостатка в духовном обеспечении всех протестантских конфессий. Таким образом, еще в период организационного оформления евангелическо-лютеранская и реформатская церкви на Северном Кавказе были объединены государством. Это не вызывало конфликтной ситуации. Материалы метрических книг армавирского лютеранского молитвенного дома в полной мере подтверждают этот вывод.

Так, с 1899 по 1918 гг. в Армавире заключили брак 464 пары (88,6%), в которых оба супруга были лютеранами; 37 браков были заключены между лютеранами и реформатами (7,03%); 6 браков, где оба супруга были реформатами (1,14%); 7 браков были заключены между лютеранами и католиками (последние, главным образом, были иностранцами (-ками)).

Анализ состава супружеских пар, у которых в Армавире появились дети с 1890 по 1918 гг., даёт близкие, но не идентичные показатели: лютеранские пары – 2 947 детей (91,8%), лютеранско-реформатские – 128 (3,9%), реформатские – 134 ребёнка (4,2%). Очевидно, что многие супружеские пары сложились на прежнем месте жительства, где жизнь общин нередко носила более замкнутый характер. В Поволжье существовали реформатские колонии, или колонии со значительным численным преобладанием реформатов. По этой причине процент моноконфессиональных пар, ставших родителями уже в Армавире (или в том числе и в Армавире) получился несколько выше. Немного меньшим оказался показатель чисто лютеранских браков, заключённых уже в нашем городе, что также как и более высокий процент межконфессиональных пар, и значительно меньший процент реформатских пар, говорит, во-первых, о том, что на новом месте шла достаточно интенсивная интеграция представителей различных конфессий протестантизма, и, во-вторых, о том, что различия между этими религиозными направлениями отходили на второй план в сравнении с фактором национальной принадлежности. То есть, для немцев Армавира более важными были общность языка и культуры, чем тонкости теологических отличий их религиозных учений.

Диаграмма 9. Процентное соотношение семейных пар немцев Армавира по форме вероисповедания супругов (1889 – 1918 гг.).

В диаграмме: "ЛЛ" – оба супруга лютеране; "ЛР" – лютеране и реформаты; "РР" – оба реформаты; "ЛК" – лютеране и католики.

На протяжении XIX – начала XX веков на территории Северного Кавказа существовало шесть евангелическо-лютеранских приходов. Самым первым был Пятигорско-Каррасский приход, созданный в 1835 г. В крупных приходах – Таганрогском, Ростовском, Владикавказском и Пятигорском были созданы филиальные приходы с самостоятельными церковными советами. Так, например, во Владикавказский евангелическо-лютеранский приход входили филиалы в Армавире (с октября 1884 г.), в Грозном (с сентября 1905 г.), в Моздоке (с сентября 1905 г.), в Хасав-Юрте (с мая 1907 г.). Все приходы с филиалами подчинялись местной Консистории, расположенной в Москве. Высшим административным Церковным органом была Генеральная Консистория (в Санкт-Петербурге). В отличие от приходов Поволжья, церковное управление осуществлялось представительным органом – церковным советом. В состав церковного совета входили по одному представителю от каждой сельской общины и по три-четыре от каждой городской.

В Армавире не было своего пастора, по крайней мере, если говорить о дореволюционном периоде. Несколько раз в году сюда приезжали лютеранские пасторы из Владикавказа, Пятигорска или Ростова-на-Дону.

Практика периодических посещений духовным лицом далеко отстоящих поселений сложилась ещё в Поволжье, что было связано с большой разбросанностью и удалённостью колоний от прихода. Каким же образом лютеране отправляли свои религиозные потребности, в том числе и некоторые обряды, которые не терпели отлагательства? В удалённых общинах в перерывах между визитами пастора эти обязанности выполняли кистеры. Они не причислялись к духовенству и служили по найму. Я. Дитц так пишет о них: "Кистеры, эти белые невольники, фактически исполняющие 9/10 обязанностей пасторов, совершенно бесправны: они не освобождаются даже от воинской повинности, если одновременно с церковной должностью не исполняют обязанности школьного учителя". В метрических книгах армавирского лютеранского молитвенного дома нам часто встречаются записи о том, что обряд был выполнен кистером или учителем. Чаще всего это было одно лицо. Неслучайно, что в немецком языке существует слово der Kusterlehrer, которое можно перевести на русский язык как церковный учитель. "Его деятельность оплачивалась общиной. Он обучал молодежь, осуществлял религиозное воспитание, а также конфирмацию и причастие, отпевал и крестил. Пастор в очередной свой приезд официально заверял выполненные кистерлерером обряды. Деятельность пастора протекала в основном в городе. Трижды в течение года он бывал в сельской общине и выполнял служебные действия". Собственно, армавирская лютеранская община и была вплоть до марта 1914 г. сельской. Приведённая выше цитата в полной мере характеризует способ организации церковной деятельности лютеран в Армавире, в чём нам предоставили возможность удостовериться материалы церковных книг.

Смерть человека сопровождалась обрядом отпевания, который не мог ждать три или четыре месяца до приезда пастора из Владикавказа. То же самое относится и к крещению новорожденных. Набожные родители боялись, что ребёнок может умереть некрещеным. Учитывая высокий уровень младенческой смертности в те времена, их опасения выглядели вполне обоснованными. По нашим подсчётам, смертность среди детей первого года жизни в период с 1890 по 1919 гг. в семьях немецких поселенцев составила 27,9%.

Первым известным нам кистером армавирской лютеранской общины был И. Раудсеп. В источниках приводится только начальная буква его имени, вероятнее всего, его звали Иоганном.

Обряд крещения был чрезвычайно важным событием, поэтому информация о нём вносилась в метрические книги с большим тщанием. Сведения о ребёнке содержали информацию о времени его рождения с точностью до часа, например, "февраля 5-го 1892 г. в 6 ч. утра". Запись о крещении указывалась с точностью до дня. Так как этот обряд проходил, чаще всего, в специально отведённые дни, то сведения о дате и месте крещения вносились только у первого по списку, а далее следовала запись "так же" или "то же". Сведения о рождении и крещении нумеровались с "1" с начала каждого года.