355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Питер Ф. Гамильтон » По ту сторону снов » Текст книги (страница 35)
По ту сторону снов
  • Текст добавлен: 4 января 2021, 21:00

Текст книги "По ту сторону снов"


Автор книги: Питер Ф. Гамильтон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 43 страниц)

У паданцев в человеческом обличье появлялись толстые пучки дополнительных нервов, тянувшиеся вдоль руки до небольшой выпуклости на тыльной стороне запястья – выход прямого синаптического интерфейса с соответствующим участком нервных рецепторов в затылочной части головы нейтов. Все моды имели такой участок, через который можно было направлять команды. Открытие восхитило Найджела.

– Так вот как они действовали за пределами Бездны, – пробормотал он, когда «Небесная властительница» подавала информацию на их экзообзоры. – Пауле это понравится.

«Небесной властительнице» потребовалось некоторое время на расчет правильной последовательности, но в итоге они получили эмбрион мод-свиньи с нужными свойствами. Толстые существа лежали в своих боксах, их коротенькие ножки ни на что не годились, а их тела представляли собой биологические реакторы, сравшие чистым ракетным топливом. Мод-свиньи жили недолго из-за токсичности соединений, употребляемых ими в пищу. Но их имелось достаточное количество, и регулярно рождались новые на замену – производство топливных гранул шло вровень с производством кожухов ракет-носителей. К настоящему моменту оставалось заполнить только одну ракету – и у них будет комплект, способный отправить «Небесную властительницу» на высоту более девяноста километров. Но это будет баллистическая траектория; скорость корабля окажется намного меньше орбитальной скорости. Достижение орбитальной скорости зависело от испорченных установок инверсной гравитации, которые должны были дать завершающий импульс. Найджел поклялся, что все расчеты точны и он доберется до Леса.

– Удастся ли вовремя закончить последнюю ракету-носитель? – спросила Кайсандра, когда они возвращались на ферму.

– Загрузка топлива и катализация окончательного связывания занимают десять дней, так что да. Первый этап запланирован не ранее чем через месяц. Это дает нам достаточно времени для окончательной сборки комплекта.

Она повернулась бросить взгляд на стартовое сооружение.

– А если оружие вышло из строя?

– Да ладно тебе, дроны Кулена осматривали его целых восемнадцать месяцев. Целостность не нарушена. Все просто выключено.

– Им три тысячи лет, Найджел.

– Не имеет значения. Боеголовки твердотельные. Конечно, все вспомогательные компоненты хрупкие. Нам придется кое-что отремонтировать и заменить, но все будет работать нормально. Перестань беспокоиться. Не то я тоже начну нервничать, а это совсем нехорошо.

Он положил руку ей на плечо и привлек к себе. Кайсандра отметила, что Найджел стал чаще к ней прикасаться в последний год или около того.

– Извини, – сказала она, изливая неискренность.

– Ага, ладно.

– Но у меня есть вопрос.

– Какой?

– Я просматривала счета. Кто такой Джеймс Хилтон? Мы недавно выплатили ему изрядную кучу денег.

– А! Вообще-то Джеймс Хилтон был романистом на Земле, в эпоху до Содружества.

– Так почему мы платим ему целое состояние?

– Он по-настоящему известен только одной книгой, «Потерянный горизонт». В ней описана воображаемая долина под названием Шангри-Ла, защищенная от остальной части мира. Я подумал, это подходящее имя.

– Для чего?

– Для убежища на случай, если что-то пойдет не так.

– Что-то может пойти не так?

– Ну вот. Именно поэтому я и молчал. Если у тебя появляются сомнения, ты всегда впадаешь в панику.

– Ничего подобного!

– Тогда почему ты беспокоишься?

– Я не беспокоюсь. Я хочу знать, только и всего.

– Ну, теперь ты знаешь. Если что-нибудь случится, есть место, куда ты, я и АНС-дроиды сможем отступить и перегруппироваться.

– Ясно. Спасибо. И где оно?

– Порт Чана.

– Ах вот что! Я‑то думала, и зачем Марек торчал там столько времени, неужели просто из-за закупок соляной кислоты.

– Умная девочка.

– Не надо говорить со мной свысока!

– Ты злишься, когда беспокоишься.

– Я не беспокоюсь. Но меня заботят твои подозрения, будто что-то может пойти не так.

– Я так не думаю.

– Но?..

– Но у меня достаточно жизненного опыта, чтобы знать: всегда следует принимать меры предосторожности. Ибо другие люди могут все запороть. Послушай, если все пойдет как надо, через пару месяцев Бездна исчезнет, а ты, я и все остальные люди Бьенвенидо и Кверенции окажемся на борту корабля райелей, направляющегося в Содружество. Но если нет – если непредсказуемый случай все испортит, – ну, наши действия будут иметь последствия. Последствия, с которыми я бы предпочел не сталкиваться. Шангри-Ла – аварийный запасной вариант. Разумный подход, верно?

Кайсандра стиснула зубы.

– Да.

– Ну вот видишь. Так что я знаю?

– Все до последней дерьмовой мелочи.

Слабое состояние экономики Варлана не беспокоило клуб «Вестергейт». Основанный более полутора тысяч лет назад и перестроенный четыре раза на одном и том же месте, он олицетворял собой правящий класс города, безмятежно плывущий сквозь беды других людей, наблюдающий за их страданиями так, как можно наблюдать за повадками животных в зоопарке. Через неделю после выборов Слваста подошел к богато украшенной парадной двери в сером костюме, который он купил для публичных выступлений во время предвыборной кампании. Жаль, что у него не нашлось времени почистить костюм. Швейцар в безупречном черном фраке подобострастно улыбнулся ему и пригласил внутрь.

– С возвращением, капитан Слваста, и мои личные поздравления по случаю вашего избрания.

– Спасибо.

Администратор за стойкой одарила его очень оживленной улыбкой, подкрепленной жаркой персональной телепатемой – бессловесный импульс, вполне недвусмысленное приглашение. Слваста надеялся, он не слишком сильно покраснел, когда лакей явился проводить его. Как всегда, огромное мраморное нутро клуба словно поглощало звуки. Слваста был на середине пути по широкой лестнице, когда увидел молодую женщину, спускающуюся навстречу. Цвет ее ярко-красного платья подчеркивал золотистый оттенок ее длинных светлых волос; лиф платья отличался от моды, принятой у светских дам, плотностью, зато юбка имела довольно дерзкий разрез с одного бока, позволяя мельком увидеть длинные и очень стройные ноги. Ее лицо казалось знакомым, пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить…

– Слваста! – Женщина улыбнулась и обняла Слвасту, прежде чем он успел среагировать. – О нет, – театрально простонала она, заламывая руки. – Ты уже забыл меня. А мы так хорошо проводили время вместе.

Она поделилась с ним образом будуара, который вызвал у Слвасты самые приятные воспоминания. Как он провел с ней долгий день на этой большой мягкой кровати. Не только Бетаньева умела безудержно развлекаться в постели. Как они вместе смеялись…

– Ланисия, – сказал он. – Извини. Столько времени прошло.

Хотя как он мог забыть это привлекательное лицо даже на мгновение, было совершенно непонятно.

– Безусловно! Несколько месяцев ушло у меня только на страдания по тебе. Ах ты негодник! Разве можно бросить девушку после такого свидания?

– Прости меня.

– Я тебя дразню, дурашка. Очень приятно видеть тебя. И ты теперь национальный советник! Просто великолепно. Бьюсь об заклад, старые консерваторы по всему городу подавились своим завтраком на следующий день после выборов. Мой папочка точно это сделал. Тебя уже представили Капитану?

– Хм, нет. Пока нет. Церемонию открытия совета отложили из-за взрыва.

– О Джу, да, это было так ужасно. Ну и? Как твои дела? Женился?

– Нет еще.

– Я тоже пока не замужем. – Ланисия одарила его многозначительной улыбкой. – У меня все еще есть дневная вилла для уединения. Мне бы очень хотелось быть твоей любовницей.

Слвасте осталось только застыть с открытым ртом. Его взгляд переместился на лакея, который внезапно обнаружил что-то невероятно интересное на лестничной площадке над собеседниками. Слваста успел напрочь забыть, как ведут себя светские барышни, их свободное поведение и удовольствие от шалостей.

Ланисия весело рассмеялась выражению его лица. Смятенные эмоции просачивались сквозь внезапно ослабевший панцирь Слвасты.

– Я оставлю предложение открытым для твоего рассмотрения, – сказала женщина и стала спускаться по лестнице. На прощание она дерзко подмигнула ему.

Слвасте наконец удалось закрыть рот. Он хотел смотреть, как она спускается по лестнице, он хотел идти за ней, он хотел получить день, один только день, вдали от напряжения, страха и гнева, стать таким же беззаботным, вернуться в тот давний день, когда прилетали небесные властители. Ленивые вечера на дневной вилле Ланисии никогда не уходили бы на горячие обсуждения, принятие важных решений и идеологический анализ. Не случилось бы заговора, ведущего к убийствам людей, свержению правительства и изменению мира. Не было бы никакой ответственности.

Он закрыл глаза и вздохнул, позволив сердцу успокоиться.

Лакей терпеливо ждал.

– Веди, – сказал ему Слваста.

С искушениями было трудно бороться. Речь шла не только о возобновлении старой интрижки с Ланисией. С тех пор как Слвасту публично избрали вождем «Демократического единства», женщины выражали к нему интерес – интерес, который постоянно увеличивался с момента объявления его кандидатом в совет от Лэнгли. После выборов предложения стали очень откровенными. Это заставляло его нервничать насчет того, чтобы выбраться за пределы дома номер шестнадцать на террасе Джейсфилд вместе с Бетаньевой. Сам Слваста мог отшучиваться от внимания и наслаждаться лестью. Взгляды Бетаньевы на подобные вещи, насколько он знал, отличались большей строгостью.

Полковник Джелесис ждал его в люксе «Невада». Мрачные деревянные панели задавали тон, соответствующий настроению полковника. На сей раз, поднявшись из-за длинного полированного стола, он не рассыпался в любезных приветствиях, лишь уронил краткое:

– Советник.

Они обменялись быстрым рукопожатием.

– Полковник.

Джелесис взмахом руки отослал лакея, одернул форму и снова сел.

– Я полагал, мы заключили джентльменское соглашение?

– В самом деле? – Слвасте хотелось чувствовать себя не настолько запуганным.

– Разумеется. Услуга за услугу. Вот почему вы теперь советник от Лэнгли. Вы получили то, что хотели, и думали, это бесплатно?

– Нет.

– Тогда объясните мне, почему, во имя Уракуса, вы взорвали склад ялсового масла? Городу еще повезло, что огонь не распространился дальше. Но все равно достойным людям нанесли финансовый ущерб, а это само по себе плохо. К тому же он наложился на все предыдущие неприятности в городе из-за движения против модов.

Прямое обвинение заставило Слвасту напрячься, и только частью напряжения был гнев.

– Я ничего не взрывал.

– Конечно, нет, не вы лично, вы же не идиот. Но скажут ли то же самое о себе ваши соратники? Интересно услышать на допросе Товакара, например. Или Андрисию. Сколько времени понадобится, чтобы она сломалась под давлением полиции Капитана? Вы же знаете, женщинам в этом случае приходится намного хуже, особенно молодым и симпатичным. Ими занимается лично первый помощник.

Теперь Слваста обеспокоился не на шутку. Полковник говорил прямо, а значит, речь больше не шла о закулисных соглашениях в духе «ты мне, я тебе». Дело было куда серьезнее.

– Они сказали бы то же самое, уверяю вас. Я понятия не имею, кто взорвал склады ялсового масла. Честно говоря, это последнее, что мне сейчас нужно.

Бетаньева потратила два дня на анализ информации, просочившейся через сеть ячеек, и выяснила, кто мог устроить диверсию на складах с маслом. Затем Хавьер и Янрис лично убедились в правильности ее выводов. Три члена ячейки двадцать восьмого уровня разочаровались отсутствием активных действий и решили взять дело в свои руки – нанести финальный удар в пользу движению, причинить ущерб богатеям. Янрису пришлось оттаскивать Хавьера, который добрался до одного из них; мужчина попал в больницу с переломами и тяжелой кровопотерей. Демонстрация возможностей и решимости, устроенная этими троими, могла обернуться полным крахом движения. Если бы их задержала полиция Капитана, их допрашивали бы до тех пор, пока они не умерли бы или не признались во всем. Интерес Тревина к ячейкам и подозреваемым радикалам и так уже поднялся до опасного уровня. Его агенты сильно давили на информаторов. За последние двадцать четыре часа исчезли еще три члена ячеек. Бетаньева занималась тем, что рассылала предупреждения всем, кто с ними контактировал.

– Договор был такой: вы получаете Лэнгли, а взамен на наших улицах восстанавливается спокойствие, – сказал Джелесис. – Больше никаких диверсий, никаких грабящих и разрушающих толп из трущоб, никакого шантажа со стороны профсоюзов в отношении компаний, которые и без того уже в трудных условиях. Жизнь снова становится цивилизованной, а вы выступаете в качестве канала для законного рассмотрения проблем и жалоб.

– Я и сам хочу именно этого, – ответил Слваста. – Послушайте, я рискнул всем, стремясь получить свое место. Я не намерен все сразу же потерять.

– Рад слышать такие слова. Теперь, если у ваших сторонников из низших классов жизни возникнет недовольство жизнью, пусть сообщают вам о проблемах. Хотя продажи дрошелка приносят свежие прибыли, экономике нужен период стабильности, иначе ей не вернуться к тому состоянию, которое было до параноидальной кампании «Демократического единства» против модов. Вы же в курсе, что столица – единственное место, где прижился ваш идиотизм? Это основа ваших избирателей.

– Люди поймут, что…

– Нет, Слваста. Они не поймут. Потому что никто больше не станет разжигать ваше предубеждение. Мне жаль вашей потерянной руки. Правда. Но вы должны преодолеть свои установки. Ваша персональная одержимость наносит ущерб Бьенвенидо. Вы этого хотите?

– Мы должны устранить нашу зависимость от…

– Вы еще не приведены к присяге в Национальный совет. Думайте как следует над своими словами. И не забывайте о клятве, которую вам придется дать перед Капитаном. Там будут слова о защите нашего мира от всех форм вреда. От всех!

Слваста уставился на полковника, пытаясь обуздать свою вспыльчивость. В нем зашевелилось отчетливое подозрение: Джелесис намеренно распаляет его. Похоже, власти предержащие проводили еще одну проверку, прежде чем отдать Слвасте место в совете. Голоса избирателей, полученные с помощью демократической процедуры, не имели ни малейшего значения для тех, кто держал в руках истинные нити власти.

– Я собираюсь представить свою позицию на рассмотрение Национального совета.

Джелесис удовлетворенно кивнул.

– Так и сделайте. И придержите горячие головы среди ваших сторонников. Это тоже ваша обязанность, ясно?

– Никто ничего не взорвет, пока я на страже.

«Уракус, действительно приятно смотреть тебе в глаза и врать в точности как ты».

– Рад слышать. У вас может быть прекрасная жизнь, Слваста. Возможности для людей на вашем посту огромны. Я не хотел бы, чтобы вы недооценивали перспективы.

– Я вас понял.

– Так что там с вашей помолвкой? Кстати, хороший предвыборный ход. Девица смотрелась очень миленько, вися на вашей руке во время кампании. Надо полагать, не один холостяк проголосовал за вас благодаря ей.

Перемена темы застала Слвасту врасплох.

– Мы объявили, что подождем до окончания выборов и тогда назначим дату свадьбы.

– Ах да, верно. Подумайте: теперь перед вами открывается целый город, полный возможностей. Вам стоит поразвлечься, прежде чем сделать выбор. Правильный выбор. – Полковник слегка наклонился вперед, внимательно изучая Слвасту. – Вам нужна девушка, которая повысит ваш новый статус. Вы же в курсе, чем занималась ваша возлюбленная радикалочка до того, как вы встретились?

– Вы о чем?

– Конечно, для ее класса все иначе – мы все это знаем. Она – не Ланисия. Люди могут судить строго.

– Я вас не понимаю. Бетаньева работала в Налоговой службе.

– Да, конечно, работала. Ну, я бы предложил вам пообедать, но у меня довольно срочные дела. Скучные, но необходимые. Я уверен, вы помните, что такое ответственность. Если нет, вы получите быстрое и жесткое напоминание, как только займете свое место в совете. Ах да, забыл сказать: поздравляю.

– Мы их недооценили, – сказал Слваста. – Уракус, да еще как!

Покинув клуб «Вестергейт», он забрал Бетаньеву из архива Налоговой службы на улице Уорен, и они двинулись прямиком в дом на Тарлтон-Гарденс, где все еще жили Хавьер и Кулен.

– Кого? – спросил Хавьер.

– Капитана, первого помощника. Людей у власти. Особенно Тревина. Уракус! – Слваста принялся расхаживать по пустой гостиной. – Они все знают!

– А именно? – уточнил Кулен.

– Он мне сказал. Джелесис. Он сидел там и ухмылялся, разговаривая со мной. Это предупреждение. Они просто смеялись над нами. Им все известно.

– Что им известно? – спросила Бетаньева. – Сосредоточься, пожалуйста.

Слваста сокрушенно посмотрел на нее.

– Они знают о тебе. Мне так жаль.

– Что они знают обо мне?

– Что ты раньше принимала нарник. Как они раскапывают такие вещи?

– Точно так же, как мы. Мы знаем о долгах племянника Тревина по азартным играм. О том, что вторая дочь Капитана недавно родила, а ей еще нет шестнадцати. А Джелесис и Тревин являются членами Тревингтонского общества. И первый помощник – полнейший псих. Мы слышим шепотки на улицах и задаем вопросы.

– Они знают, что Андрисия помогает нам, и Товакар тоже. Они узнают и про Янриса.

– Они знают имя каждого члена партии и профсоюза. Они выяснят, кто из них активисты. Списки имен со всеми деталями заполнят шкафы для документов, для них понадобится целый этаж в конторе Тревина. Нам же достаточно знать один адрес: номер пятьдесят восемь по Гросвнер-плейс. Секретная штаб-квартира Тревина, которая простирается на шесть этажей под землей и занимает два соседних здания. – Бетаньева подошла к Слвасте и взяла за руку, желая остановить его. – Мы знаем все про них, но им только кажется, будто они знают все про нас. Они считают нас идеалистами, пытающимися добиться справедливости для бедняков с помощью избирательной урны и кое-какой агитации. Больше им ничего не известно. Они не знают, насколько обширна сеть наших ячеек. Они не знают о нашем оружии. И уж конечно, они не знают наших планов. Они понятия не имеют, что скоро умрут и мы сметем прочь весь их гнилой режим.

Слваста посмотрел на нее, затем на Хавьера с Куленом. При виде их спокойных, сосредоточенных лиц он глубоко вздохнул и кивнул.

– Ладно. Извините. Дерьмо! Просто он прямо самоуверенностью…

– Он больше ничего не знает, – сказал Кулен. – Люди всегда гнули спины перед ним. Со времен восстания на проспекте Жасмин никто никогда не бросал настоящий вызов дворцу, да и в тот раз угроза вряд ли была серьезной. Все, к чему привыкли власть имущие, – небольшие группы радикалов и головорезов из трущоб, которые сами не имеют ни малейшего представления о том, чем занимаются. Вся концепция нашей организации находится за пределами понимания Джелесиса.

– Однако взрыв на складе – это проблема, – заметил Хавьер. – Наши люди теряют терпение. Я не уверен, что мы сможем долго держать происходящее под контролем. Люди хотят действий.

– Мы договорились о месяце, – сказал Кулен.

– Именно. И нас это устраивает. Но как насчет всех наших товарищей? Они не в курсе нашего плана. Им неизвестно, насколько велик масштаб. Все, что они видят, – выборы, на которых «Демократическое единство» наконец получило несколько мест, и больше ничего не происходит. Капитан даже отложил начало работы Национального совета, наглядно продемонстрировав свое мнение о демократии. Мы подготовили тысячи людей, обещая им радикальные перемены, и они все еще ждут. Идиоты из ячейки двадцать восьмого уровня, подорвавшие склад ялсового масла, станут наименьшей из наших проблем, если мы не предпримем решительных действий в ближайшее время. И если это произойдет, если они начнут действовать без нас, без согласованного плана, то все будет кончено. Сеть ячеек окажется разорвана на части. Капитанская полиция и шерифы набросятся на нас. Нам самим, вероятно, придется бежать. Движение будет разгромлено. Мы проиграем. Конец.

Все, что сказал Хавьер, имело смысл. Но… Слваста все еще колебался. Если они начнут, пути назад уже не будет – только победа или поражение.

– Бетаньева? Можем ли мы начать раньше?

– Нет практической причины, почему бы и нет. Мы хотели выждать месяц, хотели утвердиться в качестве политической силы и обеспечить тебе некоторый вес в Национальном совете. Но мы видим, что Национальный совет не начинает работу, и потому можно считать это второстепенным вопросом.

– Капитан откроет совет через три дня, если никто больше ничего не подожжет. Можем ли мы завершить подготовку к началу первого этапа к этому дню?

– Да.

– Нам нужно оставить как минимум неделю между первым и вторым этапом, – предупредил Кулен. – Люди должны прочувствовать все неудобства от того, что нарушилась подача воды. У них должен созреть протест. И только тогда, когда они будут достаточно злы, мы напугаем их вторым этапом.

– И выведем наших сторонников на улицы, – закончил Хавьер.

Он подошел к Бетаньеве и Слвасте, обхватил их мощными руками. Кулен присоединился к объятиям.

– Вместе мы сильны, – сказала Бетаньева.

– Вместе мы выстоим, – добавил Кулен.

– Вместе мы добьемся успеха, – произнес Хавьер.

– Я никогда не отвернусь от вас, мои истинные друзья, – пообещал Слваста. Он обнял их изо всех сил. – Вместе у нас есть мужество. Давайте освободим этот мир.

3

Оранжерея «Хевлина» тянулась вдоль одной стены аккуратного маленького внутреннего двора в середине отеля, где играли фонтаны и фиговые деревья образовывали высокий балдахин, защищая от полуденного солнца. Стол, за которым сидела Кайсандра, стоял рядом со стеклом, и легкий ветерок доносился из открытых вверху окон. Стол был застелен белоснежной скатертью, столовые приборы сияли серебром, хрустальные бокалы сверкали в пятнах солнечного света. Мадлен подала рыбное блюдо – копченый макод, завернутый в листья каллы и сбрызнутый лаймовым соусом.

– Наслаждайтесь, – сказала Мадлен очень понимающим тоном.

– Спасибо, – спокойно ответила Кайсандра.

– Еще вина?

– Мне не надо.

Она посмотрела через стол на своего гостя.

Дэвид счастливо улыбнулся.

– Нет, спасибо.

– Мадам. – Мадлен слегка поклонилась и ушла.

Кайсандра надеялась, Дэвид не заметил самодовольное поведение Мадлен. Каждый раз, когда это происходило, Кайсандра не могла не задаться вопросом, не ослабла ли техника Найджела. «В конце концов, я действительно пришла к тому, что провожу много времени с мужчиной в спальнях „Хевлина“ – просто не совсем по их с Мамашей плану». Мысль о такой иронии судьбы заставила Кайсандру послать через стол улыбку красавчику Дэвиду. В его ответной улыбке читалось обожание. Они встретились пять месяцев назад. Ему, младшему из сыновей в семье, которая владела приличного размера столярным предприятием в Джакстоу, в пятидесяти километрах к югу, недавно исполнилось двадцать два года. Поскольку благосостояние Адеона резко возросло за последние два года, в город приезжало много торговцев в поисках новых рынков сбыта, и Дэвид оказался в их числе. Он играл в футбол за команду Джакстоу, что позволяло ему поддерживать отличную форму, а когда Кайсандра проводила пальцами по его телу, черная кожа Дэвида на ощупь была невероятно гладкой. Но больше всего девушке нравилось его умение ее рассмешить, его жизнерадостные, слегка неуважительные манеры – редкость среди молодых людей, с которыми она встречалась, сплошь отчаянно серьезных потенциальных бизнесменов или предпринимателей. Они карабкались вверх по лестнице успеха – или как минимум в это верили.

Дэвид убедил своего отца, что им нужно открыть контору в Адеоне с ним в роли управляющего. И Кайсандра внезапно обнаружила множество причин бывать в городе – наблюдать за потоком товаров, которые потребляла промышленность внутри комплекса фермы, а также надзирать за деятельностью радикальных групп, созданных Найджелом и АНС-дроидами.

Делами Кайсандра занималась по утрам. Вторую половину дня они с Дэвидом обычно проводили в садовой комнате «Хевлина», исследуя новые способы использования огромной кровати с балдахином для постельной гимнастики.

– Вкусно, – заметил он.

– Макод ловят в пресноводном озере выше по течению реки. Это вполне себе местный специалитет.

Дэвид поднял вилку с идеально приготовленной серебристо-розовой полоской, насаженной на зубцы.

– Останешься сегодня ночевать в городе?

Он медленно высунул язык и слизнул кусочек рыбы с вилки.

– Меня можно уговорить. Завтра пополудни у меня несколько встреч, которые я могу перенести на утро.

– Тебе в самом деле нужно оправдание?

– Нет. Я просто практична.

– А вот если бы я перебрался к тебе на ферму, тебе не пришлось бы искать оправданий или быть практичной. Мы могли бы проводить вместе каждую ночь.

Кайсандра посмотрела на нетерпение, написанное на его лице, и ощутила, как ее собственное жизнерадостное настроение стало угасать.

– Дэвид…

– Я знаю, твой опекун не одобряет. Странно, учитывая, что он вроде бы не против нашего с тобой времяпрепровождения в городе.

– Не в том дело.

– Я правда хочу побывать у вас. Возницы фургонов, которые к вам ездят, рассказывают, что ваша ферма – почти город.

– У нас есть несколько дополнительных сараев со станками, только и всего. У Найджела такое увлечение – делать вещи, которые он надеется когда-нибудь продать. А еще мы сами обслуживаем технику фермы.

– В самом деле? Говорят, у вас там работают сотни модов. И подводы с товарами идут к вам и от вас постоянным потоком каждый день. Есть и странные грузы, ящики с минералами отовсюду. Бочки, полные Джу знает чего.

Кайсандра положила нож и вилку.

– Корм для нейтов и металлы для плавки. Такого рода вещи.

– Слушай, я же не возражаю. По-моему, все, сделанное Найджелом, просто замечательно. Торговля и промышленность, которые он привел в Адеон… Весь регион выигрывает. Но выходит так, что есть большая часть твоей жизни, куда мне нет доступа.

Кайсандра почти застонала в смятении. Неважно, сколько раз она повторяла вначале: «Это просто для удовольствия, я сейчас не хочу серьезных отношений», – и парни мгновенно соглашались с ее условиями, заканчивалось всегда одним: они становились все требовательнее и заявляли на нее свои права.

– Разве то, что у нас есть, недостаточно хорошо?

– О Джу, да. Прости, Кайсандра. Я просто…

«Не говори этого. Не надо!»

Хотя ее панцирь оставался прочным и не пропускал ни тени эмоций, Дэвид, должно быть, почувствовал, как девушка напряжена – ведь он опять все усложняет.

– Я просто хочу больше видеть тебя, – нескладно закончил он.

– Не думаю, будто осталось что-то, чего ты во мне не видел.

Дэвид улыбнулся, но она видела: улыбка вымученная. Настроение полностью ушло. Похоже, они оба не знали, о чем теперь говорить друг с другом. Кайсандра подумала сначала заговорить о нижнем белье, доставленном из Варлана, которое она собиралась надеть ради него сегодня вечером. Подобные вещи всегда радовали мужчин. «Но почему именно я всегда должна спасать момент? Почему не он?» Проблемы происходили от того, что она заразилась взглядами граждан Содружества. На Бьенвенидо было трудно найти мужчину, способного оправдать ее ожидания. «Возможно, мы могли бы поговорить о выборах, о пути, которым „Демократическое единство“ получило место в Национальном совете». Брошенный на Дэвида взгляд показал ей, насколько это бессмысленно. Местные жители не знали и не заботились о политике в столице. Зачем? Политика не повлияет на них – так они считали.

«Как Дэвид отреагирует на спасение? Как все они справятся с новой жизнью? Я сама едва способна понять, на что она будет похожа, а я думаю об этом уже не первый год».

Они доедали рыбное блюдо в неловком молчании, когда Кайсандре пришла частная телепатема от Рассела: «Горлар едет на почтовой повозке в город. Очень спешит».

Кайсандра тотчас отставила тарелку. Почтовая повозка должна была приехать только завтра. Произошло нечто важное, раз сообщение отправили вне графика. «Благая Джу, неужели люди Кулена спалились? Слваста получил место в совете, черт побери. Все шло отлично».

– Мне нужно идти, – сказала Кайсандра Дэвиду.

– Нет! Пожалуйста, прости мою глупость. Мне не надо было проситься к тебе на ферму.

Девушка встала.

– Это не имеет никакого касательства к делу. Моя мать попала в неприятности, мне надо пойти и разобраться. В очередной раз.

– Ох. – Дэвид покраснел. – Конечно.

– Увидимся сегодня вечером, – пообещала Кайсандра.

Дэвид нервно улыбнулся. Ему явно хотелось много чего сказать, но он придержал язык.

– Хорошо, до вечера.

Кайсандра гордилась тем, как уверенно она держит прочный панцирь. Даже если сообщение окажется ерундовым и они с Дэвидом проведут грядущую ночь вместе, все равно вскоре жизнь изменится. Через месяц у них будет страшное оружие из дворца. Найджел отправит «Небесную властительницу» в космос и атакует структуру Бездны. Кайсандра по-прежнему считала задачу сумасшедше опасной, несмотря на способность Найджела перезагружать Бездну. Но… о-хо-хо… если только он прав, если только он действительно знает все на свете, Бездны больше не станет и Бьенвенидо будет свободно. И все это зависело от того, станут ли события в Варлане развиваться как задумано… или хотя бы им на руку в течение нескольких дней.

Кайсандра и Рассел ждали возле конюшни на окраине города. Конюшня была удачно расположена в конце недавно отремонтированной дороги, обсаженной высокими перистыми пальмами, которая шла вдоль берега реки. Компания Дэвида получила контракт на постройку новых стойл для конюшни, Кайсандра не вмешивалась. «Все равно все закончится через пару месяцев».

Почтовая повозка появилась из-за последнего поворота дороги. Ген-орел Рассела увидел ее еще за пять миль отсюда и оказался прав: Горлар спешил изо всех сил. Лошадь была покрыта пеной и скакала с безумными глазами, словно ее преследовали дикие хекс-гончие.

Горлар свернул с недавно уложенной каменной мостовой дороги и остановил лошадь у широких ворот конюшни. Изящную повозку – по сути, просто раму с сиденьем над осью, – конечно же, разработал Найджел. Узкий корпус из каучука, усиленного дрошелком, обеспечивал сочетание прочности и легкости. Люди поражались, как быстро она могла перемещаться между Адеоном и Эрондом, тем более теперь, когда дорогу вымостили заново. Два года назад Кайсандра и Найджел все-таки посчитали путешествие по реке, которое служило обычным способом передвижения между двумя городами, слишком медленным в срочных случаях, поэтому Найджел в рамках своих растущих коммерческих интересов протолкнул проект и применил легкое принуждение к местным советникам.

Теперь города соединяла ровная и прочная дорога, а новые или отремонтированные мосты делали маршрут прямым. Новые конюшни были размещены через разумные промежутки, так что почтовые повозки могли менять лошадей. «Багги-экспресс» – так назвал это Найджел.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю