Текст книги "По ту сторону снов"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 43 страниц)

– Может быть, это переменный порог, – предположила Лора.

Отсутствие мгновенной информации раздражало; все их задание напоминало ей действия в каменном веке. Лора снова инстинктивно обратилась к юз-дублю, чтобы подключиться к сети шаттла. Как ни странно, интерфейс работал. Целая стая иконок появилась в поле ее экзозрения. Вспомогательные мыслительные процедуры, действующие в ее макроклеточных ячейках, принялись самостоятельно сводить анализ в таблицу. Поток необработанных данных внезапно превратился в точную и информативную картину.

Джоуи и Аянна немедленно обернулись к Лоре, и она поняла, что испустила мысленный сигнал удовлетворения.

– Как назвать противоположность сбою системы? – спросила она. – Я только что подключилась к сети четырнадцатого.

– Воскрешение? – предложил Ибу.

Иконки в экзообзоре Лоры сообщили ей, что остальные члены команды тоже воспользовались исчезновением глюков и возвращением шаттла к нормальному состоянию. Но она в основном сосредоточилась на квантовой среде, через которую скользил первый МК‑24. Темпоральные компоненты явно отличались. Были и другие отклонения.

– Ты это понимаешь? – спросила она Аянну.

– На самом деле нет.

Лора закрыла глаза, когда МК‑24 проходил на расстоянии семнадцати километров от искажающего дерева на краю Леса. Изображение дерева, переданное дроном, было превосходным. Вытянутая в длину конструкция с утолщением на одном конце состояла из морщинистых складок неизвестного кристаллического вещества; они располагались совсем не так запутанно и сложно, как у небесного властителя. Под поверхностью энергично пульсировали бледные разноцветные тени, словно отголоски чего-то, что двигалось в самой глубине дерева. Изображение мерцало.

Поток данных МК‑24 стремительно замедлялся сообразно эффекту Доплера. Даже с использованием буфера информация доходила все хуже. Лора переключила свое внимание на второй МК‑24, который находился в пяти минутах позади первого, приближаясь к внешнему слою деревьев. Изображение было намного лучше.

Удерживая эту картину по центру сознания, Лора просмотрела остальную часть данных, которые собирал и систематизировал четырнадцатый шаттл.

– Вы видите? – резко спросила она.

Вспомогательные процедуры подключили еще один поток данных к основной интерпретации. Он шел не из дронов МК‑24. Главный радар шаттла показывал скопление маленьких объектов, имеющее форму диска километрового диаметра. Объекты находились уже в семнадцати тысячах километров от тупой верхушки Леса и удалялись со скоростью одного и восьми десятых километра в секунду. Каждый объект имел шаровидную форму, примерно три метра в диаметре. Визуальное отображение отсутствовало; их поверхность была тусклой. Лора включила тепловидение шаттла, чтобы отследить объекты, и обнаружила неожиданно высокую интенсивность инфракрасного излучения.

– Тридцать пять градусов? – удивленно пробормотал Ибу. – Что они такое?

– Чем бы они ни были, радар показывает одиннадцать штук, – сказала Лора. – Они держатся вместе и сохраняют круговой строй, отклонения минимальны. Нулевое ускорение. Что-то их запустило вот таким образом.

– И направляются прямиком к планете, – сказал Рохас. В его мыслях заполыхал сигнал тревоги. – Я вызываю «Вермиллион», хочу предупредить их: что-то приближается.

«Новорожденные небесные властители? – высказался Джоуи. – В конце концов, это родильная зона».

– Разумное предположение, – заметил Ибу. – Интересен их жизненный цикл. Растут на планете, а потом выпрыгивают обратно в космос, когда повзрослеют?

– Они инертны, – сообщила Лора. – Абсолютно никаких гравитационных или пространственно-временных искажений. Это не небесные властители.

– Яйца небесных властителей? – предположила Аянна.

– Небесный властитель сказал, что они появились не здесь, – напомнил Ибу. – Они не слишком внятно изъясняются, но я полагаю, концепция лжи им совершенно чужда.

– «Вермиллион» отправит шаттл навстречу этим объектам, – сказал Рохас, – если будет такая возможность.

«Если нет, мы изучим их здесь, на месте, – сказал Джоуи. – Раз уж они происходят отсюда».

Третий МК‑24 миновал внешний слой деревьев и потерял контакт с шаттлом менее чем через минуту. Четвертый продержался семьдесят две секунды, прежде чем поток данных замедлился по Доплеру до нуля.

– Давайте уточним, чтобы наверняка, – сказал Рохас. – Медленное время для нас не смертельно? Так или нет, Аянна?

– Время течет замедленно только в Лесу, – ответила она с растущим раздражением.

– Осталось только выяснить, влияет ли эта квантовая сигнатура на живые ткани, – добавил Ибу.

– Хорошо, – сказал Рохас. – Я запущу «лайку».

Лора знала, что теоретически она должна испытывать противоречивые чувства – возможно, еще легкое моральное неодобрение в довесок. Но, честно говоря, после долгих столетий жизни, в течение которых она столько раз видела окончательную смерть (а не просто потерю тела) и животных, и людей, это ее больше не беспокоило. Кроме того, трудно испытывать особые сантименты по поводу песчаной крысы.

Маленького грызуна поместили внутрь дрона, оснащенного практически так же, как МК‑24, плюс крошечная капсула жизнеобеспечения в середине. Все они следили за потоком данных с «лайка-дрона», который скользнул мимо искажающих деревьев внешнего слоя внутрь Леса. Через слабеющую телеметрию они видели: песчанка шевелит носом, частота сердечных сокращений зверька не меняется, он равномерно дышит и пытается высосать воду из сопла поилки. Мышцы и нервы – все функционировало нормально. Связь сошла на нет.

– Лес внутри не убивает, – сказал Ибу. – Вообще никак не влияет на жизнь.

Джоуи хмыкнул. Неприятный искаженный звук больше походил на уханье.

«В первую минуту – нет».

– Данные потерялись в доплеровском замедлении из-за темпоральных свойств среды, – сказала Аянна. – Сигнал пропал, только и всего. «Лайка» не подвела. Песчанка по-прежнему жива там, внутри.

– Это твое официальное заключение? – спросил Рохас.

– Да. Я считаю, что для нас безопасно зайти внутрь. Единственное, чего я не знаю, – скорость, с которой там течет время. Если мы пробудем внутри день, снаружи может пройти месяц. Возможно, больше. А может, и меньше.

– Спасибо. Джоуи?

«Мы уже добрались сюда».

– Лора?

– Мне обязательно нужны образцы этих деревьев. Какой бы механизм они ни использовали, он совершенно отличен от всего, с чем мы сталкивались. И я ужасно хочу знать, что у них за источник энергии. Нельзя изменить временной поток без огромнейшего количества энергии. Она должна откуда-то поступать, но мы не видим активности нейтрино, указывающей на прямое преобразование массы в энергию или даже ядерный синтез. Это не может быть солнечная энергия. Так откуда…

– Откуда берется энергия для нашего телекинеза? – немедленно спросил Ибу. – Я думаю, Лора, ты неправильно расставляешь акценты. Пространство Бездны отличается от нашего.

– Ты хочешь сказать, что деревья думают медленное течение времени?

– Думают. Желают. Кто знает?

– Ладно, замнем, – сказал Рохас. Он пристально взглянул на Ибу. – Я так понимаю, ты будешь рад попасть внутрь?

– Не то чтобы рад, но и не возражаю. Лора права: нам нужно присмотреться к тому, какие процессы происходят в этих деревьях.

Рохас громко выдохнул.

– Хорошо, тогда я сообщу «Вермиллиону»: мы идем внутрь. Я предполагаю, как только мы окажемся там, мы потеряем связь с ними, и не хочу вынуждать капитана отправлять спасательную команду только потому, что мы пару дней не выходим на связь.

Ибу открыл приватный канал на юз-дубль Лоры:

«И почему мне кажется, будто наше спасение не будет стоять первым пунктом на повестке дня капитана?»

Рохас держал ручное управление включенным, пилотируя четырнадцатый шаттл по направлению к большому промежутку между искажающими деревьями. Лора предпочитала наблюдать за приближением через лобовое стекло, не входя в сенсорный комплекс шаттла. Тем не менее ее экзообзор обеспечивал вспомогательную интерпретацию, сообщая точные детали их продвижения.

Ускорение составляло одну десятую g – достаточно, чтобы удерживать их на ложах. Лора воспользовалась моментом и быстро сжевала шоколадные вафли. Даже небольшая гравитация позволяла ее желудку переваривать пищу без претензий.

– Мне кажется, мы должны как-то подготовиться, – сказал Ибу.

– А именно?

– Ну, не знаю. Надеть защитные скафандры? Взять каждый по кислородному баллону? Сделать прививки?

– У меня под комбинезоном – сеть силового экзоскелета, – сказала Аянна. – Это считается?

– Поможет, если не глюканет.

– Я думала, ты у нас оптимист.

Лора постучала костяшками пальцев по мягкой переборке кабины. Бежевый амортизирующий материал был разбит на квадраты; почти половина из них представляла собой дверцы маленьких шкафчиков.

– В каждом отсеке есть аварийные скафандры. Все будет в порядке.

Она распечатала коробку апельсинового сока и потянула напиток через соломинку.

Ибу посмотрел на стену деревьев, которые виднелись через пространство Бездны за лобовым стеклом шаттла.

– Лора сказала, мы лабораторные крысы в лабиринте. Скорее бактерии под микроскопом. Наши чувства не имеют значения. Единственное, что позволит нам выжить, – это компетентность и логика. – Он улыбнулся всем присутствующим. – К счастью, у нас есть и то и другое. Можете представить, как бы выглядело наше задание в исполнении пятидесятилетних юнцов? Эмоции вверх-вниз и потоки слез всю дорогу.

– Связь с «Вермиллионом» угасает, – сказал Рохас.

Лора глянула на экраны экзообзора. Четырнадцатый находился в тридцати километрах от искажающего дерева и продолжал приближаться. Рохас убрал ускорение до нуля. Все молчали, пока шаттл скользил мимо более тонкого конца дерева, вытянутого по направлению к планете. Тень дерева окутала их. Рохас развернул шаттл и включил ускорение в половину g, чтобы убрать их скорость относительно Леса и оказаться неподвижными внутри. Юз-дубль Лоры заметил время. Ей было интересно, какой окажется разница, когда они вернутся в обычное пространство Бездны.

– Есть небольшое синее смещение от нескольких базовых звезд, – сказала Аянна. – Мы внутри измененного временного потока.

– И все еще живы, – заметил Ибу.

– Связь с «Вермиллионом» пропала, – сказал Рохас.

– Я этого не ожидала, – призналась Аянна. – Я думала, что мы сможем их принимать, только на более высокой частоте.

Рохас скривился:

– Извини, связи нет совсем.

– А что насчет МК‑24, которые мы послали вперед? – спросила Лора. – Разве мы не должны снова их услышать, поскольку находимся в одном с ними потоке времени?

– Пока ничего, – сказал Рохас. – Я проведу еще одно сканирование.

– От «лайки» тоже ничего, – сообщила Аянна.

– И на радаре МК‑24 не отображаются, – сказал Ибу.

– Это неправильно, – нахмурилась Лора. – Радары четырнадцатого способны засечь песчинку за двести километров. Даже если у дронов случился полный сбой систем, мы должны их видеть как объекты.

«Наверное, они за деревом», – сказал Джоуи.

– Все вместе? – скептически заметила Лора. – После того как их антенны связи перестали работать и они потеряли управление? Чушь собачья.

«Так как ты это объяснишь?»

Она взглянула на огромные борозды в кристаллическом материале ближайшего искажающего дерева.

– Что-то втянуло их внутрь.

– Мы не обнаружили никакой аномальной граватонической активности, сказала Аянна. – Не знаю, что еще могло бы изменить их траекторию.

– Телекинез, – ответил Рохас. – Если эти деревья можно считать живыми сообразно каким-либо критериям, внутри у них кроется большой старый мозг.

Все снова замолчали. Лора окинула дерево слегка обеспокоенным взглядом.

– Если оно и живое, оно с нами не разговаривает.

– Твоя очередь командовать, – сказал ей Рохас. – Что нам делать дальше?

– Подойти ближе к одному из деревьев. Провести сканирование плотности. Выяснить, сможем ли мы получить изображение его внутренней структуры. А затем использовать модули для взятия образцов в наиболее интересных участках.

«Вблизи мы сможем применить к дереву наше экстрасенсорное восприятие», – предложил Джоуи.

– Что угодно, лишь бы получить более ясное представление о происходящем внутри деревьев, – ответила Лора без малейшей иронии.

Шаттл приблизился к искажающему дереву на три километра. Рохас остановил корабль на середине длины кристаллического исполина, используя крошечные струи холодного газа из сопел управления реакцией челнока. Стая усовершенствованных взаимосвязанных дронов-датчиков MK‑16bs вырвалась из шахты фюзеляжа. Рой из двухсот двадцати сверкающих зондов размером с кулак закрутился в широкий браслет вокруг искажающего дерева. Сохраняя строй и объединив потоки данных, они медленно скользили вдоль девятикилометрового дерева, производя его глубокое сканирование.

Лора старалась не показать, как сильно она разочарована той картиной, которая предстала в поле ее экзозрения. Сложные кривые и зазубрины складчатой кристаллической структуры картографировались с точностью до миллиметра, что позволяло выявить точную топологию борозд более километра глубиной – таков был перепад между их дном и пиками извилистых гребней. Но стая сенсорных дронов не могла различить ничего под поверхностью дерева.

– Как отпечаток пальца размером с горный хребет, – охарактеризовал картину Ибу.

Лора закрыла глаза, погружаясь в переданные дронами образы.

– Квантовое искажение сильнее всего вдоль гребней, – сказала она. – Но это ничего не говорит о том, где находится механизм генерации.

– Там определенно задействована отрицательная энергия, – сказала Аянна. – Деревья служат источником изменения темпорального потока, так? Свечение внутри кристаллической массы должно быть аналогом излучения Черенкова в здешнем континууме.

Под управлением Рохаса стая дронов разделилась на две части и соскользнула в расщелины по разные стороны кристаллического гребня – прочь от солнечного света, в глубины, подсвеченные лишь жутковатой переменчивой фосфоресценцией.

– Мы можем поддерживать связь со стаей, но не видим МК‑24, – сказал Ибу. – Все чудесатее и чудесатее.

– Стая ближе, – заметил Рохас.

– Если бы МК‑24 просто дрейфовали в Лесу, один из них уже вышел бы из тени деревьев и объявился на радарах.

– Ладно, и как ты думаешь, что с ними случилось?

– Не знаю, – торжественно объявил Ибу.

– Определенно в материале дерева присутствует углерод, – сообщила Лора, просматривая свежую порцию данных от стаи.

«Это алмаз?» – восхищенно спросил Джоуи.

– О нет, увы. Есть также следы других элементов, ничего особенного. Но вот что интересно: валентные связи кажутся сильнее, чем привычно для нас, и плотность вещества определенно выше нормы. Я не думаю, будто вакуумное выветривание играет здесь большую роль. Хотя все эти данные – о поверхностном слое вещества, мы никак не можем проникнуть глубже, чем несколько миллиметров.

– Значит, надо пойти туда и отколоть несколько кусочков, верно?

Лора снова просмотрела результаты по плотности.

– Я думаю, что режущие нити модулей отбора проб должны справиться.

– Черт, а я‑то надеялся долбануть по нему молотком, – с усмешкой сказал Ибу. – Представляете? Один удар – и во все стороны разбегаются трещины…

– Комиссия Содружества по контактам заштрафует тебя до смерти, – пообещала ему Лора.

– Давайте просто дадим дронам еще поработать, – сказал Рохас.

– Я наблюдаю интересные флуктуации квантовой сигнатуры внутри борозды, – сказала Аянна. – Мне бы хотелось, чтобы стая провела полное сканирование по всей длине дерева и я смогла выяснить, где отклонения сильнее всего.

– И мне это поможет, – призналась Лора. – Но мы все равно пойдем туда, правда?

Рохас вздохнул.

– Давайте протестируем оборудование на функциональность, пока стая завершит облет.

Служебный отсек шаттла был зажат между передней кабиной и главным пассажирским салоном. В нем размещались посадочный шлюз, небольшой камбуз и туалеты, а также люк, который вел к грузовому отсеку, расположенному вдоль фюзеляжа под пассажирским салоном.

Лора плыла вслед за Рохасом, соблюдая приличное расстояние между своей головой и его ногами. Хотя ее биононика постепенно восстанавливалась, Лора все равно не слишком хорошо умела управляться с телом в невесомости и всегда опасалась получить ногой по лицу.

Она медленно проплыла вниз по люку, периодически хватаясь за один из поручней, которыми щетинились все переборки. Первая четверть грузового отсека представляла собой узкий коридор, а все его стены занимали шкафчики с оборудованием. Коридор выходил в большую металлическую полость, где в два ряда располагались толстые трубы бункеров для дронов. Лора уцепилась за поручни и двинулась вперед, подтягивая тело и перехватывая поручень дальше, при этом она старалась не стукнуться ни обо что локтем. В дальнем конце отсека с бункерами находился люк шлюза, ведущего в ангар внекорабельной деятельности. Два сферических экзопода были надежно закреплены в своих гнездах – космические аппараты, рассчитанные на двух человек. Спереди у каждого экзопода торчал пучок электромускульных щупалец; в сложенном виде щупальца непонятно почему выглядели смутно непристойными. Космические скафандры хранились в небольших шкафчиках вместе с тремя комплектами упряжи для индивидуального маневрирования. Разные инструменты и научные датчики крепились к переборке, составляя длинный ряд напротив шеренги неподвижных инженероботов для работ в невесомости, ростом в половину человеческого. В дальнем конце ангара ВКД находилась шлюзовая камера, достаточно большая, чтобы через нее прошел экзопод.

– Я включу один из экзоподов, – сказал Рохас. – Проверь скафандры, если хочешь.

– Конечно, – ответила Лора.

Скафандр оказался довольно простым – скользкий комбинезон из серебристо-серой ткани, простеганной нитями электромускулов. Он растягивался, как мягкий мешок, чтобы человек мог его надеть, а затем электромускулы сжимались, и костюм прилегал к телу плотно, словно вторая кожа. Поры и капилляры собирали пот, а теплопроводящая сеть рассеивала выделяемое телом избыточное тепло, поддерживая температуру постоянной и комфортной. Шлем представлял собой классический прозрачный шар со множеством встроенных датчиков и фильтров разного назначения. Воротник скафандра мгновенно прилипал к шлему. Небольшое устройство для регенерации кислорода располагалось на спине повыше лопаток. Обычно поверх скафандра надевали экзоскелет из силового поля, но сейчас Лора ему не доверяла. Она проверила другие шкафчики и с облегчением обнаружила толстые защитные комбинезоны для внешних работ, которые были почти столь же эффективны для защиты владельца от ударов микрочастиц. Именно то, о чем говорил Ибу. «Надо бы принести ему такой костюм».

Ее юз-дубль сообщил, что Аянна открыла прямую связь:

«У нас тут кое-какие интересные результаты от MK‑16bs».

– Я посмотрю, – ответила Лора.

Ее юз-дубль открыл канал с данными дронов, и она выпустила из рук защитный комбинезон, который сворачивала, чтобы вернуть на место, когда увидела изображение в своем экзообзоре.

Стая беспилотников почти завершила свой исследовательский полет вдоль выбранного хребта. На самой верхушке искажающего дерева, где оно утончалось и извилистые гребни сливались воедино, сканирование обнаружило несимметрично расположенные образования. Образования, которые имели температуру поверхности тридцать пять градусов по Цельсию. Дроны сместили фокус сенсоров, сосредоточившись на аномалиях.

Экзообзор Лоры показывал их как темные сферы, напоминающие опухоли, – чуждые наросты на безупречном сверкающем кристалле основной структуры. Визуальные датчики показали более пятидесяти образований разного размера, от морской гальки до шаров почти три метра в поперечнике. Их поверхность была морщинистой, темно-серой – возможно, очень-очень темным оттенком зеленого.

– Авокадо, – пробормотала она. – Спелые авокадо.

Вот на что они были похожи.

Несмотря на все усилия стаи дронов увеличить изображение, место стыка между кристаллическим веществом гребня и материалом шаров расплывалось; они сливались воедино, словно шары странным образом росли из дерева, и это усиливало восприятие их как опухолей.

«Яйца небесных властителей», – высказался Джоуи.

– Мы должны отправиться туда и взять образец, – сказал Рохас.

– Непременно, – отозвалась Лора, просматривая остальные результаты, переданные стаей. – Но наша главная задача – оценить квантовую аномалию Леса. Взгляни на эффект отрицательной энергии в самом низу гребня: очень сложные модели! Должно быть, именно оттуда происходит управление потоком времени.

– Ладно, я уделю этому приоритетное внимание, – сказал Рохас.

– Отлично.

Лора послала ему благодарную улыбку через весь ангар ВКД.

– Скажи мне, какие функции есть у модулей взятия проб, и проверь глубинные датчики, пожалуйста.

– Конечно.

– Ибу, спустись и возьми себе костюм, – позвал Рохас. – Займешь пассажирское место.

– Уже иду, – ответил Ибу.

– Что? – возмутилась Лора.

Она была уверена, что второе место в экзоподе достанется ей.

– За последние двадцать лет Ибу провел тысячу часов в невесомости, – терпеливо пояснил Рохас. – А у тебя только пара часов обязательных тренировок на случай аварии, и в отчете говорится, что ты с ними плохо справилась.

– Но это моя работа, – рявкнула Лора, хоть и понимала, что ее раздражение неоправданно.

Рохас, стоя у экзопода, посмотрел на нее с сочувствием.

– Какой бы ни оказалась молекулярная структура этой штуковины, она – твоя работа. Но забить в нее датчик и добыть для тебя результаты можем и мы.

Лора коротко кивнула.

– Да, конечно. Я проверю системы, которые вам нужно будет развернуть.

– Спасибо.

Минуту спустя Ибу уже скользил по отсеку с бункерами. Лора стиснула зубы: несмотря на свои габариты, он двигался изящно, как рыба-ангел. «Вот хрень, Рохас прав, что берет его».

– Извини, – сказал Ибу, поравнявшись с ней. – Просто думай обо мне как о своей дополнительной паре рук.

Лора слегка покраснела. Ей хотелось бы знать, насколько хорош ее мысленный щит.

– Мне нужна пятерка пакетов глубокого сканирования вот в этих областях. – Ее юз-дубль отправил ему файл. – И когда я обработаю результаты, то покажу вам, где задействовать модули взятия проб.

Глаза Ибу закрылись, когда он изучал выбранные ею точки.

– Охотишься на экзотическую материю, да?

– Если мы хотим понять, какие процессы здесь происходят, я должна видеть, что управляет потоком энергии. Оно явно имеет молекулярную основу.

– Вроде наших бионоников?

Лора состроила гримасу.

– Возьми образцы, и я все тебе расскажу.

Лора успела вернуться в переднюю кабину к тому моменту, как экзопод покинул маленький ангар шаттла. Аянна заняла переднее кресло пилота и приняла официальное управление заданием. Джоуи был пристегнут к ложу в задней части кабины. Лора начала всерьез беспокоиться о теоретике гиперпространства. Судороги его лицевых мышц усилились и фактически парализовали его лицо, превратив в натянутую маску, отчего губы изогнулись в жалкой усмешке. Плечи Джоуи дрожали мелкой дрожью. Его трясло так, что, если бы не ремень, теоретик прыгал бы по кабине. И не зря он держал руки перед собой – соседнее ложе загораживало их от нее и Аянны. Когда Лора воспользовалась экстрасенсорным восприятием, то увидела: руки Джоуи дергаются; непонятная болезнь поразила и его ноги. Возможно, стоило предложить ему воспользоваться медицинским модулем – вот только она заранее знала его ответ.

Серебристо-белая сфера экзопода скользнула мимо лобового стекла. Лора едва удержалась от приветственного жеста.

– Как ваши системы? – спросила Аянна.

– В основном работают, – ответил Рохас. Его голос звучал через динамики кабины. – Ждем, пока включится ионный привод.

Из четырех тонких прямоугольных форсунок на фюзеляже экзопода показался холодный синий свет, и маленький аппарат медленно двинулся прочь от шаттла.

– Вектор горения – порядок, – сказал Рохас. – Стыковка с деревом через семь минут, начало отсчета.

Лора вздохнула и покачала головой, слушая эту восторженную театрализацию. «Мальчишки и их игрушки».

– Их так редко выпускают поиграть, – тихонько сказала Аянна.

Они понимающе усмехнулись друг другу. И тотчас Лора застонала, потому что ее связь с сетью шаттла оборвалась.

Аянна принялась щелкать переключателями на консоли; одной рукой она что-то быстро набирала на клавиатуре. Лора позавидовала ее ловкости; у нее самой так бы не получилось, факт.

– Мощность упала, – пробормотала Аянна. – Рохас, что у вас?

– Все в норме, четырнадцатый.

– Доплеровского угасания сигнала нет, – сказала Аянна.

Освещение в кабине мигало. Лора с подозрением посмотрела на осветительные полосы.

– Супер, только этого нам и не хватало. Реальные сбои питания.

Она замолчала, когда ее юз-дубль сообщил, что восстановил связь с сетью четырнадцатого.

– Может, тебе стоит убедиться, что все данные полета сохранены, – сказала Аянна.

– Хорошая мысль.

Лора приказала юз-дублю открыть новую папку в одной из ее ячеек памяти и начала загружать копии всех журналов дронов.

Пока данные скачивались, Аянна изменила положение шаттла, так что они теперь видели экзопод через лобовое стекло. В ее мыслях читалась радость от наглядной демонстрации того, как она может управлять шаттлом не хуже Рохаса. Жемчужно-белая сфера экзопода вскоре потерялась в мерцающей фосфоресценции складок дерева, но его работающий двигатель давал регулярные вспышки, которые по-прежнему различались на фоне огромного чужеродного объекта.

– Вышли на позицию, – наконец сообщил Рохас. – Будем держаться в двухстах метрах от поверхности артефакта.

Когда Лора глянула на лобовое стекло, то увидела регулярные вспышки на расстоянии примерно четверти длины дерева, считая от его тонкого конца.

– Ибу, я бы хотела подключиться к твоей оптике, если можно.

– Конечно, – донесся его голос.

Лора закрыла глаза и откинулась на ложе. От сине-зеленой пиктограммы глаза в центре поля ее экзовидения развернулось поле зрения Ибу, и вот она уже разглядывает ограниченное внутреннее пространство экзопода. Слева от Ибу находился Рохас. Паутина широких ремней удерживала его в вертикальном положении. Стены кабины в основном были заняты экранами, светильниками и поручнями.

Ибу надел на голову шлем. Рохас сделал то же самое. Затем несколько огней из их окружения сменили цвет с красного на фиолетовый.

– Переход в вакуум подтвержден, – сказал Ибу. – Открытие воздушного шлюза.

Он отсоединил лямки, которые удерживали его на месте, и развернулся. Треть задней стенки кабины раскрылась. Ибу осторожно выбрался в пространство Бездны. Сразу за краем шлюза находилась стойка с упряжью для свободного маневрирования. Ибу вделся в нее, извиваясь всем телом, и зажимы защелкнулись вокруг его плеч и бедер.

– Проверка упряжи.

Сопла по краям упряжи выплюнули маленькие струйки холодного газа, похожие на клубы белой пыли.

– Работает исправно. Начинаю движение.

Ибу медленно поплыл вокруг корпуса экзопода. Дерево появилось из-за края жемчужно-белого шара – так восходит газовый гигант над своим спутником. Вблизи дерево подавляло своими размерами. Увидев его человеческими глазами, Лора ощутила трепет. Нечто настолько большое, вполне вероятно живое и совершенно чуждое определенно было пугающим. Занятно, деревья беспокоили ее больше, чем сама Бездна.

– Не думаю, будто деревья принадлежат Бездне, – пробормотала она. – Мне кажется, что-то втянуло их сюда, как и нас.

– Почему ты так считаешь? – спросила Аянна.

– Если бы они были частью Бездны, они бы не пытались изменить ее пространство. Они здесь тоже пленники. Это плохо.

– Почему?

– Они явно лучше нас способны управлять массой и энергией, однако они все еще здесь.

– Если они в самом деле извне, – запальчиво сказала Аянна.

Веки Лоры оставались опущенными, и она по-прежнему видела мир глазами Ибу. Лора усмехнулась:

– Они оттуда.

Ибу плавно скользил над хребтом, который ранее сканировала стая дронов. Передача данных из его скафандра шла с микросекундными перерывами, отчего каждые несколько секунд изображение мерцало.

– Иду вглубь, – сказал он.

И снова струйки газа разошлись белыми клубами. Кристаллическая стена заскользила мимо его шлема. Ибу держался ровно, оставаясь на расстоянии пятнадцати метров от поверхности огромной борозды, уходящей вглубь дерева. Его серебристо-белый комбинезон сверкал отблесками странного свечения, которое пробивалось наружу из кристаллического вещества. Лора почувствовала, как ускоряется ее сердечный ритм, и подумала, не может ли это передаваться ей телепатически от Ибу.

– Ты приближаешься к зоне, которую я обозначила, – сказала она, считывая инерционные координаты с иконки экзообзора.

– Ага. Я заметил.

Лора улыбнулась.

Ибу завис у самого подножия хребта. В пятидесяти метрах от него кристаллическая стена резко изгибалась, образуя дно узкой долины. Противоположная стена ущелья находилась всего в семидесяти метрах за его спиной.

– Начинаю первую фазу, – объявил Ибу.

Передаваемое им изображение дернулось, когда он наклонился и снял пакет для глубокого сканирования со своего пояса, увешанного инструментами. Это был простой зеленый круг размером с перчатку его скафандра.

Лора схватилась за мягкий край ложа, когда Ибу включил упряжь и медленно заскользил вперед. Она видела его вытянутые руки. Трудно было понять, где в точности находится поверхность кристалла, в этом странном переменчивом свечении, исходящем из его глубин.

Кончики пальцев Ибу коснулись твердой поверхности, и его слегка отбросило назад. Ударили струйки газа, удерживая его на месте.

Лора выдохнула. Она и не заметила, как затаила дыхание.

– Трение практически отсутствует, – сообщил Ибу. – Липучки скафандра не пристают.

– Результат усиленных валентных связей, – отозвалась Лора. – Этот кристалл имеет меньше неровностей поверхности, чем обычное вещество.

– Понял. Применяю пакет. Посмотрим, удержится ли он.

Лора толком не знала, какой клей был нанесен на пакет для глубокого сканирования, но, когда Ибу приложил пакет к поверхности дерева и ударил по нему коротким выбросом газа из форсунок упряжи, чтобы сильнее прижать его, клей вроде бы сработал.

– Тактильный контакт подтвержден, – сказал Ибу. – Телеметрия в норме. Перемещаюсь на вторую локацию.

– Отлично сработано, – похвалила его Аянна.

«У нас проблема», – прозвучал телепатический голос Джоуи.

Лора открыла глаза, свернув визуальный канал Ибу в маленькую вспомогательную иконку экзообзора. Она оглядела переднюю кабину, но на первый взгляд все было в порядке.

– Что случилось?

Глаза Джоуи уставились на нее с неподвижного перекошенного лица.

«Я использовал оптронные датчики шаттла, пытаясь найти „Вермиллион“. И не смог. Корабль исчез».

– Что?! – рявкнула Аянна, и вспышка тревоги в ее мыслях, казалось, была способна пробить любой защитный экран.