Текст книги "Звёздная дорога"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 71 страниц)

Анджела Трамело сидела через проход от него в черном четырнадцатиместном микроавтобусе АЗЧ, который возглавлял колонну из десяти одинаковых автомобилей, ехавшую по А 1, но Пареш никак не мог понять, что она за женщина. Привлекательная, с курчавыми русыми волосами и тонкими чертами лица, одетая в стандартную цельную робу АЗЧ. Роба была ей велика, но оказалась недостаточно мешковатой, чтобы скрыть достойное тело, – Пареш это видел, разглядывая её в те моменты, когда она, как ему казалось, смотрела в другую сторону. Подтянутой фигуре не стоило удивляться – ей было лет двадцать, самое большее двадцать один. И это первая загадка. Досье, оказавшееся неимоверно маленьким – всего-то подтверждением личности, доказывавшим, что они имеют дело с нужным человеком, – утверждало, что ей сорок. Невероятно.

И вторая загадка: почему всему его взводу приказали забрать её из тюрьмы Холловей в семь утра? Она не имела статуса заключённой. Странно, потому что лейтенант Пабло Ботин приказал им обращаться с ней именно как с таковой; они являлись её официальным конвоем и должны были доставить в Ньюкасл «без происшествий». Но она не была опасна; по крайней мере, недостаточно опасна, чтобы им разрешили воспользоваться личным оружием. Ботин почему-то предупредил: «Глаз не спускайте с этой сучки. Она, мать её, сделается смертоносной, если захочет».

Взгляды краем глаза не дали Парешу ни малейшей подсказки по поводу того, что означало это предупреждение. Пусть она в хорошей форме, но, если окажется достаточно глупой, чтобы наброситься на кого-нибудь из его ребят, они её сломают пополам – даже рядовая Одри Слит, которая намного ниже ростом, чем эта не-узница. Вообразив, что Трамело набрасывается на него, Пареш позволил своему взгляду чуть задержаться на ней. Она смотрела из окна на проносившиеся мимо заснеженные предместья Лондона. Вот бы эти ноги завернулись вокруг его шеи. О да.

– Что? – спросила Анджела, все ещё глядя в окно.

Пареш запоздало осознал, что едва заметное отражение в оконном стекле его выдаёт.

– Просто пытаюсь вычислить, кто вы такая, – объяснил он.

Взвод встрепенулся – пошли ухмылки, лёгкие тычки локтем в бок, – и все взгляды устремились к капралу и девчонке. Всех интересовал один вопрос: выгорит ли у него? Скептики и сторонники устроились поудобнее, чтобы поглядеть на представление.

Анджела повернулась и одарила Пареша улыбкой, в искренность которой он не смог поверить. Но улыбка вознесла её ещё выше по шкале красоты. Она и впрямь была покорительницей сердец, – если бы они сидели в баре, он бы молил о разрешении купить ей выпивку. Но голос выдавал её истинную суть: тверда как сталь. Он видел эту её сторону утром, когда они прибыли в тюрьму, чтобы её забрать. Она была не готова уезжать.

Приказ был – забрать её ровно в семь. Ага, держи карман шире. Когда он и ещё двое из передаточной спецгруппы прибыли к административному корпусу, Анджела ругалась с начальницей тюрьмы и двумя охранниками. Не кричала, но вела себя с нахальным упрямством кошки. И слепой придурок уловил бы, насколько её медленная речь оскорбительна, а поза означает, что никому не дано сдвинуть её с места.

– Я работала по три дня каждую неделю, – сказала она. – Я потратила от силы десять процентов от заработанного в вашей жалкой лавке для тех, кто ведёт себя хорошо. Следовательно, это заведение все ещё должно мне за девяносто процентов рабочего времени. И по-моему, минимальная оплата труда по нормам ГЕ составляет пятьдесят восемь еврофранков в час.

– Их можно потратить только здесь, – запротестовала обеспокоенная начальница.

– Но я больше не обязана здесь оставаться, верно? Потому и состоялась вчерашняя встреча. Потому вы только что извлекли мои смартклеточные метки.

Начальница посмотрела на своего ассистента, который избегал встречаться с нею взглядом.

– Я сейчас же пошлю запрос в Министерство юстиции. Даю слово.

– Спасибо.

Начальница тюрьмы вздохнула с облегчением и махнула Парешу. Только тогда Анджела посмотрела на его спецгруппу, изображая интерес. Потом снова повернулась к начальнице.

– Я подожду.

Пареш едва не рассмеялся при виде потрясения на лице начальницы.

– Но там ещё три часа никого не будет на работе! – запротестовала она.

– Да что вы говорите! – сказала Анджела.

– Ты действительно хочешь отсюда выбраться? – резко спросила начальница.

– Я отсюда выберусь, и мы обе это знаем. Вопрос в том, как именно. Могу уйти тихо, как было оговорено. Или могу отменить вчерашнее соглашение и подождать, пока экспедиция докажет, что я невиновна. В конце концов, они не смогут удержать её итог в секрете, верно? Слишком много суеты с этим связано. Репутации куда более важные, чем ваша, поставлены на кон. Думаете, Министерство юстиции поблагодарит вас за рекламу через месяц, когда я выйду через главные ворота навстречу стае транснетовых репортеров? Сколько придется заплатить мне за такую вот ошибку правосудия, как по-вашему? А вы могли бы отделаться от меня деньгами, которые и так мне должны. Как все это будет смотреться?

Пареш с восторгом наблюдал, как две женщины сверлят друг друга взглядом. Результат был неизбежен. Начальница тюрьмы не продержалась и минуты.

– Ладно! Я разрешу выплату.

– Можете открыть мне счет в Европейском социальном банке, – спокойно проговорила Анджела. – Обычная процедура для досрочно освобожденных преступников, по-моему. Ваша должность позволяет такое. Очень здорово, что нам разрешается доступ к обучению.

– Займитесь этим, – прошипела начальница своему ассистенту.

– Но…

– Сейчас же!

Чтобы закончить процесс, понадобилось ещё тридцать минут. Все это время Анджела не двигалась с места. Парешу пришлось дважды выразить свое недовольство разъяренной начальнице тюрьмы, чтобы ускорить решение проблемы.

– Не ваша забота, – сказала Анджела, даже не повернувшись к нему. – Либо я возвращаюсь в свою камеру, либо ухожу с деньгами.

Пареш не знал, как, черт возьми, ему выйти из тупика. Единственный возможный вариант – приказать спецгруппе вытащить её насильно. Он нервничал из-за этого; его капральской нашивке было всего два месяца от роду. Ну почему гребаный лейтенант не разъяснил все как следует?

В конце концов ассистент влетел в комнату и вручил Анджеле биометрическую карточку. Она убедилась, что карточка реагирует на отпечаток большого пальца, а потом им пришлось пройти к зонной консоли и активировать счет. Коды были выданы.

– Теперь мы можем идти? – спросил Пареш, готовый испепелить её взглядом.

Анджела радостно ему улыбнулась.

– Разумеется, можем. Вы же не думали, что я останусь в этой дыре, верно?

Пареш был уверен, что слышит, как начальница тюрьмы скрипит зубами.

– Ваша сумка, – сказал он, вежливо указывая на небольшой рюкзак, от которого Анджела удалялась.

– Доставкой моего гардероба от кутюр всегда занимается дворецкий.

Парешу и спецгруппе пришлось догонять Анджелу, поскольку раздался звуковой сигнал и двери тюрьмы послушно открылись перед ней.

– Нечего тут вычислять, – сказала Анджела, пока они ехали через белую пустыню сельского Мидлсекса. – Меня несправедливо осудили, а теперь я ваш добровольный помощник. Я отправляюсь с вами в экспедицию.

– Какую экспедицию? – спросил Дирито, сидевший через два сиденья от них.

– Вам не сказали? Мы будем охотиться на пришельцев на Сент-Либре.

Взвод обменялся потрясенными взглядами.

– Охренеть можно! – выпалил Мохаммед Анвар.

– Уверена, вас проинструктируют, когда мы прибудем в Ньюкасл.

– Эй, – сказал Марти О’Райли, – а ты-то зачем едешь туда?

Анджела повернулась, чтобы оказаться лицом ко всем любопытным солдатам, и закинула руку на подголовник кресла.

– Меня обвинили в убийстве четырнадцати человек зараз. Ой, а это ведь больше, чем вас тут собралось, подумать только! – Её губы растянулись в улыбке в ответ на тишину, воцарившуюся после этого заявления. – К счастью для вас, я этого не делала. Вот почему ваше весьма сконфуженное руководство наняло меня консультантом в этом путешествии.

– И что это будут за консультации?

– Я была единственной выжившей. Я видела пришельца. Я знаю, как он выглядит, какие звуки издаёт, как пахнет. Этот запах не забыть даже за двадцать лет. Когда я его снова учую, я пойму.

Пареш не смог удержаться.

– И чем же пахнет пришелец-убийца?

– Мятой.

Это была, как понял Пареш, полная хрень. Трамело попросту развлекалась, дёргала свои цепи. Но теперь он знал, кто она такая.

– Бартрам Норт, – тихонько проговорил он.

Смертельно опасные зелёные глаза уставились на него. Потом она снова ухмыльнулась.

– Умный мальчик.

– Стараюсь.

– Но недостаточно хороший, верно?

– С чего вы взяли?

– Ты отправляешься в путешествие, чтобы ткнуть палкой в логово чудовища. Это тебя убьет. – Она повысила голос: – Это всех убьет! У вас нет ни единого шанса!

– Вы не видели, что мы умеем делать, – заверил её Рамон Бикен. – Этот взвод не одолеть ни одному гребаному пришельцу, леди. Мы сумеем за себя постоять.

– Будем на это надеяться. Но если я его почую, отнеситесь ко мне серьезно. От этого зависит ваша жизнь.

– В прошлый раз вы спаслись, – заметил Пареш.

– Это потому, что я крепче вас.

«Не сомневаюсь», – подумал Пареш. Трепач из этой Трамело – высший класс. Но тем интереснее. Он спросил себя, стоит ли на что-то надеяться с ней.

Анджела почти ничего не говорила, пока колонна ехала через центральную часть Англии на север. Взвод понятия не имел, как с ней быть, и потому они большей частью её игнорировали. Пареш так просто не сдался. Он видел, как она смотрит на сельскую местность за окном, пусть там были только однообразные замёрзшие поля и обнаженные заледеневшие деревья. Она была очарована пейзажем. Подобное наслаждение мог испытывать лишь тот, кто не видел всего этого двадцать лет. И если эта часть досье верна…

Колонна остановилась у заправки «Скотч Корнер», чтобы заполнить баки автомобилей биойлем. Всем понадобилось отлить, а потом они всей толпой нагрянули в сетевую кафешку «Маленький шеф» ради кофе и пончиков, застав врасплох двух официанток, которым пришлось побегать.

Анджела выбралась из микроавтобуса АЗЧ и вдохнула полной грудью. По другую сторону заправочного терминала низкие седаны и двадцатичетырехколесные танкеры, гружённые сырьем, с тихим урчанием двигателей катили по шестиполосному шоссе А 1 в обоих направлениях, их толстые зимние шины разбрасывали собравшийся по краям дороги снег, рождая постоянный дождь из грязной жижи.

Пареш глядел как заворожённый на отрешенное лицо, с которым Анджела наблюдала за непрерывным потоком машин. Это выражение придавало ей одновременно хрупкий и удовлетворенный вид, такое сочетание он нашел весьма причудливым.

– Вы ведь не попытаетесь сбежать? – спросил он без особого юмора.

Её лицо ожесточилось, и она опять устремила на него сбивающий с толку взгляд.

– Нет. Я точно знаю, куда должна попасть – обратно в Абеллию.

– Куда?

– В город на Сент-Либре, где все случилось. Я найду этого ублюдка, а когда я это сделаю, он будет гореть – учти, я не про ад. Я не буду к нему настолько доброй.

– Чудовище в самом деле существует?

– Безусловно. И если вы действительно умны, сержант…

– Всего лишь капрал, и меня зовут Пареш.

– Пареш, – с признательностью повторила она, – Если ты умен, ты окажешься среди тех, кто сбежит.

– Ну, значит, я тупой.

– Мы все такие, каждый по-своему.

Наконец-то ему удалось хоть как-то её разговорить, пусть и вышло немного зловеще.

– Я знаю, что ты долго не бывала снаружи. – сказал он. – Но тут чертовски холодно. Можно, я куплю тебе кофе?

Анджела посмотрела на сетевое кафе сбоку от большого магазина «Тревел Март» возле заправки. Легионеры из автоколонны заняли все столики, смеялись и подшучивали над усталыми официантками.

– Держу пари, ты это говоришь каждой девушке.

– Без исключения.

– Знаешь, это не тот фантастический первый обед, который я запланировала устроить, когда освобожусь.

– Лучшее, что я могу сделать.

– Тогда я согласна. Думаешь, у них есть горячий шоколад с зефирками?

– Сейчас узнаем.

Все оставшееся время до Ньюкасла Анджела старалась вести себя как можно нормальнее. Это было нелегко; у нее нашлось очень мало опорных точек, не считая туманных воспоминаний, которые не очень-то соответствовали обычной жизни. Заново привыкнуть к миру за пределами тюрьмы оказалось сложней, чем она себе представляла. Все случилось так внезапно… Меньше двадцати четырех часов назад она была погружена в мрачные размышления в той же камере, что всегда, как робот выполняла те же самые задания, ела ту же самую еду и ни о чем не думала, потому что только так она могла пережить очередной день. И вот теперь она направляется обратно на Сент-Либру, хотя это последнее место в Галактике, куда Анджеле хотелось бы попасть.

Горячий шоколад в «Маленьком шефе» оказался на удивление хорош. Хорош, потому что это не был тюремный горячий шоколад. Датская выпечка, которую Пареш купил ей к шоколаду, тоже оказалась лучшим из всего, что Анджела пробовала за последние двадцать лет. И ещё смех. На протяжении последних двадцати лет смех оставался для нее синонимом жестокости, звуком злого триумфа, который сопровождал всхлипы и крики, а не беспечное веселье. Она знала, что к этой перемене придется долго привыкать. Молодые и уверенные в себе легионеры набились в ресторан так, что оконные стекла запотели, и безудержно шутили, точно футбольная команда после матча. Наблюдая за этим дурашливым ребячеством, она могла лишь пожалеть их. Если экспедиция увенчается успехом, все они умрут.

Когда микроавтобусы заполнили баки биойлем, легионеры вырвались из «Маленького шефа» и поспешили к своим машинам. Анджела заскочила в «Тревел Март» и заставила девушку – младшего менеджера – вытащить из защищённой витрины позади прилавка самый дорогой интерфейс-пакет базовых смартклеток «Спектрум». Не то чтобы выбор там был таким уж впечатляющим. Анджела уже двадцать лет не подключалась напрямую к сети – с того самого момента, как вытащила свои сетевые чипы, перед тем как Мелин Асло её завербовала. Смартклетки намного лучше старых сетевых чипов – так ей говорили новенькие в Холловее.

Она использовала карту Социального банка, чтобы оплатить пакет, и ощутила удовольствие. когда транзакция прошла без единого затруднения. Ещё больше её порадовало, что молоденькая девушка-менеджер ничего не сказала, когда махнула СБ-картой в клавикубе кассы. Как будто за спиной Анджелы захлопнулись ворота тюрьмы – на этот раз по-настоящему. Она вышла. Она на свободе.

Микроавтобус АЗЧ, повинуясь автопилоту, вырулил с заправочного терминала и встроился в полосу движения, идущую на север. Анджела глядела на заснеженный пейзаж со странным спокойствием. За много лет она сочинила миллион вариантов того, как проведет этот день, но вот он настал, и ей предстояло принять несколько трудных решений. Первое и самое очевидное: она вернётся на Сент-Либру. Только так можно разобраться с проблемами, которые не удалось решить двадцать лет назад. Кроме того, попытаться сбежать от всего этого теперь до нелепости трудно. Но пока что ей надо кое-что сделать, подготовиться как можно лучше.

Анджела разорвала роскошный круглый пакет «Спектрум». Денег у нее было не так уж много, и потому она купила базовую комплектацию. Как и упаковка, инструкция была проста, её сопровождали черно-белые схемы на всякий случай. Анджела вытащила маленький аппликатор, выглядевший по-медицински, с короткой толстой иглой и баллоном со сжатым газом, которые она легко соединила друг с другом. Потом достала набор из четырнадцати патронов с отметками, которые полагалось аккуратно вставить в заднюю часть аппликатора. В первом патроне содержалась ауральная смартклетка. Анджела сунула за левое ухо пластиковую форму в виде буквы «С», которая помогала направить аппликатор в нужную точку, и нажала на спусковой крючок. Ох!.. Как будто укусила маленькая пчела. Аппликатор внедрил смартклетку близко к внутреннему уху, где её вибрации проявлялись как обычные звуки. Место укола похолодело – аппликатор выпустил каплю геля-антисептика. Она вытащила пустой патрон и переместила форму за правое ухо. Потом настал черед вокальных смартклеток – за нёбом, у крайних нижних моляров. Руки: по одной на ладони и на кончик каждого пальца.

Наконец Анджела вытащила коробочку с контактными линзами. После слома печати они запускались, так что она быстро поместила маленькие, толстые и прозрачные кружочки на глаза, поморгала и проверила, правильно ли они размещены, воспользовавшись зеркальцем из пакета. Убедившись, что все в порядке, запустила панель, содержавшую уникальные активационные коды телотрала. Контактные линзы были дорогой частью пакета, в каждой содержалось по дюжине радужковых смартклеток, самых маленьких из всех, что производились. Получив код, линзы выпустили в её глазные яблоки нанонити и впрыснули смартклетки по кольцу вокруг радужки. Те соединились друг с другом, заняли нужные места и дали тестовый импульс в её зрительные нервы.

Четкость оказалась ошеломляющая: Анджела не была готова к такой резкости. На секунду она испугалась, что смартклетки сожгут сетчатку. – слишком уж они мощные. Это было дурное дежавю. Но появилась базовая сетка из зелёных линий, и Анджела вздохнула с облегчением. Она закрыла глаза, как рекомендовалось в буклете, и телотрал приступил к полному циклу калибровки. В её ушах раздавались звуки. Она бормотала слова, которые появлялись на сетчатом дисплее, чтобы интерфейс запомнил манеру её речи. Софту телотрала понадобилась одна минута, чтобы при помощи её личных настроек соорудить минимальную элку. Закрепив голосовой отпечаток, Анджела поработала с элкой, чтобы определить цвета и размещение сетки, выбрать иконки. Наконец она открыла глаза и увидела виртуальный клавикуб, отображенный на сетке, – куб с красными ребрами, зависший над пустым сиденьем рядом. Внутри него плавали иконки. Когда Анджела коснулась куба, телотрал расположил иконки таким образом, чтобы она могла их перемещать с помощью выступов, похожих на зубчатые колёсики. Ещё пара минут ушла на итоговую калибровку и ознакомление – и она снова сделалась полноправной цифровой гражданкой. Сняв опустевшие контактные линзы, Анджела сунула их в пакет вместе с использованным аппликатором и пустыми патронами.

Она велела элке запросить связь с сетевой ячейкой микроавтобуса. Впервые за двадцать лет у Анджелы появился неограниченный и никем не контролируемый канат доступа в транснет. Разноцветные указатели доступа, возникшие на сетке, она помнила из курса переподготовки в Холловее, но теперь все символы были активны. Она использовала СБ-карточный счет, чтобы купить элке код доступа и безопасный кэш у немецкой сервисной компании, после чего погрузилась в виртуальную вселенную. Её старая элка Трамело была где-то там, разумеется, неактивная и на вечном хранении в кэше. Но она давным-давно предоставила АЗЧ те коды доступа; они должны были прогнать все хранилище через аналитические протоколы ИИ и разместить следящие программы. Там ей теперь нечего искать. В цифровом смысле она мало что могла сделать, чтобы связаться с единственным нужным человеком, особенно используя ячейку в транспорте АЗЧ в качестве точки доступа к транснету. Придется подождать, пока у нее не появится независимое, закрытое от посторонних соединение. Она прождала двадцать лет; ещё пара дней ничего не изменит.

Её элка выслала с полдюжины запросов, собирая именно ту информацию, какую ожидали увидеть в АЗЧ: сведения о выживших девушках из особняка, совокупная информация о ней самой в новостных выпусках и на сайтах, список достойных магазинов одежды в Ньюкасле и ресторанов, краткое описание базы АЗЧ в городе, текущие новости по Сент-Либре, включая любые сведения об активности АЗЧ, полицейские отчеты об убитом Норте и, разумеется, транснетовые коды доступа к лучшим адвокатам ГЕ по гражданским свободам. Но ничего о её матери в Нанте, никакого поиска, чтобы проверить, жива ли она, никаких списков кодов. Этот конкретный фарс уже не имел значения; Эльстон теперь знал, что эта часть её досье была лживой, и он облажался, упустил единственный шанс её об этом допросить. Что бы ни случилось, на Передовой Рубеж она не вернётся. Пока жива – не вернётся.

– Знаешь, я никак не могу понять, что у тебя за акцент, – сказал Пареш с мальчишеской улыбкой, когда она смяла пакет и бросила в мусорное ведро под сиденьем.

– Правда? – Удивительно, до чего неизменной оставалась эта игра на протяжении десятилетий, как в тюрьме, так и на свободе. И никто так и не научил её играть безупречно. – Какова твоя лучшая догадка?

– Ну ладно. Я бы сказал, это не чистый говор какой-нибудь части Соединенного Королевства, так что предположу: ты какое-то время жила в Штатах.

– Или выросла в Штатах, а потом двадцать лет со мной в тюрьме говорили только на британской версии английского.

– Хм, ладно. – Он самую малость покраснел. – Итак, какая часть Штатов – земная или межзвёздная?

– Я не выросла в Штатах. Моя мама – француженка.

Он рассмеялся.

– Черт, а ты крепкий орешек.

– А теперь ты замечтался.

– В досье говорится – тебе сорок два.

– Никогда не спорь с правительственными файлами, ибо они мудры.

– Если это правда, то ты один-в-десять.

– И это тебя беспокоит?

– Нет. Совсем нет.

– Похвальное отсутствие предрассудков. – Анджела заметила дорожный знак на обочине А 1; приближался поворот на А 167. Значит, до базы АЗЧ оставалось несколько минут, а как только она там окажется, за периметр её уже не выпустят. Эльстон об этом позаботится. Она посмотрела через ветровое стекло микроавтобуса. – Что это впереди, Последняя Миля?

– Ага, но мы отправляемся прямиком на базу АЗЧ, – сказал Пареш.

– Я бы хотела сначала заглянуть на Милю, если не возражаешь.

– Что?

– Послушай, вскоре после того, как мы попадем на базу, нас отправят на Сент-Либру. Ты же знаешь, что такое Последняя Миля?

– Конечно. Там продают все, что может понадобиться для жизни на Сент-Либре. Ты собралась купить себе ферму?

– Я там не останусь; как найдем пришельца, вернусь в цивилизацию.

– Так зачем же ты хочешь попасть на Последнюю Милю?

Анджела повысила голос, чтобы все в микроавтобусе смогли услышать и её призывы к мятежу попали в их сокровенные сердца и разумы.

– Я уже бывала на Сент-Либре. – Она подергала свою грубую серую робу. – Поверьте мне, вы не захотите туда попасть, если прикрывать ваши задницы будет только пакет снаряжения, выданный правительством.

Пареш недоверчиво разинул рот.

– Ты хочешь отправиться за покупками?!

– Ты смотрел в окно в последние пятнадцать минут?

– Зачем?

– Оцени дорожное движение. Половина транспорта, направляющегося на север вместе с нами, представляет собой те или иные машины АЗЧ. Все всерьёз, ребята, экспедиция случится, даже если никому не пришло в голову вам о ней рассказать.

Она понаблюдала за тем, как все вдруг начали разглядывать дорогу.

– Ладно, – признал Пареш. – Мы были в курсе, что нас отправят на Сент-Либру. Я не буду спорить об этом.

– Хорошо. Потому что посещение Последней Мили – это вам не какой-нибудь девчачий налет на торговый центр ради милых платьев. Я хочу пережить следующий месяц. А это значит, что мне нужны ботинки, которые не сгниют во влажном воздухе и болотной грязи; и не одна пара. Уверены, что ваши выдержат все, что им противопоставят джунгли Сент-Либры? И поверьте мне, в любом месте планеты вам понадобятся двуслойные дышащие носки. У АЗЧ такой стандарт? А вы, ребята, хоть видели грибок, который вызывает гниль стопы? Я видела, когда была там раньше, много раз. Ваша медицинская служба прихватила с собой достаточно нюплоти, чтобы покрыть куски, которые им придется от вас отрезать? А как насчет УФ-устойчивых рубашек и брюк и солнцезащитных средств с фактором восемьдесят? Без всего этого ваша кожа поджарится. Сириус – белая звезда класса А, не забыли? В двадцать шесть раз ярче земного Солнца. Там не нужна микроволновка, чтобы приготовить замороженный ужин, достаточно лишь подержать пакет на солнце тридцать секунд. Теперь назовите мне те случаи, когда АЗЧ давал вам правильное оборудование для тренировочных миссий, и из этого большого списка выберите тот раз, когда к миссии готовились быстрее, чем к этой нашей экспедиции. И скажите мне, что логистический корпус в своих кондиционированных офисах здесь, на Земле, все правильно подготовит для нас, бедолаг на передовой, в восьми с половиной световых годах отсюда. Не только мне нужно попасть на Последнюю Милю. Если ты действительно заботишься о своем взводе, Пареш, ты дашь им шанс затариться самыми элементарными вещами, которые понадобятся на Сент-Либре. И все они лежат там на полках, по ценам ниже, чем в любом из транскосмических миров.

Пареш вскинул руки.

– Ладно. Господи Исусе, я понял. – Он бросил взгляд вдоль сидений и увидел ожидающие лица, которые молча просили лишь об одном. – У нас нет запланированного времени прибытия, мы просто должны попасть на инструктаж в пятнадцать ноль-ноль, так что можем выделить час. Не больше.

– Мне хватит тридцати минут. И я с радостью подскажу вам, ребята, что стоящая вещь, а что – полное барахло.

– Уговорила. Атьео, отключи автопилот и отвези нас на Последнюю Милю.

Сидевший в передней части микроавтобуса рядовой Атьео облегченно улыбнулся.

– Да, капрал.

– Довольна? – Пареш притворился, что раздражен.

– Спасибо.

На перекрестке они повернули и проехали мимо Ангела Севера[16]16
  Ангел Севера – стальная скульптура Энтони Гормли, была воздвигнута в 1998 году. Высота скульптуры составляет 20 метров, размах крыльев – 54 метра, и в настоящее время она считается самым большим изваянием ангела в мире.


[Закрыть], этой громадной старинной статуи из ребристой стали, что одиноким стражником возвышалась над Тайнсайдом. «Кто-то в те времена был наделен даром предвидения. – подумала Анджела, – потому что если кто в этом мире и нуждается в Божественной защите, так это город с порталом на Сент-Либру». Впрочем, если Эльстон прав по поводу последнего убийства Норта, уже слишком поздно. Величественный и ржавый старый ангел все проспал.

Через пару минут они свернули на Последнюю Милю. Здесь об элегантности георгианского центра Ньюкасла и практичной логике его жилых кварталов забыли, чтобы ублажить богов коммерции. Спокойная долина когда-то представляла собой скопище промышленных построек – фабрик, оптовых рынков и больших складов. Значительная часть каркасно-панельных построек двадцать первого века сохранилась до сих пор. Их очертания были погребены под композитами двадцать второго века, которые благодаря автоматам выросли вокруг них и над ними, точно механические опухоли.

Кингсвей, широкое главное шоссе, ведущее прямо к порталу, находилось в ведении основных межзвёздных корпораций. Анджела направила Атьео на одну из улиц, отделявшихся от центральной, где он припарковался перед отделением «Хонды». Стеклянная стена демонстрационного зала выставляла напоказ последние модели, но для Сент-Либры не годились эти обтекаемые седаны и родстеры[17]17
  Родстер – двухместный спортивный автомобиль с мягкой или жёсткой съемной крышей.


[Закрыть], которые притягивали взгляды и служили предметом зависти школьников во всех трансмирах; это была арена для практичных машин, фермерских грузовиков и сельскохозяйственных автоматов, которые готовы справиться с чем угодно, что может швырнуть в них разъяренная природа. Демонстрационный зал занимал меньше четверти здания; в остальной части располагались резервуары сырья, питающего ЗD-принтеры и микрофактурные ячейки, которые производили заказанные компоненты и части интерьера – сборочные устройства их соединяли, как следует скрепляли, обрабатывали лазером и эпоксидным клеем, получая на выходе разнообразные стандартные комбинации корпуса и ходовой, которые поставляли более продвинутые основные фабрики.

Анджела провела легионеров по другой стороне улицы, мимо поставщиков, которые продавали генетически модифицированное зерно с гарантией, что оно прорастет в почве Сент-Либры с её смесью активных чужеродных бактерий. В конце улицы обнаружилась стена из стеклянных дверей, которые вели в огромный магазин «Бирк-Анвин».

– «Бирк» едва ли не первым начал продавать вещи людям, собравшимся эмигрировать через портал, – сообщила Анджела, пока взвод входил внутрь. – В те дни здесь была единственная витрина.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Джиллиан Ковальски, разглядывая стеллажи с товарами, что вздымались как утесы.

– Я здесь кое-что покупала, – сказала Анджела, что было не совсем правдой, а скорее глупостью, потому что выдавало слишком многое. – Точнее – в их отделении в Абеллии, – поправилась она.

«Бирк-Анвин» был в первую очередь розничным складом, который продавал одежду и предметы домашнего обихода – те самые вещи, что безупречно соответствовали его философии «купи дёшево, купи побольше». Небольшой отдел сбоку целиком занимал походный инвентарь; впрочем «небольшой» – относительное понятие в этом необъятном магазине. Ассистенты слишком дорого стоили, поэтому для борьбы с мелкими кражами использовались смарт-пылевые тралы, и охранники, которые время от времени делали обход. Покупатели вынимали вещи из корзин на полках и примеряли; если не подходило, они бросали все на пол и тянулись за следующим размером. Небольшая команда уборщиков шла вдоль полок, пополняла их и закидывала обратно вещи, оставшиеся после примерки.

В отделе с походным инвентарём Анджела нашла себе пару отличных кожаных горных ботинок известной австрийской фирмы, немодных уже три года, потом ей пришлось порыться на высокой полке, чтобы отыскать водонепроницаемые гамаши, подходящие к ботинкам. Затем настал черед восьми пар правильных – не синтетических – шерстяных носков, маек с длинными рукавами, трех пар лёгких УФ-защищённых брюк и нескольких литровых бутылок солнцезащитного масла. Далее она отправилась за практичным оборудованием: солнечной зарядкой, фонариком с ручным приводом, модулем инерциальной навигации, жёстким кэшем памяти, который мог подключаться к её телотралу, и, в более высокой ценовой категории, двумя парами солнечных очков с панорамным обзором и смартлинзами, которые позволяли видеть в темноте, в инфракрасном свете и давали электронное увеличение. В последнюю очередь она отыскала приличный пояс с инструментами, в число которых входило множество полезных и компактных штуковин для походов. Чтобы все собрать, понадобилось время, потому что легионеры постоянно спрашивали её советов по поводу найденных ими вещей.

Она обсуждала с Леорой Фоукс самоохлаждающуюся бутылку, как вдруг заметила, что Пареш застыл. Его рот беззвучно зашевелился, свидетельствуя о том, что капрал с кем-то разговаривает. Зная, что сейчас будет, Анджела бросила несколько хлопковых солнцезащитных кепок в раздвижной погодостойкий рюкзак, который уже лежал в её тележке. Дисплей на рукоятке зарегистрировал их смартпылевые метки, и она коснулась иконки «Завершить-и-заплатить». Элка сообщила о переводе средств на счет «Бирк-Анвина». Все, что выбрала, Анджела складывала в рюкзак; она решительным движением застегнула на нем молнию.