Текст книги "Звёздная дорога"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 71 страниц)

Понедельник, 6 мая 2143 года

Метель продлилась три дня. На четвертое утро Сол Ховард сунул два свежих полена в печь в гостиной бунгало. За ночь он несколько раз вставал, чтобы подложить дров и убедиться, что огонь не погас. В результате в комнате было все ещё достаточно тепло, и накинутое на плечи одеяло на самом деле ему не требовалось. Но от одного взгляда на сугробы, скопившиеся за большой стеклянной дверью во внутренний двор, он начинал дрожать. И ему не нравились мысли о том, сколько снега на крыше. Сеть бунгало сообщала, что фотоэлектрические панели вовсе не производят электричества. Они жили за счет запаса регенерирующих аккумуляторов.

Конечно, в дневное время света – красного или какого-нибудь ещё – было слишком мало, чтобы производить хоть какое-то электричество. Он подошел к раздвижной двери, ощущая от стекла холод. Сквозь пургу иногда просматривался пастельный блеск, подсказавший ему, что северное сияние все ещё переливается над плотным покровом из темных туч.

– Это скоро закончится, – сказала Эмили.

Сол повернулся и увидел, что она стоит в дверях.

– Да. Прежде всего потому, что снега должно было остаться мало.

Он был убежден, что им приходилось хуже всех, потому что они жили у самого моря.

– Я поставлю чайник. У нас есть каша на завтрак. Должно хватить.

– Конечно.

Он посмотрел на печь и увидел, как новые дрова загораются, сильно шипя. Спар-сосна не очень-то годилась для растопки, но выбирать было не из чего.

– Сколько у нас осталось дров? – спросила Эмили.

– Читаешь мысли, – упрекнул он. – На неделю по меньшей мере хватит. Я забил гостевую спальню. К тому времени метель точно закончится.

– Потом придется снова отправляться на поиски. В деревне маловато еды.

– Знаю.

– Хотелось бы мне, чтобы Бринкелль начала производство этого клонированного мяса, которое она, предположительно, должна была затеять.

Сол поморщился. Этот слух теперь признавался за непреложную истину обитателями Камило-виллидж.

Эмили принялась за готовку. Сол присел на диванчик, наблюдая, как снаружи проносится снег. Он чувствовал себя бесполезным. Ни на что не годным. Вынужденным бездеятельно ждать. Он боялся подвести жену и детей и не мог показать свой страх. В точности как двадцать лет назад, когда его жизнь в первый раз полетела в тартарары.

И это был последний раз, когда он говорил с Анджелой, последний раз, когда он смотрел в её глаза. Уже тогда он не узнавал яркую, желанную девушку, на которой женился всего-то три года назад.

Последний раз… до того момента, когда она испугала его до полусмерти, объявившись снова в начале февраля. Но даже тогда она показалась незнакомкой; прошло двадцать лет, и она была той же женщиной, которая заменила его жену во время Зант-роя на Новой Флориде. Той, что отправила его на Сент-Либру помогать с воплощением безумного плана. Той, кому он сказал «да», потому что больше ничего не мог предложить несчастной малышке Ребке…

В то утро Сол сидел за угловым столиком в кафе Маслена, как и каждое утро с того дня, когда пришло сообщение; из динамиков доносилась какая-то до ужаса весёлая старомодная музыка. С этого места возле пожарной двери он мог следить за теми, кто входит в кафе. Анджела настаивала на таких вещах; мастерство – так она это называла… прямо как в дешёвой зонной постановке про шпионов. Чего она от него ожидала, если сотрудники службы безопасности Бартрама однажды заявятся в кафе, так и не прояснилось.

Но он все равно это делал, потому что у него больше ничего не осталось, кроме ненавистного плана, который она придумала. Он как будто наблюдал за собственной жизнью из безопасного темного угла в своей голове, глядя на мир через большие окна, которые были его глазами, заставляя тело действовать сообразно роли, произнося реплики из сценария Анджелы.

Было позднее утро, и сам Маслен все ещё выносил подносы из кухни в задней части кафе. Вкуснейшие пирожные и кексы были художественным образом расставлены на полках в стеклянном прилавке, и каждый представлял собой особенный маленький шедевр. Сол глядел на них, и ему хотелось пойти и купить ещё парочку фруктовых глазированных тартов. Один точно не помешает. Сол сильно располнел после переезда в Абеллию. Он весь день занимался только работой в «Абеллия Теле-Нет», соглашаясь на сверхурочные в самое непопулярное время. Ему больше нечего было делать; в спортзал его совершенно не тянуло. Страдальческая часть разума, которая, похоже, управляла им теперь, не видела в этом смысла. Всякий раз, возвращаясь в квартирку в перестроенном складе на пристани, он садился и открывал файл с какой-нибудь книгой; биографии исторических деятелей были его любимыми или по крайней мере вызывали умеренный интерес. Он читал все подряд об американских президентах и русских правителях.

Он помешивал свой эспрессо, обдумывая, взять ли ещё один тарт, когда они вошли. Анджела чудесно выглядела в коротком изумрудно-зелёном летнем платье, с густыми белокурыми волосами, заплетёнными в косу, которую едва удерживали кожаные ремешки. Она по-прежнему казалась юной, в точности такой же, как в день их первой встречи в офисе «Массачусетс Агримех». Даже ещё моложе. Дело не только в её генах один-в-десять; она обладала безграничным энтузиазмом, её губы были вечно изогнуты в удивленной улыбке при виде свежести мира, который принадлежал ей одной. Несправедливо, что она могла выглядеть столь живой и юной, когда он был способен в лучшем случае казаться унылым и болезненным.

С ней пришла ещё одна девушка. Ещё одна подружка. Ещё одна шлюха. Эта, видимо, на самом деле двадцатилетняя; темнокожая, с густыми волосами, в тонкой белой хлопковой блузе и подходящей по стилю юбке, между которыми была выставлена напоказ достаточно большая часть живота.

Они смеялись, о чем-то переговаривались восторженным шепотом. Ну точно лучшие подруги, причем вот уже много лет. Анджела заказала лимонный чай, другая девушка попросила у Маслена смузи. Потом они начали дразнить друг друга по поводу пирожных и наконец сели вместе у окна.

Сол изо всех сил старался не пялиться. Не то чтобы это имело какое-то значение. Все посетители мужского пола бросали на девушек взгляды, когда думали, что те не видят. Никто не обратил бы внимания на ещё одного печального неудачника в служебном комбинезоне.

После того как он перенес слишком долгую пытку смехом и счастьем, вторая девушка встала, обняла Анджелу и поцеловала.

– Увидимся через час у машины, – сказала она и вышла, колыхнув подолом белой юбки и оставив за собой шлейф цветочного аромата.

Анджела ещё пару минут сидела, допивая чай. Потом встала и вышла. Сол подождал и последовал за ней наружу.

Улицы в старом городе были узкими и короткими, с неожиданными перекрестками и маленькими проулками между промышленными зданиями. Он прошел мимо заброшенного склада, большие щиты на котором объявляли, что застройщик намеревается превратить это место в апартаменты в стиле лофт. Анджела ждала его на третьей погрузочной платформе, в темной пещере из бетона и просевших композитных панелей, куда с трудом проникало даже сине-белое сияние Сириуса.

Они долго смотрели друг на друга. Сол видел, что маска девичьей живости уже сброшена и больше не скрывает хладнокровную безжалостную женщину, обитавшую в этом сосуде из обманчивой плоти. Она окинула его любопытным взглядом и спросила:

– Как ты справляешься?

В том, как это прозвучало, даже ощущалась озабоченность.

– Я здесь. Я все приготовил, в точности как ты говорила.

Анджела подошла и обняла его, не выказывая никакого разочарования тем, что он не отвечает.

– Я никогда не сомневалась, что ты сделаешь все необходимое, но вопрос был не об этом.

– Как, черт возьми, я должен себя чувствовать? Ты моя жена, я тебя люблю, и ты делаешь это.

– Что «это»?

– Бартрам. Его… подружки. Все, что тебе пришлось сделать в Лондоне, чтобы убедить их, что ты именно та девушка, какая нужна.

– О, Сол, дорогой, прекрати. Это всего лишь секс.

– Всего лишь секс, – повторил он, беспокоясь, как бы не расплакаться перед ней, как он плакал в одиночестве в своей жалкой квартире большинство ночей. – Ты хоть представляешь себе, как от этого больно?

– Это ведь мне приходится трахаться с мужиком, которому сто девять лет, так что да, я думаю, что понимаю, насколько все это ужасно для тебя.

– Прости. Я… для меня все это очень трудно.

Её хватка смягчилась, и она напряженно вгляделась в его лицо.

– Знаю. Но подумай о том, что мы за это получим. Нашу дочь, живую и здоровую. Я для такого чем угодно пожертвую. Чем угодно. Я не знала, что могу любить с такой силой, пока она не появилась. Она – это мы, Сол. Она наше дитя. Ты мне это подарил.

Он неубедительно улыбнулся и кивнул.

– Я тоже могу это сделать. Для нее.

– Ты хороший человек, Сол Ховард. Горжусь тем, что я твоя жена.

– Моя сестра звонила. Они на Истинном Иерусалиме. Ребка в лучшем госпитале планеты. Все готово и начнется, как только они получат деньги.

– Хорошо. Я видела Барклая Норта-два в особняке на днях. Он заметил меня. С этой частью все будет просто.

– Точно, – сказал он с пересохшим горлом.

– Запонки нашел?

– Конечно. – Он вытащил коробочку с запонками-бананами, которые купил в магазине «Бирк-Анвин».

– Ух ты! – Анджела взволнованно надула щеки. – Ага, они достаточно безвкусные. Мужчина бы выбрал именно такие.

– Сенсоры загружены и готовы.

– Ладно. Я куплю парочку законным образом, и мы их поменяем в кафе, как договаривались.

– Почему бы просто не взять их сейчас?

– Я не смогу объяснить, откуда они взялись, если Марк-Энтони их найдет, а он назойливый маленький идиот. Давай просто будем делать все по плану. Я, возможно, даже возьму с собой Оливию-Джей, когда буду их покупать, чтобы она обеспечила мне прикрытие.

– Конечно. Тебе лучше знать, что и как в особняке.

– Верно. Итак… ты капсулу принес?

– Анджела, мы и так уже сильно подставляемся. Ещё и оружие? Серьезно? Подумай хорошенько.

– От оружия хуже не будет, если меня поймают. Но то, что я купила в Токио, вполне может решить вопрос о том, сцапают меня или я сбегу. Так что, пожалуйста…

Она протянула руку ладонью вверх и устремила на него ожидающий взгляд, от которого он не смог уклониться. Сол вручил жене капсулу с активаторами, и Анджела прижала её к шее.

– Ну вот, – энергично сказала она. – Все сделано.

– Я лишь прошу тебя быть осторожнее. Пожалуйста, Анджела.

– Буду. Не переживай за меня. Я тут подумала вот о чем: когда ты передашь запонки, твоя работа закончится. Не нужно, чтобы мы оба оставались здесь. Мне бы хотелось знать, что ты в безопасности.

– Если все пойдет как надо, мы оба будем в безопасности. И я не уеду отсюда без тебя. Пусть все это мне и отвратительно, но я тебя не брошу. Это был бы не я, Анджела, я совсем не такой.

Она протянула руку и погладила его по щеке.

– Когда все закончится, мы будем вместе, ты и я. Новое начало в новом мире, и на этот раз мы все сделаем правильно.

– На этот раз, – прошептал Сол.

Анджела нежно его поцеловала. Потом быстро покинула погрузочную платформу. Но недостаточно быстро. На мгновение он увидел те же самые страх и неуверенность, которые заметил в то утро, когда сделал ей предложение. Как сейчас, так и тогда это означало то же самое. Любовь никогда не бывает тем, что ты решаешь для себя сам.

– Я буду тебя ждать, – пообещал он пустоте.

Вторник, 7 мая 2143 года

Когда колонна наконец-то встретилась с ДПП-1 в понедельник днём и Вэнс увидел путь вниз, о котором Антринелл сообщил но коротковолновому радио, он решил, что это злая шутка. Стена каньона была ниже, потому что долина оказалась более пологой, чем та, которую они только что оставили позади. ДПП-1 стоял близко к краю, где водопад гораздо меньшего размера падал метров семьсот до замёрзшей реки Дольче внизу.

По одну сторону от неровных ледяных лент, струившихся по вертикальному утесу, под едва заметным углом к поверхности скалы тянулась длинная осыпь из валунов и каменных осколков. Вэнс был не одинок в своем мнении по поводу пути на дно каньона. Люди выходили из машин и недоверчиво глядели на осыпь. Камм и Дарвин поднимались обратно – две темные фигурки, пробиравшиеся через предательски рыхлый снег.

Но выбора не осталось, так что пришлось выработать план действий с использованием лебёдок, которыми была оборудована каждая машина. Трос надлежало прицепить к большому и надежному валуну на вершине, чтобы машина могла задним ходом медленно перевалить за край, после чего лебёдка должна была принять на себя нагрузку. Остаток понедельника они провели, оценивая предложенный Каммом и Дарвином маршрут, проверяя валуны вдоль него на пригодность в качестве устойчивых якорей.

Во вторник на рассвете они принялись за дело в бледном розовом свете, под лёгким снегопадом. Вэнс настоял, чтобы первым поехал «Тропик»; они не могли позволить себе потерять последний ДПП, и он уж точно не хотел рисковать танкером или оставшимся грузовиком.

Антринелл вызвался вести «Тропик». Он медленно, задним ходом съезжал за край каньона, нос машины поднимался, пока угол между ним и стеной ущелья не составил примерно семьдесят градусов, и единственным, что держало «Тропик», остался трос лебёдки; безусловно, колеса теперь были бесполезны, они давали устойчивость и больше ничего. Все наблюдали с безопасного расстояния, поскольку история с буксировочным тросом и грузовиком была свежа в их памяти.

Лебёдка выпустила пятьдесят метров троса, что позволило с запасом удержаться в пределах допустимой нагрузки. Олрг и Дарвин прицепили «Тропик» к ближайшим валунам, после чего лебёдку прикрепили заново, и машина спустилась ещё на пятьдесят метров.

На спуск ушло больше двух часов, но «Тропик» одолел обрывистый склон и достиг дна без происшествий. Раздались громкие радостные возгласы. Все знали, что если получится спуститься к Дольче, то и путь к Сарвару, возможно, завершится успехом.

К вершине осыпи подъехал «Тропик» – 2, и его лебёдку прицепили к валуну. Вэнс мог организовать спуск машин лишь по одной. Масштаб катастрофы в том случае, если на осыпи их окажется несколько и одна сорвется, был слишком велик, чтобы о нем даже думать.

Когда все машины оказались внизу, на широком ледяном дне каньона, было уже далеко за полдень. Лишь после этого Вэнс дал отмашку на спуск саней. Снегопад усиливался, и полковник, глядя на снижающиеся тучи и тускнеющий свет, беспокоился о том, что на ночь они будут разделены с санями. Лебёдки сняли с машин и устроили из них на осыпи нечто вроде релейной линии. Это помогло существенно ускорить продвижение.

Течение событий воодушевило Вэнса. А потом док Конифф вызвала его и сообщила, что Рави Хендрик пришел в себя.

Во входном отсеке биолаборатории-2 Вэнс стряхнул снежную корку, прилипшую к парке и водонепроницаемым брюкам. Потом открылась внутренняя дверь, и его ударила волна теплого воздуха, от которой оставшиеся белые ледяные частицы мгновенно потемнели и начали таять. Побежали капли, падая на ботинки.

Рави Хендрик по-прежнему выглядел ужасно, но был в сознании и пил бульон из большой кружки, которую для него держал Хуанитар.

Вэнс вынудил себя улыбнуться, пока стягивал печатную балаклаву, рассеивая вокруг новые капли воды.

– Выглядишь лучше, – солгал он.

– Полковник, – сказал Рави. – Я просто рад, что живой.

– Я просмотрел твой визуальный кэш, пока доктор тебя лечила. Ты везучий. Это была всем битвам битва.

– Так вы его видели? Видели монстра?

– Да, видел.

– А деревья, кнутовники? Марк Читти об этом хотел нам рассказать.

– Знаю, – сказал Вэнс. – Теперь мы не можем возвращаться в заросли.

Смех Рави был наполовину истерическим.

– И как же мы проберемся в Сарвар через джунгли?

– Им придется послать за нами вертолёт, по меньшей мере. Я приказал запустить ещё одну коммуникационную ракету. Кен и Крис разгружают её с саней прямо сейчас.

– Хорошо, это хорошо. – Рави опустился обратно на тонкий матрас.

– Рави, я должен узнать. Ты попросил Анджелу, чтобы она пришла и вытащила тебя?

– Да.

– Понятно. Почему? Почему её?

– Ей удалось выжить после встречи с монстром. Я ей доверяю. Только ей.

– Мог бы меня позвать.

– В колонне есть саботажник. Мне только что сказали, что Каризма дезертировала с ДПП-один. Но я даже не уверен, она ли это. Может, есть кто-то ещё. Все пошло плохо ещё до того, как мы вообще подумали о колонне.

Вэнс едва сдержался, чтобы не заорать на раненого, накачанного токсом пилота. Полковник сам удивился, насколько его беспокоило то, что кто-то из находящихся под его командованием ему не доверяет. Будь проклята Каризма с её завистливым предательством!

– Думаю, мы можем с полным правом считать, что это была Каризма, – сказал он, обращаясь к Рави.

– Пришелец все ещё где-то там, – ответил пилот. – Он не позволит нам покинуть эту планету живыми.

– Если монстр на это рассчитывает, он будет серьезно разочарован. А теперь отдыхай.

– «Берлин» не долетит к нам из Сарвара без дозаправки. «Дедалы» не полетят над горами. – Голос Рави становился все выше. Несколько индикаторов на мониторах сменили цвет на оранжевый по мере роста уровня стресса. – Нам ни за что не выбраться. Мы тут застряли, и он будет убивать нас по одному, пока никого не останется. Никого! Выхода нет.

– До этого не дойдёт, – заверил его Вэнс, взглядом попросив Конифф о помощи.

– Я в него стрелял. Я стрелял ему в лицо в упор. Он даже не заметил.

– Нет, заметил. Я просмотрел твою запись. Он пытался увернуться от выстрела.

Рави рассмеялся неприятным высоким смехом.

– Увернуться? И все? И больше ничего? Это были девятимиллиметровые экспансивные пули. И они ему… не понравились?

– Доктор, – позвал Вэнс.

Конифф уже стояла рядом, изучая показания мониторов. Видимо, её элка отдала какое-то указание оборудованию. Рави протяжно вздохнул и лениво улыбнулся.

– О да, точно, это ответ на все вопр…

Голова пилота упала набок, и он уснул.

– С ним все будет в порядке? – спросил Вэнс у Конифф.

– При условии, что лечение будет продолжаться. Меня все ещё беспокоит его позвоночник, но рана на спине неплохо заживает. Есть остаточный шок от потери крови и переохлаждения, но он снижается, поскольку мы обеспечиваем ему достаточное количество жидкости. Повезло, что Анджела его вытащила. Ещё несколько часов были бы фатальными.

– Спасибо – сказал Вэнс. Он спросил себя, всегда ли у медицинской профессии такой мрачный вид.

Во входном отсеке он натянул на себя все слои одежды и перчатки, потом надел шлем. Погода ухудшалась. Где-то над темными тучами сверкала молния, и её вспышки казались ослепительными трещинами на клубящемся подбрюшье облаков. Он слышал, как басовито грохочут раскаты грома, отражаясь от стен каньона. Снегопад густел, хлопья теперь были размером с половину его ладони. Поднявшийся в каньоне ветер неуклонно усиливался и нес хлопья прямиком на машины колонны.

Последние сани ползли на середине осыпи. Вэнс уже не видел её вершины. Он вызвал Кена и спросил:

– Сколько до запуска?

– Пятнадцать минут, полковник. Мы уже поставили пусковую установку. Идёт последняя проверка.

– Все ли получится в такую погоду?

– Должно получиться. Но я все же беспокоюсь о том, сумеем ли мы поддерживать связь. Наши тралы – большей частью хлам, а эта гроза отнюдь не улучшает положение. Но настоящая проблема в стенах каньона. Они точно заблокируют сигнал.

– Но Абеллия его получит?

– Да, сэр, они должны его получить. При условии, что их тарелки ещё в рабочем состоянии.

– Понял. Продолжайте.

Кен уже высказывал опасения по поводу коммуникационной ракеты, и потому Вэнс составил сообщение для Вермекии и тех, кто ещё мог находиться в Абеллии. В нем содержался визуальный кэш Рави Хендрика и мольба о срочной эвакуации. Тревожная общность монстра и кнутовников оказалась для Вэнса глубоким потрясением. Такая сила придавала существу почти сверхъестественные свойства. Он никому не сказал, что на самом деле разделяет мнение Рави по поводу того, что живыми им из джунглей не выбраться. Вермекия должен был прислушаться, должен был им помочь. Даже он, вращаясь в своем мирке мелкой офисной политики, не мог и дальше игнорировать объем доказательств, собранный Вэнсом.

Эльстон пересек небольшой круг машин и забрался во входной отсек биолаборатории-1. На этот раз к нему прилипло больше снега, чем когда он заходил в биолабораторию-2. Яростно его стряхнув, Вэнс вошёл в главный отсек. Там сидели Антринелл, Тамиша и Рорк и наслаждались кофе. Горячие напитки были единственным, что они пока могли не нормировать. Все трое провели снаружи много часов и как следует потрудились, чтобы спустить машины по осыпи. Губы у них потрескались и опухли, и у всех на лицах появились красные пятна в тех местах, где холод забрался под балаклавы и шарфы.

Вэнс стянул верхнюю одежду, мокрую от снежной каши, и сел за маленький откидной столик у стены. Тамиша предложила ему кружку кофе, которую полковник с благодарностью принял.

– Я проверял, сколько у нас осталось горючего, – начал Антринелл. – Впритык, при условии, что дальше мы будем двигаться по плану.

– Да, – согласился Вэнс.

– Но мне кажется, мы все знаем, что план неосуществим. Наличие тварей все меняет. И теперь известно, что джунгли можно обратить против нас. Мы не доберёмся до Сарвара. Все просто.

– Не ожидал от тебя такого, – беспечно ответил Вэнс. – Так или иначе, в сообщении, которое будет транслировать коммуникационная ракета, я попросил об эвакуации.

– В сообщении, которое может и не пробиться.

– После этого запуска у нас останутся ещё три ракеты.

– Прошу прощения, сэр, но мне кажется, что вы не очень-то понимаете, с чем мы столкнулись. Теперь ясно, что джунгли каким-то образом реагируют на разумного пришельца. Здесь действует какая-то сила, которую мы очень сильно недооценили.

– Хочешь сказать, я должен был поступить как-то иначе? – спросил Вэнс.

То, что Антринелл обратился к нему «сэр» в присутствии ксенобиологов, было плохим знаком. Они знали друг друга слишком долго для подобных формальностей. Он понимал, что люди испуганы, но подобное вызывающее поведение было беспрецедентным для старшего офицера.

– Мы все владеем той же самой информацией, сэр, – сказала Тамиша. – Мы пришли к тем же самым выводам. На их основе мы решили, что отправиться в путь было правильным шагом. На тот момент.

– И теперь вы пересмотрели свое мнение? Вообще-то, стоило бы об этом подумать до того, как мы спустились на дно каньона, потому что, Господь милостивый свидетель, обратно нам не подняться.

– У нас нет возражений ни по поводу колонны, ни поводу её местоположения, – сказал Антринелл. – Но вы должны принять в расчет сложившуюся ситуацию.

– Думаешь, я не в курсе, что происходит? Ты серьезно?

– Сэр, – осторожно сказал Рорк, – дело не в осведомленности, ведь всем известно, что происходит. Нас беспокоит подоплека.

– Вэнс, это война, – сказал Антринелл. – Я не уверен, что ты это осознал. Она развивалась медленно и постепенно, потому мы и не отреагировали так, как следовало бы. Что бы там ни таилось, оно твердо решило нас уничтожить. Планета реагирует на наше присутствие, сами деревья пытаются нас убить. Лично я теперь верю, что появление солнечных пятен – часть конфликта. Здесь задействованы неведомые силы. Феноменальные силы – возможно, равнозначные Занту. И они абсолютно враждебны по отношению к людям.

– Да. С этим я не спорю.

– Значит, нам следует запустить оружие, которое мы получили именно на этот случай.

– Антринелл, я не могу разрешить такое. Метавирус-зеро создан, чтобы убить всю жизнь на Сент-Либре – все, в чем есть местные гены. Безусловно, в эту категорию попадает и существо-хранитель, учитывая ту связь с флорой, которую оно продемонстрировало. Мы не можем так поступить. Нам с тобой в особенности ясно, что Господь не допустил бы такого преступления.

– Если мы не задействуем это оружие, если мы ничего не сделаем, Сент-Либра победит. Мы не доберёмся до Сарвара, если придется противостоять твари и джунглям. Мы все видели запись Рави. Пули не оказывают ни малейшего воздействия на монстра. У нас больше ничего не осталось. Метавирус уничтожит эту тварь. Это наша единственная возможность выжить. А если мы не выживем, кто предупредит АЗЧ и транскосмические миры? Метавирус-зеро был создан по той причине, что мы не можем иметь дело с двумя инопланетными угрозами одновременно. И уж точно не в таких масштабах, какие мы здесь видим. Надо устранить угрозу прежде, чем она уничтожит нас.

Вэнс в полном смятении смотрел на своего соратника, офицера и Воина Евангелия. Казалось невероятным, что человек, который дал те же обеты, разделял те же взгляды, что и он, мог прийти к диаметрально противоположному решению. Антринелл не понимал одного – глубины и твердости веры самого Вэнса в Господа. Она была для него всем, основой его существования. Он знал, что жизнь и Вселенная должны иметь какую-то цель. И лишь Господь мог её поставить. Ибо Господь создал Вселенную, и этому должна быть причина. Вэнс никогда не надеялся её узнать – он целиком и полностью понимал, что слишком незначителен для такого, – его устраивало просто быть частью столь славного бытия. Жить так, чтобы его Господь это одобрил.

– Нет, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – И ты больше никогда не вернёшься к этому вопросу. Мы не запустим метавирус-зеро. Я не считаю враждебность одного сбитого с толку хранителя достаточным оправданием геноцида.

– Геноцида? – вскричал Антринелл. – Это же растения!

– Будь оно так, мы бы сейчас не разговаривали.

– Ты обрекаешь нас на смерть. Без метавируса-зеро нам ни за что не добраться до Сарвара.

– Если так будет суждено, Господь укажет нам путь. Кроме того, я вовсе не уверен, что метавирус сработает в таком климате. Боеголовки могут распылить его в своих реактивных струях, да. Но он не сможет зацепиться за что-нибудь живое, когда упадет на землю. Эта температура убьет его так же верно, как огонь. Уйдет больше времени, но результат будет таким же. Никакого экспоненциального роста, никакого заражения.

– Ладно. Но ты забыл, что на Сент-Либре есть одна форма жизни, которая вполне жива и активна, – начал уговаривать Антринелл. – Может, нам и не одолеть джунгли этой планеты, но мы можем справиться с ублюдком, который нас убивает. Давай же, позволь нам попытаться. У нас ведь тоже есть право на жизнь.

Вэнс обдумал идею. Повернулся к Тамише:

– Возможно ли создать узконаправленный распылитель, что-то вроде пистолета, который мы могли бы использовать против существа?

– Почему бы и нет, – задумчиво проговорила она. – Думаю, у меня получится придумать что-то, способное поместиться в наши экспансивные пули. В лаборатории есть парочка микроточных принтеров для производства запасных частей, они должны подойти для этого дела.

– Начните работу. Я подумаю над тем, как деактивировать боеголовку и извлечь метавирус, чтобы его можно было пересадить в новое вместилище.

– Да, сэр.

– Если, – он пригрозил Антринеллу пальцем, – эта система окажется работоспособной, то пистолет буду носить я.

– Не важно, кто выстрелит, если пуля попадет в цель.

– Хорошо. – Вэнс допил свой кофе. – Мне нужно присутствовать на запуске ракеты. Тут мы закончили. Тема закрыта.