Текст книги "Звёздная дорога"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 71 страниц)

– Ваш отец родился в Америке. Это даёт вам право требовать вид на жительство. Там есть социальные службы. Толку от них… Тех, кто молод и трудоспособен, отправляют в новые миры и дают десять акров, чтобы можно было выращивать себе еду. В Гранд-Европе то же самое.

– Отправляют, – с отвращением повторила она. – Может, мне просто стоит сделать на лбу татуировку: «НЕУДАЧНИЦА»?

– Никто из друзей не поможет?

– Кое-кто мог бы. Мой бывший жених. Но я не выношу подачек, агент Мэтьюз.

– Транснетовые СМИ, скорее всего, заинтересуются вашей историей.

– Да. Я в этом уверена.

Мэтьюз нахмурился и посмотрел вверх.

– Простите, – сказал он и вышел.

Когда Анджела велела элке выяснить, что происходит, та сообщила, что у нее больше нет доступа к сети особняка.

– Слишком поздно, – пробормотала Анджела чуть слышно.

Через пару минут вернулся Мэтьюз. Рядом с ним шагал знакомый мужчина. Отец Шасты, Бантри. Выше Мэтьюза и почти в два раза шире. Круглолицый, с окладистой бородой, которую она с детства помнила космически-черной, но которую теперь одолело нашествие серебристых нитей; в его карих глазах таилось веселье серийного убийцы. Он был в темно-пурпурном шелковом костюме, скорее в китайском стиле, чем в индийском. Бриллиант, пришпиленный к передней части его традиционного тюрбана, тоже был достаточно большим, чтобы вырезать кольцо, как решила Анджела. Неудивительно, ведь Бантри изображал современную версию старого махараджи.

– Дорогая моя девочка, – басом проговорил он и раскинул руки.

Анджела представила себе, что такой жест мог бы сделать доброжелательный дядюшка. Она подошла и утонула в его объятиях.

– Привет, Бантри.

Её удивило, что из всех именно он пришел, чтобы предложить симпатию и утешение. Проявления доброты нечасто имели место в его жизни. Она тут же погрузилась в размышления, пытаясь понять, какой выгоды он искал в особняке.

– Мне так жаль, что все это случилось.

– Ты не виноват, Бантри. Нам следовало вести дела осторожнее и уж точно внимательнее. Но рынок биойля всегда считался выгодным. Ну ладно, теперь уже слишком поздно.

Он взял её руки в свои и крепко сжал.

– Твой отец был великим человеком. Мне будет его ужасно не хватать.

– Ты такой добрый.

– А ты? Что же будет с тобой? Вижу, паразиты уже налетели.

– Это Новое Монако. Все упирается в деньги.

– Конечно, конечно.

Он отступил на шаг и окинул её жадным восхищённым взглядом. Это выражение шло ему куда больше наигранной доброты.

– Так у тебя есть деньги?

– Нет, Бантри, – спокойно ответила она. – И тебе это известно.

– Да. Да, я об этом знаю. Так ужасно быть бедняком в транскосмических мирах. Я подумал, может, стоит помочь?

Анджела была весьма довольна тем, что вычислила главную причину, по которой он сюда явился, прежде чем предложение прозвучало. Значит, она не выдаст своего удивления, когда…

– Ты станешь моим самым изумительным приобретением, – продолжил Бантри с надеждой. – Я почту за честь, если ты согласишься.

– Контракт на шесть месяцев, и ты получишь для меня полное индийское гражданство начиная с сегодняшнего дня. Мне потом придется где-то жить.

Он моргнул, ошарашенный незамедлительным ответом.

– Восемнадцать месяцев.

– Двенадцать, включая премию, не облагаемую налогами. И я оставлю себе одежду, какую захочу.

– Четырнадцать. Премия. Дюжина нарядов, но никаких платьев от кутюр. Я знаю, сколько вы с Шастой тратите на них.

Она кивнула. Он поднял толстый палец с несколькими кольцами и поманил кого-то. Анджела узнала мужчину, который поспешил войти в кухню. Тарик, старший юрист Бантри; эквивалент Марлака.

– Тарик составит контракт, – сказал ей Бантри. – Я собираюсь поглядеть на картины в твоей библиотеке. Возможно, выкуплю кое-что из вашего Моне.

– Хороший выбор.

Его ликующая улыбка была неприятной.

– Да. Так и есть.

– Вы не должны так поступать, – сказал Мэтьюз, едва Бантри вышел из кухни. – Только не это, не продавайте себя.

– Похоже, у меня нет других ресурсов. Вы и чиновники из комитета об этом позаботились, агент Мэтьюз.

– Но это… Вы даже не попробовали ознакомиться с другими возможностями.

– Ох, умоляю, вы же не думаете, что я всю оставшуюся жизнь буду сама себе выжимать апельсины?

Мэтьюз покачал головой, смятение смягчило его гнев.

– Вот проклятие, что вы за люди!..

Анджела поручила элке проверить контракт. Все важные пункты оказались на месте, но ей было наплевать. Главное – сделаться частью персонала Бантри. Если ей придется заниматься сексом с толстым мужчиной старше себя… что ж, не в первый раз.

Она прибавила к файлу свой сертификат и поднялась в свои покои, чтобы собрать вещи. Один из приставов следил, чтобы она не попыталась засунуть платье от кутюр, дизайнерские туфли или ещё какую-нибудь нелепо дорогую вещь в единственный разрешенный чемодан. Мешочек с банными принадлежностями не вызвал интереса.

Они уехали в тот же день, после того как она похоронила отца в роще недавно высаженных земных дубов, его любимцев. В самолете, который вёз их в имение Бантри, она сделала первую элементарную ошибку, решив, что будет сидеть с ним в переднем салоне.

– Нет-нет, моя дорогая, – сказал он. – Твое место не здесь, не сейчас.

И небрежным взмахом руки отправил прочь. Анджела встала и пошла в салон для прислуги в хвосте самолета. Никто из них словом с ней не обмолвился за все время полета.

Так что Шаста все же встретилась с Анджелой. Стоило отдать ей должное – она сдержала слово и не заговорила с бывшей подругой. Прибыв домой после добавочных двадцати четырех часов праздника в особняке принца Матиффа, она нашла отца, который завтракал в маленькой столовой их дворца. Он сидел за столом один и медленно ел, смакуя каждый кусочек, словно тот был последним.

Анджела покорно стояла в двух шагах за его тяжелым резным креслом, одетая в то, что согласно контракту должно стать её обычным нарядом: топ на бретельках и мешковатые панталоны из полупрозрачной ткани. Горничные проигнорировали её, когда принесли Бантри новые блюда и налили ему кофе из серебряного кофейника. Впрочем, все во дворце её игнорировали. Её это весьма устраивало.

Шаста вошла в маленькую столовую и поцеловала отца как примерная дочь, хотя сердилась на него. Они обменялись несколькими любезностями, и она объявила, что отправляется в постель на неделю, чтобы прийти в себя. «Вот как мне было хорошо».

Она ушла, задержавшись лишь для того, чтобы приблизить свое лицо к лицу Анджелы на расстояние нескольких сантиметров. Вперила сердитый взгляд, но ничего не сказала и потопала в свое дворцовое крыло. Мелочная и жалкая, как маленькая девочка, которой не удалось добиться своего. Ни она, ни Бантри не увидели, как уголки губ Анджелы на миг приподнялись в лёгкой улыбке, выражавшей смесь презрения с забавой.

Через три недели Бантри собрался в Индию, чтобы начать очередной деловой тур. Он проводил почти по полгода вдали от Нового Монако, осматривая свою империю, устраивая встречи с менеджерами и финансистами, развлекая политиков и бюрократов. Анджела достаточно хорошо знала его распорядок – в детстве Шаста жаловалась, что папочки вечно нет дома.

Согласно стандартным правилам, свиту Бантри быстро и вежливо провели через портальный контроль Нового Монако. Анджела терпеливо ждала, пока они не заселились в пятизвездочный отель в Мумбае. Когда Бантри уснул, она взяла из чемодана мешочек с банными принадлежностями и покинула отель.

На протяжении десяти часов никто из свиты даже не понял, что она отсутствует. Да и зачем? Она не была их подругой.

Тарик несколько раз звонил на её транснетовый адрес первые сорок восемь часов, после того как понял, что она бросила своего патрона. Сначала были вопросы, потом угрозы. Последним звонком он сообщил, что контракт официально аннулирован, её индийское гражданство отозвано, новый банковский счет заморожен и они собираются через суд вытребовать все уплаченные деньги.

Это не имело значения; полученного за три недели Анджеле хватило, чтобы купить билет в один конец на самолет (эконом-класс – господи боже!) в Нью-Йорк. Она уже стояла в Центральном парке в начале нового дня и с улыбкой разглядывала знаменитые здания, когда Тарик позвонил в первый раз.

Воскресенье, 17 марта 2143 года

Яркое солнце в безоблачном небе принесло на сырые улицы Ньюкасла спокойное тепло. Ночь завершилась, и дожди закончились, оставив свежесть, которая наконец-то обещала уход свирепой зимы. Сид проехал короткое расстояние от Джесмонда до больницы Королёвы Виктории под управлением медицинского центра Аревало. На месте старой парковки выкопали глубокую яму под фундамент для новой онкологической клиники, но в восемь утра воскресенья ему не пришлось слишком сильно переживать в поисках места.

Сид нашел открытый благотворительный магазинчик в главном вестибюле и купил букет цветов и большую коробку шоколадных конфет. Элка провела его через лабиринт коридоров, которые соединяли друг с другом части обширного больничного комплекса, и через пару минут детектив оказался в блоке Хэдли. Тилли Льюис лежала в индивидуальной палате на седьмом этаже.

Она улыбнулась, когда он постучался в приоткрытую дверь.

– Эй, тебя-то я не ждала. Давай, входи.

Сид окинул взглядом яркую чистую комнату; обстановка – как в отеле средней руки. Медицинского оборудования он точно не увидел, если не считать нескольких пустых экранов-мониторов на стене.

– Родных не видать?

– Вот ещё! Они прибудут через час или два – надеюсь, позже. Я наслаждаюсь отдыхом.

– Выглядишь нормально, – с облегчением сообщил он ей, подтащив стул ближе к кровати.

– Забудь. Это шоколад «Деворн»?

– Ага. Но сейчас только четверть девятого.

– По обычным часам. А в больнице почти полдень. Меня разбудили в шесть, чтобы позавтракать. Я за такое чуть не уложила медсестру в соседнюю палату.

Сид рассмеялся.

– И когда же тебя выписывают?

Тилли начала открывать коробку.

– Возможно, сегодня днём – все зависит от результатов следующего сканирования. Я бы хотела остаться до завтра. Целых два дня без необходимости присматривать за детьми. Блаженство.

– Выходит, они не беспокоятся?

– Из-за того, что я вдохнула немножко дыма? Нет, малыш, я в порядке. Это все меры предосторожности. Мы сумели выбраться до того, как стало совсем плохо.

– Прости.

– За что? Тебя там не было.

– Это мое расследование. Я должен был догадаться, что они попытаются устранить как можно большее количество улик. Гараж Эрни был явной мишенью.

– Все мы задним умом крепки, лапуля.

– Те агентские констебли – идиоты.

Их отвлекли классическим способом, с помощью двух ребят, которые мчались по Вестерн-роуд в угнанной машине. Они заехали прямо во внешний двор автомастерской – машину занесло так, что она задела припаркованный полицейский автомобиль, – и опять понеслись прочь. Агентские констебли, которым было поручено охранять криминалистов, забыли про все положенные протоколы и бросились в погоню, которая в итоге оказалась напрасной, потому что угонщиков они не поймали. Через тридцать секунд после того, как они отъехали, в окна автомастерской полетели коктейли Молотова.

– Никакого реального ущерба, – заверила его Тилли и выбрала из верхнего слоя конфету с апельсиновым кремом.

Сид вынужден был признать, что Тилли выглядит так же, как всегда.

– Я рад. Ну так что, мы получим что-то полезное из автомастерской?

– Ха! Я знала, что ты совсем не мною интересуешься. Только расследованием, как обычно.

– Это не…

Он увидел её ухмылку и пожал плечами.

– Попался.

– Ох, лапуля, ты коварная. – Он выбрал из коробки конфету с начинкой из грецкого ореха. – Хасинта передает привет.

– Вы разве не переезжаете на этих выходных?

– Ага. Вчера.

Тилли прищурилась и устремила на него многозначительный взгляд.

– Ты разве не должен распаковывать вещи?

– Моя подруга в больнице, лапуля. Что тут поделать?

– Она уложит тебя в соседнюю палату, если будешь неосторожен.

– Знаю. Но фирма, которая помогала с переездом, была хорошая. Они ничего не сломали и разнесли коробки по правильным комнатам.

– Мужчины! Вы никогда не меняетесь.

– А вы никак не перестанете надеяться, что измените нас.

Тилли вздохнула и разыскала трюфель с лесным орехом.

– Нет, там ничего не было.

– Где? – с невинным видом спросил Сид.

– Придурок! В автомастерской. Мы все осматривали для проформы. Но это ведь был выходной.

– Третий тайм?

– В точку, малыш.

– Ничего? – уточнил Сид.

Тилли была права: к стыду своему, детектив явился навестить её в основном ради результатов. Лабораторный анализ образцов важен, но если кто-то с опытом Тилли говорил, что на месте не нашлось ничего полезного, ему этого достаточно. Она знала, что искать и что забрать для исследования.

«Нортерн Форензикс» предоставит отчет по предметам, которые забрали в лабораторию, только к среде. Среда – это слишком долго.

– Нет. Ничего такого, что могло бы связать его с «Красным щитом». Автомастерская была его законным прикрытием, не забывай. Она чиста, как счета главных компаний ГЕ. Я сомневаюсь, что ему можно предъявить хотя бы замену запчастей.

– Дело не столько в том, что он делал, сколько в том – с кем.

– Вообще-то мы собрали много остаточных следов. Лаборатория проводит по ним анализ ДНК, так что ты узнаешь, кто побывал в автомастерской, – ну, хотя бы о ком-то ты будешь знать. Но это ничего не доказывает.

– Спасибо, Тилли.

Она подняла коробку.

– Прихвати это – и можешь приходить в любое время.

Сид вошёл в Офис-3 чуть позже девяти и с удовольствием увидел, что команда его опередила. Йен и Ева сидели рядом, поглощенные данными, которые им посылали консоли, и ничего не говорили; он поручил им отследить вторичные счета Рейнерта. Лорелль Бурдетт обрабатывала транснетовые звонки Рейнерта за последние несколько месяцев: идентифицировала контакты, пыталась связать его с известной деятельностью «Красного щита». Дедра проверяла алиби девяти Нортов-2, которые жили в Сент-Джеймсе, и по ходу дела как бы невзначай задавала ближайшим друзьям и коллегам вопросы об их поведении в недавнее время. Возможно, они заметили какие-то перемены? Не забывал ли их друг о том, что было сказано? Не возникло ли у него внезапных трудностей с исполнением своих рабочих обязанностей? Учитывалось все, что могло указать на подмену.

Альдред и Рианна отвечали за связь с агентскими спецами по данным, которые собирали все логи наблюдения вокруг единограда Сент-Джеймс в зонную симуляцию пятницы, когда произошло убийство. Ари проводил время за сопоставлением общих сетевых данных по Сент-Джеймсу, пытаясь отыскать какие-нибудь улики по разрыву. Даже у разрывов были отличительные признаки, если знать, где искать.

Сиду показалось, что он вошёл в церковь. Никакого перешучивания. Никаких улыбок. Кругом царила абсолютная тишина. Ему нравилось думать, что это преданность расследованию, а не угрюмая тоска по поводу воскресного утра.

Он увидел за столом Альдреда, чье алиби Ева проверила и подтвердила за пару часов в минувшую среду. Норт-2 и впрямь покинул Сент-Джеймс в девять сорок пять и полетел в Лондон в тот день, когда убили его брата-клона.

– Я только что от Тилли, – объявил Сид. – Она в порядке. Но, по её мнению, от уцелевшего криминалистического материала не стоит ждать многого в плане улик.

– Каких идиотов агентства теперь нанимают? – спросила Рианна.

– Понятное дело, самых лучших идиотов, – парировал Сид. – Не переживай, их прокол я в подробностях отображу в отчете. О’Рук устроит их начальнику первостатейную взбучку. Они оставили нас в опасности, и это может завершиться для них приостановкой контракта.

– Конечно, это послужит им уроком, – с сарказмом проворчал Йен.

– Вообще-то подобная угроза – худшая для любой компании, – заметил Альдред. – Нанести удар по их денежному потоку куда эффективнее, чем сетовать на несоблюдение процедур и неадекватное обучение.

– Ну ладно. – Сид перетащил офисный стул и сел наоборот, положив руки на верхнюю часть спинки. – Что у нас есть? Ари?

– Разрыв похож на те, с помощью которых испортили городское наблюдение. Код изменился, но происходит из того же источника. Кто бы это ни сделал, он отвечает за обе атаки.

Сид не мог сказать, доволен ли Ари тем, что объявляет совершенно очевидное, или он лишь методично выполняет положенные процедуры.

– Есть улики по поводу того, кто мог это написать?

– Пока нет. Но код хороший, лучший. Значит, к подготовке данных причастен ИИ. Что, в свою очередь, говорит о существенных тратах. Наша служба противодействия цифровому вмешательству проверяет известных радикалов-франкобинариев – вдруг кто-то завязал после разрыва, чтобы пожить в роскоши на свой гонорар.

Сид не стал комментировать, но по лицам увидел, что все подумали о том же. Если франкобинарий, который это написал, хорош, он не должен был оказаться ни в одном из списков СПЦВ и знал, что не следует афишировать свои деньги. Впрочем, попытки вытащить из транснета какую-нибудь основанную на фактах информацию всегда походили на поедание супа вилкой.

– Спасибо. Йен?

– Эрни хорош, стоит отдать ему должное. У нас есть вторичка, которую он использует для автомастерской; множество достойных машин продаются законным образом по низкой цене, так что можно сократить регистрационный сбор на машину до минимума, а разницу между официальной и истинной стоимостью ему перечисляют на вторичный счет. Обычное дело. Но похоже, что это все для отвода глаз, чтобы мы решили, будто он обычный торговец подержанными автомобилями. Пока что мы не смогли найти других вторичек.

– Лорелль?

– В его списке контактов множество имён, но никаких пересечений с известными членами «Красного щита». Я согласна с Йеном, у него есть цифровой призрак, который мы пока не отследили и, не имея возможности взломать его элку, скорее всего, не отследим.

– Похоже, несмотря на имеющиеся сведения, мы всецело зависим от допроса, который проводит Ральф, – сказал Сид. – Дедра?

Дедра Фойстер тайком бросила взгляд на Альдреда.

– Все алиби подтверждены. Никто из девяти Нортов, у которых есть квартиры в Сент-Джеймсе, не убивал нашу жертву. Сопутствующее задание, которое вы мне поручили, занимает немного больше времени. Пока что я могу с уверенностью говорить о пяти Нортах: никаких перемен в поведении, никаких внезапных каникул или отгулов, никаких странных провалов в памяти. Все, кто их хорошо знают, говорят, что они не изменились.

Сид спросил себя, проверила ли она, не изменилось ли что-то в Альдреде. Станет ли он одним из тех людей, кому ей придется задавать вопросы? Детектив сдержал ухмылку.

– Абнер?

– Мы почти готовы перенести все в зону, босс. ИИ в последний раз проверяет связность траловой памяти.

– Прекрасно. Я пойду туда с вами.

Сам по себе единоград Сент-Джеймс выглядел скучно. Большой центральный купол, где располагались коммерческие отделы, и пять жилых башен, каждая отличалась от других: витой шпиль, удлиненная пирамида, приземистый барбакан[77]77
  Барбакан – башня, вынесенная за пределы крепости, или отдельное фортификационное сооружение, предназначенное для дополнительной защиты входа в крепость.


[Закрыть], странная узкая башня, которая выглядела так, словно её стиснули с двух сторон невидимые небоскребы, и живой шар, где между рядами окон тянулись ленты из кустов и лоз. Стоя над проекцией здания в театре, Сид подумал, что архитектурный софт, который использовали для его создания, работал без малейшего вмешательства со стороны людей; в единограде не ощущалось ни стремления, ни мечты. Его построили большим и внушительным, но не попробовали ничего нового.

Он привык, конечно, видеть настоящий комплекс – тот располагался на Баррак-роуд, по другую сторону от стадиона Сент-Джеймс, где Сид провел множество воскресений в возбуждении или отчаянии по поводу того, как «Ньюкасл Юнайтед» входила и выходила из Премьер-лиги с ужасной монотонностью.

– Разверните проекцию на весь пол театра, – сказал Сид. – Но оставьте границу в пятьдесят метров. Нам надо видеть всех, кто войдёт и выйдет.

В контрольной комнате Рианна изменила параметры изображения. Сид и Абнер смотрели, как единоград перед ними увеличивается.

– Верни меня в полночь четверга, десятого января. Выделите все пути, которыми можно попасть внутрь: общественные двери, служебные двери, погрузочные платформы, аварийные выходы, люки для доступа к трубам и кабелям. Все, что есть.

Дороги у его ног потемнели, а машины, которые ехали по ним, выпустили на заснеженные поверхности тусклые лучи фар.

– Что ты ищешь? – спросил Альдред. Он прижался к окну контрольной комнаты, заглядывая в зонный театр.

Сид и Абнер обменялись взглядами.

– На протяжении следующих двадцати четырех часов – каждого Норта, который попадет внутрь пешком, на машине, такси, велосипеде, на чем угодно, – сказал Сид. – Один из них неизбежно окажется нашей жертвой.

На дверях и въездах в гараж появились зелёные символы. Сид не ожидал, что их окажется так много. Впрочем, в этом расследовании детектив привык к большому количеству деталей в зоне.

– Начнем, – сказал он Абнеру и двинулся против часовой стрелки, вверх по Стэнхоуп-стрит, изучая маленькие фигурки на тротуаре, съежившиеся от холода зимней ночи.

Тем вечером Йен вернулся в свою квартиру в восемь. Он только что провел три часа в зонном театре и устал от бесконечно повторяющегося выискивания маленьких людей, которых потом следовало увеличить, чтобы ИИ мог подвергнуть затенённые лица процедуре распознавания. После жутких месяцев, потраченных на бестолковое отслеживание такси, вернуться в театр казалось жестокой и странной пыткой. Хотя жуть и уныние, связанные с отслеживанием такси, отсутствовали. Обнаружилось уже шесть Нортов, которые вошли в Сент-Джеймс к десяти утра пятницы. Дело набирало обороты. Он с нетерпением ждал, когда вернётся Ральф с результатами допроса Эрни Рейнерта. Это бы подтолкнуло их к финальной стадии расследования. Вопреки его изначальным мрачным ожиданиям, они на самом деле могут арестовать убийцу. Не людей, которые заказали убийство, – к такому следовало относиться реалистично. И всё-таки…

Йен сел на кровать, надел сетевые очки и подключился к консоли «Эппл». Субботняя и воскресная деятельность Маркуса Шермана и его команды, которую сумел отследить ИИ, ждала Йена в виде удручающе большого количества файлов, которые надо было просмотреть и снабдить перекрестными ссылками. Хватило одного взгляда на них, расположенных в виде аккуратной трехмерной матрицы из красных и зелёных иконок, чтобы Йен тяжело вздохнул. Завтра вечером Сиду и Еве придется прийти и помочь. Или они будут вынуждены все отменить. А пока что… он начал с простого хронологического обзора.

Следящие программы ИИ медленно собирали данные. Работу облегчало то, что они установили физические места проживания, куда Шерман и его люди время от времени возвращались.

В пятницу вечером Джеде вернулся в свою квартиру в Феллинге. Когда Йен проверил местные транснетовые ячейки, обнаружилось несколько звонков, сделанных из правильного расположения, но с новым кодом доступа элки.

– …для того, о чем ты просишь, требуется время…

– …есть синтезатор, который может произвести эти штуки, но он с ограниченным доступом…

– …сырье для такой разновидности токса только по лицензии, тебе надо вернуться на две стадии химического процесса…

– …готово к доставке…

Йен ухмыльнулся, глядя на символы, которые показывали ему сетевые очки.

– Ага, хрен вам! – проворчал он.

Не требовалось особой сообразительности, чтобы понять: это приманка. Банда Шермана пыталась принудить их к действиям по поводу обмена, который не должен был состояться. Хороший способ узнать, насколько полиция заинтересована в тебе.

«Очень заинтересована» – таков простой ответ. Но им не следовало об этом знать.

Ловкую контрпровокацию разыгрывали и Ракби с Бозом, делая звонки с новыми интерфейсными кодами. Все искусно выстраивали легенду. Даже сам Шерман опять на некоторое время вернулся на пристань Данстон, когда Ракби привез Валентину на «Мейбери Мун» на ночь.

Йен почти решил прекратить просмотр; вскоре должна прийти Джойс. Но он заметил неотслеживаемый звонок, переадресованный через ячейку, обслуживающую квартиру Джеде, в семь ноль-четыре утра в субботу, на ещё один код элки, о котором у них не было записей. Короткий звонок зашифровали на уровне, который ИИ не сумел взломать.

Йен тотчас же достал остальные логи по квартире Джеде. Что бы ни означал этот звонок, он вынудил помощника Шермана засуетиться. Вскоре Йен смотрел среднего качества лог уличного трала, который показывал, как Джеде куда-то поспешил в семь одиннадцать утра. Он прыгнул в свой автомобиль, отъехал, и макротрал потерял машину из вида меньше чем через две минуты после того, как её регистрационный код исчез. Как обычно, потребовалась бы полноценная полицейская операция, чтобы вновь её отследить. Йен по наитию открыл логи Боза и Ракби. Ну разумеется, они покинули свои жилища в семь тридцать утра в субботу и тотчас же затерялись в городе, быстро сбежав от следящих программ.

Никто из банды не объявлялся на протяжении некоторого времени. Боз той ночью возил Валентину. Ракби вечером отправился в клуб и показался перед полудюжиной общественных тралов с высоким разрешением. А Джеде впервые после фиаско на Последней Миле использовал вторичный счет, о котором они знали, чтобы заплатить за пару высококлассных эскорт-девушек, которые пришли в его квартиру. Все действовали совершенно нормально и не пытались ничего скрыть.

Йен снял сетевые очки и задумчиво уставился на тихую консоль «Эппл». Данные, которые им требовались для подтверждения субботнего плана игры, точно были ни при чем.

– Чем же таким важным вы занимались вчера? – спросил он. – Навещали автомастерскую Эрни, не так ли?